Текст книги "Из соседей... в молодожены? (ЛП)"

Автор книги: Бренда Харлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Я не привыкла к подобным вещам, – сказала Джорджия Келси.

– Каким?

– Большие шумные вечеринки. Когда я росла, вокруг были только мама и мои сестры. Очевидно, я не знала, чего мне не хватает.

– Ты имеешь в виду хаос и путаницу? – поддразнивала Келси.

Джорджия улыбнулась.

– Нет, это случилось с близнецами. Я имею в виду дух товарищества и чувство комфорта, которое приходит от осознания того, что всегда есть кто-то рядом. Мэтт и его братья могут беспощадно спорить и дразнить друг друга, но нет сомнений, что каждый встанет стеной ради другого.

– Это правда, – подтвердила Келси. – Ты не общаешься с сестрами?

Джорджия покачала головой.

– Очень редко, потому что мы далеко друг от друга. Я здесь, Вирджиния в Техасе, а Инди на Аляске.

– Это большое расстояние, – отметила другая женщина.

– Иногда я задаюсь вопросом, пошли ли мы разными путями, потому что никогда не было связи между нами.

– Это имеет большое значение, – согласилась Келси. – Мэтт, Джек и Люк пошли в школу, но все они вернулись в Пайнхерст.

– Что насчет тебя? – спросила Джорджия.

Другая женщина покачала головой.

– Моя сестра была той, у кого была страсть к путешествиям. Я же никогда не хотела быть нигде, кроме как здесь.

– После смерти мужа у меня были смешанные чувства по поводу переезда в Пайнхерст. Но теперь, я так рада, что это сделала. Это то, что я хочу для своих детей – дом в местности, где все смотрят на своих соседей.

– Это дипломатический способ сказать «где все втиснуты в чужие дела»?

– Эта мысль ни разу не приходила мне в голову.

Келси рассмеялась, потому что видела правду сквозь ложь.

– Поэтому скажи мне, теперь, когда ты признала, что мы – все назойливые люди, что Мэтт сказал или сделал, что тебя так взволновало?

Джорджия обычно не доверяла женщинам, которых едва знала, но и не знала многих людей в Пайнхерсте, а ей позарез нужно было с кем-то поговорить. И Келси, казалась, более логичным выбором, чем пожилая миссис Данфорд.

– Он поцеловал меня, – призналась она.

– И что тебя удивило?

– Может быть, не сам поцелуй, – призналась Джорджия. – Но интенсивность его.

– Мэтт никогда не был тем, кто делает что-либо наполовину, – сказала Келси. Затем, немного подумав, спросила. – Как это было?

Только от воспоминания об этом поцелуе кровь Джорджии забурлила.

– Захватывающе.

Другая женщина усмехнулась.

– Иди к Мэтту.

– В этом-то и проблема, – сказала Джорджия. – Я не знаю, готова ли к этому... влечению... чтобы пойти куда угодно.

– Ты обманываешься, если думаешь, что сможешь остановить его.

Джорджия нахмурилась на это заявление.

– Ты думаешь о детях, – догадалась Келси. – Что будет, если я свяжусь с этим парнем, и что-то не получится, так?

Джорджия кивнула, удивившись тому, что женщина, которую она едва знала, могла быть так настроена на ее мысли и заботы. За исключением того, что Келси была матерью, так что, возможно, это не было неожиданностью.

– Пиппа, наверное, достаточно мала, тебе не придется слишком беспокоиться за нее, но мальчики уже смотрят на Мэтта, как будто солнце всходит и заходит из-за него.

Джорджия задержала дыхание.

– Ты хороша в этом.

Келси пожала плечами.

– Я изучаю человеческую природу, и вижу ситуацию немного более ясно, потому что лично не участвую в ней.

– Я также могу тебе сказать, – продолжила Келси, – что Мэтт не тот тип парней, чтобы играть быстро и свободно с любым сердцем. Несмотря на мои поддразнивания, он бы не пригласил вас сюда сегодня, к своей семье и друзьями, если это было бы не то, чего он хотел.

– Или, может быть, он просто думал, что я буду реже жаловаться на музыку, если буду приглашена на вечеринку.

– Ты действительно не замечаешь этого?

– Не замечаю чего? – с опаской спросила Джорджия.

– Того, что он полностью сражен тобой.

– Он был хорошим другом.

Келси фыркнула.

– И он абсолютно потрясающий с детьми.

– Я никогда не знала человека, который бы лучше всего подходил к тому, чтобы быть отцом или иметь достойную семью, – сказала другая женщина. – Именно поэтому я знаю, что Мэтт никогда не рискнет всем, о чем мы только что говорили, если не будет уверен, что хочет с тобой будущего.

– Я думаю, ты заблуждаешься.

Келси просто улыбнулась.

– Джорджия, он уже любит твоих детей. Когда ты собираешься понять, что он больше, чем наполовину влюблен в тебя?

– Нет, – покачала головой Джорджия. – Теперь ты точно заблуждаешься.

– И это инстинктивная паническая реакция, вероятно, причина, почему он не рассказал тебе, что чувствует, – сказала Келси.

Затем женщина собрала пустые тарелки и направилась в дом, оставив Джорджию в покое, чтобы обдумать то, что она сказала.

Джорджия решила, что если Келси и Мэтт были хорошими друзьями, это вовсе не значило, что другая женщина знала, что было в его сердце. Конечно, он не показывал признаков, что был «на полпути к любви» к ней, или даже «совершенно сражен». Разумеется, Мэтт флиртовал с ней, и поцеловал ее один раз, ладно, несколько, но более поздние поцелуи были слишком быстрые, чтобы реально рассчитывать на что-то серьезное, даже, если она почувствовала покалывание во всем теле, но он не показывал, что хотел двигаться дальше.

Джорджия хотела отложить слова Келси в уме, но ее взгляд продолжал нацеливаться на Мэтта, она смотрела, как он общался со своими друзьями, и не могла не восхититься его легкой манерой. Ей нравилось, как шорты обтягивали его потрясающую задницу, и женщина почувствовала уже такую знакомую пульсацию в венах. Не было никаких сомнений, что Мэтт Гаррет был прекрасным экземпляром мужественности.

Только засуетившейся Пиппе удалось оторвать внимание Джорджии от доктора по соседству, и она забежала в дом, чтобы найти укромный уголок и покормить дочь. Когда малышка, наконец, наелась, Джорджия присоединилась к группе, которая собралась на заднем дворе Мэтта. Со всеми другими детьми в саду с Бритни и Люком Пиппа была главной звездой и была счастлива, что позволила себе переходить от одних рук к другим, очаровывав всех своими большими голубыми глазами и широкой улыбкой.

Когда Мэтт направился к ней, Джорджия болтала с Адамом Уэббером – учителем пятого класса в школе, которую мальчики будут посещать осенью. Адам, поймав взгляд хозяина дома, извинился и пошел захватить другой напиток. Когда мужчина отошел, Мэтт подошел ближе и обернул руку вокруг талии Джорджии.

Она посмотрела на мужчину с опаской.

– Ты даешь своим друзьям неверное представление о нас.

Мэтт уткнулся носом в ее ухо, и она не смогла подавить восхитительный трепет, который прокатился вниз по ее позвоночнику.

– Я пытаюсь дать тебе правильное представление о нас.

– Ты не слышал, что я сказала, да?

– Я слышал много вещей, которые ты говорила, – парировал Мэтт. – Но все твои протесты о нежелании ввязываться, не могут отменить того, как правильно ты ощущаешься в моих руках. Или тот факт, что инстинктивные реакции твоего тела противоречат твоей словесной реакции.

Джорджия просто вздохнула.

– Я не знаю, что с тобой делать.

– У меня есть несколько идей, – подразнил мужчина. – Но я не уверен, что ты готова услышать их прямо сейчас.

– Мы – друзья, – сказала она твердо.

– Поверь мне, прямо сейчас я чувствую себя очень дружелюбным.

Джорджия покачала головой, но так и не смогла удержаться от улыбки.

– Ты слишком очаровательный, для твоего же блага.

– Проклятие Гаррета, – посетовал он.

– Не сомневаюсь.

* * *

Когда остальные гости Мэтта начали разъезжаться по домам, Джорджия осталась. Близнецы в течение нескольких часов играли снаружи, сначала со щенками, потом в саду с Бритни и другими детьми, и снова со щенками, до тех пор, пока так же не устали, как их четвероногие друзья. Джорджия хотела забрать их домой, чтобы приготовить ко сну, но мальчики успешно проигнорировали эту идею. И когда Мэтт предложил, им пойти внутрь, чтобы смотреть телевизор, они запрыгали от такого предложения на обеих ногах.

Пиппа снова проснулась, но с удовольствием играла с мягкими игрушками, прикрепленными к переноске. Ее бессонные ночи, наконец-то, казались делом прошлого, чему Джорджия была безмерно рада. Но в тоже время как Джорджия стала больше спать, она совсем не чувствовала себя отдохнувшей, потому что ее сон продолжали беспокоить эротические видения в главной роли с одним очень красивым доктором.

– Я не думал, что они когда-нибудь уйдут, – сказал Мэтт, когда последняя машина выехала на дорогу.

– У тебя хорошие друзья, – отметила Джорджия. – Ты давно их знаешь?

– Большинство из нас училось вместе с начальной школы, – признался он.

– Действительно?

– Почему ты так недоверчива? Мы должны оставаться на связи с друзьями, с кем ходили в школу.

Она покачала головой.

– Существует слишком много школ, чтобы отслеживать всех каждый год. На самом деле, для меня было редкостью, чтобы закончить класс в июне в той же школе, куда я пошла в сентябре.

– Твой отец был военным?

– Нет, моя мать следовала за своим счастьем.

– Действительно?

– Она остепенилась в последние годы, или я так думала, пока не получила телефонный звонок, сообщающий мне, что она нашла мужа номер пять.

– Где твой отец? – удивлено, спросил Мэтт.

– Где-то в Атланте.

– Так вот почему тебя назвали Джорджией?

Она кивнула.

– И у меня есть сводная сестра по имени Вирджиния и еще одна – Инди.

– Сокращенное от Индианы!? – спросил он.

– Нет, она была на самом деле названа по имени схемы гонки Инди. Ее отец был членом одной из команд, и тем летом мы путешествовали от трека к треку, Шарлотта не была уверена, был ли ребенок зачат в Висконсине или Айове, таким образом, она решила назвать ее Инди.

Мэтт улыбнулся.

– Хороший выбор, учитывая другие варианты.

Джорджия кивнула в знак согласия.

– Шарлотта всегда говорила, что единственное преступление в жизни – это, если ты не следуешь за своим сердцем туда, куда оно хочет вести.

– И ты не одобряешь эту философию? – догадался Мэтт.

– Я не видела, что следование за ее сердцем когда-либо приводило к чему-то большему, чем к страданию.

– Ты никогда не следовала за своим?

Джорджия посмотрела вдаль.

– Я считаю, что желания сердца должны быть уравновешены относительно причин разума.

– Сколько времени заняло у тебя, чтобы уравновесить желания сердца и доводы рассудка, прежде чем твой муж сделал тебе предложение? – подразнил Мэтт.

– Он не делал предложения.

– Он никогда не предлагал? – теперь Мэтт был единственным, кто звучал недоверчиво.

– Тема брака всплыла в разговоре, и мы решили, что это то, чего мы оба хотели, поэтому и поженились. Формальности не так важны, когда вы вместе.

Мэтт покачал головой.

– Далее, ты собираешься сказать мне, что вы поженились в мэрии.

– Что не так с этим?

– Ничего, если это то, чего ты хотела, – сказал он.

Джорджия сказала себе, что так и было, что ей не нужны были белое платье или букет цветов. Она не была тем типом девушек, которые попадали под влияние романтичных атрибутов или увлечены любовными словами. Она была не похожа на свою мать.

Но все же было несколько раз, как правило, на чужих свадьбах, когда женщина замечала, что желала бы сделать все немного по-другому. Хоть и никогда не признавалась в этом никому, и тем более не собиралась делать этого сейчас. Вместо этого, она встала.

– Я должен проверить, как там дети.

Джорджия оставила близнецов в гостиной, включив программу на канале «Дискавери», но теперь они оба крепко спали.

– Я надеюсь, что это не предупреждение, – прошептала она Мэтту, который последовал за ней в дом.

– Чего?

– Продолжительность концентрации их внимания для образования. Я не хочу, чтобы они засыпали в классе, когда начнут ходить в детский сад в сентябре.

– Не думаю, что тебе нужно беспокоиться. Они просто устали, потому что у них был невероятно напряженный день.

Джорджия кивнула, поняв смысл.

– Но независимо от того, какими измученными они были, если бы я поставила мультфильмы по телевизору, они бы все еще были в сознании.

– Очевидно, что поэтому ты не поставила им мультфильмы.

Но теперь, когда мальчики спали, она пересмотрела свой выбор. Поскольку Куинн и Шейн, как предполагалось, были ее компаньонами, и внезапно она поняла то, чтобы была наедине и без сопровождения с ее сексуальным соседом.

– Я должна отнести их домой.

– Ты собираешься разбудить их, чтобы отвести домой, где они смогут лечь спать?

– Они должны быть в своих постелях, – настаивала Джорджия.

– Кажется, им достаточно комфортно, – подметил Мэтт.

Посмотрев на своих мальчиков с прижавшимися к ним щенками, Джорджия не смогла не согласиться. Но это не успокоило ее.

Они вернулись на кухню, где их разговор не помешал бы детям, и Мэтт сказал.

– Ты, наверное, устала. Как ты до сих пор держишься?

– Я ничего не делала весь день. Твой брат приготовил бургеры, а друзья снабдили остальной едой, Бритни занимала мальчиков, а все остальные по очереди играли с малышкой, – она посмотрела на него и улыбнулась. – На самом деле, я думаю, мы должны повторить это завтра.

Смысл слов слишком поздно дошел до нее, и Джорджия сразу же попыталась отступить.

– Я не это имела в виду... я имею в виду, не ожидала, что ты хочешь проводить все свое свободное время со мной и моими детьми.

Мэтт покачал головой.

– Когда ты поймешь, что мне нравится проводить время с тобой и детьми?

– Я начинаю верить в это, – сказала она ему.

– Может быть, это больше поможет, – решил Мэтт и поцеловал ее.

Глава 12

Мэтт гордился тем, что был терпеливым человеком. Когда понял, что хотел Джорджию, это произошло приблизительно через три минуты после их первой встречи, он признал, что, скорей всего, ей потребуется некоторое время, чтобы прийти к той же самой мысли. Также мужчина полагал, что не было никакого вреда в подталкивании Джорджии в нужном направлении.

Он облокотился руками об выступ стола, тем самым заключив женщину в кольцо между ними, и коснулся ее губ мягко, медленно. Глаза Джорджии, затрепетав, закрылись. Мэтт обвел кончиком своего языка форму ее рта. Она выдохнула.

По-видимому, ей не было нужно столько подталкивания, сколько он ожидал, потому что, когда прикоснулся к ее губам, они охотно раскрылись. Руки мужчины опустились к ее бедрам, а ладони Джорджии скользнули по его груди и обняли за шею.

Мэтт углубил поцелуй, скользнув языком внутрь ее рта. Он не требовал ответа, но уговорил. Их языки танцевали вместе в чувственном ритме наступления и одновременно отступления, когда вся кровь прилила к его голове. Часть его чувствовала, будто бы он мог целовать ее часами, но другая часть хотела куда больше, чем просто поцелуи.

Руки Мэтта поднялись к ее груди. Джорджия застонала и прижалась ближе. В его объятиях она была теплой и желающей, как он и хотел. Мэтт крепче обнял ее, плотнее притянув к себе. Он был тверд, как скала и боролся с желанием к ней, а Джорджия терлась об него, ее движения были так естественны и чувственны, что это чуть не подтолкнуло его к краю пропасти.

Полный решимости восстановить контроль над ситуацией, Мэтт ослабил поцелуй и начал спускаться ниже. Он укусил ее за шею, и от этого Джорджия вздрогнула. Мэтт кончиком языка провел по ее ключице, прошелся по краю чашки кружевного лифчика. Ее кожа была такой мягкой, а груди столь совершенны и круглы, и когда он уткнулся носом в ложбинку между ними, то смог почувствовать ее сердцебиение.

Мэтт коснулся большими пальцами ее сосков, и Джорджия снова вздрогнула. Но когда он потянулся к застежке ее лифчика, она оттолкнула его руку, покачав головой.

Напомнив себе, что обещал быть терпеливым, Мэтт не стал сопротивляться. Вместо этого, обхватил ее лицо руками.

– Чего ты боишься, Джорджия?

– Я не уверена, – призналась она.

– Я не собираюсь требовать больше, чем ты готова дать, – пообещал Мэтт.

Ее улыбка была противоречивой.

– Может быть, это то, чего я боюсь. Потому что есть довольно большое различие между тем, чего хочет мое тело и что говорит мой разум.

Мэтт перестал ее целовать.

– Это было бы неправильно для меня, чтобы просить тебя прислушаться к своему телу?

– Поверь мне, мои гормоны без поддержки кричат достаточно громко.

– По крайней мере, ты больше не пытаешься отрицать химию между нами.

– Это было бы лицемерием, учитывая то, как я была прижата к тебе меньше минуты назад.

– Мне понравилось, как ты прижалась ко мне, – заверил ее Мэтт. – На самом деле, не стесняйся прижиматься ко мне в любое время.

Джорджия покачала головой.

– Это было временное состояние беззаботности, вызванное перегрузкой гормонов после более чем года воздержания.

– Это то, что ты думаешь об этом? – Мэтт боролся, чтобы удержать спокойный уровень голоса, а тон обычным. – Просто комбинация факторов, которые действительно не имели ничего общего с тобой и мной?

Джорджия отвела взгляд.

– Похоже, это самое разумное объяснение.

– Тогда давай быть неразумными, – предложил Мэтт, и снова опустил голову, чтобы покусывать ее нижнюю губу.

Его усилия были вознаграждены мягким стоном.

– Я могу быть неразумной, – согласилась Джорджия.

Что прозвучало как зеленый свет для Мэтта.

Мужчина поглаживал ее плечи, руки, в то время как сам продолжал целовать. Глубоко. С жадностью. И Джорджия ответила с равной страстью.

Его рука скользнула вниз в ее шорты, погрузившись в ее трусики. Джорджия ахнула, когда его пальцы пробрались сквозь мягкие кудри в поисках ее женственного центра. Мэтту пришлось сдержать стон, когда он нашел ее горячей и мокрой, и ох-какой-готовой.

Мужчина скользнул пальцем глубоко внутрь нее и позволил большому пальцу опуститься на крошечный комочек ее самой чувствительной эрогенной зоны. Джорджия снова застонала, но не стала возражать, поскольку он медленно и неумолимо подводил ее все ближе и ближе к вершине удовольствия.

Теперь Джорджия стала безумной, извиваясь и тяжело дыша. Мэтт был не очень согласен с тем, что гормоны сыграли свою роль в происходящем здесь, но понял, что это было нечто большее. И он хотел больше, чем горячий, бессмысленный секс. Ему хотелось близости. С первого же момента Мэтт почувствовал более глубокую связь с Джорджией, и будь он проклят, если бы позволил ей отвергнуть то, что было между ними, лишь как временное желание.

Мужчина снова скользнул пальцем, затем двумя. Входил и выходил, все глубже и быстрее, пока его большой палец продолжал гладить ее суть. Мэтт почувствовал сжатие ее внутренних мышц вокруг своих пальцев в тот момент, когда зубы Джорджии погрузились в его нижнюю губу, неожиданный шок эротического удовольствия почти довел его до кульминации. Он сжал другую руку вокруг ее талии, держась за женщину, в то время как дрожь прошла по телу Джорджии.

Она отпустила его губу и опустила голову на грудь. Прошло несколько минут, прежде чем Джорджия смогла хоть что-то сказать.

– Ох. Мой. Вау.

Мэтту удалось улыбнуться, хоть его собственное тело кричало о своем освобождении. И когда она потянулась к пуговице его шорт, кончиками пальцев поглаживая верх его болящей эрекции, потребовалось больше силы воли, чем он мог себе представить, чтобы остановить ее.

И мужчина схватил ее за руки и прижал их.

– Уже поздно. Ты должна вернуться домой.

Джорджия, ошеломленная, просто уставилась на него.

– Но разве ты не хочешь... закончить?

– Чего я хочу, – сказал он ей, – так это увести тебя наверх, медленно снять одежду и провести несколько часов, трогая и целуя всю тебя, пока ты не начнешь умолять меня.

Она сглотнула.

– Так почему... ты прогоняешь меня?

– За исключением того, что твои стоны удовольствия могут разбудить детей?

Ее щечки порозовели.

– Я думаю, что это хорошая причина.

– Но главная причина, – продолжал Мэтт, – заключается в том, что я не собираюсь заниматься любовью с тобой, пока не узнаю, что это то, чего ты хочешь. Не потому, что тебе нужно выпустить пар, а потому, что ты хочешь меня.

Джорджия отвела взгляд, но не раньше, чем он увидел, что ее глаза наполнились слезами. Проклиная себя, он взял ее за руку. И было не удивительно, что она отмахнулась от его прикосновения.

– Я должна поблагодарить тебя за границу?

Кроме того, что там была граница, он смог услышать обиду в ее голосе.

– Это было не все для тебя, – сказал он, и это было правдой. – Прикосновение к тебе было для меня удовольствием.

Но Джорджия отвернулась, доказав, что его слова не поколебали ее.

– Мне нужно забрать детей домой.

Мэтт сдержал вздох. В конце концов, это он напомнил ей, что становится поздно.

– Ты возьми Пиппу, я принесу мальчиков.

Джорджия открыла рот, будто бы в знак протеста, потому что даже сейчас она не хотела принимать помощь от кого-либо.

– Если ты не хочешь сделать три рейса, – сказал он.

– Спасибо тебе, я буду тебе признательна.

За исключением того, что ее резкий тон и суженный взгляд противоречили словам.

Джорджия накинула на плечо сумку с пеленками Пиппы и подняла переноску с ребенком, надежно закрепленным и довольно сопящим. Мэтту было немного неудобно нести близнецов, не разбудив их, но он справился.

Мужчина сбросил ботинки у передней двери и отнес мальчиков наверх в их спальню, в то время как Джорджия переодевала Пиппу. Он проигнорировал пижамы, аккуратно сложенные у изножья каждой кровати, и аккуратно положил Куинна.

Мэтт делал это раньше, прятал спящего ребенка в свою постель. И хотя воспоминания о его сыне, как правило, рвали его сердце, сегодня вечером, с маленьким мальчиком Джорджии, прижатым к его груди, он смог улыбнуться воспоминанию.

Затем он положил Шейна на подушку и осторожно подоткнул одеяло вокруг него. Мэтт убрал прядь волос и импульсивно коснулся губами его лба.

– Спокойной ночи, папа.

Мэтт замер.

Он всегда хотел быть отцом, и даже после того, как потерял Лиама, был уверен, что у него когда-нибудь появились бы другие дети. Но мужчина не понимал, насколько хотел быть отцом для детей Джорджии, пока не услышал, как слово «Папа» соскользнуло с губ Шейна. Он знал, что маленький мальчик крепко спит, и что последние слова он пробормотал подсознательно, но это знание не мешало им стрельнуть прямо в его сердце.

Мэтт задержался, чтобы успокоиться, прежде чем вернулся к кровати Куинна, укрыл его одеялом и поцеловал в лоб. Он не был уверен, был ли рад этому или разочарован, когда этот близнец не пошевелился.

Джорджия только что вышла из комнаты Пиппы, когда Мэтт вышел в холл. Она последовала за ним вниз по лестнице.

– Спасибо, – формально сказала она. – За помощь с мальчиками и приглашение на обед.

– Всегда, пожалуйста, – ответил мужчина.

И поскольку он не смог удержаться, то поцеловал ее, мягко, но быстро.

Джорджия сжала губы, но отсутствие ее ответа не смутило его. Потому что теперь он знал, без сомнений, она хотела его так же сильно, как и он ее.

Теперь Мэтт просто должен ждать, пока она придет к тому же осознанию.

* * *

Мэтт сводил Джорджию с ума.

Через шесть дней после того, как Мэтт подарил ей близкий и личный взгляд на звезды и небеса, он действовал так, будто совершенно ничего из ряда вон выходящего не произошло. С другой стороны, возможно, вознесение женщин к высшей точки наслаждения на кухне не было необычным для него. Но для нее это было экстраординарным опытом, и невероятно расстраивающим.

Джорджия не хотела оскорблять Мэтта, когда попыталась объяснить, что шипение между ними это основной физиологический ответ на их близость. Это имело смысл для нее, что более чем двенадцать месяцев воздержания в сочетании с послеродовыми гормонами вызвали бы интерес к сексуальному доктору. Но Мэтт возразил против ее рассуждений и постарался доказать, что она хотела не только секса, но секса именно с ним.

И, черт возьми, Мэтт был прав. Потому что, когда Джорджия легла спать той ночью, ей не снился горячий и влажный секс с безымянным, безликим партнером, она мечтала о горячем и влажном сексе с Мэттом Гарретом. Проснувшись, жаждала его поцелуев и прикосновений, тосковала по удовлетворению, которое точно знала, что только он смог бы дать ей.

С тех пор как Филипп скончался, Джорджия была в первую очередь мамой. Ей пришлось иметь дело с горем близнецов и с собственной беременностью. На самом деле она не скучала по сексу, и даже не думала об этом. Уже больше года казалось, что каждое женское желание в ее теле просто исчезло. А потом в соседний дом переехал Мэтт Гаррет.

Нахождение рядом с ним возродило в ней всевозможные желания и потребности. Он заставил ее снова почувствовать себя женщиной. За исключением того, что прошло шесть дней. Ни одного поцелуя, ни одного прикосновения к ее коже, ничего.

Не то чтобы Мэтт избегал ее. Фактически, Джорджия спотыкалась об него каждый раз, когда оборачивалась. Мужчина был заботливым и полезным, и продолжал проводить много свободного времени с мальчиками. Он даже взял на себя поездку в местный садовый центр и договорился о доставке песка, чтобы заполнить пустую коробку на заднем дворе ее матери. И был там с мальчишками, возя самосвалы, бульдозеры и цементные миксеры прямо рядом с песком.

Да-а-а, Мэтт отлично проводил время с мальчиками и не сделал ни одного движения, чтобы коснуться или поцеловать ее в течение шести дней. Сначала она думала, что этот мужчина наказывал ее, потом начала задумываться, а не потерял ли он интерес, может быть, Мэтт решил, что Джорджия не стоила тех усилий. За исключением того, что она ловила его взгляды на себе, и сильный жар в его глазах определенно не телеграфировал незаинтересованность.

Выйдя на улицу, она позвала мальчиков.

– Куинн, Шейн! Обед готов.

Мальчики вскочили, вытерев свои руки в песке о шорты, прежде чем помчались к дому. Мэтт не спеша последовал за ними. Пока мальчики заходили в дом, чтобы умыться, Джорджия ждала своего соседа.

– Пообедаешь с нами, я сделала целую кастрюлю чили.

– Спасибо, но есть некоторые вещи, которые я должен сделать.

Джорджия шагнула перед ним, блокируя ему путь.

– Ты долго будешь злиться на меня?

– Я не злюсь на тебя, – сказал ей Мэтт.

– Тогда почему ты ни разу не поцеловал меня за шесть дней?

Уголок его рта слегка приподнялся.

– Ты считала дни?

Она подняла подбородок, равнодушно встретив его взгляд.

– Ты передумал, что хочешь меня?

В его глазах уже читался ответ, даже, прежде чем Мэтт заговорил. Блеск веселья в его взгляде сразу же сменился желанием, таким горячим, голодным и необузданным.

– Нет, – медленно сказал Мэтт. – Я не передумал.

– Тогда почему ты не целуешь меня?

– Потому что боюсь, что, если начну, то не смогу остановиться.

Джорджия сглотнула.

– Может быть, я не хочу, чтобы ты останавливался.

Мэтт сделал шаг назад.

– Дай мне знать, когда ты сможешь повторить это заявление без «может быть».

– Прости, – со вздохом сказала Джорджия. – Я не играю в недотрогу. По крайней мере, не нарочно.

Его улыбка была кривой.

– Я знаю.

И потом Мэтт быстро поцеловал ее в губы.

Поцелуй был слишком легким, и он ушел прежде, чем Джорджия успела это понять. Но ее тело, несомненно, отреагировало и от этого все нервные окончания от головы до кончиков пальцев пронзило током.

Если бы она подумала об этом, то, возможно, заволновалась бы, что ее реакция на случайный контакт слишком велика. Но в тот момент Джорджия могла думать только о том, что ей нужно гораздо больше. Чего она действительно хотела, так это, чтобы Мэтт поцеловал ее, прикоснулся к ней и никогда не останавливался.

Но она была не готова произнести эти слова вслух. А даже если и была, то было уже слишком поздно.

Мэтт ушел.

* * *

Несколько дней спустя, Джорджия решила вознаградить себя за то, что закончила свои отчеты, перед поездкой в парк. Поскольку мальчики в основном вели себя хорошо, и позволили ей сосредоточиться на работе, она решила взять их с собой. Только когда они добрались до парка, и Джорджия увидела Мэтта в дальней части поля, то вспомнила, что его команда «Гаррет Гаторс» тренировалась сегодня.

Мальчики играли, и Шейн больше не был обременен перевязочным материалом, который был снят накануне, она положила Пиппу на одеяло, расстеленное на траве. Ее дочь совсем недавно научилась переворачиваться с живота на спину и наоборот, и с удовольствием провела много времени, практикуя свой новый навык. Хоть Джорджия гордилась своей дочерью, но все же была немного насторожена. Повышенная мобильность Пиппы требовала еще большего внимания, потому что Джорджия знала, что, если отвернется на минутку, ребенок мог бы скрыться из виду. Однако, на данный момент, малышка, казалась, была довольна тем, что просто переворачивалась туда-сюда.

– Берегись!

Джорджия развернулась и увидела, как мяч поднялся высоко в воздух над бейсбольным полем. Инстинктивно она сложила ладони и схватила мяч, прежде чем упала рядом с ребенком. С поля раздались аплодисменты, когда она бросила мяч обратно в ловушку.

– Подписать ее! – кто-то крикнул с поля.

Джорджия проигнорировала комментарий и повернулась к Пиппе, которая в малейший момент ее невнимательности покатилась до края одеяла. С фальшивым предостережением она подняла ребенка и снова положила его на середину одеяла.

– Миссис Рид?

Женщина подняла голову и увидела, что Бритни потянулась к ней. Джорджия улыбнулась девочке.

– Еще одна тренировка для участия в турнире четвертого июля?

– Да, – с полным отсутствием энтузиазма ответила девушка. – И я до сих пор полный провал. К сожалению, существуют строгие правила о количестве мужчин и женщин, которых можно иметь в каждой команде, а в команде дяди Мэтта нужно другое женское тело на поле.

Джорджия сказала ей.

– Я уверена, ты справишься.

Бритни покачала головой.

– После полдюжины тренировок, это только мой инстинкт, чтобы уйти с пути, когда мяч летит ко мне. Я не сделала ни одного удара и ни одного шага мимо насыпи питчера.

– Почему ты говоришь мне это?

– Потому что, когда мяч полетел к тебе, ты, даже не задумываясь, просто протянула руку и схватила его.

– Материнский инстинкт, – пояснила Джорджия. – Я защищала ребенка.

– Все-таки это доказывает, что ты гораздо лучше для команды, чем я, – сказала ей Бритни.

– Мэтт спросил меня, хочу ли я играть, но... – она указала на мальчиков на горке и Пиппу на одеяле под деревом. – Я не могу сидеть на трибунах и ожидать, что они останутся.

– Я была бы счастлива, провести время с детьми, если бы ты заняла мое место на второй базе. Нет, я была бы в восторге, – поправила девушка.

Тем не менее, Джорджия заколебалась.

– Я давно не играла в бейсбол.

– Попробуй сейчас, – предложив ей руку, призвала Бритни.

* * *

И вот так Джорджия оказалась на второй базе «Гаррет Гаторс» на 4 июля.

Местный спортивный комплекс превратился в карнавал для праздника, включавший в себя семейную развлекательную зону с огромной ямой с мячиками, двадцатифутовую (прим.: 6 метров) надувную горку, кукольный театр, аква-грим и воздушные шары для маленьких детей. Для больших детей была промежуточная зона с захватывающими аттракционами и азартными играми. И поскольку у всех присутствовавших был зверский аппетит, поставщики продуктов предлагали все, начиная с хот-догов, попкорна и мороженого и заканчивая варениками, шницелями и суши. Но одним из самых крупных розыгрышей дня стал шестой ежегодный совместный турнир по софтболу для больных детей в больницах.