Текст книги "Картинка в волшебном фонаре"

Автор книги: Цитому Минаками

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

"Странная история", – подумал Кинуи. Вкратце ему сообщил об этом Тани, когда вернулся в полицейское отделение после посещения квартиры Тономуры.

– Значит, Нитта использовал сотню визитных карточек всего за десять дней?

– Выходит, так. Я позвонил в еженедельник "Дзинсэй". Там мне сказали, что ни разу их у него не видели. Да я и сам не припомню, чтобы он когда-нибудь вручал мне свои визитные карточки.

– А что за визитки он заказал?

– Обыкновенные, в голубой коробочке со знаком стрекозы. Он приходил за ними в типографию.

– А саму коробочку вы в мастерской не нашли?

– Нет.

– Где вы сейчас находитесь?

– Звоню от хозяина ломбарда. Он тоже говорит, что визиток не видел. Остается предположить, что Нитта раздал их все в один день. Но целую сотню сразу – трудно поверить!

– Да, странная история, – пробормотал Кинуи.

– Может быть, он просто их потерял, а кто-то подобрал и использовал во вред Нитте. Нам ведь известен прецедент с визитной карточкой в случае с ограблением Императорского банка. Кстати, кто поручится, что их не подобрал Тономура?

– Насчет Тономуры могу сообщить: по имеющейся у нас информации он с двадцать восьмого сентября не появлялся на службе, а со второго октября его не было и дома. Сегодня на совещании мы как раз обсуждали вопрос о том, каким образом Тономура вышел на Нитту. Не исключено, что не последнюю роль в этом сыграли визитные карточки.

– Я высказал вам свое предположение, но, с другой стороны, кто станет носить с собой на прогулку целую сотню визиток?

– И все же, для какой-то цели он их использовал.

– Хотите сказать, будто он, прихватив визитки, пошел на свидание с Тономурой?

– А разве это исключено? Во всяком случае, попытаемся выяснить: нет ли на квартире Тономуры его визитных карточек, – сказал Кинуи. – Кстати, господин Хамото, вам известен человек по фамилии Ходзё?

– Ходзё?

– Мы предполагаем, что именно он вовлек Тономуру в дело. Он приходил к нему домой, и вполне возможно, что через Ходзё проходит ниточка, связывающая Тономуру с Ниттой.

– Ходзё… – задумчиво повторил Хамото. – Нет, такой фамилии я ни разу от Нитты не слышал.

Ему показалось, будто он и Кинуи с разных сторон пытаются отыскать проход в стене, внезапно выросшей перед ними. Опустив трубку, он снова возвратился в мастерскую Нитты. Свет, проникавший через оконце в крыше, тускло освещал комнату. Здесь все сохранилось в том же виде, как в день смерти Нитты. Хамото подошел к волшебному фонарю. Верхнее стекло покрывал слой пыли, сквозь которую проступали контуры незаконченной картинки. Хамото щелкнул выключателем, и внутренность волшебного фонаря ярко осветилась. Кинуи назвал картинку то ли логовом зверя, то ли птичьим гнездом. Купюра в тысячу иен по-прежнему была приклеена к нижнему стеклу.

Что Нитта собирался изобразить на этой картинке? Хамото долго разглядывал ее, но замысел художника оставался для него загадкой. Он был столь же непонятен, как и причина его гибели.

Он осмотрел увеличитель, стоявший в углу, ручной печатный станок, полку с запыленными коробками для хранения фотопленки, но визитных карточек нигде не обнаружил.

"Похоже, он взял их в типографии и в тот же день куда-то отнес. Может быть, еще раз посмотреть в столе", – подумал Хамото.

Он выдвинул ящик и стал одну за другой вытаскивать бумаги, хотя все уже здесь было просмотрено не один раз. Тут были письма, какие-то рукописи, просто обрывки бумаги. Внезапно его внимание привлекла почтовая открытка. В отличие от обычных она была из картона и, по-видимому, изготовлена по частному заказу. На открытке типографским шрифтом был набран следующий текст:

"Позвольте выразить Вам глубокую благодарность за то, что Вы, проделав столь долгий путь, соизволили посетить могилу нашего незабвенного Мицуёси и принять участие в церемонии по случаю третьей годовщины со дня его кончины. Низко кланяюсь Вам от имени родных и близких покойного. В знак благодарности прошу принять скромный подарок, посланный Вам отдельной бандеролью.

С высочайшим уважением

Фусако Кидо

25 сентября Минато-ку, Сиба, Сироканэдай дом 200".

"Странная открытка, – подумал Хамото, – и при чем здесь "столь долгий путь"? Во всяком случае Нитта, по-видимому, был близко знаком с семейством Кидо и принял участие в церемонии поминовения усопшего. И все же что-то здесь было не так. Двадцать пятого сентября, то есть за неделю до смерти Нитты, Хамото вечером заходил к нему в мастерскую, а тот и словом не обмолвился, что посетил могилу семейства Кидо…

"Посетили могилу усопшего"… Могилу… Может быть, речь идет о могиле на кладбище Гококудзи, подумал Хамото. Он сунул открытку в карман, вышел из мастерской и прямиком отправился на кладбище.

Хамото довольно долго обходил могилы, выстроившиеся ровными рядами вдоль дорожек, выстланных гранитным камнем, и, наконец, нашел то, что искал – на могильном памятнике были выбиты иероглифы: "Здесь покоится Мицуёси Кидо".

Памятник, поставленный на могиле, был высечен из мрамора. Он заметно возвышался над окружающими могильными камнями. У подножия памятника лежал букет из увядших хризантем. Могила была тщательно ухожена, что свидетельствовало об уважении храмовых служащих к глубокой набожности покойного и о высоком социальном положении его семьи.

Хамото вернулся к входу на кладбище, где обычно продавали цветы, и обратился к женщине, которая отмывала от грязи ведро:

– Вы случайно не помните, когда было посещение могилы и церемония поминовения усопшего Мицуёси Кидо?

– Господина Кидо? Дайте подумать… Если не ошибаюсь, после двадцатого сентября.

Скорее всего, Нитта во время прогулки случайно оказался близ могилы во время церемонии поминовения и невольно поклонился усопшему, хотя не был знаком с ним, решил Хамото. Удостовериться в этом можно было одним путем: спросить у кого-либо из семейства Кидо. Хамото прочитал еще раз отпечатанный на открытке адрес и отправился в путь. Выйдя на станции Мэгуро, он минут десять шел по улице Миякодэндори, пока не добрался до Хиёси. Здесь отыскать особняк Кидо не составляло труда, тем более что в том же квартале проживал известный художник, которому Хамото часто заказывал детские рисунки для журнала.

К воротам из кипарисовых досок, над которыми простерла свои ветви сосна, была прибита табличка с фамилией Кидо. Хамото толкнул калитку и, миновав ухоженный сад – с низкорослыми падубами и цветущими кустами тернстремии и османтуса, приблизился к дверям и позвонил.

Навстречу вышла молодая женщина, по виду служанка.

– Я приятель господина Нитты, – представился он.

Служанка подозрительно поглядела на Хамото, колеблясь, впускать ли его в дом. Тогда он достал из кармана открытку.

– Эта открытка получена господином Ниттой двадцать пятого сентября. Я хотел бы выяснить, при каких обстоятельствах он познакомился с покойным господином Кидо. Судя по всему, он недавно приходил на его могилу в день поминовения усопшего…

Служанка оглядела Хамото с головы до ног, словно давала понять, сколь удивлена появлению незнакомого человека, да еще задающего странные вопросы. Сказав "подождите минуточку", она скрылась за дверью.

Вскоре в дверях появилась стройная женщина лет пятидесяти. "Должно быть, это и есть Фусако Кидо", – подумал Хамото, глядя на ее благородное, ухоженное лицо.

– По какому делу пожаловали? – вежливо спросила она.

Хамото вновь вытащил открытку и пояснил:

– Дело в том, что упомянутый вами в открытке Нитта скончался второго октября. Разбирая архивы покойного, мы, его друзья, обнаружили эту открытку, и поскольку фамилия Кидо нам была неизвестна, мы решили узнать, где и при каких обстоятельствах они познакомились.

– Ах, вот оно что! – с улыбкой произнесла женщина. – Видите ли, этот случай удивил и нас. Поминальная церемония проходила в храме Гококудзи, а когда мы пришли к могиле, то обнаружили там визитную карточку этого господина.

– Визитную карточку?! – слишком громко переспросил Хамото.

– Да, на могиле нашего незабвенного Мицуёси в ящике для визиток была его визитная карточка.

"Значит, Нитта оставил свою визитную карточку на могиле Кидо?" – удивленно подумал Хамото.

– Нам показалось странным, – продолжала женщина, – что неизвестный нашему семейству человек почтил вниманием могилу Мицуёси, – может быть, где-то они познакомились, а мы об этом не знали – но мы тем не менее решили поблагодарить его и отправили эту открытку…

Не находя слов, Хамото молча разглядывал ухоженное лицо этой женщины, потом извинился за беспокойство и вышел на улицу.

От дома Кидо он прямиком направился к кладбищу Гококудзи.

"Итак, получив от своей бывшей жены сотню визитных карточек, Нитта на обратном пути заглянул на кладбище и одну из них по какой-то причине опустил в ящик для визиток на могиле Мицуёси Кидо", – думал Хамото, проходя мимо той части кладбища, где были разворочены солдатские могилы.

Дальше, там, где похоронены высокопоставленные лица," царил порядок. Уже наступил вечер, и на ряды памятников, тянувшиеся вдоль выложенных гранитом дорожек, опустился легкий туман. Перед памятниками стояли ящики для визиток, похожие на почтовые. Одни были изготовлены из дерева, другие – каменные. Прежде, проходя мимо, он не обращал на них внимания, теперь же они бросались в глаза.

Хамото подошел к могиле Кидо. "Вот в этот самый ящик Нитта опустил свою визитную карточку", – подумал он. Рядом с могилой Кидо находились семейные могилы домов Судзумура и Каган. Хамото приблизился к ним, открыл ящики и не смог сдержать возгласа удивления. Оттуда выпали белые квадратики – то были визитные карточки Нит-ты. Он стал обходить соседние могилы и повсюду находил чистые, еще не запылившиеся визитки покойного. Хамото казалось, что он сходит с ума. Он бегал от одной могилы к другой и в каждом ящике обнаруживал визитные карточки Нитты. "Неужели он так распорядился всей сотней?" – ничего не понимая, думал он. Хамото подсчитал визитки – их было девяносто две. Сжимая в руке пачку белых квадратиков, он утер пот с побледневшего лица.

– Ну и что вы обо всем этом думаете? – спросил Кинуи, выслушав рассказ Хамото.

– Нитта был художником, создававшим картинки для волшебного фонаря. Помнится, однажды он показал свою картинку "Воздушный шарик". Он отобразил в ней содержание фантастического рассказа о бедной девочке, которая на клочках бумаги писала свои желания, привязывала их к воздушным шарикам и отпускала в небо. Один из таких шариков опустился в сад дома, где жили добрые люди. Его нашла там их дочь. Разыскала бедную девочку и пригласила жить с ними. Подобный же рассказ-мечту Нитта отобразил в картинке "Детская коляска взбирается на небо". Видимо, такие фантазии были созвучны характеру художника. Этим, пожалуй, можно объяснить и то, что, гуляя по кладбищу, он вдруг решил оставить на могилах свои визитные карточки.

– Он возлагал на это какие-то надежды?

– Господин Кинуи, иногда у человека возникает желание совершить нечто бессмысленное.

Хамото внезапно пришло на память, как невдалеке от его жилища Таноки бросал через ограду катышки газетной бумаги в сад отеля.

– Человеку подчас свойственно ощущать радость от совершения бесцельных поступков. А вы, господин Кинуи, никогда этого не испытывали? Без цели, без надежды…

– Как вам сказать… – Он задумчиво поглядел на Хамото.

– Может быть, Нитта на что-то рассчитывал, оставляя свои визитные карточки на могилах? Подобно той бедной девочке, которая писала свои желания и запускала их в небо на воздушных шариках. Его настроение не тах уж трудно понять: разве не может при его одиноком образе жизни доставить радость открытка с благодарностью, подобная той, какую он получил от семейства Кидо?.. Но страшно, когда такое, я бы сказал, наивное развлечение оборачивается несчастьем, а то и смертью.

– Что вы имеете в виду?

– На кладбище я обнаружил девяносто две визитные карточки. А где же остальные? Логика подсказывает, что их забрали родственники тех, кто покоится в соседних могилах, как это сделало семейство Кидо. Мне кажется, господин, Кинуи, следовало бы выяснить судьбу этих семи визиток.

Хамото достал из кармана записную книжку, в которую выписал тех, кто покоился в соседних с Кидо могилах и где он не обнаружил визитных карточек Нитты:

Могила семейства Симомура

Могила Мацуноути

Могила генерал-майора Татибана

Могила Юкава

Могила семейства Хаяма

Могила Таруикэ

Могила Кансюньин

По всей видимости, Нитта должен был опустить свои визитки и в ящички этих могил, поскольку во всех остальных, расположенных вокруг них, визитки были. При его характере он психологически не мог обойти вниманием именно эти семь могил. И поскольку там его визиток не оказалось, значит, их забрали родственники, приходившие помянуть усопших после двадцать второго сентября.

Кинуи молча выслушал Хамото, потом, подчеркивая каждое слово, сказал:

– Все, что вы мне сейчас поведали, чрезвычайно важно. Я думаю, контакты, которые у Нитты случайно возникли с неким незнакомцем, следует искать у родственников усопших, на могилах которых не обнаружено визиток. Мы незамедлительно направим детективов для проверки этих семейств.

Предположение о том, что Нитта наполовину ради любопытства опустил на кладбище сотню визитных карточек в ящики для визиток и этот поступок мог явиться причиной его гибели, произвело на помощника инспектора Кинуи сильное впечатление, но в то же время в ходе рассуждений Хамото он ощутил нечто противоестественное. Да и, помимо всего прочего, какого реального результата можно ожидать от посещения этих семи семейств? Если они просто возвратят полиции полученные визитные карточки Нитты, тогда все. Ничего такого, что можно было бы увязать с убийством Нитты, не останется. И если среди них есть убийца Нитты, он свободно сможет обойти расставленную западню.

Тем не менее, вернувшись к себе, Кинуи вызвал Миту и Тани и изложил им суть предположений Хамото.

– Как вы думаете, не чувствуется ли во всем этом какой-то натяжки? – заключил Кинуи.

– Н-да, – с сомнением пробормотал Мита. – Ход рассуждений в стиле Хамото. А откуда он узнал, что Нитта оставил на кладбище сотню визиток?

– Он обнаружил в мастерской в ящике стола открытку с благодарностью за посещение могилы и стал разматывать…

– Ну и молодец! Такой энтузиазм заслуживает уважения, – сказал Тани. – Пожалуй, есть смысл обойти родственников усопших, которые покоятся в этих семи могилах. Даже если мы не обнаружим прямую связь с убийством Нитты, по крайней мере, выясним, забрали ли они с кладбища его визитки.

– В таком случае, ты займись этим сам, а Мита пусть расследует все, что связано с Тономурой, – сказал Кинуи и передал Тани список семи покойников. – Фамилии и адреса близких родственников узнаешь в храме Гококудзи.

Кинуи был расстроен, поскольку расследование пока не давало ощутимых результатов. Информация об убийстве Тономуры, которым занималось полицейское отделение Итикава, топтание на месте в деле об убийстве Нитты… Все это напоминало два колеса, крутившиеся сами по себе, а связующая их ось так и не была найдена. Ответственный за розыск инспектор Мамия с мрачным выражением лица сидел за столом и сердито поглядывал на Кинуи. Из Полицейского управления звонили по нескольку раз на день, торопя с завершением расследования, но группе розыска все еще не удалось напасть на след.

Тани, выполняя поручения Кинуи, посетил настоятеля храма Гококудзи и выяснил у него адреса родственников, ухаживающих за упомянутыми семью могилами:

Симомура Тиёда-ту, Санбантё 5

Мацуноути Минато-ку, Синборитё 2

Татибана Дайто-ку, Сакуракитё 17

Юкава Мэгуро-ку, Нитёмэ 210

Хаяма Тоёсима-ку, Иттёмэ 1552

Таруикэ Тоёсима-ку, Хориноутитё 140

Кансюньин Оота-ку, Умагомэтё 1519

Тани сходил по указанным адресам и выяснил, что родственники Симомуры, Мацуноути, Юкава, Таруикэ и Кансюньин забрали домой визитные карточки Нитты, оставленные им на кладбище, остальные два семейства – Хаяма и Татибана заявили, что визиток художника в глаза не видели. Тани это показалось странным, поскольку обычай забирать визитки, оставленные на могиле усопшего, соблюдался не так уж строго. Тому свидетельство: из сотни визитных карточек, опущенных Ниттой на кладбище в ящики для визиток, девяносто две остались нетронутыми. Это означало: либо в последнее время никто из родственников не приходил на могилы, либо, придя помянуть усопшего, они не удосужились заглянуть в ящики для визиток, поскольку их не интересовало, кто посетил в эти дни могилу.

А вот те шесть семейств, которые забрали визитки Нитты, по-видимому, дорожили друзьями и знакомыми, не забывавшими почтить память усопшего. Но даже среди таких редко кто удосуживался отправлять открытку с благодарностью.

– Скажите, вы каждый месяц посещаете могилу покойного? – всякий раз спрашивал Тани, заходя в очередной дом из намеченных семи.

И в ответ слышал:

– Нет, мы бываем лишь осенью и весной в праздник Хиган [11]11
  Хиган (будд.) – праздник равноденствия.


[Закрыть] или:

– В первый год кончины мы приходили каждый месяц, а потом лишь в годовщину смерти, во время церемонии поминовения усопшего. Что до ухода за могилой, то мы рассчитываем на храмовых работников.

Но, как оказалось, родственники шести упомянутых семей посетили могилы усопших после двадцать второго сентября и случайно заглянули в ящики для визиток.

– Вы обязательно проверяете эти ящики, когда приходите на могилу усопшего? – спрашивал Тани.

Одни отвечали:

– Не всегда, но в этот раз посмотрели.

– Как правило, проверяем ящики для визиток, когда приходим на кладбище. Покойный был военным, его бывшие подчиненные нередко приходят на его могилу, а мы узнаем об этом благодаря визитным карточкам, которые они оставляют. Мы и ящик сделали побольше, чтобы он сразу бросался в глаза, – говорили другие.

Так ему ответили и в семействе Юкава, где покойный был в чине вице-адмирала.

Родственники Татибана сказали Тани; что посещали могилы усопших, но не знают, были ли в ящиках визитные карточки Нитты. Этот факт не показался странным. По-видимому, их не интересовало, кто посетил могилу их родственника. Во всяком случае, Тани так расценил их ответ.

Выслушав точку зрения Тани, Кинуи спросил:

– Татибана, кажется, военный?

– Да, он скончался в чине генерал-майора.

– И, наверное, на могилу приходят его бывшие подчиненные почтить память усопшего, а значит, родственники должны интересоваться визитными карточками, которые те оставляют?

– Согласен. То же самое мне ответили в семействе Юкавы. Но следует учитывать, что теперь уже не с тем почтением относятся к военным, как в былые времена. Соответственно и посетителей в дни поминовения стало зна-. чительно меньше.

– Может, в армии и на флоте к этому относятся по-разному, – пробормотал Кинуи. – А скажи: Хаяма тоже был военным?

– Похоже, что нет. У семейства Хаямы огромный особняк и обширный участок. Я обратил на это внимание, пока шел от ворот к дому. Одних овчарок пять штук насчитал. По всей видимости, глава семьи – предприниматель. Хозяин не соизволил со мной разговаривать и выслал секретаря.

– Секретаря?

– Ага, молодого человека лет двадцати пяти, похожего на студента.

– И этот секретарь смог тебе рассказать обо всем, что касалось посещения могилы родственниками?

– Нет, он вернулся в дом, потом снова вышел и ответил, что в последнее время никто из родственников могилы усопшего не посещал.

– Ну что же, спасибо за труды. Будем считать версию о визитных карточках отработанной. Ничего нового она нам не дала. С завтрашнего дня отправляйся на помощь Мите, – разочарованно сказал Кинуи, глядя на усталое лицо Тани.

Вечером Хамото позвонил Кинуи, чтобы узнать о результатах посещения Тани упомянутых семи семейств. Кинуи кратко пересказал ему все, что узнал от Тани, и подтвердил, что версия о визитных карточках ничего не дала.

– А вам все же не кажется странным, что лишь родственники Татибана и Хаямы заявили, будто у них нет визиток Нитты? – возразил Хамото. – Мне хотелось бы самому переговорить с ними. Тани сейчас у вас?

– Нет, я отправил его в помощь Мите в полицейское отделение Итикава. Но если вам нужны дополнительные сведения, я постараюсь их дать, поскольку Тани мне все доложил в деталях.

Повесив трубку, Хамото выскочил из редакции и через пятнадцать минут был уже в штабе розыска. Кинуи обратил внимание на его возбужденный вид. Хамото шлепнулся на стул и сразу же заявил:

– Считаю крайне подозрительным утверждения родственников Хаямы и Татибана, будто визитных карточек Нитты они не видели. Ведь у остальных пяти они были.

– Простоте запомнили, а семейства Хаямы и Татибана могли не обратить внимания на визитки Нитты. Ничего особенно странного или подозрительного я в этом не усматриваю. Того же мнения придерживается Тани, – холодно ответил Кинуи.

Хамото молча выслушал помощника. инспектора, но по выражению его лица было видно, что он не согласен.

– Вы и Тани так говорите, потому что своими глазами не видели на кладбище эти ящики для визиток, – возразил он. – Между прочим, могилы Хаяма и Татибана расположены довольно далеко, насколько я помню, метрах в тридцати друг от друга. И я не могу поверить, что Нитта опускал свои визитные карточки подряд во все соседние могилы, а только эти две почему-то обошел. Значит, они там были, и если родственники Хаямы и Татибана утверждают, будто они их не видели, то куда они могли исчезнуть? Ящики для визиток сделаны прочно, сверху крышки, так что ни дождь, ни ветер им не страшны. Они не могут потеряться, если кто-то их специально не вытащит.

– Но где у вас доказательства, что Нитта обязательно опустил визитки и в эти два ящика? – возразил Кинуи.

– У меня их нет, но, зная его характер и психику, я не могу поверить, чтобы он, вкладывая сотню визиток во все ящики подряд, вдруг обошел эти два.

– Вот если бы мы знали, с какой целью Нитта опускал в ящики свои визитки, нам легче было бы понять, почему он оставил без внимания могилы Татибана и Хаямы, – сказал Кинуи.

– Вы сказали о цели? Но ведь я уже несколько раз повторял, что в этих его действиях никакой цели не было. Поэтому меня и поставили в тупик найденные на могилах его визитные карточки. Поступок, совершенный без всякой цели. Я ведь уже спрашивал у вас, разве вы сами никогда не совершали бесцельных поступков? Разве не рассказывал я, как Таноки у меня на глазах бросал катышки бумаги через ограду незнакомого ему дома? Вот вы сами, беседуя со мной, время от времени начинаете шевелить большим пальцем левой руки. Это тоже бесцельное, неосознанное действие. Разница лишь в том, что оно не может привести к каким-либо последствиям, а вот забрасывание катышков бумаги в чужой сад или опускание визитных карточек на чужие могилы – могут!

– Понимаю. – Кинуи кивнул, будто бы соглашаясь с Хамото. – Но, господин Хамото, всё это лишь плод ваших рассуждений. Даже если бы Нитта, получавший некое удовлетворение и радость от своих бесцельных поступков, был сейчас жив, навряд ли он помнил бы о том, опускал ли свои визитные карточки во все ящики подряд или две могилы пропустил. Представьте, что у меня вдруг появилось желание прогуляться по кладбищу и оставить на могилах свои визитные карточки. Мне было бы совершенно безразлично, на каких могилах я их оставляю. Все эти сотни бессловесных могил отличаются друг от друга по величине, по форме. И я вполне могу пройти мимо одной или двух, оставить их без внимания. Неужели вы считаете, что это невозможно?

– Согласен, но к Нитте такое предположение не подходит. Зная его характер, могу утверждать, что он опускал свои визитки во все ящики подряд, ни одного не пропуская.

– Крайне сожалею, но согласиться с вами не могу. Поймите, полиция в своих действиях может опираться лишь на достоверные факты. – Кинуи сочувственно поглядел на Хамото. – Я поручил это дело Тани, рассчитывая, что он добудет веские доказательства, но его труды оказались напрасными. Хотя, как я уже говорил, напрасный труд позволяет нам одно за другим отбрасывать лишнее.

– Так вы считаете это лишним? – возмутился Хамото. "Нет, помощник инспектора неправ, – размышлял он, – заявление родственников Хаямы и Татибана, будто у них нет визитных карточек художника, – важное свидетельство. А если Нитта оставил в ящиках у могил Хаямы и Татибана свои визитки? Тогда они отрицают этот факт потому, что в результате с одним из этих семейств возникли отношения, которые привели к смерти Нитты. Разве он, Хамото, не вправе выдвинуть такое предположение? Или он все же ошибается?"

Хамото внимательно посмотрел на Кинуи.

– Лишнее или не лишнее – докажет, как вы говорите, мой напрасный труд. Хотя это и нехорошо по отношению к Тани, я тоже пойду к родственникам Хаямы и Татибана и постараюсь досконально все выяснить, – сказал он и, бросив взгляд на прислушивавшихся к их разговору полицейских, пошел к двери, провожаемый улыбкой Кинуи.

В небе над далеким Икэбукуро вспыхивали зарницы. Должно быть, от искр, высекаемых дугами электричек. Роща близ храма Гококудзи напоминала уснувшего дикого зверя. Хамото вдруг потянуло в темноту прихрамового парка. Там, казалось ему, будет легче справиться с тяжелым настроением, охватившим его во время разговора с Кинуи, и все обдумать.

Итак, в доме покойного генерал-майора Татибана детективу Тани сказали, что никакой визитной карточки Нитты они в глаза не видели. А у родственников покойного вице-адмирала Юкава она нашлась, поскольку те привыкли, приходя на кладбище, обязательно заглядывать в ящик для визиток. Кинуи в шутку сказал, что в этом различие между представителями армии и флота. Но в самом ли деле семейство Татибана столь безразлично к памяти покойного? Что-то не похоже на родственников военного человека. Детективу Тани следовало бы глубже все изучить. К примеру, выяснить, часто ли родственники бывают на могиле усопшего, посещают ли ее в годовщину смерти? А Тани почему-то не довел дело до конца.

То же самое с семейством Хаямы. Тани не соизволил даже выяснить, чем конкретно занимается его глава. Ограничился предположением, что дом принадлежит предпринимателю. И почему навстречу Тани вышел секретарь, а не хозяева? Уж если полиция заинтересовалась таким странным вопросом, то в обычном доме хозяин или хозяйка хотя бы из любопытства поинтересовались, зачем это нужно полиции. А здесь послали секретаря и велели ему сказать, что в последнее время на могилу Хаямы они не приходили. В таком поведении чувствовалось явное пренебрежение. Мало того, у непредубежденного человека поведение семейства Хаямы не могло не вызвать подозрения. Люди, живущие в огромном особняке да еще приобретшие большой участок земли на кладбище храма Гококудзи, где похоронен Хаяма, должны быть подвержены духу буддизма'. И уж, вне всяких сомнений, регулярно посещать могилу покойного. Понятно, если бы на вопрос Тани они ответили, что не были на кладбище, поскольку день поминовения не падает на период между двадцать вторым сентября и началом октября. Но они ответили по-другому: в последнее время могилу Хаямы не посещали. Как будто им заранее было известно, что интересует Тани.

Возникает и другой вопрос: зачем только эти два семейства решили скрыть тот факт, что Нитта опустил визитные карточки в ящики на могилах? Не означает ли это их нежелание по какой-то причине вступать в контакт с человеком, который пришел поклониться покойникам из их семейства?..

Хамото прислушался. Из рощи уже не доносилось птичьих голосов. Лишь тихий шелест листьев да отдаленные звуки электричек нарушали ночную тишину. А когда очередная электричка уносилась вдаль, роща, казалось, засыпала, обволакивая тишиной огромную крышу храма и ведущую к нему каменную лестницу.