Текст книги "Всем бедам назло"

Автор книги: Чак Норрис

Соавторы: Кен Абрахам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14 Сила ПОД КОНТРОЛЕМ

Иногда знать, когда пришло время оставить какое-то дело, так же важно, как и когда следует начать чем-то заниматься. К тридцати четырем годам я шесть лет подряд был чемпионом мира по каратэ. У меня уже не было сильного желания снова и снова выходить на ринг, поэтому я решил посвятить себя обучению людей боевым искусствам. Я не могу точно сказать, чем было продиктовано мое решение – смертью Ьрюса Ли или просто желанием выйти из игры непобежденным, но в 1974 году я официально объявило о завершении своей спортивной карьеры. Я ушел с ринга шестикратным чемпионом мира по каратэ в среднем весе среди профессионалов.

Я любил учить, но во мне не было чувства постоянного соперничества, которое появлялось на соревнованиях. Впрочем, даже на занятиях порой возникали напряженные ситуации – как на татами, так и за его пределами.

Однажды вечером, проводя занятия, я заметил, как в школу вошел рослый парень. На вид ему было лет двадцать пять. Он присел в углу на скамье и стал пристально смотреть на меня, всем своим видом демонстрируя враждебность. Я кивнул парню, давая понять, что заметил его, но он все равно не сводил с меня глаз. Чувствовалось, проблем с ним не избежать.

Я попросил одного из «черных поясов» подменить меня, а сам подошел к посетителю и протянул руку:

– Здравствуйте, я Чак Норрис.

Парень нехотя пожал мою руку. Я сел рядом и сказал:

– Сейчас у меня тренировка, но если у вас есть какие-то вопросы, я с радостью отвечу на них после занятия.

Он что-то пробормотал в ответ, и я вернулся к группе. Однако парень все так же не сводил с меня глаз: он явно провоцировал меня.

Когда занятие закончилось, я вернулся к посетителю и непринужденно продолжил беседу.

Глаза молодого человека оставались холодными и враждебными, но я смотрел на него тепло и дружелюбно. Я убежден, что общаясь с людьми, всегда нужно смотреть им в глаза, потому что только так можно достичь взаимопонимания. Обычно вы получаете то же, что предлагаете, и если в ваших жестах и мимике не проявляется угрозы, в большинстве случаев вам удастся избежать конфликта. Мы еще немного поговорили, и я почувствовал, что напряжение постепенно спадает.

В конце концов парень проговорил:

– Знаешь, Норрис, на самом деле ты нормальный мужик. А я думал, что ты настоящий козел. Но я рад, что ты оказался клевым парнем.

Он протянул мне руку, и мы тепло попрощались.

Если бы я подошел к человеку и спросил: «Что, какие-то проблемы?», то, скорее всего, эти проблемы возникли бы.

Я всегда считал, что завести себе друга так же легко, как и нажить врага. Я убежден, что если мне удастся избежать потенциально проблемной ситуации, то в конечном счете от этого выиграют все. Если же вы противопоставляете чьей-то негативной силе свою негативную силу, это всегда закончится столкновением. Даже если вы победите, вы все равно останетесь в проигрыше.

В идеале занятия боевыми искусствами должны помочь человеку избегать физических стычек и прочих неприятных конфронтаций. Многочисленные исследования подтверждают, что уличные грабители и другие антиобщественные элементы изучают своих потенциальных жертв, улавливая те признаки, которые словно говорят: я слаб, на меня можно напасть. Обычно это связано с поведением человека.

Те же, кто владеет боевыми искусствами, ходят с определенной уверенностью. Они будто источают физическую и психологическую силу, готовность отразить любые нападки. И человеку при этом совершенно необязательно быть огромных размеров. Это – внутренняя сила находящаяся под контролем.

Лично мне никогда не приходилось использовать свои бойцовские навыки в опасной, связанной с угрозой для жизни ситуации. Друзья говорят, что отчасти это можно объяснить тем особым выражением в глазах, которое появляется у меня, когда я разгневаюсь. Я за собой такого не замечал, и даже не уверен, что могу продемонстрировать нечто подобное в спокойной обстановке, но я прожил достаточно долго и знаю, что мои друзья правы. Вообще-то, я весьма миролюбивый человек, но когда кто-то переходит границы и заставляет меня гневаться, в моих глазах можно прочитать: «Тебе лучше убраться подобру-поздорову». Я, откровенно говоря, не чувствую этого, но друзья утверждают: «По твоим глазам видно, что ты готов убить».

В жизни я не однажды оказывался в потенциально опасных ситуациях, но каждый раз этого взгляда было достаточно, чтобы те, кто искал ссоры, отступали. Очевидно, они замечают этот взгляд и решают, что им лучше со мной не связываться, и я охотно иду им в этом на встречу. Поэтому мне никогда не доводилось применять боевые искусства, чтобы причинить кому-то боль или защищаться от нападения.

Я думаю, что Иисус излучал схожую с контролируемой силу. Насколько мне известно, Иисус не был мастером боевых искусств (хотя момент, когда Он выгнал менял из храма, может свидетельствовать об миом!), однако от Него исходила такая уверенность, которая опиралась на внутреннюю мощь. Он являет собой самый лучший пример силы под контролем. Когда мы читаем о том, что Он совершал, становится очевидно, что даже в случаях нападения Он всегда контролировал ситуацию. Даже когда дело дошло до распятия, Христос Сам позволил солдатам пригвоздить Его ко кресту. Не они лишили Его жизни, а Он Сам отдал ее. Это – сила под контролем.

Интересно, что Иисус говорил о Себе: «Я кроток и смирен сердцем»; ()н был по-настоящему смиренной Личностью. Сегодня в нашем обществе многие люди толкуют кротость и смирение как слабость, что является абсолютной ошибкой.

Смиренный и кроткий дух человека не говорит о его слабости. По– настоящему кроткому человеку чужда маска надменности или «крутизны». Часто внешняя «крутость» на поверку оказывается всего лишь попыткой скрыть неуверенность и боязнь потерпеть неудачу.

Истинное смирение является результатом внутренней силы и веры, благодаря которым вы с уверенностью проявляете это смирение, и ваша самооценка при этом не страдает. Христианин может иметь кроткий дух и при этом страстно желать преуспеть в том, чем он занимается.

Моя мама – прекрасный пример человека, в котором сочетаются гвердая вера в Бога со смиренным, кротким духом. Мама никогда не читала проповедей родным или знакомым, но всегда следовала путем истинного христианина, как в самые лучшие, так и в самые худшие времена. Каждый день ее жизни демонстрировал ее веру. Даже сегодня к моей маме часто приходят люди за помощью, потому что они знают, что она не равнодушный человек. И с каждым мама делится тем, что Бог сделал в ее жизни. Мамина жизнь – настоящий пример силы под контролем.

Итак, мне было приятно сознавать, что теперь, после ухода из большого спорта, я могу немного расслабиться, так как мне больше не нужно постоянно готовиться к очередному турниру, однако меня беспокоила мысль о том, что у меня не было работы. Чем же я буду заниматься оставшуюся жизнь?

Однажды вечером за обедом Стив Маккуин задал мне сложный вопрос, который, по сути, стал началом моей совершенно новой карьеры:

– Чак, если ты больше не собираешься участвовать в соревнованиях, да к тому же продал все свои школы, может, тебе попробовать сниматься в кино?

– Ты что, смеешься? – возразил я. – С чего ты взял, что я могу стать актером?

Стив посмотрел на меня так, словно видел самые глубины моего сердца и разума.

– Актером быть легко, – сказал он. – Быть хорошим актером – это другой разговор. Для этого требуется быть киногеничным, и, на мой взгляд, у тебя это есть. Но это может определить только кинокамера. Ты либо понравишься ей, либо нет, но пока ты не попробуешь – не узнаешь ответ на этот вопрос. Я весьма советую тебе попробовать.

Следующие несколько месяцев я продолжал преподавать боевые искусства, но слова Стива не шли у меня из головы. Я провел небольшое исследование, и выяснилось, что на тот момент в Голливуде числилось около шестнадцати тысяч актеров, которые едва сводили концы с концами, получая в среднем три тысячи долларов в год.

Когда во время очередного занятия я поделился со Стивом этой статистикой, его лицо расплылось в улыбке:

– Помнишь свою философию, которую ты всегда напоминаешь своим ученикам: ставьте цели, мысленно представляйте результаты и примите решение достичь успеха, устранив все препятствия со своего пути? Ты мне это проповедуешь уже два года, а теперь говоришь, что есть нечто, что ты не можешь сделать?

– Я не сказал, что не могу этого сделать, – возразил я Стиву. – Я просто сказал, что шансы весьма малы и… да хватит ухмыляться, так как я уже решил, что попробую!

Стив рассмеялся:

– Я так и знал!

По дороге домой я размышлял о масштабах этого дела. Я собирался заняться совершенно новым для меня делом, не имея практически никакого опыта. К тому же мне исполнилось уже тридцать четыре года, у меня была жена и двое детей. И тут я вспомнил историю о шмеле. С точки зрения аэродинамики шмель не может летать. Его тело слишком вези ко для размера его крыльев. Однако, очевидно, шмель об этом не знает и поэтому летает! С постановкой целей получается практически то же самое: нет ничего невозможного, если только вы не будете считать что– то невозможным для себя. С другой стороны, если вы верите в Бога и в себя, тогда возможно все!

На следующий день я решил разузнать, есть ли поблизости школа актерского мастерства, и вскоре обнаружил, что занятия в подобных школах стоять очень дорого. Однако, поскольку я демобилизовался из рядов К ВС с отличием, государство взяло на себя частичную оплату моего обучения. В справочнике «Желтые страницы» я вычитал, что знаменитая преподавательница актерского мастерства Эстель Хармон принимает студентов, имеющих право на государственную дотацию, и записался в сс школу. Обучение в школе было дневным, занятия длились от шести до восьми часов в день. Мы изучали сценическую речь, чтение, сценические движения, а также основы актерского мастерства.

На первом уроке Эстель попросила меня прочитать сцену ссоры между мужем и женой. Я буквально окаменел от страха. После занятий Эстель отвела меня в сторону и сказала:

– Для спортсмена вы самый негибкий человек из всех, кого я когда– либо встречала.

– Знаете, Эстель, мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас. Я даже не представлял себе, насколько трудно быть актером! – ответил я.

Эстель учила студентов, что один из секретов актерского мастерства заключается в том, чтобы вызывать сильные эмоции из своего прошлого и опираться на них, чтобы изобразить подобные эмоции на сцене. Она побуждала нас практиковать этот метод на наших репетициях.

Однажды на занятии Эстель велела каждому студенту встать перед классом и спеть песню, сопровождая ее пантомимой. Ожидая своей очереди, я в ужасе пытался вспомнить хоть какие-нибудь пару куплетов.

Когда подошел мой черед, я встал и уже собирался признаться, что не могу вспомнить ни одной песни, как вдруг мне на память пришел случай из прошлого. И я запел «Дорогие сердца и ласковые люди» – ту самую песню, которую разучил в детстве с мамой.

Я изобразил, что пою, раздеваясь и становясь под душ. Я не знаю, как звучал мой голос, но помню, что когда закончил, то ощутил изумительное чувство выполненного задания. Это был мой первый опыт обращения к личным переживаниям для того, чтобы выступление стало живым. И я понял, метод действительно работает!

Одним из регулярных заданий, которые ставила перед нами Эстель, было разыгрывание сцен, после чего студенты разбирали выступление своих товарищей. Когда Эстель просила меня дать оценку другим, я всегда начинал с чего-нибудь позитивного, затем говорил о том, что с моей точки зрения можно сделать лучше, и заканчивал еще одним позитивным утверждением. Я никогда не говорил кому-то из сокурсников, что он выступил плохо или неправильно. Я считал, что любую сцену можно сыграть лучше или хуже, но неправильно сыграть нельзя. Я всегда старался найти что-то, что мне понравилось в их выступлениях. Иногда говорил: «Я бы сыграл здесь вот так», но при этом никогда не критиковал. Большинство сокурсников примерно так же относились ко мне, когда оценивали мои выступления.

Однажды я играл в сцене и, как мне показалось, выступил довольно хорошо. Как обычно, Эстель велела одному из студентов оценить мое выступление. Парень почему-то решил устроить мне форменный разнос. Он в пух и прах раскритиковал все, что я делал, и закончил несколькими едкими замечаниями в мой адрес:

– Ты самый худший актер из всех, кого я видел. С чего ты взял, что вообще сможешь быть актером?

И пока он продолжал распекать меня перед Эстель и всеми остальными студентами, я почувствовал, как у меня прилила кровь к лицу. Мне было неловко, и я начал злиться.

– А кто ты такой, чтобы указывать мне, как играть? – огрызнулся я. – Ты занимаешься здесь столько же, сколько и я! – Затем я повернулся к Эстель: – Эстель, я согласен выслушивать критические замечания от вас, потому что вы знаете, о чем говорите. Но этого типа я слушать не собираюсь.

С этими словами я вышел из класса и больше туда не возвращался, хотя до сих пор с большой благодарностью вспоминаю уроки Эстель.

Со своим небольшим актерским опытом я решил попытать счастья на прослушиваниях для телешоу и телефильмов. Первое прослушивание было связано с маленькой ролью в каком-то фильме. Представьте мое удивление, когда я пришел на пробы и увидел там больше сорока парией, которые ожидали своей очереди! Я узнал среди них нескольких актеров и подумал: «Неужели у меня есть какие-то шансы против этих ребят?» Не стоит и говорить, что меня постигла неудача.

Как учитель боевых искусств, я всегда старался показывать своим ученикам положительный пример. Теперь, став начинающим актером, я представлял себе того героя, которого однажды надеялся сыграть. По натуре я был тихим и замкнутым человеком, однако всегда придерживался строгих жизненных принципов. Я хотел создать образ героя, обладавшего подобными качествами и ценностями, – человека, который использовал свое владение каратэ, чтобы бороться с несправедливостью.

Когда у меня в уме сформировался нужный образ, я перешел к следующему вопросу – как претворить свою мечту в жизнь? После смерти Брюса Ли кинопродюсеры перестали считать фильмы о каратэ прибыльными. Я понял, что, если буду ждать, пока продюсеры сами ко мне обратятся, мне придется ожидать очень долго. Оставалось только одно – самому написать сценарий. Сейчас, оглядываясь назад, я удивляюсь своей смелости. Думать, что я смогу написать сюжет фильма, когда в Голливуде тысячи сценаристов, продюсеров и других творческих людей боролись за это, было просто смешно!

Однако идеи – интересная вещь. Они срабатывают только тогда, когда работаете вы! Поэтому я стал действовать, стараясь претворить свои идеи в жизнь.

Хотя я перестал выступать в соревнованиях на профессиональном уровне, я продолжал давать частные уроки, поддерживал связь со многими из моих бывших учеников, и самое главное – оставался в прекрасной физической форме. Однажды вечером после тренировки я обратился к своим «черным поясам» с просьбой помочь в разработке сценария фильма о каратэ. Джон Робертсон, один из моих первых «черных поясов», заговорил первым. Он сказал, что у него можно отнять картину о «Черных тиграх» – элитном подразделении спецназа во Вьетнаме:

– Мы назовем ее «Хорошие парни носят черное».

За несколько дней мы с Джоном составили план истории о парне по имени Джон Т. Букер – ветеране Вьетнама, боевых товарищей которого одного за другим убивают. Задача Букера – раскрыть эту тайну. Никто из нас никогда раньше не писал сценариев, да и денег на то, чтобы нанять писателя, у нас тоже не было. В конце концов мы вышли из поло– женя: уговорили Джо Фрэйли, нашего друга, профессионального писателя, написать сценарий, пообещав заплатить ему в том случае, если его купят. Джо написал короткий сценарий по нашему плану и принес его мне. Мне он очень понравился. Я искренне считал, что наш план может сработать, и поэтому перешел к следующему этапу (который, как я вскоре обнаружил, оказался одним из самых трудных) – поискам инвесторов для финансирования съемок нашего фильма.

Моя репутация чемпиона мира по каратэ открывала передо мной многие двери, но из-за нее же многие другие двери захлопывались у меня перед носом. «Время фильмов о каратэ прошло», – звучало снова и снова. Я встретился со многими продюсерами, но все они относились ко мне предвзято, считая меня звездой спорта, который умел только драться. Поскольку мой послужной список, как актера, был очень мал, мне не удавалось убедить их, что я могу продемонстрировать в кино не только свое владение каратэ. Я обладал большим опытом в том, как предлагать частные уроки каратэ потенциальным ученикам, но абсолютно не имел никакого навыка предлагать себя, как актера, Я не «впечатлял» продюсеров. В конце каждой встречи все они спрашивали одно и тоже:

– Почему вы считаете, что этот фильм принесет прибыль?

В ответ я, заикаясь, старался убедить продюсеров, но у меня до сих пор не было адекватного ответа на этот их самый главный вопрос. Я мысленно представлял некоторые препятствия, но не все, с которыми сталкивался. Получая один отказ за другим, я не разочаровывался, но все-таки слегка пал духом и уже приближался к тому, чтобы совсем отчаяться.

Подобно любой другой сфере деятельности, в киноиндустрии существует много хороших способов начать карьеру – поступить в театральный институт, закончить школу актерского мастерства, стать стажером у знаменитых режиссеров, устроиться на любую работу в кино и ожидать своего звездного часа. Однако нельзя соглашаться на любые роли, это может оказаться непродуктивным и даже опасным для будущей карьеры, как это произошло со мной, – моя карьера киноактера едва не оборвалась, не успев начаться.

Когда китайский режиссер Ло Вэй предложил мне сыграть роль в мало– бюджетном фильме о каратэ под названием «Желтолицый тигр», который он снимал в Сан-Франциско, я подумал: «А почему бы и нет?» Л о Вэй сказал, что этот фильм покажут только в Азии, но мне было все равно – мне I [ужны были деньги. Мой друг Дэн Айвен сообщил, что он тоже получил роль в этом фильме, и мы с ним вместе поехали в Сан-Франциско.

Когда мы прибыли на съемочную площадку, Ло Вэй сказал, что у меня роль мафиозо из Сан-Франциско, который носит шляпу и курит сигару. Я сказал режисеру, что не курю, однако ему было все равно. Мне выдали дешевый костюм и дешевую сигару чуть ли не в тридцать сантиметров длиной. В своей основной сцене я вступал в драку с главным героем и терпел поражение от него. Что поделаешь! Я снялся в фильме, приобрел небольшой актерский опыт и получил свои деньги.

Однажды вечером, находясь в Сан-Франциско, мы с Дианой решили повести детей в кино. Просматривая анонсы в газете, я заметил рекламу фильма «Ученики – учителя». Я вспомнил, что пару лет назад мне звонили с одной независимой киностудии, которая снимала фильм с таким названием. Они просили меня привезти нескольких своих учеников в парк в Инглвуде, штат Калифорния, где я затем провел бы занятие с двумя главными героями.

Продюсеры сказали, что в фильме речь идет о паре учителей, которым не нравятся методы обучения в государственных школах, и они решают создать другую среду обучения. Все это показалось мне достаточно невинным, и я приехал в Инглвуд со своими сыновьями, братом Аароном и приблизительно двадцатью учениками. Мы провели полдня, снимая сцену, в которой я учил на траве двух главных героев и своих учеников приемам каратэ. На этом наше участие в съемках закончилось, и больше я ничего об этом не слышал. Однако теперь эту картину показывали в Сан-Франциско.

Я предложил Диане пойти всей семьей на фильм, потому что Майку и Эрику наверняка интересно увидеть себя на экране, да и мне любопытно посмотреть, что подушилось. Кинотеатр оказался в неблагополучном районе. Когда мы подъехали, Диана сказала:

– Я туда не пойду.

– Ну что ты так переживаешь, Диана?! – успокаивал я ее. – Давай просто зайдем, посмотрим наш эпизод, а потом уйдем.

Диана нехотя согласилась.

Внутри кинотеатр оказался еще страшнее, чем снаружи. Он был мрачным и грязным, сиденья – протертыми и липкими, и на ум приходили мысли о том, какой разврат и зло царили в этих стенах. Когда мы заняли свои места, в зале оказалось всего около десяти человек. Мы откинулись на спинки кресел, ожидая начала фильма. Но не успели пройти титры, как мы буквально подскочили на сиденьях – фильм начинался сценой лежащей на постели обнаженной женщины!

Мы с Дианой руками закрыли мальчикам глаза.

– Пойдем отсюда! – настаивала Диана.

К этому времени обнаженной женщины уже не было на экране, и я сказал:

– Давай посидим еще несколько минут. Хуже уже не будет.

Как я заблуждался! Фильм изобиловал постельными сценами, большинство из которых граничили с порнографией, и мы все время прикрывали детям глаза. Наконец дошла очередь до нашей сцены, где меня показали крупным планом. «Только не это! Лучше бы я вообще не снимался в этом фильме!» – подумал я.

В 1976 году другая небольшая независимая киностудия пригласила меня сняться в главной роли в фильме «Брейкер! Брейкер!» о водителе грузовика, который с помощью рации собирает других водителей, чтобы помешать планам продажного судьи, заправлявшего маленьким городком с помощью несправедливой ловушки для превышающих скорость водителей. Название фильма происходило от фразы, которую водители грузовиков используют, чтобы вызвать по рации помощь.

На протяжении трех лет я обивал пороги по всему Голливуду, предлагая сценарий «Хорошие парни носят черное». Однажды я рассказал своему бухгалтеру о тех проблемах, с которыми столкнулся, желая поставить фильм по этому сценарию. Он ответил, что у него есть один клиент, Алан Бодо – продюсер, и, возможно, это предложение его заинтересует. Затем дал мне телефон Алана. Я уже собрался было звонить, но когда узнал, что Алан – еще совсем молодой парень (ему было немногим за двадцать), энтузиазм мой остыл. Что юноша мог знать о том, как находить инвесторов и снимать кино?

Несколько месяцев спустя, заехав в мастерскую к Ларри Моралесу, я признался ему, что уже просто схожу с ума. Я предлагал этот проект всем продюсерам, которые только соглашались встретиться со мной. Затем вспомнил об Алане Бодо и рассказал о нем Ларри.

– Давай я позвоню ему, – предложил Ларри.

Когда секретарша Алана сняла трубку, Ларри сообщила ей, что один его друг хочет, чтобы ее шеф прочел его сценарий.

– Присылайте сценарий, – ответила секретарша.

– Нет, так не пойдет, – возразил Ларри. – Я знаю, как это бывает. Я хочу, чтобы ваш шеф поужинал с моим другом, и тогда он сможет получить сценарий.

– Это невозможно, – отрезала секретарша, однако Ларри не сдавался.

– Спросите своего шефа, знает ли он, кто такой Чак Норрис, чемпион мира по каратэ.

Секретарша связалась с Аланом, и выяснилось, что он слышал обо мне. Он согласился поужинать со мной следующим вечером в мексиканском ресторане в Голливуде. Я пришел на ужин вместе с Дианой и Ларри, Алан – с женой. Он выглядел даже моложе своих лет, но был весьма практичным человеком. Между нами сразу же установились хорошие отношения. Оказалось, что Алан, как продюсер, уже выпустил два удачных, относительно малобюджетных фильма, одним из которых был «Дорожная застава в Грейт-Смоуки» с Генри Фондой. Кроме того, он рассказал множество интересных историй.

Когда нам принесли счет, я взял его, чтобы оплатить. Я посмотрел на сумму и нервно сглотнул, внезапно осознав, что у меня с собой недостаточно денег, а кредитной карточки я не захватил. Я кивнул Ларри, чтобы он вышел вслед за мной в уборную.

– Ларри, у меня не хватает денег расчитаться! – в панике воскликнул я. – Если мы хотим произвести впечатление на этого парня, мы не можем попросить его заплатить за ужин! Сколько у тебя с собой денег?

Ларри вытащил свой бумажник и вытряхнул его содержимое мне в руки. Общей суммы оказалось достаточно, чтобы оплатить счет и даже дать немного на чай.

Около полуночи Алан доставил нас с Дианой и Ларри к моему дому. Нам было так приятно общаться с ним и его женой, что я совершенно забыл о сценарии. Мы вышли из машины, и я стал прощаться:

– Мне было очень приятно провести с вами время.

– Спасибо, ну а как насчет сценария? – спросил Алан.

– Ах, да, да, да! Сценарий!

Я поспешил в дом, вынес Алану рукопись и вручил ее со словами:

– Почитайте, когда у вас будет время, и дайте мне знать, что вы об этом думаете.

– Обязательно, – заверил меня Алан. – Еще раз спасибо за ужин!

Четыре часа спустя, среди ночи, у меня зазвонил телефон. Это был Алан Бодо.

– Я прочел ваш сценарий, и он мне очень понравился! – сказал он. – Хочу попробовать выпустить по нему фильм. Предоставлю его моим инвесторам – бизнесменам из Южной Бухты Лос-Анджелеса.

Я был так восхищен, что не уснул до самого утра.

Несмотря на энтузиазм, Алану тоже не удалось убедить инвесторов профинансировать съемки картины. Они большей частью были местными юристами, врачами и бизнесменами, и никто из них никогда не слышал обо мне.

– Нет, мы не можем поставить миллион долларов на человека, которого даже не знаем, – был ответ.

Алан позвонил мне, чтобы извиниться.

– Алан, ты смог бы собрать своих инвесторов еще раз, чтобы я мог поговорил с ними? – спросил я.

Алан пообещал, что постарается организовать встречу, что и сделал после просмотра фильма, в который эти бизнесмены вложили большие деньги.

Ночью накануне встречи я сидел в кровати и думал, что же скажу потенциальным инвесторам. С этой мыслью и заснул, а через несколько часов проснулся с ответом.

На следующий вечер я пришел к Алану в офис и обнаружил там около дюжины инвесторов, ожидавших меня. Они только что посмотрели свой новый фильм, но я не мог понять, довольны они или обеспокоены. Я начал с того, что вкратце пересказал сценарий, а затем поведал им о своем прошлом каратиста. Убедившись, что мне удалось завладеть их вниманием, я перешел к делу:

– Я понимаю ваши сомнения относительно вложения денег в этот фильм. Вы не знаете, кто я такой, но в Америке живут четыре миллиона людей, занимающихся каратэ, которые знают меня.

Шесть лет подряд я был чемпионом мира по каратэ и завершил карьеру непобежденным. Поскольку я больше не выступаю на соревнованиях, мои фанаты теперь могут увидеть меня только в кино. Если хотя бы половина из них придет посмотреть этот фильм, на свой вложенный миллион вы получите шесть миллионов долларов выручки. Вы сможете заработать большие деньги!

Это было именно то, что инвесторам хотелось услышать. Я их убедил, и они согласились вложить деньги в съемки картины.

Спустя несколько дней у меня состоялась встреча с Аланом и его партнером Майклом Леоне, который предложил мне сорок тысяч долларов за главную роль в фильме. Я нервно сглотнул и сказал:

– Согласен.

– А если фильм будет иметь успех, – добавил он, – мы, возможно, захотим снять еще, как минимум, два фильма с вашим участием!

– Отлично!

Когда я сообщил Диане, сколько мне собираются заплатить, она недоверчиво воскликнула:

– Ты смеешься надо мной?!

– Нет-нет! – заверил я ее. – Мы разбогатеем!

На тот момент мы были на мели, но ввиду будущего гонорара мы с Дианой пошли и отметили это событие. г