Текст книги "Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида"
Автор книги: Чак Лашевски
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида
Благодарности
Книга посвящена моей жене Синди, от всего сердца
Эта книга не была бы написана без помощи двух талантливых и невероятно великодушных женщин. Гейле Карлсон была молоденькой учительницей немецкого языка средней школы Александера Pэмси, когда я оказался одним из ее учеников в 1972 году. И хотя мы позже ушли из той школы, я то и дело обращался к Гейле, когда мне требовалась помощь в немецком. Такое содействие мне потребовалось в 1992 году, когда я связался с Посольством Германии и обнаружил, что только близкие родственники могут запрашивать информацию в Штази – Министерстве государственной безопасности бывшей Германской Демократической Республики. Я запросил анкеты, Гейле перевела, а мама Дина Рида заполнила их. Несколько месяцев спустя прибыли 4 тома, и Гейле часами трудилась над их переводом, пытаясь одновременно совмещать этот труд с преподаванием и заботами о семье. Полученные документы, содержащие богатейший материал о жизни Рида в Восточной Германии, иначе были бы недоступны ни мне, ни его друзьям и родственникам.
Патриция Рид Уилсон (Patricia Reed Wilson), первая очаровательная жена Дина, рано осознавшая, за какого уникального человека она вышла замуж и насколько важна каждая страница их совместной жизни, в результате сохранила каждое письмо, каждую фотографию, каждую запись в личном дневнике, которая имела к нему отношение. Она великодушно согласилась на пять интервью и пригласила меня к себе домой в Лос-Анжелес, где угостила обедом и впустила в сокровищницу воспоминаний, ответив на все мои вопросы и позволив тщательно исследовать каждую интересующую меня деталь.
Я также признателен всем друзьям и родственникам Дина Рида, нашедшим время для ответов на мои вопросы и проявившим понимание. Они не читали книгу до ее публикации, но я надеюсь, что человек, изображенный мною, не сильно отличается от того человека, которого они знали и любили.
В последние 14 лет я много времени посвятил работе над этой книгой, используя отпускные дни для поездок в Колорадо, чтобы взять интервью, или погрузившись в работу за компьютером. Я пытался сделать так, чтобы эта работа не сказывалась на семье, но, конечно, этого невозможно было избежать. Поэтому, дети мои – Дениз и Рик – моя благодарность вашему терпению, теперь вы можете видеть, чем занимался ваш отец все это время.
И, наконец, моя любимая и мудрая жена Синди, которая, как минимум, раз в год слышит провозглашение мною какой-то новой идеи и мягко отводит меня от худших из них, она делает все, чтобы помочь другим осуществить задуманное, – я очень тебя люблю.
Глава 1. Тело в воде
Свен Босенер разыскивал тело. Отвратительное занятие, конечно, но в то же время странным образом привлекательное для молодого офицера полиции Восточного Берлина, ибо Босенер исследовал озеро Цойтнерзее в поисках тела американца, и не просто какого-то туриста, который на денек прокрался сквозь «Чекпойнт Чарли». {1} В коммунистической Восточной Германии этот американец был известен так же, как и Президент Рональд Рейган. Босенер знал, что если он обнаружит тело, то это событие будет иметь национальные, или даже интернациональные последствия. Ему нравилось думать, что, возможно, он даже прославится, пусть всего и на несколько дней. Полицейский патрулировал озеро меньше получаса, за это время особенно не заскучаешь, скорее, это было приятной обязанностью в то солнечное, теплое утро поздней весны. Он неспешно повернул свою небольшую лодку к северу, его взгляд блуждал между открытой водной гладью впереди и линией берега справа. Было 8.20 утра, когда Босенер приметил что-то на поверхности воды рядом с водорослями, примерно в 70 футах от берега.
Полицейский развернул лодку, приоткрыл дроссель и, увеличив обороты до максимума, стабилизировал гребной винт, вспенивающий воду. По мере приближения к зарослям Босенер уже мог различить волосы и голубую джинсовую куртку с меховым воротником. Офицер заглушил мотор и повел лодку вдоль тела. Его сердце учащенно забилось в момент осознания того, что он вот-вот прикоснется к части истории. И в то же время его опечалил факт гибели человека, которого он при жизни никогда не встречал, но с которым так или иначе его свела судьба. Босенер обнаружил то, что искали он, его коллеги-офицеры и вся Восточногерманская секретная полиция. [1]1
«Свен Босенер разыскивал тело…» – интервью в полиции, данное Босенером 17 июня 1986 года, материалы Штази, том 4. BStU 71–73. (Все ссылки на Штази соотносятся с документами секретной полиции Восточной Германии, полученными автором и переведенными Гейле Карлсон на английский язык. Система нумерации принадлежит Штази и соответствует определенному документу или странице документа.)
[Закрыть]
Это было тело суперзвезды – Дина Рида, киноактера и рок-певца, знаменитого и осаждаемого поклонниками по всей Южной Америке, Восточной и частично Западной Европе и в Советском Союзе. Рид был особенным. Это был американец, живущий в коммунистическом Восточном Берлине, что во времена холодной войны было так же невероятно, как наблюдать Кевина Костнера, выступающим в балагане. Обнаружение Босенером восточноевропейского аналога Элвиса Пресли произошло во вторник, 17 июня 1986 года. Но восточногерманские правительственные чиновники, направляемые секретной полицией, начали работать над раскрытием происшествия с того момента, когда в четверг вечером Рид умчался из дома и затем в пятницу не появился на назначенной встрече на киностудии «ДЕФА», расположенной недалеко от Потсдама.
Босенер взял багор и втащил тело в лодку. Он связался по рации с другими офицерами, и они вместе вынесли полностью одетое тело на берег. Следователь сделал несколько снимков длинного, атлетического тела звезды. Несмотря на то, что с момента гибели прошло несколько дней, застывшее лицо певца было почти невредимо, именно его прекрасные черты прежде заставляли миллионы девчонок падать в обмороки, а самых счастливых из них – падать в объятия Рида.
Приказы срочно были переданы по всему составу полиции. Офицерам запрещалось давать какую-либо информацию о происшествии. Босенер вздохнул. Вряд ли это стало для него неожиданностью, ведь секреты были частью жизни коммунистов. И все же, хотя бы на этот раз, он надеялся, что личность Дина Рида окажется достаточно значительной для того, чтобы сбросить завесу молчания и спровоцировать публичные проявления скорби в память этого человека, его музыки и фильмов. И тогда, может быть, частичка славы достанется и ему, полицейскому, обнаружившему тело… У бюрократов были другие планы. Правительственные средства массовой информации сообщали, что Рид скончался в результате «трагического случая» на озере, но избегали давать детали. Недостаток информации быстро породил слухи и предположения по обе стороны Атлантики – Рида убили.
Среди наиболее вероятных подозреваемых была Штази (пользующаяся дурной славой восточногерманская секретная полиция). Эти слухи были подпитаны возросшим разочарованием Рида в коммунистическом правлении Германии и его стремлением возобновить карьеру в Соединенных Штатах, где 25 лет назад он имел наименьший успех. В то время, когда Президент Рейган публично называл Советский Союз и его страны-сателлиты империей зла, а советский премьер Михаил Горбачев постепенно снимал некоторые ограничения в каждодневной жизни граждан в жестко контролируемой стране, попытки оболгать Рида не прекращались. До последнего момента от него ожидалась критика американской политики и наивные выступления в защиту жизни при социализме, которую он вел с тех пор, как переехал в Восточную Германию в 1972 году. Всего двумя месяцами ранее Рид давал интервью программе «60 минут» канала Си-Би-Эс, в котором защищал восточногерманское правительство. Однако сильные помехи появились в записи этого интервью в тот момент, когда певец признавал, что не согласен с некоторыми ограничениями в жизни людей, проводимыми правительством. И что было еще хуже – он сказал интервьюеру Майку Уоллансу о своем желании вернуться домой.
У Штази были собственные опасения. Они считали Дина Рида шпионом. Может быть, в ЦРУ это знали, а может, и нет. Может быть, Рид расскажет американской разведке все, что знает о методах их работы, а может быть, не расскажет. Вполне вероятно, что профессионалы из Восточного Берлина не хотели делать ставок на агента, который – как им было хорошо известно – непредсказуем и независим.
Но Штази тут вряд ли была в одиночестве. Существовало большое количество людей, которые чувствовали бы себя намного лучше, зная, что Рид мертв. В 1978 году Дин Рид ездил в Ливан и жил с палестинскими солдатами, в то время как они вели вооруженную партизанскую войну против Израиля. Он провел вечер с самым ненавистным врагом Израиля Ясиром Арафатом, страстно выступая в защиту палестинцев и всецело осуждая сионизм. Мог ли израильский Моссад заставить замолчать открытого союзника движения Арафата к палестинской независимости? У Моссада длинный список проникновений в другие страны с целью арестов или убийств тех, кого они расценивали как врагов Израиля, и они не слишком деликатничали по поводу того, было это законно или нет. Или, возможно, это были агенты правого крыла жестокого диктаторского режима генерала Аугусто Пиночета в Чили. Больше 10 лет Рид собирал деньги и вещал о нем на весь мир в попытках скинуть генерала. Всего три года назад американец опрометчиво оказался в Сантьяго в самый разгар ужасной карательной операции, проводимой Пиночетом, и принял участие в антиправительственной демонстрации студентов и шахтеров, что закончилось арестом и изгнанием Рида из страны. Возможно, мстительный диктатор устал от постоянных нападок певца и натравил убийц, дабы навсегда его утихомирить. Во всяком случае, однажды в Вашингтоне агенты Пиночета совершили дерзкое убийство депортированного чилийского критика, уловив момент, когда он садился в машину.
Некоторые друзья и родственники даже предполагают, что Рида убрали по приказу ЦРУ. В своем интервью программе «60 минут» Рид возобновил атаку на США, резко критикуя Рейгана и, что еще хуже, защищая Берлинскую стену более как необходимость держать Соединенные Штаты подальше снаружи, нежели граждан Восточного Берлина внутри. Будучи в Никарагуа, Рид встречался с президентом Даниэлем Ортегой и выступал в лагерях его армии, сражающейся с группировками контрас, которых поддерживала Америка и непосредственно направляло ЦРУ. Прочная поддержка, оказываемая Рональдом Рейганом восстанию против правительства Ортеги, не так давно стала очевидной и была расценена как противоправная, идущая вразрез с волей конгресса, включая поставки вооружений в Иран для продолжения финансирования контрас. И все же американские зрители были разгневаны публичными комментариями Рида и направляли в его адрес злобные письма сотнями. [2]2
«Американские читатели были разгневаны…». Интервью полиции Ренате Блюме Рид, 30 июня 1986 г., материалы Штази, том 4. BStU 98.
[Закрыть] Возможно, ЦРУ решило последовать общеамериканским настроениям и уничтожить этого вероломного сына страны.
А может быть, все произошло также прозаично, как убийство какого-нибудь рок-кумира или звезды эротических фильмов ревнивым мужем или любовником. Рид вел звездный образ жизни на трех континентах, и в то время как ему удавалось избегать употребления наркотиков, он не отказывал себе в сексе и рок-н-ролле. Он был женат трижды, но эти обеты ничуть не уменьшали его желания обладать красивыми и страстными женщинами. [3]3
«Он был женат три раза…». Интервью автору книги, данное Патрицией Рид Уилсон, Лос-Анджелес, 18–19 августа 1998 г.
[Закрыть] И чей-то муж, наблюдавший за флиртующей со звездой супругой, разъярившись, легко мог последовать за общедоступным Ридом, заставить его съехать с дороги к озеру, убить и бросить тело в воду.
Восточноберлинская полиция занималась расследованием гибели Рида и обнаружила ответы на многие вопросы, которые лишь недавно, с воссоединением Германии, стали доступны. Такой же загадочной, как его смерть в возрасте 47 лет, была и жизнь Рида, захватывающая и интригующая всех, кто его знал. Рид обладал мастерством попадания в гущу исторических событий, в 1960-х, 70-х и начале 80-х годов, в какой бы части мира они ни происходили. Чаще всего он играл незначительные роли, но иногда оказывался на передовой. Порой ему даже дома, в Штатах, удавалось стать героем газет и журналов. В 1978 году Рид был арестован во время акции фермеров, протестовавших против проведения высоковольтной линии в Буффало, штат Миннесота. Он провел 12 дней за решеткой и спровоцировал международную реакцию, в результате которой президент Джимми Картер оказался заваленным телеграммами со всего мира. Информационные агентства сочиняли о нем истории, а журнал «People» освещал судебное разбирательство.
По сути, история Дина Рида – однозначно американская сказка. Так же, как и тысячи мужчин его времени, Рид хотел быть звездой и попал в сети обаяния гитарной музыки и рок-н-ролльных ритмов. Он упорно оттачивал мастерство и со временем смог назвать нескольких величайших звезд Голливуда своими друзьями. Он снимался в фильмах наравне с Юлом Бриннером и пел с Филом Эверли. Но его сердце музыканта всегда было открыто чувствам и чаяниям других. Эти чаяния, а также взгляды друзей и наставников, настолько изменили Рида, что для него стало совершенно невозможно игнорировать то, что происходило в мире. Вскоре он включился в борьбу за социальные перемены с тем же рвением, с каким трудился над записью хита или ради кассового успеха. В итоге он с готовностью положил свои карьеру и жизнь на одну линию с теми, кого – как он полагал – подавляют богатые и власть имущие, от Южной Америки до Миннесоты.
«Основной принцип Дина – отстаивать то, во что веришь, – сказал Фил Эверли, основавший вместе с братом Доном один из самых популярных дуэтов в истории рока. – Могу поручиться, он стоял бы за вас. Если он давал слово, то держал его. Это то, что не купишь». [4]4
.. «Основной принцип Дина…»– телефонное интервью Фила Эверли, данное автору, 31 мая 1996 г.
[Закрыть]
На панихиде по Риду его мама Рут Анна Браун, сказала тысячам собравшихся в Восточном Берлине, что она не будет предпринимать попыток перенести останки сына для погребения в США, а напротив, его прах останется в Восточной Германии, где он счастливо жил и любил двух женщин. [5]5
«На панихиде…» – из документов Штази, том 3. BStU 138.
[Закрыть] Но в 1991 году, после объединения Германии, Браун изменила свое решение, останки были перенесены и преданы земле на кладбище Зеленая Гора (the Green Mountain Cemetery) в Боулдере, штат Колорадо, недалеко от того места, где началось путешествие Рида по жизни. На могиле установлено простое надгробие с надписью:
Дин Сирил Рид
Денвер 1938 – Берлин 1986
Американский бунтарь
Глава 2. Окруженный поклонниками
Перелет из Нью-Йорка занял целый день, и Рид прибыл в Сантьяго-де-Чили с тем особым чувством усталости, которое знакомо каждому, кто хоть раз провел день сидящим неподвижно в кресле, занимая голову чем угодно, только бы отвлечься от бесконечных часов полета. Когда же самолет наконец коснулся земли, беспокойство и волнение о предстоящей поездке взбудоражили Рида. Он бодро спустился по трапу. Теплое заходящее солнце освещало горные вершины Анд, под которыми уютно расположился город. Он бегло осмотрелся вокруг в поисках информации и попытался разобрать надписи на испанском. Не сумев ничего понять, принялся искать картинки или английское слово – что-нибудь, что привело бы его к таможне. Вскоре он ее обнаружил и влился в ручеек прибывших иностранцев. В ожидании движения очереди от нечего делать грыз ногти. Сотрудники службы безопасности аэропорта не церемонились, грубо задавая вопросы и дотошно перебирая вещи в чемоданах. Так что Рид был немало удивлен тем, что таможенник лишь мельком взглянул на его багаж и, в отличие от других пассажиров, обращался с ним необычайно корректно. С гитарой и багажом Рид вышел из дверей аэропорта к ожидающей его машине и на секунду замешкался на тротуаре.
«Сеньор Дин, сеньор Дин!» – единственное, что он мог разобрать в потоке испанской речи. Никакой разговор не был бы возможен в такой ситуации, а уж тем более на фоне визгов и воплей тысячи женщин, перекрывающих любые вразумительные звуки. Его минутное замешательство было расценено как приглашение, и вся людская масса хлынула в его сторону. Толпа хотела видеть его, трогать его, проглотить его. Рид протиснулся в машину, и, несмотря на мотоциклетное сопровождение, они не могли тронуться с места. Рид широко улыбался с заднего сидения автомобиля, но это была улыбка ошарашенного победителя лотереи. Такого он не ожидал, к такому он не был готов. Ведь дома, в Лос-Анджелесе, он был просто одним из протестующих музыкантов и активных студентов. У него был заключен стандартный контракт со студией «Кэпитoл Рекордз» (Capitol Records), – один из тех, которые в течение года подписывались дюжинами, в надежде на то, что пара из них добьется золота или платины. {2} У него был записан всего один незначительный хит «Наш летний роман» («Our Summer Romance»), и его карьера продвигалась настолько медленно, что это могло быть обозначено как застой. Кто-то из ребят с «Кэпитол» упомянул, что «Наш летний роман» очень хорошо продается в странах Южной Америки, и 22-летний певец решил, что ему терять нечего. Он занял денег и купил билет на единственный рейс из нью-йоркского аэропорта «Ла Гуардиа» до Сантьяго на 9 марта 1961 года.
Водитель говорил только по-испански, так что Рид лишь пробурчал «вот черт…», устраиваясь на сиденье автомобиля и глядя сначала в боковые окна, затем сквозь заднее стекло и, наконец, – ветровое. Именно этот вид из окна будет вспоминаться Риду. Фургон радиостанции Сантьяго находился всего в нескольких футах впереди, вживую передавая репортаж о прибытии американской звезды. Ребята с радиостанции великолепно провели работу по подготовке аудитории, взвинтив фанатов настолько, что те не собирались отступать, завидев прибывшего кумира собственной персоной. Ведущий рапортовал о каждом взмахе рукой Рида в сторону толпы и объявлял о приближении каравана по громкоговорителю, чтобы как можно больше людей высыпали на улицы и приветствовали кортеж из открытых окон домов. «Кэпитол Рекордз» и его местные компаньоны обеспечили Рида всем антуражем суперзвезды. Отель был выбран самый лучший, в котором предпочитали останавливаться дипломаты и другие VIP-персоны из-за его расположения прямо напротив президентского дворца «Ла Монеда».
Другая многотысячная толпа собралась возле гостиницы, люди пихались и неистово визжали при виде кумира. Рид нырнул в толпу и, чуть не оставив в ней рубашку, вывалился в фойе отеля. Один раз, открыв окно комнаты, выходящее на площадь, он приветственно помахал рукой фанатам – его фанатам. Всплеск адреналина, который поддерживал его в течение последнего часа, стал утихать, и навалилась сонливость. Но Рид пребывал в экстазе.[6]6
«Фургон радиостанции Сантьяго…» – книга «Дин Рид рассказывает о своей жизни» Ганса-Дитера Брауэра. Переведено с немецкого на английский Гейле Карлсон, стр.25.
[Закрыть]
Это был успех, обожание публики, о котором он мечтал с того момента, как бросил учебу в университете Колорадо, что-то наподобие поклонения Элвису или его друзьям, братьям Эверли, в Соединенных Штатах. Ему нужно было никак не меньше. Он почувствовал себя, наконец, рок-звездой.
На следующий день все было похоже, если не больше: подростки, в основном девушки, собрались возле отеля. Однако на этот раз водитель агрессивно ворвался в толпу, чуть было не задавив тех, кто не успел отскочить в сторону вовремя.
– Эй, ты что делаешь? – воскликнул Рид. Шофер промолчал, уставившись вперед и сигналя. Еще одна девушка была сильно задета правым крылом машины и угодила бы под колеса, если бы не руки из толпы, подхватившие ее. Рид пихнул водителя в плечо.
– Какого хрена ты делаешь? Ты угробишь кого-нибудь. Притормози, и они отодвинутся.
В этот раз водитель взглянул на своего пассажира и разразился потоком объяснений, из которых Рид не понял ни слова. Они поехали медленнее, но гнев Дина лишь возрос к моменту приезда на радиостудию, где предполагались его интервью и серия фотоснимков. На студии его встречали владелец радиостанции, переводчик и журналист из «Кэпитол Рекордз».
– Дин, рад тебя видеть… – начал было журналист из «Кэпитол», но Рид оборвал его.
– Где, черт подери, вы нашли этого водилу? Он просто маньяк, чуть не передавил там 15 человек.
– Проблемы с поклонниками, не так ли? – с ухмылкой спросил журналист. – Он просто хотел быть уверен, что ты доберешься сюда невредимым.
– Чушь собачья. Такому нет оправдания. Люди просто хотят видеть меня, и это они покупают мои записи. К ним нельзя относиться, как к мусору. Я с этим человеком в машину не сяду. Он псих.
– Дин, мы наняли его на весь день, мы не найдем никого другого.
– Отлично. Я пойду обратно пешком.
Журналист с «Кэпитол» фыркнул:
– Ты не доберешься живым. Они разорвут твою одежду на части и заставят тебя спеть все песни, которые ты только знаешь, и потом они заставят тебя петь их снова.
Но Рида переубедить было невозможно. Он велел приготовить все, что необходимо, дал интервью, благосклонно позировал для рекламных снимков и нескольких импровизированных фото с работниками радиостудии, раздал автографы, затем направился к выходу и прошел пять кварталов пешком до гостиницы. Это было неплохое решение для Рида и тем более для его поклонников. Но у полиции Сантьяго было другое мнение, ибо в течение тридцати минут более пятидесяти офицеров, обливаясь потом, распихивали фанатов и расчищали для него проход, оберегая от растерзания. [7]7
«На следующий день все было похоже…» – там же, однако некоторые диалоги придуманы автором, на основе рассказов Рида и описаниях другими людьми манеры его разговора
[Закрыть]
Вечерами Рид выступал в больших театрах и клубах. Билеты были всюду раскуплены, и он выступал в переполненных залах. Фасад одного из театров был украшен трехметровым изображением американского музыканта. «В каждом городе был танцевальный зал, и собирались миллионы тинэйджеров, – вспоминала Патриция Рид, его первая жена. – Он везде был окружен толпами». [8]8
«В каждом городе был танцевальный зал…» – телефонное интервью Патриции Рид Уилсон, 24–25 октября 1996 года.
[Закрыть]
Эти дни не сильно отличались от лос-анджелесских: он путешествовал по округе со своими рекламными снимками, разговаривал с агентами, менеджерами радиостанций, владельцами клубов – со всеми, кто мог повлиять на рост продаж его записей и увеличить популярность. Он давал интервью газетам и журналам и был приглашен на различные телевизионные шоу, некоторые из которых длились по пять часов. Разница была в том, что здесь редакторы и продюсеры хотели говорить с ним. И вместо того, чтобы быть отвергнутым восемь раз из десяти, неожиданно именно Риду пришлось говорить «нет», поскольку количество приглашений превышало то время, которым располагал музыкант в своей 17-дневной поездке.
Юный американец был очарован Южной Америкой и особенно Чили. Рестораны и кафе Сантьяго напоминали ему Лос-Анджелес, только без извечной толкотни и притворства. Может быть, так происходило потому, что здесь он находился на вершине славы, а не был просто каким-то бунтующим артистом. Каждый день возникали новые прекрасные отели, престижные ночные клубы, официанты вокруг бассейнов, лимузины, самые красивые женщины и восторженные фанаты, которым он счастливо раздавал автографы сотнями на дню. [9]9
«Рестораны и кафе Сантьяго» – книга «Дин Рид рассказывает о своей жизни», стр. 26.
[Закрыть] В этой поездке также оттачивалось исполнительское мастерство Рида, как на сцене, так и вне её. Шоу зачастую длились по два часа, и он учился работать с публикой, проводить выступления и подавать себя.
«Лично он мог заставить вас плакать или смеяться, – говорила Патриция Рид. – Голос прекрасно гармонировал с внешностью. Если вы прослушаете запись, она окажется не так хороша. У него не было таланта записи музыки на продажу. Он не обладал каким-то особым даром, копировал других, Элвиса. Но у него было личное обаяние. Женщины постарше жаждали стиснуть его в объятиях, а девушки хотели быть с ним. Это все его невинность, его романтичность». [10]10
«Лично он мог заставить вас…» – интервью Патриции Рид Уилсон, 24–25 октября, 1996 г.
[Закрыть]
Его концерты состояли в основном из композиций в стиле рок-н-ролл и лирических песен, записанных для студии «Кэпитол Рекордз». Песня «Наш летний роман» была единственной, которую приходили послушать, и публику взволновало открытие других американских хитов. Бывало, Рид добавлял несколько бродвейских мелодий, над которыми он работал с преподавателем Марджи Райт дома, в Лос-Анджелесе. А чтобы войти в доверие публики, он брал какую-нибудь песню, вроде «Марии» из «Вейтсайдской истории», и заменял имя в песне на популярное имя девушки той страны, в которой выступал. Почти всегда это срабатывало, и с аудиторией устанавливалась прочная связь. На своих первых концертах Рид, понятно, сильно нервничал. Опыт, приобретенный в Америке, ограничивался выступлениями в маленьких клубах, с парой сотен человек, в основном слушающих в пол-уха. В Чили же он собирал тысячные залы, и все внимание зрителей было приковано к нему, человеку с гитарой. Мысль о двухчасовом представлении приводила в ужас. Он даже не был уверен, знает ли он столько песен. Как ему разговаривать со зрителями между номерами? Но в нем обнаружилась естественная легкость поведения на сцене, и как только зажигался свет, конферансье заканчивал представление музыканта публике словами, которые только и были ему понятны – «Дин Рид», с первым прикосновением к гитарной струне нервозность улетучивалась, и он свободно импровизировал. Рид был энергичным певцом, легко перемещался по сцене, спрыгивал в зал и вытягивал женщин из кресел, чтобы потанцевать с ними. Бывало, он добавлял несколько выученных за день фразочек: «Muy bonitas chicas» – «Очень красивые девушки», – говорил он залу, оставляя партнерш по танцу и забираясь на сцену. Публика ревела от восторга и аплодировала вволю, тем самым сокращая время исполнения и позволяя ему обходиться своим песенным багажом. Трюк срабатывал. Рецензии были блестящие. Друг Рида Фил Эверли знал о его способностях и давал им хорошую оценку. «Он был своеобразным мостиком между Бадди Холли и Пэтом Буни, – говорил Эверли. – Он не был так же силен в роке, как Холли, но он был большим рокером, чем Пэт. Дин мог перепеть 50 процентов, 60 процентов певцов. Он мог переиграть многих из них. На сцене он был великолепен».[11]11
«Он был своеобразным мостиком…» – телефонное интервью Фила Эверли, 31 мая 1996 г.
[Закрыть]
Поскольку у Рида никогда не было постоянных музыкантов, практически каждодневные репетиции отнимали уйму времени. Группа должна была работать достаточно четко, предоставляя Риду возможность свободного общения с публикой: многократного повторения припева для разных женщин или танцевания с теми, кого он вытягивал с кресел. Приезд в каждый новый город или даже в каждый новый пункт выступления означал необходимость обучения новых людей исполнению его музыки и предугадыванию его движений. «Конечно, я испытывал страх сцены, – говорил Рид. – И ежедневная практика, приобретаемая в моей профессии, так же как и в любой другой, не помогала». Она не помогала, потому что его карьера прежде формировалась в низшей лиге полуночного исполнения в клубе, болтовне на часок-другой с «охотниками за талантами» или владельцем клуба и затем в возвращении домой в своем кабриолете. Теперь он как будто неожиданно очутился на стадионе «Янки» с забитыми до отказа трибунами. После репетиций Рид пару часов отдыхал, прежде чем броситься в долгое, выматывающее шоу. Он выплескивал на фанатов всю свою энергию до последнего атома, и единственным его желанием после концерта было поскорее добраться до постели и проспать примерно неделю. Но его вечер только начинался. «Менеджеры устраивали приемы, где нужно было появиться, – вспоминал Рид. – Объявлялось прибытие какой-нибудь известной актрисы или важного человека из мира шоу-бизнеса. И ты должен улыбаться фотокамерам и звякать бокалами с шампанским».[12]12
«Конечно, я испытывал страх…» – книга «Дин Рид рассказывает о своей жизни», стр. 27–29.
[Закрыть]
На этих приемах Рид доводил до совершенства свои выступления, отшлифовывая то естественное обаяние, благодаря которому на них и оказывался. Всегда звучало: «Hola, yo Dean Reed» – «Привет, я Дин Рид», как будто он был официантом, а не приглашенной звездой. Такое проявление скромности было абсолютно обезоруживающим, но он тут же продолжал: «Como se llama?» – «Как вас зовут?» – с искренним желанием выяснить имя собеседника, с кем бы он ни разговаривал. Он противился соблазну осмотреться в поисках кого-нибудь позначительнее, покрасивее или поинтереснее. Напротив, его взгляд застывал на новом собеседнике, не только давая понять, что этот человек – единственный, кто его интересует в данный момент, но и изучая его, оценивая его качества. «Глаза – зеркало души», – говорил он друзьям, но кожа служит проводником к сердцу. Бывало, Дин касался руки, поддерживал локоток или похлопывал собеседника по плечу. Результат всегда был одинаковым: каждый верил, что становится близким другом Дина Рида, – и лишь немногие могли или хотели этому сопротивляться.
Выступления в Чили, Аргентине, Перу, Бразилии и Уругвае прошли с невероятным успехом. Так же как и приемы, на которые в числе прочих частенько приглашались директора радиостанций и ведущие распространители музыкальной продукции. Продажи резко подскочили, к радости ребят из «Кэпитол Рекордз». 17 дней промелькнули, и Рид, упаковав вещички, отправился домой, в Голливуд. Латиноамериканский тур придал ему большей уверенности. Теперь он знал, что значит быть Звездой. Дин был уверен, что повторить этот успех в Штатах будет делом пятнадцати-двадцати минут, так как теперь, конечно же, всем стало известно о том, как он покорил Латинскую Америку. Обратный путь был намного приятнее. Рид мирно проспал большую часть полета.
Правда состояла в том, что он жаждал славы, как растение жаждет солнечного света. Это чувство проснулось в нем сразу после приобретения первой гитары в 1950-м. После нескольких переездов семейство Рид поселилось в пригороде Денвера Уит-Ридже. Отец Дина, Сирил, подарил ему гитару на 12-й день рождения. Мальчишка не выпускал подарок из рук и самостоятельно обучился игре на гитаре и подражанию паре его любимых поющих ковбоев, Рою Роджерсу и Джину Отри. Роджерс в особенности был близок к вершине своей популярности благодаря киноролям, а впоследствии – ежедневной телевизионной передаче, которую смотрели в каждом доме по всей стране. «Вскоре я научился играть настолько хорошо, что на вечеринках или в дни школьных каникул меня часто просили: «Эй, Дин, сыграй что-нибудь». На самом деле все, чего мне хотелось, – это поразить девчонок», – вспоминал Рид.[13]13
«Отец Дина, Сирил, подарил…» – книга «Дин Рид рассказывает о своей жизни», стр. 12.
[Закрыть]
Сирил любил рассказывать историю о выступлении сына на школьном представлении младших классов. «Тогда его называли Тощий Рид, и он был перепуган до смерти».[14]14
«Сирил любил рассказывать историю…» – документальный фильм «Американский бунтарь», снятый Уиллом Робертсом, 1986 г.
[Закрыть]
В старших классах уит-риджской средней школы его игра на гитаре и пение привлекли к нему то внимание, которого он добивался. Рид выступал на школьных концертах и иногда на городских мероприятиях. Лучше всего и именно так, как он этого ожидал, реагировали девочки. Он обладал способностью так подобрать лады и спеть таким тембром, что сердца девушек начинали биться сильнее. Первооткрывателем в этом смысле был Элвис Пресли, а реакция женщин на появившийся в начале 1956 года его суперхит «Отель, где разбиваются сердца» («Heartbreak Hotel») лишь подтвердила то, что Рид уже успел обнаружить самостоятельно. Исполнение чужих песен неплохо работало, но паренек нашел способ добавления к ним большей страсти. Он написал несколько своих собственных песен, и одна из первых была посвящена его подружке Линде. Магия песни сработала лучше, нежели подаренное колечко. Дин и Линда месяцами не расставались, их часто видели гуляющими по городу, держащими друг друга за руки или исчезающими куда-нибудь целоваться. Даже после расставания Дин не забыл ее и спустя несколько лет записал эту песню. К несчастью, американская публика оказалась не такой впечатлительной, как его бывшая подружка, и песня осталась незамеченной.[15]15
«Он написал несколько своих собственных песен…» – из неопубликованной рукописи «Рыцарь холодной войны» Патриции Рид, прочитанной автором.
[Закрыть]
