Текст книги "Лучший вариант расставания (ЛП)"
Автор книги: Челси Файн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Глава 19
Пикси
Когда молния бьет в землю, на ее поверхности остаются шрамы от раскаленного клейма энергии. Она выжигает все, до основания. Я знала об этом с занятий по естественным наукам, и теперь каждый раз, когда надвигается буря, я вспоминаю об этом факте. Как сегодня.
Разряд прорезал небеса и где-то вдалеке коснулся земли. Клянусь, я почти почувствовала, как по моим венам побежало электричество.
Я выбросила мусорный пакет и снова направилась на кухню.
Как же больно пересекаться с Леви, убирать за ним посуду, ощущая при этом его запах, но не разговаривать с ним и не касаться. Будет ли когда-нибудь между нами все хорошо снова? Мою грудь сдавливала вероятность провести оставшееся лето, не общаясь с ним. А может быть, и оставшуюся часть жизни тоже.
От этой мысли мое сердце заныло.
Я начала дневную уборку. Гости оставили после обеда ужасный беспорядок, но, к счастью, уже все убрались из столовой, поэтому у меня появилась возможность немного отдышаться перед ужином.
Когда Анжело вносил на кухню коробку грязных бокалов, я увидела в дверном проеме идеальную фигуру Дарена, пересекающего пустую столовую. Я шмыгнула в открытую дверь.
– Дарен! – позвала я.
Он повернулся и, увидев меня, улыбнулся:
– Привет, Сара.
– К чему был тот поцелуй?
Его улыбка погасла:
– А. Да. Не злись.
– Не могу.
Он неуверенно запустил пальцы в волосы:
– Я знаю, с моей стороны это было подло...
– Чертовски верно.
– Но кто-то ведь должен подпалить Леви задницу, – добавил он. – Он хочет тебя и не желает, чтобы ты была с кем-то другим. Но при этом слишком туп, чтобы предпринять какие-либо активные действия. А это длится уже, черт, даже не знаю сколько, годы. Я просто хотел его немножко подтолкнуть. Напомнить ему, что за тебя стоит бороться, – он снова улыбнулся, но скривился, когда понял, что я не в восторге от его идеи. – Вышло коряво. Знаю.
Я в отчаянии закатила глаза, но поняла его мысль. Дарен не упускал случая поддразнить Леви, когда дело касалось меня. Они с Черити могли снова и снова сходиться и расходиться, но для меня он всегда оставался довольно хорошим другом.
Я вздохнула:
– Окей, так, давай в следующий раз, когда захочешь спровоцировать Леви, ты будешь это делать, не прибегая к помощи моего рта?
– Да. Я придурок. Прости, – он посмотрел на меня глазами побитого щенка. Только бессердечное существо смогло бы сопротивляться такому взгляду.
– Все в порядке, – уверила я его. – Но будь осторожен с той, на кого в следующий раз нарвутся твои губы.
Он подмигнул:
– Я осторожен с этим всегда.
Готова поспорить.
– Фу. Просто уходи.
Я прошла на кухню и закончила протирать гарнитур, а потом намеревалась отнести к контейнеру еще один пакет мусора.
Когда я его выбрасывала, мои волосы раздувал влажный ветер, касаясь моих щек. Я подняла глаза к надвигающимся темным тучам, и мои мысли унеслись в прошлое лето.
Тот день был похож на сегодняшний. Так же приближалась гроза, а солнце просачивалось сквозь темные облака, будто небо никак не могло определиться с погодой. Воздух был плотным и влажным, но беспрерывный ветер охлаждал кожу. Я стояла в окружении большой группы людей посреди голого горного хребта.
Выжженный участок лесного массива, находившийся неподалеку от Копер Спрингс по Кэнери-Роад, проселочной дороге, которой пользовались только местные жители, появился в результате удара молнии несколько лет назад. Там осталась лишь прогалина с обугленными пнями и опаленная земля. Пользы от этого места было не очень много, однако оно идеально подходило на роль стартовой площадки в нашей игре по захвату вражеского флага.
Это была давно устоявшаяся традиция. Наша старшая школа соревновалась с другой каждое лето. В качестве трофеев использовались настоящие городские флаги, а выигравшая команда получала возможность владеть одним из них целый год.
Копер Спрингс проигрывал уже два года подряд, потому для нас эта игра была важна как никогда. Мы встретились с оппонентами на выжженной прогалине. И, как и всегда, разбились по парам. А так как Черити водила шашни с Дареном, а Леви опаздывал, мы с ним оказались вместе. Для меня это было хорошо, потому что в качестве партнера по захвату флага Леви подходил идеально.
Целью игры было добыть флаг соперников прежде, чем тебя расстреляют. Укрытия в виде деревянных домиков, картонных коробок, палаток и туннелей были стратегически размещены в четырех областях хребта. У обеих команд были базы, расположенные в разных концах поля, откуда мы и стартовали.
Мы с Леви осторожно пробрались к флагу команды соперников и незаметно его захватили. Эта часть оказалась легкой. Сложнее было доставить его к себе домой.
Мы спокойно шли через лес, когда облака над нашими головами потемнели, и небо сотряс гром. Наш форт находился по другую сторону хребта, потому мы вынуждены были поторопиться, если не хотели, чтобы нас накрыл ливень и не усложнил нам передвижение. Увидев в отдалении родную базу, мы с Леви переглянулись и одновременно друг другу кивнули. Я сжала в кулаке зелено-желтый флаг команды противников и сделала глубокий вдох. А затем мы сорвались с места.
Мы прорывались сквозь деревья с улыбками на лицах, стараясь обогнать бурю. Мы штурмовали темнеющий день, а первые капли уже начали падать с неба, застывая на щеках и ресницах. Мы двигались быстро, но непогода нас все же настигла. Небеса разверзлись и извергли дождь, который оглушая, разжижал почву под нашими ногами.
– За мной! – закричал Леви с улыбкой, хватая меня за руку.
Мы бежали, раскидывая грязь и опавшие листья.
Я взяла его за руку и рассмеялась, когда он начал отплевываться от льющейся с неба воды. Мы окончательно промокли, и бежать дальше было бессмысленно, но мы не останавливались.
В небе сверкнула молния – серебряная полоска среди мрачных туч, а за ней последовал еще один раскат грома. Они составляли странный контраст с лучами солнечного света, разрезавшими тьму над нами. Полнеба солнца, полнеба ливня. Прекрасно и пугающе. Но я не чувствовала ничего, кроме бесстрашия, ведь Леви держал меня за руку.
– Мы не добежим, – прокричала я, но мой голос почти утонул в шуме дождя.
Леви огляделся, и вдруг с улыбкой дернул меня в сторону.
– Сюда, Пикс.
Я последовала за ним, гроза словно наступала нам на пятки. Леви завел нас в гущу деревьев, где было спрятано несколько убежищ.
Мы подошли к ближайшему, но оно оказалось полуразрушенным, поэтому мы расположились у дальней стены, где еще сохранилось некое подобие крыши. Леви прижался к стене, а я – к его груди. Мы оба лишь усмехнулись, увидев, как наши оппоненты несутся мимо форта, не замечая нас. На этот раз мы вполне могли выиграть.
Несколько мгновений мы стояли неподвижно, прижавшись друг к другу лицом к лицу, ожидая, когда стихнет топот. Я подняла глаза на Леви, и, не скрывая улыбки, прошептала одними губами: «Неудачники».
Он, так же широко улыбаясь, взглянул вниз и кивнул.
Его сверкающий взгляд остановился на моих губах, и в мгновение ока все изменилось. В первую очередь, мы.
Я вдруг ощутила его присутствие особенно ясно. Его запах, его дыхание на моем лице, твердое тело, прижимающееся к моей груди.
Мы стояли неподвижно, а окружающий мир будто растворился. Я смотрела на его губы, чувствуя, как он глубоко вздохнул.
О, боже.
Я снова взглянула в его синие глаза, и все, о чем я смогла подумать – это об их настойчивости и твердости, и том, как я бы в них растворялась.
Я должна была от него отстраниться. Должна была засмеяться от неловкости и попытаться избежать тепла его тела. Но вместо этого я оставалась на месте, пойманная в ловушку доселе неизведанных для меня чувств.
Он снова перевел взгляд на мои губы, и я их разомкнула. Он склонил голову, я подняла свою и медленно, мучительно медленно, наши губы наконец соприкоснулись. Напряженно. Осторожно. Неуверенно. Сперва он поцеловал меня мягко. Один раз. Второй. И тут вся наша неуверенность вылетела прямо в окно маленького форта.
Наши жаждущие губы встретились в отчаянном желании поцелуя. Мы жадно и бесстыдно друг на друга накинулись, сплетаясь языками. Жар его дыхания опалял мое лицо и горло, а потом влажные губы вновь начинали воевать друг с другом.
Снаружи сверкали молнии, она били так близко, что воздух трещал от напряжения, а стены форта содрогались от раскатов грома.
Леви обхватил мои бедра, и я, все еще сжимая флаг, скользнула руками по его плечам, пытаясь дотянуться до желанных губ. Отчаянно застонав, я даже не почувствовала смущения. Я была с Леви. Значит, все было правильно.
Он прошелся руками по моему телу и сжал лицо, обхватив теплыми ладонями мою шею, а большими пальцами поглаживая линию челюсти и очертание моих скул. Он целовал так, словно имел на это право. Словно я принадлежала ему и только ему, и мои поцелуи тоже. И я хотела, чтобы так и было.
Я чувствовала себя особенной и сексуальной. Он опустил руки на мои бедра, вдавливаясь пальцами в обнаженную кожу под моей рубашкой. Он касался меня, разжигая во мне пламя.
Мы целовались и ласкали друг друга, стоя в маленьком форте, под звуки грозы и ливня, бьющего по деревянным доскам остатков крыши и по земле. Этот дождь будто пропитал меня насквозь. Изменяя меня, изменяя нас. Навсегда. И это было прекрасно.
Но на следующий день все покатилось к чертям.
***
Это был просто чизкейк. Абсолютно безвредный.
И все же я смотрела на него так, словно в любой момент он мог отрастить себе зубы и оттяпать мне руку.
– Милая, заверни его и оставь в холодильнике до завтра, – сказала Мэйбл, снимая фартук и забирая свою сумочку. Она не имела ни малейшего представления о моей чизкейк-фобии. – Утром я сделаю начинку.
Я кивнула.
Черити любила чизкейки.
– Спокойной ночи, милая.
– Спокойной ночи, – сдержанно попрощалась я с Мэйбл, когда она выходила из столовой.
Я услышала далекие раскаты грома. А затем все стихло.
Эта оглушающая тишина не могла уберечь меня от тихих шепотков воспоминаний, нахлынувших на меня со всех сторон.
Прошлым летом мы с Черити отправились на вечеринку и там напились. В стельку. Мы всегда слишком сильно напивались.
Это было на следующий день после страстных объятий с Леви в форте, и я с ним даже не успела объясниться. Я не знала, что и думать по поводу наших поцелуев или, наоборот, все понимала, а потому чувствовала себя раздавленной. Я ужасно запуталась в противоречивых чувствах к Леви, а алкоголь помог мне сделать ситуацию чуточку проще.
Черити выпивала и отрывалась ровно до тех пор, пока не обнаружила Дарена с другой девушкой. Они официально не встречались, но она все равно психанула и устроила грандиозный скандал. Черити нашла меня, находившуюся в пьяном оцепенении. Она кричала, рыдая из-за Дарена, а я усердно ей сочувствовала.
В тот вечер нас должен был отвезти домой Дарен, но я настаивала на том, чтобы убираться с этой чертовой вечеринки как можно скорее. Я утверждала, что мы прекрасно доберемся сами.
– Черт с ним, – сказала я. – Давай выбираться из этой дыры.
– Да! – с готовностью откликнулась Черити. – Я более трезвая из нас двоих. Поэтому поведу я!
Мы были такими дурами!
Мы забрались в маленькую машинку Черити, и она вырулила на Кэнэри-Роад. Я сидела на пассажирском сиденье. Нам было по восемнадцать, мы считали себя неуязвимыми, слушали громкую музыку, громко дискутировали и проклинали Дарена. Когда мы проезжали мимо выжженного хребта, словно из ниоткуда прямо перед нами оказался грузовик Леви, преградив нам дорогу.
Черити притормозила и выругалась:
– Как мой брат умудряется каждый раз узнавать, где мы? – состроила она гримасу. – Будто у него повсюду шпионы.
– Твой брат такой горячий, – пьяно захихикала я.
– Фу, это мерзко.
Я вздохнула и невнятно пробормотала:
– Я хотела бы нравиться Леви.
– Боже, – закатила она глаза. – Ты нравишься ему. Ливс тебя любит. Ливс тебя бросает. Любовь тебя бросает? Что я пыталась сказать?
Мы, хихикая, подъехали к грузовику.
Леви стоял посреди дороги, похожий на взбешенного супергероя, со взъерошенными волосами и сверкающими серо-голубыми глазами. Он жестом приказал Черити затормозить возле его грузовика, мигающего аварийками.
Черити остановила машину, и Леви припарковался у обочины. Затем он стремительно двинулся к нам.
Рывком распахнув ее дверь, зло проговорил:
– Черити, какого черта с тобой происходит? Ты докатилась до вождения в пьяном виде? Вытаскивай свою задницу из машины!
– Ты не понимаешь, Леви, – начала вопить Черити – Я увидела, как на вечеринке Дарен целует Сиерру Амбридж. Он такой придурок! Я просто хотела свалить с вечеринки, и Пикси сказала, что мы можем уехать сами...
– Меня это не волнует! – он наклонился и выключил зажигание.
– Прекрати на меня орать! – от злости у нее даже слезы высохли.
Он обхватил рукой ее лицо.
– Ты меня до смерти напугала, – голос Леви дрогнул, когда он взглянул в ее глаза. Он отпустил ее подбородок. – Залезай в мой грузовик.
– Я не так уж и пьяна...
– Сейчас же, – приказал он пугающе низким голосом.
Она покачала головой:
– Нет. Мне нужно будет ехать на машине утром на работу и...
– Ладно, – он выругался. – Лезь на заднее сидение, поедем на твоей.
Она фыркнула, вылезла из автомобиля и, спотыкаясь на высоких каблуках, прошествовала к задней двери.
Леви забрался на водительское сидение и припечатал меня убийственным взглядом. Клянусь, уже от одного этого какая-то частичка моего сердца разбилась вдребезги.
Я сжала губы:
– Ты в бешенстве.
– Я в бешенстве. – он наклонился и удостоверился, что мой ремень безопасности пристегнут, затем закрыл дверь и пристегнулся сам.
– Прости, – сказала я. – Это моя вина. Это я уговорила Черити ехать домой. Я не думала, что тебе придется ехать сюда за нами. Прости, Ливс. Мне очень-очень жаль.
Я поймала его отчаянный взгляд, и только тогда поняла, что на самом деле он боялся за нас. Очень сильно.
– Вести в пьяном состоянии глупо, – он отвернулся. – Тебе ли об этом не знать, Пикс.
По моему лицу покатились медленные горячие слезы. Только не он. Я его разочаровала. Я его напугала. Возможно, его я тоже потеряла навсегда.
Черити ковырялась с ремнем безопасности на заднем сиденье, пока он не защелкнулся. Леви сдал назад и стал съезжать с холма, продолжая отчитывать нас за то, что мы забыли об осторожности. А потом...
Я не знаю, что случилось.
Огни. Клаксон. Свистящий звук.
И все потемнело.
Я пришла в себя, лежа на носилках, обвитая проводами капельниц. Вокруг выли сирены машин. В горле у меня торчала какая-то трубка а грудь была распорота осколком стекла, который вонзился в мое тело, разорвав легкие.
Я едва выжила.
Леви лежал на земле неподалеку от меня без сознания.
А Черити была мертва.
Моя лучшая подруга умерла.
Я попыталась отгородиться от воспоминаний, глядя на чизкейк. Они ранили. Очень сильно ранили. Но какой в этом толк? Они кричали во мне, пронзая тело как тот чертов осколок стекла, пока я не превратилась в одинокую, потерянную девочку с обнаженными чувствами, сидящую под тусклыми кухонными лампами. И тогда я заплакала.
Глава 20
Леви
Это была моя первая игра в качестве квотербека в ГУА. Мои родители сидели на трибуне рядом с Черити и Пикси, дружно меня приветствуя. Обе девушки явились в майках с моим номером на спине, а на лице у Пикси был нарисован солнечный дьявол[12]12
Солнечный дьявол – символ ГУА.
[Закрыть].
В тот день я был самым счастливым человеком на свете. Мои мечты претворились в реальность, и все, кто имел для меня значение, пришли за меня поболеть. Я смогу это сделать. Я сделаю это.
– Давай, Ливс! – раздался с трибуны крик Черити.
Не знаю, как я сумел ее услышать или откуда я знал, что это ее голос, просто понял. И это наполнило меня гордостью...
Я рывком сел на кровати, хватая ртом воздух. Мою грудь покрывал тонкий слой пота. Я попытался успокоиться, уставившись через всю комнату на только-только залатанную стену. Сердце колотилось в груди, легкие как будто окаменели и горели.
Я не хотел этого помнить. Очень сильно не хотел.
Она так гордилась мной...
Боль в груди становилась нестерпимой, и я просто не мог оставаться в кровати. Встал. Прошелся. Провел пальцами сквозь волосы, меряя шагами жесткий деревянный пол.
Окно зазвенело от раската грома, и на небе показался белый росчерк молнии. Вспышка осветила бежевые конверты на столе, позволяя мне игнорировать их на секунду дольше. Сердце в груди и не думало успокаиваться.
Бежевые конверты. Ночные кошмары.
Ну что за неугомонные ублюдки.
Я схватил один и рывком его разорвал, прекрасно зная, что там обнаружу. Я медленно развернул сложенный лист.
«Дорогой мистер Эдрюс,
Я осведомлен о приключившейся с вами в прошлом году трагедии и понимаю, с чем связана задержка в вашем обучении. Но как у декана Государственного Университета Аризоны, у меня нет иного выбора, кроме как приостановить вашу заявку до тех пор, пока вы не вернетесь к нам со свежими силами. Как уже было сказано ранее, условия вашего испытательного срока временные, и они могут быть сняты, путем предоставления мне эссе о заявке на победу.
Заявка на победу применима не только к спортсменам. Она характерна для всех направлений и, как в вашем случае, для академической успеваемости. Я надеюсь увидеть ваше эссе на своем столе к концу лета, чтобы грядущей осенью Государственный Университет Аризоны мог поздравить вас с возвращением как в классы, так и на футбольное поле.
Искренне ваш, Дин Максвелл».
Темноту ночи разорвала еще одна вспышка света, и небеса, наконец, разверзлись, словно высвобождая весь запас воды, накопленный за все лето. Буря достигла земли, громкая, темная и дикая. Я перечитал письмо. Затем смял его и бросил в мусор.
Пусть демоны катятся к черту.
***
Непрерывный дождь шел всю ночь, да и утром складывалось ощущение, что он прекратится не скоро. Ночные кошмары и откровения так и не дали мне заснуть, поэтому я устало скатился с кровати и поспешил в душ.
Когда я вышел из ванной, Пикси стояла рядом с дверью, держа в руках душевые принадлежности, с отсутствующим выражением на лице.
Мы не разговаривали уже несколько дней.
Ходили мимо, не общаясь и не касаясь друг друга.
Одевшись, я поспешил в восточное крыло, чтобы взять список дел у Эллен. Первым пунктом значился ремонт поломанного ящика стойки регистрации.
Стоило мне оказаться в лобби, как в двери ворвалась Хэйли, и, огибая стойку, воскликнула в воздух, задыхаясь:
– Я здесь, я здесь!
У Хэйли были проблемы с пунктуальностью.
Ее оранжевая рубашка была покрыта темными пятнами от капель воды, а туфли скрипели при каждом шаге. Хэйли с громким стуком бросила свою большую, мокрую сумку на пол и заправила густые черные волосы за уши.
– Привет, Леви, – помахала она мне, хотя я стоял в шаге от нее.
Я перешагнул через ее огромную сумку.
– Привет.
Я начал оценивать поломку. Снаружи грохотало так, что дрожали стекла.
– Эллен еще нет, верно? – она нервно огляделась, включила компьютер и начала перебирать вещи, стараясь сделать вид, будто уже час как усердно работает.
– Она у себя в офисе, – ответил я.
Хэйли вздохнула с облегчением, подняла сумку и стала рыться в вещах, пока не нашла конфеты.
– Так... как дела?
– Прекрасно, – я вытащил ящик и стал изучать поломанные стойки.
Она откусила конфету:
– А... как работа?
– Прекрасно.
– А... как Пикси?
– Откуда мне знать? – нахмурился я.
Она пожала плечами:
– Вы же живете вместе.
– Я не живу с Пикси.
– Ты живешь рядом.
– Это не то же самое, что жить с ней, – я опустился на колени и начал чинить стойки.
– Значит, ты не знаешь, как она?
– Нет.
Некоторое время Хэйли жевала, пристально на меня глядя.
– Знаешь, что я думаю? – Я вздохнул. – Думаю, что Пикси грустно, – и добавила: – И не из-за той истории со шлюхой.
Долбаные сплетни.
А Хэйли продолжала:
– Мне кажется, она грустит, потому что скучает по тебе.
Я стал откручивать стойки с куда большим усердием, чем требовалось.
– Нет. Я думаю это потому, что я назвал ее шлюхой.
Я буквально чувствовал затылком ее взгляд.
– Так было бы проще?
– Что именно?
– Если бы она скучала.
Я уставился на ящик, проклиная назойливость маленьких городов и неловкие разговоры, которые впоследствии возникают. Я уже открыл было рот, чтобы обоснованно опровергнуть ее слова, как завыла сигнализация.
Начался хаос, гости выскакивали из комнат, направляясь в холл, взволнованные и напуганные. Бросив инструменты, я помчался к блоку управления в задней части холла и открыл крышку панели, чтобы посмотреть, в какой комнате сработала тревога. Мое сердце замерло.
Кухня.
Я побежал навстречу толпе, делая все возможное, чтобы ни в кого не врезаться. Если что-то случилось с Пикси, если что-то взорвалось и поранило ее, если она в огне...
Боже мой. Боже мой.
Я огибал углы и проскакивал в дверные проемы на фоне непрекращающегося крика сигнализации. Добравшись наконец до кухни, я увидел Пикси, скрючившуюся на полу спиной ко мне.
– Пикси!
Я не думал ни о чем. Просто бросился на колени и притянул ее в свои объятия. Я повернул ее лицо к себе, чувствуя, как по моим венам пронесся ледяной страх.
Она смущенно на меня посмотрела, закрывая уши, чтобы не слышать рева, и это дало мне пару секунд на то, чтобы убедиться, что она не пострадала. Я огляделся. Ни огня. Ни дыма. Она в порядке.
Она дышала. И была жива. На щеке у нее белело пятно, но в остальном она была в порядке.
Она опустила глаза на мою грудь, и я понял, что все еще прижимаю ее к своему телу, одной рукой обвивая голову, а другой надавливая на ее спину ладонью.
Она была в порядке. Я медленно ее отпустил и поднял на ноги. Провел дрожащей рукой по своим губам.
Должно быть, она увидела в моих глазах страх, так как начала сбивчиво объясняться, пытаясь перекричать рев сирены:
– Я услышала, как сработала сигнализация, и мы с Мэйбл двинулись к задней двери, но я забыла выключить газ и вернулась, а затем опрокинула сахарную пудру на пол...
– Пикси, – в панике замахала Мэйбл от задней двери. – Пойдем отсюда.
Я увидел, как постояльцы и работники собираются под тентом в задней части поля, которое все так же неумолимо поливал дождь.
Пикси коротко на меня взглянула, а затем двинулась к Мэйбл. Только она вышла с кухни, как мое сердце отмерло, и я поспешил в холл, где наткнулся на Эллен. Она проверяла, все ли постояльцы покинули свои комнаты и провожала замешкавшихся к задней двери, откуда их отводил к тенту Анжело.
– Где огонь? – крикнула Эллен.
Я покачал головой:
– Никакого огня.
– Что? – сквозь вой сигнализации и гомон постояльцев она меня не услышала.
Я бросился к панели управления и щелкнул выключателем, погружая гостиницу в тишину. Последние гости торопились к задней двери. Я на всякий случай оббежал западное крыло, просто на всякий случай, заглянув в каждую дверь и принюхиваясь. Ничего. Проверил столовую, ванные комнаты, но огня нигде не было.
Направляясь в холл снова, я понемногу успокаивался. Опасности не было. Пикси в порядке.
– Что случилось? – спросила Эллен, стоя за стойкой регистрации. Она выглядела невероятно уставшей.
– Почему-то сработала сигнализация на кухне, – сказал я. – Может быть, старую проводку закоротило от дождя.
– Огня нет? – Пикси не последовала за Мэйбл, присоединившейся к группе людей под навесом, а со встревоженным видом двинулась к Эллен.
– Никакого огня, – подтвердила та.
Встретившись взглядом с Пикси, я застыл, не в силах отвести глаз. У нее на щеке была сахарная пудра. Почему мое сердце застучало с удвоенной силой?
– Черити на линии.
Мы резко повернулись к Хэйли, протягивающей трубку Эллен.
– Черити из сигнализационной компании, – быстро уточнила Хэйли, бросая на нас извиняющийся взгляд.
– О, – Эллен взяла трубку и отошла, чтобы ответить.
– Не зли меня, женщина! Ты продолжаешь отвечать на звонки? – закричал Анжело на Хэйли, стоя у задней двери. – Ты меня хочешь до сердечного приступа довести? Тащи сюда свою симпатичную задницу, где она, наконец, окажется, в безопасности!
– Уже иду. Господи! – она поторопилась к нему. – Нужно же было ответить, Анж. Это была Черити из сигнализационной компании... – их голоса отрезала закрытая дверь.
Мы с Пикси остались в холле вдвоем, думая о произошедшем и не встречаясь глазами.
Я должен был сказать что-то, чтобы ей стало легче. Ну, что-то вроде: прости, что я убил твою лучшую подругу. Или: прости, что почти убил тебя. Или еще круче: прости, что вмешался в судьбу и испортил все на хрен.
Но я молчал. Я понимал, что чувство вины в моем случае не совсем оправдано, но ничего не мог с ним поделать.
Пикси взглянула на меня нечитаемым взглядом.
– Я рада, что ты в порядке. Когда завыла сигнализация... – она сжала губы. – Я просто рада, что ты в порядке.
Мое сердце замерло второй раз за день.
– Пикс, я... если когда-нибудь... – У меня что, не хватает решительности, чтобы сказать что-то стоящее? Что-то искреннее? – Я рад, что ты тоже в порядке, – закончил я банально, потому что был трусливым цыпленком.
Она кивнула, и мы оба погрузились в молчание.
Я переступал с ноги на ногу.
– Насчет того дня...
– Все нормально, – отмахнулась она.
– Нет, не нормально, – покачал я головой. – Совсем. Я не должен был называть тебя шлюхой. Я придурок, прости меня. Я действительно сожалею.
Она пожала плечами:
– Давай просто сделаем вид, что ничего не случилось.
Я медленно кивнул. Конечно. Это именно то, в чем мы преуспели: все время делали вид, что ничего не произошло.
