Текст книги "Из соседей... в молодожены? (ЛП)"

Автор книги: Бренда Харлен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Но даже больше, чем это, Мэтт хотел быть мужем, он хотел быть отцом. На протяжении почти трех лет, его маленький мальчик был центром жизни мужчины. Но Лиама не было уже более трех лет, и это было то, что Мэтт принял и пошел дальше.

Со вздохом, Мэтт признал, что, возможно, он должен позволить Люку уговорить его взять одного из этих щенков. По крайней мере, тогда он не приходил бы в пустой дом в конце долгого дня.

Снова взглянув в сторону дома Джорджии, он был готов держать пари, что его соседка не знала, что значит быть одинокой. С тремя детьми, постоянно требующими ее внимания, ей, вероятно, не хватало и пяти минут для себя.

Не было сомнений в том, что одни только близнецы могли заставить ее метаться, а Джорджия еще должна была ухаживать за малышкой. Хоть он еще не встречался с девочкой, Мэтт поймал себя на мысли о том, как она выглядела, если бы имела такие же темные волосы и темные глаза, как ее братья (которые, как он предполагал, унаследовали их от своего отца) или светлые волосы и голубые глаза, как у ее матери.

Это должно быть трудно для Джорджии, вдовствовать в таком молодом возрасте. Не то, чтобы он на самом деле знал, сколько ей лет, но если она и пересекла рубеж тридцатилетия, значит, это произошло не так уж и давно. Это означало, что женщина, скорее всего, вышла замуж, когда была молода, с идеалистическими мыслями и по уши в любви, и что она, вероятно, все еще переживала потерю мужа. Но даже если это было не так, Мэтт не предполагал, что у нее есть какой-нибудь интерес, или же энергия, для романа с новым соседом.

«Отношения с кем-то, кто жил по соседству, могли показаться удобными сначала, но это также могло стать кошмаром, если бы что-нибудь пошло не так».

Люк, видимо, был прав. Так что Мэтт собирался последовать совету брата и сделать шаг назад. Однако это не означало, что он и Джорджия не могли быть друзьями. Конечно, его братья не имели бы никаких возражений против желания Мэтта просто дружить с женщиной по соседству.

И казалось очевидным, что первый шаг к дружбе это стать хорошим соседом. Он закончил стрижку последних полосок травы на своем газоне и толкнул косилку вперед.

Никогда не имея прежде в собственности ничего связанного с работой во дворе, он не был уверен, как бы чувствовал себя при необходимости выполнить техническое обслуживание оборудования, но пока наслаждался физической работой. И стрижка газонов, от которой не было слышно ничего, кроме грохота мотора, была почти расслабляющей. Или была бы, если бы гул и вибрация машины в руках не заставляли его задуматься о различных шумах и вибрациях, которых он не испытывал очень долгое время.

Да, мужчина определенно слишком давно не был с женщиной. Эта мысль снова вернула его к Джорджии. К соседке, напомнил он себе, и строго настроил себя по отношению к какой-либо романтике.

Но в то время как его ум, может быть, был готов прислушаться к предупреждениям своих братьев, его гормоны были не совсем убеждены в этом. Особенно, когда минивэн Джорджии въехал на подъездную дорожку и пульс Мэтта участился.

* * *

Когда Джорджия свернула на «Ларкспер Драйв», она мысленно проанализировала свои планы на оставшуюся часть дня. В первую очередь, нужно было закончить давно заброшенную рукопись на столе в гостиной. И когда она, наконец, закончит эту рукопись, то возьмет Пиппу в манеже на террасу, в то время как сама начнет косить траву. Джорджия все еще испытывала смешанные чувства насчет того, чтобы позволить мальчикам играть в соседнем дворе, но она думала, что сегодня могла бы потакать им, веря, что они будут в безопасности по пути в домик на дереве.

Она не видела Мэтта Гаррета в течение последних нескольких дней, что позволяло женщине понять, как мало она знала о нем, за исключением имени. Джорджия не знала, где он работал или чем занимался, был ли в браке или встречался с кем-нибудь, или что-нибудь такое. Не то, чтобы она была заинтересована , просто... было любопытно.

И когда Джорджия повернула на подъездную дорожку и увидела, как Мэтт толкал газонокосилку по последним необрезанным полоскам травы перед своим домом, ее любопытство разгорелось еще больше.

Джорджия припарковала свой минивэн, а затем открыла заднюю дверь, чтобы позволить близнецам выйти, прежде чем отстегнула автокресло Пиппы. К тому времени, как она понесла ребенка в дом, Мэтт закончил косить газон и подходил к ней.

– Нужна помощь? – Мэтт указал на продуктовые сумки за спиной женщины.

Джорджия повернулась, чтобы ответить, но слова застряли в ее горле. Его волосы были взъерошены, загорелая кожа приобрела легкий блеск пота, и серая футболка, которая облепила широкие плечи и сильные руки мужчины, была влажной от пота. Джорджия всегда ценила мужчин, которые были больше, чем «Турист из GQ», но она не могла отрицать, что было нечто весьма привлекательное в этом человеке.

Джорджия сглотнула.

–Нет, я...

Игнорируя ее протест, Мэтт полез в автомобиль за оставшимися двумя сумками.

Джорджия выдохнула.

– Хорошо. Благодарю.

Мэтт улыбнулся, и ее колени мгновенно ослабли.

Что-то очень притягательное, в самом деле.

В первый раз, когда Джорджия увидела Мэтта вблизи, то была поражена его потрясающей внешностью, и это нервировало ее тело инстинктивным ответом на его неприкрытую мужественность. Но Джорджия сумела убедить себя, что переоценила привлекательность, что он просто не мог быть таким красивым или таким сексуальным, как она думала. Теперь же лицом к лицу с ним, женщина была вынуждена была признать, что, во всяком случае, недооценивала его влияние.

Эти глубокие голубые глаза были теплыми и соблазнительными, и его изящно очерченный рот, казалось, обещал всяческие грешные удовольствия. Не то, чтобы Джорджия была заинтересована в соблазнении или в получении удовольствия, у нее даже не было сил на невинный флирт. Но пульсация крови в венах доказывала, что ее измученное тело еще не умерло.

Мэтт последовал за ней в дом и поставил продуктовые сумки на стойку.

– Можно пойти и посмотреть на щенков? – спросил Куинн.

Шейн посмотрел на соседа, с мольбой во взгляде столь же искренним, как и вопрос его брата.

– Щенков сегодня нет в моем доме, – сказал Мэтт мальчикам.

Их улыбки потускнели.

– Где они?

– С моим братом, Люком, в его клинике.

– Он доктор щенят, – напомнил ей Куинн.

– Он является доктором всех животных, – поправил его Мэтт.

– Может быть, мы могли бы навестить щенят в клинике, – предложил Куинн.

– Не сегодня, – ответила ему Джорджия.

Шейн надулся.

– Я хочу щенков.

– Ну, вы получите сестренку вместо этого.

– Я бы предпочел щенка, – проворчал Куинн.

Мэтт отвернулся, чтобы скрыть улыбку, когда мыл руки в раковине.

– Те щенки, конечно, милые, – согласился Мэтт. – Но, ваша сестра все же симпатичнее.

– Ты так думаешь? – скептическим тоном спросил Куинн.

– Абсолютно, – он улыбнулся малышке, все еще надежно пристегнутой в автокресле, и спросил Джорджию, – могу ли я взять ее?

Джорджия заколебалась.

– Если вы хотите, но у нее мало опыта с незнакомыми людьми, поэтому она может...

Ее объяснение затихло, когда она увидела, что мужчина взял Пиппу из кресла.

Мэтт посмотрел вверх.

– Может что?

– Я собиралась сказать «начать возню», – призналась Джорджия. – Но, очевидно, что она не собирается ничего делать.

Вместо этого, большие голубые глаза маленькой девочки были пристально направлены на лицо Мэтта, а рот был растянут в широкой улыбке, что полностью заполнило его сердце, до боли в груди.

– Она очаровательна, – сказал мужчина, аккуратно укладывая малышку на сгиб локтя так, чтобы поддержать голову и шею.

– У нее есть на это свои мгновения, – согласились мать.

– Обычно она все время плачет, – сказал Куинн.

– Особенно ночью, – добавил Шейн.

Вздох Джорджии подтвердил, что это, правда.

– Колики.

Мэтт имел свой собственный опыт с коликами ребенка, и сочувственно поморщился.

– Вы хоть немного поспали? – спросил мужчина.

– Намного меньше, так как моя мама уехала, – призналась Джорджия. – Но я справляюсь, если не замечать тот факт, что я просрочила свою работу, домашнюю работу и работу во дворе.

Шейн потянул за подол ее рубашки.

– Я голоден.

– Я знаю, милый. Я принесу тебе обед, как только уберу продукты.

– Сыр «Гилла»?

Джорджия улыбнулась.

– Еще бы.

– Я хочу извилистые макароны, – объявил Куинн.

– Ты ел макароны вчера, – напомнила она сыну. – У нас сегодня жареный сыр. Но можете пойти поставить мультики по телевизору, пока ждете свой обед, если хотите.

Видимо это был приемлемый компромисс, так как оба мальчика уже умчались в гостиную.

– Но ты не отстала от своих детей, – сказал Мэтт. – А это действительно имеет значение.

Улыбка, изогнувшая ее губы, была и искренней, и усталой.

– И благодаря тебе, я больше не так отстаю по работе во дворе, как до этого.

Мэтт пожал плечами.

– Я все равно подстригал свой газон.

Джорджия взяла бутылку с йогуртом из сумки, и поставила его в холодильник.

– Ты должна попробовать соевое молоко, – сказал Мэтт Джорджии.

Она подняла бровь.

– Потому что у вас есть фьючерс в соевых бобах?

Мэтт усмехнулся.

– Потому что колики могут быть вызваны или усилиться при непереносимости белков коровьего молока, потребляемых кормящей матерью.

Джорджия скрестила руки на груди.

– Как ты узнал, что я кормящая?

К его чести, Мэтт сумел удержать свой взгляд на лице Джорджии и даже не взглянул в сторону ее пышной груди.

– Нет детских бутылочек в сушильном шкафу или в холодильнике.

– Вы очень наблюдательны, – отметила Джорджия. – И откуда ты знаешь про соевое молоко?

– Я просто много читаю.

Она закончила убирать продукты и полезла в ящик под духовкой за сковородкой.

– Я тоже читала, – сказала Мэтту Джорджия. – Иногда даже для удовольствия.

Мужчина улыбнулся.

– Ты когда-нибудь снова будешь читать.

– Поверю тебе на слово, – она достала масло из холодильника. – Но сейчас мы получаем один день за один раз.

–Я бы сказал, что ты это делаешь лучше. У тебя трое замечательных детей, Джорджия.

Женщина начала намазывать ломтики хлеба.

– Я бы хотела, чтобы ты сказал это мне в три утра, – и когда она поняла, что эти слова могли быть неверно истолкованы, ее щеки покраснели.

Мэтт знал, что это не приглашение. Но хотел как-нибудь помочь, чтобы быть человеком, к которому она обратилась бы, когда ей будет нужен кто-то, кто смог бы облегчить жизнь, избавить от усталости и теней вокруг глаз, и вызвать улыбку на лице. Но эти желания были очень опасными. Джорджия не была его женой, ее дети не были его детьми, и он был вынужден прекратить желать того, чего не могло быть его.

– Я только имела в виду, что было бы неплохо иметь кого-то рядом, чтобы успокоить меня в ранние часы утра, когда мне хочется плакать вместе с Пиппой, – поспешила внести ясность Джорджия.

– Совместное бремя делает его легче, – легко согласился с ней Мэтт, и записал свой номер телефона в блокнотик, стоящий на столе. – И если тебе когда-нибудь понадобится помощь, с чем угодно и в любое время, позвони мне.

– Ты уже оказал меня огромную услугу, скосив мой газон, – сказала Джорджия, одновременно кидая в разогретую сковородку первый кусок хлеба, и масло зашипело.

– Я не знал, что существует лимит на добрые дела.

Джорджия снова улыбнулась, и хотя мужчина видел усталость в ее глазах, но улыбка, казалось, осветила всю комнату.

– Я не хотела показаться неблагодарной...

– Я бы не сказал, что вы неблагодарная, только упрямая.

– Я жила в Нью-Йорке на протяжении десятков лет, – сказала она ему. – И я отнюдь не была первой в списке большинства моих соседей на помощь, и самую большую услугу, которую любой из них когда-либо делал для меня – было держание дверей лифта!

– Очевидно, что переезд в Пайнхерст был большим ударом.

– Моя мама сказала, что это был совершенно другой мир. Она предложила мне поговорить с людьми, которых я не знаю, и упрекнула за блокировку двери моего фургона, когда я его припарковала на подъездной дорожке.

– Ты заблокировала двери машины на собственной подъездной дорожке? – недоверчиво спросил Мэтт.

– Когда я впервые переехала в Нью-Йорк, я жила на третьем этаже в квартире в Челси. Две недели спустя, я пошла в маленькое кафе на углу, не заперев дверь и к тому времени, как вернулась с чашечкой кофе в руке, моя квартира была полностью очищена.

– Я понимаю, что твой опыт сделал бы любого настороженным, – признался Мэтт. – Но здесь соседи присматривают друг за другом.

– Это говорит человек, который только что переехал в этот район, – заметила Джорджия сухо, перевернув хлеб на сковороде.

Мэтт усмехнулся.

– Но я вырос в Пайнхерсте, и прожил здесь большую часть своей жизни.

– И, наверное, четверть школьной футбольной команды поддержали тебя на чемпионате в выпускном классе, – догадалась она.

– На самом деле, я был бегуном, – признался он ей.

– Да, это вносит изменения.

Джорджия вытащила один бутерброд из сковороды и бросила в нее другой. Затем она разрезала его на четыре треугольника, разделила их между двумя тарелками и поставила на барную стойку. Джорджия полезла в шкаф над раковиной за двумя чашками, затем прошла мимо него к холодильнику за бутылкой молока. И хотя она легко перемещалась и выполняла работу, убеждая Мэтта, что делала это множество раз, прежде чем мужчина внезапно осознал тот факт, что просто стоял посреди кухни.

– Я стою на твоем пути, – отметил Мэтт, двигаясь в сторону так, что теперь стоял, прислонившись к дальнему стульчику у стойки, а девочка все еще надежно лежала на сгибе его руки.

Джорджия покачала головой, когда наполовину наполнила чашки с молоком.

– Если бы ты не держал Пиппу, она бы кричала и плакала, желая свой обед, и я бы бегала между ней и горящими бутербродами.

Когда Джорджия позвала близнецов обедать, Мэтт посмотрел вниз на девочку, которая была очень увлечена жеванием своей ручки.

– Ну, пока я побуду полезным, – сказал он таким тоном, который обеспечил ему легкую улыбку Джорджии, а также широкую улыбку и слюни от малышки на руке.

Быстрый стук шагов подтвердил, что мальчики слышали голос матери, и с радостью забирались на табуреты у стола.

Джорджия подошла к плите и перевернула следующий бутерброд на тарелку. Она разрезала его пополам, потом удивила Мэтта, поставив тарелку на стойку перед ним.

– Молока? – спросила она. – Или ты хотел бы что-то еще? У меня есть холодный чай, сок или содовая.

– Молоко – это хорошо, – сказал он. – Но я не ожидал, что ты будешь меня кормить.

– Это просто жареный сыр.

– Это гораздо более аппетитно, чем холодная пицца в моем холодильнике.

Джорджия пожала плечами.

– Я думаю, что бутерброд – это небольшая плата за стрижку газона.

– Ты еще оценишь особенности маленького городка, где проживаешь сейчас, – сказал он ей.

– Я стараюсь.

Тот факт, что Джорджия сделала попытку, дал ему уверенность, что их молодая дружба могла бы привести к чему-то большему.

И хотя предупреждения Джека и Люка еще отзывались эхом в глубине души, но они легко заглушались стуком его сердца, когда Джорджия улыбалась Мэтту.

Глава 3

Джорджия ждала, пока машина Мэтта исчезнет с его подъездной дорожки, прежде чем разрешила мальчикам посетить соседский дом на дереве. За последние пару недель, они наслаждались приключениями на верхушках деревьев, но только тогда, когда их нового соседа не было дома.

Не то чтобы она избегала Мэтта. Не совсем. Просто было что-то в этом человеке, что заставляло тревожно звенеть колокольчики в ее голове. Или, может быть, во всем было виновато это покалывание в венах при виде него.

Мэтт был доброжелательным и отлично ладил с детьми, и если бы всякий раз ее тело не реагировало так на него, когда он был рядом, они, наверное, могли бы стать хорошими друзьями. Но, осознание того, что возбуждение рядом с ним было слишком мощным, чтобы чувствовать себя удобно в его присутствии, заставило Джорджию принять решение, что было бы лучше все время придерживаться безопасного расстояния между ними, по крайней мере, пока уровень ее гормонов после беременности не вернулся бы в норму.

Джорджия перевезла Пиппу в соседский дворик, чтобы присмотреть за мальчиками, пока они будут играть на дереве.

Женщина обосновалась на раскладном стульчике рядом с малышкой, которая радостно агукала в своем манеже. Джорджия улыбнулась, слушая разговор мальчиков, вернее оживленную болтовню Куинна и краткие ответы Шейна. Несколько минут спустя, она увидела ботинки Шейна на верхней ступеньке лестницы.

– Будь осторожен, – сказала она, инстинктивно встав со стула в тот момент, когда его нога соскользнула на следующую ступеньку. Женщина была уже на полпути к дереву, когда сердце забилось у нее в горле, и сын упал на землю.

* * *

Чрезвычайные ситуации были в порядке вещей для любого врача, а особенно для тех, кто работал в больнице скорой неотложной хирургии. Но когда экстренная операция была зажата в очень узком окне между двумя запланированными процедурами, это делало долгий день гораздо дольше.

После быстрого душа Мэтт решил направиться в кафетерий за необходимым ему кофеином. Но затем мужчина увидел Бритни, обнял ее за плечи и прижался губами к макушке девушки.

Бритни, как и ожидалось, закатила глаза.

– Немного профессионализма, доктор Гаррет.

– Мои извинения, мисс Хэмптон, – сказал он, но это не звучало виновато.

Британи Хэмптон – единственная дочь его невестки, была студенткой-практиканткой в отделении скорой помощи, куда она устроилась без его ведома, решив тем самым закрепить свои позиции после собеседования, а не потому что ее дядя был доктором в этой больнице. Ей нравился этот опыт работы, и Мэтт был очень рад видеть, что девушка была так сосредоточена на достижении своей цели.

– У тебя перерыв? – спросил он ее.

Бритни кивнула.

– Доктор Лейтон сказал, что я должна взять его прямо сейчас, пока в отделении какая-никакая тишина.

– Это затишье не продлится долго, – согласился Мэтт. – Если ты направляешься в кафе, могу я купить тебе чашку кофе?

Бритни скорчила гримасу.

– Ненавижу кофе.

Мэтт улыбнулся.

– Горячий шоколад? Колу?

– Витаминную воду?

– Договорились.

Они обосновались за одним из столиков у окна со своими напитками.

– Как прошло твое утро?– спросила Бритни.

– Вместе с обычными вправлениями тазобедренного сустава, я поставил пластину и пять винтов в лодыжку пацана, который неудачно взял пас на футбольном поле.

Девушка поморщилась.

– Звучит грустно.

–Не-е, мы сделали так, что он ничего не почувствовал.

Бритни закатила глаза.

– Я про само падение.

– Да, я тоже так считаю, – согласился Мэтт. – А как прошло твое утро?

– У меня был тест по молекулярной генетике, – ответила племянница.

– И?

Бритни пожала плечами.

– Думаю, я хорошо его написала.

– То есть никакого беспокойства по поводу того, что северо-восточный собирается отозвать свое предложение? – подразнил он.

– Ещё нет.

– Брайден тоже собирается в северо-восточный?

– Брайден – это старая новость, – ответила девушка.

– Ох. Извини... Если честно, он был снят с должности.

В те редкие случаи, когда он виделся с парнем Бритни, тот казался довольно приятным малым, но Мэтт беспокоился, что отношения с Брайденом будут отвлекать Бритни от учебы и конечной цели стать врачом, как дядя.

Девушка слабо улыбнулась.

– Это было по обоюдному согласию.

– То есть твое сердце не разбито?

– Даже не в синяках.

– Рад это слышать, – ответил Мэтт.

– А что насчет твоего? – задала она встречный вопрос.

Его брови поднялись.

– Они назначили сейчас тебя дежурной в кардиологии?

Бритни снова улыбнулась, но ее взгляд выражал озабоченность.

– Мама сообщила, что тетя Линдси ждет очередного ребенка.

– Да, это так, – признал Мэтт, радуясь, что голос не предал его, показав настоящие эмоции, которые переполняли мужчину всегда, когда он начинал думать о новой семье бывшей жены. Его совершенно не возмущал тот факт, что у Линдси сейчас было все, о чем он когда-либо мечтал, но Мэтт слишком хорошо понимал, насколько пустой была его жизнь по сравнению с ее.

– Тебе тоже следует снова жениться, – сказала Бритни.

– Не беспокойся обо мне. Я в полном порядке и меня все устраивает, – сказал Мэтт чистую правду. Потому что внезапно обнаружил, что со времени переезда, в отличие от Джорджии Рид и ее семьи, его жизнь не казалась больше такой уж и пустой.

– Тебе нужна семья.

– Я пока не отказался от этой возможности.

– Мама сказала бабушке, что тебе нужна женщина, которая смогла бы оценить по достоинству все твои хорошие качества, – продолжила Бритни. – Так что я бы держала глаза открытыми для...

– Я ценю вашу заботу, но последнее, что мне нужно, это чтобы моя шестнадцатилетняя пле...

– Семнадцатилетняя, – перебила девушка. – Помнишь? Месяц назад ты заходил к нам на чай с тортом и мороженым на мой день рождения.

– Я помню, – заверил он ее. На самом деле, Мэтт не пропустил ни одного дня рождения девушки за последние три года, и был очень благодарен маме Бритни за то, что она продолжала приглашать его на их семейные торжества после развода. Конечно, вероятно помогло и то, что они с Келси были друзьями задолго до его женитьбы на ее сестре. – Но последнее, что мне нужно, чтобы моя семнадцатилетняя племянница меня подставила.

– Ну, у меня пока нет никаких кандидаток, – признала она. – Ну, кроме моей подруги Нины, которая считает тебя очень горячим. Но даже я понимаю, как это было бы неуместно.

– И на этой ноте, – сказал Мэтт, откидываясь на спинку стула. – Я думаю, мне стоит пойти проверить своего пациента.

Бритни встала вместе с ним.

– А мне надо вернуться в скорую.

Но прежде чем отвернуться, она быстро его обняла.

Мэтт был столь же рад, как и поражен ее импульсивным жестом. Этим она как бы говорила: «Ты найдешь кого-нибудь, дядя Мэтт», что по непонятной причине навеяло ему мысли о прекрасной вдове, живущей по соседству с тремя детьми, и заставило задуматься о том, что он, может быть, и нашел этого кого-то.

* * *

У Джорджии не было так много опыта с детьми в травмпунктах, спасибо Богу за такую маленькую радость, но она знала, что «под лежачий камень вода не течет», эта поговорка была применима где угодно. И когда ей, наконец, удалось провести через раздвигающиеся двери всю свою семью – суетящуюся Пиппу, плачущего Шейна (пытавшегося одновременно с этим удержать теперь уже размороженный горошек на своем запястье), а также Куинна, кричащего: «Не дай ему умереть!», она даже не пыталась шикать на них. Ну, или знала, что любые ее попытки ни к чему бы не привели.

После этого, Джорджия рассказала основную информацию о происшествии и дала данные своей страховки скучающему за столом клерку, который сказал подождать, кинув неопределенный жест в сторону пустых сидячих мест. Но у нее даже не было шанса направить Куинна к свободному стулу, когда появилась темноволосая девушка в костюме медвежонка с креслом-коляской для Шейна. Хоть бейдж, висящий на шее, идентифицировал ее как Бритни и подтверждал тот факт, что она из медперсонала, девушка не показалась Джорджии достаточно взрослой.

– Я просто собираюсь прогуляться с тобой вниз по коридору к рентгену, чтобы мы могли получить пару фотографий твоей руки, – объяснила Бритни Шейну.

Сын в панике посмотрел на маму. Джорджия смахнула прядь волос с его лба и постаралась не показать своего собственного беспокойства.

– Все в порядке, твои мама, брат и сестра тоже могу присоединиться к нам, – уверила его Бритни. – Так будет лучше?

Шейн кивнул.

Куинн яростно покачал головой.

– Я не хочу, чтобы Шейну делали рентген. Я хочу домой.

– Мы не можем пойти домой, пока доктор не посмотрит на руку твоего брата, – напомнила Джорджия сыну, поняв, что ее терпению заканчивалось. – А доктор не может увидеть, что происходит внутри его руки без рентгена.

– Ты можешь вылечить его, – настаивал Куинн. – Поцелуй его руку и ему полегчает, мамочка.

Джорджия почувствовала, как ком поднимался к ее горлу, потому что сын верил, что все так просто, и она может вылечить его, потому что всегда пыталась так сделать. Но они больше не малыши, и травму Шейна не вылечить прикосновением губ и повязкой.

Также как и тогда, когда их папа умер, Джорджия не могла сделать ничего, что бы облегчило их боль. Она ничего не могла сделать, чтобы вернуть им то, что они потеряли, или заполнить образовавшуюся пустоту в их жизни.

– К сожалению, на этот раз так не получится вылечить, – сказала она ему.

– А рентген... это больно? – спросил Шейн.

Бритни присела на корточки, так чтобы ее глаза находились на уровне глаз мальчика в кресле.

– Может быть, немножко больно, когда будем ставить твою руку в правильное положение, чтобы сфотографировать ее, – признала девушка. – Но это самый лучший способ выяснить, что делать дальше, чтобы твоя рука престала болеть.

После недолгих раздумий, Шейн кивнул.

– Ладно.

Бритни улыбнулась Шейну, потом повернулась к Куинну и оценила его взглядом.

– Сколько тебе лет?

– Четыре, – Куинн гордо поднял руку и показал число на пальчиках.

– М-м-м-м, – она сделала паузу, как будто раздумывала над чем-то очень важным. – Я не уверена, что это сработает.

– Что сработает? – сразу же спросил Куинн.

– Ну, в политике больницы указано, что детям до пяти лет не разрешается управлять креслом-коляской без специального водительского удостоверения, – сказала девушка. – У тебя есть права?

Куинн покачал головой. Бритни порылась в карманах своей рубашки и, наконец, вытащила маленький голубой бумажный листик.

– У меня здесь есть одно временное удостоверение, – сказала она ему, и Джорджия увидела напечатанные вдоль листика слова «ВРЕМЕННОЕ ВОДИТЕЛЬСКОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ НА КРЕСЛО-КОЛЯСКУ». – И я могу дать его тебе, если ты уверен, что сможешь катить кресло медленно и аккуратно вдоль коридора до рентгена.

– Я могу, – уверил Куинн.

Бритни посмотрела на Джорджию, которая кивнула в знак разрешения.

– Тогда, ладно. Но сначала мне надо вписать сюда твое имя.

– Куинн Рид.

Девушка сняла колпачок с ручки и аккуратно написала его имя.

– А дата?

Куинн посмотрел на маму с вопросом.

– Двадцать второе мая, – подсказала мать.

Бритни заполнила дату, потом надела колпачок на ручку и отдала «удостоверение» Куинну. Мальчик мгновение тщательно изучал бумажку, прежде чем осторожно засунул ее в карман джинсов и дотянулся до ручек кресла.

– Только одно предупреждение, – сказала ему Бритни. – Если ты въедешь во что-то или в кого-то, мне придется забрать удостоверение.

Куинн понимающе кивнул, и они тронулись в сторону рентгеновского кабинета.

* * *

Через двадцать минут Бритни направляла его в свободный процедурный кабинет с обещанием, что доктор Лэйтон скоро будет.

Минута превратилась в две, затем пять обернулись десятью. И Пиппа, которую уже было пора кормить, во всю мощь своих легких дала понять, что долго ждать не намерена.

К счастью, Куинн, казалось, смирился, что его брат не собирался внезапно умирать, прилег на больничную койку и закрыл глаза. Шейн все еще плакал, периодически всхлипывая. Джорджия вытащила Пиппу из переноски и усадила в твердое пластиковое креслице для младенцев.

Она пыталась накинуть одеяло на плечо, чтобы показать степень того, как ей стыдно, но у Пиппы не было никакого стыда. Каждый раз, когда женщина пыталась прикрыть себя, ее дочь цеплялась своими маленькими пальчиками в ткань и стягивала ее, пока Джорджия не сдалась. Кроме того, она даже не представляла, что вид кормящей матери в больницы был не только необычным, но и скандальным зрелищем.

Конечно же, так было до прихода Мэтта Гаррета.

* * *

За те несколько мгновений, которые понадобились Мэтту, чтобы изучить снимки пациента, ему не удалось выяснить, почему имя Шейн Рид показалось таким знакомым. Затем он вошел в процедурный кабинет номер четыре и увидел одного маленького мальчика на кровати и его полную копию в кресле-коляске, стоявшей позади, и понял, что Шейн Рид – один из близнецов его восхитительной соседки. И, конечно же, Джорджия сидела рядом с кроватью, ухаживая за своей маленькой дочкой.

Крошечная ручка младенца была сжата в кулачок и прижималась к груди матери, ее большие голубые глаза были широко открыты, пока она жадно сосала грудь. Это было одним из самых прекрасных зрелищ, которое Мэтт когда-либо видел. И невероятно возбуждающим.

– Мамочка, – это был Шейн, который увидел его первым и похлопал маму своей здоровой рукой. – Мистер Мэтт здесь.

Взгляд Джорджии переместился и столкнулся с взглядом Мэтта, ее щеки покраснели.

– Вы – не доктор Лэйтон, – зачем-то сказала Джорджия.

– Сейчас в отделении скорой помощи творится такая суматоха, так что доктор Лэйтон попросил меня посмотреть на рентген Шейна.

Куинн встал.

– Вы тоже доктор?

Мэтт кивнул.

– Вы не выглядите как доктор, – обвиняющим тоном сказал мальчик.

– Куинн, – сказала его мама с укором.

Но Мэтт был заинтригован.

– А как выглядит доктор?

Маленький мальчик с минуту изучал его.

– Старше, – решил Куинн. – С седыми волосами и в очках.

– Я старше тебя, – изрек Мэтт.

– И все равно вы не выглядите как доктор.

– Вообще-то, я – ортопед, – объяснил Мэтт.

– Вот видишь? – сказал Куинн с видом победителя своей маме.

– Ортопед – это врач, – ответила Джорджия своему сыну.

Мальчик посмотрел на Мэтта в ожидании подтверждения.

Мэтт кивнул.

– Ортопед – это врач, который чинит сломанные кости.

– А Шейн... – Куинн сглотнул, – ... сломан?

У него получилось выдавить улыбку.

– Нет, твой брат не сломан, а вот кость у него в руке – да.

– Я выпал из вашего шалаша, – тихо сказал Шейн.

Мэтт поморщился.

– С самой верхушки?

Маленький мальчик покачал головой.

– Я пропустил ступеньку на лестнице.

– И вытянул руки, чтобы остановить падение, – закончила Джорджия.

Мэтт заметил, что она переместила Пиппу к другой груди, и быстро снова посмотрел обратно на маленького пациента.

– И сломал руку, – сказал Мэтт Шейну. – Хочешь посмотреть на фото своей руки, где видно перелом?

Засопев, Шейн кивнул.

Мэтт присел перед ноутбуком, который стоял на стойке, и нажал на пару клавиш.

– Вот это твоя лучевая кость... – доктор указал кончиком карандаша на картинку на экране, – ...а это твоя локтевая кость.

Хотя по щеке мальчика скатилась непроизвольная слеза, его взгляд пристально следил за движением карандаша, и он понимающе кивал.

– Ты видишь, чем отличаются эти кости?

– Да, – немедленно ответил Куинн, в то время как Шейн опять кивнул.

– Ну, раз уж это рука Шейна, я думаю, что стоит дать возможность Шейну сказать, чем они отличаются, – сказал Мэтт.

Куинн надулся, но промолчал.

– Что ты видишь, Шейн?

– Луче... – его голос запнулся.

– Лучевую кость? – подсказал Мэтт.

– На ней есть линия.

– Эта линия – перелом, который называется дистальный перелом лучевой кости.

– Он болит, – сказал Шейн мягким голосом, который каким-то образом был одновременно раненым и храбрым.