Текст книги "Добрые советы проповедникам Евангелия"

Автор книги: Чарлз Гаддон Сперджен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Никогда не повторяйтесь в вашей проповеди. Я часто слыхал одного богослова, у которого была привычка после каждых 10-20 предложений говорить: «Как я уже заметил», или: «Я повторяю, что я сказал уже». Бедняга! так как вообще он не говорил ничего особенного, то повторение этого еще более обнаруживало скудость целого. Если сказано что-либо очень полезное и сказано внушительно, то к чему же еще повторять это? Если же сказан был пустяк, то зачем выставлять его на показ вторично? Иногда повторение некоторых немногих предложений может произвести впечатление; но все может быть хорошо, если будет вполне естественно, и очень дурно, если обратится в привычку. И чему же в таком случае и удивляться, что люди не обращают достаточно внимания на что-либо, выслушиваемое им в первый раз, если они знают, что проповедником непременно все будет снова повторено? Далее, не повторяйте все одни и те же мысли, только облекая их в иную форму или выражаясь другими словами. Всякое новое предложение ваше пусть заключает в себе что-либо новое. Не ударяйте вашим молотком все по одному и тому же гвоздю. Библия очень обширна, покажите же ее вашим слушателям во всем ее объеме. Не считайте должным каждый раз, как проповедуете вы, излагать все содержание богословской науки по методе N.N. Я говорю это не для умаления его достоинства; его метода превосходна, когда она касается учебника богословия, но она негодна для проповеди. Я знаю одного богослова, напечатанные проповеди которого читаются, как богословское сочинение. Они пригодны поэтому более для чтения в аудитории, но не для церковной кафедры, и не производят почти никакого впечатления на прихожан. Нашим слушателям требуется свежее, сочное мясо, а не сухие кости технических определений. Эти различия и определения очень полезны; но если они занимают большую часть проповеди, то напоминают того молодого человека, вся проповедь которого заключалась в развитии различных определений. Один старец-диакон заметил относительно его сочинения: он забывал еще об одном "различии между мясом и костями...

Если хотите сохранить внимание слушателей, то и не говорите слишком долго. Один старик-проповедник говорил одному молодому человеку, проповедовавшему целый час: «Говорите, друг мой, о чем вы хотите, мне это все равно; но только не говорите долее 40 минут». Это совершенно верно, 40 минут или никак не более 3/4 часа – это мера, далее которой никогда не следует идти в проповеди. Если кто не может в течение этого времени высказать всего, что намерен, то он не выскажет этого и в большее время. Следует также позаботиться о слушателях или, по крайней мере, иметь сожаление к ним и не задерживать их слишком долго. Предмет вашей проповеди не будет жаловаться на вас, но слушатели ваши будут непременно...

Краткость – это такая добродетель, обладать которою мы должны все; не будем же терять возможности получить чрез нее доброе расположение наших слушателей. Если же вы спросите меня, как достичь того, чтобы проповедовать кратко, то я отвечу: лучше приготовляйтесь к проповеди! Проводите больше времени в вашем рабочем кабинете, чтобы не оставаться долго на кафедре. Обычно мы тогда проповедуем долго, когда нам нечего сказать. Хорошо подготовив свой материал, проповедник не останется на кафедре более 40 минут; если материала у него немного, он проговорит и 50 минут; если же ему ровно нечего сказать, он не сойдет с кафедры ранее часу. Обращайте внимание на второстепенные предметы; они также помогут вам поддержать внимание слушателей.

Если желаете вы пользоваться вниманием серьезным и постоянным, то это тогда лишь может случиться, когда приведете вы слушателей в возвышенное, благочестивое настроение. Если ваши прихожане любознательны исполнены молитвенного духа, деятельны, серьезны, благочестивы, то они и явятся уже в дом Господень с намерением получить эту благодать. С тихою, сердечною молитвой ко Господу, да дарует Он им свое благословение чрез вас. Когда займут они свои места в храме, они будут внимать каждому слову вашему и не утомятся. Они будут жаждать минут святого благословения, потому что по опыту уже знают сладость небесной манны и соберут свою долю. Никто еще не превосходил в этом отношении моих слушателей. Между такими слушателями проповедник чувствует себя, как дома. Мне сравнительно легко проповедовать в моей капелле; мои прихожане являются туда с твердым намерением услыхать нечто полезное, и это намерение их много способствует тому, что их ожидания исполняются. Если бы они слушали и другого проповедника с подобным же намерением, то я уверен, что и он бы удовлетворил их. Исключения, разумеется, бывают везде.

Только что вступивший в свою должность проповедник не может, конечно, ожидать того напряженного, сосредоточенного внимания, какого достигает тот, кто стоит среди своих прихожан, как отец между детьми, связанный с ними тысячью воспоминаний, уважаемый ими за свои лета и свою опытность. Вся наша жизнь должна быть такова, чтобы она чувствовалась в наших словах, чтобы и в позднейшие годы мы могли бы говорить с неодолимым красноречием и заслужили бы не только внимание, но и полное любви уважение со стороны нашей паствы. Христианская община, жаждущая Истины, и пастырь, серьезно стремящийся утолить этот духовный голод ее, всегда будут находиться в полном гармоническом единении между собою, если целью их общих стремлений будет Слово Господне.

Если желаете вы еще совета, как удержать за собою внимание слушателей, то я скажу вам: интересуйтесь сами вашим предметом, и тогда вы заинтересуете им и других. Этими словами сказано более, нежели кажется; и я намерен потому употребить здесь прием, о котором только что отзывался как о негодном, – а именно, я повторяю мою фразу: заинтересуйтесь сами своею проповедью, и вы непременно заинтересуете ею других. Предмет проповеди должен так сродниться с вашею душой, что вы невольно посвятите изложению его все свои духовные силы; и когда заметят ваши слушатели, насколько вы проникнуты им сами, то невольно постепенно проникнутся им и они.

Чему удивляетесь вы, что люди не слушают речей человека, не чувствующего в собственной душе всей важности того, что он проповедует? Чему удивляетесь вы, что они слушают его не с полным вниманием, если и он сам даже говорит не от своего сердца? Чему удивляетесь вы, что мысли их более обращаются на предметы, имеющие действительное значение в их жизни, если проповедник теряет драгоценное время, говоря о вещах, которые он как бы сам признает чисто фиктивными? Ромэн говорил, что хорошо обладать даром проповедничества, но что несравненно важнее – умение понять сущность его. Великая истина заключается в этих словах. Сущность, так сказать, сердце проповеди – умение вложить в нее свою душу, все горячее усердие свое, вложить так, словно бы дело шло о собственной жизни вашей. Где это чувствуется, там ваши стремления возбудить внимание слушателей уже почти достигнуты. С другой стороны, как можете вы надеяться снискать внимание ваших слушателей одним лишь усердием, когда вам нечего сказать им? Не будут же люди постоянно стоять у двери, чтобы слушать один барабанный бой? Они выйдут, наконец, узнать, в чем дело? И когда найдут они лишь «много шуму из ничего», то, разумеется, затворят за собою дверь и скажут: «ты нас обманул, и это нам не нравится». Если вы имеете что сказать своим слушателям, говорите от всего вашего сердца, и тогда ваши прихожане сядут у ног ваших.

Почти лишнее говорить здесь о том, что ради слушателей мы должны иллюстрировать наши проповеди. («Иллюстрации» – это краткое, но многосодержательное английское выражение для всякого рода толкований, сравнений, доказательств и т. д. посредством картин, притч, примеров, маленьких историй и т. п.) Мы можем в этом случае опереться на пример, данный нам Самим Господом. Почти все лучшие проповедники всегда пользуются большим количеством картин, притч, аллегорий и рассказов. Но не злоупотребляйте этим. Я читал недавно дневник одной немки, перешедшей из лютеранства в наше вероисповедание. Она говорит о селении, в котором живет: «У нас есть здесь миссионерская станция, откуда выходят молодые люди, чтобы проповедовать нам. Я не хочу критиковать этих молодых проповедников, но они рассказывают нам массу хорошеньких маленьких историй, и я не думаю, чтобы они могли еще что-нибудь сказать нам кроме этого. Только я уже слыхала некоторые из этих историй прежде; и потому появление их не служит к моему назиданию, как то было бы, если бы я услыхала еще раз какую-нибудь спасительную истину из Св. Писания». Подобные мысли, без сомнения, приходили в голову и другим. «Хорошенькие истории» очень полезны, но никоим образом не следует делать их главным содержанием своей проповеди. Остерегайтесь этих «хорошеньких маленьких историй», потому что они уже отжили свой век. Многие из них я слыхал так часто, что мог бы повторить их здесь, но не нахожу в этом надобности... Остерегайтесь также тех обширных народных сборников этих «иллюстраций», которые находятся в руках всех наших школьных учителей, потому что никто не будет благодарить вас за повторение того, что давно уже знают все наизусть. Если рассказываете вы какую-либо «историю», пусть будет она свежа и оригинальна. Глядите зорче и собственными руками собирайте для себя цветы в полях и садах; букеты из этих цветов будут несравненно красивее, нежели засушенные экземпляры, взятые вами из старых букетов, собранных другими людьми, как бы ни были они когда-то красивы. Употребляйте обильно подходящие «иллюстрации», но пользуйтесь ими более как картинами, вытекающими из самого дела, нежели как притчами, заимствованными из чужих источников. Не думайте, что все зависит от этого «иллюстрирования». Оно лишь -окошечко в вашем здании. Но для чего весь свет, что льется чрез него в комнату, если в комнате не находится ничего, что мог бы осветить он? Украшайте ваши блюда, но не забудьте, что главное – это жаркое, подаваемое на них, а не их украшения. Вы должны преподать вашим слушателям истинное назидание; иначе вы увидите, что ваши украшения не удовлетворят их, и они по-прежнему будут жаждать духовной пищи.

Упражняйтесь также и в том, что Тэйлор называет «действием неожиданности». Здесь великая сила для возбуждения внимания слушателей. Не употребляйте выражений, которых все ожидают. Не идите старым, уже проторенным путем. Если вы сказали: «единый источник блаженства – благодать Божия», то не всегда присовокупляйте к этому: «а не собственные наши заслуги», но измените ваше выражение и скажите: «источник блаженства – благодать Божия; сознание собственной праведности не может нам дать его». Я опасаюсь, что не сумею передать достойным образом выражения Тэйлора. Он говорит: «Некоторые из нас делают мало успеха в христианской жизни, потому что обычно люди делают лишь несколько шагов вперед и затем поспешно снова возвращаются назад. Как корабль, подвергшийся течению прилива и отлива, так и вы – делаете некоторое время прекрасные успехи, а затем, – как это выразился он? – внезапно снова бросаетесь в грязную боковую бухту». И не сказал ли он еще: «Он уверен, что если они обратятся, то останутся верны и не пустят свои стада на хлебные поля соседа». Своевременное применение этой системы может сосредоточить и поддержать внимание слушателей. В прошлом году я был в Ментоне на берегу Средиземного моря и сидел на взморье. Тихо вздымались волны, прилива не было почти никакого, так как ветер совершенно утих. Волны так спокойно набегали одна другую, что я даже не обращал на них внимания, хотя они разбивались почти у самых ног моих. И вот, словно повинуясь какому-то новому побуждению, внезапно налетела высокая волна и обдала меня с ног до головы. Можете представить себе, как ни спокоен был я до тех пор, но тут вскочил в одно мгновение и бросил все свои мечтания. Я сказал находившемуся около меня моему сослуживцу: «Это показывает нам, как должны проповедовать; мы должны поразить своих слушателей чем-нибудь неожиданным, чтобы разбудить их». Братья, нападайте неожиданно! Пусть при ясном небе блистает ваша молния! пусть разражается гроза, когда все ясно и спокойно кругом: она будет тем ужаснее, по контрасту. Но не забывайте, что все будет тщетно, если задремлете вы сами. Вы спросите: возможно ли это? Не только возможно, но постоянно совершается, каждое воскресенье! Многие проповедники излагают всю свою проповедь словно в каком-то полусне. Кажется, будто они еще не проснулись с ночи и не в состоянии пробудиться, пока не прогремит пушечный выстрел над самым ухом их. Тихая речь, обветшалые выражения и мрачное однообразие составляют всю их проповедь, а они удивляются еще, что люди, слушающие их, так сонливы! Должен признаваться, я не удивляюсь ничему в данном случае.

Очень полезное вспомогательное средство возбудить внимание слушателей – это производимая время от времени пауза. Если вы будете по временам сдерживать ваших лошадей, то пассажиры в экипаже непременно проснутся. Мельник засыпает под шум мельничных колес, но если они почему-либо внезапно остановятся, он тотчас же вскакивает и спрашивает: "что случилось?" Если ничто не в состоянии преодолеть сонливость, одолевавшую людей в жаркий летний день, то проповедуйте возможно короче. Один проповедник, видя, что его слушатели готовы заснуть, сел на свое место и сказал: "Я увидал, что все вы хотите отдыхать, и мне тоже захотелось отдохнуть". Он однажды едва начал свою проповедь, как заметил, что его слушатели начинают дремать. Тогда он воскликнул: "Друзья, друзья, друзья, это не годится. Я много раз думал, что я виновен в вашей сонливости; но теперь вы засыпаете еще прежде, чем начал я говорить. Теперь виновны вы сами. Прошу вас, пробудитесь и дайте мне возможность принести вам пользу". Совершенно верно! Научитесь вовремя приостанавливаться. Умейте прерывать вашу речь возбудительными паузами молчания. Речь – серебро, молчание же – золото, если слушатели невнимательны. Если же будете вы все продолжать вашим тихим, певучим тоном, то вы окончательно убаюкаете ваших слушателей; если же разбудите вы их подобным образом, их сон улетит далеко.

Еще раз обращаю ваше внимание, что если вы хотите, чтобы вся проповедь ваша была прослушана вашими слушателями внимательно, то сделайте так, чтобы слушатели почувствовали, что вы заинтересованы в том, что вы говорите им. Этот пункт очень важен, чтобы никто не спал в то время, когда может услыхать что-либо полезное для себя. Мне приходилось слышать много странного; но я никогда не слыхал, чтобы кто заснул в то время, когда читалось чье-либо завещание в его пользу, или чтобы осужденный заснул во время чтения приговора о себе. В чем человек заинтересован, на то он обращает особое внимание. Проповедуйте на захватывающие, жизненные темы, о предметах важных, интересующих слушателей в данную минуту – и вас будут слушать со вниманием.

Хорошо также, если вы не будете позволять, чтобы церковные служители ходили по церкви во время проповеди для исправления каких-либо своих обязанностей.

Нам нужно мягко, но в то же время и твердо увещать наших прихожан не опаздывать в храм. Я убежден, что во всех помехах в богослужении, расстраивающих наши нервы и рассеивающих наши мысли, действует рука лукавого. Для достижения своей цели ему хорошо все средства: хлопанье дверями, стук упавшей палки, крик ребенка; потому мы обязаны даже убеждать наших слушателей не отклонять от себя благодать Божию, потворствуя этим нападением злого духа.

В начале этой лекции я сообщил вам золотое правило, как поддержать внимание ваших слушателей: говорите всегда что-нибудь такое, что стоило бы слушать. Теперь же я даю вам еще драгоценнейшее правило, которым и закончу эту свою лекцию. Говорите всегда в силе Духа Божия; тогда не возникнет и вопроса, будут вас слушать или нет. Идите на проповедь прямо из вашей сердечной клети, прямо с беседы с Богом, чтобы передать людям слова Божий со всею вашею духовною силою – и вы получите полную власть над ними. Ваши слова обратятся тогда в золотые цепи, в которые закуете вы ваших слушателей. Когда говорит Бог, человек должен слушать; хотя бы Он говорил чрез посредство жалкого, слабого человека, тем не менее величие возвещаемой истины даст силу его голосу. Вашей силой должна быть власть, получаемая вами свыше. Мы говори вам: развивайте ваше красноречие, изучайте все области науки; пусть будет наша проповедь и в духовном, и в риторическом отношениях тем, чем она должна быть (а вам не следует довольствоваться малым в столь важном деле), но постоянно твердите себе: возродить духовно человека мы можем «не собственною силою или властью», а «только Духом Моим, говорит Господь». Разве не случается вам чувствовать в себе иногда особое усердие, чувствовать в самой глубине души вашей присутствие Духа Божия? В такое время ваши слушатели будут внимательны; но если не дано вам этой силы свыше, то вы будете лишь игроком, играющем на прекрасном инструменте, или певцом, ясным голосом исполняющим хорошенькую песенку, но ваша игра или ваше пение будут лишь услаждать слух, но не достигнут сердца слушателей. Если же не трогается сердце, утомится скоро и слух. И потому да будете вы одеяны силою Духа Святого и проповедуйте тогда людям во славу и в возвеличение имени

И да будет с вами, братья. Сам Господь, когда выступите вы во имя Его и воскликните: "Имеющий уши слышать, да слышит!"

10-я лекция Импровизация

Мы не намерены здесь разбирать вопрос о том, нужно ли сначала писать проповедь, а затем уже читать ее по тетрадке или же писать и потом уж говорить ее наизусть; нужен ли предварительно только один конспект. Решением этих вопросов нам теперь нет нужды заниматься, мы можем коснуться всего этого лишь мимоходом. Сейчас мы будем говорить исключительно лишь об импровизации в ее наиболее истинном и основном виде, будем говорить о проповеди без специального подготовления к ней, без предварительных заметок, даже предварительного размышления о теме проповеди.

Прежде всего заметим, что мы никому не советуем проповедовать подобным образом. Этот прием представляется нам в большинстве случаев лучшим средством разогнать всех своих слушателей. Необдуманные, без всякого предварительного размышления возникающие в голове проповедника мысли не всегда могут представлять интерес даже и тогда, когда авторами их бывают и наиталантливейшие люди. А так как никто из нас не имеет столь мало совести, чтобы выдавать себя за гения или чудо учености, то очень опасаюсь я, что нами необдуманные рассуждения не особенно будут заслуживать внимания наших слушателей. Внимание прихожан можно привлечь лишь посредством действительно содержательной, поучительной проповеди; ведь недостаточно для них простого наполнения времени декламацией. Человеческие души везде требуют пищи, настоящей пищи. Тех новомодных мечтателей, все публичное богослужение которых состоит в том, что лишь кто-нибудь из них – тот, кому это придет на ум в данную минуту – вскочит на кафедру, чтобы показать людям свой ум-разум, – этих мечтателей, несмотря на всю приманку, представляемую ими для людей невежественных, обычно постигает участь весьма скорого разочарования. Ведь даже безумнейшие люди, воображающие, что Дух Божий может говорить чрез всякого человека, скоро пресыщаются, слушая болтовню подобных проповедников, как ни любят они выставлять свою собственную. А все истинно благочестивые люди, утомляясь проявлением столь скучного невежества их, обращаются обычно к другим проповедникам, переходя туда, где им преподается с кафедры более членораздельное основательное учение. Даже квакерская секта, несмотря на все свои превосходные свойства, не в состоянии была оживить той скудности мыслей и учения, которою развивали в своих поучениях ее проповедники-импровизаторы. Вообще проповедь, наперед не продуманная, есть нечто невозможное и даже вредное. Св. Дух не давал нам обещания посылать верующим духовную пищу чрез проповедников-импровизаторов. Он никогда не будет делать за нас то, что можем и должны сделать мы сами. Если мы можем изучать что-либо, но не хотим, если имеем возможность подготовляться к проповеди и не делаем этого, то мы не имеем никакого права просить помощи и от Господа. Лень и нерадивость наша не могут быть вместе с Божией помощью. Промысл Божий обещал давать земную пищу Своим людям; но если мы не будем заботиться о приготовлении ее, надеясь на то, что Господь в должную минуту подаст нам ее Сам, то, конечно, наше безумие будет наказано голодом. То же самое должно быть относительно и духовной пищи, с той только разницей, что органы духовного пищеварения человека вряд ли столь же выносливы, как его желудок.

Итак, не пробуйте, господа, следовать методе, столь неудовлетворительной вообще и даже в самых исключениях своих. Всякая проповедь должна быть строго подготовлена и обдумана проповедником; и каждый проповедник, с молитвою о руководительстве свыше, должен возможно глубже вникать в свой предмет, должен напрячь все свои духовные способности, должен собрать все материалы для нее, какие только может. Он должен рассмотреть свой предмет со всех сторон, основательно обдумать его, так сказать, пережевать и переварить его. Когда напитается он сам Словом Божиим, тогда только в состоянии он будет приготовить подобную же пищу и для других. Наши проповеди должны быть нашею духовною, жизненною кровью, излиянием наших духовных сил или, употребив другое сравнение, они должны быть хорошо отполированными и оправленными драгоценными каменьями, носящими ясные следы нашей работы над ними. Да не осмелимся же мы представить нашему Господу что-либо такое, над чем мы вовсе не потрудились!

Усердно предупреждаю я вас всех от чтения наших проповедей, советую вам напротив как очень полезное упражнение и как очень серьезное вспомогательное средство для достижения способности говорить свободно – частую переписку их. Тем из нас, кто занимается письмом в другой форме, например, пишет для печати, – тем это упражнение не столь необходимо. Но если не занято ничем иным ваше перо, то вы хорошо сделаете, если будете записывать и тщательно просматривать хотя некоторые из ваших проповедей. Оставляйте их у себя дома, но все-таки записывайте их, чтобы сохранить себя от нерадивости, неряшливости в письме. М. Бутэн в своем превосходном сочинении о "свободной речи" пишет следующее: "Никто не выучится хорошо говорить публично, если не достигнет сначала господства над собственными мыслями так, чтобы быть в состоянии разлагать их на части, анализировать их начальные основания, а затем снова воссоединять их, смотря по надобности, снова собирать их и синтетически концентрировать. Но этот анализ мыслей, проходящий перед нашими духовными очами, может быть достигнут лишь посредством записи их. Перо – это скальпировальный нож, разлагающий мысли, и только запись всего, представляющегося нашему внутреннему взору, может помочь нам достигнуть ясного понимания заключающегося в этом представлении и точного определения границ его. Тогда только можем мы понять самих себя и дать понять себя другим".

Мы не рекомендуем учить проповеди наизусть и говорить их на память, потому что это лишь утомительное упражнение, а также и ленивое нерадение о своих высших способностях. Наилучший и наиболее полезный способ в данном случае – это мысленно собрать наивозможно обширнейший духовный материал и передать его затем слушателям в наиболее подходящих выражениях, представляющихся нам в данную минуту. Это не будет импровизацией; здесь импровизируются лишь только слова, но мысли, высказываемые этими словами – плоды труда и изучения. Только неразумным людям может показаться легким этот прием; на деле же это наиболее трудный и вместе наиполезнейший способ проповедования, представляющий собою замечательные достоинства, о которых я не могу говорить здесь подробнее, так как это слишком далеко отвлекло бы нас от нашего предмета.

Мы будем говорить сейчас о настоящей, чистой импровизации или свободной речи. Приобрести способность говорить свободно в высшей степени необходимо проповеднику. Не страшитесь! Достигается эта способность в большинстве случаев лишь небольшими усилиями. Многие уже обладают ею от природы, и вовсе нельзя сказать, что эта способность слишком редкий дар. Итальянским импровизаторам она свойственна в столь значительной степени, что они в состоянии прочитать экспромтом целые сотни, даже тысячи стихов на данную им тему. Они не задумываясь сочиняют целые поэмы или трагедии, они могут говорить беспрерывно целые часы на злобу минуты. Их печатные произведения редко когда возвышаются над посредственностью, но впрочем, один из них, Перфетти, завоевал себе лавры, достойные Петрарки и Тассо. И в настоящее время многие из них импровизируют стихи, подходящие к пониманию публики, с напряженным вниманием слушателей их. Почему же не можем мы достигнуть такой же способности говорить свободно прозою? Конечно, мы не в состоянии будем говорить стихи, да нам эта способность и не нужна. Многие из вас пробовали, конечно, писать и «стихи» (кто из нас не грешен этим в «слабые» минуты!), но теперь, когда все наши мысли обращены на трезвую прозу жизни и смерти, на рай и ад для нераскаянных грешников, – теперь нам уже не до этих «ребячеств». (Уэсли счел нужным сказать: «Не пойте самими вами составленные песни». Обычай декламировать стихи собственного производства очень распространен был между современными ему богословами; надеемся, что теперь его уже не существует.)

Многие адвокаты обладают в высшей степени даром свободной речи. Этим господам нужно же иметь хотя какие-нибудь качества! Несколько недель тому назад велся процесс против какого-то бедняги, обвинявшегося в ужасном преступлении – в сочинении ругательного письма против одного адвоката; и счастье его, что не я был его судьею, потому что я осудил бы его непременно проводить всю остальную жизнь свою под перекрестным допросом... Но господа адвокаты большею частью очень искусные ораторы; и очень понятно, почему они должны хорошо говорить экспромтом, потому что они никогда не знают, что скажут им свидетельские показания, куда направить их темперамент судьи или представления противной партии. Как ни хорошо подготовляются они к публичному выступлению, всегда могут явиться перед ними новые точки зрения, для рассмотрения которых требуется ясный разум и умение бегло говорить. В самом деле, часто с удивлением замечал, что остроумные, смелые ответы адвокатов в наших судах иногда словно валятся с неба или из их рукавов. Но что может сделать поверенный по делам своего клиента, вам, конечно, следует быть в состоянии сделать то же по управлению великим делом Божиим спасения людей. Нельзя же, чтобы в судах говорили лучше, нежели с высоты церковной кафедры. Нам, с помощью Божией следует быть столь же искусными в употреблении духовного оружия, как и другим людям, кто бы они не были и в чем бы то ни было.

Некоторые известные члены парламента блестящим образом развили свой дар свободной речи. Но между всеми пытками, которым подвергается человеческий слух, нет более мучительной, как слушать заурядного парламентского оратора в Верхней или Нижней Палате. Можно бы даже предложить – отменить смертную казнь и назначать преступникам вместо нее выслушать ряд скучнейших парламентских ораторов. Но да воспрепятствуют этому члены «Королевского общества попечения о человеколюбии»! Однако некоторые из членов высокого Собрания умеют говорить экспромтом, и хорошо умеют. Я представляю себе, что многие из превосходных речей, произнесенных там Джоном Брайтом, Гладстоном или Дизраели, были не что иное, как мощные струи, внезапно вырвавшиеся ключом из кипящего гейзера, как выразился бы Соути. Разумеется, они тщательно обрабатывали свои длинные речи о бюджете, о билле, о реформах и т. п.; но многие из их более кратких речей, без сомнения, были внушены той или другой данной минутой, и тем не менее, они производили на всех чрезвычайное впечатление. Почему же должны народные представители обладать большим красноречием, нежели представители великих небесных истин на земле? Братья, усердно стремитесь к этому несравненному дару и старайтесь приобрести его всеми силами.

Вы все, конечно, убеждены в том, что дарование, о котором говорим мы, чрезвычайно важно для проповедника. Но если кто-либо из вас скажет теперь в душе своей: "Я бы желал обладать им, тогда не нужно было бы мне столь напряженно трудиться!"

В таком случае вам не к чему и желать его, потому что вы недостойны и обладать таким сокровищем и его не следует вручать вам. Если вы желаете сделать из него лишь помощницу вашей лени и нерадивости, то вы очень ошибетесь; обладание этою благородною силою будет для вас непосильным бременем, оно лишь усугубит вашу работу. Оно подобно волшебной лампе в сказках, которую надо долго натирать, если хочешь, чтобы она светила, которая снова превращается в тусклый шар, как только останавливается это трение.

Мы слыхали уже о людях, которые из одного тщеславия берутся проповедовать экспромтом на любой, данный им текст; но подобные зрелища в высшей степени противны и граничат с нечестием. Исполнять это все равно, что показывать фокусы вашим слушателям. Наши дарования даны нам для лучших целей. Я надеюсь, что вы не будете так унижать их. Подобные фокусы хороши где-нибудь в другом месте, но на церковной кафедре они, хотя бы исполнителем их был сам Боссюэт, отвратительны.

Дар свободной речи уже потому бесценен, что посредством его мы получаем возможность высказывать свои мысли надлежащим образом, как того требуют случайно сложившиеся обстоятельства. А подобные обстоятельства всегда могут возникнуть. Неожиданности возникают везде; возникают они даже в наилучшим образом устроенном собрании. И эти неожиданности могут совершенно отвлечь ваши мысли с намеченного вами ранее пути. Вы ясно увидите вдруг, что выбранный вами предмет не подходит в данном случае; всякому разумному человеку становится ясным, что в эту минуту совершенно необходимо изменить свой путь. Если выход из прежней улицы заперт, то требуется продолжить себе новый путь, а это бывает иногда очень трудно, даже опасно. Действительно, вовсе не легко, среди публичного собрания, прослушав речи своих сотоварищей и видя легкомыслие одних и скучное однообразие других, оказаться в состоянии исправить беду спокойно, без всяких намеков на своих предшественников и направить слушателей на другой, более назидательный путь. Иметь подобное дарование очень важно для проповедника особенно в собраниях, где легко могут возникать различные совершенно неожиданные вопросы. Кое-где в приходах существует обычай, в силу которого некоторые высокомнящие о себе люди входят на кафедру и говорят собранию. В таких случаях необходимо, чтобы пастор (или старший проповедник) отвечал оратору.