Текст книги "Радикал рок-н-ролла: жизнь и таинственная смерть Дина Рида"
Автор книги: Чак Лашевски
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
– Вы Дин Рид? – спросил Розенберг, нависая тенью над фигурой в кресле.
– Да.
– Меня зовут Джонни Розенберг и у меня есть пара песен, которые я бы хотел дать вам послушать.
Рид внимательно посмотрел на этого человека, раздумывая, не послать ли его куда подальше.
– Ладно. Крошка, – сказал Рид одной из девушек, – не могла бы ты сходить в офис и попросить удлинитель. Скажи, что он мне нужен.
Девушка покорно выполнила просьбу, и Рид подключил магнитофон. Розенберг зарядил пленку, и сквозь железки начали пробиваться звуки мужского голоса в гитарном сопровождении, записанные в спальне. Рид прослушал запись, затем велел Розенбергу перемотать пленку и проиграть сначала. Розенберг, обрадовавшись, включил запись снова.
– Я бы хотел показать эти песни своему менеджеру, – сказал Рид после повторного прослушивания. – Как ты отнесешься к тому, что я запишу их?
– Очень любезно с твоей стороны, но я приехал сюда, чтобы узнать, не поможешь ли ты мне получить контракт. На самом деле я не хочу быть композитором. Я хочу исполнять свои произведения. Я хочу быть на сцене.
– Ага, как и все. Вот что я тебе скажу. Запиши «демо» этих песен. Я заберу их в Лос-Анджелес и вставлю в свои записи. Также я поговорю со своим менеджером по поводу твоего контракта. Если мне что-нибудь удастся сделать с этими песнями, тебе будет проще получить пробу в «Кэпитол». Думаю, что тебе стоит написать еще пару песен, если ты этого еще не сделал. Что скажешь?
– Ладно, только если ты добудешь мне пробы в качестве певца.
– Я постараюсь. Хочешь кока-колу?
– Конечно. Еще один вопрос. А что такое «демо»?[72]72
«Он убедил приятеля…» – интервью с Джонни Розенбергом, 17 октября 1994 г. Диалог практически полностью пересказан со слов Розенберга.
[Закрыть]
Рид рассмеялся, заказал всем напитки и объяснил Розенбергу, что в Денвере есть маленькие студии, в которых за плату можно сделать записи его песен. Мужчины еще немного поболтали, а затем Розенберг со своим приятелем, который все это время пытался произвести впечатление на девушек, поехали домой. Розенберг не был полностью уверен в том, что действительно что-то получится, но на следующий день он направился в «Вестерн саунд студио», записал демо-версии и поспешил отвезти их на ранчо Дину. Прошло два месяца, прежде чем Рид вернулся в Эстес-Парк и позвонил по номеру, который дал ему Розенберг.
– Джонни, это Дин Рид.
– Серьезно? Я уж не думал, что услышу тебя снова.
– Не надо терять веру, дружище. У меня есть хорошие новости для тебя, Джон, но лучше я их расскажу тебе лично. Можешь приехать?
– Может лосось плыть против течения? Не пройдет и часа, как я буду там.
Розенберг не раз превысил допустимую скорость, пока мчался по извилистой горной дороге. На этот раз Рид находился не у бассейна, а ждал Розенберга в своей комнате.
– Я отнес твои песни на студию, – объяснил Рид после рукопожатий и обмена приветствиями. – Я, должно быть, сделал 50 попыток записать каждую из них. Но как ни старался, я не смог спеть их лучше тебя. Не знаю, из-за тональности, темпа или это просто твои песни и ты поешь их от своего сердца. В конце концов, я бросил эту затею. Но я рассказал своему менеджеру о том, как ты хочешь тоже стать певцом. Ему понравился твой голос на демо-версиях, и он забрал их в «Кэпитол». Они хотят заключить с тобой контракт, Джон.
– ДААААААААА! – выдал Розенберг с такой силой, что эхо пронеслось по комнате и раздалось в горах. – Это здорово, Дин. Спасибо тебе. Спасибо тебе. Ух, это просто великолепно. Ты даже не представляешь, как много для меня это значит.
– Думаю, что представляю. Но это самая легкая часть, Джонни. Настоящая работа еще впереди. Мой менеджер – Рой Эберхард. Он скоро свяжется с тобой и скажет, что делать дальше. Скорее всего, он захочет, чтобы ты приехал в Голливуд как можно быстрее.
Через две недели Эберхард позвонил Розенбергу и велел ему отправляться на запад. По приезду Джон подписал контракты с «Кэпитол» и Эберхардом и вскоре поселился в его доме в Конога-Парке, что в Долине Сан-Фернандо {9} в одной комнате с Ридом. Розенберг записывался под псевдонимом Джонни Роуз (Johnny Rose). В отличие от Рида, он не испытывал интереса к актерской профессии и вскоре отправился на гастроли, давая по вечернему концерту в Солт-Лейк Сити, Денвере и Канзасе. Его сингл «Напоследок» («The Last One to Know») стал хитом в южном регионе. Популярность этой композиции привела Розенберга на новоорлеанское шоу «Все звезды» – радиопередачу, представлявшую молодых исполнителей. Бывало, что на пару недель Розенберг переставал колесить по дорогам и возвращался в дом Эберхарда, к Риду. Юноши болтали или играли в бадминтон с детьми своего менеджера. «За год, проведенный в Конога-Парке, я достаточно хорошо узнал Дина, – сказал Розенберг. – Ни черта он не был политиком. Мы не говорили о политике, это абсолютно точно. Он был очень эгоцентричен, продвигал себя, что и требовалось в этом бизнесе. Если вы не верите в себя, как тогда, черт подери, вы сможете заставить других поверить в вас? В этом он был более талантлив, чем я. Он был славный парень».[73]73
«Джонни, это Дин Рид…» – источник тот же.
[Закрыть]
В конце 60-х все еще казалось, что карьера Дина продвигается вперед. Компания «Кэпитол» выпустила в свет один из его синглов «Наш летний роман» (Our Summer Romance), который взломал список сотни лучших, хотя в будущем ему так и не удастся выбраться из последней его десятки. Для постороннего взгляда 22-летний исполнитель находился на своем пути. Его брат Дейл, вернувшийся из командировки в Антарктиду, во Флориде приобрел спортивный «Эм-джи» и приехал в Лос-Анджелес в гости к Дину. «Он был знаком с Рики Нельсоном и ему подобными, – говорил Дейл, упоминая известного поющего телевизионного актера. – Его жизнь протекала достаточно хорошо. Он пригласил меня послушать его пение в ночном клубе. Но думаю, что в основном он записывался. Единственное, что я вспоминаю, – это тот ужин. Там постоянно какие-то люди махали ему и кричали: "Привет, Дин". Было похоже, что дела у него шли прекрасно».[74]74
«Его брат Дейл…» – интервью с Дейлом Ридом, 6 октября 1995 г.
[Закрыть]
Посещения собраний квакеров отточили не только политические и духовные воззрения Рида, но, как это ни удивительно, и его музыкальные навыки. Произошло это благодаря двум квакерам, с которыми познакомился Рид, – Мардж и Джон Райт (Marge and John Raitt). Джон Райт стал необычайно популярен после своего актерского прорыва в роли Билли Байджлоу в мюзикле Роджерса и Хаммерштайна «Карусель». Он записал 14 альбомов, в основном мелодии из мюзикла, которые хорошо продавались. Джон был востребован как театральный актер, благодаря чему отсутствовал дома неделями, а то и месяцами. Его жена Мардж была пианисткой, она часто аккомпанировала пению мужа и принимала активное участие в продвижении его карьеры. Также как и Прайс, Мардж немедленно прониклась симпатией к Риду.
«Когда мы познакомились, у него был записан один альбом и сделаны рекламные фотографии. Мы пытались раскрутить его, – вспоминала Мардж Райт. – Думаю, что он был очень талантлив. И он был очень фотогеничным. Его торс был крепким от занятий на кольцах, я этим всегда поражалась, это было очень впечатляюще. Он не обладал сильным голосом, но достаточным при хорошей аранжировке. И он был харизматичен. Он был похож на Джеймса Дина, но выглядел лучше. Если бы у него были удачные сольники, он мог бы стать кумиром молодежи».[75]75
«Когда я его встретила…» – телефонное интервью с Мардж Райт Годдард, 6 ноября 1996 г.
[Закрыть]
Рид и Райт приступили к работе над проектом «кумир молодежи». Мардж вела переговоры с людьми из «Декка Рекордз», с которыми у ее мужа был заключен контракт. Она пыталась убедить их забрать Рида из «Кэпитол», но они не были заинтересованы. Она делала попытки связать его с другими людьми из музыкальных кругов и с несколькими хорошими агентами. К ней всегда относились приветливо из-за ее положения и звездного статуса ее мужа, но все усилия практически были тщетными. Это предприятие оказалось одним из наименее успешных, исходивших от семейства Райт. Дюжину лет спустя Бонни, дочь Мардж и Джона, приступила к записи альбомов в Миннеаполисе и ее старания завершились миллионными продажами дисков и наградой «Грэмми» в конце 80-х.
Мардж и Рид проводили немало времени в доме у Райтов, записывая пение Дина на магнитофон. Она указывала разные фразы и заставляла переписывать различные их версии снова и снова. Мардж давала ему уроки вокала, учила, как следует освобождать голос, как дышать, обучала специальным приемам, позволяющим посредственному певцу подняться на другой уровень. Эти музыкальные наставления были самыми объемными из тех, которые получил Рид со времен хоровой практики в уит-риджской средней школе. Райт также брала ноты и писала аранжировки к его песням, в том числе для инструментов, которые должны были аккомпанировать Риду, исполняющему свои гитарные партии. Ее помощь была неоценимой, поскольку Рид никогда не заботился о том, чтобы собрать свой собственный коллектив, и ему приходилось полагаться на студийных музыкантов, подыгрывающих ему на записях песен или на телевизионных выступлениях. В то же время Райт постепенно очаровывалась своим учеником, несмотря на то, что он был на 15 лет ее моложе. Позже Рид признался своей первой жене, что у него была любовная связь с Райт, хотя Мардж это твердо отрицает. Однако она признавала влечение к Риду со своей стороны и со стороны других женщин. «Он был очарователен, – говорила она. – Я очень чувствительный человек. Он умел сопереживать. Люди чувствовали, когда говорили с ним, что он действительно их слушает».[76]76
«Он был очень привлекательный…» – источник тот же.
[Закрыть]
Карьера продвигалась не настолько быстро, как хотелось Риду, и чувство неудовлетворенности нарастало. В конце 60-х произошел такой эпизод. Джонни Розенберг находился в их комнате в доме Эберхарда, когда Рид ворвался внутрь. Он зло хлопнул дверью и в гневе стал швырять свои вещи в кучу на кровать. «Я так и не узнал причины, но он вернулся домой в бешенстве, – вспоминал Розенберг. – Он сказал: "Я убираюсь отсюда. У тебя есть талант, у меня есть талант, но никто из нас никуда не продвинется с таким менеджером. Я ухожу". Я подумал, что он наполовину спятил. Но как оказалось, извилины между его ушами, вероятно, работали немного лучше, чем мои. Не думаю, что Рой сделал бы для него достаточно. Дин был сам себе менеджер, и точка. Никто не верил в Дина Рида больше, чем сам Дин Рид».[77]77
«Я так и не узнал причины…» – интервью с Джонни Розенбергом, 17 октября 1994 г.
[Закрыть]
Позже Рид объяснит, что гнев его был направлен и на Эберхарда, и на «синдикат талантов». Эберхард, получив от синдиката предложение о покупке контракта для дальнейшего представления интересов юного исполнителя и видя старания Рида, не упустил шанса быстро подработать наличности. Он продал контракт.
«Покупатели представляли организацию в Голливуде, которая занималась всем, что касалось шоу-бизнеса, и являлась чем-то наподобие синдиката, – объяснял Рид. – Так что однажды двое мужчин появились у меня на пороге и рассказали мне, что именно – по мнению их организации – я делаю не так. Они сказали, какие рубашки мне следует носить, с какими женщинами следует появиться перед фотографами в битком набитых ресторанах на бульваре Сансет, и посоветовали устроить небольшой публичный скандал с мисс такой-то. Я отказался. Я не хотел быть рабом. Я предпочел остаться совсем без менеджера».[78]78
«Покупатели были частью организации…» – книга «Дин Рид рассказывает о своей жизни», стр. 18.
[Закрыть]
Рид упаковал вещи и переехал жить к Прайсу и его жене, Тили. Кроме обретения нового адреса и потери менеджера, в его жизни почти ничего не изменилось. Хотя одно интригующее событие все-таки произошло. И «Кэпитол Рекордз», и Рид получали отчеты о том, что что-то необычайное происходит в Чили. «Наш летний роман», едва пробившийся в списки популярных песен в США, настойчиво взбирался к верхним строчкам в Чили и других странах Южной Америки. К концу года эта композиция станет по сути дела самой продаваемой записью на английском языке в Бразилии, Аргентине, Чили, Уругвае и Перу. «Я занял 1200 долларов у друга и отправился на юг, посмотреть, что же там происходит», – скажет позднее Рид журналисту.[79]79
«Я занял…» – статья «Певец из Лос-Анджелеса стал хитом среди латиноамериканцев».
[Закрыть]
Другом, без сомнения, был Прайс. Несмотря на то, что менеджеры «Кэпитол» понимали, что личное явление певца тамошней публике помогло бы компании компенсировать вложения в колорадского трубадура, они не посчитали нужным потратить на это дело какие-то деньги или усилия. При участии Прайса документы были переданы в Государственный департамент, Рид подал заявление о получении своего первого паспорта. В заявлении он написал, что проведет 17 дней в Бразилии, Аргентине, Чили, Перу и Уругвае[80]80
Копия заявления на паспорт Дина Рида получена из Государственного департамента США на основании Закона о свободе информации.
[Закрыть]. 9 марта 1961 года Рид вылетел из нью-йоркского аэропорта «Ла Гуардиа», направляясь на юг, к бурному приветствию, которое изменит его жизнь.
Глава 7. Обретение невесты
Патриция Энн Хоббз (Patricia Ann Hobbs) была великолепна; это утверждение не вызывало разногласий. Голубоглазая блондинка, при 170-сантиметровом росте и весе в 52 килограмма, она побеждала на местных конкурсах красоты примерно так же, как знаменитая Крис Эверт выигрывала теннисные турниры. Она выросла на побережье Тихого океана в Оушнсайде, неподалеку от Сан-Диего, куда ее привезли практически сразу же после рождения в Алабаме 29 апреля 1939 года. Ее жизнь в Оушнсайде могла бы служить иллюстрацией к песням популярной группы 60-х «Бич-Бойз» («Beach Boys»). Серфингистка, преданная своей школе чирлидер {10} и изредка модель. Она была третьей «Мисс Калифорния», оказавшейся в финале конкурса красоты «Мисс Вселенная».
В 1957 году Хоббз направилась на восток, в Денвер, для поступления в Женский колледж Колорадо, который успешно окончила, получив диплом специалиста в области гуманитарных наук и театра. Вернувшись домой в Калифорнию, она какое-то время работала в Сан-Диего на местном телевидении в качестве ведущей прогнозов погоды. В те дни местные выпуски новостей не были претенциозны. Работа ведущих прогнозов погоды заключалась в размещении на карте маленьких изображений солнца или дождевых облаков и чтении информации о погоде. Хотя от них – блондинок с длинными распущенными волосами – в основном требовалось мило улыбаться и соблазнительно выглядеть в коротеньких юбочках и тесных кофточках, в целях удержания мужской аудитории у экранов как можно дольше, по крайней мере, до следующего рекламного блока. Мужчины, как Рид, изучали метеорологию. Женщины, как Патриция Хоббз, изучали блузочки.
Хоббз обучалась в актерских классах Сэнди Мейснер в Лос-Анджелесе, время от времени снимаясь в телевизионной рекламе, эпизодах мыльных опер «Приключения Оззи и Гарриет» («The Adventures of Ozzie and Harriet»), «Святые и грешники» («Saints and Sinners») и в других шоу. Примерно через год она перебралась в Нью-Йорк, где поступила в Театральную студию. Патриция добилась роли в бродвейском мюзикле, но слава оказалась мимолетной, – шоу закрылось сразу после премьеры.[81]81
«Хоббз обучалась в актерских классах…» – Патриция Рид Уилсон, неопубликованная рукопись «Рыцарь холодной войны».
[Закрыть]
В сентябре 1963 года Хоббз вернулась в Голливуд, к рекламным съемкам. Как-то она заглянула в офис своего агента, чтобы обсудить возможные роли. Одна из них в новой телевизионной детективной драме под названием «Шах и мат» («Checkmate»), для которой начался подбор актерского состава, была ей практически обещана. Подыскивали девушку на роль подружки главного героя в исполнении звезды Дага МакКлюра.
Хоббз сидела на стуле, сплетя под ним длинные ноги, сосредоточенно вела беседу с агентом и едва ли заметила, когда открылась дверь офиса. Вошел юноша, остановился в сторонке и сказал агенту – как оказалось, своему агенту, – что есть нечто такое, что можно подсократить. Агент представил Дина Рида Патриции Хоббз, и актриса, слегка раздосадованная вмешательством, расплела ножки и встала, чтобы пожать его руку. Рид задержал взгляд на ее длинных ногах, и, сказав, что ему очень приятно с ней познакомиться, извинился за вторжение и вышел. Но не мог забыть Дин тех стройных ножек. Целый час он висел на телефоне, изводя агента, пока, наконец, тот не сдался и не выдал номер телефона Хоббз. В тот день она то и дело входила и выходила из гостиничного номера, и только после примерно двадцати попыток Риду наконец удалось застать ее у телефона. Он напомнил, что сегодня чуть ранее они виделись в офисе агента, и ему пришлось реагировать быстро, чтобы удержать ее на линии.
– Он не должен раздавать телефонные номера клиентов, – сказала Риду Хоббз возмущенно. – Послушай, мне надо идти.
– Нет, пожалуйста, не уходи. Швартц на самом деле не виноват. Помимо того, что он мой агент, мы с ним еще добрые друзья. Он очень долго сопротивлялся. Мне пришлось около часа его уговаривать и пообещать поднять гонорар. Это, должно быть, самый дорогой телефонный звонок, который я когда-либо сделал.
Хоббз хихикнула.
– Ну, думаю, он не сильно навредил, если только ты не станешь первым из пятнадцати парней агентства, названивающих мне.
– Такого не будет. Это было еще одним условием, которое я заставил его принять. Только не тебе. Я просто хотел убедиться, что у меня нет других соперников, кроме тех, которые на улице сворачивают головы тебе вслед. Когда ты сказала, что тебе нужно идти, это действительно было так или ты просто хотела от меня избавиться?
– И то, и другое. Я только что вернулась с ужина с Лесом Брауном-младшим. Он выступает недалеко отсюда, и я собиралась на его следующее шоу. Но у тебя еще есть около получаса.
– Отлииииично! За полчаса парень может успеть многое. Особенно в свой день рождения. Ты знаешь, я задул все свечки и загадал желание на тебя.
– Да ладно, у тебя не сегодня день рождения.
– Сегодня. Я родился 22 сентября 1938 года. Мне сегодня исполнилось 25 лет, и встреча с тобой превратила этот день рождения в самый счастливый из всех. Но расскажи мне о себе. Чем ты занимаешься в городе?
– В настоящий момент снимаюсь в рекламе сигарет. А когда ты меня видел сегодня, я обсуждала роль в новом ТВ-шоу. Какая-то детективная история. Называется «Шах и мат», и Швартц думает, что я получу роль подружки Дага МакКлура. МакКлур играет главного героя, так что и для меня это была бы отличная роль. Настоящий прорыв.
Рид слушал внимательно, побуждая вопросами к продолжению беседы, о себе говорил, только когда она спрашивала, и следил за тем, чтобы, не затягивая монологи, переводить разговор опять на нее. Он ее веселил. Он спел пару своих песен. Полчаса перетекли в час, затем во второй. Хоббз забыла о том, что собиралась послушать Леса Брауна и его оркестр. И только после того, как Рид наконец положил трубку, она обнаружила, что от слишком долгого держания телефонной трубки возле уха появилось горячее розовое пятно. За разговором время пролетело незаметно.
«Он был очарователен и обладал прекрасным чувством юмора, – вспоминала она. – Он был похож на деревенского парня и много путешествовал. Он не был типичным представителем Голливуда. Он не был зациклен только на себе. Он пригласил меня на вечеринку к Роджеру Смиту, рассказал о Патоне Прайсе, и я подумала, что с ними может быть весело. Я подумала, что через него могла бы познакомиться с людьми».[82]82
«Как-то она заглянула в офис своего агента…» – интервью Патриции Рид Уилсон, 24–25 октября, 1996 г. Диалог воссоздан автором на основе ее воспоминаний.
[Закрыть]
Следующим вечером они отправились на вечеринку к Смиту, и отлично провели время в обществе молодых и признанных знаменитостей. Рид «обрабатывал» зал, но на этот раз ради Патриции, представляя ее всем, кому только можно, таким образом завершая тактический маневр по завоеванию ее сердца. Ей нравилось знакомиться со звездами и завязывать отношения. А теплые чувства, посеянные предыдущим телефонным разговором, дали прекрасные всходы. Прихвативший с собой гитару Рид с легкостью дал уговорить себя Смиту и другим порадовать их несколькими песнями. Он чувствовал, что его кампания проходит успешно, но не торопил события. Наконец, тем поздним вечером он заметил, как Патриция проскользнула в ванную комнату. Его сердце учащенно колотилось, а по телу прокатывались волны дрожи. Он прошел в холл. Когда Патриция появилась, он уже ее поджидал. Обхватив за талию, он притянул девушку к себе. Его поцелуй был страстным, и она с готовностью ему ответила. Они на секунду прервались, затем снова слились в поцелуе. Его рука скользнула вниз по ее спине, и он еще крепче прижал нижнюю часть ее живота к своей. Теперь она физически ощущала его намерения, и для нее не стало сюрпризом предложение вернуться в отель. Она согласилась, не раздумывая. Поблагодарив хозяев, парочка быстро направилась к машине. Рид находился в приятном возбуждении, когда они добрались до номера, и все же он старался не спешить, напоминая себе о том, что в последние годы у него были красивые женщины. Но как только платье Патриции упало на пол, и она расстегнула лифчик, Рид затрепетал мелкой дрожью, уставившись на ее полные груди и точеные ножки. Влюбленные упали на кровать, и она позволила ему всё. Они предавались любви, пока не уснули обессиленными в объятиях друг друга.
Утром в дверь постучали. Патриция, медленно приходя в сознание после глубокого сна, вспомнила, что попросила маму зайти примерно в 9 часов, поскольку они намеревались отправиться на поиски квартиры. Почувствовав прикосновение, она обернулась и увидела все еще спящего рядом Рида. В панике Патриция крикнула матери, что сейчас подойдет, и, закрыв ладонью рот Дина, принялась его будить. Она велела ему не издавать ни звука, собрать вещи и спрятаться в шкафу. Затем впустила маму, извинилась за то, что проспала, попросила ее спуститься в ресторан отеля и принести чашечку кофе. Когда мать удалилась, Рид, уже успевший одеться, поцеловал Патрицию и вышел из номера. Ушел он, однако, недалеко – только сбегал за пончиками. Миссис Хоббз одурачить не удалось. Намасленные волосы Рида оставили пятно на подушке, которое она заметила сразу же, как только вошла в комнату, но не подала вида. Мать и дочь безуспешно провели тот день в поисках жилья. Вечером Рид и Патриция отправились ужинать, а затем поднялись в его квартиру. Рид занимал верхнюю половину двухквартирного дома, отличительной особенностью которого было растущее во дворе огромное дерево. Дом находился на холме и был очень уютным. Рид предложил Патриции переехать жить к нему. Она ответила отказом. Но он не отступил. Полночи они провели в разговорах, и Рид выкладывал ей свои доводы, чередуя обаяние и практичность. К утру сочетание Рида, усталости и любви сломило ее сопротивление. Она передумала и согласилась переехать к нему, заодно дав имя этому дому – отныне он будет называться «Домом у дерева».
«Он мог говорить обо всем, – вспоминала Патриция. – Так что это было не только желание, но именно общение. Мы читали друг другу. В "Доме у дерева" не было телевизора. Мы занимались чтением, музыкой, изучением друг друга, и я готовила что-нибудь вкусненькое. Это были очень теплые чувства».[83]83
«Следующим вечером они отправились…» – источник тот же.
[Закрыть]
Они были страстными любовниками, всегда стремившимися доставить друг другу удовольствие. Бывало, они подогревали детское масло и намазывали им друг друга или брали перья и щекотались ими. Не менее пылкими были их ссоры. Большинство конфликтов возникало из-за желания Рида видеть Патрицию лишь другом и любовницей. Он не хотел вовлекать ее в свою политику или состязаться с нею в шоу-бизнесе. Все, что ему хотелось – и чем обладал его отец, – иметь женщину, которая бы довольствовалась домашними хлопотами и ожидала его возвращения. «Но я не переставала восставать против такого шаблона, и это было причиной наших ссор, – говорила Патриция. – Он был невероятно ревнив, поскольку понимал, что я могу исчезнуть. Я перебила очень много посуды. Я была в гневе. Ему хотелось спорить. Но я ничего не швыряла в него, никогда его не ударила. Это была такая ярость и страсть. Мне нужно было что-то разбить. Я сломала дверцы стенного шкафа, и их пришлось ремонтировать на следующий день».[84]84
«Они были страстными любовниками…» – источник тот же.
[Закрыть]
Рид опять находился в поисках постоянной работы в Голливуде. Ему удалось получить приглашение на выступления в кофе-хаузе Сан-Франциско {11}, где также выступала Джоан Баез. Рид и Патриция отправились туда вместе и провели романтический уик-энд. Днем блуждали по городу, а вечерами Рид давал концерты. И все же, их отношения стали рушиться практически с той же скоростью, с которой их охватила любовь. Мардж Райт и Патон Прайс, независимо друг от друга, внушали ученику одну и ту же мысль: сейчас не время заводить серьезные отношения с женщиной, это может повредить карьере. Он должен быть свободным, чтобы иметь возможность отправляться туда, куда поведет его карьера. Кроме того, девочки-подростки из его аудитории будут более заинтересованы в нем, если он будет свободным парнем, а не женатым мужчиной. Школьницы и студентки вряд ли станут писать свои имена и его фамилию в тетрадках, если миссис Дин Рид уже будет существовать.
В середине октября, когда Рид вернулся из недельной поездки в Мексику, где выступал в ночных клубах, его популярность на юге Калифорнии оставалась на прежнем уровне. Дома он поссорился с Патрицией, объявив ей, что они не могут больше жить вместе, практически слово в слово повторив аргументы Прайса и Райт. Рид говорил, что не готов к серьезным отношениям, это плохо сказалось бы на его карьере. У Патриции тоже была своя новость – она беременна. Внезапно сдержанность Дина испарилась, и квартира превратилась в поле сражения. Завершилось оно тем, что Патриция унеслась прочь из дома и провела ту ночь в мотеле. Даже известие о том, что она носит его ребенка, оказалось недостаточным, чтобы Рид принял другое решение, и роман, похоже, был завершен. Однако, событие, произошедшее двумя днями позже, предоставило Патриции еще один шанс. Во время катания лошадь сбросила Рида, и он сломал ключицу, пришлось ее зафиксировать, чтобы Дин имел возможность дать запланированное интервью в доме Прайса. Но боль была постоянной и очень резкой. Из-за травмы Рид не мог вести машину, так что на следующий день он позвонил Патриции и попросил отвезти его в Мехико. Она сразу же согласилась. «Я подумала, что смогу вернуться к нему», – вспоминала Патриция.[85]85
«В середине октября, когда Рид вернулся…» – интервью Патриции Рид Уилсон, 24–25 октября, 1996 г. и 18 августа, 1998 г.
[Закрыть]
По дороге они сделали остановку в Фениксе, чтобы навестить родителей Рида. Патриции, выросшей в Калифорнии, первое знакомство с семьей Рид показалось достаточно странным. Подъехав к трейлеру, она увидела огромную доску, на которой Сирил большими буквами обозначил свое мнение по поводу предстоящих выборов. Консервативная позиция Сирила и такой нахальный способ ее выражения удивили девушку, придерживавшуюся либеральных взглядов. Дома никого не было. Дин и Патриция вошли внутрь, и Рид решил принять ванну, чтобы немного облегчить боль. В ту минуту, когда Патриция поливала Рида из душа – интимный момент неженатой пары начала 60-х – вошла Рут-Анна. «Таким было наше первое знакомство. Она благосклонно отнеслась ко всему», – вспоминала Патриция. Проведя пару дней с родителями Рида, парочка втиснулась в автомобиль, набитый всякой всячиной, и продолжила свое путешествие на юг. Казалось, что дорога оживила любовь, погибшую неделей раньше.
«Поездка была прекрасная, удивительное время, – говорила Патриция. – Был октябрь, в деревнях зажигали свечи на День Мертвых {12}, и это выглядело очень романтично. Мы преследовали диких ослов. Дин радостно гонялся за ними в своей шляпе-сомбреро. Это была одна из безобидных поездок. Иногда мы опускали у машины верх и любовались звездами. Затем мы добрались до места, он изменился и снова решил, что не хочет серьезных отношений».[86]86
«Подъехав к дому на колесах…» – источник тот же.
[Закрыть]
Дорога до Мехико заняла почти пять дней, и казалось, что ее план работал. Она была уверена, что их отношения налаживаются, особенно после того, как они поселились вместе. Но у Рида были другие мысли. Он настаивал на том, чтобы Патриция сделала аборт здесь, поскольку в Штатах они были запрещены. Она отказывалась и выдвигала встречное предложение – пожениться. Рид был непреклонен, и его беременная подруга в конце концов сдалась.
«Он высадил меня в каком-то небольшом грязном квартале, где находилась обшарпанная клиника, – рассказала Патриция. – Врач с ног до головы был заляпан кровью, а Дин высадил меня, сказал "пока" и уехал. Я расплакалась. Мне дали какой-то наркотик, чтобы я почувствовала себя счастливее. Столом там служила доска, покрытая простыней с заплатами. Когда Дин вернулся, чтобы забрать меня, я была вне себя от гнева. Я была в бешенстве. Я думала, что он специально попросил меня отвезти его. У меня были страшные боли и, кроме того, я получила заражение».[87]87
«Он высадил меня…» – интервью Патриции Рид Уилсон, 24–25 октября, 1996 г.
[Закрыть]
Рид отправился в Мексику частично из-за полученной им роли в фильме «Многоликая любовь» («Love Has Many Faces») кинокомпании «Коламбия Пикчерз», в котором снимались такие звезды как Лана Тернер, Хью О’Брайен, Клиф Робертсон и Стефани Пауэрс. Фильм снимался в Акапулько, и Рид оставил Патрицию в Мехико приходить в себя после операции, пока находился на натурных съемках. Перед отъездом он сообщил ей, что они больше не будут вместе. Рид сказал Патриции, что у него слишком много планов и что она лишь будет мешать их осуществлению. Она проревела целый час, но Рид оставался непреклонен. Он велел Патриции одеться к запланированному ужину со своим местным агентом, Лонкой Беккер. Она подчинилась безо всякого желания, спрятав свои горести под вечерним макияжем и надеясь, что утром все может измениться к лучшему. Ничего не изменилось. Рид был отстранен, и с той же холодностью и жестокостью, с какой настаивал на аборте, сейчас он бросал женщину, которую так настойчиво добивался всего несколько месяцев назад. Такое равнодушие шло вразрез с его возрастающим беспокойством и трудами во имя угнетенных южноамериканцев и чернокожего населения в Соединенных Штатах. Джонни Розенберг свидетельствовал это ранее. Первоочередной задачей для Рида все еще являлась карьера, и он был готов сделать все, что бы ни потребовалось, для ее продвижения.[88]88
«Перед отъездом он…» – интервью Патриции Рид Уилсон, 18–19 августа, 1998 г.
[Закрыть]
Когда эпизод с его участием был отснят, Рид не вернулся домой в Мехико, а направился обратно в Голливуд. Однако и Патриция не сидела, томясь в ожидании его возвращения. Беккер, которая также представляла интересы Энтони Куинн и на которую Патриция произвела благоприятное впечатление, пробила ей роль в том же фильме, в котором снимался Рид. Роль была небольшая, Патриция сыграла еще одну девушку, живущую у моря, но отнеслась к ней как к возможности продвинуть свою карьеру. Она запрыгнула в старенький автобус, заполненный курами и бедняками-крестьянами, и добралась до Акапулько, где представители кинокомпании поселили ее в прекрасном отеле и объяснили, куда нужно явиться на следующий съемочный день.
О’Брайену, уже завоевавшему славу исполнением роли Уайатта Эрпа в телевизионном сериале «Жизнь и легенда Уайатта Эрпа», выходившем еженедельно на канале «Эй-Би-Си» с 1955 по 1961 год, понадобилось немного времени на выяснение имени новой актрисы, играющей в эпизоде его фильма. Он сам представился Патриции и пригласил на свидание. О’Брайену не пришлось долго уговаривать ее составить ему компанию, несмотря на то, что он был на 14 лет старше 24-летней Патриции. Вскоре они вместе занялись дайвингом. Когда О’Брайен давал публичные интервью или участвовал в рекламных съемках, он обязательно брал с собой Патрицию и непременно упоминал о ней как о перспективной начинающей актрисе, которая также участвует в фильме. Она переехала жить на его шикарную виллу, и их постоянно видели вместе в различных уголках курортного города.
