Текст книги "Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин"

Автор книги: Чарльз Рууд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава одиннадцатая ЭПИЛОГ: РУССКИЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ ИВАН ДМИТРИЕВИЧ СЫТИН

Как свидетельствуют современники Сытина, он был в высшей степени необычным русским. Безусловно, они видели в нем сына своего народа, русского крестьянина, простолюдина. Но при этом считали человеком далеко не заурядным.

Сытин обладал всеми характерными чертами предпринимателя, как определил его Йозеф Шумпетер: человек низкого происхождения, склонный к предприимчивости на грани риска и использующий «новые сочетания средств производства». Успех Сытина в создании издательской империи был обусловлен, во-первых, выпуском его основного товара – дешевых, ярко иллюстрированных изданий для крестьян, во-вторых, хорошей организацией сбыта через целую сеть бродячих торговцев – офеней, и, наконец, применением передовой печатной техники, приобретенной на Западе. Сам он не занимался техническим усовершенствованием печатного дела. Его коньком было издание печатной продукции для крестьян, причем никому ни до, ни после него не удавалось так прочно и безраздельно завладеть именно этим рынком.

Зная это обстоятельство, Чертков договорился с Сытиным о печатании и распространении книг для народа и тем самым ввел Сытина – к взаимной пользе – в круг толстовцев. Невелика заслуга Сытина в том что он не упустил удачу, которая сама пришла к нему в типографию, однако, прислушиваясь к советам и пожеланиям своих новых знакомых из интеллигенции, он сумел расширить собственный ассортимент и наладить выпуск не только книг и брошюр на любой вкус, но и чрезвычайно популярных периодических изданий, и в первую очередь «Русского слова», чей массовый тираж, либеральное направление и профессионализм позволяют назвать эту газету по-настоящему новаторской для России.

По мере того как в рамках одной фирмы возникало все больше печатно-издательских предприятий, у Сытина сложилась новая для России форма организации дела – нечто вроде современной акционерной компании. В связи с этим советские ученые рассматривают деятельность Сытина как «пример прогрессивной тенденции к монополии в русской промышленности» – расплывчатое обвинение, в котором Сытина не называют открыто монополистом, каковым он, конечно, не был. Война и революция помешали осуществить давно задуманное расширение «комбината» по двум направлениям: во-первых, издатель намеревался создать всероссийскую сеть газет, обеспеченную собственными типографиями, собственной телефонно-телеграфной сетью и подкрепленную агентством новостей с международными связями, а во-вторых, – построить на богатом лесами и энергией севере крупный бумажный завод – опять-таки для снабжения своих типографий.

Сытин не только умело сочетал средства производства, но и искусно преодолевал разного рода препятствия. В интересах дела ему всегда удавалось находить общий язык со своими рабочими, компаньонами и банкирами, а кроме того, Сытин не раз доказывал необходимое всякому издателю умение привлечь к сотрудничеству хороших авторов и редакторов. Одних он сманивал высокими гонорарами, других прельщал огромными тиражами и широкой читательской аудиторией. И еще Иван Дмитриевич проявил себя ловким дипломатом, знающим, как обходить рогатки, расставляемые чиновниками, которые враждебно относились к тому, что он издавал, и были обеспокоены его влиянием на общественное мнение. То есть благодаря ему свобода печати в России поднялась, пусть ненадолго, на более высокую ступень.

Фигура Сытина легко вписывается также в тот образ предпринимателя, который сложился на основании последних научных изысканий. Подобно большинству современных предпринимателей, опрошенных в ходе одного из исследований, Сытин считал, что судьба обидела его в детстве, что отец его был человеком никчемным, а школьное образование – негодным. Опять-таки подобно большинству опрошенных в этом исследовании, он приобрел профессиональные и деловые навыки под крылом нлставника-опекуна. Шарапов стал для Сытина как бы иторым отцом, передал ему опыт книгопечатания и веления своего дела, устроил его женитьбу и выделил капитал на открытие собственной литографской мастерской.

Помимо таких общих черт, свойственных, согласно им водам ряда ученых, природе предпринимателя, как, например, восприимчивость ко всему новому, гибкость ума, готовность прислушиваться к людям более знающим и одаренным в своей области, Сытин обладал и скрытой склонностью к «правонарушениям», которую специалисты с недавних пор также относят к числу характерных особенностей предпринимательства. Она проявлялась, когда Сытин пренебрегал запретами, нарушал обещания, давал взятки, хотя трудно судить, как далеко заходила его нечистоплотность и выделялся ли он в этом отношении среди своих собратьев. А когда речь шла о гом, чтобы обвести вокруг пальца слуг самодержавия, многие вообще почитали своим долгом не стесняться в средствах.

Однако при всех деловых достоинствах успех Сытина к большой мере зависел от удачи. Вот хотя бы один пример: безродность побудила Сытина проложить себе путь наверх, а когда он выбился «в люди», та же безродность по воле обстоятельств упрочила его положение. В России тогда увлекались народничеством, крестьянам приписывали особые добродетели, и люди образованные и знатные ценили возможность сотрудничать с выходцем из крестьянской среды, да еще добившимся успеха на поприще распространения идей. Кроме того, благодаря низкому происхождению Сытин, вознесшийся до больших высот и объявивший себя слугой народа, был избавлен от чувства вины, которое в то время мучило многих представителей русской знати и крупной буржуазии. Этот нувориш вкладывал в дело все новые капиталы и энергию, а жил между тем весьма скромно и лишь изредка испытывал мимолетные угрызения совести за свои миллионы. И наконец, Сытин мог оправдывать крестьянским воспитанием все свое плутовство и непредсказуемые поступки, которые так помогали ему вести дело.

До 1917 года побед на счету Сытина было гораздо больше, чем поражений, и будь то сметка или везение, но за предреволюционные годы он ни разу не поставил себя на грань разорения. Приступая к начинаниям такого большого размаха, как строительство бумажной фабрики на севере, Сытин действовал осмотрительно и не спеша. После нескольких неудачных попыток заручиться поддержкой других компаньонов он не захотел – а быть может, не смог – рисковать в одиночку. Как отмечалось в одной из статей юбилейной книги, посвященной 5О-летию издательской деятельности Сытина, берясь за новое дело, он никогда не ставил под удар те предприятия, которые уже твердо стояли на ногах.

Благодаря поставленному таким образом делу Сытин воздвиг издательскую империю и тем самым заявил о своей состоятельности, выказывая на всех этапах жизненного пути необычайно волевой характер, который специалисты считают главной движущей силой предпринимателей. Организованные им пышные юбилейные торжества служат наглядным тому подтверждением. По его желанию поздравительные послания, где его называли «первым гражданином русской земли» и «подлинным министром образования», были зачитаны перед обширной и почтенной аудиторией, а затем увидели свет в крупнейшей российской газете.

Честь и хвала Сытину – он создал издательскую державу, о которой долго еще будут говорить. По всем основным показателям, как свидетельствуют шесть графиков в приложении, ему не было равных в России. Несомненно, свершения этого русского крестьянина вывели его на магистральный путь развития современной западной экономики. Он доказал, что в дореволюционной России у свободных предпринимателей было вполне достаточно возможностей вести дело с большим размахом, однако главная заслуга предпринимателя Сытина – это его вклад в обновление и демократизацию старой царской России.

Приложения

Приложение 1 ЗАМЕТКИ ОБ АМЕРИКЕ СЫТИНА

Мы (русские) маленькие старенькие серенькие мужики.

Ведь давненько Ермак завоевал Сибирь, а мы доселе ее не знаем, что у нас есть везде и во всем.

Мы топчемся на одном месте и все ноем о земле и тесноте, вот уж истинно «Собака на сене».

Долго, крепко спал наш мужик Встань, проснись, посмотри на себя: ведь соседи твои работают давно, младшая сестра твоя – Америка сделала чудеса. Ты [Россия] старшая сестра, у тебя просторы необъятные, благодать сокровищ везде и во всем, а ты прокормить умело и сытно себя не можешь.

Была беда – стало тяжким сном крепостное право. 64 года только прошло твоей воли и дали крестьянину две десятины земли. Все 64 года была борьба за школу грамоты Ты не знал ничего, кроме четырех действий арифметики Теперь ты хозяин всего Великого наследства Великой России. Твое пространство на земном шаре больше всей Европы и Америки Познай самого себя, человек маленький, но сила твоя в единении необъятна, могущественна. Мало учиться, надо прилагать свои знания в жизнь. [Например], поразительна школа Америки: с двух лет ребенок в детском доме. Утром в 8 часов матери приносят деток-погодков на весь день в детский дом, где десятки этих крошек без различия средств… – и миллионера, и рабочего – вместе в одной большой общественной просторной комнате, убранной мебелью детской и коврами, предоставлены сами себе: ползают, играют, общаются, один другому подражает Они мирно, спокойно, дружно забавляются, играют, друг другу помогают…

[Сытин далее объясняет, что одной из целей его путешествия в Америку было изучение системы образования].

Я был в Америке, все видел, везде мило беседовал. Все страшно желают работать. Америка моя любовь, (там) все сделано широко, умело, красиво.

Больно и обидно, что мы их (опыт) не используем, они страшно богаты, им некуда девать машины, и много у них долларов и очень она [Америка] близка и похожа на нас по постановке рабочей силы, [как я узнал] когда был там в больших типографиях и текстильных фабриках.

Рабочие Америки в деле, беседах о труде, в общении ужасно похожи на русских. Слушают внимательно, спокойно объяснят, вежливо покажут все достоинства и недостатки машины, какие возможности ее усовершенствования. Механик с любезным интересом знатока все охотно расскажет.

Другое [дело] в Германии.

Там [работник] – автомат, очень скуп на слова, говорит неохотно, точно боится конкурента, отвечает одним словом или «спросите в конторе».

Француз еще менее [уделит] вам внимания. Во время работы он суетливо занят своим делом. Его движения у машины безостановочны. Вы спросите, он остановится на минуту, ждет, что вы хотите. Затем, одним словом ответит вам, и вы чувствуете, что это его не интересует, и продолжает суетливо наблюдать за машиной, не обращая на вас внимания.

В Лондоне в больших типографиях еще недружелюбнее смотрят на посетителей Там позволительно только ходить с представителем от конторы, который объяснений не дает, а только проводит по мастерским и [просит] его не задерживать, так как у него стоит дело Интересно, чисто, богато, но тяжело, массивно, точно здесь автоматы работают.

[Далее следует описание путешествия через Европу в Америку].

. Семь дней в море незаметно проходят, как праздник. На седьмой день – знаменитый НЬЮ-ЙОРК Это город совершенно особого мира, в нем [7,5 миллиона) жителей Здесь все иное. Сам доллар за себя говорит, вместо двух рублей один доллар Страшно головокружительная суета и движение. На каждых трех жителей один автомобиль. Движение поездов в три этажа внизу и три этажа наверху. Автобусов огромное количество За 5 центов хоть все 30 верст езди Кушать вам дают как нигде дешево и изящно. На всех языках говорить и спрашивать можно. Мировой рынок. Если вы приехали в Америку, вы американский гражданин, совершенно свободный человек. Условия жизни поразительно свободны во всех отношениях. Все ваши возможности пристроится к делу – воз можны. Здесь можно быстро найти физическую работу, значительно труднее интеллигенту, но знакомство легко завести [в национальных Комитетах, существующих] для помощи своим соотечественникам.

Самые плохие товарищи в этом случае – русские интеллигенты. Они недовольны своими соотечественниками, приезжающими теперь из России (Советской России), они для них вредный элемент – жили в [Советской) России.

Американцы ничему не удивляются, вы ничего не можете дать для них нового. Он живет уроком своей ежедневной усиленной работы.. Весь день его посвящен продуктивности в деле. это живая машина с 10 до 6 часов. Его интересует только доллар, доллар, доллар. Остальное время – семье. Очень мало ходит в театр. Средний американец любит кинематограф, которых [здесь] бездна.

Надо признаться: демократия полная во всем от миллионера до низов 90% миллионеров Нью-Йорка владея собственными домами] живут в гостиницах, не имея личной прислуги, пользуются всеми услугами гостиницы. Имеют автомобили в общественном гараже, всюду ездят и правят сами, без шофера. Семейство имеет два, три автомобиля и правят сами. Такая поразительно милая демократизация изменила всю жизнь умной страны и внутреннюю культуру народа. Быть без работы и без дела американцу нельзя, они считают это хуже смерти…

..Но вот что есть и стоит: детские дома, где (дети) живут своей жизнью. Эти клопы предоставлены самим себе, за ними наблюдают две сиделки на 20 и более малышек. Так они [ладят] между собой, копошатся, дружно, мирно, спокойно играют, ползают, понимают свою уборную, просят пить, знают время кушать. Здесь же первое учение, первые понятия обо всем, что тебе на первое время нужно знать, даже все гласные буквы.

(Я] ездил по Европе и Америке. Европа побледнела и постарела, мало [видимого] движения и усовершенствования. Америка совсем наоборот – стремительно летит к совершенству техники. Рост машин идет поразительно, усовершенствование всех отраслей, что [я] прожил там четыре месяца в Нью-Йорке. Что показали мне в дни приезда – новое для меня. Видел новые ротационные машины, говорил с фабрикантами и техниками: «Как вы озабочены что стоит денег». Они удивляются: «Как можно о такой мелочи думать? Мы, строители машин, сами заинтересованы. Не считаемся с потребителями машин, а руководим ими. Все, что появляется новое в полиграфическом производстве, совершенствуем, производим сами, сейчас же знакомим потребителя и принимаем все меры, чтобы всем новым [оборудованием] его [потребителя] снабжать. Мы, фабриканты машин, заинтересованы давать фабрикам все самое совершенное… Это наше фабричное дело заботиться, чтобы мои машины были самые выгодные по быстроте, простоте и изяществу»».

Это касается не только полиграфии, а всех отраслей машиностроения… (Чтобы совершенствовать производство, необходимо три условия: точный порядок, совершенные машины, умело подготовленный состав служащих и руководить внутренней постановкой дела). Я рад, что видел это дело в Америке, где склад людей, постановка, обращение с работой ужасно напоминает нам русских. Совсем другие приемы у немцев там немалый автомат в деле У французов за быстротой и суетой движения нам чувствуется легкомыслие. Американец изучает работу машины до мелочей, пользуется ею, как любимой женщиной. Любовно покоит, бережно и внимательно следит за ней… [Вся американская] промышленность спаяна интересами между собой.

Фабриканты производств спрашивают только: «Что вам нужно?» Поставят вам машины, научат как пользоваться ими Вам только нужно изучить предмет, который нужно производить и найти рынок сбыта. Если вы знаете, изучили предшествующий [опыт] снабжения, то смело становитесь фабрикантом. Производству вас научат сами фабриканты машин и вы имеете кредит фабриканта и банка для покупки сырья…

А ты, брат американец, счастлив тем, что до тебя старший брат богатство в недрах (своих] скопил Молодой наследник, подходи, брат, буду с тобой делиться.

Твое счастье – у меня много хорошего, нового. Но, друг мой, у меня слишком большая драгоценность – моя великая мудрая история. Ведь кто совершает мудрость, у того нет предела во времени. Мы не знаем, где начало, где конец. Великое счастье уразуметь смысл жизни, мой милый заокеанский сосед! Америка, как ты наглядно заманчиво величественно хороша и так чувствуется твое близкое с нами братство. Ты счастливая новая страна, в тебе собрались сильные люди. Сами приехали, устроились и работают Новый свет, новые люди, новое мышление.

Мы первобытно стары, тяжко жили долгие подневольные века, пережили тяжелую историческую неволю. Многие столетия воспитали жестокое дворянство И все-таки [мы] выжили. И вдруг заря и светлое солнце, яркое, светлое северное сияние, со всем своим блеском. Весь народ, делившийся на классы, царей, министров, бояр, генералов и рабов – превратился без всяких чинов. Величество все пропало – остался один Человек и никого больше! Великое счастье, какое чудо – Человек, [В течение] двух месяцев ходил я по твоим сокровищам, милая Америка, и все не находил подхода, и все мне казалось, что это мелко, скучно, баэарно-просго. Весь твой рынок, афиши, базары, магазины с массой раскиданных товаров для толпы казался мне малоэанятным. И вот, когда я подошел к моменту написать гебя и о тебе, то, Боже, да ведь ты наша юная дочь. Почему мне было скучно у тебя и почему я чувствовал себя не на месте, неудовлетворенным тобой ты наша младшая сестра, наши интересы с тобой близки, ты нам очень близка но духу. Наша русская натура страшно близко смыкается с тобой Какое теплое чувство у тебя к нам, а у нас к тебе. Но не могу сказать, чтобы гы во всей полноте шла и подражала нашему родному чувству [духовности] Что нам у тебя нравится – это последние достижения культуры, техники. [Твой] добрый дядя, старший брат, долго это видел, все делал, чтобы главный великий светлый дух жизни в человеке пробуждался в смирении, милосердии, всепрощении и нерадении к себе, самопожертвованию. Вся великая масса народная под влиянием будущих благ смиренно переживала в детском и старческом благочестии целые Академии подвижничества вырабатывала руководителей и последователей. Это имеет свою Великую Мировую Задачу, отрицательную и положительную. Первое – жаль, что этот богатейший смиренный добродетельный материал не использован под тем же влиянием добра и нрава, как он воспитывался до 15 лег. После этого [возраста] ему можно и доступно все. Развей в нем знания практических работ и пользуйся им, учи его, не забивай, давай ему простор в работе. Будь с ним друг и брат и он даст тебе великую, счастливую жизнь, только строго цени, чтобы не злоупотребить его правом [право?]

Воспитай в нем человека, развивай в нем чувство долга. Окружай себя и воспитывай на их опыте Учи их и сам у них учись. Этот величайший радостный университет дал мне смелость гордиться и радоваться за себя.

(Я и мои 2500 работников) мы друг друга воспитали и окружили себя системой начальных школ и всеми практическими сельскохозяйственными академиями и университетами.

Невозможно! этого достигнуть без книжных знаний.

А почему нельзя то же сделать в текстильной, в механической и всевозможных фабриках и мастерских, в особенности сельскохозяйственных? Расширять (сеть] школ, опытных мастерских. применять и усовершенствовать новые способы, Только дать рабочему немножко права и поощрить его интерес к делу. (Тогда] он сделает все, чтобы его дело и мащина были в совершенстве. Для этого требуются любители, лекторы, мастера (хорошие] механики и литература по всем специальностям. Только после этого возможно совершенствование.

Приложение 2 ПЕРЕЧЕНЬ ВСЕХ ИЗДАНИЙ «ТОВАРИЩЕСТВА И.Д. СЫТИНА за 1901-1910 гг.

Приложение 3 ИЗДАНИЯ, ПРИНАДЛЕЖАВШИЕ И.Д. СЫТИНУ ЛИБО ФИНАНСИРОВАВШИЕСЯ ИМ (В КАЧЕСТВЕ ЧАСТНОГО ЛИЦА ИЛИ ЧЕРЕЗ «ТОВАРИЩЕСТВО И.Д. СЫТИНА»)

Журналы

«Вокруг света» [1892-1917], Москва, еженедельный, иллюстрированный. Ред.: Е.Н. Киселев, Е.М. Поливанов, Н.В. Тулупов, В. А, Попов.

«Заря» [1913-1916], Москва, ежемесячный, иллюстрированный. Ред.: Н. И Сытин.

«Для народного учителя» (1907-19161, Москва, 20 номеров в год. Ред.: Н.В. Тулупов, П.М. Шестаков.

«Друг детей» [1902-1903; 1905-1907], Москва, 2 номера в неделю, иллюстрированный. Ред.: А. В Мельницкая, Н В. Тулупов.

«Пчелка» (1906-1907], Москва, 2 номера в месяц, для детей. Ред.: Н.В. Тулупов

«Нужды деревни» [1907], Санкт-Петербург, еженедельный, иллюстрированный. Ред.: А П. Мутвого.

«Мирок» [1911-1916], Москва, ежемесячный, для детей. Ред.: В А Попов.

«Нива» [1916], Санкт-Петербург, еженедельный, иллюстрированный.

«Война с Японией [1904]. Москва, еженедельный, иллюстрированный. Ред : И. И Митропольский, И.Д. Сытин.

Специальные и литературные журналы

«Просвещение» [1907], Москва, 2 номера в неделю. Ред.: В.П. Вахтеров и В Д. Соколов.

Библиотека «Русского слова» [1913-1914], Москва, еженедельный, литературные серии. Ред.: И. И Сытин.

«Вестник книжного, учебного и библиотечного дела» [1907-1911], Москва, 31 номер в год. Ред.: В.А. Попов

«Вестник школы» [1914 1916], Санкт-Петербург, еженедельный, для учителей. Ред.: И.В. Скворцов, И.С. Иванов, С В. Скворцов.

«Северное сияние» [1909], Москва, ежемесячный, литературный Ред.: И. Бунин.

«Голос минувшего» [1913-1916], Москва, ежемесячный Ред.: С П Мельгунов и В.М. Семевский.

Газеты

«Книговедение» [1906-1907], Москва, ежедневная. Ред.: В.А. Кожевников.

«День» [1912], Санкт-Петербург, ежедневная. Ред.: С.П. Скворцов.

«Дума» [1906], Санкт-Петербург, ежедневная. Ред.: П.Б. Струве, Ф.А. Винберг.

«Раннее утро» [1916-1917], Москва, ежедневная.

«Русская правда» [1906], Москва, ежедневная. Ред.: М.М. Гаккебуш.

«Русское слово» [1897-1917], Москва, ежедневная. «Воскресный деньв (1901-1916], Москва, еженедельная. Ред.: С.Я. Уваров, С.К. Уварова.

«Телефон «Русского слова» [август 1904], Ред.: Ф.И. Благов «Правда Божия» (1906], Москва, ежедневная. Ред.: Г.С. Петров.

Приложения (все – иллюстрированные)

«Журнал приключений» [1916], Москва, ежемесячное приложение к журналу «Вокруг света».

«Модный журнал» [1904 1905], Москва, ежемесячное приложение к журналу «Вокруг света». Ред.: Е М. Поливанова.

«Вестник спорта и туризма» [1914], Москва, ежемесячное приложение к журналу «Вокруг света».

«На суше и на море» [1911-1912; 1914], Москва, ежемесячное приложение к журналу «Вокруг света».

«Искры» [1901 – 1917], Москва, еженедельное приложение к газете «Русское слово». Ред.: Е.Н. Киселев, Ф.И. Благов.

«Мировая война в рассказах и иллюстрациях» [1915], Москва, ежемесячное приложение к журналу «Вокруг света».