Текст книги "Крылья за спиной (СИ)"
Автор книги: Даниэль Брэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Хлопнувшая дверь была как пощечина. Лорен закрыла лицо руками. Блажь! Чистой воды безрассудная причуда! Когда в голову Дерека пришла эта идея? Почему он молчал о ней, пока был в клинике? Почему всю неделю молчал, готовя этот удар? Понимал, какой будет реакция Лорен, и не хотел скандала? Действительно ли это было желание помочь мальчику или просто дань памяти погибшему другу? Любит ли он Лорен хоть в половину той силы, с которой любил Алекса? Черт с ней, с любовью мужчины к женщине, дорога ли она ему хотя бы на треть от того, насколько был дорог Алекс?
Эти и многие другие вопросы один за другим лезли в голову, к ним же примешивалась горечь мыслей о неблагодарности и черствости, к тому же, если это ссора, и Дерек удумал, обрубая концы, обосноваться в спальне, где, скажите на милость, должна будет лечь Лорен?
Часа через полтора, немного успокоившись, она решилась войти к Дереку. В комнате было темно. Устроившись на краю кровати, Лорен тогда так и не посмела потянуть на себя одеяло.
Глава 12
Проверка отчетов систем заняла около сорока минут. До рейса оставалось чуть меньше часа.
Дерек откинулся на спинку кресла и с удовольствием потянулся.
– К вылету готов!
– Да, счет пошел уже на минуты, – Леннарт хлопнул ладонью по столу. – Скоро объявят посадку. Какие-нибудь шалые туристы, наверное, опять все задержат – усядутся жрать в кафе или дорвутся до дьюти-фри. Люди весьма глупы… трудно не согласиться с Майлзом. Считают, что в дьюти-фри все дешевле, не соображая, что там на одной аренде разоришься, так что Майлз...
– Пойду перекушу, – Дерек поднялся. Леннарт не хуже Майлза включал бизнесмена, и слушать его болтовню желания не было никакого.
– Купи мне пирог, пожалуйста.
– Ленни, тебе? – кивнув Джесси, поинтересовался Дерек. – Хотя, наверное, не стоит, говорят, заедать стресс – последнее дело.
– Ну и трепло, – беззлобно покачал головой Леннарт. – Спасибо, мне ничего не надо.
– Так я и думал.
В коридоре, по пути к кафе, Дерек встретил Айрис. Как всегда безупречная, яркая, в костюме, на стоимость которого, наверное, целый месяц могла бы безбедно жить какая-нибудь семья из рабочего квартала.
– Дорогая кузина! Мое почтение, – приобняв Айрис за плечо, Дерек чмокнул ее в висок. – Решила снизойти до нашего этажа? Как поживает на своем Олимпе наш дорогой Тони?
– Гораздо лучше, чем тебе хотелось бы надеяться, – Айрис немного надменно улыбнулась. – Как обстоят дела с подготовкой лайнера?
– Все системы работают исправно, члены экипажа еще не поубивали друг друга, – отрапортовал Дерек. – Прогуляешься со мной до кафешки? Угощу тебя фаст-фудом...
– Заманчивое предложение, кузен, завтрак за чужой счет всегда кстати. Особенно фаст-фуд.
– Запретный плод сладок, правда? Когда ты чувствуешь, что мама не заругает за то, что ты лопаешь не икру и не омаров…
– О, нет, – легко парировала Айрис, – дело в том, что я люблю шокировать наших дам на семейных сборищах. Три гамбургера разом – и ни единого лишнего килограмма.
– Как поживают дядя и тетя? Надеюсь, ты позаботилась, чтобы у них дежурила бригада реаниматологов?
– А как поживает капитан Беккет? – чуть понизив голос, но в тон Дереку, спросила Айрис.
– Один-один, дорогая, закрыли эту тему, – оглянувшись по сторонам, Дерек нахмурился.
– Почему один-один, ты хотел сказать – один-ноль, дорогой кузен? Меня до сих пор удивляет, что такая женщина, как Беккет, нашла в таком, как ты?
– Выходит, я не настолько безнадежен...
– Думаю, дело тут не только в тебе, – вздохнула Айрис. – Мне искренне жаль, что первый перелет совершит не она.
За все эти годы Дерек так и не понял, как Айрис относится к Лорен. Как к коллеге, бесспорно, но у нее было слишком хорошее воспитание. Что же на самом деле было у Айрис Арнем на уме, не знал никто.
– И тут наши мнения совпадают… – Дерек вздохнул. – Кто бы мне еще объяснил, почему она так спокойна.
– Потому что Лорен Беккет – само спокойствие, – Айрис поправила выбившуюся прядь роскошных темных волос. – Потому что ни разу, ни при каких обстоятельствах я не представлю себе, что она ведет себя как типичная…
– Женщина, – подсказал Дерек.
– И это комплимент, – фыркнула Айрис и остановилась. Лицо ее стало каменным. – Что вы здесь делаете? Кто вас сюда пропустил?
К ним приближалась невысокая полная женщина с рыжими волосами.
– Энн МакМердо, «Дэйли мэйл», – представилась женщина. – Вы миссис Айрис Арнем, так? Директор по контролю за нормативно-правовым соответствием?
Айрис не ответила, только улыбнулась, и надо было знать ее так, как знал Дерек – эта улыбка не сулила ничего доброго. Журналистка кивнула сама себе.
– Я не смогла поговорить лично с мистером Тони Майлзом. Возможно, вы сможете ответить мне на вопрос, почему руководство вашей авиакомпании сняло с рейса капитана Лорен Беккет? Это связано с тем, что мистер Майлз не доверяет открывающий сообщение полет женщине?
У Дерека отвисла челюсть. Энн МакМердо держала свой телефон так, что было ясно – все записывается. Дерек осторожно тронул Айрис за рукав, хотя и знал, что она способна выдержать любой удар. Даже под дых, даже от желтой прессы.
– Мне бы очень хотелось оставить ваш вопрос без комментариев, – Айрис скривила губы. – Пожалуй, я так не сделаю. – Она отстранила руку журналистки и снова улыбнулась. – Видите ли, возникла дилемма… Кроме капитана Беккет у нас работает еще одинокая чернокожая бисексуалка, к тому же мать-одиночка, а также пилот, не скрывающий своей гомосексуальной ориентации. Он, ко всему прочему, еще и мусульманин, не имеющий, к сожалению, подданства Великобритании, но зато он наиболее опытен… Думаю, что мистер Майлз не уделил вам время именно потому, что в данный момент крайне озабочен соблюдением политкорректности. Согласитесь, что задача не имеет простого решения?
МекМердо отступила на шаг. Дерек теперь с трудом сдерживал смех. Айрис говорила абсолютно серьезно, по ее лицу нельзя было заподозрить и намека на издевательство, и журналистка была в замешательстве.
– Так на кого вы поставите, мисс МакМердо? – продолжала Айрис. – Я склоняюсь к тому, что этот полет будет выполнен под командованием нашего нелегала. Мистер Гарланд, – она кивнула на Дерека, – меня убеждает, что у чернокожей би больше налета именно на триста тридцатом. Я же считаю, что общее количество налетанных часов звучит весомее. Но точного ответа у меня нет, вам придется написать какую-нибудь чушь, надеюсь, из-за этого ваш информатор не откажется с вами сотрудничать и в дальнейшем.
Дерек нагнал ее в два шага. Энн МакМердо осталась стоять с телефоном в руке, и к ней уже спешил охранник.
– Ты с ума сошла, – стараясь не рассмеяться во все горло, объявил Дерек. – Она же сейчас об этом напишет.
– Пусть пишет, – самодовольно отмахнулась Айрис. – Это желтая пресса. Им никто не верит, зато охотно комментирует все публикации. Чем больше будет репостов, тем лучше авиакомпании. Кроме того, не забывай, что нас никто не лишает права подачи иска.
– Но у нее диктофонная запись, – напомнил Дерек. – Она предъявит ее в суде.
– Тогда ей придется назвать информатора, иначе это не купится ни один судья. Она пошутила, я пошутила. Я могла бы сказать, что пилотирует маленький зеленый человечек. Дин Винчестер. Или Чубакка. Чем тебе не квалифицированный пилот?
– Почему не сказала?
– Потому что всегда полезно прощупать степень доверчивости людей, дорогой мой… Где-то есть та граница, когда человек перестает тебе верить, но пока ты остаешься в ее пределах, ты на коне. Пересеки черту, точно зная, в каком месте она проходит, и ты станешь победителем...
– Тони тебя сожрет, – восторженно простонал Дерек. – Признайся, тебе просто скучно и захотелось покрасоваться в суде.
– Возможно, возможно, – мурлыкнула Айрис, присматриваясь к сэндвичам. – Большой суммы с «Дэйли мэйл» за это нам не содрать, но реклама в любом случае обеспечена. Мне ролл с креветками и еще один – с рыбой, и апельсиновый сок, прошу, мисс...
Глава 13
Мэтью прилагал все усилия, чтобы выглядеть спокойным и уравновешенным. И пока экипаж готовился к рейсу – Стоун встретил чуть припозднившегося Зака таким уничижительным взглядом, что тот был готов сам испепелиться на месте, – и пока проводили брифинг, и пока поднимались на борт. Мэтью согласно неписанной традиции авиационной дедовщины тащил за Стоуном кейс с документацией по рейсу и самолету и мечтал провалиться сквозь землю.
Стоун отличился, приветствуя экипаж. Инженер, заглянувший к ним еще раз доложить, что самолет полностью готов к полету, собирался было по привычке пошутить с экипажем, но Стоун эту попытку пресек на корню.
– Вон отсюда, – скомандовал он, и инженер, пожав плечами, обиженно вышел. – Остальных же предупреждаю: если кто-то из вас сомневается в том, что готов к работе в моей команде и под моим началом, обязан выйти отсюда следом за этим типом. Уложитесь в тридцать секунд – никаких санкций не последует.
Стоун блефовал, и об этом знали, хотя выйти, как подозревал Мэтью, хотели все.
– Скажите... – поднялась было Пэйдж и тут же была резко оборвана:
– Капитан Стоун, сэр.
Растерянная Пэйдж села.
– Вы сами нашли ответ на свой вопрос, мисс Дарден? – в полной тишине звучал металлический холодный голос Стоуна. – Надеюсь, что вам хватило для этого ваших весьма сомнительных и скудных познаний. И смею ожидать, что вы не заставите меня сажать самолет, приняв менструальные боли у очередной истерички за перитонит.
Пэйдж покраснела и опустила голову. Никто не напоминал ей о случае вынужденной посадки двухлетней давности. Одна из бортпроводниц погладила ее по плечу, успокаивая, и этот жест не укрылся от Стоуна.
– Обниматься будете в спальне, мисс. Я не Беккет, я...
– Капитан Беккет, сэр.
Мэтью обернулся. Зак стоял бледный и смотрел на Стоуна ненавидящим взглядом. Стоун в ответ презрительно смерил его с головы до ног.
– Сейчас я ваш капитан, мистер Орвилл. Время, когда вы могли покинуть эту комнату безнаказанно, истекло.
К концу брифинга Мэтью был готов придушить Стоуна собственными руками. Удивительно, но он сам был чуть ли не единственным, кого Стоун будто и не заметил.
Теперь же у Мэтью было несколько минут, последних перед долгим полетом, которые он мог провести не под презрительно-холодным контролем командира воздушного судна.
– Парень, ты самолет осматриваешь или витаешь в облаках? Прохлопаешь, точно повитаешь, жаль, недолго.
Мэтью знал этого механика, какого-то вечно небритого, как будто похмельного мужика. Он явно пресмыкался перед Стоуном, потому что счел своим долгом отнестись ко второму пилоту так, словно тот попал в авиацию по чьему-то капризу.
– Недоразумение в летной форме.
Мэтью послушно проверял отсутствие чек-лент на стойках шасси, нос самолета, датчики, уставился завороженно, как в первый раз, на лопасти двигателя. Механик только хрюкал за его спиной, но Мэтью даже не огрызался. В его голове колотилась противная барабанная дробь.
«Надо было сказать, что я болен», – подумал он.
И что? Срочно вызвали бы другого пилота. Ничего бы не изменилось. Он бы не полетел. А отец...
«Никогда не предавай небо», – так он говорил. Мэтью никогда этого не слышал, и отца он знал только со слов Дерека и Лорен, но это было неважно. Ему иногда казалось, что для них – особенно для Дерека – отец вообще никогда не умирал, они говорили о нем, оглядываясь на дверь, так, словно он просто вышел, вот-вот вернется и спросит лукаво, о чем или о ком они тут болтают.
Мэтью знал, что многие привычки он перенял от отца. Чесать переносицу, например, как будто поправляя очки. Зрение что у Мэтью, что у Алекса было отменным, а жест был унаследован неизвестно от кого.
Каждый полет он должен ценить. Ни самолеты, ни небо не виноваты в том, что на свете вообще существует капитан Стоун.
Мэтью нежно, почти с любовью, погладил блестящий борт. Как он мечтал пилотировать этот великолепный самолет! Огромный, прекрасный пассажирский лайнер, чудо инженерной мысли. Мэтью встрепенулся, отпихнул обалдевшего механика и быстро закончил проверку, обращая внимание на каждую мелочь. Уже собираясь вернуться обратно на борт, он незаметно для механика положил руку на холодный металл.
– Легкого нам полета, – прошептал Мэтью. Это была еще одна привычка отца, и Мэтью знал, что будет разговаривать со своим самолетом уже тогда, когда ребенком, засыпая, смотрел на игрушечную пластмассовую модель семьсот семьдесят седьмого, подаренную Дереком и стоявшую на столике возле кровати.
Глава 14
Вздохнув и потерев глаза, Лорен поднялась и нажала на кнопку, извещая водителя, что есть желающий на выход. Автобус притормозил на остановке.
Выйдя на улицу, Лорен сделала еще один глубокий вдох. Здравый смысл победил тогда, возобладает и сейчас. Во всяком случае, сомнения в Мэтью отпали. Дерек так и не стал его опекуном в том смысле, который вкладывали в это слово законники, но и он, и Лорен сделали все возможное, чтобы парень вырос, встал на ноги, и существовала надежда, что они не сильно ошиблись в своих попытках помочь ему стать настоящим мужчиной.
Белобрысый появился перед Лорен будто из-под земли, пришлось даже отступить на шаг, в противном случае, как ей показалось, они бы попросту столкнулись лбами.
– Мэм, всего одну минуту, мэм! – затараторил тот. – Я не отниму у вас много времени.
Руки белобрысого ни на мгновение не останавливались, производя какие-то манипуляции с кипой бумаг, зажатых подмышкой.
– Ваша подпись способна оживить мертвецов!
Лорен замерла, не столько потому, что ей преграждали дорогу, сколько пытаясь понять, кто перед ней, и как совпало, что ее недавние мысли о покойниках вдруг воплотились в словах белобрысого незнакомца.
– Каждая подпись делает нас ближе к экологическому балансу... Наша организация собирает подписи за восстановление их популяции на территории Великобритании...
Справившись наконец-то с бумагами, белобрысый протянул Лорен планшет, к которому была привязана дешевая шариковая ручка. С плаката, находящегося поверх планшета, хищно оскалившись, взирал желтыми глазами – прямо на Лорен – огромный волк.
– Что вам угодно? – Вид серого хищника вызвал в душе одновременно досадную неприязнь и какой-то озорной задор.
– Мэм! Наша организация собирает подписи за восстановление популяции волков на территории Великобритании. Помогите нормализовать экологический баланс, в наших силах исправить то, что погубили наши деды и прадеды! Дикие звери нуждаются в защите! Они рассчитывают на нас и нашу сознательность! – как заведенный вещал белобрысый. – Мэм, каждая подпись делает нас ближе к заветной цели – вернуть природе то, что мы варварским способом у нее отняли! Жестокие убийцы, оправдывающие свои зверства охраной спокойствия и порядка! Справедливость должна восторжествовать! Свободные волки должны вновь гордо владеть лесами нашей страны!
Лорен поморщилась. «Господи, только этого мне не хватало, – устало подумала она. – Хотя, наверное, стоит ему позвонить, например, рассказать про этого белобрысого активиста...»
– Благодарю вас, но позвольте мне пройти, я тороплюсь, – стараясь обойти приставучего белобрысого парня, Лорен сделала шаг вправо.
– Вы отказываетесь, мэм? Неужели после этого ваша совесть будет спокойна?! – кричал белобрысый уже ей в спину. – Неужели ваш сон будет безмятежен?!
– Отнюдь, вы напомнили мне об одном старом морском волке, какой уж тут теперь покой? – бормотала Лорен себе под нос, пытаясь идти как можно скорее, но не переходя на бег.
Двери продуктового магазина разъехались в стороны. Взяв тележку, Лорен пошла вдоль рядов, одновременно погрузившись в поиск нужного номера среди контактов в мобильном телефоне.
– Алло! – услышала она в трубке через некоторое время громкий сердитый голос.
– Здравствуй, пап, – разглядывая разложенные на витрине восхитительные телячьи антрекоты, Лорен прижала трубку к уху плечом и прошептала продавцу, указывая пальцем на выбранные куски мяса. – Два фунта, пожалуйста.
– А, это ты! Здравствуй.
– Как поживаешь? – кивком подтвердив продавцу, что тот верно понял, какие именно куски телятины она подразумевала, Лорен перехватила телефон поудобнее.
– Хорошо, все хорошо. Вот, смотрю повтор вчерашнего матча, этот Маршалл – находка Лазурных птиц, узкоглазый может быть спокоен, если только тот не разорвет контракт раньше срока...
Лорен поняла, что не звонила отцу больше года.
– Как здоровье?
– Не дождешься! – в трубке раздался довольный хохот. – Даже моя язва не в силах доконать меня!
– Я очень рада, что у тебя все хорошо. – Улыбнувшись продавцу, Лорен приняла от него сверток с антрекотами и пошла дальше.
– Ты что-то хотела? – сварливо поинтересовался отец. – Или проверяешь, не сдох ли я?
Лорен вздохнула и положила в корзину бутылку вина.
– Я просто позвонила узнать о твоем самочувствии.
– Понятно, – протянул отец. – Все хорошо. Живу не тужу. Собираемся летом пойти на яхте вокруг континента... Сама как?
– О, у меня все отлично, спасибо, – словно спохватившись, ответила Лорен. «Взять и сказать ему сейчас про врача!» – пронеслась вдруг в голове лихая мысль.
– Ну и хорошо. Больше мне о тебе все равно знать ничего не хочется... Подарил бог дочь, нечего сказать... Ни про внуков не спросишь, ни про мужа, тьфу!..
– Тогда все?
– Все. Будь здорова, салага.
Отключив телефон, Лорен сунула его в карман и пошла к кассе.
Удивительное дело, такие вот разговоры с отцом должны были бы расстраивать ее, возможно, наполнять душу печалью несостоятельности или досадой непонимания, но на Лорен они производили обратный эффект.
Складывая покупки в пакет, Лорен думала о том, что старик еще очень даже ничего, если собирается идти вокруг континента на яхте. Значит, можно не звонить еще годик. В конце концов, случись с отцом что-нибудь, ей сразу же дадут знать. А пока лучше им не пересекаться между небом и морем.
Единственный человек, который связывал их на земле, давно умер, и Лорен доставляло некоторое удовольствие думать о том, что мама теперь рядом с ней, на небесах, хотя прах ее отец развеял над морем, когда ушел в рейс сразу после похорон.
Они всю жизнь делили ее. Разрывали ее сердце на части, так она сама говорила. Поделили и после смерти.
Лорен не сразу поняла, что звонит телефон, и даже не сразу узнала номер. Он принадлежал приемной клиники. Какое-то время Лорен держала телефон в руке, словно надеясь, что он перестанет звонить, но медсестра была невероятно упряма.
– Мисс Беккет? – профессионально осведомилась она. – Это приемная доктора Холли.
– Да, доброе утро, – ответила Лорен и почувствовала, что ничего не хочет об этом знать. Все должно идти так, как и шло, и чтобы не было никаких, совершенно никаких изменений. Она была не готова – сейчас она поняла это так ясно, как никогда.
– Я звоню, чтобы сообщить результаты ваших анализов. Срок подтвердился, восемь недель, что же до опасений доктора Холли по поводу возможных аномалий в развитии плода, то на данном этапе это была просто предосторожность. Анализы ничего не выявили, но, разумеется, доктор Холли советует вам держать все под контролем. Я запишу вас на прием, чтобы вы могли обговорить с доктором Холли режим питания и получить необходимые… мисс Беккет, вы меня слышите?
– Да, – деревянным голосом отозвалась Лорен. – Да, я слышу. Простите.
– Доктор Холли не рекомендовала бы вам сейчас возвращаться к работе, если только вы не намерены…
– Я еще не решила, – внезапно сама для себя сказала Лорен. – Благодарю вас, мисс, я… я позвоню вам немного позже. Мне… надо все обдумать.
– В таком случае, буду ждать ваш звонок, – пообещала медсестра. – Хорошего дня.
Лорен непослушной рукой сунула телефон в карман, едва не выронив его на асфальт. «Хорошего дня», – мысленно пожелала она. Ее собственный день обещал стать не самым простым.
Глава 15
– К взлету готовы?
Мэтью не сразу понял, что Стоун обращается к нему, а поэтому не ответил.
– К взлету готовы? – повторил Стоун, пристально смотря на панель. – Или вы намерены еще подождать, Грин?
– Да, – опомнился Мэтью. Все разговоры записывались, и, хотя это было огромной редкостью, руководство авиакомпании могло изъять бортовые самописцы и прослушать запись, чтобы оценить работу экипажа. – Да, к взлету готов.
На последнем слове голос все-таки дрогнул.
– Ваша основная задача, Грин, следить за приборами, – напомнил Стоун. – Буду признателен, если мне не придется тыкать вас в ваши обязанности носом каждые пятнадцать минут. Орвилл?
– К взлету готов.
Мэтью позавидовал Заку. Тот держался как ни в чем не бывало. Со стороны впечатление было такое, будто ему совершенно безразлично, что на месте Лорен сидит этот мрачный зануда. Его выпад против Стоуна в комнате для брифинга уже успели обсудить всем экипажем. Пэйдж была готова сочинять очередную петицию, и от нее удалось отмахнуться лишь потому, что настало время принимать пассажиров.
– Хорошо... – протянул Стоун так зловеще, что у Мэтью, если бы он не сидел, подкосились бы ноги.
«Постарайся нас всех не разбить», – подумал он и обмер. Мысль перед полетом была совсем неуместная, и Мэтью с трудом успокоил себя тем, что в их экипаже Стоун никогда не останется в кабине один.
«На борту триста пятьдесят человек».
Краем уха Мэтью услышал, как диспетчер разрешил руление. Несмотря на всю неприязнь, даже ненависть, Мэтью не мог не оценить, как красиво и бережно Стоун вел аэробус по рулежной дорожке.
«Со стороны, наверное, это выглядит как волшебство».
Самолет замер, ожидая разрешения на взлет. Секунды текли как перед казнью.
– ...Авис Ар-восемь, взлет разрешаю.
Мэтью от неожиданности вздрогнул.
– Прекращай, Мэтью! – как наяву услышал он голос Лорен. – На тебе жизни трехсот пятидесяти человек.
Он даже хотел было завертеть головой, но вовремя опомнился.
– Аэравис Ар-восемь, – повторил он в микрофон, – взлет разрешен, начинаем разбег.
Взревели мощные двигатели, самолет, почувствовав свободу, задрожал и рванул вперед по полосе. Мэтью за свою недолгую карьеру переживал эти секунды сотню раз, но каждый разбег ему казался неповторимым броском за пределы собственных возможностей, и от предвкушения мгновения, когда огромный лайнер оторвется от земли, замирало сердце.
– Тяга установлена, – отчеканил Мэтью, чувствуя, как бурлит от приятного возбуждения кровь, – сто пятьдесят километров в час.
Стрелки индикаторов приближались к взлетным значениям.
– Ви-один. Отрыв.
Рейс Аэравис R8 взлетел согласно расписанию в двенадцать ноль три по лондонскому времени.
Глава 16
Мисс Эджкомб, должно быть, возилась на втором этаже или во дворе, во всяком случае, ее нигде не было видно и слышно.
Лорен прошла на кухню и принялась разбирать покупки. Антрекоты были невероятно хороши!
Она посмотрела на бутылку вина. Да, это вполне мог бы быть праздничный ужин, но не сложилось. Хотя повод все равно оставался – полет Мэтью на триста тридцатом. Полет, открывающий воздушное сообщение. Триумф «Аэравис» и Тони Майлза. Поражение «Эйр Миллениум» и Бересфорда лично. Почему бы и им не примазаться, если на то пошло?..
Но сейчас Лорен усиленно отгоняла мысли о том, что будет, когда Дерек спросит, почему она не наливает вино себе. Да, режим, да, лекарства. Это было бы отличной отговоркой. И, конечно, враньем.
И самой себе, и Дереку.
«Хочу ли я этого?» – спросила себя Лорен. И не смогла однозначно ответить. Слишком многое это меняло, и работа пилота была пусть и важным, но по сравнению с прочим – таким несущественным! «И главное – хочет ли этого Дерек?»
Наверное, он не хотел. Лорен помнила это прекрасно – и то, как Алекс и Эмили, почему-то невероятно смущаясь, объявили, что скоро станут родителями. И то, как Дерек носился по магазинам, выбирая подарки. Эмили преувеличенно-возмущенно махала руками, ссылаясь на какие-то там приметы, а Алекс только смеялся и шутливо толкал друга в бок: «Признавайтесь, я чего-то не знаю, а? Может быть, мне кальция не хватает? Может быть, у меня есть рога?». И, понятное дело, все расценивали это как дружеские подначки. Дерек и сам нередко ему подыгрывал, крича во все горло: «Малыш, привет, а вот и папочка! Папочка принес подарки!». Это была та самая дружба, которую показывают в кино. С полуслова, с полувзгляда, связь, как у близнецов, родство душ и прочее, прочее… Лорен украдкой рассматривала Дерека, сюсюкающего с Эмили и ребенком, точнее, с животом, и думала: помнит ли он о том, что между ними было? И что это по отношению к Эмили – почти религиозное преклонение перед будущей матерью, обожание Алекса как отца, перенесенное на его еще не родившегося ребенка, или подсознательное желание, чтобы у Дерека самого было все точно так же?
Нет, последняя версия отпала, как только Мэтью родился. Дерек мог легко отобрать у Эмили коляску, схватить ребенка на руки и долго не отпускать, пока тот не начинал устало хныкать, но он никогда, ни разу не проявил интереса к чужим детям. Словно их не существовало. Даже когда любопытные матери начинали с ними привычный всем родителям разговор, он только хмурился, прижимал к себе Мэтью и спешил спрятаться за спину куда более дружелюбно настроенной Эмили. Алекс в прогулках участия вообще не принимал, и это все трое – и четвертая Лорен – воспринимали как что-то само собой разумеющееся.
После гибели Алекса и Эмили Дерека интересовало только одно. Мэтью. Жив? С ним все в порядке? Где он? Что я могу для него сделать? Как я могу облегчить ему боль? Не ему, понимала Лорен, себе, Мэтью был слишком мал, он даже не понял, что с ним случилось. Мэтью, которого Дерек вытащил из огня, рискуя собственной жизнью. Мэтью, который остался сиротой, но вырос в любви, которую не всегда дарят собственным детям. И Лилиан, сестра Эмили, и ее муж, и их дети оберегали его – настолько, что Дерек в один момент взбунтовался: «Вы еще платье ему наденьте, он же пацан!». И выторговал себе право забирать Мэтью к себе, как только выпадала возможность.
Они ездили на побережье. Дерек, Мэтью и Лорен, и тогда она впервые, глядя на пятилетнего малыша, подумала о них как о семье. И впервые же поняла, что чувствует ревность, и обругала себя: это же просто ребенок! Сын их погибших друзей. Сирота. Ребенок, которому тоже нужна любовь, может быть, гораздо больше, чем взрослому. Но она видела, как Дерек, забыв про хромоту, впрочем, к тому времени практически незаметную, гоняется за Мэтью по песку – он делал вид, что никак не может угнаться, что Мэтью выигрывает, – и представляла, что это – их с Дереком сын. Она может взять его на руки, поцеловать, уложить спать. Поиграть с ним, рассказать ему сказку, нарисовать самолет. Но это только в мечтах, потому что вечером Дерек не подпускал ее к Мэтью, словно припоминая, как она возражала против опеки.
Опеку получила Лилиан. Она заявила, что считает Дерека легкомысленным, а когда тот однажды имел неосторожность позвонить ей, будучи чуть нетрезв… От официальных притязаний пришлось отказаться, потому что Лилиан пригрозила частными детективами. Лорен не была уверена, что они действительно нароют что-то серьезное, но на слушании дела об опеке даже пара доказательств, что Дерек мотался по клубам, были бы очень весомым минусом, и тем более – если учесть, из какой он семьи. И какая у них наследственность. И влияние. И внимание, которое они могут привлечь.
Они договорились мирно. Дерек практически содержал Мэтью, Лилиан не препятствовала их общению. Лорен наблюдала со стороны – не всегда. Для всех, кто их видел, они были семьей. Иногда и Лорен запутывалась, несмотря на данное себе самой обещание.
Они объездили всю Европу. Мотались на курорты, и Мэтью плескался в теплом море, заходясь счастливым смехом. Поднимались на фуникулерах в горы, фотографировались, заваливая горизонт и корча довольные рожицы. Дерек иногда снимал место в кемпинге, и это было романтично и не по-настоящему – кемпинги были на уровне пятизвездочных отелей, услуги, сервис, инфраструктура, и все равно ощущалось что-то безумно дикое, первобытное, и только Мэтью, спящий в соседней палатке, мешал Лорен до конца осознать, что же неправильно в этом совершенстве...
Мэтью было десять, экипаж Лорен сменился, и в отеле, пытаясь наладить кондиционер, она вдруг почувствовала себя скверно. Ей пришлось лечь, через какое-то время она обнаружила, что открылось кровотечение, и только через пару часов Лорен поняла, что это не внезапно начавшиеся ежемесячные проблемы.
Ей сделали чистку – по страховке, за все эти годы она пригодилась Лорен впервые. И она даже смогла пройти медосмотр и принять борт. И Дереку она так ничего и не сказала, не потому, что он бы расстроился, потому, что боялась. Помнила те безжалостные слова про ребенка, который не появится без его ведома, и спустя пару дней узнала, что значит «индекс Перля» и степень надежности противозачаточных средств. Нет, Дерек как пользовался, так и продолжал исправно пользоваться презервативами, но Лорен все-таки поставила спираль.
И на этом она успокоилась. Сыграли роль слова врача в Иерусалиме – какого-то выходца из Восточной Европы, быстрого, седенького, прекрасно говорящего по-английски, хотя и со славянским и ивритским акцентом разом. А доктор, ссылаясь на какие-то исследования, на свой опыт работы в Африке – при чем тут вообще была Африка? – объяснял, что у Лорен в любом случае будут проблемы с вынашиванием ребенка – слишком плохо она переносит перепады давления, смену часовых поясов и климата, что у нее к тому же развивается эндометриоз... Лорен удивлялась, но не возражала, потому что летная медкомиссия никогда не проверяет фертильность, и понимала, что выбор уже не только «ребенок или Дерек», а «ребенок или небо». Тогда Лорен, только что получившая допуск как капитан воздушного судна, решила, что в чем-то отец ее прав… Она действительно «пацанка и рыба», «салага», и незачем это менять.
И с тех пор прошло – сколько? Шестнадцать, семнадцать лет? Или меньше? И тикали пресловутые «часики», но Лорен уже перестала смотреть на себя как на мать. Мэтью стал пусть не сыном, но кем-то вроде: близкий, родной, и другого не надо. Дерек и тут смог, сам того, может быть, не желая, заставить ее мыслить так же, как мыслил он сам.
А сейчас?..
Сейчас все хорошо. Так сказала ей доктор Холли, и по результатам анализов – ничего, что могло бы этому помешать. И это значит – ей придется оставить небо. То, к чему она так привыкла. Нет, дело было даже не в том, что в тот момент, когда Лорен обратилась к врачу, она боялась за ребенка, она опасалась, что ей снова станет так же плохо, как тогда, в иерусалимской гостинице. Прямо в кокпите, на глазах у Мэтью и Зака, в первый, открывающий направление полет.
«Как быть? – Лорен закрыла глаза. – Что сказать Дереку? Мэтью давно уже взрослый. Наверное, тоже встречается с девушками…» А считает ли Дерек его взрослым, или он так и остался заботливым дядюшкой-опекуном? Наплевать, что Мэтью может и обязан заменить в кокпите Стоуна, если тот вдруг прикусит себе язык и отравится собственным ядом…
