Текст книги "Цветы в море зла"
Автор книги: Цзэн Пу
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)
Но надо сказать, что среди фрейлин находились также две сестры из рода Татара – Цзинь и Бао. Во дворце их называли просто Старшей и Младшей красавицами, потому что обеих природа одарила редким очарованием. Особенно прелестной была Младшая красавица: живая, умная, отличная поэтесса и художница, она очень нравилась государю, и он часто мечтал сблизиться с ней. Девушка была достаточно смышленой, чтобы не понять намерения молодого императора. В мире только одна любовь не разделена на классы и по-настоящему бесстрашна. Поэтому как ни высоко было положение государя и как ни сурова была вдовствующая императрица, влюбленные все же умудрялись обмениваться взглядами и перебрасываться словами. Чувство их крепло. Но государь, всегда боявшийся своей тетки, никак не мог решиться сказать девушке о своей мечте.
Однажды, выйдя из зала Радости и долголетия, где он помогал вдовствующей императрице просматривать доклады, государь неожиданно встретил Младшую красавицу. Держа в руках какой-то предмет, она проходила мимо зала. В тот день на ней был розовый вышитый халат, цвет которого очень гармонировал с ее белым личиком и ясными глазами. Императору она показалась еще прелестнее, чем обычно, и он невольно залюбовался ею. Младшая красавица тоже остановилась и устремила на него смеющийся взгляд. Влюбленные, конечно, не ожидали, что в этот самый момент из зала величественно выплывет старая императрица в синем шелковом халате, расшитом бессмертными аистами, и фиолетовой накидке с жемчужной бахромой. В прическе у нее торчала серебряная шпилька, украшенная жемчугом, а с пуговиц халата свисали жемчужные четки. Увидев, что император в испуге бросился бежать, старуха тотчас подозвала девушку к себе и отпустила фрейлин. Младшая красавица дрожала всем телом, не зная, что ее ждет, но, подняв глаза на старую императрицу, не обнаружила на ее лице гневного выражения.
– Почему император стоял с тобой рядом? – спросила старуха.
– Просто так! – пролепетала Младшая красавица.
Государыня улыбнулась:
– Не обманывай меня, я ведь не дура!
Девушка бросилась на колени и отвесила земной поклон.
– Разве я посмею!
– Наверное, ты понравилась императору?
Бао покраснела.
– Не знаю.
– Ну а ты любишь императора? – допытывалась старуха.
Младшая красавица несколько раз ударилась головой об пол, но рта раскрыть не посмела.
– А что, если я помогу вам осуществить ваши желания? – захохотала императрица.
– На то ваша небесная воля! – тихо произнесла девушка, по-прежнему не поднимая головы.
– Ну ладно, вставай! – сказала ей императрица и отправилась в тронный зал принимать сановников.
Младшая красавица поверила государыне и, зная, что император скоро должен жениться, а невеста для него еще не выбрана, очень обрадовалась. «Может быть, мне и в самом деле суждено стать императрицей!» – думала она.
Обуреваемая этими мыслями, она, естественно, ощутила еще больший прилив нежности к императору и, улучив момент, когда никого кругом не было, снова встретилась с ним. Государь поинтересовался, наказала ли ее в тот день тетка, а когда Младшая красавица смущенно передала ему весь свой разговор с государыней, пришел в неописуемую радость.
Через несколько дней старая государыня неожиданно объявила свою священную волю: завтра рано утром состоится выбор молодой императрицы; все сановники должны заблаговременно прибыть в зал Теснящий облака. Император получил эту весть, когда находился в зале Яшмовой волны. Сердце его шумно застучало. «Кого же наконец выберет мне тетка? – думал он. – Будет ли это Младшая красавица? Правду ли она ей говорила?»
Всю ночь государь в волнении проворочался на постели и еще до рассвета послал самого верного из своих евнухов узнать результаты выбора. Как известно, ожидание всегда очень томительно, и чем больше нас охватывает нетерпение, тем медленнее тянется время. В восточных окнах уже забрезжил рассвет, когда во дворе наконец послышался быстрый звук шагов.
Евнух, которого он посылал, радостно вбежал в спальню и, повалившись государю в ноги, воскликнул:
– Поздравляю вас, ваше величество!
Император приподнялся на кровати и нетерпеливо спросил:
– Что ты орешь? Кого выбрали мне в жены?
– Урожденную Нара, – отвечал евнух.
Эти слова поразили императора точно удар грома. Он схватил венец и в сердцах швырнул его на пол.
– Разве она мне пара!
Евнух, видя, что монарх пришел в ярость, не осмелился продолжать. После долгого молчания император, как будто вспомнив что-то, воскликнул:
– Ведь еще есть наложницы, почему не докладываешь?
– Ими выбраны Старшая красавица Цзинь и Младшая красавица Бао; обе получили титул «драгоценных наложниц»!
Император немного успокоился. В какой-то степени его желание было удовлетворено, но он подумал, какой оскорбленной должна чувствовать себя Младшая красавица, и тихо вздохнул:
– Такова уж, видно, ее судьба! Какой смысл быть государем? Даже при собственном бракосочетании становишься рабом обстоятельств!..
Будущая супруга государя, его двоюродная сестра по матери, занимала видное место среди фрейлин, но особой красотой не отличалась. Будучи от природы очень доброй и привязчивой, она всем сердцем льнула к старой императрице, вовсе не интересуясь ее царственным племянником. Император не только не любил, но даже презирал ее, и вот теперь она станет его женой! Государь, естественно, скрежетал зубами от ярости, но ослушаться тетки не смел. Оставалось только затаить злобу и, согласно обычаю, пойти к старой императрице с благодарностью за выбор жены.
Тетка дала ему ряд наставлений, после чего будущая государыня и наложницы уехали к своим родителям в ожидании торжественного брачного церемониала.
Через месяц после обручения, в феврале, когда природа оживала, а весенний воздух был напоен весельем, император вступил в брак и принял бразды правления в свои руки. Старая государыня была очень довольна, каждый день устраивала во дворце театральные представления, собственной рукой написала несколько пьес на религиозные сюжеты и даже приказала сделать механическую сцену, на которой духи могли появляться сверху, а дьяволы снизу. Все эти пьесы игрались под ее руководством евнухами, но частенько и она сама одевалась бодисатвой Гуаньинь, заставляя императорских наложниц прислуживать ей в роли дочери дракона и мальчика-казначея [308]308
Дочь дракона и мальчик-казначей —постоянные спутники бодисатвы Гуаньинь.
[Закрыть]. Главный евнух Лянь, переодетый небесным генералом Веда, плавал по Куньминскому озеру на маленьком пароходике; словом, в Летнем дворце предавались самым изысканным развлечениям, роскошь которых даже трудно описать. Но в самый разгар веселья старая императрица вдруг тайно потребовала к себе во дворец князя Мудрого – отца императора. Драконий лик императрицы был суров, когда она заявила князю, что сын его с самого бракосочетания еще ни разу не осчастливил своим приходом дворец молодой государыни, а к наложницам Цзинь и Бао, напротив, проявляет чрезмерную любовь.
– Такая распущенность и безрассудство не соответствуют обычаям, установленным нашими предками! – сказала она. – Я уже неоднократно увещевала его, но он не слушает. Сейчас я самым строжайшим образом приказываю вам воздействовать на сына и убедить его жить с императрицей в согласии!
Получив такой приказ, князь Мудрый понял, что выполнить его будет нелегко. В то же утро, отпустив членов Тайного совета, императрица вызвала князя на аудиенцию, поговорила с ним для порядка о государственных делах и, сославшись на то, что ей нужно переодеться, покинула зал. Фрейлин она увела с собой, оставив императора наедине с отцом. Князь Мудрый по-прежнему чинно стоял на коленях. Государь взволновался и, сойдя с трона, также опустился на колени перед отцом. У князя Мудрого от испуга взмокла спина. Поспешно ударившись лбом об пол, он попросил императора немедленно вернуться на трон. Государю пришлось сесть.
– Ваше величество, прошу вас в дальнейшем никогда не поступать так! – произнес князь Мудрый. – Это государственный обычай: можно нарушить правила сыновней почтительности, но нельзя ронять авторитет государя. Умоляю вас подумать над этим!
Затем он стал горячо просить императора установить добрые отношения с молодой императрицей.
– Неужто даже в личных делах я не могу быть себе хозяином?! – печально молвил государь. – Но раз этим можно навлечь беду на вас, отец, я поступлю, как вы просите. Сегодня же ночью я отправлюсь в Беседку достойного аромата!
И император покинул тронный зал.
С тех пор как урожденная Нара стала законной женой государя, в ее положении абсолютно ничего не изменилось. Императорская коляска не подъезжала к ее покоям, и фениксовая подушка пустовала. Да, впрочем, что говорить об этом, когда даже лицо государя ей приходилось видеть лишь случайно, на приемах у вдовствующей императрицы! Хотя титул государыни и был высок, словно небо, ее тоска напоминала глубиной море. Неожиданно, в описываемый нами вечер, к ней пришла фрейлина и доложила:
– Его величество пожаловали!
Императрица обрадовалась и, опустившись на колени у входа во дворец, приготовилась со всем тщанием прислуживать государю. Супруг обошелся с ней очень холодно, но прожил во дворце целых два дня. На третий день он ушел рано утром и долго не появлялся. Императрица ждала его до тех пор, пока на башне не пробило третью стражу, но щелканья бича не раздалось, и она поняла, что надеяться больше не на что. Тогда она сняла с себя вечерний наряд и приказала фрейлинам приготовить постель. Внезапно императрица заметила, что одеяло посредине чуть вздувается, как будто под ним лежит ребенок. Государыня удивилась, велела фрейлинам откинуть одеяло и едва не подскочила от испуга. Как вы думаете, что там было? На простыне лежала розовенькая, обритая наголо болонка. Нигде не виднелось ни кровинки, но собачка была мертва. Фрейлины ошеломленно переглядывались.
– Кто это сделал? – гневно произнесла императрица. – Кто задумал погубить меня? Не удивительно, что у меня никак не ладятся отношения с государем! Преступник наверняка находится среди вас!
Фрейлины повалились ей в ноги, заверяя, что они невиновны.
– Ваше величество, посудите сами, – жалобно обратилась к ней одна из фрейлин постарше. – Разве у нас по три головы и шесть рук, чтобы осмелиться на такое неслыханное преступление? Помнится мне, что сегодня утром, когда ваши величества встали с постели, одеяла все были сложены. Государь пожаловался на головную боль и велел всем нам выйти из спальни, сказав, что он хочет отдохнуть здесь один. Потом государь отправился в тронный зал, а ваше величество вместе с нами пожаловали к вдовствующей императрице. Мы виноваты только в том, что не убрали спальню сразу же после ухода государя!
При этих словах фрейлина с такой силой ударилась головой об пол, что на лбу выступила кровь.
Едва императрица услышала объяснение фрейлины, как ее брови сдвинулись, лицо потемнело. Она до боли стиснула зубы и, забившись в конвульсиях, упала без сознания на стул.
Воистину:
Если хотите знать, кто подбросил собачку в постель императрицы, прочтите следующую главу.
Глава двадцать седьмая
ПОСЛЕ ОСЕННЕЙ ОХОТЫ РОЖДАЕТСЯ ЛЕГЕНДА О СЕДОЙ ЛИСИЦЕ, ПЕРЕВОПЛОТИВШЕЙСЯ В ЖЕНЩИНУ. ВО ВРЕМЯ ВЕСЕННИХ ПЕРЕГОВОРОВ О ПЕРЕМИРИИ САНОВНИКА ПОДСТЕРЕГАЕТ БЕДА
Фрейлина по существу никого не обвинила в истории с собачкой, но из ее слов можно было понять, что, кроме государя, никто не решился бы на подобный поступок. Гнев, возмущение и стыд смешались в сердце императрицы. Не в силах снести такое оскорбление, она упала без чувств. Фрейлины окружили ее; одни начали колотить ее по спине кулаками, другие хлопать ладонями, но все было бесполезно. На шум прибежал евнух Сяо Дэчжан, ведавший туалетной комнатой императрицы.
– Бегите скорее! – закричал он. – В шкафу государыни есть пузырек с борнеоской камфорой! Несите его сюда!
Подскочив к красному столу, стоявшему перед постелью императрицы, он вынул из выдвижного ящика курильницу, покрытую перегородчатой эмалью и инкрустированную драгоценностями, зажег в ней ароматный ладан, а затем посыпал сверху порошок камфоры, который принесли фрейлины. Сквозь сизый дым, поднимающийся от курильницы, в воздух потянулись красноватые струйки. Вскоре вся комната наполнилась крепким ароматом, прелесть которого невозможно описать. Дрожащими руками Сяо Дэчжан поставил курильницу на низенькую скамеечку рядом со стулом императрицы. Постепенно мертвенный взгляд государыни смягчился, лицо порозовело, из глаз покатились слезы. Вдруг она захрипела и, резко наклонившись вперед, откашлялась. Фрейлины поспешно подхватили ее с обеих сторон, а евнух бросился на колени и подставил полу своего халата, чтобы принять на него драгоценный императорский плевок. Тут только государыня зарыдала в голос.
– Слава богу, очнулась! – заговорили фрейлины.
С добрых четверть часа императрица горько плакала, а потом, с неожиданной силой оттолкнув от себя фрейлин, вскочила и стремительно направилась к двери. Фрейлины не решились ее удержать: они думали, что государыня сошла с ума. Один только Сяо Дэчжан разгадал намерение императрицы и, быстро подскочив к дверям, упал перед ней на колени.
– Выслушайте меня, ваше величество. Только что фрейлины сказали, что это дело рук императора. Не удивительно, что ваше величество так рассердились! Но, на мой глупый взгляд, нельзя подчиняться минутному гневу и тревожить ночью вдовствующую императрицу!
– Выходит, я должна это так оставить? – закричала государыня.
– Ваш государь человек добрый и милостивый. Он не мог сам додуматься до такой подлости. Его наверняка научил кто-нибудь из врагов вашего величества!
– У меня во дворце нет врагов, – с недоумением произнесла императрица.
– Раб не должен говорить глупостей, но, памятуя о небесной милости вашего величества ко мне, я все же не смею скрыть своих мыслей. Вашему величеству, очевидно, известна история взаимоотношений государя с наложницей Бао до торжественного бракосочетания? Теперь ваше величество стали законной императрицей, и наложница Бао, естественно, не может питать к вам добрых чувств. Пока государь не приходил во дворец вашего величества, она вела себя прилично, но эти несколько дней, проведенные императором у вас, наверняка вывели ее из себя! Девять против одного за то, что оскорбление замыслила она!
Задетая словами евнуха, императрица побагровела и серебряными зубками закусила губу.
– Эта презренная служанка всегда была зазнайкой и мечтала прибрать императора к рукам! На меня она и смотреть не хотела! Но я не собиралась ссориться с ней, она первая оскорбила меня! Надо как следует проучить ее! А ну, говори, как это можно сделать!
– Я бы советовал бить врага его собственным ножом! – ответил Сяо Дэчжан. – Прошу ваше величество положить щенка в подарочную коробку и отослать ее наложнице Бао. Этим вы покажете, что не хотите принимать подобного оскорбления от государя и передаете его Бао, а кроме того, сразу сможете проверить, действительно ли эту шутку подстроила Бао. Если щенок не имеет к ней никакого отношения, она не потерпит позора и затеет скандал. Если же она примет подарок молча, это будет равносильно признанию вины.
Императрица удовлетворенно кивнула головой.
– Так я и сделаю. Завтра же устрой все как следует!
Сяо Дэчжан, почтительно поддакивая, встал с колен. Государыня забрала с собой фрейлин и отправилась отдыхать. Больше о ней речи не будет.
Сейчас мы обратимся к цинскому императору, который, как уже говорилось, посетил Беседку достойного аромата с отвращением, лишь выполняя просьбу своего отца, князя Мудрого. Две ночи он провел с императрицей, но оставался к ней холоден как лед.
По старому дворцовому обычаю, каждая ночь, проведенная императором со своей супругой, фиксировалась специальным евнухом Палаты важных дел. Когда его величество выходил от государыни, евнух должен был на коленях спрашивать императора, как прошла ночь. Если государь изволил осчастливить супругу, евнух записывал в специальной книге: «Такого-то числа, такого-то месяца, такого-то года, в такой-то час государь осчастливил императрицу». Если же ничего не было, то император просто говорил: «Уходи!»
В Летнем дворце церемонии соблюдались менее строго, чем в Зимнем, но заполнять книгу все равно было необходимо. Поэтому, едва государь покинул императрицу, коленопреклоненный евнух из Палаты важных дел дважды осведомился, что ему следует записать, и когда во второй раз услышал «уходи!», стукнулся головой об пол.
– Чего тебе надо? – молвил удивленный император.
– Эту книгу каждый день требует к себе вдовствующая императрица, – ответил евнух. – Сейчас ваше величество провели у государыни подряд две ночи, а я вынужден оставить в книге обе графы пустыми. Старая императрица снова будет гневаться. Нижайше прошу ваше величество подумать об этом!
Император изменился в лице.
– Как ты смеешь вмешиваться в мои дела?!
– Это вовсе не моя дерзость, а священный приказ вдовствующей императрицы! – ответил евнух.
Гуансюй, который и без того весь кипел от злобы, пришел в страшную ярость при вести о том, что тетка старается подавить его с помощью своих указов. Не раскрывая рта, он с силой пнул евнуха ногой. Тот, схватившись за голову и недовольно бормоча, опрометью бросился в сторону.
Как на грех, в этот самый момент к императору, виляя хвостиком, подбежала крошечная болонка, за которой смотрел младший евнух из зала Яшмовой волны. Болонка была очень красивой, умной, и Гуансюй часто в свободное время ласкал ее у себя на коленях. Животное плохо разбирается, в каком настроении человек, поэтому она по привычке прыгнула на колени государя. Взбешенный император заорал: «Паршивая тварь!», схватил ее и с силой швырнул на землю. Не выдержав такого удара, нежная собачка жалобно пискнула, несколько раз перевернулась, вытянула лапки и издохла.
При виде мертвой болонки император почувствовал некоторое угрызение совести, но делать было нечего, собака уже испустила дух. Государь нахмурился, и тут в нем проснулось мальчишеское озорство. Он подозвал к себе евнуха, отдал ему соответствующее распоряжение, и на следующее утро, перед самым уходом из дворца государыни, сыграл с ней описанную выше шутку, чтобы хоть как-то отомстить за испытанное им самим унижение.
За хлопотами первая половина дня прошла у него быстро. Когда наступило время ужина, евнухи, уже понявшие, что государь не отправится сегодня во дворец императрицы, опустились перед ним на колени, держа на головах серебряные подносы с бирками, на которых были написаны имена конкубин и наложниц. Гуансюй перевернул бирку с именем Бао и приказал немедленно позвать ее. В Летнем дворце правила были не такие, как в Зимнем: евнуху не вменялось в обязанность доставлять наложницу на спине, не требовалось и специальных переодеваний. Через какие-нибудь четверть часа евнухи ввели в императорские покои грациозную Бао. Совершив необходимую приветственную церемонию, наложница встала рядом со столом и начала подавать государю еду. Затем она взглянула на него и, не разжимая рта, засмеялась. Император покраснел.
– Почему ты такая радостная? – смущенно спросил он.
– Я рада за вас, ваше величество, ведь вам удалось наконец испробовать свежий плод!
Император посмотрел на кушанья, расставленные в три ряда на столе. Здесь было больше ста блюд, но свежие фрукты отсутствовали. Мало того, блюда, стоявшие чуть поодаль, явно попахивали. Он понял, что Бао ревнует, и вздохнул:
– Никакой радости я не испытал, только злился, так что напрасно ты меня упрекаешь! Садись, поедим лучше вместе, пока никого нет!
Молоденький евнух принес скамеечку и поставил ее рядом с императором.
– Однако вы изволили злиться целых три дня! Можно сказать, что вашему величеству пришлось сыграть пьесу «Чжоу Юй [310]310
Чжоу Юй —министр княжества У (III в.). Трижды из зависти пытался погубить своего союзника Чжугэ Ляна (министра княжества Шу) и каждый раз, терпя неудачу, приходил в ярость.
[Закрыть]трижды приходит в ярость»! – засмеялась Бао, усаживаясь на скамеечку.
– Не веришь? Тогда поучись у моей тетки каждый день просматривать книгу записей!
Бао изумилась:
– Как? Старая императрица ежедневно следит за тем, что мы делаем?
Гуансюй встревоженно огляделся по сторонам и приказал евнухам выйти.
– Мне будет прислуживать наложница, а вы не нужны! – прибавил он.
Евнухи не посмели ослушаться приказа государя. Тут только император рассказал Бао о словах евнуха из Палаты важных дел и о той шутке, которую он сыграл с императрицей.
– Старая государыня и в самом деле чересчур забывчива! – произнесла Бао. – На словах передала власть вашему величеству, а по существу никакой свободой вы не пользуетесь! Теперь изволила добраться до вашей постели! Не удивительно, что ваше величество так рассердились! Боюсь, однако, что эта шутка может стоить вам слишком дорого. Императрица вряд ли снесет оскорбление, старая государыня наверняка за нее вступится, и тогда поднимется такой скандал, что ни один человек во дворце не сможет жить спокойно!
– Мне кажется, что даже танская У Цзэтянь не может сравниться с моей теткой в коварстве и жестокости! – запальчиво молвил государь. – Недаром она велела художнице нарисовать картину «Императрица У Цзэтянь в полном облачении принимает сановников» и повесить ее на видном месте. Это явная попытка запугать меня!
– Рассказывают, что У Цзэтянь была перерождением одного из бодисатв, поэтому она и сумела совершить столько неслыханных дел, – промолвила Бао. – У нашей старой государыни тоже есть своя история, ваше величество знает о ней?
– Нет, а откуда она известна тебе?
– Эта удивительная легенда родилась тогда, когда старую императрицу впервые ввели во дворец, – ответила Бао. – Евнух Коу Ляньцай слышал ее от одного отставного придворного. Коу тайком передал ее моему евнуху Гао Ваньчжи, отсюда и я узнала о ней.
– Что же это за легенда? Расскажи!
– Вот что мне рассказали. При императоре Даогуане каждую осень в провинции Жэхэ устраивалась грандиозная облавная охота. Однажды Даогуан вместе со своими сыновьями и придворными выехал бить зверей. Вдруг на полдороге ему встретилась огромная белая лисица, которая, вытянув передние лапы и склонив до земли голову, преградила путь коню императора. Даогуан схватил драгоценный лук, вложил стрелу и хотел выстрелить, но в этот момент наследник престола – будущий император Сяньфэн – подъехал к нему и сказал: «Ваше величество, видимо, слава о вашей мудрости и добродетели распространилась так широко, что вам выражают покорность даже звери. Поэтому они и послали вам навстречу эту старую лисицу, которая целое тысячелетие занималась самоусовершенствованием и достигла высоких ступеней познания. Умоляю, не убивайте ее!»
Даогуан рассмеялся, спрятал лук и, дернув поводья, объехал лисицу стороной. После охоты он возвращался домой по старой дороге и вдруг вновь увидел лисицу, которая, повернувшись к нему, как и в первый раз, низко склонила голову. У Даогуана зачесались руки, он машинально спустил стрелу и убил зверя наповал.
Прошло десять с лишним лет, на трон вступил император Сяньфэн. Когда настало время выбирать служанок для дворца, ему подали список красавиц с подробными указаниями имени, фамилии, цвета знамени [311]311
Цвет знамени. —После завоевания Китая маньчжуры разделили свое войско на три разряда: маньчжурский, монгольский и китайский. Внутри каждого разряда существовало восемь «знамен» (корпусов). Принадлежность к «восьмизнаменному войску» передавалась по наследству как дворянское достоинство.
[Закрыть]и даты рождения каждой. Дойдя до страницы, на которой было написано про нашу старую государыню, Сяньфэн прочел:
«Урожденная Нара, принадлежит к желтому знамени [312]312
Желтое знамя —знамя первого ранга.
[Закрыть], носит имя Цуй, лет столько-то, родилась десятого октября в четырнадцатый год правления императора Даогуана» [313]313
Четырнадцатый год правления императора Даогуана —1834 г.
[Закрыть]. Сяньфэн взглянул на эту дату и стал что-то припоминать. Затем обернулся к евнуху, который вел запись ежедневных деяний императора, и сказал: «Сдается мне, что в этот день произошло какое-то удивительное событие. Ну-ка, справься поточнее!»
Евнух послушно раскрыл толстую книгу и выяснил, что именно тогда была убита белая лисица. Император Сяньфэн засмеялся: «Оказывается, эта девушка в предшествующем рождении была старой лисицей!» И велел поставить ее служанкой в самую дальнюю беседку парка Юаньминъюань. Но надо сказать, что старая императрица выросла на юге и умела исполнять разные легкие песенки. Однажды Сяньфэн, гуляя по парку, услышал ее, подозвал к себе и заставил спеть возле галереи. На следующий день он назначил ее служанкой в собственной спальне. Вскоре, когда она глубокой ночью подавала ему чай, он осчастливил ее. Старая государыня родила будущего императора Тунчжи и получила титул «драгоценной наложницы».
Всю эту историю тайком передавали из уст в уста придворные евнухи, да еще вдобавок стали делать из нее разные глупые выводы. Одни говорили, что старая государыня была послана Сяньфэну в награду за доброту, когда он просил не стрелять в лисицу; другие – что в отместку за выпущенную в нее стрелу она собирается смутить покой Китая; третьи – что она приняла человеческий облик только для того, чтобы насладиться всеми благами земного мира и наверстать упущенное за время тысячелетнего самоусовершенствования. В общем, много ходило толков!
– Какая там награда за доброту! – саркастически усмехнулся император. – Вот смутить покой Китая, насладиться земными благами – это другой разговор!
– Старая императрица еще ничего, – продолжала Бао. – Самое противное существо – главный евнух Лянь. Пользуясь покровительством императрицы, он творит все, что ему угодно! Храм Белых облаков превратился в аппарат, через который он получает взятки, а настоятель Гао стал его первым наперсником в дурных делах. Все приезжие чиновники летят к Ляню, словно утки! За последнее время он приобрел еще бо́льшую власть, сделав свою младшую сестру служанкой во дворце. Вдовствующая императрица очень благоволит к ней и даже называет барышней. Сейчас только двоим разрешено обедать вместе со вдовствующей императрицей: художнице Мяо Соцзюнь и ей. Недавно, когда княгиня, ваша мать, пришла на аудиенцию, ей вдруг было предложено сесть. Княгиня испугалась такой чрезвычайной милости, вся задрожала и сесть не посмела. А старая императрица говорит: «Это милость вовсе не ради тебя! Просто у барышни ноги бинтованные, она не может стоять. Если ты не сядешь, то и ей будет неудобно сидеть!»
Ваша матушка чуть не умерла от злости. Если так и дальше пойдет, чего доброго, повторится история с Вэй Чжунсянем и кормилицей императора [314]314
Вэй Чжунсянь —временщик начала XVII в. Захватил в свои руки власть благодаря связям с императорской кормилицей.
[Закрыть]. Ваше величество должны принять против этого меры!
Государь нахмурился:
– А что я могу сделать?
– Все зависит от того, удастся ли вам найти и выдвинуть хотя бы нескольких преданных родине сановников, с которыми вы могли бы советоваться по наиболее важным делам. Это убережет вас от всяких неприятных случайностей. В спокойное время вы могли бы с их помощью привлекать на свою сторону новых приверженцев, а в ответственные моменты – раскрывать заговоры и уничтожать изменников. На мой глупый взгляд, канцлер Гао Янцзао, министр Гун Нин, заместитель министра Цянь Дуаньминь и придворный историк Вэнь Динжу очень преданы вашему величеству. Следует найти подходящий повод и дать им реальную власть. Кроме того, талантливые люди есть и среди тех, кто только что выдержал государственные экзамены. Надо предоставлять им служебные вакансии, невзирая на очередность, и тем самым привлечь к себе сердца ученых. Старшая дочь князя Благонамеренного, которая сейчас находится при дворе, также известна своей прямотой и строгими правилами, даже вдовствующая императрица побаивается ее. Вам следует быть с ней особенно приветливым. Короче говоря, вы сможете вершить всеми делами только в том случае, если сами будете представлять собой реальную силу. Я знаю, что ваше величество очень добры ко мне, поэтому и осмеливаюсь говорить так дерзко.
– Ты говоришь со мной абсолютно искренне! – вздохнул император. – Кто сейчас во всем дворце, кроме тебя одной, так чистосердечно предан мне?! – Он отодвинул чашку с палочками и стал вытирать глаза маленьким платком. – Не могу есть!
Бао тоже не выдержала, и слезы заструились по ее щекам, словно жемчужины. Бросившись Гуансюю на грудь, она обвила его шею руками и сказала:
– Это я виновата во всех горестях вашего величества! Откровенно говоря, неприятности между вами и старой государыней начались только после бракосочетания. Уж не из-за того ли, что государь любит меня, а не императрицу? Если так, то это я навредила вам, а никто другой! Прошу вас ради интересов государства отказаться от меня!
Император крепко обнял молодую женщину.
– Я лучше умру, чем разлучусь с тобой! – сказал он нежно.
– Боюсь, что тогда ваше величество не сможет быть хозяином даже над самим собой!
– Мне остается потихоньку действовать так, как ты мне подсказала. Если я не возьму власть в свои руки и не сохраню даже любимой наложницы, то какой же я тогда мужчина?! – Он встал и гневно взмахнул рукавами. – Давай больше не говорить об этом!
Бао поспешно вышла и приказала младшему евнуху убрать со стола посуду. Долго еще они вели нежные разговоры. Ведь для влюбленных «трехдневная разлука все равно что три томительных года», им хочется, чтобы вечер радости продолжался целый век! Оставшись у императора, Бао сняла с себя драгоценности и положила их в шкатулку, где они пролежали до петушиного крика.
Быстро пролетела ночь, полная наслаждений. Когда они проснулись, шел уже пятый час. Бао торопливо поднялась с постели, оделась и, едва пригладив волосы, вернулась в свои покои. Император помедлил еще несколько минут, но затем тоже встал, умылся, съел завтрак и в обычное время, взяв с собой двух евнухов, спокойно отправился в зал Радости и долголетия пожелать тетке доброго утра.
Во дворе сияло чистое солнце, освещая желтые парчовые занавески на окнах. Кругом было удивительно тихо. Лишь любимая черная собачка вдовствующей императрицы по кличке Выдра лежала у порога и сладко посапывала. Две фрейлины – дочь князя Блестящего и жена племянника вдовствующей императрицы – дразнили висящего в медной клетке пестрого попугая.
Художница Мяо Соцзюнь сидела на перилах и, подняв голову, смотрела на плывущие по небу облака. Завидев государя, фаворитки тотчас осведомились о его здоровье, но на их лицах почему-то появилось испуганное выражение. Дочь настоятеля Гао, которую вдовствующая императрица называла «барышней», роскошно одетая и густо намазанная, стояла, грациозно изогнувшись, у самого входа в зал и, видимо, подслушивала. При появлении императора она отскочила в сторону и, приподняв дверную занавеску, пропустила его внутрь.
Государь перешагнул порог, поднял голову и остолбенел от испуга: перед ним было гневное лицо вдовствующей императрицы, холодное и непреклонное, как скала. Молодая императрица, прислонившись к трону, горько рыдала. Дрожащая Бао, низко опустив голову, стояла на коленях перед обеими государынями. Наложница Цзинь, многочисленные фрейлины и служанки, находившиеся возле окна, бросали друг на друга молчаливые взгляды.
