Текст книги "Помойник"
Автор книги: Борис Терехов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Ловко! Молодцы!
– Это как посмотреть.
– Не огорчайся! Наконец опять ты стал походить на настоящего мужчину. Мужчину украшают синяки и шрамы. Они знак перенесенных мучений, – проговорила Татьяна, прикасаясь кончиками пальцев к своему лицу. Вероятно, вспоминала о побоях, причиняемых ей бывшим мужем.
Внезапно я подумал, что, возможно, ей даже нравилось быть побитой. Что без этого она просто скучала.
– Я тебя люблю, – прошептала Татьяна.
– Взаимно. Но ты ошибаешься, по жизни я часто ходил с синяками, – заметил я, чтоб не уронить себя в ее глазах.
Однако удивительные люди эти мазохисты. Поэтому никогда не нужно будет впредь торопиться с выражением своего сочувствия незнакомому человеку по поводу побоев на его лице. Вдруг они доставляют ему удовольствие? Вдруг он нарочно бился лицом о стену?
Хотя, может быть, в отношении Татьяны я заблуждался, и выводы мои были слишком поспешными.
– Счастливчик! Продолжай славную традицию, – посоветовала она.
– Обязательно.
– Поесть ты нам, разумеется, ничего не приготовил, – проворчала Татьяна на кухне, открывая крышки пустых кастрюль, стоящих на газовой плите.
– Не-а, не приготовил. Видишь ли, Таня, с сегодняшнего дня я решил начать правильно питаться. Посему пока точно не определил, какой кухне отдать предпочтение. Индийской или тайской? В частности на этот обед.
– Балаболка. Но я догадывалась о нечто подобном и привезла с собой пакет пельменей. Слиплись – наверняка. Но все же лучше, чем пухнуть с голода. Ждать, когда тебя осенит, чем нам теперь следует питаться, – заявила она, вымыла руки и поставила на плиту воду в кастрюле. – Любопытно, Володя, какие ты еще принял эпохальные решения в мое отсутствие?
– Множество. Главное же – вести здоровый образ жизни, – скромно, но не без гордости ответил я. – Прежде всего, брошу пить и курить. Буду заниматься спортом. Конкретно: играть в гольф.
– Замечательная идея. Осмелюсь, дополнить твой список: не ругаться матом, посещать музеи и театры, кормить бездомных животных. Я – целиком за. Но все это требуется хорошенько обмозговать, – сказала Татьяна, вынула из пачки сигарету и закурила.
– Милая, ты не считаешь, что курение вредит твоему восхитительному голосу? – спросил я, разгоняя ладонью дым от ее сигареты.
– Господи, Володя, проснись! Кому нужен мой голос в этой дыре? Кто его вообще замечает? Извини. Разумеется, кроме тебя, – с досадой произнесла она.
– Ну, не совсем верно. Замечают. Потом, ты могла бы предложить свои услуги в районном городе местной радиостанции. Глядишь, сделала бы карьеру. Сейчас разных радиостанций в стране развелось без счета. Как бактерий на помойке.
– Наивный ты сил нет! Для этого необходимо, как минимум, окончить специальные курсы. Не говоря уж, о протекции. А так – не стоит и пытаться. Голос у меня не поставлен. Да и речь не всегда правильная.
– Нормально у тебя все. Не прибедняйся. Послушала бы иных дикторов с поставленным голосом и правильной речью. Плакать хочется!
– Ладно, остынь, – прервала меня Татьяна. – Кстати, что ты вчера ел?
– Вчера?.. Вчера я перекусил у Марека. Фаршированной щукой и пирожками с рисом.
– Неплохо. С чего бы это?
– К соседу пожаловала с визитом его дочь Вика. Прикинь, мы с ней работали в Москве в одном бутике. Она продавщица, – ответил я. В принципе, мне не хотелось ей рассказывать о Вике. Но я подумал, что рано или поздно она все равно об этом узнает, и замучает тогда меня своими необоснованными подозрениями.
– Поразительно! Просто поразительно! – заметила Татьяна и, насторожившись, прекратила даже помешивать ложкой в кастрюле варившиеся пельмени. – Но прежде о Вике ты мне ничего не говорил.
– Конечно. Ведь до вчерашнего дня мне самому это не было известно.
– Охотно верю. Но такие совпадения не бывают случайными. Чувствую, здесь что-то не так. Или ты мне не обо всем рассказываешь.
– Ты меня ревнуешь?
– И не надейся, – фыркнула Татьяна.
– Честно, мы с ней только знакомые, – заверил я. – Мы с ней бывшие сослуживцы.
– Эта Вика хоть симпатичная?
– Пожалуй, да. Но она не в моем вкусе.
– Чем она занимается?
– Говорю же, Таня, что Вика работает продавщицей в бутике.
– Зачем она приезжала?
– Навестить отца. Ты бы с ней подружилась, – сделал я смелое предположение.
– Я очень сомневаюсь. Наверное, внешностью и характером она пошла в Марека?
– Ну, не совсем.
Больше мы к этой теме не возвращались. Не надо было быть великим психологом, чтобы заметить, что Вика ее сильно заинтриговала, и что отнеслась она к ней критически. Примерно, так же как сама Вика к Татьяне. У женщин вообще с этим сурово. Неприязнью они проникаются друг к другу мгновенно.
– Да, Володя, что ты искал в комнате на полу? – спросила Татьяна, после того, как мы поели и, расслабившись, пили растворимый кофе.
– Понимаешь, какая штука. У меня есть серьезные основания считать, что мой дядя что-то спрятал в этой квартире.
– Хорошо бы. Но что именно?
– Точно я не знаю. Но ясно, что не спицы для вязания. Как, впрочем, и не золото Трои. Вроде бы, свои сбережения. Помнишь, я говорил тебе, что дядя Виктор работал сторожем на мусорном полигоне? Он заправлял там всеми делами и слыл в поселке первым богачом. Так вот, многие полагают, что здесь, в нашей квартире, он спрятал все свои сбережения.
– Да-да, прекрасно помню. Я и от других слышала про его богатство. Только не придавала этому никакого значения. Мало ли о чем болтают люди? Но оказывается, что это правда, – сказала Татьяна, воодушевляясь. – Теперь я понимаю, откуда у нашего соседа Марека появился к нам такой повышенный интерес. Вот еще и дочка его пожаловала. Шустрая девочка. Тут как тут. Нет, своей выгоды они не упустят.
– Не суди так строго людей. Ведь об их замыслах нам ничего не известно, – возразил я.
– Не будь дураком! Известно! – воскликнула она. – Как, думаешь, много было у твоего дяди денег?
– Думаю, миллиона два-три евро.
– Шутишь?
– Самую малость.
– Ха-ха, – вырвался у нее нервный смешок. – Но почему ж мы здесь раньше ничего не находили?
– Естественно, что дядя не держал свои сокровища на виду. Или там, где их можно было легко найти. Вот почему. Скорее всего, он сделал в квартире какой-нибудь хитроумный тайник. Виктор был мужик не промах.
– Ты прав. Абсолютно, – согласилась Татьяна. – Но теперь скажи, какую долю буду иметь я? На что, собственно, мне рассчитывать?
– Не стоит делить шкуру неубитого медведя. Но обещаю, Таня, что я тебя не обижу. Ты останешься довольна. Мы с тобой почти как в законном браке.
– Это «почти» меня и смущает.
– Напрасно, пускай не смущает, – заметил я. – Но извини, у меня что-то разболелась голова. Пойду-ка я отдохну.
Сегодня, действительно, я переоценил свои силы и чувствовал сейчас себя не лучшим образом.
Разместившись в одежде на постели, я стал культурно рассматривать иллюстрации в альбоме западноевропейской средневековой живописи. Рассматривал и поразжался, как средневековый быт западных стран напоминал наш нынешний быт в России. Всех слоев общества. По сути, те же занятия и увлечения, отчасти те же предметы интерьера, схожая утварь. Те же переживания на лицах людей.
Тем временем Татьяна, приняв мое недавнее положение на четырех точках, ползала и тщательно простукивала каждый сантиметр пола в большой комнате. Оставалось только восхищаться, какой энергией и энтузиазмом способно зарядить человека желание разбогатеть. Иногда устав, она, со стонами и охами, разгибала спину и, пошатываясь, отправлялась курить на кухню.
Однако страсть к легкой наживе вскоре неумолимо влекла ее назад в комнату.
Помню, как-то раз в детстве я отдыхал с родителями в Сочи. И однажды какой-то парень положил охлаждаться на морское дно авоську с бутылками пива. Потом весь пляж полдня наблюдал, как он нырял в море в надежде найти свою авоську, унесенную подводным течением. Так вот, сейчас Татьяна вела себя точно так же, как тот парень.
Впрочем, я понимал, что веду себя не совсем правильно. Как не подобает мужчине. Понимал, что мне бы следовало присоединиться к Татьяне. Но по-прежнему лежал на постели, ограничиваясь лишь изредка ценными советами и указаниями.
Наверное, я в пятый раз листал свой художественный альбом, когда Татьяна, с торжествующим возгласом, замерла в дальнем конце комнаты у стены.
– По-моему, Володя, тут что-то есть, – перейдя на таинственный шепот, произнесла она.
Тотчас позабыв о головной боли и общем недомогании, я в мановение ока оказался около Татьяны. Она указала пальцем на половую доску у самой стены. С видом опытного судебного эксперта я постучал по доске. Прислушался к звуку и убедился, что под ней и впрямь имелась полость. К тому же гвозди, крепившие ее, вынимались даже ногтями.
Татьяна, напряженно следившая за моими движениями, протянула мне плоскогубцы и отвертку.
– Возьми, – сказала она, – подденешь.
Коротко кивнув, я просунул отвертку в щель между доской и плинтусом, и без труда ее приподнял. Татьяна, как клещами, сжала мне плечо и учащенно задышала прямо в самое мое ухо. Признаться, что от волнения и у меня дрожали руки.
Под половой доской было небольшое углубление, занесенное клочьями пыли. В нем лежал какой-то предмет в промасленной тряпице. К сожалению, на чашу Грааля он никак не походил. Да и на легендарное копье Судьбы – тоже.
Осторожно, словно опасаясь, что меня ужалит ядовитая змея, я опустил руку в углубление. Татьяна еще больнее стиснула мое плечо и навалилась на меня так, что я едва не опрокинулся на пол. Нащупав предмет, я достал его и, даже не разворачивая тряпицу, догадался, что это такое.
Я не ошибся. Нашему взору во всей красе предстал пистолет Макарова. Пистолет – не новый, потертый. Со сбитыми номерами и царапинами на вороненом стволе и рукоятке. В углублении, под ним, лежала также полная коробка с патронами.
Что ж, эта находка подтверждала, что мой дядя был человеком непростым. Занимался сомнительными делами и имел серьезных врагов. Иначе, зачем бы ему понадобился пистолет? Не голубей же в поселке стрелять? Не бомжей же на полигоне пугать? Но в любом случае, воспользоваться им, чтобы защитить себя, он не сумел или не успел.
– Фу ты черт! Я-то, глупая, надеялась, что это шкатулка. С золотом и каменьями, – состроив презрительную мину, проговорила Татьяна. – Стоило ради этого столько ползать на четвереньках.
– Пистолет Макарова тоже не хухры-мухры. Просто так на дороге не валяется, – заметил я. – Но лично я бы предпочел маузер в деревянной кобуре.
– Почему?
– Солиднее как-то.
– Не о том ты думаешь, Володя. Ой, не о том. Скажи лучше, что будешь с ним делать? – спросила Татьяна. – Теперь он как бы твой.
Нет, нравится мне ее позиция! Если бы мы нашли шкатулку с золотом и каменьями, то она бы стала нашей, общей. Пистолет же сразу стал исключительно моим. Следовательно, я один должен был нести за него все бремя ответственности. Каково? Ну и штучки эти женщины! Хитрые дальше некуда!
– Не знаю, – буркнул я.
– Сдашь в милицию? Я бы не советовала. Зачем привлекать к себе внимание внутренних органов? Может, выбросишь его в речку или закопаешь где-нибудь на свалке?
– Ага, выбросить?! Закопать?! Я, Таня, не российский олигарх! Пистолет денег стоит. Бандиты его с руками оторвут.
– Не хватало тебе только с бандитами связаться.
– Это я для примера.
– Какой же ты, Володя, оказывается, скряга! Я от тебя не ожидала! Продашь – и наживешь себе кучу неприятностей. За это, дорогой, по головке не погладят. За это, между прочим, люди сидят в тюрьме, – подытожила Татьяна.
– Называется, не было печали! Садись ни с того, ни с сего в тюрьму! Ладно, оставим лежать пистолет там, где он лежал. Если что случится, то мы, значит, не подозревали о его существовании. Вещь, дескать, дядина, пускай он за нее отдувается. Хотя бы и с того света, – сказал я, твердо решив, что на сегодняшний день все наши поиски следует прекратить. А то, чего доброго, найдешь еще станковой пулемет. Вот будет тогда геморрой вкупе с псориазом.
Глава четырнадцатая
Прошло несколько дней.
Я сидел в расстегнутой куртке на лавочке и, как ящерица, после долгой зимней спячки, грелся под лучами яркого весеннего солнца. Вторым моим занятием было лузганье семечек. Я подкидывал снизу их себе в рот, разгрызал и сплевывал шелуху перед собой на асфальт. За моими действиями внимательно следили окрестные голуби и воробьи. А также вороны на ближайших деревьях. Изредка, со словами «гули-гули», я бросал им всем горсть семечек.
За птицами в свою очередь наблюдал из-за кустов рыжий кот. Но вскоре кота спугнула пробегавшая мимо большая лохматая дворняга. С заливистым лаем, она загнала его в узкую щель между двумя гаражами-ракушками.
Нет, что ни говори, приятно иногда ощущать себя человеком – венцом природы. Меня вон никто не заставит прятаться в этой щели. Ни какая дворовая собака. Да я бы в ней и не уместился. Впрочем, зачем мне там умещаться? Я же не кот.
Такие вот иногда приходят человеку причудливые мысли!
Кстати, семечки я лузгал не оттого, что оголодал по причине недостатка питания. А оттого, что хотел заглушить пагубную тягу к курению, возникавшую у меня обычно после обеда. Ведь я продолжал вести здоровый образ жизни. Как-то: не пил, не курил, по моему представлению, правильно питался. По утрам делал физзарядку и обливался холодной водой. По вечерам играл с Татьяной в карты, в «подкидного дурака». Если, конечно, у нее было на то настроение.
Единственное, что я пока я еще не выбрал – так это, каким видом спорта мне стоило заняться. Вот если бы к спорту причислили лузганье семечек, то я бы выбрал именно данный вид спорта. Почему бы и нет? Порой, бывает, что спортом становятся, на первый взгляд, самые абсурдные занятия. Это же – даже полезное. Семечки содержат витамины и растительные масла. Оценивали бы быстроту лузганья, технику и искусство сплевывания шелухи. Со временем это могло бы вообще перерасти в олимпийскую дисциплину. Тут уж нам не было бы равных соперников! Тут мы бы уж показали класс! Конкуренцию бы нам составили только украинские и белорусские спортсмены. Это, господа, вам ни какой-нибудь там футбол!
Кроме всего этого, я думал, что мне следовало как-то определиться с работой. Но в поселке работы не было. Трудиться же на городской свалке мне не хотелось ни в каком качестве. Ну, не имел я призвания мусорщика. Хватит в нашей семье и одного косвенного представителя этой почетной профессии – дяди Виктора.
Поэтому я начал склоняться к тому, чтобы заняться мелким бизнесом. Например, установить в поселке игровой аппарат. В центре, около автобусной остановки. Правда, меня смущала мысль, что я буду вроде бы как обирать и без того небогатое здешнее население. Но, с другой стороны, я дам людям развлечение, подкрепленное надеждой на скорое обогащение. За развлечения же, как известно, необходимо платить. Ничего бесплатного не бывает.
Итак, дело было за сущей ерундой. За, собственно, игровым аппаратом. Но на его приобретение у меня недоставало средств. Занять же деньги я не мог ни у кого, кроме Шуры. Полагаю, что она не откажет в этом своему младшему брату.
В это мгновение я заметил, что ко мне торопливой походкой приближается Гера.
Просто поразительно, какая тесная телепатическая связь существовала между мною и моей сестрой. Стоило лишь вспомнить о Шуре, как тотчас на горизонте нарисовался ее дорогой муженек. Чудеса, да и только!
Теперь нужно будет деликатно так, без нажима, прозондировать почву. На предмет его отношения к тому, чтобы они одолжили мне денег на покупку игрового аппарата. Без сомнения, мнение Шуры важнее. Но и его мнение тоже имело значение.
– Здравствуй, Володя! – сказал он подойдя. Пожал мою руку, поставил на лавочку свою потрепанную сумку и сел рядом со мной.
– Привет, Гера!
– Чем занимаешься?
– Да ничем особенным. Отдыхаю по мере сил. Греюсь на солнце. Восполняю для организма недостаток тепла. Семечек дать? – поинтересовался я. Затем, подкрутив, подкинул одну семечку и виртуозно поймал ее ртом, тренируясь, перед будущими выступлениями на Олимпийских играх.
– Ловко.
– А то. Долго учился.
– Нет, благодарю. Я лучше закурю.
– На здоровье. А я недавно бросил, – похвалился я.
– Что сказать? Молодец.
– Согласен, что молодец.
– Перед приездом я хотел позвонить, – сказал он. – Но у тебя, Володя, нет телефона.
– Ну и позвонил бы, Гера. Какие проблемы? Телефонов у нас море разливанное. У Татьяны есть мобильник. У соседа Марека – обычный телефон.
– Я не знал ни того, ни другого номера.
– Спросил бы у Шуры.
– Шуры нет.
– Почему?
– Потому, что ее похитили, – ответил Гера и как лошадь мотнул головой.
– Как это похитили? – не понял я и подавился семечкой. Спортсмен по лузганью семечек из меня получается никакой. Так, пожалуй, я не доберусь и до отборочного тура. – Кхе, кхе.
– Стукнуть? – предложил Гера, занося над моей спиной костлявый, но крепкий кулак.
– Не стоит. Кхе… Может она того, пошла погулять?
– Толкую же тебе, что ее похитили.
– Объясни, как похитили?
– Обыкновенно, как похитили. Думаю, что скрутили и уволокли, – отозвался он, поиграл желваками и глубоко затянулся сигаретным дымом.
– Я что-то не понимаю. Как же это так? Слушай, Гера, похищают обычно богачей, политиков, знаменитостей. Точнее, жен их там или детей. Но наша-то Шура кому понадобилась? – спросил я. Я все еще не был убежден, что он говорит правду, а не шутит.
– Почем я знаю! Выходит, бывает, что похищают и простых смертных, – ответил Гера. – Короче, вчера утром Шура отправилась за город на наш садовый участок. Хотела заплатить членские взносы. Ну и немного прибрать в дачном домике. Помыть полы. Сменить постельное белье. В общем, все как полагается. На носу же открытие летнего сезона.
– Ясно, – кивнул я.
– Я ждал Шуру к ужину, когда по телевизору начинается ее любимый сериал. Но она не вернулась. Я стал беспокоиться. А часов в десять позвонил один мужик. Ну, чистая скотина. С таким гнусавым противным голосом. Сказал, что они, дескать, похитили Шуру и надежно ее спрятали. И что для ее освобождения я должен заплатить им двести пятьдесят тысяч долларов.
Я промолчал. У меня даже не нашлось слов, чтобы прокомментировать названную сумму.
– Двести пятьдесят тысяч долларов, – повторил Гера.
– Ничего себе! – присвистнул я. – Ну и аппетиты у этих похитителей!
– Во-во. Совсем очумели.
– Когда?
– Через три дня.
– Час от часу не легче. Нет, люди сейчас просто помешались на деньгах, – заметил я и вспомнил, что сам всего несколько минут назад собирался занять у Шуры. Впрочем, деньги мне были нужны не ради самих денег, а чтобы приобрести на них игровой аппарат. Хотя аппарат этот мне требовался, чтобы делать деньги. Но, опять же, не ради их самих, а для пристойного существования. Замкнутый круг какой-то! Как ни крути, в нашей жизни без денег никак не обойтись.
– Похитители, наверное, кавказцы? – спросил я.
– Не похоже. По-моему, эти паразиты из наших – доморощенных, – ответил он. – Вот я и хотел посоветоваться с тобой по телефону. Потом решил, что лучше нам будет встретиться. Обсудить все с глазу на глаз. У нас с Шурой ты единственный близкий родственник. Как ты знаешь, вся моя родня в Тамбовской губернии. Да и то дальняя. Седьмая вода на киселе. Приехал, следовательно, к тебе.
– Правильно. Чего тебе сидеть киснуть одному дома?
– Ага, никакого резона. К тому же он обещал позвонить мне не на домашний, а на мобильный телефон.
– Когда?
– Да сегодня вечером. Вообще-то мобильника у меня отродясь не было. На кой хрен он нужен? Прекрасно без него обходился. Но Шура раскошелилась и подарила мне на день рождения. Чтоб, стало быть, мы переговаривались, если бываем в разных местах. Но не больно-то по нему наговоришься – дорого. А, глянь-ка, на что сгодился?! Черт его побери! Так, что мы будем делать, Володя?
– Дай сначала закурить, – попросил я.
– Ты же вроде бросил.
– Бросишь здесь с вами! С этой минуты я снова закурил. Прощай мой здоровый образ жизни, – проворчал я, вынимая из его пачки кривую мятую сигарету. – Расскажи подробнее, как ее похитили.
– Я тебе все уже рассказал, – простонал Гера. – Поехала, значит, Шура на наш садовый участок и не вернулась с него. Вот, собственно, и весь рассказ.
– На чем поехала?
– На автобусе. Он идет почти от самого нашего дома.
– Ты не пробовал выяснить, может, кто-нибудь видел, как ее похищали? Может, кто-нибудь запомнил лица похитителей?
– Обижаешь, Володя. Кое-что я соображаю. Это вид у меня такой обманчивый. Признаться, туповатый вид. Конечно, пробовал. Толку-то ноль. Мне даже неизвестно, где это произошло. Но, думаю, на территории садового товарищества. Самое подходящее место. Сейчас там безлюдно, – махнул рукой Гера. – Вчера поздно вечером я позвонил нашей председательше. Поднял, по-моему, Моисеевну с постели. Она поклялась, что ничего не видела и не слышала. Не мудрено, ее дом находится на противоположном краю дачного поселка. За пригорком. Сказала только, что Шура заплатила членские взносы. А больше спросить мне не у кого. Сезон же еще не начался. Вдобавок будние дни.
– Получается, свидетелей нет. Ладно, пойдем ко мне, – сказал я, озираясь по сторонам. Несмотря на чудесную весеннюю погоду, на улице мне стало неуютно и тревожно. Подобного рода дела лучше следовало обсуждать в доме. В четырех стенах, за крепким замком.
– А как Татьяна? – спросил Гера.
– Чего тебе Татьяна?
– Понимаешь, тот тип меня предупредил, чтобы я никому ничего не говорил.
– Но мне же ты сказал.
– Ты ее брат.
– Прошу, Гера, не волнуйся. Татьяна не станет носиться по всему поселку и кричать на каждом шагу, что Шуру похитили. Это не в ее характере. Она не из болтливых женщин, – заверил я его.
– Все они болтливые, – буркнул он.
– Хорошо, пускай. Но не сидеть же нам здесь с тобой до темноты.
Мы поднялись в мою квартиру.
Татьяна, напевая что-то про любовное томление девочки-подростка, хлопотала на кухне. При появлении нас с Герой она изобразила на лице неописуемую радость. Когда же он рассказал ей о похищении Шуры, тотчас побледнела и опустилась на стул, рассеянно вытирая сухие руки о полотенце. Признаться, я не ожидал, что Татьяна примет столь близко к сердцу это сообщение. Я считал, что к моей сестре она относиться довольно прохладно.
– Бедная-бедная Шура. Совесть у людей сейчас совсем пропала, – тяжело вздохнув, проговорила она. – Гера, может, выпьешь чего-нибудь? Хотя в доме у нас нет ни грамма спиртного. Мы с Володей стали недавно трезвенниками. Стыдно даже перед народом. Но я быстро схожу в магазин и куплю.
– Зачем в магазин? Путь к Мареку за самогоном гораздо короче, – заметил я.
– Не желаю я травиться его пойлом. Безопаснее покупать в магазине, – возразила она.
– Спасибо, Татьяна. Но не нужно никуда идти. Я все привез с собой, – устало произнес Гера, вынул из своей потертой сумки две бутылки водки и поставил их на стол.
Что ж, прощай мой здоровый образ жизни, подумал я. На сей раз окончательно. Впрочем, в настоящий момент это беспокоило меня меньше всего.
– Гера, но есть же какая-то причина, что похитили именно Шуру? – спросила Татьяна, доставая из холодильника трехлитровую банку с солеными зелеными помидорами.
– Чего уж тут срывать? Есть! По моему разумению, все это из-за нашего милого родственничка. Из-за дяди Виктора. Пропади он пропадом! Кто-то считает, что он завещал нам несметное богатство. Нажил он его не шибко честным образом. Коль так, почему бы не отщипнуть с нас его часть? Необходимо, дескать, делиться.
– Но это же неправда! – запальчиво произнесла Татьяна. Затем почесала левую ногу под коленкой – верный признак того, что она нервничала. То была не самая ее красивая привычка. Однако некоторые, волнуясь, чешут и другие гораздо более интимные места. Поэтому уж пускай скребет себе лучше под коленкой.
– Не завещал нам дядя никакого богатства, – присоединился я к Татьяне.
– Да. По большому счету, не оставлял и не завещал, – кивнул Гера, сделал паузу и сказал: – Но кое-что все-таки было. Понимаешь, Володя, после смерти вашего дяди, Шура прибирала в этой квартире?
– Понимаю. Только, когда я сюда приехал, разгром в ней царил страшный.
– Возможно. Сложно навести полный порядок в квартире всего за пару часов. Но не важно. Прибирала она, значит, и наткнулась на сверток. В свертке было двенадцать тысяч долларов и несколько тысяч рублей. Короче, сумма в целом получалась приличная. Часть ушла на его похороны. Ты, кажется, не принимал в них участия.
– Извини, Гера. Сожалею, что свалил все на вас с Шурой. Но тогда я был очень занят. Работал в две смены. У меня заболел сменщик.
– Бывает, – согласился он. – На оставшуюся же часть мы купили садовый участок с домиком. Мы давно с Шурой о нем мечтали, а тут как раз подвернулся удачный случай. Недорого, недалеко от нашей городской квартиры и в живописном месте. Грех было его упускать. Но главное, у нас на руках были немалые деньги. Впервые за долгие годы. Представляешь?
– Еще бы, – усмехнулся я. – Примерно, как у меня было бы с игровым аппаратом.
– С каким игровым аппаратом?
– Да, что за аппарат? – поинтересовалась Татьяна.
– Не самогонный. Это, увы, пока моя неисполненная мечта, – ответил я.
– Не расстраивайся. Твоя мечта еще исполнится. Ты, Володя, молодой, – сказал Гера. – У тебя все впереди. Это мне пора воплощать мечту в реальность. Понимаешь, хочу пожить в собственное удовольствие. На своем садовом участке.
– Конечно, поживи. Не вопрос.
– Но неудобно, что ты был не в курсе наших дел. Я говорил Шуре, чтоб она сказала тебе о найденных деньгах Виктора. Но она решила – это необязательно. Думала, что поступила по-честному. Тебе – его квартира, нам – садовый участок. Ты не сердишься на нас?
– С чего бы мне сердиться? Ни в коем разе, – успокоил я его. – Я никогда ни на что не претендовал. К тому же отношения с дядей в основном поддерживала Шура. За ней и последнее слово в дележе его имущества.
– Ну и хорошо. А то я переживал, – сказал Гера, выпил рюмку водки и закусил половинкой соленого помидора. – Но что же нам теперь делать? Как мы будем вызволять Шуру из плена?
– Может, обратимся в милицию? – предложил я, разглядывая жирное пятно на скатерти.
– Следовало бы. Но тот тип сказал, чтобы я никуда не заявлял о похищении Шуры. Иначе ей не поздоровится. Почему-то я ему верю. Такие вот пироги.
– Да, похитители людей шутить не любят, – согласилась с ним Татьяна. – Лучше нам не торопиться с этим обращением. Я вообще сомневаюсь, будет ли от милиции хоть какой-нибудь толк.
– Возможно, что и не будет, – не стал я возражать. – Тогда нам нужно заплатить выкуп. Только где мы возьмем сколько денег? Даже если мы продадим наши квартиры и ты, Гера, ваш садовый участок, то все равно необходимой суммы нам нипочем не собрать.
– Точно. Тем более что за три дня мы продать ничего не успеем. Так, чтоб за нормальную цену, – добавил Гера.
– Само собой.
– Я всю ночь сегодня не смыкал глаз и ломал над этим голову, – проговорил он и, помедлив, спросил: – Володя, ты случайно не находил здесь денег? Или иностранной валюты? Похитители ведь тоже не идиоты. Они явно на что-то рассчитывали. Думается мне, ни на одни наши квартиры с садовым участком.
– Никаких денег и валюты я здесь не находил. Ручаюсь, – ответил я. – Вот и Татьяна скажет.
– Как на духу, Гера, ничего не было, – кивнула она.
– Так, собственно, я и предполагал. Просто хотел лишний раз в этом убедиться.
– Повторяю, что нет, не находил. Получается, Шура думала, что здесь спрятаны еще деньги?
– У нее были только догадки на этот счет. Но они не подтвердились. Ты ничего не нашел. Очень жаль. На эти деньги у меня была последняя надежда, – обреченно произнес он.
– Не драматизируй, Гера, – похлопал я его по плечу. – Не все еще потеряно. Выкарабкаемся. Когда он будет тебе звонить?
– Сегодня вечером.
– Ты ему объясни, что такой сумасшедшей суммы тебе ни за что не собрать. Тем более за короткий срок. Хоть лопни, но не собрать. Он должен это понять. В общем, торгуйся с ним и тяни время. Он уступит. В конце концов, им нужны деньги, а не Шурина жизнь.
– Благодарю за совет, Володя, – хмыкнув, отозвался он. – Между прочим, все это я пытался втолковать ему еще при нашем первом разговоре. Но он как глухой. Как заводная игрушка. Ничего не желает слышать. Знай, себе твердит; гони, мол, деньги. Иначе мы порешим твою жену.
– Значит, они уверены, что у нас есть деньги, – заметил я.
– Ну, естественно. Они в этом уверены. Зачем им пустые хлопоты? Зачем им напрасный риск?
– Риск и хлопоты никому не нужны. Придется нам все же обращаться в милицию. Иного выхода я не вижу.
– Наверное, придется, – пробормотал Гера.
– Но тогда они ее убьют, – сказала Татьяна.
– Убить Шуру они могут при любом раскладе. Даже если мы отдадим им всю требуемую сумму. А так у нас хотя бы появится шанс на ее освобождение.
– Эх, Володя! Слабый шанс, и очень сомнительный. Но иного выхода у нас действительно нет, – согласился Гера. – Давайте только повременим немного с этим нашим обращением.
Всю вторую часть дня вплоть до самого вечера мы сидели на кухне, затянутой сизоватой дымкой от выкуренных сигарет, и ждали телефонного звонка от похитителей.
На кухне стояла прямо-таки африканская жара. Виной тому были раскаленные батареи, яркие теплые солнечные лучи, бьющие через оконное стекло, и включенная газовая плита, на которой Татьяна беспрерывно что-то варила и разогревала. Не помогала даже открытая настежь форточка. Поэтому Гера расстегнул на три верхние пуговицы свою полосатую рубашку. Я разделся до зеленой армейской майки. У Татьяны же почти до половины груди был распахнут легкий ситцевый халат. Из-под халата виднелся тесный красный бюстгальтер. По размеру он, по-моему, подходил Вике. Можно было даже предположить, что Татьяна его у нее позаимствовала. Позаимствовала по причине личной неприязни. Если бы их пути где-нибудь раньше пересекались.
Иногда Татьяна смущенным движением запахивала халат. Но вскоре он распахивался вновь. Однако надо отметить, что ее бюстгальтер разряжал гнетущую атмосферу, царившую на кухне. Я прежде и не подозревал, какой это был, оказывается, важный и полезный предмет дамского туалета. Ведь, помимо главной своей функции, он служил еще для мужчин элементом психологической разгрузки. Если, конечно, принадлежал молодой привлекательной женщине.
Мы на все лады обсуждали сложившуюся ситуацию и думали, как нам вызволить Шуру из плена. К сожалению, никто из нас не мог предложить ничего, способного помочь в решении нашей проблемы. Разговаривая, мы словно невзначай опрокидывали рюмку за рюмкой водки. Но совсем не пьянели – столь велико было наше нервное напряжение.
Наконец в начале десятого раздалась заливистая трель мобильного телефона Геры.
