Текст книги "Попаданка под соусом (СИ)"

Автор книги: Даниэль Брэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава девятая

Как там – отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие? Вот пока меня вели по коридору, настала как раз очередь депрессии, а когда мы остановились перед высокой дверью, пришло принятие.

Обидно как-то и… быстро, что ли. Винить некого, и себя бесполезно. Стоит сказать спасибо, что интересно пожила. Могло быть лучше, но… и так неплохо вышло. Даже другой мир успела увидеть и отдохнуть.

Я запрещала мыслям сворачивать на самообвинения. Нет-нет-нет, пусть все будет на позитиве. Неизбежно, да, но… никаких «но», просто так получилось.

И в зал суда я вошла спокойно, с улыбкой, с гордо поднятой головой.

Зал суда тут выглядел иначе, не как у нас. У нас я побывала: один раз подружку пошла поддерживать на развод, а они сначала трусы делили, а потом, когда судья уже начал подвывать, решили не разводиться. Сволочи, потому что я же на стол закупила всего, чтобы отметить и утешиться. А второй раз, когда мой тогдашний ухажер нарушил правила. Я была вроде как свидетель. Ну, сказала все как есть, мол, да, ехали из ресторана, употребляли, быстро ехали, да, потому что мне с утра надо было на работу, а ему еще к жене, где-то там точно повернули, короче, он лишился прав, а я – ухажера. Было бы о чем жалеть, мужиков тех вон море, жизнь вот, она одна…

Итак, скамейка, другая скамейка, стоят друг напротив друга, торцами к столу. За столом сидит суровый дядечка. Моя конвоирша меня усадила, сама осталась стоять. Мне-то что уж теперь?

Вроде безлюдно, но гулко, стены затянуты флагами Еронии, гипсовые деятели глазеют со всех сторон. И стол у дядьки такой солидный, я на скамеечке совсем как блоха. Над головой дядьки, кстати, люстра довольно стремная, я бы на его месте не стала под ней сидеть. Свалится, не то что костей не соберешь, так оттирать пятно придется. А еще, конечно же, драконьи головы из каждого угла – пасти все как есть оскалившиеся, языки висят, зубы торчат. В общем, куда ни глянь, одно напоминание, что жизнь быстротечна, особенно если тебя сейчас отправят на корм дракону.

– Лилия Си-до-ро-ва… – Да они достали так читать мою фамилию! Хотя какая теперь разница? И дальше дядька пошел зачитывать всякую нудноту: номер контракта, данные из министерства миграции, данные контракта с Федро, еще и крякнул, когда сумму озвучил, значит, хорошая зарплата у меня. Была, эх. Дядька, уже хрипя, закончил чтение, кашлянул и зачем-то со всей дури шарахнул неизвестно откуда взявшимся молотком по столу.

Я аж подпрыгнула. Конвоирша ручищей пригвоздила меня к месту.

– На основании пункта «б» статьи две тысячи сорок третьей уложения о наказаниях, статей одиннадцать, сто девяносто два, четыреста пятнадцать уложения об исполнении наказаний, за нарушение сроков извещения о трудовом договоре Лилия Си-до-ро-ва приговаривается к внесению в список неблагонадежных лиц, в добровольно-принудительном порядке согласившихся на церемонию поглощения. На основании пункта «т» статьи семьсот сорок уложения об исполнении наказаний Лилия Си-до-ро-ва приговаривается к четырем дням общественных работ. На основании подпункта «к» пункта «т» статьи семьсот сорок уложения об исполнении наказаний, учитывая крайне смягчающее обстоятельство в виде беременности добродетельной бонны Ассии Алмен, работодателя Лилии Си-до-ро-вой, Лилия Си-до-ро-ва будет отбывать общественные работы в течение двенадцати часов, с двумя перерывами по тридцать минут, в один из дней, свободных от исполнения трудовых обязанностей согласно договору. Проще говоря, – дядька поправил стопку бумаг, – работать будешь в свой выходной, четыре смены по двенадцать часов, начало в восемь. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

– А список?

Нет, вот кто меня тянул за язык? Дался мне этот список? Дядька ничего про дракона же не сказал.

– Внесли мы тебя в список, – пожал он плечами. – Что еще?

– То есть я типа жду, пока дракон проголодается?..

– Ой, все, – дядька махнул рукой и промокнул платочком лысину, – уведите ее отсюда, мне еще это все писать, она мне весь мозг выест тупыми вопросами. Все, процесс окончен, ждите.

Конвоирша выдернула меня с лавки и потащила к двери, я все оглядывалась. Дядька с тоскливой мордой уже начал что-то писать. Я дождалась, пока дверь за нами закроется, и только потом спросила:

– Что со списком, бонна? Меня очень волнует этот вопрос.

Бонна смерила меня взглядом. Да она сама как дракон, честное слово.

– Вас внесут в список. Не переживайте, никого еще не забывали.

– И что это значит?

– Согласно пункту…

– Ой, ой, – замахала руками я, – я глупенькая, мне по-простому, а? Так, чтобы до меня что-то дошло?

Все-таки каждому человеку нужно уметь прикидываться дураком. Навык нужный, не каждый день требуется, а какой полезный!

– Тебя внесли в списки, это значит, что если ты попадешься в следующий раз, наказание будет суровое.

– Съедят?

– А это смотря что ты сделаешь. Например, устроишь бунт или забастовку.

Ага, а вот за это спасибо. Бастовать не буду, поняла.

– А еще?

– Митинги, например.

– А, не, это мне все не надо, – открестилась я. – А если налог не уплачу?

– Налог вычитает из зарплаты работодатель, не бойся. Сиди тихо, работай хорошо, и будет тебе счастье.

– Спасибо, – искренне сказала я. Ага, выходит, тут к дракону за, как это, преступления против государства попадают. Ну это точно не мое, где я и где всякая деятельность такого плана.

– Пожалуйста. А теперь заткнись, будь добра.

Она уселась со мной рядом, достала кроссворд и начала разгадывать. Я бы помогла, но толку, когда я даже язык не знаю.

О, кстати, про язык.

– А вы не знаете, где можно переводчик купить?

– В министерстве миграции, пятьдесят гелдов в месяц, оплата на год вперед. Сиди молча. Мешаешь.

Ладно. Я замолчала, но сидеть было скучно, хоть вой. Коридор длинный, дверей много, но возле каждой скамеечки перегородки, вроде прозрачные, но если там кто-то сидит, сразу нет. Мимо и то никто не проходил, хоть ноги свои рассматривай.

Но я решила, что использую время с пользой. Например, досплю то, что не доспала ночью. Все равно работать сегодня до рассвета придется. Ой, что за жизнь!..

Ткнули меня в бок, когда я уже всерьез задремала. Ну и что, что скамья деревянная, а какой-то сучок все впивался мне в бок. Спать захочешь – и стоя заснешь. Тем более конвоирша тоже погрузилась в молчаливое созерцание, а если кто и пробегал по коридору мимо, то старался это делать на цыпочках, все же суд рядом. Снилась мне какая-то белибердень, что, собственно, неудивительно – обстановка вокруг не для снов нормального человека.

Ко мне приставал дракон – был он громаден, страшен, но почему-то в галстуке, трусах и носках. И с букетом цветов. Где дракон потерял туфли и всю остальную одежду, и что вообще это по Фрейду значит, я старалась не думать. Ну дракон, ну в трусах, бывает. Говорил дракон голосом Киддо с интонациями прожженного соблазнителя, ну или продавца-консультанта из магазина электроники. Ух, как вспомню это нежное и уверенное «очень рекомендую обратить внимание на вот эту модель стиральной машины, легким нажатием на сенсорную панель, коснитесь ее, вот так, выставляется именно та программа, которая вам нужна, тридцать функций, десять режимов, минимум движений – максимум пользы, три года гарантии от магазина, десять лет гарантии на компрессор от производителя, если возьмете страховку и дополнительный сервис, я сделаю вам скидку на доставку и установку»… И голос такой краси-ивый!

Дракон был некрасивый – фантазия наделила его чертами как китайского, в основном усами, так и бугристой мордой из европейских сериалов. Но его клыкастая улыбка и пугала, и завораживала. А еще он сыпал всякими непристойностями и звал на свидание. Говорил, мол, милая-любимая, буду ждать тебя от заката до рассвета, снял самую лучшую комнату в самой лучшей гостинице, буду кормить тебя деликатесами, гладить ласково. Я уворачивалась от длинного языка, который так и норовил забраться мне под платье, и все спрашивала, а что же нас ждет утром после такого свидания. Многозначительное молчание дракона во сне воспринималось намеком на свадьбу, но печенью я чуяла, что все не так однозначно.

Хотя поддаться на уговоры…

И тут тычок в бок. Я охнула, открыла глаза и первым делом увидела увесистую картонную папку. На ней был нарисован тот самый дракон, изображения которого и так в последнее время буквально преследовали меня. Картинка, кстати, была неравномерно прокрашена, что наводило на мысль, что где-то есть комната, в которой сидят бедные работники кисти и карандаша и целый день напролет рисуют и рисуют на папках драконов. С ума сойти можно!

– Вставай, – приказала мне моя конвоирша. – Свободна.

– А?.. – открыла я рот, чтобы спросить про сроки, наказание и вообще – что мне дальше делать. Но на меня шикнули, мол, молчи.

– Завтра подашь в министерство график своей работы. Сроки рассмотрения – две недели. Через две недели в первый выходной за тобой придут, чтобы отконвоировать к месту отбывания наказания.

– А?.. – я снова попыталась спросить, все же это крайне важно знать – куда подавать этот график, какие отчетности нужно сдавать после работы, если нужно. Но выражение лица у конвоира было такое, что все мое желание пообщаться завяло тут же. И чего это я? Мешаю человеку сразу от меня отделаться и уйти по своим делам. А информацию я могу и у кого-то другого узнать, например, когда завтра пойду эту самую бумажку с графиком сдавать. Или вообще можно зайти к Нине на работу, она же работает или выходная и отдыхает в пансионе. Иного-то не дано, таким переселенцам как мы вообще запрещено выезжать за пределы Еронии первые три года.

Это, наверное, для того, чтобы от дракона не сбежали. Но так-то – я всерьез задумалась над этим моментом – ни у кого из тех, с кем я разговаривала, не возникало желания сбежать из Еронии, несмотря на дракона и его угрозу, несмотря на крошечную чаще всего зарплату или отвратительное отношение на некоторых местах работы. Хотя, может, тому виной то, что все, что я слышала о мире за пределами Еронии, это как весь этот мир разваливается?..

– Чего стоишь на проходе? – толкнули меня в плечо, и я вдруг обнаружила, что все это время послушно шла за конвоиршей, а та вдруг свернула в караулку, оставив меня буквально на пороге здания суда.

Я сделала шаг в сторону, пропустив толстого сотрудника, и пошла вперед – в новое будущее. Ну или типа того. Бежать мне сегодня было некуда, но и тормозить не стоило. Во-первых, переводчик, во-вторых, свои пожитки…

– Нейре гидеор! – наорали на меня, стоило мне шагнуть со ступеньки на обычную дорогу. Мимо, буквально в паре сантиметров от моей ноги, промчалась повозка, щелкал зубами усталый дисс, орал во все стороны повозчик. Спешил, по всей видимости. Хм-м… И тут я поняла, что все спешили, это только я в последнее время жила в свое удовольствие.

Вон между магазинами курсировали курьеры, спешили.

Бежали по улицам бонны с корзинками в эти самые магазины и еще на рыночек, пока тот еще работает. Разъезжали повозки туда-сюда. В кафе на площади относительно пусто – там три бездельника наслаждались поздним завтраком. Но официанты не прохлаждались, натирали тарелки и бокалы тряпицами до блеска. Дымили заводы, что-то отдаленно гудело в той стороне, где расположился порт. И ни одного явного бездельника, которому бы пришлось покормить рыбок в фонтане посреди площади. А ведь и правда, за все это время их кормил только один человек – и, скорее всего, работа у него была такая. Ни бабушек-мамочек с детьми, ни курящих трубки местных стариков – эти появятся ближе к вечеру. После работы, судя по всему. Либо на выходных, которые у большинства населения плавающие.

Теперь и мне так. Эх.

Я подтянула, расправила платье, чтобы уже совсем не пугать окружающих, и затопала в сторону, где мигала вывеска с амулетом. Ждать месяц было глупо, чтобы зарядить кулон в министерстве. А еще этот миграционный налог или что там… И тем более ни о какой зарядке на год я и думать не хотела, откуда такие деньжищи?

Но можно же воспользоваться частными услугами, зарядить хотя бы на месяц, чтобы понимать окружающих… И в дополнение купить пару книжек для изучения местного языка. Тогда авось и переводчик не нужен будет так часто. При работе посудомойки что важно? Чтобы руки мыли и посуду не роняли, разговаривать там не с кем. А надевать дорогой переводчик можно будет только в случаях, когда это и правда необходимо – серьезные разговоры, например.

Деревянная массивная дверь даже не скрипнула, звякнул вверху колокольчик – и меня запустило в шикарное помещение. Светлые ткани, выгодно подсвеченные витрины, блеск дорогих камней и мелкие искры, то и дело сыплющиеся с потолка. А у меня ботинки в грязище и платье мятое и не по фигуре, и денег чуть больше чем ни шиша. Местный продавец-консультант появился как фей – легкий, воздушный, в шикарном костюме, с указкой-палочкой, но запнулся, не дойдя до меня пару-тройку метров. Его профессионализму можно было похлопать – он даже не изменился в лице, хотя и смерил взглядом.

– У вас сегодня плохой день или это нынче такая экстравагантная мода? – дернул он бровью. Но что бы он там ни говорил, я только с облегчением вздохнула – главное, чтобы понимал.

– День не задался, да, – кивнула я со всей неторопливостью и величием, на которые была способна. Не зря же смотрела сериалы про Тюдоров и всяких королей! – Мне бы переводчик зарядить…

– Пятьдесят пять гелдов, – тут же ответил продавец.

Так, стойте-ка!

– А мне сказали пятьдесят! – на деньги у меня была отличная память. Я и так себе не особо много могла позволить, а тут еще и лишнее платить!

– Пятьдесят – это в министерстве. Пять гелдов – это за обслуживание, – даже не моргнув глазом, ответил он мне. – Вы же не думаете, что переводчик сам себя заряжает?

– Я думала, это входит в цену, – я сложила руки на груди и насупилась, отдавать пять монет не хотелось.

– Я рад, что вы можете себе позволить думать, но, увы, это никак не меняет цену, – сладенько улыбнулся он. Я, конечно, мысленно выругалась, но пришлось согласиться:

– Окей, мне тогда на месяц…

– У вас есть наша карта постоянного клиента? – промурлыкал продавец и, видя, что я отрицательно мотнула головой, поинтересовался: – Тогда, возможно, карточка благонадежного гражданина Еронии?.. Нет?

– Договор о найме подойдет? – тяжело вздохнула я, но мне достался только ответный печальный вздох.

– Мы не имеем право предоставлять услуги переселенцам, не подтвердившим свою состоятельность, заходите, как разберетесь с документами, хорошего дня, – развел руками продавец и указал на выход. Дверь сама распахнулась и сама меня выпихнула на улицу. И обидно не было, потому что продаван весь такой вежливый и чуть ли не слезу пустил, когда я ему отрицательно головой помотала. И, черт, что мне дальше-то делать?

Люся, конечно, говорила про возможность зарядить где-то, так сказать, на черном рынке… Но где такое найти? Да и можно ли верить Люсе? Хотя я же ей считай что своя? На нагадит же она мне на ровном месте? В раздумьях я зашла в грязный черный тупик за шикарным магазином и всерьез задумалась, что дальше. Без переводчика с хозяйкой пансиона придется объясняться пантомимой. Будет очень смешно, да.

– Пс-с-с! – вдруг раздался из темноты за моей спиной шелестящий могильный голос. – Пс-с-с… Ищешь запретного удовольствия или незаконных услуг?

– Не, – отскочила я в сторону, – мне бы переводчик зарядить…

Вот только незаконных услуг мне и не хватало. И так уже числюсь где-то в меню.

– А, ну ладно, это тоже подходит, – голос стал обычным, в черноте появилось молодое веснушчатое лицо. – Пойдем, провожу тебя куда надо. С тебя полгелда за услугу.

Глава десятая

Первое, что я спросила:

– Слушай, у меня же переводчика нет, язык я не знаю, как мы общаемся?

– Это у тебя нет, а у меня-то есть, – хмыкнул парень.

– А в магазине?..

– Да везде. Тут же не только мигрантки, тут еще и иностранцы бывают. Тут уж лучше вложиться, чем кучу денег терять, потому что клиента не поймешь, да?

Я обдумала эти слова. Ну, так-то верно. Хочешь делать бизнес – придется вкладываться.

Парень, зараза, шел очень быстро, почти бежал. А я – а мне приходилось прилагать все силы, чтобы туфли не потерять, тоже, кстати, не очень и по размеру… А шли мы все по каким-по дворам и подворотням, и будь я в своем мире, в жизни бы не сунулась в такую жуть, но сейчас у меня взять нечего. Да, черт возьми, даже меня лично никто не возьмет – это же разбирайся потом с министерством миграции, что да как, да почему мигрантка не работает, а где налоги и прочее. Короче: самое страшное тут – дракон. Для меня уж так точно.

А еще все так и норовят обобрать. Полгелда за то, чтобы меня привели куда-то. С другой стороны: а сама я куда мне надо дойду?

И тут я вспомнила одну нехорошую вещь: у меня же и правда нет денег! Я же напялила на себя чужое платье! Чем я думала? А еще в магазин пошла! Где теперь взять полгелда? Но прежде чем начинать блеять и срочно придумывать себе неотложное дело, я сунула руку в карман – и чудо! Действительно, не иначе как чудом я положила несколько монет в карман. Негусто, гелдов пятнадцать-двадцать, но должно хватить. Сколько там стоит этот восстановленный переводчик?

Наконец мы остановились напротив длинного забора. На нем было даже что-то написано, причем от руки, вот что у нас на заборах писали, я знала, а здесь – а, может, даже и то же самое? Спросить у парня или ну его в пень?

Парень оглянулся, ухмыльнулся, протянул руку. Ах да, денег ему давай.

– Ты сначала приведи меня, – заартачилась я.

– Так мы пришли.

– Нет, я хочу прямо туда, где переводчики продаются, – упрямилась я. Ну не отдавать же ему полгелда ни за что, правда?

– Там тебе любой покажет. Это рынок. Не совсем, конечно, легальный, но какая тебе разница? А я, если буду всех за ручку водить, ничего не заработаю. Давай полгелда.

– Да на, – в сердцах сказала я, и парень выстучал замысловатую мелодию по забору.

Я не успела рот раскрыть и на него наорать, и отобрать полгелда обратно, как невидимая дверь в заборе открылась и меня втянуло туда.

– Что ищет благочестивая бонна? – зашипели у меня над ухом.

– Переводчик, – буркнула я. – Восстановленный. На замену.

Вот врать у меня в таких вещах отлично получалось. Брала я как-то себе телефон с рук – столько форумов пришлось перелопатить, чтобы точно понимать, и что смотреть, и о чем спрашивать, но я прикинулась, и довольно удачно, что, мол, пока соседка на курорте, я ее дорогущий телефон разбила, и вот ищу теперь на замену, чтобы быстренько все сделать, как будто я ничего не трогала. Телефон я в итоге купила и даже записала номер спеца, который мог выкачать информацию и закачать на другой смартфон так, чтобы хозяйка ничего не заметила – ну, слетит что-то вроде распознавания лица или пальца, так бывает, ну и логиниться везде руками придется, и обновлять все… Спец мне, конечно, не понадобился. А здесь?

– Вы мне совсем говно не суйте, – вздернула я подбородок. – Мне нужен хороший, такой в точности, как у меня был. Чтобы хозяева на догадались.

Ну переводчик, наверное, все-таки проще, чем смартфон?

– Пойдем, благочестивая бонна, провожу, – предложил парень. Просто как однояйцевый близнец того, который меня сюда привел.

Я вспомнила про полгелда и замотала головой.

– Да ты мне покажи, я сама найду. Денег не дам.

– Ну что вы, бонна, какие деньги! – возмутился парень. На вид он был как тот, с которым я сюда пришла, зато манеры просто восхитительные. – Страховку не желаете?

– Какую страховку?

Рынок был… ну, рынок. Суета, выкрики, кого-то бьют, торговцы машут всем, чем можно махать, а если махать нечем, то таинственно улыбаются. Я натянула на лицо выражение «отвалите».

– От дракона, бонна. Если вы совершаете правонарушение или преступление, за которое следует церемония поглощения, страховая компания оплатит сумму залога.

Дама, одна шляпка на которой явно стоила больше, чем все заведение Федро, шла нам навстречу, сжимая в руках какой-то сверточек. Мы с парнем посторонились, он поклонился, мне было плевать.

– То есть, – уточнила я, провожая даму взглядом исподлобья, – если меня захотят сожрать, то не сожрут? Так, выходит?

Парень на секунду остановился и посмотрел на меня даже с какой-то жалостью, что ли.

– Залог предоставит отсрочку, чтобы вы могли уладить все дела, благочестивая бонна. Все знатные и богатые люди приобретают такую страховку. А вы к тому же еще и дама, это значит, что если вы забеременеете, то вам дадут отсрочку, а потом забеременеете вторым, а если третьим, то вообще будет амнистия…

Теперь уже я остановилась.

– Так, ладно, сколько стоит, в чем подвох?

– Ну, благочестивая бонна, вы никогда не купите министерскую страховку, их количество ограничено, приобрести их может только тот, в ком заинтересована Ерония. Министры, чиновники…

Мы свернули в ряд, где продавалась еда. Ого! Это что, черная икра? Ну на вид она зеленая какая-то и пахнет так, что проще сдохнуть с голоду, чем пытаться ее съесть, но они тут тараканов лопают как великий деликатес!

– Тогда зачем вы мне эту страховку предлагаете?

– Потому что у нас есть специальное предложение! – засиял парень. – Всего за сто гелдов вы можете купить доступную вам страховку от поглощения!

Ага, ты, милый, не на ту напал. Думал, я никогда кредит не оформляла? Вот уж одного раза мне хватило подписать договор не читая, ага, это я кредитный имею в виду… теперь, конечно, и трудовой читать буду с лупой.

– И какие условия?

– Льготный период две недели.

– И что это значит?

Прямо передо мной шлепнулось чье-то яйцо. Желток был белым, белок – желтым. А может, просто яйцо наизнанку было.

– Жулик! – донесся женский визг. – Засунь себе свои яйца знаешь куда? – Я успела отпрыгнуть, плюхнулось второе яйцо. – И если не вернешь деньги сейчас же, сам по частям полетишь следом за своими яйцами!

Да, подумала я, здесь шутить не будут.

Парень обошел яичные лужи и ответил:

– В течение двух недель вы можете совершить любое правонарушение или преступление, и вас не съедят. Даже если вас поймают позже, главное, чтобы само преступление было совершено в эти две недели. Четырнадцать дней.

Я как-то не планировала на ближайшие две недели никаких противоправных действий. Вроде как.

– А если я совершу что-то на пятнадцатый день?

– Тогда действие страховки закончится.

– То есть меня съедят? – возмутилась я. – Ну и на кой она мне тогда? Каждые две недели бегать покупать ее за сто гелдов? Да это мне банки надо грабить или прохожих, чтобы ее отбить. Не надо, спасибо.

– Ну, тогда вам сюда, – и парень, подмигнув продавцу, испарился.

Я быстро, не тратя времени – мне же еще в пансион идти – объяснила, что мне надо. Переводчик восстановленный. В рабочем состоянии. Продавец был, наверное, глуховат, потому что вытягивал шею, поворачивался ко мне то одним, то другим ухом, морщился, и в конце я уже чуть ли не орала.

Но продавец замахал руками, показал четко – пять гелдов, и выложил передо мной целую россыпь кулончиков.

– Какой из них самый надежный? – спросила я, но продавец попался неразговорчивый, впрочем, все равно бы соврал. Я выбрала один, наименее потрепанный, активировала его, показала продавцу. – Скажите что-нибудь.

– Добрый день, бонна. Спасибо, что пришли.

Работает, решила я. И задерживаться тут не стоит, еще дел полно и работа! Я вручила продавцу пять гелдов, довольная, что все так легко обошлось, и начала пробираться к выходу.

Конечно, я бы запросто заблудилась, но я пристроилась за каким-то целеустремленным господином. Он точно шел к выходу, главное, чтобы он не обернулся и не спросил, чего это я за ним слежу. С переводчиком я уже не боялась оплошать, но зачем нарываться на неприятности?

Господин дошел до выхода, тут же подскочил ушлый деятель, выпустил его наружу, ну и меня заодно – я испытала невероятное облегчение. Вот не хватало мне еще на этом рынке спалиться, судя по всему, не самое подходящее место для бонны, которую уже внесли в лист ожидания. Возьмут еще и переставят куда повыше.

Господин чесал все так же уверенно, а я семенила за ним метрах в трех-пяти. Я плохо запомнила, куда идти, потому что повороты, улочки, переулки и проходные дворы в этой части города были совсем уж однообразные и диковатые. Но это я с парнем шла долго, а господин повернул направо, на средней загаженности улицу, и там его ждала повозка.

– Добрый боно! – пискнула я. – Добрый боно, подвезите меня до центра. пожалуйста! Я одна отсюда не доберусь, я ничего здесь не знаю!

Господин вылупил на меня глаза, подобрал челюсть и все с таким же офигевшим выражением на лице, даже испуганным, что ли, исчез в своем экипаже.

И?.. Что, я уже настолько страшная? Пока я спала в суде, мне клеймо на лоб налепили? И главное: выбираться теперь как?

– Бонна! Иди сюда, сядь, и я скажу тебе, куда я тебя отведу..

Я недоверчиво посмотрела на возницу. Ну, на вид мужик как мужик, ну иностранец, наверное, такой же гастарбайтер, как и я, только локальный, в смысле – не из нашего мира. А хотя как знать, я же все равно не проверю с моим-то знанием языков. Но раздумывать было некогда, я быстро шлепнулась на сидушку рядом с возницей, порылась в кармане, протянула два гелда, но он только палец к губам прижал и указал на карету, мол, тихо, чтобы хозяин не услышал. Но два гелда, подумав, все-таки взял.

Мы проехали по улице – я смотрела не столько по сторонам, сколько на задницу дисса. Интересно так, когда она вот – руку протяни, и виляет. Вообще дисс сзади напоминал кота, если сделать скидку на то, что у него не шерсть, а чешуя.

– Хороший зверь, – сказала я, чтобы сделать вознице приятное. Он же любит свое животное?

– Ешь меньше, ешь меньше, – непонятно отозвался возница. Я уставилась на свои бока. Да вроде как в этом платье похоже, что меня недокармливают?

Болтать с мужиком, оскорбляющим мое достоинство, мне как-то расхотелось. Я нахохлилась, стала рассматривать улицы, которые уже стали похожи на привычные, а не на черт знает что, но тут возница остановился и быстро сказал:

– Благодарим вас за оплату.

Я так поняла, что мне пора сваливать. Ну хоть пинка не дал, и то хорошо. Мне нужно было в пансион бонны Маррон, но, к счастью, место, где меня высадили, я узнала. Почти центр, и до пансиона тащиться как до Луны, но можно сесть на диссфор – аналог нашей конки. Да, давка, но кому сейчас, скажите, легко?

На диссфор я потратила еще гелд. Деньги таяли, но я не унывала. Еще немного, и не то чтобы я начну купаться в деньгах, но жить начну точно не хуже, чем раньше. Разве что пахать придется в три раза больше, но во всем надо искать позитив: зато ответственности вообще никакой! Ну разве что за разбитую тарелку вычтут. Меня зажали между бонной и боно, и я, покорно уткнувшись в самую, наверное, выдающуюся часть бонны – потому что зад я все равно не видела – закрыла глаза и принялась в уме налаживать работу на кухне. Опыт у меня уже был, примерный объем я себе представляла. А что нужно будет попросить купить? Полотенца, сушилки, определенно мне нужно еще несколько ведер и штуки три тазов, нет, лучше четыре, и если сушилки терпят, то ведра и тазы точно нет. Ну и средства для очистки, конечно.

Диссфор выплюнул меня примерно в трехстах метрах от пансиона бонны Маррон, и я, важная по самое не могу, гордо выпятив грудь, направилась забирать свои шмотки. Ну, во-первых, посудомойке все равно, в чем ходить, а в штанах удобнее, во-вторых, у меня там еще деньги лежат, в чемодане под кодовым замком.

– Ой, Лилечка, а я думала, тебя уже съели!

Нина. Надо же, а что это…

– Да прям, – фыркнула я. – А ты что не на работе?

– А у меня смена только через три часа. – Она схватила меня за руку, потащила в сторону комнат. – Слушай, ты это, в общем, с утра бонна Маррон твои вещи все выставила, ну, там что накидано было, они тебе нужны, нет? А чемодан я так и не открыла пока.

– Да не рано ли ты меня хоронить собралась? – озверела я, но вовремя взяла себя в руки. – Уже и вещи померила? И как, налезло или там уже все в тряпочки порвано?

Нина выпустила меня, открыла от возмущения рот, закрыла. Видимо, сообразила, что по этому поводу лучше в открытую не скандалить. Вряд ли хозяйке понравится, что тут так влегкую процветает воровство между постояльцами.

– Между прочим, если бы не я, тебя бы съели, – резонно заметила она. В этом была правда, но я все равно дернула плечом:

– Подавятся. Я работу нашла за пару часов, четыреста гелдов и проживание. Так что давай вещи сюда, и я пошла.

Комнатка Нины была такая же, как и моя: чуть не так повернешься – синяк. А еще ее окно, если так можно было назвать узкую створочку, выходило на кухню, так что как Нина спала, я понятия не имела. Если не смех и стук посуды, то вой голодных мексов за забором. Эти мелкие вредные тварюшки, похожие на опоссумов, постоянно паслись в местных помойках, на них и внимания никто не обращал. Когда привыкнешь, вообще не их не замечаешь, но в первую ночь я чуть было постель не намочила от адского хохота возле помойного ведра.

– Вот, все твое, – брезгливо сказала Нина. Развернуться и так было негде, но Нина не ушла, а я показательно стала собирать вещи. Чемодан открывала с опаской – вон и в замке уже покопались, но, к счастью, открыть не смогли.

Глаз да глаз! Причем что свои, что чужие, все норовят залезть тебе в карман и как можно прицельнее наплевать в душу. Вот честно, из всех людей, которых я здесь встретила, самыми порядочными оказались гуляка-Киддо, жулики, ну и мои хозяева.

А неплохой так-то расклад.

Я демонстративно собрала чемодан и рюкзак, схватила все и покатила к выходу. Нужно было найти бонну Маррон и сказать ей, что я жива, но съезжаю, поэтому я затормозила возле домика. А, и еще попросить вызвать мне экипаж. У меня такого амулета все равно нет, а сама я с вещами еще часа три тащиться буду, а время дорого.

Я отряхнулась, пригладила волосы, поднялась по ступенькам и позвонила в колокольчик. Бонна долго не открывала, я уже думала еще раз звонить, хотя она этого и не любила, но какая мне теперь разница, что она любит, а что нет, – как дверь открылась.

– Добрая бонна, спасибо вам за приют, я нашла работу и вас покидаю, – лучезарно улыбнулась я.

Бонна Маррон изменилась в лице и шарахнулась.

Э?..

– Я говорю…

– Я очень рад, что ты нашел работу. Надеюсь, что нет, иначе вы будете есть медленнее, чем думаете, – процедила она с деревянным лицом.

Э?..

– Бонна? – растерянно окликнула я. – Бонна, а что происходит? Я вас чем-то обидела?

Что она несет? Пока я сидела в тюрьме, тут прошла эпидемия косноязычия?..

– Я желаю вам приятного путешествия, благодарю вас за вашу чистоту и своевременную оплату аренды, – оттараторила бонна Маррон и захлопнула перед моим носом дверь.