Текст книги "Дракула"

Автор книги: Брэм Стокер

Соавторы: Нэнси Холдер,Брайан Ламли,Майкл Маршалл,Дж. Рэмсей Кэмпбелл,Стивен Джонс,Ким Ньюман,Нэнси Килпатрик,Брайан Майкл Стэблфорд,Грэхем (Грэм) Мастертон,Бэзил Коппер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Секунду он постоял у ящика, радуясь передышке, поскольку ни разу не останавливался с того момента, как отошел от машины. А не знакомо ли ему имя Карлетон Хоуд? Вряд ли. Но, с другой стороны, он и собственного имени не знает. И того, откуда он. И в чьей машине сидел. Может, это он сам Карлетон Хоуд? Или так зовут его соседа? Вероятно, встретившись лицом к лицу с живущими здесь людьми, он что-нибудь вспомнит.

Оторвавшись от почтового ящика, он заковылял по подъездной дорожке к дому.

Одно из освещенных окон выходило на длинную веранду, и в луче блеклого желтого света он рассмотрел ступеньки. Поднялся по ним. Подходя к двери, он задумался, стоит ли упоминать, что не знает, кто он такой. Как бы он сам реагировал, если бы к нему среди ночи явился странный незнакомец и заявил: «Пожалуйста, помогите! Случилась авария, и я не помню, кто я и откуда ехал, когда это произошло»? Впустил бы он такого человека или же захлопнул дверь, запер на все замки и вызвал полицию?

Можно придумать какое-нибудь имя, решил он, но тут же отмахнулся от этой мысли и поискал кнопку звонка. Так и не увидев ее, он постучал. Постучал еще раз. И услышал, как чьи-то ноги медленно шаркают по голому деревянному полу, приближаясь к двери.

Что ему отвечать, если человек за дверью спросит: «Что вам нужно?»

Дверь с легким скрипом отворилась, и он оказался лицом к лицу с невысокой седой женщиной в черном платье. Она стояла перед ним, вглядываясь в его лицо и дожидаясь, пока он не заговорит.

– Добрый вечер, – начал он. Вспомнив имя на почтовом ящике, прибавил: – Миссис Хоуд?

Она немного нахмурилась:

– Кто вы?

Лучше говорить правду, решил он.

– Если честно, в данный момент я не знаю, кто я. – Снова ощутив слабость, как у почтового ящика, он взялся рукой за дверной косяк, чтобы не упасть. – Я попал в аварию. Вы не позволите воспользоваться вашим телефоном, чтобы вызвать спасателей?

Пожилая женщина подалась вперед, внимательно вглядываясь в него, и он как будто что-то вспомнил. Вроде он подвозил кого-то, перед тем как случилась авария. Уж не пожилую ли даму в черном платье? Может даже, эту самую?

Нет. Если бы такое случилось, попутчик не ушел бы просто так, бросив его без сознания, возможно при смерти, в разбитой машине. Это память подводит его.

– Авария? – эхом откликнулась дама. – Вы попали в аварию?

– Примерно в двух милях отсюда. Я не знаю, что случилось. Когда я очнулся, машина лежала на боку среди деревьев, а у меня на лбу оказалась громадная шишка.

Он указал на лоб, и она придвинулась поближе, чтобы рассмотреть его повреждения.

– Гм… Шишка просто ужасная, – проговорила она тонко. – Прошу вас, входите.

Закрыв за собой дверь, он прошел вслед за женщиной через ярко освещенную прихожую, затем под арку направо в так же ярко освещенную гостиную. Хотя, возможно, в этой части Новой Англии, в таких старых домах, как этот, подобные комнаты называются залом. К его удивлению, два из трех древних, туго набитых кресел в гостиной оказались заняты мужчиной и женщиной. Мужчина, в темном костюме, высокий и смуглый, был даже красив какой-то чужеземной красотой. Женщина, явно уроженка Новой Англии, была ровесницей той, что впустила его в дом, и на ней было такое же старомодное платье. Из мебели в зале было еще два маленьких столика, на которых стояли керосиновые лампы на красивых стеклянных ножках и с высокими стеклянными же колпаками.

Миссис Хоуд – если только это была миссис Хоуд – сказала, обращаясь к этим двоим:

– Этот мужчина пострадал при аварии и не помнит, кто он.

Оба уставились на него с таким пристальным интересом, что Хауэллу захотелось развернуться и убежать.

– Разве у вас нет водительского удостоверения? – поинтересовался мужчина, в его речи слышался иностранный акцент.

– Нет. И вообще ни одного документа с фамилией. Вероятно, кто-то обчистил мои карманы, пока я был без сознания.

– В таком случае, у вас действительно проблемы.

– Может быть, я могу воспользоваться вашим телефоном…

– И куда будете звонить?

– Наверное, девять-один-один.

– Здесь нет службы девять-один-один.

– Тогда, вероятно, врачу. Здесь поблизости есть врач?

– Никто не захочет ехать сюда в столь поздний час. – Смуглолицый мужчина указал длинным худым пальцем на медные часы на стене. – Уже за полночь.

Хауэлл был ошеломлен. За полночь? Сколько же он пролежал в машине без сознания?

– На сегодня можете забыть о докторах. – Мужчина поглядел на женщину, открывшую дверь, затем перевел взгляд черных глаз на вторую пожилую даму. – Леди, полагаю, этот человек больше всего нуждается в отдыхе. Вы согласны со мной? Не вижу причин, чтобы отказать ему в свободной комнате. А утром, если ему не станет лучше, мы вызовем доктора… э-э-э… Джонса. – Он выдержал паузу, пока женщины обменивались недоумевающими взглядами, и нетерпеливо добавил: – Ну, так как?

– Верно, – отозвалась женщина, открывшая дверь.

– Да, я того же мнения, – проговорила вторая.

Джером Хауэлл сидел, молча глядя на них, а в голове теснились обрывки воспоминаний, которые силились занять свои места. Эти пожилые женщины – сестры, решил он. Мужчина, вероятно, муж одной из них или же просто гостит здесь. Интересно, в доме есть еще кто-нибудь? И где эти самые Хоуды, чья фамилия написана на почтовом ящике?

Откуда у него такая странная уверенность, что Хоуды давным-давно умерли, дом с тех пор заброшен, старый и никому не нужный, а эти трое просто заняли его и живут здесь недавно?

Мужчина, похожий на иностранца, пристально глядел на него:

– Так что скажете, сэр? Вы согласны, что вам прежде всего требуется хороший отдых?

– При всем моем уважении, сэр, я предпочел бы сначала поговорить с доктором, – на всякий случай проговорил Хауэлл. – Здесь можно вызвать такси, чтобы доехать до врача?

– В таких маленьких городках не бывает такси.

– А что это за город?

– Эллентон.

Новая вспышка в памяти. Ему знакомо название Эллентон. Но какой это Эллентон? В Ныо-Хэмпшире? Скорее всего, да, но спросить об этом он побоялся. Кто бы ни были эти люди, они, наверное, принимают его за сумасшедшего.

– Что ж… если к врачу мне никак не попасть, то, вероятно, вы правы, настаивая на отдыхе…

– Вот и прекрасно.

Смуглый мужчина рывком поднялся с кресла и взял одну из ламп. Он был еще выше, чем казался сидя в кресле, отметил Хауэлл. И еще красивее. Будь его костюм чуть поновее, не такой поношенный, этот мужчина не остался бы незамеченным даже в Нью-Йорке.

– Прошу вас, идите за мной.

Джером Хауэлл двинулся вслед за хозяином вверх по широким, не застланным ковром ступеням, затем по голому полу куда-то в недра старинного дома. Остановившись перед последней дверью, мужчина достал кольцо с ключами. Вставил один из них в старомодный замок. Очень странно, подумал Хауэлл, и нехорошее предчувствие кольнуло его. Многие ли запирают спальни на ключ?

Войдя в комнату, хозяин поставил лампу на столик у кровати, и в ее свете Хауэлл увидел, что комната довольно просторна. В ней целых четыре окна. Кровать массивная, с балдахином. Довершали обстановку два антикварных комода и будуарный стул, обтянутый выцветшим ситцем в розочках.

– Постель готова, – произнес, высокий иностранец звучным голосом, едва заметно улыбнувшись. – Наверное, вы захотите сразу лечь? Судя по вашему виду, вы ужасно устали, сэр.

– Вы уверены, что я не стесню вас, мистер Хоуд?

– Что вы, нисколько. Позвольте предложить вам пижаму. – Промаршировав к комоду, хозяин опустился на одно колено, чтобы выдвинуть нижний ящик. – Вот. Кажется, это будет вам впору. – Он положил на кровать серую фланелевую пижаму, развернулся и взмахнул на прощание длинной рукой. – Доброй ночи, сэр. Спите спокойно.

Он вышел. Хауэлл услышал, как в замке повернулся ключ, и понял, что стал пленником. Пленником городка Эллентон, штат Нью-Хэмпшир. И вдруг вместе с потрясением, какое вызвало это пугающее открытие, все исчезнувшие воспоминания хлынули обратно.

Он вспомнил свое имя. Вспомнил, что он преподаватель философии, который решил посвятить каникулы своему хобби и расследовать некий психический феномен. Вспомнил, что получил письмо из городка Эллентона за подписью двадцати двух жителей, которые умоляли его приехать сюда и расследовать случаи вампиризма, в особенности проверить слух, будто самый известный в истории вампир, граф Дракула, решил навестить Эллентон и в данный момент обитает в городке.

Воспоминания приходили и приходили. Он вспомнил, что планировал приехать в Эллентон к трем часам, но задержался в Портсмуте из-за неполадок с машиной. Он вспомнил, что несколько часов назад, когда уже стемнело, взялся подвезти пожилую женщину – одну из этих пожилых женщин, которые сидят сейчас в почти лишенной мебели гостиной внизу. А затем какая-то старая колымага спихнула его с дороги в кювет, скорее всего намеренно, и, когда он очнулся, его пассажирки в машине не было. Она тоже должна была пострадать от удара, однако же непостижимым образом исчезла из салона.

А теперь еще этот дом. И этот высокий, худощавый красавец, который запросто может оказаться графом Дракулой, столь живо описанным Брэмом Стокером в знаменитом романе, и еще описанным в письме, которое прислали ему жители Эллентона, умоляя о помощи. И дверь заперта. Трясясь от страха, Хауэлл поспешил к двери и попытался ее открыть.

Дверь не подалась.

За спиной раздался какой-то скрежет, он в панике рванулся с места и подскочил к окну. Все это время внутренний голос твердил ему, что не надо доверять этому дому и его обитателям, не надо соглашаться на ночевку здесь. И вот теперь он понял, что нельзя было игнорировать требования внутреннего голоса!

В трех окнах спальни возникло по черному силуэту, закрывшему собой слабый лунный свет. Это птицы или летучие мыши? Ну разумеется, летучие мыши! И преогромные, с чудовищными крыльями, с уродливыми, ухмыляющимися от уха до уха мордами. Во всех трех пастях сверкало по паре острых, словно кинжалы, клыков.

Все три летучие мыши одновременно ударились о старые оконные рамы.

Несмотря на многие годы исследований, он ожидал, что сейчас посыплется дождем стекло, но этого не случилось. Крылатые дети ночи прошли сквозь рамы, не повредив их. Единственным звуком, сопровождавшим их полет, было хлопанье крыльев, похожее на хлопанье мокрого полотенца на ветру.

Испустив пронзительный вопль, Хауэлл кинулся к запертой двери. Она содрогнулась от удара, но не подалась. Отскочив назад, он упал на колени, а когда рванулся, чтобы посмотреть в лицо противнику, к нему вернулось последнее воспоминание.

Он в отчаянии протянул руку к шее, где должен был висеть на золотой цепочке золотой крест.

Но креста не было.

А через секунду его настигли клыки. Три пары сверкающих клыков глубоко впились ему в шею.

Когда Хауэлл проснулся, оказалось, что он лежит в постели, а высокий красивый иностранец сидит рядом, улыбаясь ему.

– Вам следует кое-что узнать, прежде чем вы двинетесь дальше, – спокойно проговорил он. – Вы вспомнили, как по дороге сюда вас столкнули с шоссе два молодых человека?

– Да, – услышал Хауэлл собственный ответ.

– Вы, разумеется, были не первой их жертвой. Они уже успели ограбить не одного чужака, проезжавшего по этой дороге, причем убив многих из них, как они едва не убили вас, А винили в этих возмутительных преступлениях нас, двух пожилых дам, которые сейчас сидят внизу, и меня, поскольку молодые люди обставляли дело так, словно проезжие пали жертвой вампира. У вас, кстати, если вы не заметили, на шее тоже следы, имитирующие укус. – Он помолчал, пожал плечами, затем наклонился ближе. – Самое печальное, что эти двое молодчиков в наше время не являются исключением, друг мой. Стоит только посмотреть вечерние новости или прочитать любую газету… Пятнадцатилетний подросток изнасиловал и убил собственную бабушку, а кому до этого есть дело? Девочка из Техаса, двенадцати лет от роду, забила насмерть младенца, едва научившегося ходить. Дети сожгли дом, потому что им не понравился его хозяин. И повсюду в этой печальной стране, в этом печальном мире безумие и дикость расцветают, а те, кто по долгу службы обязан сдерживать их, лишь пожимают плечами и отворачиваются.

Хауэлл лежал, молча глядя на собеседника.

– И вот эти две леди послали за мной, и я приехал, – продолжал человек с иностранным акцентом, – Не для того, чтобы остаться здесь надолго, как вы понимаете, а только помочь чем смогу. Потому что кто-то ведь должен положить конец всем этим ужасам. Вы согласны со мной, мистер Хауэлл?

К удивлению Хаузлла, его мозг снова функционировал нормально, однако ему все равно потребовалось время, чтобы воспринять и как-то переварить только что услышанное. После чего он нахмурился.

– Но ведь если вы делаете с человеком то, что делали всегда, – то, что вы недавно сотворили со мной, – человек становится одним из вас. Или одним из нас? Разве не так все происходит? Жертва тоже становится вампиром?

Его собеседник покачал головой:

– Только в том случае, если таково намерение вампира. Люди, занимающиеся оккультными науками, вот как вы, сэр, на протяжении многих лет придерживаются этого заблуждения. Вы нужны нам, поэтому теперь вы один из нас. Но если бы вы не были нам нужны, мы с вами не вели бы сейчас эту беседу.

– Но что… что вам от меня нужно? – спросил Хауэлл.

Собеседник протянул руку, чтобы похлопать его по плечу, и произнес с улыбкой:

– Скоро узнаете, друг мой. А пока что отдыхайте, чтобы быть в форме.

И внезапно оказалось, что он уже не сидит у постели. Хауэлл, новый Джером Хауэлл, остался совершено один.

Прошла неделя с того дня, когда Монк Морриси и Дэн Клей столкнули с шоссе «бьюик». Денег, украденных у Хауэлла, уже нет, и мародеры снова выходят на промысел. И с самыми серьезными намерениями, потому что у них не осталось травки, не осталось кокаина, не осталось ничего. Последние несколько долларов истрачены полчаса назад на пиво в круглосуточном баре.

На этот раз за рулем Дэн Клей. Повернув голову, он смотрит на товарища:

– Черт, Монк, не надо нам было это делать. Зря я поддался на твои уговоры.

– Что делать-то? О чем ты вообще говоришь?

– Не надо было заезжать за пивом. Смотри. – Он вскидывает правую руку, чтобы Монк мог взглянуть на часы – наручные часы, которые они украли у Джерома Хауэлла неделю назад. – Уже почти полночь, между прочим. В такую поздноту на дороге никого не будет.

Стоит ясная летняя ночь, обычная для Новой Англии. На небе ни облачка. Круглая, почти полная луна превращает шоссе в блестящую черную ленту. Впереди, слева от дороги, торчит на столбе старый почтовый ящик.

Оторвав взгляд от часов перед носом, Монк Морриси замечает, как кто-то выходит на подъездную дорожку рядом с ящиком. Это мужчина в черных брюках и белой рубашке с длинными рукавами.

Белый рукав взлетает – мужчина просит его подвезти.

Монк захлебывается от радости:

– Э-э-э! Смотри-ка, Дэн, что делается! У нас доброволец. – Он сжимает руки в кулаки и колотит себя по коленке. – Тормози, приятель! Тормози!

Дэн снимает ногу с педали газа, их драндулет замедляет ход и резко замирает. Пока мужчина идет к ним от почтового ящика, Монк придвигается к лобовому стеклу, чтобы его рассмотреть.

– Стой, Дэн. Господи! Это ж тот парень, писатель!

– Кто?

– Ну тот, с книжкой. Это его «бьюик» мы столкнули в прошлый раз. Забыл, что ли?

Дэн Клей не забыл. Книжка о вампирах. Они выбросили ее. И как раз сегодня вечером, когда все деньги вышли, они отдали золотой крест в обмен на два пива в круглосуточном баре.

– С него мы ничего не получим, – со стоном объявляет Монк. – Его мы обчистили.

Выпитое пиво заставляет Дэна возразить:

– Кто сказал, что не получим? Может, ему заплатили за приезд сюда? Он провел здесь целую неделю.

– Но ведь он только что вышел из старого дома Хоудов. Ни один нормальный человек не станет жить в жутком запрошенном доме, если у него имеются денежки на номер в мотеле.

– Какая разница? Крыша над головой есть, и ладно. Кроме того, если он верит в вампиров, может, специально остановился здесь. Просто ему надо в город, потому что мы оставили его без тачки, вот и все.

– Ну ладно, – неохотно соглашается Монк. – Как скажешь.

Затем они ждут молча, пока автор книги «Как защититься от вампира» приближается к машине. К тому моменту, когда писатель наклоняется к окну со стороны Монка, двое парней в старом автомобиле снова начинают улыбаться. Но их улыбки превращаются в гротескные гримасы ужаса, когда дверца яростно распахивается и они видят лицо Джерома Хауэлла вблизи…

…и прилипают к сиденьям от гипнотического взгляда его ввалившихся горящих глаз…

…и видят длинные сверкающие клыки, торчащие изо рта.

БРАЙАН МУНИ
Вымирающие виды

Брайана Муни нельзя назвать плодовитым писателем, но в течение более чем двадцати пяти лет он публиковал свои рассказы в журналах и антологиях. Его профессиональный дебют состоялся в 1971 году в сборнике «Лондонские тайны» («The London Mystery Selection»). С тех пор его произведения украсили страницы таких антологий, как «Ужасы», «Оборотни», «Франкенштейн», «Тени над Инсмутом», «Лучшее за год», и многих других.

«Большую часть восьмидесятых годов я проработал на таможне, где среди прочего мы изымали редких животных, представителей так называемых вымирающих видов, которых люди пытались вывезти за границу, – рассказывает автор. – И мне пришла в голову забавная мысль: а ведь вампиры тоже могут оказаться среди вымирающих видов, и виной тому – современные погребальные технологии: бальзамирование и кремация…»

Дракула, жаждущий общения, поворачивается к своей гостье и…

Добро пожаловать в мой дом! Входите свободно и по доброй воле!

Да, это я – ваш «таинственный» хозяин. А вы – мисс Розин Кеннеди, Добро пожаловать! Входите смело, без страха и оставьте здесь немного своего счастья. Не стойте на пороге, у вас было долгое путешествие. Ночь холодна, и вам необходимо отдохнуть с дороги и поесть.

Прошу вас сюда. Мы пройдем в мою библиотеку, там уютно и тепло и сервирован ужин. Этот огромный дом уже стар, и, как это ни печально, большая его часть пребывает в полуразрушенном состоянии. Говорят, он был построен одним из тех, кто сделал состояние во время золотой лихорадки тысяча восемьсот сорок девятого года. Остаток жизни он провел в отшельническом уединении, не перестраивая и не ремонтируя свое жилище. Но все здесь вполне отвечает моим вкусам, ибо я предпочитаю старые дома со своей историей.

Согласитесь, они намного лучше новых. Смотреть на огонь, полыхающий в камине, куда приятнее, чем на другие источники тепла. Живое пламя одним своим видом помогает утомленному путнику воспрянуть духом и забыть об усталости. Я питаю отвращение к современному центральному отоплению – в нем есть что-то циничное, не правда ли? В древних странах леса были густыми и непроходимыми и обеспечивали топливом всех – и бояр, и простых крестьян. Я слышал, что моя страна, в которой ныне правит Чаушеску, отравлена ядовитыми выбросами заводов и пожирающих уголь тепловых станций. Ужасно, согласитесь?

Но я отвлекся. Примите извинения болтливого старика, которому не часто выпадает шанс насладиться обществом обаятельной и умной молодой леди. Садитесь, прощу вас! В этом глубоком кресле у огня вам будет удобно. Через несколько минут я присоединюсь к вам, и мы продолжим разговор. Но прежде позвольте мне поухаживать. Вы не возражаете против холодного цыпленка и салата? Немного вина?

Я так увлекся, что забыл о правилах этикета. Вы – мисс Розин Кеннеди из Бостона, штат Массачусетс. Когда-то я жил в Бостоне – очаровательный город. Полагаю, леса и холмы штата Орегон показались вам дикими и неприветливыми. Но моему сердцу они чрезвычайно милы, ибо напоминают о моих любимых Карпатах. Ах, увижу ли я их когда-нибудь? Моя дорогая, в несколько неуклюжей манере я пытаюсь извиниться за то, что не представился вам должным образом.

При рождении я получил имя Влад, но был известен и под другими именами. Некогда меня звали Цепеш. Но, полагаю, более всего я известен как Дракула.

О, прошу вас, не надо испуганно потуплять взор. Перед вами отнюдь не сумасшедший. Ни одна из опасностей, которыми изобилуют фильмы вроде тех, что снимает мистер Хичкок, вам не угрожает. Поверьте, я говорю чистую правду! Я действительно граф Дракула, некогда живший в Трансильвании, Лондоне… и многих других местах.

Я – Дракула Грозный, порождение Сатаны, «беспощадный возлюбленный, который умирает и оживает вновь».

Именно так меня охарактеризовал рекламный плакат одного из фильмов. Иными словами, я – воплощенное зло.

Вы по-прежнему выглядите слегка взволнованной, и я понимаю причину этого. Чтобы предпринять столь длительное путешествие в неизведанное, вам потребовалась немалая смелость. Стакан вина – вот что вас успокоит. Позвольте предложить вам превосходное токайское урожая одного из лучших годов. Разве оно не восхитительно? Видите, я пью вместе с вами.

Вы смеетесь – это добрый знак. И я знаю, что вызвало ваш смех. Вы почувствовали облегчение: подумали, раз я пью с вами вино, значит, не могу быть тем, кем только что себя отрекомендовал. Но разве я – не дворянин, родословная которого уходит во тьму веков, в доколумбовы времена? Разве вино – не самый подходящий напиток для представителей древней знати? Говоря откровенно, желудок у меня совсем крошечный, но, если пить маленькими глотками, особых затруднений не возникает.

Позвольте налить вам еще немного. И предложить тост – за нашу дружбу! Вам не следует принимать на веру все, что вы читали и видели обо мне, в особенности творения Голливуда. Я не имею ничего общего с убогими фантазиями заурядного драматурга и неуклюжим кривлянием старого актера из Европы. От его акцента можно сойти с ума. «О… я не пью вина». Ха! Какая чушь! Насколько я помню, на такой поклеп не решался даже Стокер. В его романе я всего лишь сообщаю, что иногда обедаю, но никогда не ужинаю, что не противоречит истине.

Что вы сказали? Мои мистификации ставят вас в тупик? А, понимаю, вы решили, что я смеюсь над вами и что Дракула – вымышленный персонаж, реальным прообразом которого является некий румынский вельможа свирепого нрава, живший в пятнадцатом веке и умерший в тысяча четыреста шестьдесят четвертом году. Все книги, спектакли и фильмы, посвященные Дракуле, заканчиваются его смертью. Если вы готовы и дальше выносить мое общество, я объясню эту несообразность.

Прежде всего я должен поблагодарить вас за то, что вы откликнулись на мое объявление и решились приехать на встречу. Очень немногие люди, как мужчины, так и женщины, согласны встретиться с неизвестным лицом в столь глухом и отдаленном месте.

Значит, мое объявление пробудило у вас любопытство. На это я и рассчитывал. «Одинокий джентльмен из Европы, живущий вдали от цивилизации, гарантирует пытливой душе уникальный опыт, увлекательный рассказ и щедрое вознаграждение. Молодые люди обоих полов, обладающие высоким интеллектом и крепким здоровьем, могут направлять свои письма в почтовый ящик № В1214».

Правда состоит в том, моя дорогая, что даже такое существо, как я, временами страдает от одиночества и испытывает потребность потешить свое тщеславие. Я поместил объявление во многих газетах, справедливо предполагая, что большая часть откликов окажется недостойной внимания. И действительно, почти все полученные письма я счел за благо оставить без ответа.

Некоторые мои корреспонденты, судя по всему, были обычными сводниками. Я должен признать, что испытываю к людям подобной профессии ненависть, не соответствующую современным моральным устоям. Говоря откровенно, я с трудом удержался от искушения встретиться с ними и покарать. Но это был лишь безрассудный и бессмысленный порыв, который я сумел подавить.

Прочие письма были написаны людьми, интеллектуальный уровень которых явно не соответствовал моим требованиям, а также теми, у кого в каждом слове проглядывала откровенная алчность. Были среди откликнувшихся и приверженцы городской жизни, для которых «жить вдали от цивилизации» означало переехать на городскую окраину.

Ваше письмо единственное вызвало мой интерес. Оно и сейчас при мне. Тот факт, что вы дали себе труд написать письмо от руки, причем сделали это четко и разборчиво, произвел на меня сильное впечатление. В наш век пишущих машинок и прочих изобретений вы продемонстрировали редкую – почти вышедшую из употребления – учтивость. К тому же ваш стиль и слог, подбор выражений красноречиво свидетельствовали о том, что вы умны и образованны, а значит, достойны того, чтобы я занялся вашим развитием.

Следующие строки вашего письма определили мое решение. «Я не мечтаю о богатом вознаграждении, – писали вы. – Я родилась в состоятельной семье, занимающей видное положение в обществе, получила прекрасное образование и всю свою жизнь ни в чем не нуждалась. Мне не ведомо, что такое жизненная борьба, я это обстоятельство вызывает у меня глубокое неудовлетворение. Человек, получающий все блага жизни без всяких усилий, неизбежно оказывается во власти скуки.

Если вы, „одинокий джентльмен из Европы“, действительно способны предоставить мне „уникальный опыт“, я готова встретиться с вами».

Вы пишете, что не хотите вознаграждения, тем не менее я должен как-то компенсировать вам потраченное время. Как и обещал в своем первом письме, я оплачу вам все дорожные издержки. Вы происходите из состоятельной семьи, но мой опыт доказывает, что деньги не бывают лишними даже для богатых. В этом кожаном кошельке – значительная сумма в старинных золотых монетах: кронах, талерах, пистолях и так далее. В подлинности этих монет можете не сомневаться. Будьте осторожны, продавая их, делайте это постепенно и не обращайтесь несколько раз к одному и тому же скупщику. Так вы сможете получить хорошую цену и не возбудить подозрений.

Но, полагаю, мне следует дать вам убедительные доказательства того, что я действительно тот, за кого себя выдаю. Представители человеческого рода, вне зависимости от того, верят ли они в существование таких, как я, называют нас вампирами, а также Носферату – немертвыми или же монстрами. Подобные клички кажутся мне унизительными. Реши я избрать название для представителей своего племени, пожалуй, остановился бы на определении homo superior. Как я уже вам сказал, человеческое тщеславие мне отнюдь не чуждо. Но так или иначе, термины, которые я перечислил, имеют столь широкое хождение, что мне придется их употреблять.

Я предоставлю вам разрозненные свидетельства, которые, надеюсь, сложатся в единую картину. Свет здесь неяркий, но, полагаю, вы заметили, как бледна моя кожа. Уверяю вас, я не преступник, только что вышедший из заключения, каковым вы, возможно, меня сочли. Моя бледность совсем иного рода, нежели тюремная.

Прошу вас, коснитесь моей руки. Вижу, вы испуганы. Не ожидали, что моя рука так холодна? Так не похожа на ваши шелковистые ручки, согретые током живой крови? Обратите внимание: мои ладони поросли жесткими черными волосами. У людей, даже самых волосатых, растительность на ладонях отсутствует.

Как вы, вероятно, заметили, в моем доме нет зеркал. Догадываюсь, что ныне мои усы, равно как и мою шевелюру, посеребрила, а может быть, и убелила седина. Вы киваете, значит, я прав. По-вашему, это признак старения? Или же, учитывая мое затянувшееся одиночество, признак долгого воздержания? Нет, я не предлагаю вам рассматривать седину в качестве веского доказательства. Волосы служат прикрытием для другого, более очевидного признака. Смотрите, я отбрасываю длинные пряди с висков. Видите, как заострены мои уши?

Теперь я подниму верхнюю губу, дабы вы могли убедиться, что мои зубы намного длиннее и острее, чем у обычных представителей человеческого рода. Да-да, я понимаю ваши сомнения. Зубы могут быть фальшивыми. Одержимый собственными причудливыми фантазиями, я мог прибегнуть к искусству дантистов. Но поверьте, в этом не было необходимости. Потрогайте эту каминную решетку. Чувствуете, какая она прочная? Как вы думаете, много найдется людей, способных с легкостью согнуть ее, как это только что сделал я? А теперь – два последних свидетельства, которые должны убедить вас в том, что я отнюдь не склонен к мистификациям. Идите сюда и встаньте около камина рядом со мной.

Вне всякого сомнения, в световом круге, отбрасываемом пламенем, вы видите свою собственную тень. Спрашивается, где моя? Ее нет. Судя по вашему удивленному взгляду, вы впервые встречаетесь с подобным явлением. Не сомневаюсь, в вашей сумке – то есть, простите, ридикюле – отыщется маленькое зеркальце, с которым не расстается ни одна женщина. Держите его напротив моего лица. Где оно, мое отражение?

Надеюсь, теперь у вас исчезли всякие сомнения на мой счет. Я вижу это по вашим глазам, чувствую по изменению вашей ауры. Сейчас главным чувством, охватившим вас, является страх. Но я ощущаю: под страхом скрывается готовность пуститься в авантюру, которую я всей душой приветствую. Отрадно сознавать, что я сделал правильный выбор.

Вернитесь в свое кресло, мисс Кеннеди. Вы позволите называть вас Розин? Устраивайтесь поудобнее, моя дорогая Розин. За короткое время вы пережили столько приключений. Отправляясь в путешествие, вы, возможно, предполагали, что вас ожидает встреча с эксцентричным чудаком; потом, вероятно, опасались, что попали в логово безумца. А после вам пришлось осознать, что вы стали гостьей печально знаменитого… вампира.

Сожалею, но мне придется еще раз испытать, насколько крепка ваша решимость. В качестве знака доброй воли я должен попросить вас отплатить мне за гостеприимство, оказав маленькую любезность. Я давно уже не подкреплял сил и был бы счастлив, позволь вы мне выпить малую толику вашей крови. Выслушайте меня! Я не причиню вам вреда – слово дворянина! Всего лишь один глоток, и после я поведаю свою историю.

Выбор за вами. Каков бы он ни был, я отнесусь к нему с уважением. Если вы откажетесь, ваше право – немедленно покинуть этот дом вместе с золотом, которое отныне является вашей собственностью. Правда, должен предупредить, что шофер лимузина, который привез вас сюда, получил распоряжение не возвращаться до утра. Телефона в доме нет, а поймать такси в этой пустынной местности невозможно даже днем, не говоря уж про столь поздний час. К тому же местные дороги не освещены, а в окружающих лесах водятся дикие звери. Чтобы добраться до ближайшей деревни, вам придется преодолеть расстояние в несколько миль, и вероятность того, что в пути вас подстерегает какое-либо происшествие, чрезвычайно велика.

Вы готовы выполнить мою просьбу? Я вновь убеждаюсь в том, что не ошибся в вас. В вас есть внутренний огонь и решимость; именно о такой гостье я и мечтал. Обещаю вам ограничиться одним глотком. Можете не сомневаться – вы не почувствуете ни малейшей боли. Возможно, небольшую усталость и звон в ушах. Если вы будете так любезны и обнажите шею – да-да, вот так, чтобы я мог увидеть прелестные голубые вены, пульсирующие под вашей атласной кожей…