Текст книги "Добрые советы проповедникам Евангелия"

Автор книги: Чарлз Гаддон Сперджен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Думается, что здесь своевременно повторить уже прежде высказанное мною мнение, о котором напоминают мне вышеприведенные строки. Если бы проповедники говорили чаще, их голосовые органы и легкие сделались бы менее чувствительными к подобным заболеваниям. Я в этом вполне убежден; собственный опыт и обширные наблюдения доказывают мне, что я не ошибаюсь. Проповедовать лишь два раза в неделю, господа, очень опасно, но пять или шесть раз – напротив, очень здорово. Не излишне даже двенадцать-четырнадцать раз. Разносчик, которого заставили бы раз в неделю кричать по улицам, продавая свои овощи или картофель, нашел бы это слишком трудным для себя. Но если кричит он таким образом шесть дней в неделю, то никогда не познакомится он с описанной выше "охриплостью". Я радуюсь, что нахожу свое мнение, что причиною этой болезни есть слишком редкое произнесение проповедей, столь ясно выраженным у N.N.: «Все данные здесь указания, я уверен в том, не принесут никакой пользы без правильного, ежедневного упражнения голоса. Ничто, кажется, не вызывает столь сильно этой болезни, как временная, долгая, чрез большие промежутки времени, произносимая речь, к чему особенно принуждены духовные лица. Кто вдумается в это, легко убедится в правильности этого взгляда. Если человеку или даже животному предстоит исполнить какую-либо работу, требующую необычной мускульной силы, он должен постепенно, в течение нескольких дней, приучиться к ней. Тогда и тяжелая работа, которую иначе он не в силах был бы и выполнить, покажется ему легкой. Большинство духовенства принуждено к подобной тяжелой мускульной работе в форме проповеди лишь один раз в неделю, причем в остальные шесть дней им едва ли приходится даже и возвышать свой голос. Если бы кузнец или плотник стали заниматься своим утомительным трудом лишь изредка, по временам, то они сделались бы совершенно непригодными для него, они совсем потеряли бы свою ловкость и умение. Пример знаменитейших ораторов, какие только существовали на свете, неопровержимо ясно доказывает пользу, приносимую постоянным, правильным упражнением в речи. И мне хотелось бы поэтому рекомендовать всем, страждущим этою болезнью, раза два в день громко читать и непременно с тем самым возвышением голоса, как это требуется на кафедре, причем должно наблюдать как за правильным, нормальным положением груди и горла, так и за ясным, строго соразмеренным ударением слов». Другой держится того же мнения. Он говорит: «Мальчики, выкрикивающие газеты, доказывают, как велика польза голосового упражнения на чистом воздухе для человеческих легких. Что стал бы делать хилый проповедник, слабым голосом поучающий своих 100-200 слушателей, если бы его заставили выкрикивать газеты? В Нью-Йорке эти мальчуганы – продавцы газет стоят в начале какой-нибудь улицы и голос их летит вдоль ее, как шар, брошенный атлетом. Мы даем людям, желающим приготовить себя к какой бы то ни было ораторской деятельности, совет сделаться на некоторое время разносчиками, т. е. выкрикивать товары на улицах. Молодые проповедники должны бы вступать на некоторое время в товарищество с продавцами газет до тех пор, пока не научатся они открывать свой рот и пока не укрепится и не сделается эластичнее их горло».

Еще разумнее правило: голос должен быть всегда приноровлен к предмету проповеди. Не запевайте торжественной, ликующей песни, если вам приходится говорить о чем-либо грустном, и, с другой стороны, не тяните с унынием там, где звуки должны быть легки и радостны, где должны они напоминать ангельские напевы на небесах. Я не хочу более вдаваться в рассуждение об этом правиле. Но будьте уверены, что оно очень важно и соблюдение его принесет вам великую пользу. Приноравливайте голос к предмету и, прежде всего, будьте всегда естественны. (Когда спросили Джонсона, имеет ли Вичке сходство с Туллием Цицероном, он отвечал: «Нет, милостивый государь, он имеет сходство с Эдмундом Вичке».) Навсегда отгоните от себя рабское подражание! Не подражайте голосу других людей, или, по крайней мере, если непреодолимое стремление влечет вас к этому, то стремитесь подражать превосходным качествам великих ораторов, и тогда ваша беда все-таки не окажется столь велика... Я сам иногда, подчиняясь непобедимому влиянию, делаюсь тоже невольным подражателем выдающихся проповедников. Всякая поездка в Шотландию или в Уэльс оказывает влияние на мое произношение и на тон моей речи. И хотя я борюсь с этим злом, но отстать от него все-таки не могу; единственное средство, которое существует против него, это – стараться совсем, окончательно заглушить его.

Итак, господа, – я возвращаюсь снова к моему правилу: употребляйте лишь ваш собственный естественный голос! Не будьте обезьянами, но людьми; не попугаями, но мужами, обладающими во всем своей собственной, врожденной силой. Каждый человек должен бы носить свою бороду такою, какою она растет у него, потому что тогда она наиболее подходит к его лицу. Так и вы должны говорить каждый по-своему, в гармоническом единении с вашим собственным ходом мыслей, вашею собственною личностью. Подражание хорошо и пригодно лишь на сцене, но для храма требуются люди с собственною, освященною их святым делом личностью. До утомления стал бы я повторять вам это правило, если бы думал, что вы забудете его; будьте естественны, будьте естественны, всегда будьте естественны! Всякое подражание голосу или манерам какого бы то ни было великого богослова или любимого вами учителя, профессора принесет вам несомненный вред. И потому снова настоятельно требую я от вас: отбросьте всякое рабское обезьянничанье и возвысьтесь до собственного мужественного я!

К сказанному мы должны еще прибавить: старайтесь обработать ваш голос. Не жалейте труда в этом отношении, потому что нам справедливо сказано: «Если природа полною мерой отсыпает дары любимцам своим, то развить и довести до зрелости эти дары они могут лишь серьезным изучением и усиленным трудом». Думайте о Микель-Анджело, работавшем по целым неделям не раздеваясь, или о Генделе, клавиши инструмента которого оказались выдолбленными на манер ложек, от постоянного употребления их. Если подобный труд возможен для других, то не будем и мы, господа, жаловаться на трудность и утомительность его. Почти невозможно понять, к чему должна была служить метода Демосфена – говорить с камнями во рту. Но всякий может понять ту пользу, какую он мог извлечь из своего «разговора» с бушующими морскими волнами, потому что он выучился таким образом говорить в бурных собраниях своих сограждан. То же самое можно сказать и об его взбеганьи на горы, попытках говорить не останавливаясь. Это укрепило его легкие.

Мы обязаны употреблять всевозможные средства, чтобы усовершенствовать свой голос, которым должны возвещать дивное Евангелие Христово. Обращайте особенно внимание на произношение согласных, выговаривайте ясно каждую из них; они, так сказать, дают всему выражение. Неустанно старайтесь, чтобы не пропала ни одна из согласных. Об гласных заботиться так сильно нечего, они не пропадут и сами по себе. Во всех отношениях строго наблюдайте за собою, пока не овладеете вы вполне вашим голосом и не будете крепко держать его в руках. Попросите вашего друга указать вам ваши ошибки; или, что лучше еще, – человека, нерасположенного к вам, который будет строго относиться к вам и беспощадно критиковать вас. Для мудреца подобный критик -благословение, для дурака же он – невыносимая пытка! Чаще и усерднее исправляйте себя, иначе вы совершенно неприметным образом впадете в ошибки, примете неверный тон или приучитесь к небрежным манерам. Вот почему повторяю, наблюдайте за собою усердно. Не считайте ничтожным ничего, что может помочь вашему усовершенствованию. Но только – смотрите, чтобы не привели эти ваши старания к тому, чтобы сделаться теми "щеголями на церковной кафедре", каких у нас не мало в последнее время... я слыхал о людях, которые целую неделю приготовляются к проповеди, изучая эффекты ее перед зеркалом! О, как жалок наш век, если мы не обращаем внимания на недостатки нашей духовной жизни, лишь бы только приобрести светский лоск! Лучше дикая, необработанная суровость проповедника девственных американских лесов, нежели парфюмированная грация этих людей, строящих из себя каких-то изнеженных бар! Не могу посоветовать вам так "кокетничать вашими голосами", как не могу советовать также подражать "щегольской" проповеди N.N., с его брильянтовым перстнем на руке, его раздушенным платком и лорнетом. Модные куклы не подходят к кафедре, им место на выставочном окне портновского магазина, где они могут красоваться с пришпиленным к ним билетиком: "Весь костюм в этом стиле, включая и рукопись, 200 долларов".

Может быть, здесь своевременно также заметить, что хорошо сделали бы родители, если бы более обращали внимания на зубы их детей, так как плохие зубы приносят много вреда оратору. Есть люди с неправильным произношением, которым стоило бы лишь обратиться за советом к зубному врачу, чтобы исправить свой недостаток.

В заключение – хотелось бы мне сказать еще несколько слов о горле: обратите внимание и на него. Старайтесь о том, чтобы оно было всегда вполне чисто. (Один знакомый мне проповедник говорит всегда следующим образом: "Дорогие братья – гм, гм – это очень – гм – важный предмет, о котором я сегодня – гм, гм – хочу говорить, и гм, гм – я хотел бы попросить вас, подарить мне – гм, гм – усиленное внимание ваше". Один молодой проповедник, очень желавший исправить свою речь, писал к N.N., прося его совета, как поступить ему в данном случае, у него была привычка очень растягивать слова. N.N. послал ему следующий лаконический ответ: "Любезный – э -брат – э! Когда – э – вы – э – проповедуете – э, -старайтесь – э – не – э – говорить – э – постоянно – э, э, э! Искренно – э – любящий – э – вас – э – э – э".) Усердно старайтесь избегать подобных приемов. Все это очень понятно у человека, страдающего простудой, но очень неприятно, если обращается в постоянную привычку.

Итак, я призываю всех, кто одушевлен истинным усердием, истинною ревностью, будьте тверды в ваших стремлениях. Если чувствуете вы Слово Господне, подобно пламени, горящим в ваших членах, то вы преодолеете все недостатки вашей речи, и боязнь далеко улетит от вас. Мужайся, юный брат, будь тверд. Господь, природа и тренировка опять помогут тебе.

Я не буду далее задерживать вас, выражу лишь еще желание чтобы ваши грудь, легкие, дыхательные пути, горло, чтобы все ваши голосовые органы столь долго служили бы вам, пока вам более нечего уже будет говорить.

9-я лекция Внимание

Об этом чрезвычайно важном предмете вряд ли говорится в каком-либо учебнике гомилетики. Надо признаться, что это очень странно, так как этот вопрос важен и заслуживает даже далеко не одной главы в гомилетике. По всей вероятности думают г-да ученые гомилеты, что все их сочинения вполне достаточно наполнены рассуждениями об этом предмете, что им более нечего уже толковать о нем в отдельности. Им кажется, что он, подобно сахару в чаю, распущен у них в целом. А пропущенный между прочим вопрос ставит пред, нами очень сложную и интересную задачу. Вот этот вопрос: Каким образом можем мы привлечь и удержать внимание наших слушателей? Мы непременно должны овладеть их вниманием, или иначе мы не будем иметь над ними ни малейшей власти. Мы должны также уметь удержать за собою это внимание, или мы иначе будем только все говорить и говорить, без малейшей надежды на успех.

Наши английские офицеры при обнародовании каких-либо военных правил всегда употребляют слово: «Внимание!» Это же самое слово требуется нам, проповедникам, надписать и над всеми нашими проповедями. Для проповедника положительно необходимо серьезное, искреннее, напряженное и постоянное внимание всех присутствующих на проповеднических собраниях. Если мысли слушателей далеки от нашей темы, то они ведь не могут сердцем воспринять проповедуемой нами истины. То же самое будет и тогда, если мы не постараемся возбудить их духовные силы. Грех нельзя извлечь из человека, находящегося во сне. Наши слушатели должны бодрствовать. Они должны понимать, что говорим мы им, и должны принимать слушаемое к сердцу, иначе, пожалуй, будет все равно, как если бы мы заснули и сами. Есть такие проповедники, которые вовсе не заботятся о внимании своих слушателей. Они думают лишь о том, как бы заполнить время, назначенную для проповеди, а будет ли какая польза от проповеди для их прихожан, им безразлично. Я думаю, что, чем скорее заснут эти проповедники вечным сном и будут проповедовать лишь посредством надписей на своих могильных памятниках на кладбище, тем лучше! Некоторые из подобных пастырей обращают свои слова к вентиляционным отдушинам на потолке, словно стараясь привлечь к ним внимание небожителей. Другие же, напротив, не отрывают глаз от своей книги, как будто они погружены в свои мысли, принимают себя самих за своих слушателей и считают это очень почетным для себя. Зачем не проповедуют подобные люди в американских прериях, для назидания звезд небесных? Они имеют полное право сделать так, если их проповедь совсем не касается их слушателей; и если подобная проповедь представляет лишь разговор проповедника с самим собою, то чем пустыннее будет в аудитории оратора, тем лучше. Разумный же проповедник (ведь они далеко не все разумны!) должен стараться заинтересовать своею проповедью всех своих слушателей, от мало до велика. Мы обязаны стараться не отвлекать внимания от проповеди даже детей. «Да кто же, – скажете вы, – будет стараться отвлекать их внимание?» Уверяю вас, что это делает большинство проповедников, и если дети не ведут себя спокойно в их собраниях, то они часто бывают сами виноваты в этом. В самом деле, нельзя ввести в свою проповедь какой-нибудь маленький рассказец или какую-либо притчу ради этих деток? Нельзя разве уже никак привлечь их внимание и заставить их быть спокойными? Я часто разговариваю глазами с мальчиками из сиротского приюта, сидящими внизу моей кафедры. Мы, проповедники, должны стремиться к тому, чтобы взоры всех наших слушателей были устремлены на нас и чтобы уши всех их слушали только нас. Меня тревожит даже и то, если слепой не обращает ко мне своего лица. Если я замечаю, что кто-либо во время моей проповеди оглядывается по сторонам, шепчет что-нибудь или смотрит на свои часы, я сейчас говорю себе: это значит, что я неинтересно говорю и что я должен каким бы ни было образом стараться возбудить внимание своих слушателей. Мне редко приходится жаловаться на это, но когда это случается, то я всегда осуждаю себя самого и признаю, что я не имею никакого права на чье-либо внимание, если я не умею сам возбудить его.

Бывают такие слушатели, внимание которых не легко привлечь и которые как бы ни за что не хотят заинтересоваться вашею проповедью. Упрекать их – не приводит ни к чему; это все равно, что стараться поймать птицу букетом цветов. По большей части и в подобных случаях отнести упреки скорее к другой особе, – именно к себе самому. Помните ваш долг – непременно заставить слушателей быть внимательными к вашим словам. Вы должны стараться поймать рыбу на удочку, а если она не ловится, вы должны обвинять в том рыбака, а не рыбу. Заставьте своих слушателей быть спокойными и слушать то, что чрез вас говорит их душам Господь Бог. Тот проповедник, который советовал одной старушке нюхательный табак для отогнания сонливости, вполне заслужил следующий ответ ее: я не чувствовала бы этой сонливости, если бы вы подкладывали немного нюхательного табаку в свою проповедь. Если мы хотим, чтобы нас слушали, мы непременно должны подкладывать нюхательного табаку или чего-нибудь подобного возбудительного в наши проповеди. Пожалейте и слушателей. Подумайте: ведь многим из наших слушателей весьма не легко отдавать нам свое полное внимание. Многие из них вовсе и не интересуются проповедью. Они не восчувствовали еще благодати Божией в сердце своем, а потому и само Евангелие еще не имеет особой цены в глазах их... Многие из них в течение всей недели удручены заботами. Вы должны приучить их обращаться со своими скорбями к Господу: но всегда ли вы это делаете? Вы думаете, легко отделаться от боязни и тревог? легко забыть больную жену и плачущих детей, оставшихся дома? Без сомнения, многие приходят в дом Божий, удрученные тяжелыми мыслями о своей земной доле. Поселянин думает о своем поле, которое нужно ему вспахать и засеять. Его заботит дурная погода, плохой вид его хлебов. Перед глазами купца носится только что опротестованный вексель, торговец заботится о потерях, которые несет он вследствие несостоятельности должников своих. Нельзя удивляться и тому, что благочестивое внимание некоторых из наших слушателей развлекается и цветными лентами на дамских платьях, и скрипом мужских сапог. Надоедливые мухи, верьте мне, без устали жужжат вокруг. Веельзевул, их бог, изо всех сил старается, чтобы всюду, где только ни приготовлена Евангельская трапеза, было возможно более всевозможных неприятных помех для восседающих за нею. Сильно кусают эти мухи человека, которому вы проповедуете, и поневоле внимание его более обращается на них, нежели на вашу проповедь. И разве удивительно это для вас? Вы должны отогнать этих мух от них и привлечь к себе полное внимание ваших слушателей. Вы должны заставить их сойти с пути, по которому они следовали в течение всех 6 дней недели, и ввести их на новый, более достойный праздника. Вы должны иметь в себе достаточно силы, чтобы отвлечь вашею проповедью их мысли от земли и хотя бы только отчасти приблизить их к небу.

Очень часто устройство помещения и тяжелый воздух препятствуют слушателям сосредоточить свое внимание. Если место собрания – как, например, наша аудитория в эту минуту – совершенно замкнута для притока свежего воздуха, то присутствующим довольно уже дела позаботиться и о своем дыхании. Если приходится дышать воздухом, уже неоднократно побывавшем в легких других людей, то выходит из колеи весь жизненный механизм человека и у слушателя скорее заболит голова, нежели тронется сердце. Самое важное для проповедника, – после благодати Божией и проповеднического искусства, кислород. Молитесь, да отверзнутся перед вами врата небесные, но начинайте с того, чтобы открыты были и окна вашего земного храма. Взгляните на многие подобные здания в наших провинциях, да и на многие городские часовни, и вы увидите, что в них окна даже и не могут открываться... Что сказали бы о жилом доме, окна которого были бы так устроены, что никогда не могли бы открываться? Нанял ли бы кто из вас подобное помещение? И тем не менее готический стиль и наше глупое честолюбие заставляют нас вместо здорового открывающегося окна делать в наших храмах лишь какие-то маленькие дырочки в потолке или птичьи западни в окнах. Вследствие этого наши общественные собрания делаются чем-то вроде печи, устроенной Навуходоносором для Седраха, Мисаха и Авденаго. Если застрахованы эти капеллы, я готов бы был не молиться за их сохранение от пожара. Да и там, где могут открываться окна, они остаются закрытыми по целым месяцам, и воздух не очищается от одного воскресенья до другого. Это совершенно невозможное положение вещей. Я знаю, некоторые не обращают на это внимания. Я слыхал даже такого рода замечания: лиса не умирает от зловония в своей норе. Но мы не лисицы, на нас тяжелый воздух наводит сонливость, и на наших слушателей также. Поток чистого воздуха, проходящий сквозь здание, есть настоящее благословение Божие для прихожан. Он дает им возможность лучше воспринимать возвещаемое им учение. Старайтесь проветривать помещения ваших молитвенных собраний в течение недели. В моей прежней капелле, в Царклэпе, я неоднократно говорил моим диаконам, что следовало бы совсем удалить верхние части оконных рам. Я много раз говорил об этом, но все-таки это не было исполнено. Наконец, как-то в один понедельник случилось, что многие из этих стекол оказались вынутыми. Смущение было велико, но виновника не нашли,.. а я был очень рад этому притоку кислорода в мою капеллу.

Иногда мешают вниманию слушателей их же собственные привычки. Они не привыкли быть внимательными. Они привыкли приходить в капеллу, но не любят слушать проповедь. Они привыкли осматривать каждого, входящего в капеллу. Они и сами входят в нее несвоевременно, зачастую производя при этом неприличный для места шум, топанье, скрип, хлопанье дверями. Я проповедовал однажды среди слушателей, которые постоянно озирались на входящих, и я придумал, как помочь себе. Я сказал: «Друзья мои! так как вас очень интересует знать, кто входит сюда вновь и так как мне очень мешает, что вы постоянно оглядываетесь, то я лучше позволю себе описывать вам каждого входящего, только с условием, чтобы сами вы сидели спокойно и глядели на меня и чтобы было соблюдено в капелле таким образом хотя бы только внешнее приличие». Я описал им первого вошедшего, оказавшегося к счастью моим другом, которого я легко мог описывать. Я описал его как «почтенного господина, который снял свою шляпу при входе» и т. д. Но я увидал, что после этого опыта описывать далее мне не пришлось, потому что мой образ действия очень смутил моих слушателей. Он помог мне в данную минуту и, как надеюсь я уже раз на всегда, к моей великой радости.

Предположим теперь, что все это приведено вами в порядок. Вы очистили тяжелый, спертый воздух в вашем помещении, вы исправили дурные привычки ваших прихожан. Что же делать далее? Первое золотое правило, чтобы возбудить внимание ваших слушателей будет следующее: Говорите всегда о том, что стоит слушать. У многих людей есть инстинктивное желание слышать что-либо хорошее, полезное, и вы хорошо сделаете, если обратите на него внимание. Я не слишком строго поступлю, если скажу, что существуют такие проповедники, слова которых имеют необычайную связь с их мыслями; собственно говоря, слова их скрывают их мысли, если только они имеют какие-либо мысли. Подобные проповедники разбрасывают вокруг целые пучки соломы, между которыми, случается, попадается иногда и хороший колос. Но его ведь очень трудно найти. Никакое собрание долго не выдержит, если оно будет слышать лишь одни слова, слова, слова, слова, и более – ничего! Я не помню, чтобы среди 10 заповедей Господних была такая: «Ты не должен быть многоречив». Но ее непременно следовало бы присоединить к заповеди: «Не укради?», потому что бросать слушателям пустые слова вместо духовной пищи – это обман своего рода. Говорят, что «где многословие, там не без греха». Это относится также и к проповедникам. Давайте вашим слушателям нечто такое, что как сокровище будут хранить они, о чем долго будут они размышлять. Сообщайте своим слушателям нечто такое, что может низвести на них благословение, благодатными чувствами наполнить их сердца. Давайте им только что спавшую с неба манну. Но давайте не все одно и то же и не все в одной и той же форме. Давайте им пищу возбуждающую, – нечто такое, для получения чего они в состоянии будут в полночь подняться с постелей своих или бежать на далекое расстояние... Вы вполне можете это исполнить. Итак, поступайте таким образом, братья. Поступайте так всегда и вы будете вознаграждены таким вниманием, какое только вы можете пожелать от своих слушателей.

Ясно и отчетливо располагайте тот материал, который вы предлагаете вашим слушателям. От этого зависит многое. Можно нагромоздить массу прекрасных самих по себе предметов, из которых выйдет ужасная смесь. Однажды, будучи еще мальчиком, я нес из лавки в корзине фунт чаю, четверть фунта горчицы и фунт рису. По дороге встретилась мне свора охотничьих собак. Я помчался за ними через рвы и плетни. Когда же вернулся домой, о, в какую ужасную кашу обратились мой чай, горчица и рис! Итак, каждый предмет должен быть хорошо упакован в отдельности и крепко связан нитью проповеди. Это-то и заставляет меня придерживаться уже устаревшей теперь методы: во 1-х, во 2-х, в 3-х. Никто не захочет пить горчичного чаю; точно также никому не понравится подобная смесь в проповеди... Давайте вашим слушателям истину в таком точном, логическом распределении, чтобы они легко могли усвоить и удержать ее не только в памяти, но и в своем сердце.

Старайтесь о простоте, удобопонятности вашей речи. Помните, ни одному человеку не может принести пользы самый превосходный материал, если он его не понимает. Если вы будете употреблять выражения свыше разумения ваших слушателей, то это все равно, как если бы вы говорили им на камчатском языке. Станьте на точку зрения бедняка и обратите серьезное внимание на степень образования вашего слушателя. Вы улыбаетесь по поводу моих выражений, но я думаю, что это необходимо. Нужно вступить самому на путь, по которому идут наши слушатели, а не взирать на них лишь с высоты своего величия. Кто может сравниться в проповеди с нашим Господом? А Он никогда не говорил ни с кем свыше разумения его, исключая, конечно, тех случаев, когда Он говорил о величайших тайнах нашего спасения. И вы излагайте все тонко и глубоко обдуманно, ясно и просто и можете быть уверены, что легко найдете дорогу к разумению и к сердцу ваших слушателей.

Обратите внимание на способ вашего изложения и тут старайтесь возбудить внимание своих слушателей. И здесь хотелось бы мне сделать непременным правилом для каждого проповедника следующее: не читайте нашей проповеди! Мало было таких проповедников, которые бы производили сильное впечатление на слушателей, читая свои проповеди, как например, Чальмерс. Но ведь его стали бы слушать с не меньшим вниманием, если бы он и свободно говорил свои проповеди. При этом нужно всем нам твердо помнить, что мы-то – ведь не Чальмерсы... Такие люди, как он, могут и читать на кафедре, если им это нравится; но для нас есть «лучший» путь. Лучшее чтение, когда-либо слышанное мною, все-таки пахнет бумагою и словно останавливается в горле. А я не думаю, чтобы бумага была хороша для пищеварения. Во всяком случае лучше обходиться без рукописи. И лучше всего говорить без рукописи, а также и не наизусть. Если же нельзя обойтись без чтения, то следует уже читать наивозможно лучшим образом. Только в таком случае можно надеяться привлечь к себе внимание слушателей.

Я присоединяю сюда еще следующее замечание: если вы хотите, чтобы вас слушали, то не говорите без приготовления, экспромтом, в буквальном смысле этого слова. Это столь же плохо, как и читать, или даже еще хуже, если проповедь написана экспромтом. Не входите на кафедру, чтобы рассказать с нее первое, что придет вам в голову, потому что это первое в человеческой голове обыкновенно есть не что иное, как лишь бессодержательное пена, верхушки мысли. Слушателям нужно подносить пищу не в сыром виде, но хорошо уже приготовленную. Мы должны говорить из самой глубины души нашей живою речью. Предмет нашей проповеди должен быть тщательно, основательно изучен нами, даже еще основательнее, чем это мог бы сделать проповедник, переводящий свою проповедь на бумагу. По моему мнению, лучшая метода в данном случае та, когда импровизируется не предмет проповеди, но слова, которыми он излагается. Если отдельные выражения и явятся у вас в случае необдуманными, за то они будут живыми, естественными, не вымученными и живым эхом отдадутся в сердцах многих.

Затем, чтобы привлечь внимание ваших слушателей, старайтесь говорить приятнее с внешней стороны. Не говорите, например, все одним и тем же монотонным голосом. Изменяйте ваш голос, смотря по надобности. Изменяйте также скорость или медлительность вашей речи, изменяйте и звучность ее, тщательно избегайте нескладной певучести. Не говорите постоянно в одном и том же диапазоне. Говорите, когда нужно, и басом, гремите, как гром, в другое же время – говорите вашим собственным голосом, как говорите вы всегда и везде. Разнообразие – во что бы то ни стало!

Человек любит разнообразие, и Господь даровал нам его. Мы видим его и в природе, и в жизни, и в проявлениях Божественной благодати; да будет же оно и в нашей проповеди. Я не хочу очень сильно настаивать на этом пункте, потому что были и такие проповедники, которые умели возбудить и поддержать интерес слушателей содержанием своей проповеди, несмотря на несовершенство ее формы. Если бы присутствовал теперь здесь пуританский проповедник N.N., то я бы поручился за внимание слушателей к его словам, хотя он и сильно заикался. Нам не приходится долго искать, чтобы найти подобные примеры в современном обществе, так как их очень много; но мы можем вспомнить, что и Моисей не был красноречив, а тем не менее все внимательно слушали его слова. Кажется, то же самое можно сказать и об апостоле Павле. Духовная власть его над верующими была весьма велика, и все-таки внимание его слушателей ослабевало, если слишком долга бывала его речь; один из слушателей его, по крайней мере, заснул во время его проповеди, что имело даже серьезные последствия.

Многое зависит от формы. Если же приготовили вы превосходный материал для вашей проповеди, то было бы очень жалко предоставить его слушателям лишь в скудной форме; царю нельзя ехать в тележке для сору; с высокими истинами благодати нельзя обращаться неряшливо. Для истинно-царских истин подобает золотая колесница. И если люди не желают обращать внимания на эти истины, то не давайте им, по крайней мере, извинительного предлога к тому. Если не можем мы исправить себя в этом отношении, тогда постараемся хотя вознаградить наши недостатки большею вескостью содержания.

Не делайте слишком долгим вашего вступления. Не следует пристраивать слишком большой галереи к маленькому домику. Одна почтенная христианка слушала однажды проповедь Джона Гоу, и так как вступление в нее продолжалось более часу, то она сделала замечание, что уважаемый проповедник так долго накрывал скатерть, что у слушателей прошел аппетит к трапезе. Итак, быстрее накрывайте ваш стол и стучите тарелками и ножами. Может быть, случалось вам видеть издание Доддриджа о «Возникновении и развитии духовной жизни в душе человека», – издание, к которому Джон Фостер написал введение. Это введение, или вступление не только гораздо обширнее, но и несравненно лучше самого сочинения. Автору трудно надеяться, что, прочитав вступление, кто-либо будет читать его книгу. Неужели же не нелепо это? Избегайте всего подобного в ваших проповедях. Я стараюсь делать свои вступления так, чтобы слушатели только знали, о чем будет идти речь. Если вступление служит лишь этой цели, оно может быть очень интересно. Хорошо возбудить внимание людей сигнальным выстрелом, чтобы дать им возможность приготовиться к последующему. Не начинайте прямо с самого захватывающего душу, но сделайте так, чтобы все с интересом ожидали того, что вы дадите им. Да не будет ваше вступление торжественным, высокопарным введением в ничто, но да послужит оно лестницей к достижению лучшего. Будьте животворны с самого начала.