Текст книги "Чувства на камеру (ЛП)"
Автор книги: Челси Курто
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава 13
Эйден
– Могу я… – начинаю я.
– Пожалуйста, – говорит она.
Я смотрю на нее и впитываю, не торопясь перебирать это роскошное кружево, украшающие ее тело. Оно зеленого цвета, глубокого оттенка, который подчеркивает яркость ее глаз. Ее кожа загорелая, как будто она провела несколько часов на пляже или плавала по Средиземному морю на катамаране, позволяя солнцу покрывать ее тело поцелуями и заставляя его сиять.
Треугольный верх охватывает ее грудь с удивительной точностью. Ткань плотнее вокруг сосков, поэтому их не видно, но очертания видны. Этот намек на светло-розовый цвет. Дразнящие бугорки. Мое воображение стремительно разбушевалось, мечтая о том, как бы они были на вкус под моим языком или ощущались зажатыми между пальцами.
Верхняя часть доходит до половины ее живота и останавливается гораздо выше пупка. Здесь я нахожу первый участок голой кожи, не скрытый клочками материала, которые я хочу сорвать. Ее живот мягкий, переходит в сладострастные бедра. Коварные, порочные, достойные для секса создания.
Интересно, как они будут ощущаться в руках. Как они будут выглядеть, украшенные отпечатками моих пальцев, когда она опустится на меня и будет контролировать темп. Вяло, сосредоточенно, медленно, чтобы наслаждаться моментом.
Чертовски великолепно.
Пара трусиков прикрывает ее нижнюю половину. Они демонстрируют часть ее задницы, стильно и в то же время дразняще. Дыхание затруднено. Беспорядочное и неустойчивое, в лучшем случае.
Мэгги, похоже, воспринимает мое молчание как отвращение или разочарование. Она переминается на ногах и скрещивает руки на груди, обнимая себя руками, чтобы спрятаться.
– Я, эм… я знаю, что я не… – Она резко останавливается. Мое внимание переключается с изучения ее бедер на лицо. В ее глазах застыла уязвимость, губы сжаты. – Я давно не ходила в спортзал. Я знаю, что у меня есть бока и немного целлюлита. Мои бедра соприкосаются при ходьбе.
И тут меня осеняет. В какой-то момент своей жизни Мэгги приходилось заставлять себя быть менее выдающейся, чтобы сделать других счастливыми. И от этого у меня закипает кровь.
Я выдыхаю и подхожу ближе. Я кладу руки ей на плечи, провожу вверх и вниз по ее рукам, стирая мурашки, выступившие на ее коже.
– Я собирался сказать тебе кое-что неприличное Это пошлость, и тебе придется меня простить, но ты должна это услышать.
Мэгги кивает, ее губы подрагивают, а хмурый взгляд испаряется.
– Я чертовски тверд, Мэгги. Из-за тебя. Я умираю медленной смертью, находясь так близко к тебе, не имея возможности что-либо с этим сделать. – Она не пытается скрыть, что бросает взгляд на мои трусы-брифы. Очевидное перенапряжение, теснота, которую я так хочу облегчить. И все из-за нее. – Даже на секунду не думай, что твое тело менее чем чертовски совершенное, потому что оно именно такое.
Не успел я моргнуть, как ее губы прижимаются к моей щеке, целуя мою бороду.
– Спасибо, Эйден.
Я поглаживаю ее по плечу. Это наименее интимное движение, которое я когда-либо делал в этой жизни, но если я обхвачу ее бедра, как хочу, если я прикоснусь к ее спине и обхвачу ее задницу, как хочу, то брошу ее на кровать, не в состоянии контролировать себя. Плечи – это безопасно, это нейтральная территория, которая не приведет меня к беде и к тому, что я похороню свое лицо в ее ногах, обжигая внутреннюю сторону ее бедра своей щетиной.
– Как только вы двое будете готовы, мы начнем. – На этот раз Джеримайя любезен и не торопит нас с началом. – У меня только три ассистента, которые будут помогать с этими кадрами. Я не хотел, чтобы вы оба чувствовали себя как в цирке.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу.
– Готова?
– Да. – Она кивает и находит мою руку. – Готова.
Сжав ее ладонь, мы идем к кровати. Лепестки роз усыпают простыни и цветы рассыпаны по подушкам. Я позволяю ей забраться первой и стараюсь не отводить глаза от пола, вместо того чтобы разглядывать ее попку, пока она наклоняется вперед. Она поудобнее устраивается на матрасе, опираясь на локоть и поддерживая себя. Я сажусь на край и перебрасываю ноги выше, ложась параллельно ей. Джеримайя перемещается к изножью кровати, а один из его помощников остается сбоку. Другая женщина наклоняется и поправляет волосы Мэгги, убирая их с лица, после чего отступает назад и исчезает.
– Эй, – говорю я. Рядом с ее рукой лежит роза усыпанная шипами на стебле. Я кинул ее подальше от нее, чтобы она не поранилась.
– Эй. – Мэгги улыбается.
– Хочешь услышать что-нибудь жалкое?
– Всегда.
– Я не был в постели с женщиной почти пять лет, – признаюсь я.
– Правда? Я удивлена. Я думала, возможно ты… ну, не знаю, бабник какой-нибудь. Главный пикапер города.
– Это действительно привлекает дам. – Я похлопываю себя по животу. – Кому нужен Джо из спортзала, когда у меня есть это?
Мэгги убирает мою руку в сторону. Ее ладонь ложится на мою кожу.
– Мне нравится, – искренне говорит она. Этот комплимент звучит так, будто я только что выиграл бой, раунд нокаутов, которого не было даже близко, и я чемпион ринга. – Но я жду шутку. Ты не был в постели с женщиной, но был в машине.
– Машине? У кого, черт возьми, есть машина в Вашингтоне?
– Ты знаешь, о чем я.
– Нет. Ничего такого. Ноль. Я же сказал, что не ищу отношений.
– Секс не обязательно должен включать в себя отношения.
– Мэгги Хьюстон, ты делаешь мне подкатываешь ко мне? – Я хмыкаю и качаю головой. – Я потрясен.
– Ты такой а… эй! – Она визжит, когда я поднимаю ее, подхватываю и усаживаю на свои бедра.
Какой бы язвительный комментарий она ни собиралась бросить в мою сторону, он замирает у нее на языке. Она опускает взгляд на меня и здесь чувствуется страсть. В ее глазах, на ее губах. Это легкое покачивание ее бедер и то, как сильно мне приходится прикусить язык, чтобы сдержаться и не выпустить придушенный звук.
Пять лет. Пять долгих, одиноких лет. Я не буду трахать Мэгги здесь так, чтобы все могли посмотреть. Я эгоист; если уж есть такая перспектива, я хочу быть единственным, кто услышит звуки, которые она будет издавать, и то, как она выглядит обнаженной под светом луны. Но то, что женщина смотрит на меня так, будто хочет меня, прикасается ко мне, будоражит сознание.
До сих пор я притворялся уверенным в себе с помощью шуток и подшучиваний, надеясь, что она не увидит через этот фасад из нервов и то, как как я был обеспокоен тем, что сорву что-то ее другу. После того как я услышал, насколько Джеримайя важен для Мэгги, мне захотелось выложиться на полную, полностью посвятить себя тому, чтобы все сделать правильно. Но теперь? Сейчас я не притворяюсь. Она все еще смотрит на меня, я все еще смотрю на нее и я желаю чтобы мы оказались в каком-либо другом месте, потому что я в полном отчаянии, чертовски схожу с ума от осознания того, что она так близко, и не могу ничего с этим поделать.
– О чем ты думаешь? – спрашивает она. Я не слышу никаких щелчков фотоаппаратов, и мне кажется, что Джеримайя прилагает огромное терпение, позволяя нам вжиться в новые роли, прежде чем начать делать снимки.
– Я думаю о том, как много я хочу сделать для тобой, но не могу.
– А что, если бы ты мог сделать что-то такое? – Мэгги наклоняется вперед, ее руки ложатся по обе стороны от моих плеч. Ее волосы прикрывают лицо, занавесом заслоняя глаза и я заправляю прядь ей за ухо. – Скажи мне, что бы это было.
– Я бы придвинул тебя ближе. Я бы прикоснулся к твоим бедрам. Твоей шее. Твоей попк. Я бы посмотрел, насколько хорошо твоя грудь помещается в моей руке.
Слова сами вырываются наружу, мой язык развязан, мои запреты отброшены. Я ожидаю, что она отстранится, свернет разговор и все закончится прямо здесь и сейчас.
Но она этого не делает. Она наклоняется к моему уху и шепчет.
– Тогда сделай это.
Глава 14
Мэгги
Эйден двигается так же быстро, как гадюка, идущая на убийство.
Он меняет наше положение. Он притягивает меня к себе и мои ноги обхватывают его талию. Его руки лежат на моей спине, на впадине моих лопаток, он проводит ладонью вверх и вниз по моему позвоночнику.
– Нормально? – спрашивает Эйден. Границы между актерской игрой и реальностью становятся все более размытыми, туманными очертаниями. Это происходит столь же реально, как и восход солнца и голубое небо.
Я отвлекаюсь, когда его рука двигается к моей руке, скользя по моему локтю. Он рисует на мне, словно художник. Я – его холст, его муза, объект его неистового влечения. Мой выдох дрожащий, я едва контролируя себя. Его прикосновения превращают меня в комок нервов. Лужицу желания.
– Да, – шепчу я в ответ. Мои глаза закрываются, и я полностью отдаюсь ощущениям. Я отдаюсь ему. Этот запах его одеколона. Давление его твердого члена на внутренней стороне моего бедра. Царапанье жесткой бороды на моей шеей. Осознание того, насколько все это великолепно.
Он инициатор этой связи, но я тоже хочу заставить его чувствовать себя хорошо. Я подаюсь вперед на полдюйма, наши бедра почти сливаются с друг другом и из его рта вырывается низкое шипение.
– Черт, Мэгги.
Это не предупреждение, а протяжное восклицание удовольствия. Он в нескольких секундах от того, чтобы умолять меня сделать это снова. Мы как два магнита, соединившиеся в неизбежной связи. Эта химия, тепло от позднего утра и раннего вечера достигли пика сдерживаемой страсти, разрастаясь в двух дюймах свободного пространства между нами.
Этого недостаточно. В настоящий момент, я соединяю наши тела воедино, два человека становятся одним. Мои соски касаются его груди. Его рука переплетает наши пальцы. Наши бедра запутываются друг в друге и только обрывки одежды отделяют нас от полного единения. Это словно фрагмент пазла, идеально соответствующий месту.
– Так хорошо, когда ты рядом, милая.
Я цепляюсь за похвалу, ласка пробуждает какую-то потаенную часть внутри меня. Я промокла, такая чертовски мокрая из-за этого доброго, милого, сексуального мужчины. Мои пальцы перебирают его волосы, кожу головы, и Эйден издает рык.
– Если бы здесь не было никаких камер, – продолжает он, губами прожигая манящую дорожку вниз по поверхности моего горла, – если бы здесь не было публики, наблюдающей за нами…
– Что бы ты сделал? – спрашиваю я. Это побуждение и поощрение, толчок, чтобы заставить его быть конкретным в своих словесных поисках. Так мы и оказались тут изначально, исход о котором я ни капли не жалею.
– Я бы снял с тебя лифчик. Затем я бы спустил твои трусики, растягивая удовольствие, пока ты не оказалась бы обнаженной и в моей власти. Затем я бы поклонялся твоему телу. Обернул бы твои ноги вокруг своей шеи и зарылся лицом между твоих бедер. – Его большой палец ловит мою нижнюю губу, потянув ее вниз. – Я умираю от голода и хочу насытится тобой.
Я в шаге от того, чтобы взорваться. Я вся на нервах, в нескольких секундах от того, чтобы воспламениться, пока похоть и желание будоражат мой мозг.
– Тебе нравится мое тело?
Мне нужно услышать это снова, чтобы понять, что первый раз не был случайностью, и задумывалось так, чтобы мы оказались прямо здесь.
Эйден отодвигается для того, чтобы посмотреть на меня, а глаза при этом скрыты от посторонних глаз.
– Нет. Я чертовски сильно люблю твое тело. Оно заслуживает поклонения и восхищения. Эти бедра. – Он проводит руками по моим бедрам, цепляясь за пояс трусиков прямо возле моей кожи. – Твоя грудь. – Его глаза опускаются к бретелькам моего лифчика. Правая шлейка сползла вниз, оказавшись возле моего локтя. – Я хочу уложить тебя и изучать, Мэгги, запечатлевая каждую линию и впадинку, и изгиб в памяти, так чтобы я мог убедиться в своих догадках. Каждый дюйм в тебе прекрасен. И если бы ты была моей, я бы напоминал тебе об этом каждую секунду. Своими словами. Своими руками. Своим ртом. С помощью своих глаз. Непрерывно, до тех пор, пока эти слова не укоренились в твоей голове.
– Ты заставляешь меня хотеть забыть, что мы больше никогда не увидимся снова. – Я покачиваю бедрами, и Эйден утыкается лбом мне в плечо с тихим стоном, легкий звук который я подхватываю. Где-то щелкает камера. Где-то движется свет, переключаясь с яркого на темный, изменяя атмосферу. Где-то рушится еще один кирпичик, и еще, и еще, и еще. В мире семь миллиардов человек, а все, что я вижу – это он.
– Мне кажется, я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать тебя, – шепчет он мне в ухо.
– Сделай это, – отвечаю я.
– Ты уверена?
– Да.
Никогда в жизни я не была так уверена в чем-либо. Одно-единственное слово, которое вот-вот все изменит. Его рот зависает над моим, ожидая, когда я отступлю.
Я не хочу.
Я наклоняюсь еще ближе, на расстоянии волоска от него. Мои губы расходятся в приглашении и проходят миллисекунды, прежде чем он врезается в меня, поглощая меня целиком.
Эйден Вуд целуется как одержимый, как человек, проживающий свой последний день на Земле. Этот поцелуй не нежен. Он грубый и дикий, торнадо конечностей, скрежет зубов, движения языков. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, притягивая его ближе. У него вырывается смешок. Его левая рука проводит по моей щеке, а правая скользит под задницу.
Возникает искушение попросить его продолжать. Проскользнуть под материал трусов и увидеть, насколько я мокрая. Не останавливаться, а брать, брать и брать. Его рука перемещается с моей щеки к ребру, большая ладонь растянулась поверх по моему животу. Возможность, которая была предоставлена мне и я хватаюсь за это.
– Я не успеваю следить за твоей игрой.
– Нет? – спрашивает Эйден. – Тебя что-то отвлекает?
– Можно и так сказать. Если я не ошибаюсь, думаю, у тебя остался один вопрос. – Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
– И какой же он будет?
Никаких колебаний, никакой паузы, чтобы продумать, о чем он хотел бы спросить. Это происходит быстро, идея уже в его голове.
– Не хотела бы ли ты пойти ко мне домой после этого? Я не могу лгать и говорить, что не почувствовал ничего особенного между нами, потому что это было. И я не хочу, чтобы это все закончилось.
Вот и оно.
И так же быстро, как он спрашивает, я отвечаю.
– Да. Ты мне нужен, Эйден. Очень сильно.
Его рот перемещается к моею шее и обнаженному плечу.
– Ты должна знать, во что ввязываешься, если пойдешь потом ко мне. Я захочу большего. Всего. Все это, Мэгги. Всю тебя. Ты все еще хочешь сказать «да»?
Я киваю головой так быстро, что шею сводит судорогой.
– Да. Тысячу раз да.
– Слава богу. Мне нужно немедленно вытащить тебя из всей этой одежды.
– Но мы же договорились, что никаких отношений, верно?
– Точно. – Часть его смелости на мгновение исчезает, прежде чем он снова улыбается. – Одна ночь. Вот и все.
– Двадцать четыре часа, – предлагаю я.
– Даже лучше. Я приготовлю тебе ужин. А потом полакомлюсь тобой на десерт.
Мое лицо пылает. Мне приходится потрудиться изо всех сил, чтобы не скользнуть рукой вниз под нижнее белье. Чтобы хоть немного ослабить нарастающую там боль.
– Мне не нужен ужин, – мне удается выдавить из себя.
– Да, – твердо говорит Эйден. – Так и есть.
– Могу я сбегать домой и захватить кое-какие вещи? И мне нужно отправить твой адрес Лейси, чтобы она знала мое местоположение. Ну, знаешь, из-за всей этой переспать с незнакомцем истории.
– Конечно. Безопасность превыше всего. Я также дам тебе код от двери, чтобы он был у нее. Есть какие-нибудь аллергии?
– Нет.
Эйден усмехается и наклоняется вперед, прижимаясь к моим губам мягким поцелуем. Этот поцелуй трепетный, сладкий.
– Приготовься к лучшим двадцати четырем часам в своей жизни, Мэгги.
Глава 15
Эйден
Съемка завершается сорок-пять минут спустя. Мы с Мэгги не целуемся, но мы и не охладели друг к другу. У нас есть установленное взаимопонимание; все может подождать, пока мы не переберемся в мою квартиру. Мы обмениваемся номерами телефона, и я даю ей мой адрес, пока мы одеваем нашу одежду. Я говорю ей, чтобы она позвонила если заблудится.
По дороге домой я заезжаю на рынок и покупаю кое-что к ужину. Импульсивно, я решил также захватить букет маков, не задумываясь о том, почему чувствую желание купить ей красивые цветы, если сегодня вечером я собираюсь нагнуть ее на столе.
Сейчас, когда я прохожу по своей квартире, снимаю пальто и застилаю на кровать свежее постельное белье, я не ожидаю ее появления. За то время, что мы не вместе, она наверняка успела одуматься. Ее подруга, вероятно, сказала ей, что это плохая идея. Это не совсем плохо, но провести ночь с незнакомым человеком? Это может быть катастрофично.
Может быть, она согласилась только потому, что пыталась быть милой, чтобы найти выход из разговора, а не потому, что хотела этого. Пойманная в момент временной страсти, когда всю рациональность окончательно смело.
Конечно, ее руки дергали меня за волосы и ее дыхание вырывалось короткими рывками. Да, ее глаза моргали и закрывались, а бедра обхватывали меня с удивительным количеством силы. Но то, что она оказалась за моей дверью через двадцать минут, кажется неправдоподобным. Лихорадочный сон, в который я поверю, когда увижу.
Я бросаю макароны в кипящую воду на плите и проверяю в духовке фрикадельки, которые я купил, потому что вспомнил, что это ее любимое блюдо. Я не летаю в фантазиях; я прекрасно понимаю, что это не свидание. Это два взрослых человека, которые проводят ночь вместе, после чего мы расходимся и больше никогда не увидимся. Но я все равно хочу, чтобы ей было комфортно. Чтобы она была сыта и согрета. Расслабленна. Я хочу содрать зубами нижнее белье, которое было на ней раньше, но я также не хочу, чтобы она упала в обморок от голода. Пары крекеров на съемках недостаточно, чтобы продержаться всю ночь, и, если она идет ко мне домой, я собираюсь позаботиться о ней.
Я убавляю температуру, чтобы соус тушился. Проверяю время и меняю фрикадельки в духовке местами с буханкой чесночного хлеба. Осталось всего пять минут до ее прихода – и все это станет реальным. Действительно, блядь, реальным.
На стойке звонит телефон, и я хватаю его. Разочарование пронзает меня, когда я вижу на экране лицо Шона.
– Что? – отвечаю я с непреднамеренной враждебностью. Я прижимаю устройство к шее и беру ложку, чтобы помешать пасту.
– И тебе привет. Что тебя так взбесило?
– Ничего.
– Хочешь встретиться, чтобы выпить? Или потусить у тебя дома? Мейвен у Кэти, да ведь? Я хочу узнать, как прошел твой день.
– Я немного занят.
Наступило долгое молчание, прежде чем Шон снова заговорил. Я знаю, что шокировал его тем, что у меня есть планы.
– Чем?
– Я пригласил женщину, ясно? И я не хочу, чтобы ты говорил всякую ерунду, потому что ты сделаешь из этого нечто большее, чем есть на самом деле. Мы договорились провести одну ночь вместе. Вот и все. Так что не надо безнадежно-романтических диатриб3. Это секс. Ничего больше.
– Что? – восклицание Шона такое громкое, что мне пришлось отвести телефон от уха.
– Не надо, – предупреждаю я.
– Мне нельзя праздновать, что мой лучший друг впервые потрахается за… подожди. Четыре года, одиннадцать месяцев и восемь дней?
– У тебя есть календарь, который отслеживает, когда у меня был последний секс? Ты гребанный псих.
– Трудно не считать, когда ты установил рекорд по самому долгому периоду воздержания в мире. Не пудри мне мозги, Эйден. Мне нужны подробности.
– Это Мэгги.
– Мэгги? – повторил он. – Со съемок?
– Да. Мы нашли общий язык. Пламя разгорелось. Я спросил, не хочет ли она провести ночь со мной, и она согласилась. Теперь я готовлю ей ужин, схожу, блять, с ума и задаюсь вопросом, хватит ли восьми презервативов, потому что я буду выглядеть гребаным неудачником, который продержался всего шесть секунд ведь у меня не было женщины уже полдесятка лет. Господи, это была глупая идея.
– Эйден. Ты же знаешь, что ты не неудачник, верно? Я просто подначиваю тебя по поводу всего этого периода воздержания.
– Я знаю. Я просто… Она особенная, Шон. Потрясающе умная. Забавная. Чертовски сексуальна. Я знаю, что это всего лишь одна ночь, но я не хочу ничего испортить. Я хочу, чтобы все прошло хорошо для нее.
– Хочешь совет? Отнесись ко всему спокойно. Какая разница, будет ли у вас секс на диване или в твоей комнате? Ты проведешь время с женщиной, которую считаешь потрясающей. Это прекрасно, чувак.
– Спокойно. Хорошо. Я могу это сделать.
– Почему только одна ночь?
– Мы оба не ищем отношений. Это то, чего хочет она, и это то, чего хочу и я. Так проще. Никаких заморочек, но мы все равно сможем повеселиться.
– Хорошо. Пока вы оба на одной волне.
– Да. Так и есть.
– Хорошо. Я отпускаю тебя. Мужик! Не могу поверить, что ты сегодня будешь трахаться и я буду сидеть дома один. Что, черт возьми, мне делать?
– Вау. Одна ночь без секса. Как ты выживешь? – Стук в дверь застает меня врасплох. – Дерьмо. Мне нужно идти.
– Повеселись, парень! Позвони мне завтра.
Я кладу трубку и убираю телефон в карман, прохожу через гостиную и останавливаюсь у двери. Два быстрых вдоха, и я поворачиваю ручку.
А вот и Мэгги. Ее щеки раскраснелись от холода, на ней платье выше колен. На ногах – сапоги, и пальто. Волосы собраны в беспорядочный пучок и завитки прядей медового цвета обрамляют ее лицо.
Такое ощущение, что из меня вышибло весь воздух. Она такая великолепная. Даже со стертым макияжем и усталой дымкой, мерцающей в глазах – она умопомрачительная.
– Привет, – говорю я, улыбаясь ей. Я начинаю говорить первым, действие, которое на мой взгляд, необходимо для того, чтобы показать, что я хочу видеть ее.
– Привет, – отвечает она, возвращая мне мою улыбку.
– Хочешь зайти?
– Да. Хочу.
Я отступаю назад, давая ей пройти.
– Я могу взять твои пальто и сумку.
Она выбирается из этого черного шерстяного пальто, и я вешаю его на крючок, прилегающий к двери вместе с ее сумкой для ночевки. Она осталась в темно-синем платье с короткими рукавами. Материал обнимает ее грудь и талию, расходясь по ногам. Я чувствую себя засранцем из-за того, что оделся так обыденно, выбрав вместо джинсов пару серых джоггеров и черную футболку.
– Ты отлично выглядишь, Мэгги.
– Спасибо. – Она заправляет за ухо прядку непокорных волос. – Мне показалось немного противопоказанным надевать больше одежды после того, как раньше на мне было так мало, но я не уверена, что люди в метро хотели бы видеть меня в нижнем белье.
Ее глаза окидывают прихожую и все остальное пространство. Интересно, как выглядит моя квартира в ее глазах. Я не успел прибраться до ее прихода, и здесь царит небольшой хаос. Одеяла на диване не сложены. Рюкзак Мейвен расстегнут, планер и папка выпали на пол. Стопка нераспечатанной почты вот-вот упадет с кухонного стола.
– Ух ты, Эйден. Здесь очень красиво, – говорит она. – Мне нравится твой дом. Здесь просторно, и он намного больше, чем моя квартира. И посмотри на эти окна. От пола до потолка. Я впечатлена.
– Более высокая арендная плата стоит того, чтобы не спотыкаться об Мейвен по утрам. До шести утра она может творить сущий кошмар и хаос. Прости за беспорядок. Я не, эм, обычно не занимаюсь подобными делами.
– Ты не приглашаешь случайных женщин к себе домой, чтобы заняться, тем что, на твой взгляд, будет, умопомрачительным сексом?
Я смеюсь и качаю головой.
– Нет. Тебе придется простить меня за то, что у меня беспорядок. Не обращай внимания на посуду в раковине и купальник, висящий на дверной ручке дальше по коридору.
– Я приехала не для того, чтобы разглядывать, сколько у тебя разных полотенец в шкафу).
– Нет? Зачем тогда ты пришла, Мэгги?
Момент, который изменит все. Короткий период неловкого разговора угасает. Теперь в воздухе витает искра. Прежде чем я успеваю моргнуть, прежде чем успеваю перевести дух, прежде чем успеваю задать ещё один вопрос, Мэгги бросается на меня. Я готов и с распростёртыми объятиями принимаю её атаку. Я ловлю её, и её ноги обхватывают мою талию. Это сокрушительно, почти удушающе, но кому, чёрт возьми, нужен кислород, когда я могу выжить, питаясь исключительно только ее губами?
Я перемещаю нас, вслепую спотыкаясь через гостиную, пока ее спина не сталкивается с окном с видом на город внизу.
– Это безумие говорить, что я скучала по тебе? – шепчет она. Ее голова опрокидывается, упираясь в стекло. Я использую преимущество этого положения, губами перемещаясь от ее рта к горлу. Я нахожу участок кожи, который мне удалось попробовать раньше и который я жаждал с тех пор.
– Нет, – выдавил я из себя. – Я тоже скучал по тебе. – Я задираю ее платье на талию. Я меняю хватку и обхватываю ее зад обеими руками. Ее ягодицы теплые под моим прикосновением, невероятно гладкие, как и все остальное ее тело. Ее задница идеально помещается в моих ладонях, а контур кружева дразнит костяшки пальцев. Я стону, покусывая ее шею, ниже раковины уха. – Я чертовски сильно скучал по тебе.
Она снова целует меня, ее язык танцует с моим. Я ласкаю ее грудь, массируя ее своей рукой. Мэгги стонет, ее бедра крепко сжимаются вокруг меня. Ее пальцы работают над поясом моих джоггеров, и я покачиваю бедрами навстречу, рассчитывая, что она сможет почувствовать, насколько я уже тверд для нее.
– Эйден? – шепчет она. – Что-то горит?
– Блин. – Я оттаскиваю нас от стены и спускаю Мэгги вниз с моего телу. – Сейчас вернусь.
Я спешу на кухню, быстро надеваю рукавицы для духовки и вытаскиваю чесночный хлеб. Дым обдает мое лицо, и я отмахиваюсь от него. Половина буханки сгорела, но другую можно спасти.
– Ты приготовил ужин. – Мэгги опускается на один из барных стульев, наблюдая за моими перемещениями по кухне.
– Я пытался. Извини за запах. – Я открываю окно над раковиной на четверть дюйма. – Я отвлекся.
– Я беру вину на себя. Что ты готовишь? Могу я чем-нибудь помочь?
– Спагетти с фрикадельками. Я слышал, что это твое любимое блюдо.
– Эйден, – шепчет она. Она спрыгивает со стула и подходит ко мне, обхватывая руками мои плечи. – Ты приготовил его для меня?
Я пожимаю плечами и обнимаю ее за талию, надеясь, что не переборщил.
– Да. Ничего сложно. Если начистоту: фрикадельки замороженные, а соус – из банки. Не суди плохо о моей стряпне потому, что у меня было мало времени на то, чтобы подготовится.
Она смеется и нежно целует меня. Я провожу рукой по ее спине, между лопатками и заканчиваю на затылке. Мои пальцы сгибаются, ласково сжимая его.
– Уверена, что все вышло очень вкусно.
– Хочешь что-нибудь выпить? Пиво? Вино? Воды? В нашей игре мы так и не разобрались с предпочтениями в напитках.
– Джин с тоником – мой конек, но воды хватит.
Я нехотя отпускаю ее и наливаю стакан холодной воды.
– Паста готова. Дай мне две минуты, и мы сможем поесть.
– Не торопись. Смотреть, как мужчина готовит, очень сексуально. – Взгляд Мэгги останавливается на вазе полной красных, розовых и желтых маков. – О, они великолепны.
– Они для тебя.
– Для меня? – она взвизгивает.
– Я купил их по дороге домой. Тут рядом есть парень, который их продает. Они были слишком красивыми, чтобы пройти мимо. Возможно, даже неплохо поддаться всему этому клише ко Дню святого Валентина.
Ее глаза смягчились.
– Ты лучший парень на одну ночь, Эйден, а мы ещё даже не занимались сексом. Спасибо.
Я охватываю и сжимаю ее бедро. Я полон искушения задрать ее платье и опуститься на колени. Я хочу поцеловать место под ее трусиками, а затем внутреннюю сторону ее бедра.
– Всегда пожалуйста. Надеюсь, мне удастся сохранить этот титул до конца ночи. Готова поесть?
– Боже, да. Этих крекеров сегодня было едва достаточно. Я умираю от голода.
– Давай тогда так: Еда. Десерт. Спальня. В таком порядке.
– Помнится, кто-то обещал полакомиться мной. Предложение еще в силе? – Она подмигивает мне. Ее зубы впиваются в ее нижнюю губу, а бедра покачиваются, когда она идет обратно к своему стулу.
Я поднимаю голову к потолку и закрываю глаза.
Блять.
Восьми презервативов точно не хватит.
