Текст книги "Лучший вариант расставания (ЛП)"
Автор книги: Челси Файн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 4
Леви
Сексуальное напряжение подобно надоедливому голубю. Стоит только один раз его подкормить, и оно вечно будет тебя донимать. Оно никогда не устанет и не уйдет в отпуск, зато будет все время расти. Каждый раз, когда я нахожусь рядом с Пикси, оно становится больше.
Как, например, сейчас, на кухне.
Я старательно отвожу глаза от ее светлых волос и желтого бантика завязок ее фартука, разместившегося чуть ниже спины, и пытаюсь закончить свою работу. Но не могу не слышать. Ее шаги, когда она обходит стол в своих запачканных кроссовках, мягкое сосредоточенное дыхание, срывающееся с ее губ...
Так. Я должен выбраться отсюда как можно скорее.
Быстро починив пожарную сигнализацию на кухне, следующий час я провел, проверяя остальные точки по всей гостинице, а затем направился в офис Эллен.
Помимо холла, кухни и столовой, на первом этаже были расположены еще два небольших помещения, которые раньше служили спальнями. На месте одной теперь была библиотека, где гости могли играть в шахматы возле высоких окон, а также изображать заинтересованность романами Эрнеста Хемингуэя. А другая была переделана в светлый, но крайне беспорядочный офис управляющей.
Я вошел в кабинет, и Эллен, услышав скрип деревянной половицы, подняла голову от горы бумаг, записок и ручек.
– Ну как? – улыбнулась она.
– Все пожарные сигнализации работают, но они порядком устарели, – сказал я, оставаясь у дверей, не желая быть втянутым в разговор. – Вам, возможно, стоит задуматься об установке новой системы.
Она кивнула и погрызла кончик красной ручки:
– Да, я тоже об этом думала. Я добавлю этот пункт в свой бесконечный список дел, которые жизненно необходимо сделать в гостинице. Спасибо, что все проверил.
– Без проблем, – я развернулся, чтобы уйти.
– Твоя почта до сих пор лежит на стойке регистрации, – сказала она мне в спину. Я приостановился. – Она там пылится уже три недели.
Я медленно повернулся:
– Серьезно?
Ее глаза сузились:
– Не заставляй меня ее вскрывать и зачитывать вслух перед персоналом. Будь уверен – я сделаю это, а ты потом будешь расхлебывать последствия сам.
Я почесал щеку, которая после бритья была непривычно гладкой.
– Никогда не понимал этого выражения. Не вижу ничего страшного ни в хлебе, ни в похлебке.
– И это говорит парень, который боится собственной почты.
Я поднял голову:
– Обязательно нужно выносить мне мозг при каждом удобном случае?
– Иногда нужно, – она печально улыбнулась. – Просто забери ее, чтобы мне не приходилось выслушивать бесконечное нытье Анжело про бардак на стойке, ладно?
Анжело постоянно пытается навести порядок во всех уголках гостиницы, не только в баре. В своем баре, как он особо подчеркивает.
– Обязательно заберу сегодня, – я подергал петли на дверях, которые, как оказалось, совсем расшатались. – Что-нибудь еще?
– Люстра в холле, – ухмыльнулась она.
Я вздохнул. Это та еще задача. Люстры тяжелые, и в них больше проводов, чем должно быть по определению в любом другом светильнике. Честно не понимаю, зачем их еще используют. Вернее, зачем их использует Эллен.
Ее ухмылка стала еще шире.
– Не обязательно принимать такой довольный вид, – заметил я.
– Даже не думала, – сказала она. – Просто мне кажется, что сейчас ты выглядишь очень забавно.
Эллен знает, что я не одобряю ее выбор светильников. Но ей все равно. По ее словам, эти люстры красивые и придают гостинице особое очарование. Как по мне, ничего очаровательного в этой висящей двухсоткилограммовой махине нет.
– Ладно, – сказал я, выходя в холл. – Починю я вашу драгоценную люстру.
– Я тебя обожаю, – крикнула Эллен мне вслед.
Я покачал головой, но не смог сдержать улыбку.
Я отключил электричество, достал из чулана единственную на всю гостиницу переносную лестницу и закрепил ее в холле под люстрой. Когда она зашаталась под моим весом, я отметил про себя, что нужно добавить в список «необходимых дел» Эллен еще один пункт.
Я осторожно начал отсоединять провода под пристальным и тяжелым взглядом Эрла Везерса, одного из завсегдатаев гостиницы. Мне невдомек, что привлекает этого старика ко мне каждый раз, когда я занимаюсь ремонтом: может быть, его завораживает зрелище работающего человека, а может, он просто скучает. Но иногда я ощущаю себя актером в театральной постановке.
Вот как, например, сейчас. Он притащил стул и внимательно наблюдает за каждым моим действием. Видимо, ждет, что в следующем акте я свалюсь с этой доисторической конструкции и сломаю обе ноги. А руки мои останутся висеть на люстре. Еще бы, ведь они будут просто вырваны из тела в результате падения!
Может, стоит начать продавать билеты на это увлекательное шоу?
Эрл пригладил свои белоснежные бакенбарды:
– Сынок, ты уверен, что знаешь, что надо делать?
– Да, сэр.
Он покосился на меня, прищурившись, от чего вокруг его блеклых голубых глаз собрались морщинки.
– Ты слишком юн, чтобы заниматься ремонтом. Лет тебе сколько? – Эрл, небольшого роста и коренастый, в молодости, наверняка, был мускулистым. Он, скрестив руки на груди, откинулся на стуле. Его голова сверкнула лысиной, отразившей свет из окон холла.
– Почти двадцать один, – ответил я, перехватывая люстру левой рукой. От усилия я стиснул челюсти.
– Ты отключил электричество перед тем, как туда залезть?
– Да, сэр.
– Ты проверил, нет ли изношенных контактов, перед тем, как дергать за провода как шимпанзе?
Как шимпанзе?
– Да, сэр.
– А ты...
– Эрл, оставь в покое бедного мальчика.
В холл вошла Вивьен, жена Эрла и главный предмет сплетен всей гостиницы. Ее короткие иссиня-черные волосы были закручены на розовые бигуди, а тонкие сжатые губы накрашены розовой помадой. Она была очень высокой и худой, и всегда держала осанку, даже когда в ее руке был мартини, а язык заплетался, что случалось, в общем-то, частенько. – Не нужно его отвлекать.
– Я его не отвлекаю, Вив. Я помогаю, – Эрл прожестикулировал в мою сторону так, будто я был идиотом.
– Ага, – Вивьен взглянула на меня своими темно-карими глазами. – Продолжай, дорогуша, занимайся своим ремонтом. Не обращай внимания на моего надоедливого мужа, – она подошла к стойке, чтобы пожаловаться Хэйли на неудобный график работы бара.
– Лезет тут, без нее ничего не может обойтись, как же! – пробормотал Эрл.
Каждое лето Вивьен и Эрл приезжали в гостиницу «Виллоу» из Джорджии. И никогда не оставались меньше чем на месяц, поэтому чувствовали себя здесь как дома. Наверное, этим и объясняются розовые бигуди.
Они представляют собой странное зрелище. Вивьен была выше мужа на добрых десять сантиметров и меньше килограмм на сорок. Вместе они выглядели как розовый жираф и седая обезьяна.
Эрл продолжал смотреть на то, как меня шатает вместе с лестницей.
– Сынок, ты учился где-нибудь на электрика?
Господи.
Я зафиксировал свое положение и сосредоточился на проводе.
– Вам удалось вчера посмотреть игру, Эрл?
Он начал что-то бормотать о судьях-идиотах, и я понял, что у меня появилось несколько минут передышки перед очередной лекцией о том, что я делаю неправильно.
– Я только хочу сказать, – голос Вивьен с южным акцентом разносился на весь холл, – что бар нужно открывать до обеда.
– Да, но уверена, что у Эллен были причины для составления именно такого расписания работы бара, – сказала Хэйли, а затем чуть понизила голос: – Наверное, из-за того случая с мистером Клеменсом в прошлом году.
– ...сейчас все по-другому, – вернул меня к реальности голос Эрла.
– Что по-другому? – не понял я.
– Я скучаю по старым добрым временам.
За следующие десять минут Эрл раскритиковал мои навыки электрика, прожужжал мне все уши о том, что во времена его молодости мир был гораздо лучше, и что сейчас никто не знает об упорной работе. Пока он говорил, я, балансируя на самой старой лестнице на Земле, держал это допотопное осветительное устройство, которое весило больше меня в несколько раз.
– Что я могу сказать, – пробурчал я, закончив с люстрой. – Мы поколение лентяев.
Я спустился с лестницы и врубил электричество, а потом вернулся в вестибюль. Эрл продолжал сидеть в первом ряду, с нетерпением ожидая меня, чтобы поболтать о политике.
Черта с два я буду говорить с ним на эту тему.
Направляясь к выключателю, расположенному рядом со стойкой администратора, я заметил листовку на доске объявлений. Это была реклама ежегодной вечеринки в Коппер Спрингс в честь Дня Независимости, одного из тех редких праздников, который в моем родном городе отмечается на удивление хорошо.
В этот день обычно собираются все местные жители, а власти не жалеют денег на живую музыку, игры, закуску и фейерверки. В первый раз я не попал на праздник в девять лет, когда был вынужден остаться дома из-за ветрянки. В этом году будет второй раз.
Я щелкнул выключателем, и огни люстры засияли во всем своем нелепом величии.
«Леди и джентльмены! На сцене великолепный Леви! Сегодня и всю неделю только для вас!»
Развернувшись, я собрался вернуться к моей ужасной лестнице, как из-за угла возникла Пикси и на всем ходу врезалась в меня. Грудь в грудь, тело в тело. Она взглянула на меня сквозь дрожащие ресницы, и я ощутил дурманящий запах лаванды. На мгновение я вернулся на тринадцать месяцев назад, когда все было замечательно. Ничего не разрушено. Ничего не потеряно. Ее зеленые глаза медленно тонули в моих, мягко, без опаски, и я наслаждался этим. Безумно.
А потом ощутил панику.
В отчаянной попытке подавить в своем взгляде любую надежду или – о, боже – приятные воспоминания, отразившиеся в ее глазах, я принял раздраженный вид и придал голосу максимально возможную резкость:
– Какие-то проблемы?
Она ухмыльнулась и всю нежность как ветром сдуло.
– Никаких.
Толкнув меня, прошла мимо. У меня разболелась голова. Я вернулся к лестнице, но мысленно остался в воспоминаниях.
Четвертый класс, когда Пикси втихаря выпила все мое шоколадное молоко. Старшие классы, когда я подвожу Пикси домой из школы, а она во весь голос поет под радио, играющее в машине.
Кажется, это было в прошлой жизни. И как будто вчера.
– Хм-м... – Эрл уставился на удаляющуюся фигурку. – Обожаю наблюдать за походкой этой девчонки.
Он издал еще один одобрительный возглас, и мои кулаки сами собой сомкнулись на расшатанной стремянке, которую я в это время складывал.
– Полегче, Эрл, – предупредил я.
Клянусь богом, все, кто глазеют на Эллен и Пикси, так и стремятся получить в нос.
Он отрывисто рассмеялся:
– Рядом с этой девчонкой ох, как нелегко находиться.
Я вздохнул. Ну, давай, расскажи мне об этом.
После устранения еще нескольких неполадок я подошел к стойке регистрации, чтобы наконец забрать почту. Анжело, перегнувшись через стойку, болтал с Хэйли, выдавая своим тягучим акцентом, что он выходец из Джерси.
– Вивьен Везерс пыталась требовать у меня мартини еще до завтрака! Эта женщина может пить наравне с мужиком, а то и больше! – он придвинулся к Хэйли поближе, как будто собирался рассказать ей огромный секрет. – И клянусь тебе, она оставляет отпечатки своих липких пальцев по всему моему бару не просто так...
Хэйли захихикала:
– Она, скорее всего, хочет оставить липкие отпечатки своих пальцев не только на барной стойке.
– Что ж, тем хуже для нее, – он подмигнул Хэйли. – Потому что Вивьен не в моем вкусе.
Я постарался сделать вид, что только что подошел и ничего не слышал. Я был уверен, что Хэйли и Анжело спят вместе, и мне это казалось ненормальным. Ведь Хэйли такая милая и задорная, а Анжело, он, гм... кошмарный, другими словами и не скажешь.
Ему было около пятидесяти, но он себя позиционировал как злого сорокалетнего мужика. Телосложением он напоминал бульдога. Да и всем своим видом тоже: бритая голова, золотые зубы, обвисшие щеки и рукава из татуировок. Я не удивился бы, если бы узнал, что он предводитель какой-нибудь шайки отбросов, следующих за ним только потому, что он сильнее.
– Как дела, Леви? – спросил он, повернув ко мне голову.
– Нормально, – я насупился, глядя на кучку конвертов, которые отложила для меня Эллен. Впервые.
– Рад видеть, что ты наконец пришел за своей корреспонденцией, – недовольно сказал Анжело. – Они мне как бельмо в глазу.
– Ага.
Они тоже доставляли мне неудобства одним своим видом.
Взяв письма, я пошел в свою комнату, где кинул их на стол, присоединив еще к пяти таким же. Все они были не распечатаны. Они заставляли мою грудь сжиматься.
Лучше отремонтировать тысячу люстр, чем получить хоть одно из этих писем.
Глава 5
Пикси
Вот пойду сейчас и нагажу ему в кровать. Это и будет моя страшная месть. Леви сегодня опять израсходовал всю горячую воду, поэтому я разгневанно вошла в его комнату. По установленному мною самой правилу, я никогда раньше здесь не была.
Наши отношения, если их можно так назвать, были очень просты. Мы не говорили о том, что было раньше. Мы иногда ругались. И мы никогда не лезли в дела друг друга.
Но вот я стою посреди комнаты Леви и крепко сжимаю полотенце, ощущая, как по моей спине стекают холодные капли с влажных волос. Я не принимала горячий душ уже четыре дня. Четыре. Дня. Это должно прекратиться.
– Ты выглядишь подавленной, – Леви, в одних джинсах с низкой посадкой, не скрывающих того, что он без нижнего белья, наклонил голову. – Знаешь, что тебе нужно? Хороший горячий душ... Ой, подожди, – он ехидно ухмыльнулся.
Я могу нагадить ему в кровать прямо сейчас.
– Шути сколько хочешь, Леви. Но в следующий раз, когда ты будешь вставлять разбитое окно или проверять пожарную сигнализацию, я прокрадусь в твою комнату. И поверь, сухой твоя кровать после моего посещения уже не будет.
Я говорила крайне серьезно. Если мне не удастся принять горячий душ завтра, я действительно так и сделаю. Или найду кошку, которая нагадит ему в кровать вместо меня. Но в любом случае, на его простынях останется большое желтое пятно, и меня это нисколечко не будет беспокоить.
Его ухмылка стала шире:
– Знаешь, Пикс, я могу предложить тебе заняться в моей кровати более приятными вещами.
Тишина.
Если, флиртуя со мной, он хотел заставить меня чувствовать себя неловко, то этот план с треском провалился. Потому что, не успели эти слова сорваться с его языка, как его тело застыло в боевой готовности, а пространство между нами словно наполнилось электрическими разрядами. Мы уставились на губы друг друга, задышав тяжелее и чаще. И мы оба были полураздеты.
Я передвинула полотенце повыше, чувствуя скольжение ткани, и отвела глаза от его рта. Я пыталась натянуть на свое лицо что-то вроде «фу, ты жалок» вместо «подойди и получи меня».
Я хотела уйти отсюда как можно скорее, почти так же, как и дать себе пинка под зад. Вдруг его взгляд скользнул к моей груди, и мне показалось, что в комнате исчез весь воздух.
Он посмотрел на ложбинку моей груди.
Он видит шрам, выглядываюший из-под полотенца. Он пересекает мое тело по диагонали, от левой бедренной кости до верха правой груди. Обычно я его прячу под рубашками и платьями.
Он кошмарный, весь в зазубринах. Но я скрываю его не потому, что он уродлив, а потому, что он напоминает о боли и потере. А Леви не может оторвать от него взгляд.
Боль. Потеря.
Мое сердце начало гулко стучать, и я больше не думала о холодном душе или о сексуальном напряжении, возникшем между нами. Меня больше не заботили мышцы на его руках или то, что вся ванная пропахла его мылом.
Сейчас меня беспокоил только мой шрам и то, что он означает. Это до сих пор причиняет мне боль. Как и ему.
Это единственное, что нас объединяло и чего мы оба сторонились. И в тот момент наше внимание было сосредоточено на моей отметине, яркой красной полоске.
Меня опустошил ужас, появившийся в его глазах, превращая в беспомощную, бессловесную куклу. Не в силах хоть что-то сказать, я молча повернулась и пошла в свою комнату. Я сжалась, стараясь не задрожать прямо в его комнате. Оказавшись за дверью, я согнулась и попыталась сделать глубокий вдох.
Я в порядке.
Я в полном порядке.
Я слышала, как громко закрылась дверь в комнату Леви, заставив вибрировать стену, на которую я опиралась.
Ему плохо.
И мне тоже.
Глава 6
Леви
Черт.
Я так крепко стиснул кулаки, что начали трястись руки. Я хочу что-нибудь ударить. Я хочу кричать. Боже, как же я хочу кричать от бессилия.
Черт.
Я резко вскинул руки вверх и сжал челюсти. Я смотрел, но ничего не видел.
Ударил кулаком по стене как можно сильнее, позволяя острому жалу боли растекаться не только по костяшкам моих пальцев, но и дальше по руке. Ударил еще, и на этот раз штукатурка все-таки лопнула, даруя мне хоть какое-то чувство удовлетворения. Еще удар – и покрытие начало осыпаться вниз, оставляя дыру. По пальцам потекли алые струйки крови. Я долбил стену до тех пор, пока боль окончательно не завладела моей рукой, а к кулаку невозможно было прикоснуться.
Сделав шаг назад, я провел здоровой рукой под носом и оценил разрушения. Огромную черную дыру невозможно было игнорировать, как и валявшуюся на полу штукатурку, измазанную в моей крови.
Эллен разъяриться от того, что я испортил стену. Но мне плевать.
Мне же ее и ремонтировать.
Глава 7
Пикси
Я избегала Леви до конца недели, как, впрочем, и он меня. Единственным плюсом того, что мы держались друг от друга подальше, было невероятное количество горячей воды каждое утро. Либо Леви решил, что ему больше не нужно принимать душ так долго, либо он мылся только тогда, когда меня не было рядом.
По идее, я должна была быть счастлива.
Но увы...
Я, нахмурившись, рассматривала в зеркале ванной свои светлые пряди, спадающие мне на лицо. Я не выпрямила волосы после сегодняшнего горячего душа, поэтому они представляли собой естественный вьющийся хаос. За весь прошедший год я не оставляла свои волосы не выпрямленными ни разу, так что я напоминала себе самой бедную иммигрантку, у которой нет денег даже на утюжок для волос.
Мой телефон звякнул, и я посмотрела на экран. Блин. Еще одно смс от Мэтта. Я забыла ему перезвонить.
«Ты сегодня с нами?».
«Ага!».
Я написала ответ, в который умудрилась даже запихнуть веселый смайлик. Фиговая же из меня девушка, с таким-то отношением к поддержанию связи.
Сегодняшнюю субботнюю ночь я собиралась провести с Дженной и Мэттом, отрываясь в барах Темпе. Я всю неделю ожидала этого отдыха, но теперь по какой-то причине больше не была этим так взволнована.
Порывшись в своей косметичке, я нашла карандаш для глаз и наклонилась над раковиной, пытаясь подвести глаза аккуратно. Ненавижу наносить макияж. Для меня это занятие – пустая трата времени, и, честно сказать, еще и довольно опасное времяпрепровождение. Например, сейчас я держу карандаш дрожащей рукой и вполне могу заехать им себе в глаз. Ну подумаешь, потом я останусь слепой. Кого вообще волнует, будут ли мои глаза подведены черным, зеленым или по-цыплячьи желтым? Никого, ровным счетом никого.
– О, привет, – раздался мягкий голос позади меня.
В ванную вошла Дженна, моя татуированная соседка по общежитию в колледже. На ней были надеты обтягивающие штаны и черная рубашка, которая отлично подчеркивала карамельный цвет кожи ее открытого живота. Ее темные волосы были выпрямлены и зачесаны назад в тугой конский хвост. На глаза она нанесла фиолетовые тени, а на запястье надела шипованный браслет. В ее теле было большое количество проколов, в том числе одна дырка в носу и по семь – в каждом ухе. И во всех пирсингах красовались гвоздики с бриллиантами или небольшие колечки.
Дженна всегда выглядит как агрессивная рок-звезда.
Она сняла обувь и, забравшись на бортик ванной с грациозностью пантеры, села рядом с раковиной, скрестив ноги.
– Скучала по мне?
Я опустила карандаш и огляделась.
– Как ты здесь оказалась?
– Не верно, – сказала она, – твой ответ должен был быть: «Да, Дженна, я скучала по тебе как сумасшедшая, и я хочу, чтобы мы снова жили вместе».
После окончания семестра Дженна переехала с двумя своими кузинами в шикарную квартиру, а мне приходилось ждать в коридоре, принимать холодный душ, и постоянно ощущать сексуальное напряжение. Так не честно.
– Да, Дженна, я скучала по тебе как сумасшедшая, – повторила я. – Итак, как ты тут оказалась?
– Девушка за стойкой регистрации сообщила мне, что ты должна быть здесь, – пояснила она. – А еще, что женщина из третьей комнаты пышка и что некто по имени Эрл – ходячий фетишист. Она просто находка для шпиона.
– Даже не представляешь, насколько ты права, – я вернулась к своему опасному занятию, рискуя ослепнуть. – Но почему ты приехала сюда? Я думала, мы встретимся в Темпе.
Она пожала плечами:
– Я подумала, что могла бы тебя подбросить, чтобы тебе не пришлось ехать самой. И, к тому же, я хотела проверить, как ты устроилась, – ее глаза скользнули по ванной. – Так ты живешь здесь?
– Да. Я сплю в ванне.
– Класс, – кивнула она. – А где спит наш разнорабочий?
Я взглянула не нее:
– Пожалуйста, скажи мне, что ты приехала сюда не для того, чтобы увидеть Леви.
– Я приехала сюда не для того, чтобы увидеть Леви.
– Дженна!
– О, брось, – фыркнула она. – В моем представлении он будто мифическое существо родом из глубин твоего прошлого. Головоломка. Мозаика. Он – один из нескольких пропавших кусочков паззла, который надо собирать, постоянно сверяясь с картинкой на коробке. Я должна разгадать эту головоломку.
Я не собиралась ни с кем заводить дружбу до встречи с Дженной в прошлом году. Моя соседка – одинокая сумасшедшая креольская девочка с чернилами по всему телу и изобилием кукол вуду в рюкзаке. Но несмотря на это, она умудрилась найти путь в мою жизнь, и даже в бастион, за стенами которого пряталось мое прошлое, и выведать несколько обрывков болезненных фактов. Например, историю о Леви.
– Он не головоломка и уж тем более не сказочное существо, и вообще, я от него не прячусь, – возразила я. – Как поживает Джек?
Она сузила свои хитрые золотистые глаза:
– И она сменила тему. Всё чудесатее и чудесатее.
Я ткнула в нее подводкой:
– Не говори цитатами из «Алисы в Стране Чудес». Ты же знаешь, что меня это раздражает.
Она взяла подводку из моих рук и начала наносить на свои веки еще один слой.
– Я не хочу говорить о Джеке. Я хочу поговорить о Леви.
– Ни за что.
– Почему?
– Ты знаешь, почему.
– Ну же, давай...
– Хватит! – отрезала я более чем решительно.
Она задержала на мне взгляд:
– Хорошо.
Я повернулась к зеркалу спиной, чтобы посмотреть, как выгляжу сзади. Проведя всю неделю в дешевых джинсах и старой футболке, сегодня я хочу отрываться по полной. А для этого мне понадобилось обтянуть свою пятую точку небольшим куском кожи. Я пошла вразнос.
– Эта юбка не слишком короткая?
Я потянула ее вниз, но моя попка слишком «аппетитна», поэтому материал сразу же отскочил обратно.
– Нет. Ты потрясно выглядишь, – она распушила хвост. – Но вот бабушкин свитер...
Она имела в виду кардиган, который я накинула, чтобы спрятать свой шрам. Я совершенно его не стыжусь, но не хочу натолкнуться на Леви с выставленной напоказ грудью и рискнуть повторить вчерашнее. В животе образовался нервный комок, и я сглотнула, чтобы не дать ему подняться к горлу.
Я взглянула на Дженну и пожала плечами:
– Мне было холодно.
После нескольких бесполезных попыток одернуть юбку вниз, я развернулась и начала рыться в своих вещах, пытаясь найти еще один смертельно опасный предмет для нанесения макияжа.
– Кстати, – сказала как бы невзначай Дженна и вернулась к своему занятию. – Как тебе сексуальный опыт с Мэттом?
О, боже.
– Его нет, – сказала я.
Она шмыгнула носом:
– Неужели твой первый раз был настолько плох?
Мой сексуальный опыт ограничивается единственным разом с парнем по имени Бенджи Баркер. И он был воистину катастрофичным. Как бы я не хотела, чтобы это было шуткой, но его так действительно зовут. Все произошло в пьяном состоянии, было как-то коряво и просто... отвратительно.
Я всегда думала, что потеря моей девственности станет памятным событием, сопровождаемым фейерверками, музыкой, и, может быть, праздничным парадом после. Но нет. Это было скорее как: «Ну что же, спасибо за ужасно неловкий секс. Давай больше никогда не общаться друг с другом».
– Нет, – сказала я, пытаясь найти в черной дыре под названием «косметичка» свою тушь. – Я имею ввиду, что в тот раз было чертовски неудобно, но не то, что бы ужасно. Просто у нас с Мэттом пока не было возможности перечеркнуть негативные воспоминания. И с парнем до него тоже. Да и с тем, который был до того, – я снова пожала плечами. – Может, я вообще лесбиянка.
Я наконец-то нащупала корпус туши, и с триумфом ее вытащила.
– Ты не лесбиянка, – возразила Дженна.
– Вполне возможно, так и есть.
– Даже не думай, – она посмотрела на меня, застыв с подводкой в руке. – Если бы ты была лесбиянкой, то обязательно бы меня закадрила. Но ты никогда этого не делала.
– Может быть, ты не в моем вкусе, – заметила я, моргая, чтобы смахнуть с ресниц черные комки.
Она закатила глаза:
– Это не возможно! Я всем всегда нравлюсь...
– Пикси! – позвал голос из коридора.
Леви.
Я не слышала его три дня, поэтому сразу насторожилась. Я взглянула в зеркало и увидела в нем отражение парня, стоящего в дверном проеме ванной. Мое сердце затрепетало.
На нем были темные джинсы и рубашка навыпуск, которая ему очень шла. Пара верхних пуговиц были расстегнуты, открывая загорелую кожу шеи, и я внезапно почувствовала себя вампиром. Кто бы отказался укусить такое богатство?
ЧТО ЭТО ЗА МЫСЛИ?
Откуда они вообще взялись в моей голове?
– Привет, Пикси. Эллен хотела, чтобы я... – Леви скользнул глазами по моему телу, задержавшись на заднице. В его глазах вспыхнуло желание, от чего мое лоно сжалось в предвкушении, и я почувствовала разливающееся там тепло.
Наши взгляды встретились в зеркале.
Я краснею? Черт, я краснею.
Он прочистил горло и начал снова:
– Эллен просила, чтобы я отдал тебе это. Она сказала, что ты потеряла свой комплект. Вот ее запасной.
Он положил набор гостиничных ключей на стойку, около моего бедра. Его рука находилась так близко к моему животу, что я чувствовала тепло его тела, проникающее сквозь мою кожаную юбку.
Я кивнула. И сглотнула, стараясь не потерять сознание.
Или... не укусить его.
– О, точно. Спасибо, – произнесла я. Мой голос дрожал, как будто я только что пробежала марафон. Я такая крутая.
– Я Дженна, – громко сказала моя подруга, протягивая руку.
Мы с Леви оторвали взгляды друг от друга, и он удивленно поднял брови, как будто заметил Дженну только что.
– О, привет, – сказал он ровным голосом. У него в запасе было множество различных интонаций. – Я Леви.
– Леви, – повторила она с улыбкой Чеширского Кота, и они пожали руки. – Очень приятно с тобой познакомиться.
Я сердито зыркнула на нее, но она отказалась обращать на меня внимание.
– Да, – он переглянулся со мной. – Мне тоже приятно, – сделав паузу, закончил: – Что ж, да. Увидимся позже.
И стремительно вышел.
Я уставилась в опустевший коридор, внезапно почувствовав себя раздавленной.
– О, мой бог, – Дженна тихонько хихикнула, откинув голову. – Я наконец-то поняла. Теперь все твои поступки обрели смысл, – еще смешок. – Ты вовсе не лесбиянка.
Я отвела взгляд от коридора и кинула тушь в сумку.
– Какая разница.
Я скорчила своему отражению в зеркале рожицу. Мои не выпрямленные волосы выглядели ужасно неправильно.
– Безусловно, – поддела она, глядя мне прямо в глаза. – Ты совсем забыла мне сказать, что наш таинственный Леви очень ГОРЯЧ.
– Заткнись, пожалуйста, – я поправила прядь волос.
– Он супер сексуальный. Почему он назвал тебя Пикси?
Я снова распустила волосы:
– Он дал мне это прозвище в детстве. Заканчивай наслаивать подводку. Ты уже напоминаешь ходячий крик о помощи.
– Нет, не неправда, – сказала она, отложив карандаш в сторону и рассматривая свое отражение. – Я похожа на таинственную плохую девушку, которая рисует картины о смерти.
Я ей подмигнула:
– Действительно, как я не заметила!
Собрав свои вещи, я вышла из ванной, а Дженна, обувшись, последовала за мной в комнату. Она плюхнулась животом на кровать и наклонилась, разглядывая три рисунка, которые я сушила у окна.
– Вау, – она подошла ближе и пробежалась пальцами по краю холста ближайшего из них. – Они прекрасны, – дотронулась до следующего. – Чертовски депрессивны, но прекрасны.
– Они не депрессивны.
Я обшаривала глазами царящий в комнате беспорядок, в поисках своей огромной сумочки, и нашла ее, зажатую между все еще не распакованными коробками из общежития и стопкой брошюр, посвященных государственным колледжам.
– От них так и веет унынием. И они все черно-бело-серые, – Дженна указала на темный рисунок, изображающий дерево.
– Ну и ладно. Я люблю контрасты, – я начала заталкивать одежду в сумку.
Я не была уверена в неизменности своих планов на вечер, но с большой вероятностью полагала, что никому не захочется везти меня домой поздно ночью.
Дженна снова плюхнулась на кровать и стала наблюдать за тем, как я кладу в сумку хлопковую футболку и крошечные черные трусики.
– Ты думаешь сегодня заночевать у Мэтта?
Я положила зубную щетку, расческу и книгу.
– Возможно.
Мэтт относился к тем редким хорошим парням, которые никогда ни к чему не принуждают. Я достала и сунула в клатч свой любимый черный лифчик, вместе с парой носков и флаконом солнцезащитного крема.
Дженна играла со своим браслетом:
– Вы ведь встречаетесь уже на протяжении четырех месяцев, правильно?
– О, да.
– Если тебя не устраивают отношения с Мэттом, возможно, тебе стоит двигаться дальше?
Я взглянула на нее:
– Кто сказал, что они меня не устраивают?
– Твоя вагина.
Я фыркнула, хотя, честно сказать, моя подруга была права. Моя вагина оказалась очень разборчивой и, судя по всему, злилась на меня за Бенджи.
Я продолжала укладывать различные вещи в сумку, словно собиралась, по меньшей мере, на остров Гиллигана[1]1
«Остров Гиллигана» (англ. Gilligan's Island) – американский ситком, созданный продюсером Шервудом Шварцем. Согласно сюжету, семь главных героев попали на необитаемый остров и пытаются на нём выжить. Большинство эпизодов ситкома касается конфликтов между потерпевшими кораблекрушение и их неудачных попыток вернуться домой.
[Закрыть], а не в короткую поездку по городу. Мне понадобится шарф? Нет. Но стоит ли мне положить один из них на случай непредвиденной метели? Да.
– Серьезно, Сара, – Дженна встала. – Почему ты до сих пор с ним встречаешься?
Потому что иметь парня – это нормально, а я отчаянно хочу вести нормальную жизнь.
– Потому что он верный, терпеливый и добрый, – прозвучало так, словно я говорила о собаке. – Мэтт – отличный парень, – добавила я. – Мне просто нужно расслабиться и наконец разобраться со своей секс-проблемой.
Дженна скрестила руки на груди:
– Ты ведь сама прекрасно понимаешь, насколько нелепы твои оправдания.
Я указала на нее:
– И ты смеешь читать мне нотации, мисс Много-Секса.
– Ну, во-первых, – она загнула палец, – у меня много секса, а не много партнеров. Во-вторых, – загнула второй, – каждого своего сексуального партнера я выбирала без малейших колебаний. А в-третьих, – третий палец, – мы сейчас говорим не обо мне. А о тебе.
– Да, отлично. Но я уже устала от разговоров обо мне.
