Текст книги "Всем бедам назло"

Автор книги: Чак Норрис

Соавторы: Кен Абрахам
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17 Загадай желание

Готовясь к созданию нового фильма «Вторжение в США» (съемки должны были проходить в Атланте), я отправился в Нью-Йорк, чтобы рекламировать другую мою ленту, «Кодекс молчания», который в 1985 году уже шел в кинотеатрах. В Нью-Йорке я остановился в отеле Плаза» и однажды обнаружил в своем ящике для писем сообщение от Вупи Голдберг. Она приглашала меня на свое сольное представление. На тот момент я практически не знал Вупи, но поскольку у меня было еще несколько часов до вылета в Атланту, решил пойти на ее шоу.

Сказать, что выступление Вупи было потрясающим, значит, не сказать ничего. Она была просто ошеломляющей! Актриса полностью завладела вниманием аудитории и более двух часов поражала нас своим искрометным юмором и удачно подобранными историями. После выступления я прошел за кулисы, чтобы познакомиться с Вупи. Завидев меня, она подбежала и воскликнула:

– Чак! Мой герой!

Я оглянулся по сторонам, поначалу подумав, что, возможно, Вупи спутала меня с кем-то, но она все объяснила.

– Вы помните съемки фильма «Сила одиночки» в Сан-Диего? – спросила она. – Вы снимали сцену драки на стадионе, и там еще присутствовало много посторонних.

– Ах, да! Конечно, я помню, – ответил я, вспомнив, как мне пришлось успокаивать толпу хулиганов.

– Так вот, я была в той толпе, – призналась Вупи, – и в то время я жила на пособие и сама растила ребенка.

– В вашей жизни с тех пор многое изменилось, Вупи, – сказал я. – т Вы одна из самых талантливых актрис, которых мне доводилось видеть!

Вупи поблагодарила меня и поинтересовалась, над чем я сейчас работаю. Я рассказал о подготовке к новому фильму под названием Вторжение в США», который будет сниматься в Атланте и Майами.

– В этой картине есть одна из главных ролей, которая прекрасно могла бы вам подойти. Это роль журналистки, которая постоянно появляется в тех местах, где я сражаюсь с террористами, запугивающих американский народ. Интересует ли вас такое предложение и найдется ли у пас время, чтобы сниматься?

– Конечно, интересует, – ответила Вупи, – и я думаю, что обязательно выкрою для этого время.

Вупи пояснила, что уже договорилась сниматься в новом фильме Стивена Спилберга «Цвет лиловый», но если наши съемки начнутся относительно скоро, то она сможет втиснуть их в свое расписание.

– Прекрасно! Я отправлю своего режиссера в Нью-Йорк, чтобы он встретился с вами и обсудил роль.

Вернувшись в Атланту, я рассказал режиссеру о Вупи и о том, как мне бы хотелось, чтобы такая талантливая актриса снималась в нашем фильме. Он полетел в Нью-Йорк посмотреть на ее игру. По возвращении режиссер сказал мне, что, по его мнению, Вупи не подходит для этой роли. Я не мог поверить своим ушам и попытался убедить его, что он совершает большую ошибку, однако все было бесполезно. (Если вы видели «Вторжение в США», то, я верю, вы согласитесь со мной, что Вупи была бы идеальным кандидатом но эту роль.) Нет нужды говорить, что я больше не работал с этим режиссером.

После потрясающего исполнения роли в фильме Цвет лиловый в карьере Вупи произошел сильный взлет. Теперь ее перестали считать просто комиком – она оказалась экстраординарной актрисой!

Фильм «Вторжение в США» прошел в прокате довольно успешно, а когда видеоверсию продали компании «Метро-Голдвин-Майер», он стал еще более популярен. Картина заняла второе место по количеству проданных видеокассет за всю историю кинокомпании Метро– Голдвин-Майер», уступив только фильму «Звуки музыки».Представьте, какой триумф ожидал бы этот фильм, если бы вместе со мной в нем снялась Вупи Голдберг!

Дети всегда занимали в моем сердце особое место. Когда звезда кантри-музыки Барбара Мандрелл и ее сестры пригласили меня в середине восьмидесятых годов в Нэшвилл поучаствовать в благотворительном матче по софтболу для детей, я не смог отказаться. Среди игроков было много звезд – Боб Хоуп, Рой Экафф, Шина Истон, Дик Кларк, Бетти Уайт, Линда Картер, Морган Фэрчайлд, Глэдис Найт и Чак Вулери, а также профессиональные музыканты и певцы – группа «Оук Ридж Бойз», Ли Гринвуд, «Алабама», Таня Такер, Риба Макин-тайр, спортсмены-профессионалы Уолтер Пейтон и Хершал Уокер и телеведущая Опра Уинфри.

Мы здорово позабавились, провели веселый матч и собрали деньги для одного из любимых благотворительных фондов Барбары Мандрелл. Когда мы уже уходили со стадиона, Опра окликнула меня:

– Чак! Чак! Иди сюда!

Она услышала, как какой-то мальчик плакал. Когда Опра подошла и спросила, почему он плачет, тот ответил, что расстроился, потому что хотел встретиться со мной, а я уже ушел. Опра вытерла ему слезы и с разрешения родителей взяла мальчугана на руки, протолкалась сквозь толпу и принесла его к автобусу, который должен был развезти нас по нашим гостиницам.

– Чак, этот мальчик хочет познакомиться с тобой! – крикнула Опра.

Я вышел из автобуса, и Опра передала мальчонку мне со словами:

– Теперь твое желание исполнилось!

– Ну, привет, крепыш! – произнес я и высоко поднял его на руках. – Как тебя зовут?

Этот мальчик был всего лишь одним из множества зрителей, но Опра заметила его слезы. Мы приехали, чтобы собрать деньги для других детей, но прямо на стадионе, рядом с нами, оказался ребенок, которого мы смогли ободрить, сказать ему добрые слова и, надеюсь, оставить хорошее впечатление о нас. Для того чтобы быть добрым, особенно по отношению к ребенку, не требуется больших усилий.

Однажды мне позвонили из фонда «Загадай желание» – организации, которая занимается исполнением желаний неизлечимо больных детей.

Мне сказали, что Майкл Махия, пятилетний мальчик, больной лейкемией, просто боготворит меня и просит, чтобы я прислал ему свою фотографию с автографом.

– А где живет Майкл? – спросил я.

– В Беллфлауэре, штат Калифорния, – был ответ.

– Беллфлауэр всего в сорока пяти минутах езды от моего дома. Могу in я позвонить его матери и договориться о том, чтобы самому приехать к мальчику и вручить эту фотографию?

– И вы еще спрашиваете?! Он и не мечтал о таком! Это будет просто превосходно!

Я приехал в гости к Майклу и привез с собой фотографию и еще несколько вещей, связанных с моей карьерой в кино. Меня встретила мать Майкла, Джун, и сообщила, что мальчик сейчас гуляет с отцом. Джун рассказала, что Майкл заболел лейкемией, когда ему было три года. Лежа в больничной палате, он снова и снова смотрел на видео фильм «Одинокий волк Маккуэйд».

– Вообще-то, вы мне очень нравитесь, – с улыбкой сказала Джун, – по мне пришлось просмотреть этот фильм вместе с Майклом более тридцати раз. Теперь я знаю его наизусть, и мне уже становится скучно!

Я рассмеялся и ответил:

– Снимаю перед вами шляпу. Даже я сам не смог бы просмотреть его столько раз!

Затем пришли Майкл с отцом. Майкл был худеньким мальчиком и носил бейсболку, потому что был совершенно лысым от химиотерапии. Увидев меня, он замер на пороге, Джун указала на меня и спросила:

– Майкл, ты знаешь, кто это?

Майкл кивнул, подбежал, забрался ко мне на колени и крепко обхватил руками мою шею. Мы проговорили почти час, в основном о том, как я занимался каратэ и как начал сниматься в кино. Затем мы встали посередине гостиной, и я показал ему несколько приемов каратэ.

Этот визит стал началом нашей дружбы. Майкл с родителями приходил на частные показы моих фильмов и всегда садился рядом со мной. Иногда он даже сидел у меня на коленях. Когда я был в Майами на съемках «Вторжения в США», я позвонил Майклу, чтобы поздравить его с Рождеством. Мы несколько минут поговорили, и когда я уже собрался вешать трубку, как вдруг он сказал:

– Я вас очень люблю, мистер Чак!

– Я тоже тебя люблю, Майкл, – ответил я.

Вернувшись домой спустя несколько месяцев, я снова позвонил Майклу и услышал от Джун, что Майкл умер в прошлом месяце. У меня на глазах выступили слезы.

– Как жаль, что я так мало сделал для него, – прошептал я, обращаясь скорее к самому себе, чем к матери Майкла.

– Вы сделали для него все, что только может сделать человек, – ска зала она. – В больнице Майкл сказал мне: «Мама, Бог ждет меня на не бесах. Он умер, когда смотрел в очередной раз «Одинокого волка», с вашей фотографией в руках.

Повесив трубку, я сел и заплакал.

Майклу было всего семь лет, и он многого не познал в этой жизни, но тот факт, что он знал, что Бог ждет его на небесах, заставил меня заду– маться и пересмотреть свою жизнь.

Пример Майкла не только стал для меня уроком мужества, но и побудил вернуться к вере. Когда настанет мой час, я хочу быть уверен, что Бог ждет меня на небесах.

После смерти Майкла я продолжил сотрудничество с фондом «Загадай желание» и за эти годы пригласил сотни детей побывать на съемочной площадке сериала «Уокер, техасский рейнджер». Каждый из этих детей особенный для Бога и для меня, но Майкл навсегда останется в моем сердце.

Глава 18 Потрясающие Граси

В 1987 году мы с Бобом Уоллом отправились в Рио-де-Жанейро, чтобы поплавать с аквалангами. Находясь там, мы также посетили различные школы боевых искусств. Мы побывали на тренировках в нескольких школах, и куда бы мы ни приходили, нам везде рассказывали потрясающие истории об удивительной семье Граси – местных героях джиу-джитсу.

– Мы не портим отношения с Граси, – говорили нам все, – потому что они по-настоящему крутые ребята!

Мы с Бобом загорелись желанием познакомиться с семьей Граси и разыскали их школу в Рио. Там мы встретились с Хелио Граси, отцом клана – невысокими мужчиной лет семидесяти пяти, который все еще занимался боевыми искусствами. Его сын Риксон являлся лидером младшего поколения Граси. Мы с Бобом спросили, можно ли позаниматься вместе с ними, и Граси любезно согласились.

До этого я уже немного занимался джиу-джитсу с Джином ЛеБел– лом в США, а также имел черный пояс по дзюдо, поэтому был вполне уверен, что смогу тренироваться наравне с этими ребятами. Но когда мы встали на татами и начали схватку, я вскоре обнаружил, что все известные мне приемы боевых искусств оказывались неэффективными против Граси! У меня было такое чувство, словно я никогда в жизни не занимался боевыми искусствами! Этот случай очень сильно смирил меня. Ребята задали мне жару!

Хелио Граси тоже вышел на татами и захотел схватиться со мной. Мы стали бороться, я повалил его и уселся сверху, и тут мистер Граси неожиданно предложил:

– Ударь меня, Чак.

– Нет, мистер Граси, я не буду вас бить.

– Нет-нет, не бойся. Давай, ударь меня, – настаивал пожилой человек

– Ну, ладно…

Я нехотя занес руку для удара – и это было последнее, что я запомнил, потому что в следующую секунду отключился.

Когда я пришел в сознание и огляделся, то сообразил, что старик применил удушающий захват и мгновенно «вырубил» меня. Мое горло, казалось, будет болеть после этого захвата еще не один день.

Мистер Граси улыбнулся и сказал:

– Чак, оставайся в Рио. Будешь тренироваться вместе со мной и моими сыновьями, и я сделаю тебя одним из лучших мастеров джиу– джитсу в мире.

– Большое спасибо, мистер Граси, но мне действительно нужно возвращаться домой, – поблагодарил я, с трудом сглатывая: я собирался снимать очередной фильм, поэтому не мог остаться в Бразилии.

Со временем семья Граси перебралась в Калифорнию и открыла там школу джиу-джитсу вместе с братьями Мучадо – четырьмя первоклассными мастерами. С тех пор Граси и Мучадо стали моими лучшими друзьями.

Их подход к джиу-джитсу – один из наиболее эффективных в мире. Он особенно результативен в ближнем бою, каковым является большинство уличных драк. Граси могли свалить нападавшего с ног быстрее всех, кого я знал. Даже на тренировках они могли взять человека в такой захват, из которого было практически невозможно выбраться, не сломав руку или ногу. Они также обладали потрясающей способностью переходить из одной позиции в другую настолько быстро и плавно, что их противники не успевали понять, что произошло. Секрет Граси заключался в использовании правила рычагов, а не в физической силе, и поверьте мне, они в самом деле были потрясающими.

С 1978 года я возглавлял организацию мастеров боевых искусств, обладателей черных поясов, известную под названием Объединенной федерации боевых искусств. Каждый год, в июле я приглашаю всех своих учеников, ставших обладателями черных поясов, на съезд в Лас-Вегасе, где мы в течение нескольких дней вместе тренируемся. Десять лет подряд, начиная с 1993 года, семья Граси и братья Мучадо проводили на наших съездах свои семинары.

Когда мои «черные пояса» овладевают чункукдо (общим путем), я советую им изучать и джиу-джитсу, а в мире нет лучше специалистов в этой области, чем Граси и Мучадо.

На съезде в 1999 году Карлос Мучадо, старший из братьев, попросил меня:

– Чак, ты не мог бы позаниматься с моими новичками?

– Хорошо, Карлос. Это будет интересно, – ответил я.

Карлос вел группу из двадцати двух человек, недавно получивших черные пояса. Молодые, проворные и сильные, они представляли цвет нового поколения мастеров боевых искусств, и я был очень рад шниматься с ними.

Карлос попросил меня показать ученикам несколько захватов и способов освобождения от них. Когда я показывал одному из учеников, как освободиться от захвата, он неожиданно схватил меня и стал пытаться повалить на пол.

Это было не совсем то, что я имел в виду, но поскольку мы уже схватились, мне пришлось заломать ему руку. Я знал, что парень не станет долго терпеть боль. Действительно, он почти сразу же застучал другой рукой по татами, давая понять, что сдается.

В это время другой ученик, наблюдавший нашу схватку, спросил меня:

– Мистер Норрис, а можно мне с вами побороться?

– А… иу… ладно, давай!

Мы с ним несколько минут боролись, а затем я снова применил захват, и он застучал по татами.

После него еще один обладатель черного пояса захотел схватиться со мной. В конце концов я стал бороться с каждым по очереди. Ребятам было чуть больше двадцати лет, многие из них занимались борьбой в колледжах. «И как это меня угораздило?» – думал я.

Одним из учеников был Виктор Матера, молодой обладатель черного пояса, который с восхищением внимательно наблюдал за нашими поединками. Каждый раз, когда я вынуждал очередного соперника сдаваться, Виктор спрашивал у Карлоса Мучадо:

– А как можно защититься от этого приема?

Карлос показывал Виктору, как можно избежать того или иного захвата. Пока я продолжал бороться с учениками, Карлос рассказывал Виктору, как противодействовать каждому из моих захватов или приемов, так что с очередным учеником набор имевшихся в моем распоряжении неожиданных приемов постепенно иссякал.

В конце концов я победил всех учеников, кроме Виктора, который подошел ко мне и спросил:

– Мистер Норрис, можно мне побороться с вами?

– Ну, не знаю, – ответил я. – Вообще-то, я уже устал.

– Пожалуйста, мистер Норрис, можно я буду последним?

– Ладно, давай.

Мы начали бороться, и каждый раз, когда я пытался осуществить за хват, Виктору удавалось его избежать. Ему помогало то, что он наблю дал и изучал все мои приемы, а также спрашивал Карлоса, как защи щаться от моих захватов. Тем не менее примерно через две минуты я и его заставил признать свое поражение.

Я был уже практически без сил, но эта тренировка очень подняла мой авторитет среди «черных поясов». Я услышал, как кто-то из них сказал; «Мистер Норрис победил подряд двадцать два «черных пояса»!» Я улыб нулся, понимая, что в ближайшее время мне не потребуется лишняя по хвала, чтобы тешить свое «я».

Я люблю тренироваться вместе со своими бывшими учениками или С учениками моих бывших учеников, но с каждым годом мне становится все труднее оставаться наравне с ними. В другой раз на съезде ученики отрабатывали удары ногами на манекене с электронным датчиком, показывающим силу удара в фунтах на квадратный дюйм[2]. Большинство учеников ударяли по манекену с силой порядка двухсот фунтов на квадратный дюйм. Некоторым удалось ударить с силой почти триста фунтов на квадратный дюйм. Это весьма сильный удар, и я был очень впечатлен.

– Мистер Норрис, попробуйте и вы! Покажите, как вы бьете! – предложил один из моих учеников-'черных поясов».

– Да ну, я думаю, не стоит… – стал отнекиваться я.

– Ну пожалуйста, мистер Норрис! Покажите нам, как вы бьете!

В конце концов я уступил и сказал:

– Хорошо, я попробую.

Я подпрыгнул и ударил по манекену. Я не знаю, что сделал не так, как мои ученики; может быть, мой удар получился безукоризненным, но датчик показал, что сила удара составила шестьсот фунтов на квадратный дюйм!

– Ничего себе! – воскликнул один из «черных поясов». – Так сильно еще никто не бил! Еще никому не удавалось ударить сильнее, чем триста фунтов, а мистер Норрис ударил в два раза сильнее!

11оверьте, я был так же удивлен, как и мои ученики! Они с благого– М1‘М нем посмотрели на меня и вернулись к манекену, стараясь улучшить свои результаты. Но ни один из них не смог ударить хотя бы в половину слабее, чем я.

Я уверен, что мой рекорд был вызван каким-то отклонением датчи– к;1, но для своих учеников я стал просто идеалом!

Глава 19 Неожиданный защитник

Да пятнадцать лет работы преподавателем боевых искусств я научил ^тысячи мальчиков и девочек, многие из которых страдали от неуверенности в себе и низкой самооценки. Я с радостью занимался с ними, потому что по мере их успехов в изучении боевых искусств у них вырабатывалось более позитивное отношение к жизни, и они начинали чувствовать себя увереннее. Однако это были дети, родители которых могли позволить себе оплатить за их тренировки в моей школе каратэ.

Я часто думал о миллионах детей из бедных семей, которые из-за финансового положения своих родителей не могли воспользоваться этими необычайными преимуществами. «Как я могу помочь им?» – снова и снова спрашивал я себя. Этот вопрос не выходил у меня из головы на протяжении многих лет, но я был слишком занят своей карьерой в кино, чтобы серьезно заняться поисками ответа на него.

Просто удивительно, как те мысли, которым мы позволяем укореняться в нашем разуме, со временем материализуются в действия. Мое желание помогать детям из бедных семей со временем не пропало, а наоборот, усилилось, однако я не переставал удивляться тому, как Бог взрастил эти семена и кого Он привел в мою жизнь, чтобы помочь этим I росткам укорениться и принести плод.

В 1988 году мне позвонил Ли Этуотер, руководитель избирательного штаба тогдашнего кандидата в президенты Джорджа Буша-старшего Ли спросил меня, не соглашусь ли я стать ведущим политического митинга в поддержку Буша в Риверсайде, штат Калифорния. Мне не очень хотелось соглашаться – отчасти потому, что я никогда не делал ничего подобного. Тем не менее я сказал Ли:

– Если мистер Буш хочет, чтобы я был ведущим этой программы, я с радостью попробую.

Какое-то время я был связан с политикой и даже познакомился с Рональдом и Нэнси Рейган благодаря приглашению участвовать в благотворительном теннисном матче в поддержку программы миссис Рейган «Просто скажи наркотикам «Нет!». Моя первая встреча с Рейганами произошла после того, как однажды моя секретарша позвонила мне на телефон в автомобиле и сообщила:

– Миссис Рейган хочет, чтобы вы поучаствовали в благотворительном теннисном турнире, который состоится через десять дней в Вашингтоне. Вы поедете?

– Да, конечно. Передай ей, что я буду рад участвовать в турнире, – ответил я.

Только когда повесил трубку, до меня дошло, что я же не умею играть в теннис! Я в жизни не держал в руках ракетку! Впрочем, у меня было еще десять дней, чтобы научиться. Я нанял тренера по теннису и начал срочно осваивать этот вид спорта. Спустя десять дней я уже участвовал в благотворительном теннисном турнире, организованном миссис Рейган. У меня получилось не так уж и плохо, хотя несколько мячей я все-таки выбил за пределы корта на улицу. Однако миссис Рейган не обратила на это внимания, и я решил, что переживать не стоит.

Несмотря на то, что некоторые критики не всегда с восторгом принимали мою проамериканскую позицию, которую я занимал как в своих фильмах, так и в личной жизни, я всегда был благодарен Господу за Соединенные Штаты. Я абсолютно уверен, что люди должны быть осведомлены о своих правах избирателей, иметь возможность участвовать в выборах и выражать свое мнение. Моя мама всегда говорила: «Если ты не голосуешь, ты не имеешь права жаловаться. Ты получаешь то, что просил».

Я был связан с политикой во время президентства Рейгана, но как бы издалека – до тех пор пока в 1988 году мне не позвонил Ли Этуотер и не пригласил принять участие в митинге в Риверсайде.

Митинг в Риверсайде в поддержку Джорджа Буша прошел с огромным успехом. На нем присутствовали около пятнадцати тысяч человек. Это было знаменательное мероприятие, и мне выпала честь выступить в поддержку вице-президента Буша. Взяв микрофон, мистер Буш пошутил:

– Я просто не могу вам передать, какое спокойствие ощущаю, стоя здесь рядом с Чаком Норрисом!

Собравшимся очень понравилась эта фраза. То, что мы с мистером Бушем нашли общий язык, стало очевидно практически сразу. Я искренне в^рил в него как кандидата в президенты и считал предельно честным человеком. Я бы голосовал за него и в том случае, если бы не участвовал в его избирательной кампании.

Съезд в Риверсайде прошел с таким успехом, что Ли поинтересовался, располагаю ли я временем, чтобы отправиться вместе с ними в турне и быть ведущим других подобных съездов. Поскольку мне нравился Джордж Буш и я не был занят ни съемками, ни рекламой своих фильмов, то с радостью принял его предложение.

Мы проехали по всей Северной Калифорнии на туристическом автобусе, переезжая из города в город. В начале кампании средства массовой информации наградили мистера Буша прозвищем «славный малый», но когда я начал ездить вместе с ним, журналисты стали называть нас «двое крутых ребят». Мистеру Бушу это очень понравилось!

За время избирательной кампании мы с Ли Этуотером подружились. Ли был удивительным молодым человеком. Он обладал фотографической памятью и любил кино. Он видел все мои фильмы и часто расспрашивал о них:

– А ты помнишь, как ты сказал то-то и то-то в такой-то сцене в одном из твоих старых фильмов?

– Нет, Ли, не помню, – отвечал я. – Это было так давно!

Позже, когда у меня появлялась возможность посмотреть тот старый фильм, я обнаруживал, что Ли все запомнил совершенно точно и цитировал диалоги дословно.

В тех поездках я также познакомился с мистером Бушем и нашел его весьма неординарным человеком. Когда я только начал путешествовать с ним, я чувствовал себя довольно неловко, поскольку стеснительность присутствует в моем характере. Однако мистер Буш сразу же стал относиться ко мне так, что мне показалорь, будто мы с ним знакомы уже сто лет.

Вскоре я обнаружил, что мистер Буш был исключительно предан своим друзьям. Он никогда не забывал, кто жертвовал ради него своим временем, средствами или силами.

Когда мистер Буш был избран президентом, меня пригласили на инаугурацию. И во время приема меня и Арнольда Шварценеггера попросили выступить с речью, я должен был выступать первым. Я сидел рядом с Арнольдом, который все время подталкивал меня локтем в бок и тихонько говорил:

– Ты сейчас все испортишь, Чак. Ты выйдешь и забудешь, что собирался сказать. Ты не сможешь произнести свою речь.

Друзья Арнольда знают, что он любит заниматься такими вещами. Мне приходилось постоянно шикать на него:

– Замолчи, Арнольд! Дай мне сосредоточиться!

К. счастью, я выступил вполне успешно и затем, сев на место, спл подкалывать Арнольда.

Мы с Арнольдом – давние друзья. Мы познакомились в 1968 году, еще до того, как он стал всемирно известной кинозвездой. Когда Арнольд только переехал в Калифорнию, он был бодибилдером мирового класса. Время от времени мы с ним вместе тренировались, а между тренировками часто обсуждали наши амбиции.

– Мне хватает того, что я учу людей боевым искусствам, – сказал я.

– А мне этого мало, – ответил Арнольд. – Для меня бодибилдинг это всего лишь один из этапов на пути к цели. Я собираюсь стать магнатом в сфере недвижимости, а потом пойду сниматься в кино.

Я улыбнулся и подумал: «Как он сможет стать киноактером, когда он едва говорит по-английски?»

Я был не единственным, кто так считал. Когда Арнольд заявил, что хочет стать киноактером, ему отказали по трем причинам. Во-первых, он был слишком большим и мускулистым. (Хотели бы вы оказаться на месте человека, который сказал это Арнольду?) Во-вторых, у него был сильный иностранный акцент, он часто коверкал фразы и плохо владел английским языком. В-третьих, ему посоветовали сменить имя.

Однако Арнольда это не смутило. Он занялся своим телом, изменив режим питания и тренировок. Одновременно с этим он стал изучать английский язык и совершенствовать свое произношение. Когда же речь зашла о его имени, Арнольд был непреклонен. Вместо этого он твердо решил сделать фамилию Шварценеггер известной всем и каждому.

Я не знаю никого, кто был бы более целеустремленным, чем Арнольд. Сегодня мы называем моего друга губернатор Шварценеггер!

Ли Этуотер позаботился обо всех мелочах инаугурационного торжества, в том числе и о ритм-энд-блюз-группе, игравшей в честь победы Джорджа Буша-старшего на президентских выборах. Ли, который в свободное, время играл на гитаре, вытащил президента Буша на сцену и вручил ему свою гитару. Буш был настроен благодушно и сделал вид, что является'одним из участников группы. Все это выглядело невероятно смешно, и все время, пока длилось это «выступление», я думал: «Не могу поверить, что Ли заставил президента Соединенных Штатов Америки притворяться звездой ритм-энд-блюза!».

После выборов Ли пригласил меня в Белый дом и устроил экскурсию. Мы вошли в кабинет, где руководитель администрации президента Джон Сунуну проводил совещание, и Ли сказал:

– Джон, познакомься, это Чак Норрис.

Джон встал из-за стола, подошел ко мне и пожал руку. Затем Ли сказал, что хочет познакомить меня с госсекретарем Джимом Бейкером.

– Ли, ты уверен, что нам стоит его беспокоить? – усомнился я.

– Да, он отличный парень! – ответил Ли.

Ли явно никого не боялся!

Меня несколько раз приглашали в Белый дом на официальные обеды в честь руководителей других стран. Однажды я взял с собой своего сына Майка на обед, который давали в честь президента Польши. Когда президент Буш ожидал на сцене прибытия своего гостя, мы с Майком стояли в толпе зрителей. Вдруг ко мне подошел агент Секретной Службы. Он отвел меня в сторону и украдкой спросил:

– Вы мистер Норрис?

– Да, я Чак Норрис. Чем могу быть вам полезен?

– Президент хочет знать, не хотите ли вы с сыном совершить вместе/' с ним пробежку после официальной церемонии.

Первой моей мыслью было: «А не отстану ли я от него?» Дело в том, что Буш находился в отличной физической форме и бегал практически каждый день. Я тоже пребывал в хорошей форме, но бег составлял лишь малую часть моих тренировок. Тем не менее не хотелось упускать такую возможность, и я ответил:

– Конечно! С удовольствием!

После официальной церемонии встречи агент провел нас в одну из комнат в Белом доме, где мы с Майком смогли переодеться. Спустя некоторое время к нам присоединился президент Буш. Он облачился в спортивный костюм – совсем как один из парней в школьной раздевалке.

Мы с Майком пробежали с президентом несколько миль в окружении агентов Секретной Службы, которые бежали впереди и позади нас. У одного из агентов в чемоданчике был спрятан автомат «узи». Я испытывал странные чувства, но впечатление было незабываемым.

В тот же вечер мы с Майком вместе с сотнями приглашенных-тостей побывали на официальном обеде. После обеда все перешли в зосед– ствующий с покоями президентской семьи. Президент и п  леди общались с гостями, а затем я увидел, что они направляются к лестнице, ведущей в их покои. Я тоже устал и решил уходить. Я уже пробирался к выходу, когда кто-то окликнул меня: «Чак!» Я обернулся и увидел, что это был президент Буш. Он стоял на лестнице рядом с Барбарой и махал мне рукой на прощание.

«Кто я такой, что президент Соединенных Штатов Америки лично прощается со мной?» – подумал я.

Мне вспомнилась история Закхея – того невысокого парня, который взобрался на дерево, чтобы посмотреть на Иисуса. Иисус увидел его и сказал: «Закхей, слезай. Сегодня Я приду к тебе в гости». Думаю, что Закхей на всю жизнь запомнил то удивительное чувство, с которым он осознал: «Иисус знает, как меня зовут!»

Я испытал похожие чувства, когда Джордж Буш помахал мне на прощание рукой, стоя на лестнице в Белом доме. Что за человек! Даже неся на плечах бремя мировых забот, он никогда не забывает о людях, давая им почувствовать себя особенными. Я счастлив, что знаком с Джорджем Гербертом Уокером Бушем – не только как с президентом, но и как просто с хорошим человеком, которого я уважаю как прекрасного мужа и отца. Независимо от того, согласны вы с его политикой либо президентскими решениями или нет, он остается образцом честности и целостности характера.

На следующий день мы с Майком встретились с президентом Бушем и директором ФБР Уильямом Уэбстером за ланчем. Президент поинтересовался о моих дальнейших планах за пределами шоу-бизнеса. Я сказал, что хотел бы работать с американскими детьми и молодежью и учить их боевым искусствам.

– Ты уже и так это делаешь, – заметил он.

– Знаю, но хотел бы учить детей, родители которых не могут позволить себе отдать их в платную школу.

– И как бы ты это сделал? – спросил президент.

Я сказал, что нанял бы тренеров из числа обладателей черных поясов, чтобы они вели секции в государственных школах, особенно в средних классах – шестом, седьмом, восьмом – потому что именно в эти годы многие дети начинают связываться с бандами, наркотиками и сталкиваться с насилием.

– Почему ты считаешь, что боевые искусства смогут помочь справиться с этими проблемами? – спросил Буш.

– Я всегда верил, что если у ребенка будет развито сильное чувство собственного достоинства, у него появиться внутренняя сила, чтобы не поддаться давлению сверстников, в том числе искушениям спиртным и наркотиками, а также он не станет связываться с бандами, – ответил я. – Обучение боевым искусствам повышает самооценку и насаждает ту самую дисциплину и уважение, которых сегодня очень многим детям недостает. Другими словами, оно созидает твердый, позитивный характер и помогает молодежи противостоять связанному с наркотикам давлению сверстников, которое представляет одну из главных проблем для нашей страны.

Здесь я резко остановился, потому что осознал, что практически стал проповедовать президенту. Однако волнение мое было излишним.

Президент внимательно выслушал меня, а затем спросил, как бы я внедрил эту программу в государственные школы. Я сказал, что занятия боевыми искусствами можно было бы предложить как альтернативу обычным урокам физкультуры и дать учащимся право выбора.