Текст книги "Алькатрас и Кости нотариуса"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Я нахмурился, понимая, в чем суть.

– Многие предпочитают отдавать то, что осталось от их жизни, чем жить в неведении, – сказал он. – Это лишь один из многих способов, благодаря которым мы получаем души. По правде говоря, некоторым всё равно, какую книгу они получают, потому что, став однажды одними из нас, они получают возможность читать и другие книги в Библиотеке. К тому моменту, конечно, их души уже привязаны к этому месту, и они никогда не смогут уйти или поделиться этими знаниями. Тем не менее, нескончаемые знания взывают к ним.

Почему он говорил так громко? Казалось, он понемногу оказывал на меня давление, подталкивая своим холодом. Как будто пытался заставить меня идти быстрее.

Внезапно я понял, что происходит. Хранитель был рыбой. Если это было так, то какими были бы ботинки? (Образно выражаясь, конечно. Прочитайте несколько предыдущих глав, если вы забыли.)

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь. А потом я услышал это. Тихий голос просил о помощи. Он был похож на голос Бастилии.

Я распахнул глаза и побежал по боковому коридору. Призрак ругался на малознакомом мне языке (линзы Переводчика любезно позволили мне разобрать смысл слов, и я буду также любезен, не повторяя их здесь, потому что ругательства включали в себя и взбивалки для яиц) и преследовал меня.

Я обнаружил её свисающей с потолка между двумя колоннами в коридоре, где она сыпала уже своими проклятьями. Она была связана странной верёвочной сетью; одни верёвки обвивали её ноги, другие – держали руки. Казалось, её усилия освободиться  только ухудшали положение.

– Бастилия? – спросил я.

Она перестала бороться, серебристые волосы повисли вокруг лица. – Смедри?

– Как ты забралась туда? – спросил я, замечая Хранителя, висящего в воздухе вниз головой рядом с ней. Его одеяние, казалось, не поддавалось гравитации, но с другой стороны, я думаю, это довольно-таки распространено среди призраков.

– Не всё ли равно? – Бастилия вырывалась, размахивая руками, видимо, пытаясь вытряхнуть себя на свободу.

– Перестань вырываться. Ты делаешь только хуже.

Она фыркнула, но остановилась.

– Ты собираешься сказать мне, что случилось? – спросил я.

– Ловушка, – сказала она, немного ёрзая. – Я активировала ловушку с натянутой проволокой и в следующее мгновение уже висела здесь наверху. Всё было бы не так плохо, только этот урод с горящими глазами продолжает шептать мне, что он может дать мне книгу, где показано, как вырваться. Это всего лишь будет стоить мне души!

– Где твой кинжал? – спросил я.

– В моей сумке.

Я увидел её неподалёку на полу. Подошёл, внимательно оглядываясь, чтобы не угодить в ловушку. Внутри я обнаружил её кристаллический кинжал, кое-что из продовольствия и – я был удивлён, вспомнив – сапоги со Стёклами Борца на подошве. Я улыбнулся.

– Я сейчас, – сказал я, надевая сапоги и активируя стекло. Затем я приступил к попыткам подняться по стене наверх.

Если вы никогда не пробовали это, то я искренне вам рекомендую. Очень приятный порыв ветра сопровождается манящим чувством головокружения, в то время как вы летите назад и врезаетесь в землю. Вы также чем-то напоминаете идиота, но для большинства из нас в этом нет ничего нового.

– Что ты делаешь? – спросила Бастилия.

– Пытаюсь подняться к тебе, – сказал я, приподнимаясь и потирая голову.

– Стёкла Борца, Смедри. Они прилипают только к другим кускам стекла.

«А, ну да», – подумал я. Сейчас кажется очень глупым забыть это, но вы не должны винить меня. Я страдал от того, что, в конце концов, упал на землю и ударился головой.

– Ну, и как я должен взобраться к тебе тогда?

– Ты мог бы просто бросить мне кинжал.

Я скептически посмотрел наверх. Она была связана веревками довольно крепко. Они, правда, были привязаны к колоннам.

– Подожди, – произнес я, подходя к одной из колонн.

– Алькатрас…, – неуверенно начала она. – Что ты делаешь?

Я положил руку на колонну, закрыл глаза. Я уничтожил самолёт, просто прикоснувшись к дыму… могу ли я сделать что-то подобное и здесь? Направить свой Талант вверх по колонне к веревкам?

– Алькатрас! – позвала Бастилия. – Я не хочу, чтобы меня раздавило кучей упавших колонн. Не...

Я выпустил вспышку ломающей энергии.

– Ух! – закончила она в то время, как верёвки, которые соединялись с колонной, истлели и рассыпались. Я вовремя открыл глаза, чтобы увидеть, как она схватила уцелевший кусок верёвки и съехала на землю, приземлившись рядом со мной, при этом немного пыхтя.

Она посмотрела вверх. Колонна не упала на нас. Я убрал руку.

Она подняла голову, потом перевела взгляд на меня. – Ух.

– Неплохо, да?

Она пожала плечами. – Настоящий мужчина забрался бы наверх и перерезал верёвки кинжалом. Пойдем. Надо найти остальных.

Я закатил глаза, но принял её благодарность, какой бы она ни была. Я уже пошёл, когда она засунула сапоги и кинжал обратно в сумку, а затем перебросила её через плечо. Мы шли по коридору некоторое время, но развернулись, услышав грохочущий звук.

Колонна, наконец, решила опрокинуться, разбросав отколотые куски камня, когда ударилась об землю. Весь коридор дрожал от удара.

Волна пыли, поднятая камнем, кружилась над нами. Бастилия одарила меня страдальческим взглядом, вздохнула и пошла дальше.

Глава 10

Вам, может быть, интересно, почему я так ненавижу фэнтэзи. А может, и нет. Но это не важно, ведь я собираюсь сказать вам об этом в любом случае.

(Конечно, если вы хотите знать, как закончится книга, вы можете просто пролистать к последней странице, – но я бы не советовал. Это может оказаться весьма разрушительным для вашей психики.)

Ладно, давайте поговорим о фэнтези. Во-первых, вы должны понять, что, говоря «фэнтези», я имею в виду книги о диетах или литературе или людях живших во времена Великой Депрессии. Тогда получается, что в фэнтези нет стеклянных драконов, призрачных Хранителей или магических Линз.

Я ненавижу фэнтези. Ладно, неправда. Не то чтобы я ненавижу его. Просто меня раздражает то, что они сотворили с Тихоземьем.

Люди больше не читают. А если и читают, то не такие книги, как эта, вместо этого они читают книги, которые подавляют их, потому что те книги считаются важными. Каким-то образом Библиотекарям успешно удалось убедить большинство людей в Тихоземье, что они не должны читать что-либо не являющееся скучным.

Всё сводится к Библиодену и великому видению мира Нотариуса – мира, в котором люди никогда не делают ничего ненормального, никогда не мечтают и никогда не испытывают ничего странного. Его приспешники научили людей не читать весёлые книги, а сосредоточиться вместо этого на фэнтези. Книги-фантазии – так я называю их, потому что они держат людей в ловушке. Держат их внутри маленькой фантазии, которую они считают «настоящим» миром. Фантазии, которая советует им не пробовать ничего нового.

Ведь делать что-то новое может быть сложно.

– Нам нужен план, – сказала Бастилия, когда мы шли по коридорам Библиотеки. – Мы не можем просто продолжать бродить здесь.

– Надо найти дедушку Смедри, – ответил я, – или моего отца.

– А еще надо найти Австралию и Каза, не говоря уже о моей матери. – Она поморщилась немного, когда сказала последнее.

«И...это тоже еще не все», – подумал я. – «Мой отец пришел сюда по какой-то причине. Он пришел в поисках чего-то».

«Чего-то очень важного».

Я нашёл сообщение от него несколько месяцев назад, оно пришло вместе с посылкой, которая содержала Пески Рашида. Письмо отца было напряженным. Он был взволнован и чем-то обеспокоен.

Он обнаружил что-то опасное. Пески Рашида – Линзы Переводчика – были только началом. Они были лишь шагом к раскрытию чего-то большего. Чего-то, что испугало моего отца.

Он провел тринадцать лет в поисках этого, чем бы оно ни было. След закончился здесь, в Александрийской Библиотеке. Мог ли он действительно прийти сюда, потому что разочаровался? Обменял ли он свою душу на ответы, которые искал, чтобы получить возможность прекратить поиски?

Я вздрогнул, глядя на Хранителей, которые плыли за нами. – Бастилия, – спросил я. – Ты сказала, что один из них говорил с тобой?

– Да, – ответила она. – Пытался уговорить меня взять книгу.

– Он говорил на английском?

– На Налхаллском, – сказала она. – Но это практически одно и то же. А что?

– Мой говорил со мной на языке, которого я не понимал.

– Мой, поначалу, тоже, – сказала она. – Несколько Хранителей окружили меня и обыскивали моё имущество. Они схватили список поставок и несколько этикеток от продуктов. Потом все ушли, кроме того, что следует за нами. Он продолжал бормотать на этом раздражающем языке. И только после того, как я попалась, они начали говорить на Налхаллском.

Я еще раз оглянулся на Хранителей. «Они используют ловушки», – подумал я. – «Но не те, что убивают, а те, что держат людей запутанными. Они разделяют всех, кто приходит сюда, и заставляют каждого блуждать по коридорам, потерянного. Они говорят с нами на языке, который, они знают, мы не понимаем, хотя могли бы с лёгкостью говорить на английском вместо этого».

«Все это место – для того, чтобы досаждать людям. Хранители пытаются привести нас в отчаяние. Всё для того, чтобы мы сдались и взяли одну из книг, которые они предлагают.

– Итак, – произнесла Бастилия. – Каков наш план?

Я пожал плечами. – Почему ты спрашиваешь меня?

– Потому что ты за главного, Алькатрас, – сказала она, вздыхая. – Что у тебя за проблема? Половину времени ты кажешься готовым отдавать приказы и неистовствовать. Вторую половину – жалуешься, что не хочешь быть тем, кто принимает решения.

Я не ответил. Честно говоря, я тоже пока еще не понял своих чувств.

– Ну? – спросила она.

– Сначала мы должны найти Каза, Австралию и твою мать.

– Зачем вам искать меня? – спросил Каз. – Я ведь здесь.

Мы оба подпрыгнули. И, конечно, он был тут. В своём котелке и добротной куртке, стоял, держа руки в карманах, и лукаво улыбался.

– Каз! – воскликнул я. – Ты нас нашел!

– Вы потерялись, – сказал он, пожимая плечами. – Если потерялся я, то мне легче найти кого-то, кто тоже потерялся, поскольку абстрактно мы находимся в одном и том же месте.

Я нахмурился, пытаясь понять, что это значит. Каз огляделся, рассматривая колонны с арками. – Совсем не так, как я себе представлял.

– Правда? – спросила Бастилия. – Всё выглядит гораздо симпатичнее, чем я думала.

– Я ожидал, что они будут лучше заботиться о своих книгах и свитках, – сказал Каз.

– Каз, – поинтересовался я. – Ты нашёл нас, верно?

– Ух, а про что я сейчас говорил, малыш?

– Ты можешь найти Австралию так же?

Он пожал плечами. – Могу попробовать. Но нам надо быть осторожными. Я сам чуть не попался в ловушку недалеко отсюда. Зацепил проволоку, и огромный обруч вылетел из стены, пытаясь меня схватить.

– Что случилось? – спросила Бастилия.

Он засмеялся. Он пролетел прямо у меня над головой. Причина номер пятнадцать, Бастилия: из маленьких людей получаются маленькие мишени!

Я только покачал головой.

– Я произведу разведку впереди, – сказала Бастилия. – Поищу проволоки-ловушки. А вы двое следуйте за мной. Каз будет использовать свой Талант на каждом перекрестке, и выбирать, куда идти дальше. Будем надеяться, его Талант приведёт нас к Австралии.

– Звучит как вполне хороший план на данный момент, – согласился я.

Бастилия надела свои Линзы Воина и удалилась, двигаясь очень осторожно вниз по коридору. Каз и я остались стоять без дела. Что-то пришло мне в голову.

– Каз, – сказал я. – Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы научиться пользоваться своим Талантом?

– Ха! Ты говоришь так, будто меня заставили учиться ему, парень.

– Но ты ладишь со своим Талантом лучше, чем я со своим. – Я оглянулся на колонну, превратившуюся в груду щебня, которую всё ещё можно было разглядеть позади.

– Таланты жестоки, признаю, – сказал он, проследив за моим взглядом. – Правда же?

Я кивнул.

– Знаешь, именно звук падающей колонны дал мне знать, что я близок к вам. Иногда то, что кажется ошибкой, на поверку оказывается чем-то полезным.

– Я знаю это, но у меня до сих пор есть проблема. Каждый раз, когда я думаю, что разобрался со своим Талантом, я ломаю то, что совсем не собирался ломать.

Коротышка прислонился к колонне, стоящей сбоку коридора. – Я понимаю, о чем ты, Ал. Я терялся большую часть своей юности. Мне нельзя было даже доверить самому сходить в ванную, потому что в конечном итоге я мог оказаться в Мексике. Однажды я закинул нас с твоим отцом на остров одних на две недели, потому что я не мог понять, как заставить этот проклятый Талант работать.

Он помотал головой. – Проблема в том, что, чем мощней Талант, тем сложней его контролировать. Мы с тобой так же, как и твои отец с дедушкой – обладатели первичных Талантов. Прямо на Колесе Воплощений, совершенно чистые. Они просто должны доставлять нам много неприятностей.

Я поднял голову. – Колесо Воплощений?

Он, казалось, удивился. – Никто тебе не объяснил?

– Единственный, с кем я по-настоящему говорил о Талантах, – это мой дедушка.

– Да, а в школе?

– Эм… нет, – сказал я. – Я посещал Библиотекарскую школу, Каз. Хотя, много слышал о Великой Депрессии.

Каз фыркнул. – Фэнтези. Ох уж эти Библиотекари… Он вздохнул, присаживаясь на корточки и доставая палочку. Затем схватил горсть пыли из угла, высыпал её на пол и нарисовал круг.

– На протяжении столетий было много Смедри, – сказал он, – и много Талантов. Многие из них имеют склонность повторяться через большие промежутки времени. Их четыре типа: Таланты влияющие на пространство, время, знания и физический мир. – Он нарисовал в пыли круг, потом разделил его на четыре части.

– Возьмём, к примеру, мой Талант, – продолжал он. – Я изменяю вещи в пространстве. Я могу потеряться, потом снова найтись.

– А дедушка Смедри?

– Время, – ответил Каз. – Он опаздывает к событиям. Талант Австралии, тем не менее, может изменять физический мир, в данном случае её собственную форму. – Он написал ее имя в пыли на колесе. – Её Талант довольно специфичный, не такой общий, как у твоего дедушки. Например, пару веков назад был Смедри, который мог безобразно выглядеть, когда бы ни пожелал, а не только когда просыпался с утра. Другие могли менять не только свою внешность, но и внешность других. Понял?

Я пожал плечами. – Кажется, да.

– Чем ближе Талант к чистейшему виду, тем он более могущественный, – сказал Каз. – Талант твоего деда очень чистый: он может управлять временем при множестве различных условий. У нас с твоим отцом похожие Таланты – я могу теряться сам, а Аттика может терять вещи – и оба они гибкие. Родные братья и сестры часто обладают схожими силами.

– А у Синга? – спросил я.

– Видения. Это один из так называемых Талантов знания – он умеет делать что-то обыкновенное при помощи экстраординарных способностей. Хотя, как и у Австралии, его силы не очень гибки. В этом случае мы ставим их на край колеса, возле обода. Такие Таланты, как Талант моего отца, более могущественны и располагаются ближе к центру.

Я медленно кивнул. – Ну и… какое отношение всё это имеет ко мне?

Бастилия повернулась и смотрела, заинтересованная.

– Ну, трудно сказать, – сказал Каз. – Сейчас ты ушёл в глубокую философию, парень. Есть те, кто утверждают, что Разрушительный Талант всего лишь Талант, воздействующий на физический мир, но очень разносторонний и очень могущественный.

Он встретил мой взгляд, а потом ткнул палку в самый центр круга. – Но есть и другие, которые утверждают, что Разрушительный Талант – нечто гораздо большее. Предполагается, что он может делать вещи, влияющие на все четыре области. Легенды гласят, что один из твоих предков – один из единственных двух, которые обладали этим Талантом – сломал время и пространство, формируя маленький пузырь, где ничего не подвергалось старению.

Другие записи говорят о разрушениях столь же изумительных. Разрушениях, которые изменили память людей или их способности. Что значит что-то «сломать»? Что ты можешь изменить? Как далеко может зайти твой Талант?

Он поднял палку, указывая на меня. – В любом случае, малыш, именно поэтому тебе так сложно его контролировать. Честно говоря, даже спустя столетия их изучения, мы по-настоящему не понимаем Таланты. И я не знаю, поймём ли мы их когда-нибудь, хотя твой отец очень хотел попытаться.

Каз встал, отряхивая пыль с рук. – Я думаю, поэтому он и пришел сюда.

– Откуда ты знаешь так много? – спросил я.

Каз поднял брови. – Что? Ты думаешь, я провожу всё своё время, составляя остроумные списки и теряясь по дороге в ванную? У меня есть работа, малыш.

– Лорд Казан ученый, – сообщила Бастилия. – Специализирующийся на сокровенной теории.

– Отлично, – сказал я, закатывая глаза. – Еще один профессор. После дедушки Смедри, Синга и Квентина я был наполовину уверен, что каждый житель Свободных Королевств – академик того или иного рода.

Каз пожал плечами. – Эта черта всех Смедри, малыш. Мы имеем склонность очень интересоваться информацией. Но, если твой отец – настоящий гений, то я всего лишь скромный учёный. Бастилия, как выглядит дорога впереди?

– Всё чисто, – ответила она. – Никаких ловушек я не нашла.

– Отлично, – сказал он.

– Ты выглядишь немного разочарованным.

Каз пожал плечами. – Ловушки интересны. Они всегда неожиданны, как подарок на день рожденья.

– Правда, этот подарок может обезглавить тебя, – решительно сказала Бастилия.

– Все это часть веселья, Бастилия.

Она вздохнула, бросив на меня взгляд из-под очков. «Смедри», – как будто говорила она. – «Все одинаковы».

Я улыбнулся ей и кивнул, предлагая отправиться в путь. Каз пошел первым. Пока мы шли, я заметил пару Хранителей, занятых копированием рисунка Каза. Я развернулся и подскочил, заметив Хранителя, висящего рядом со мной.

– Инкарны знали о Талантах Смедри, – прошептал он. – У нас тут есть одна из их книг, написанная тысячелетия назад. Она объясняет происхождение Талантов. У нас находится одна из двух ныне существующих копий.

Он приблизился.

– Ты можешь получить её, – прошептало существо. – Оформи её выдачу, если желаешь.

Я фыркнул. – Я не настолько любопытен. Я был бы глупцом, отдав тебе свою душу за информацию, которую никогда не смогу использовать.

– Ах, но, возможно, ты сможешь использовать её, – продолжал Хранитель. – Чего ты сможешь достичь, если поймёшь свой Талант, молодой Смедри? Может, у тебя будет достаточно навыков, чтобы вернуть свою свободу? Получить свою душу назад? Вырваться из нашей тюрьмы…

Это привело меня в замешательство. Это создавало искаженный, пугающий смысл. Может быть, я мог бы продать свою душу, а затем узнать, как освободиться, используя книгу, которую я приобрету. – Это возможно, что ли? – спросил я. – Кто-то смог вырваться на свободу после того, как превратился в Хранителя?

– Все возможно, – прошептало существо, фокусируя на мне свои горящие глазницы. – Почему бы тебе не попробовать? Ты сможешь узнать так много. Вещи, которые люди не знали на протяжении тысячелетий…

То, что я действительно на мгновение подумал о продаже моей души за книгу о сокровенной теории, является свидетельством тонкого обмана Хранителей.

А затем я очнулся. Я даже не мог нормально управлять своим Талантом. Что заставило меня думать, что я, среди всех людей, мог бы использовать его, чтобы перехитрить группу, такую древнюю и мощную, как Хранители из Александрии?

Я усмехнулся и покачал головой, в результате чего Хранитель отошел с явным неудовольствием. Я увеличил темп, чтобы догнать остальных. Каз шёл впереди и вёл нас, как и прежде, позволяя своему Таланту терять нас и вести к Австралии. Теоретически.

Действительно, пока я шел, я мог поклясться, что видел, как стеллажи со свитками менялись вокруг нас. Не то, чтобы они превращались или что еще – просто, если я кидал взгляд на стеллаж, затем отворачивался, а потом оглядывался, я не мог сказать, был ли он на самом деле тем же самым, или нет. Талант Каза вёл нас по коридорам, и мы не могли почувствовать изменения.

Кое-что пришло мне на ум… – Каз?

Коротышка оглянулся, поднимая бровь.

– Значит… твой Талант потерял нас, правильно?

– Угу, – ответил он.

– Пока мы ходим, мы движемся через Библиотеку, прыгая в разные точки, хотя на самом деле чувствуем, что просто идем по коридору.

– Ты уловил суть, парень. Я должен сказать тебе: ты умнее, чем выглядишь.

Я нахмурился. – Тогда зачем Бастилия ходила вперед на разведку? Разве мы не оставили тот коридор в момент, когда ты включил свой Талант?

Каз замер.

В этот момент я услышал, что подо мной что-то щелкнуло. Я посмотрел вниз и в ошеломлении увидел, что я наступил прямо на проволочную ловушку.

– Ах, крылатые орехи! – выругался Каз.