Текст книги "Крылья за спиной (СИ)"

Автор книги: Даниэль Брэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Меня интересовал капитан Стоун, – призналась Миллн, и Лорен вздрогнула.

Айрис Арнем была блестящей актрисой. На какую-то долю секунды Лорен заметила на ее лице замешательство, сменившееся спокойной улыбкой.

– Чем именно был вам интересен капитан Стоун?

– Когда-то очень давно он был замечен в экологических нарушениях. Он сбросил топливо, потому что его самолет был перегружен. Сбросил над жилым районом. Я писала об этом. Я дам вам ссылку, вы прочитаете.

– Непременно, – коротко ответила Айрис, опять обменялась взглядами с Престоном, потом посмотрела на Лорен, снова перевела холодный взгляд на Миллн. – Пока мне достаточно информации. Подождите, мы с вами еще продолжим, но мне нужно уладить кое-какие вопросы с инспектором. Капитан Беккет, прошу.

Лорен поднялась, все еще не очень понимая, зачем она была нужна Айрис и что она хочет теперь от нее.

– Кофе? – с улыбкой предложила Айрис, когда за ними закрылась дверь. – Мой кабинет – самое уютное место. Вы у меня еще не были, капитан.

Айрис сказала, что семейные черты Гарландов – это подозрительность, эгоизм и неумение быть благодарными. Возможно. Но именно подозрительность делала их внимательными к деталям. Например, миссис Гарланд, мать Дерека. При первом же знакомстве она спросила Лорен, когда они остались наедине: «Насколько ваши чувства к моему сыну серьезны?» – «Вполне серьезны, мэм». – «Жаль, – и добавила: – Он красивый – это у него от отца, но у него скверный характер, этим он пошел в меня. Не ждите от него многого и тогда в итоге получите его с потрохами». Еще с полчаса они говорили о довольно откровенных вещах, и Лорен готова была поклясться, что между ними возникла вполне взаимная симпатия. «У меня к вам только одна просьба, мисс Беккет, – спокойно произнесла миссис Гарланд на прощание, – не рассказывайте Дереку о нашем разговоре». – «Я хотела попросить вас о том же, мэм», – улыбнулась Лорен.

Она не видела причин игнорировать совет и сейчас понимала, что ни на мгновение не пожалела об этом.

На неумение Гарландов быть благодарными Лорен тоже имела свою точку зрения. Миновало около месяца с того дня, как она устроилась вторым пилотом в «Аэравис», когда ей позвонил секретарь лорда Гарланда и передал приглашение приехать на неделе в любое удобное время. Лорен почувствовала, что Дерек не должен знать об этой встрече, хотя бы до тех пор, пока она сама не выяснит, что же от нее понадобилось.

Лорд Гарланд, отец Айрис, оказался человеком суровым и немногословным, некоторое время он откровенно разглядывал Лорен, а потом, прокашлявшись, спросил: «Значит, вы учились вместе с моим зятем, Леннартом?» – «Да, сэр». – «А потом оказали услугу моей сестрице, взвалив на себя заботу о моем бестолковом племяннике?» – «Я бы не ставила вопрос таким образом, сэр». – «Вы – нет. А у меня по этому поводу свое мнение. Но в сторону сопли. Сестрица, как и я сам, терпеть не может быть кому-то обязанной. Мы понимаем, что вы понесли какие-то расходы, поэтому хотели бы возместить убытки». «Благодарю вас, сэр, и передайте слова благодарности миссис Гарланд, но я делала это не ради денег. Простите и позвольте мне уйти».

Лорен негодовала: неужели она могла так обмануться в матери Дерека, неужели тот был прав, предупреждая о том, что его мать в действительности стерва, каких еще свет не видывал? «Сядьте, мисс Беккет, – коротко сказал мистер Гарланд. – Никто тут не собирается выписывать вам чеков или совать наличные. Есть способ сделать это куда более достойным образом. У меня есть некоторый интерес к вашей конторке, не скажу, что внушительный, но кое-чем Майлз мне все-таки обязан. Так вот, я попросил его не корчить из себя „Бритиш Эйрлайнз“ и повысить достойного человека до должности первого пилота. К тому же в прошлой авиакомпании вы уже летали капитаном судна, ведь так?» Лорен кивнула. «Стало быть, справитесь и тут. И все, подчеркиваю – все – будут довольны».

Оставался эгоизм, о котором также упомянула Айрис. И с этим как раз было не совсем ясно. Само понятие представлялось туманным, что уж она подразумевала под этим словом – неизвестно, но если Дерек и был эгоистом, то только из тех побуждений, чтобы нравиться другим. И в этом случае Лорен никак не могла осудить его. Сама была не без греха: сколько раз она смиренно клала на алтарь свои интересы, чтобы потом эгоистично наслаждаться победой над очередной жертвой обаяния Дерека?

– Дерек кое-что рассказал мне, – поведала Айрис, устраиваясь в кресле. Секретарша, которую с руками бы оторвали в любом модельном агентстве, только что вышла, закрыв за собой дверь. – Об Алексе Грине. О том, что они с Дереком были друзьями.

– Какое отношение это имеет ко мне? – пробормотала Лорен. Сейчас она чувствовала себя так же скверно, как Хоуп Миллн несколько минут тому назад.

– Потому что они были друзьями, – настойчиво повторила Айрис так, будто это все объясняло. – Потому что Мэтью Грин хотел инициировать расследование и доказать, что Конрад Стоун причастен к гибели его родителей. Потому что Стоун когда-то был связан с «Эйр Миллениум» так же, как и мой муж. Потому что Алекс Грин подрался со Стоуном за несколько часов до своей гибели и потому что Стоун ему угрожал. Потому что Стоун был дружен с женой Алекса… И потому, что сейчас вы – самый близкий Дереку человек. Наверное, я не скажу того же про вас.

– Почему вы… – сдавленно начала Лорен и осеклась.

– Потому что я знаю, – улыбнулась Айрис. Свободно, искренне и легко, никогда в жизни Лорен не могло бы прийти в голову, что Айрис Арнем способна так улыбаться. – И Дереку придется с этим смириться. В вашей жизни появился другой человек, первый, а мой непутевый кузен отошел туда, где ему самое место. На второй план. И ему придется жить с этим сознанием, потому что когда у него было время, много времени, достаточно времени, он не ценил свое первое место. Что же, по крайней мере, у меня отпадут все сомнения, на чье имя писать завещание.

Лорен в замешательстве прикрыла рот рукой. Может быть, чтобы не вырвался стон, непонятно чем вызванный, может, чтобы схлынула краска со щек.

– Так вот, – и Айрис вернулась к тому, с чего начала, – у нас с вами есть теперь преимущество. Мы знаем, что кто-то слил информацию о вас этой Миллн. Мы знаем, что это связано с «Эйр Миллениум». Мы знаем, что в этом замешан Стоун. И также мы знаем, что Дерек боится узнать правду, настолько боится, что отказал в помощи Мэтью Грину. Мне хочется устранить Бересфорда. Вам хочется… Вам хочется начать все сначала, ведь так? Убрав из вашей спальни не нужных там призраков. Только вы, Лорен, Дерек и ваш малыш.

– Вы и мне предлагаете сделку, – и Лорен попыталась улыбнуться. Больше всего ей хотелось вскочить и сбежать из этого кабинета, от обилия живых цветов, роскошной мебели, ненавязчиво-сладкого запаха духов Айрис Арнем. – А если я откажусь?

– Вы не откажетесь, – с усмешкой помотала головой Айрис. Лорен вдруг обратила внимание, что макияж ее был уже не так безупречен. Айрис Арнем плакала? – Только я и ни кто иной могу оградить Дерека от его главного страха. Даже если Алекс Грин был хоть в чем-то замешан, об этом никто не узнает. Дерек проживет свою жизнь в неведении и заблуждении, но ему будет легче.

– А Стоун? – спросила Лорен.

– Мне нет до него никакого дела.

– Несмотря на то, что он спас самолет?

– Он выполнил только свою работу, – пожала плечами Айрис. – Договорились?

И Лорен почувствовала, что Айрис Арнем зависит сейчас от нее. От ее решения. От ее слов. Могла ли она отказаться?

Какое-то время она смотрела на красный цветок на огромном столе Айрис. Потом перевела взгляд на моноблок. На подставку для ручек. Айрис ждала, о да, она умела ждать, опасная, хитрая и очень жестокая женщина. Она умела ждать, умела наносить удар. Что будет, если Лорен откажется? Айрис, конечно, забудет про завещание, но это не главное. Айрис не остановится перед тем, чтобы закончить свое расследование. Она либо скажет Дереку все как есть, либо представит все так, что он сможет забыть об этом.

О том, что он чем-то обязан Мэтью. Если как лучший друг Дерек когда-то не уберег от чего-то страшного его мать и отца.

– Пообещайте, что вы скажете мне все до того, как… обнародуете результаты, – тихо попросила Лорен. – Хотя бы и мистеру Майлзу. Пообещайте, что скажете мне всю правду, какой бы она ни была.

Айрис кивнула.

– И еще…

Лорен поднялась, помедлила, подошла к двери, взялась за ручку. Это был тот самый момент, когда самое важное говорится в последний миг, когда зрители думают, что все уже сказано.

– Вы знаете, кто… кто был «кротом», так?

Айрис не ответила, и Лорен против воли пришлось обернуться. Да, Айрис Арнем ждала именно того, что Лорен посмотрит ей прямо в глаза.

– Конечно, я знаю. Только один человек мог так быстро проинформировать Бересфорда. Со вчерашнего дня – и до сегодняшнего утра.

И уже делая шаг за порог, Лорен подумала, что ответ Айрис Арнем прозвучал как приговор.

Для самой Айрис Арнем.

Глава 35

– Глава авиакомпании «Аэравис» Тони Майлз сделал официальное заявление, что авиакомпания приостановит все полеты «Эйрбас А-триста тридцать» до завершения расследования происшествия, и подчеркнул, что готов к сотрудничеству с авиационными следователями. «Аэравис» полностью компенсирует пассажирам рейса понесенные убытки, на сайте авиакомпании уже появилась информация для пассажиров рейса Ар-восемь и формы для заполнения...

Джесси улыбался дикторше как идиот.

Тони Майлз выиграл и эту партию тоже.

Они выиграли эту партию. Они, но, возможно, не он. Сзади хлопнула дверь, но Джесси даже не обернулся.

– Красавцы, – раздался голос Майлза. – Отдел внешних связей сегодня домой не уйдет.

– А мы? – усмехнулся Джесси, оглядываясь.

– А мы... для нас, кажется, закончился этот бесконечный сумасшедший день. – Майлз плюхнулся было в кресло, но тут же вскочил. – Знаешь что, дружище Джесси?..

– Не называй меня так.

Вырвалось это само собой, и какое-то время Джесси и Тони сверлили друг друга взглядами.

«Он понял, конечно, он все, черт его побери, понял...»

Может быть, он и обратился к нему именно так неспроста.

– Не буду, – улыбнулся Тони. – Давай с тобой завалимся в кабак... и нажремся как два портовых докера. Всем все равно уже не до нас. Доедем с шиком до кабака, там придем в абсолютную негодность, возьмем такси, чтобы нас отвезли по домам, а потом отпустим машину, завалимся в другой кабак... и так до утра. Как ты на это смотришь?

Джесси щелкнул пультом от телевизора и вздрогнул от звонка телефона. Тони улыбнулся одними уголками губ и многозначительно поднял брови.

– Я... я тебя догоню, – выдавил Джесси.

Тони все с той же улыбкой кивнул и вышел. Телефон продолжал звонить, Джесси держал руку на кармане пиджака, потом все-таки вынул телефон и удостоверился, что угадал звонящего верно.

Телефон наконец замолк.

Джесси открыл меню телефона, нашел телефонную книгу и выбрал: «Удалить».

Затем взял со стола визитницу, перелистнул, достал карточку, порвал ее пополам и отправил в корзину. Подошел к двери и выключил свет, какое-то время постоял в темноте, улыбаясь и наблюдая, как за окном мелькают огни.

Один из самых крупных аэропортов мира жил своей жизнью.

Джесси вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Глава 36

– Всем спасибо. Двигатель отключен, спасибо, Хитроу, увидимся на полосе.

Стоун впервые за все это время встал из кресла и улыбнулся.

– Сэр?

– Да, Грин.

Зак взялся за ручку двери, обернулся, чему-то поморщился и, все так же хмурясь, вышел.

– Спасибо вам.

– Странная благодарность, Грин, – невесело усмехнулся Стоун. – Я сделал то, что должен был делать, не находите?

– Вы сделали, – Мэтью чуть смутился, глядя в усталые темные глаза капитана. – То есть, я хочу сказать...

– Вы такой же, как ваш отец, Грин.

Мэтью вспыхнул, но Стоун не дал ему сказать ни слова.

– Нет, Грин, не начинайте, не говорите, что я не имею права вспоминать о вашем отце – вы даже не знаете, что я имею в виду.

– Тогда скажите. – Мэтью не просил – он требовал и считал, что имеет на это полное право. – Тогда, когда вы...

– Когда я приходил к вашим родителям домой, – перебил его Стоун. – Не место и не время, если вы не хотите, чтобы авиаследователи узнали то, что не предназначено для их ушей. Нет, Грин, – Стоун опять усмехнулся, – я не боюсь, что меня арестуют «по вновь открывшимся обстоятельствам». Вы действительно такой же, как ваш отец.

Мэтью пропустил противный холодок, поползший по спине.

– ...Когда-нибудь вы поймете, о чем я вам говорю, – Стоун опять усмехнулся, было в этой усмешке что-то болезненно-интимное. – Вы такой же, как ваш отец, не такой, как... капитан Беккет, например.

– Что это значит? – тихо спросил Мэтью. Он не понимал, к чему клонит Стоун, но видел, насколько тот искренен. Стоун слишком устал, чтобы притворяться, был слишком вымотан, чтобы лгать.

– Ничего особенного, – пожал плечами Стоун, сделав шаг к двери, но Мэтью преградил ему путь.

– А Лорен? При чем тут она? – и Мэтью поморщился, потому что следовало, конечно, назвать ее «капитан Беккет».

– Лорен Беккет никогда не умела принимать настоящих решений, – равнодушно отозвался Стоун. – В этом вся разница между ней и вашим отцом.

Стоун спокойно и решительно отодвинул Мэтью в сторону и потянулся к ручке.

– Мой вам добрый совет, Грин, – не тревожьте спящих псов. Оставьте прошлое, доверьтесь людям, как вы сегодня доверились мне. Правда обычно такая и есть – совсем не то, что мы себе навоображали, но надо быть готовым к тому, чтобы это принять.

Стоун открыл дверь и вдруг обернулся.

– Я буду рад однажды услышать, что вы получили квалификацию командира воздушного судна, Грин. Алекс был бы счастлив узнать, что его сын спас сегодня триста пятьдесят человек и самолет в ситуации, которую он даже не мог себе представить. Он гордился бы вами. До свидания, Грин.

Дверь захлопнулась, и Мэтью остался в кокпите один.

– До свидания, капитан, – еле слышно пробормотал он.

Глава 37

Как будто ничего не случилось там, в небе. Аэропорт жил своей обычной налаженной жизнью, и на Зака только немного пристальнее, чем всегда, смотрели, когда он шел по служебному коридору.

Он задержался. Пассажиров быстро эвакуировали и отвезли в терминал, бортпроводники сопровождали автобусы, Мэтью и Стоун… капитан Стоун оставались в кокпите, а Зак вместе с пожарными и техниками осматривал самолет. И Зак с облегчением убедился – самолет еще поднимется в небо. Его отремонтируют, он проживет долгую и счастливую жизнь в той стихии, для которой был создан. Самолет был живой – и теплый, и Зак с нежностью гладил еще чуть дрожащий металл, с удивлением замечая – он не единственный. Все, кто находился рядом, выражали самолету признательность и любовь. Даже пожарные.

Впрочем, Зака быстро прогнали – как только подъехал неприметный универсал. Два специалиста из Бюро расследований авиационных происшествий уже приступили к работе, и Заку пришлось уйти. Его время наступит позже, и сейчас он не хотел думать о том, что будет рассказывать авиаследователям.

Пэйдж Дарден он нагнал у служебного выхода из здания аэропорта и, только переводя срывающееся дыхание, понял, что все это время бежал за ней. Абсолютно не будучи уверенным, что она еще не уехала.

– Тебе что-то нужно? – устало спросила Пэйдж, оборачиваясь и убирая обвисшую прядь волос. – Извини, у меня был нелегкий день.

– У нас у всех был нелегкий день, – криво усмехнулся Зак. – Но тебе, наверное, было гораздо сложнее.

– О чем ты? – голос Пэйдж сразу стал резким и неприятным, и Зак подумал, что все будет не настолько просто, как он успел себе навоображать.

– Тебя ждали, – напомнил он. Пэйдж нахмурилась.

– Нас всех ждали.

– Но тебя ждали дети.

Зак не мог выдать Мэтью. Это было бы слишком подло по отношению и к нему, и к Пэйдж, но то, что он узнал, давило несправедливостью. Пэйдж откровенничала с Мэтью, а сейчас только мрачно смотрела на Зака, вообще не горя желанием продолжать разговор.

– Не понимаю, какое это имеет значение, – буркнула она. – Извини, мне действительно надо идти.

Она развернулась и почти побежала к гостинице. Зак, постояв несколько секунд, снова бросился за ней, даже не успев подумать, что ведет себя очень навязчиво. Даже не успев понять, какого черта он, собственно, вообще это делает.

Пэйдж остановилась, услышав его шаги.

– Перестань меня преследовать, Орвилл! – крикнула она. – Ты переходишь границы!

– Прости, – и Зак даже отступил на шаг назад. – Я не это имел в виду.

– Тогда что? Что тебе от меня нужно?

Зак вздохнул и помотал головой. Нужно было что-то ответить, но что – он понятия не имел. И как. Потому что Пэйдж Дарден была…

– Господи, Пэйдж, – неожиданно для себя самого сказал он, – я все знаю. Про твоего отца и детей.

Дружба с Мэтью растаяла синим прозрачным призраком.

– Мило, – сухо сказала Пэйдж. – Грин разоткровенничался?

Зак растерянно пожал плечами.

– Это совершенно неважно, – так же сухо продолжила Пэйдж. – Орвилл, ты решил меня пожалеть? Ты считаешь, что дети мне в тягость?

– Я знаю, что такое… ну, что такое больной отец, – Зак облизнул пересохшие губы. – Просто мне вдруг показалось…

– Что тебе показалось? Что мы вдвоем откроем клуб, как «Анонимные алкоголики»? Здравствуйте, меня зовут Пэйдж Дарден, и мой отец выжил из ума, да? Считай, что он умер? И кого мы еще пригласим, этого трепача Грина?

Пэйдж не кричала, но лучше бы она визжала, подумал Зак. Потому что это была бы обида и злость, а не холодные и расчетливые ранящие слова.

– Спасибо, что проявил обо мне неуместную заботу, Орвилл.

Ее каблучки глухо зацокали по бетону. Зак смотрел ей в спину, чувствуя себя как оплеванный.

В самом деле, что он о себе возомнил? И, главное, с чего он решил, что их отношения с Пэйдж Дарден перейдут за грань рабочих? Из-за Мэтью? Из-за детей? Или из-за того, что он сегодня с утра увидел Пэйдж с новой, очень неожиданной стороны?

Можно было заплакать. Бабушка говорила – мужчины не плачут, но что бы она понимала, подумал Зак. Другое дело, что слезы были бы слишком бессмысленны и бесполезны и, конечно, не решили бы ничего.

Зак достал телефон, вспомнил, что так и не включил его, подождал, пока яркая заставка погаснет. Ни сообщения, ни уведомления о звонках. Оттолина Орвилл не слушала новости, и, наверное, это было даже хорошо.

Зак нашел в телефонной книге имя Лорен Беккет. Капитана Лорен Беккет… или все-таки – просто Лорен Беккет, теперь уже без всяких формальностей. Да, начнут говорить, что Зак Орвилл струсил, что он не выдержал давления следствия, но мало ли, что начнут говорить.

– Добрый вечер, – выпалил Зак, как только в трубке оборвался гудок. – Капитан…

– Зак, – он даже по голосу понял, что Лорен… хорошо, просто Лорен, на том конце линии улыбается. – Как ты?

«Чуть не умер от страха, а теперь готов зареветь», – хотелось ему сказать, но он, разумеется, ответил совсем другое.

– Я хочу уйти из авиации.

– Вот как, – и Лорен вздохнула. – Что же… – Она помолчала. – Ты был героем сегодня, Зак. Почему ты вдруг решил уйти?

– Потому что я не хочу быть героем, – признался Зак и почувствовал, что он случайно нашел самые верные и все объясняющие слова.

– Об этом не спрашивают, – грустно сказала Лорен. – Хочешь ты или нет, ты либо герой, либо у тебя ничего не выходит. Посмотри на поле. Там стоит самолет, который вы сегодня спасли.

– Капитан Стоун спас, – через силу выдавил Зак.

– Экипаж – это команда.

– Ему не нужна команда.

– Это решать не ему, – и Лорен засмеялась – тихо и успокаивающе. – Знаешь, я тоже пока ничего не решила. Давай возьмем перерыв, ты и я. На время.

Зак кивнул, не осознавая, что Лорен его не видит. Но это была Лорен Беккет, и она поняла все, что он не произнес вслух. А вот Зак ничего не понял. Какой перерыв? Из-за того, что она больна? «Что же, допустим...»

Телефон неожиданно пискнул. Зак открыл сообщение – в этом мире хоть что-то было стабильным.

«Напиши, как приедешь в гостиницу».

Бабушка всегда беспокоилась за него. Да, все верно, они должны были уже оказаться в гостинице и только в четыре тридцать утра вылететь обратно в Лондон. Расписание было, что и говорить, пока не слишком удачным с финансовой точки зрения.

«Я скоро вернусь домой, – написал он в ответ. – Если что, включи телевизор, мы сегодня спасли триста пятьдесят человек».

Он знал, что бабушка дотерпит до его возвращения. И даже не станет задавать вопросы, пока он не умоется и как следует не поест. Такой уж она была странной, миссис Оттолина Орвилл, флайт-лейтенант, летчик-истребитель Королевских Военно-воздушных сил в годы Второй Мировой Войны.

Он знал, что им будет что обсудить.

Глава 38

Про такие дни говорят что-нибудь поэтичное, например: «тьма рассеялась», или «сквозь мглистые облака вновь выглянуло солнце». Избито, зато красиво.

Попрощавшись с Заком, Лорен, повинуясь какому-то непонятному порыву, вернулась в здание четвертого терминала. Возможно, ей надо было убедиться – жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Пассажиры и провожающие, сосредоточенные и расслабленные, грустные и веселые, равнодушные, уставшие и окрыленные – разные – гомонили, молчали, напряженно всматривались в информационное табло, рылись в ручной клади, обнимались, смеялись и даже плакали – жили. Сегодня жили. Жили сейчас.

С благодарностью улыбаясь какой-то великой силе, которая нынче оказалась благосклонна к судьбам трехсот пятидесяти человек, Лорен обвела взглядом просторный зал.

Неожиданно в кармане завибрировал мобильный. Взглянув на экран, Лорен улыбнулась.

– Ты где? – спросил Дерек.

– Гуляю по аэропорту.

– В таком виде? Гляди, как бы тебя не взяла на заметку служба безопасности...

– Им не до меня, объявили посадку на рейс до Хайфы.

– Тебе повезло. А то еще и без документов...

– Да, черт... Совершенно вылетело из головы. Как теперь быть с машиной?

– Отгонишь завтра.

– Да. Ладно, тогда прогуляюсь еще немного, потом зайду к тебе.

– Договорились. Пока.

И ни слова о том, что было написано в сообщении. О чем намекнула, потом прямо сказала Айрис Арнем. Хотела бы Лорен, чтобы Айрис все решила за Дерека? Она, бесспорно, могла, только вот...

Постояв еще немного и полюбовавшись на толпу, Лорен уже собралась было идти к выходу, как вдруг заметила в кафе знакомую сутулую спину.

– Не помешаю? – спросила она минуту спустя.

Стоун медленно обернулся. Перед ним на столе стоял бокал с виски.

– А, Беккет... Признаться, у меня сейчас нет сил даже на то, чтобы просить вас оставить меня в покое.

– Извини. Просто хотела поблагодарить тебя. Раньше как-то не вышло...

Стоун кивнул.

– Присаживайся. Выпьешь? – спросил он, когда Лорен села напротив.

– Увы, выскочила из дома практически в чем мать родила, забыла даже водительское удостоверение.

– Я угощаю. В конце концов, надо же как-то отметить внеплановый день рождения.

Подозвав официанта, Стоун предложил Лорен сделать заказ и презрительно скорчился на просьбу принести чашку зеленого чая.

– С возвращением, Конрад.

– У меня такое чувство, что я сегодня провел час с четвертью, вцепившись смерти в глотку. До сих пор зубы ломит.

Они стукнулись бокалом и чашкой.

– Надо говорить, что ты настоящий ас и профессионал? – улыбнувшись, спросила Лорен.

Стоун состроил кислую мину. Лесть вышла чересчур откровенной.

– Тогда я все-таки скажу тебе хотя бы «спасибо». За всех. И за ребят. И особенно за Мэтью. За Мэтью Грина.

– Грина, – эхом повторил Стоун и покачал головой. – Да, именно Грина.

Резко опрокинув в себя остатки виски, он попросил повторить заказ.

– Он чертовски похож на отца, ты согласна?

Лорен кивнула.

– У них даже голоса одинаковые. Сегодня в кокпите у меня было совершенное ощущение, что рядом со мной сидит сам Алекс.

– Все еще не можешь простить ему Эмили? – Лорен показалось, что Стоун ждет этот вопрос, но он недоуменно взглянул на нее.

– Эмили? Ему?! Я не могу простить ее себе! Хотя дело слишком давнее, чтобы годиться для исповеди.

– Вот именно, – поддержала Лорен.

– Что «именно»?

– Я имею в виду, что за давностью лет устаревают многие тайны, и тогда их принято обнародовать, ну или просто разглашать, – поправилась Лорен и улыбнулась, видя ошарашенность Стоуна.

– Позволь, Беккет, ты что же, решила, что я стану сейчас делиться с тобой какими-то личными воспоминаниями или, может, тайнами?!

– Не знаю. Но, да, скорее именно так мне и показалось.

– Невероятно! – Стоун залпом ополовинил бокал с виски.

– Но ты ведь сам начал? Заговорил про Алекса и Эмили...

– О, прошу тебя, лучше замолчи! Иначе у меня случится приступ истерического смеха!

– Неудивительно, люди часто реагируют на стресс таким образом.

Теперь уже Лорен было трудно остановиться. Мимоходом оброненные слова Стоуна разожгли любопытство, к тому же ей показалось, что можно попробовать напрямую задать вопрос, касающийся того трагического дня.

– Беккет, я не верю в то, что ты идиотка! Скорее ты нарочно придуриваешься, чтобы вывести меня на откровенный разговор. Но вот чего я действительно не понимаю – зачем тебе это? Ты мне не друг и даже не приятельница... Так, знакомая, сослуживец. Коллега. Какое тебе до этого дело? Пытаешься на меня воздействовать своим обаянием? Но зачем?

И тут Лорен поступила не совсем... порядочно. Помогли курсы психологии, которые она окончила на заре своей летной карьеры. Считалось, что это поможет в работе с экипажем и пассажирами.

– Черт, жаль, что я забыла дома кошелек. Может, дашь взаймы?

– Хочешь все же купить себе выпивки? Вот, держи.

Раскрыв бумажник, Стоун положил на стол купюру.

Когда официант поставил перед Лорен бокал вина, Стоун заказал еще порцию виски.

– Так что с Эмили? – напомнила Лорен, сделав вид, что отпила вино.

– Ничего, что волновало бы конкретно тебя. Или твоего Гарланда, – упрямо хмыкнул Стоун. – Вы были по уши заняты Гринами, уж Гарланд-то во всяком случае… Ну, делал вид.

– Они были нашими друзьями.

– Не смеши меня, Беккет. Не обманывайся сама и не давай Гарланду засирать тебе мозги, вот мой совет. «Друзьями»! Какие, к черту, друзья могут быть, когда Гарланд насрал на своего, как он тебя уверяет, лучшего друга?

– Не помню такого, – чуть менее уверенно, чем хотелось бы самой, пробормотала Лорен, уже немного сожалея, что завела об этом разговор.

Стоун расхохотался. Посетители за соседними столиками стали оборачиваться на них.

– Это тебе Гарланд сказал? Ну да, возможно, не было. Или было? Никто теперь не узнает правды, тайна только тогда остается тайной, когда известна одному.

– Перестань, Конрад. И, ради бога, потише, – попросила Лорен.

– Зачем же? Кажется, несколько минут назад ты сама призывала меня оглашать и обнародовать секреты прошлого, так отчего сейчас?..

Стоун выпил. Лорен подумала, что после такого трудного дня немудрено было бы захмелеть от трех унций виски, но не до такой же степени! Хотя, как знать, сколько Стоун выпил, пока сидел в кафе один.

– Да будет тебе известно, капитан Беккет, – сделав особый упор на обращении, напустился Стоун, – что Дерек Гарланд и Алекс Грин, конечно, были друзьями. Да, согласен, смазливая морда Гарланда и его фанфаронистый вид могут пустить пыль в глаза, однако потом позолота слезает, и что под ней? Пшик! Снобчик, приправленный семейными бабками и происхождением, пустозвон, бросающийся красивыми словечками, зная, что за его спиной поносимая им же семейка таких же уродов!

– Прекрати, Конрад!

– Нет, нет, Беккет! Я только начал! – и Стоун перешел на заговорщицкий шепот: – Они таскались вместе везде и всюду. Ты не могла этого не замечать, хотя... Нет, могла, конечно. Гарланд-то, наверное, был твоим светочем? Интересно, когда же ты юркнула к нему в постель? Фальшивое сияние ослепляло, – Стоун понимающе и с притворным сочувствием покивал головой, – не давало толком разглядеть, как эти двое хохотали тебе в лицо! Ты была лишней! Ты спрашивала про Эмили? Если я Гарланду и не прощу, то только ее. Я, как последний кусок идиота, рыдал от бессильной злобы и ревности на тренировочном полигоне, когда она вышла замуж... Я успокоился, думал, что должен желать ей только добра. А вышло…

И было в его голосе столько боли, что Лорен почти физически почувствовала ее.

– Погоди, Конрад... Ты что же, хочешь сказать, что... – Лорен замерла от внезапной догадки. – При чем тут Дерек? При чем тут Эмили?

Стоун снова расхохотался.

– Беккет, все-таки ты идиотка! А я было подумал, что притворяешься, хитришь зачем-то, – сказал он, наконец немного успокоившись. – Давай выпьем.

Лорен послушно стукнула своим бокалом о край бокала Стоуна. Тот безо всякого удовольствия выпил до дна и не обратил внимания, что Лорен даже не пригубила.

– Нет, Беккет, ты не угадала. Подумала, что Дерек Гарланд втрескался в Эмили… А ты – как запасной аэродром. Нет, Беккет, нет. И знаешь, только ради того, чтобы увидеть сейчас такое твое лицо, стоило затевать всю эту историю с исповедями, – Стоун рассмеялся и несильно хлопнул Лорен по плечу. – Да, да, капитан Беккет. Кем тебя ни назови, кем меня ни назови, хоть шовинистом, хоть сексистом, но женщина ты – ей была, есть и будешь… Не все в мире измеряется любовью. А жаль...

Стоун поднял руку, подзывая официанта.

– Еще виски, пожалуйста.

В голове у Лорен слегка шумело, хотя она ничего не пила.

– Эмили не должна была умирать, – продолжал Стоун уже практически спокойно, видимо, наступил его эмоциональный предел. – Я хотел, чтобы она была счастлива. С Грином, да хоть с Санта-Клаусом. Это неважно.

Лорен заметила, что на лице Стоуна выступили красные пятна и глаза наполнились слезами.

– Я любил ее. Она была моим единственным и настоящим другом. И я любил ее так, как любят настоящего друга. Хотя, если ты называешь дружбой то, что творилось между Гарландом и Грином, то вряд ли ты меня поймешь.

Стоун шмыгнул носом и потер глаза возле переносицы.

– Н-да... Но, знаешь ли, беда в том, что Гарланд – пустышка и фанфарон. Ему нравится унижать людей с веселой улыбкой. Не говори, что тебе от него ни разу не доставалось. И Грин, Алекс Грин, и Эмили Грин, моя Эмили, они очень хотели быть такими же, как и он. Молодые и глупые. Ты не думала, Беккет, почему у тебя или Гарланда были налеты? Потому что он – Гарланд, а ты – а тебе повезло. Из нас пятерых, кто явился тогда, выбрали его и тебя. То-ле-рант-ность! – отчетливо проговорил Стоун. – Вот и твоя карьера. Женщина? Уже берем. Жаль, что среди нас не было геев и чернокожих. Вот как бы тогда крутился Гарланд?

«Он действительно прав...» – да, Лорен сама только что вспоминала, кому она обязана должностью капитана.

– Подумал ли Гарланд о своем лучшем друге? – хрипло спросил ее Стоун. – Гарланду, судя по всему, было решительно все равно. Нет налета – нет опыта. Ему стоило лишь намекнуть кому надо. Но он считал, что его дружба – и так более чем достаточно…