Текст книги "Творя божественное зло (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Сон

Фей почти никогда не запоминал сны – они все казались ему кошмарами, потому что по утрам он нередко просыпался в холодном поту. Жена старосты Ли, приютившего юношу – тогда ещё совсем мальчика – говорила, что раньше он часто кричал во сне, звал маму, просил её о чём-то. Но всякий раз, проснувшись с первыми лучами солнца, Фей забывал всё, что видел. И был только рад этому.

Но на сей раз сон был слишком реальным. Он чувствовал ногами жар песка – от него не спасали толстые подошвы ботинок. Солнце жгло кожу на лице и руках – одежда и без того достаточно открытая была порвана во многих местах. А о том, что за бурые, заскорузлые пятна покрывают её, Фей тщательно старался не думать.

Он шёл и шёл вперёд, так чтобы солнце было за спиной, и не так било в глаза. У него пересохло во рту, под веки будто набили песка, и каждый раз моргая он кривился от боли. Он еле переставлял ноги, но брёл и брёл дальше. А самым важным было не обернуться – ни в коем случае не оборачиваться.

Он не помнил, когда упал на колени – просто почувствовал, как песок обжёг кожу ног. Волосы почти скрыли лицо, а губы, будто сами собой скривились в жестокой ухмылке. Он зарывался руками в раскалённый песок и поднёс его к щекам, будто желая умыться.

– Вот таким ты мне нравишься больше, – раздался над ним голос, густой и тягучий, как древесная смола. На Фея упала длинная чёрная тень.

Сон во сне

По лицу струился холодный пот, а дышал Фей с трудом. Он не понимал, спит ли ещё или уже проснулся. В темноте комнаты, где стояла его кровать, он видел светящийся экран и тёмную фигуру на его фоне. Кажется, фигурой был доктор Узумо, а вот с поверхности экрана на Фея смотрел самый страшный человек, какого он когда-либо видел. Наверное, именно он заставил его Фея подумать, что кошмар ещё не закончился. Вместо лица маска, напоминающая гротескный череп, в глазницах которого горят зелёные огоньки. Фей видел только голову и плечи, однако ему отчего-то казалось, что находящийся по ту сторону экрана монстр превосходит размерами обычного человека в несколько раз. И ухмылка черепа не добавляла его образу приятных черт.

Голос тоже оказался под стать всему облику – густой и тягучий, как дёготь. Такой же, что звучал в прошлом сне Фея.

– Ты уверен, Хьюго? – спросил он у доктора. – Ты не имеешь права на ошибку.

– Я понимаю, повелитель, – ответил тот. – Сомнения ещё остаются, но не думаю, что это надолго.

– Я надеюсь на тебя, Хьюго, – произнёс монстр с экрана. Когда он говорил на его лице-маске не шевелился ни единый мускул, если они вообще там были. – Не подведи меня.

Цитан только опустился на колено перед экраном и склонил голову.

– Он просыпается, – произнёс на прощание монстр, – закрываю канал.

Экран погас и комнате воцарились тьма и тишина. Фей не заметил, как снова провалился в сон – на сей раз, к счастью, вовсе без сновидений.

* * *

Несмотря на кошмары, а ещё быть может благодаря питью, что дал доктор, Фей и в самом деле на следующее утро встал на ноги. Первым делом одевшись, оказалось, Юи, супруга Цитана, заштопала и привела в порядок его одежду, Фей оглядел стену, где видел экран. Однако ничего похожего на нашёл. Выходит, второй сон и вправду был сном, и с души у Фея будто камень свалился. Просто воображение разыгралось после кошмара, который он отчего-то очень хорошо помнил.

На кухне Юи собирала на стол. Она приветливо, но как-то грустно улыбнулась Фею, когда он вошёл.

– Сегодня какой-то праздник? – удивился юноша, видя, как супруга доктора выставляет на стол одно блюдо за другим.

– Грустный, – ответила она. – Вспомним тех, кто жил в Тертере. Я хотела приготовить их на фестиваль в честь первого каравана в этом году, а получилось… Вот так.

– Но у вас же не останется запасов, – удивился Фей. – Вы, наверное, всё из кладовых взяли, чтобы столько всего наготовить.

– Мы не останемся здесь, – с улицы на кухню вошёл Цитан. – Сегодня днём мы все уйдём отсюда.

– А как же мне быть?.. – задал вопрос больше самому себе Фей.

Он не понимал, куда ему податься теперь, когда от Тертера остался лишь жирный пепел.

– Давай поговорим об этом за столом, – улыбнулся доктор. – А пока помоги Мидори – для омлета нужно три яйца птицы-гаганы, а я уже староват стал, чтобы лазить по деревьям.

– Эй, Цитан, – возмутился Фей, – ты не так уж сильно старше меня!

– Но я врач, и моя профессия не подразумевает лазанье по деревьям.

В шутливо-серьёзном тоне доктора сквозили нотки фальши, и Фей отлично слышал их. Цитан шутил, чтобы самому себе показать – всё как прежде, но все понимали, что это не так. Ничто не будет, как прежде – ничто и никогда.

Отказывать в просьбе доктору Фей не стал. Лучше Юи никто не умел готовить омлет из яиц птицы-гаганы, и юноша не раз «случайно» заглядывал к Цитану на обед, чтобы полакомиться этим блюдом. Он и не знал, какой это на самом деле деликатес, и сколько стоил бы такой омлет в любом другом месте.

Пугливые небольшие птицы, гаганы превращались в настоящих фурий, если кто-то покушался на их гнёзда, поэтому приручить их у жителей Тертера не получилось. Однако яиц они несли столько, что не из всех могли высидеть птенцов. Именно этому дочь доктора, Мидори, всегда легко соглашалась поговорить с ними, чтобы кто-то ловкий, вроде Фея или самого Цитана, как бы тот ни жаловался на свой возраст, мог забраться на дерево и вынести из гнезда те яйца, что лежали с краю. Из них уже точно не вылупятся птенцы.

Мидори могла найти общий язык почти с любым животным, а вот с людьми почти не разговаривала. Вот и сейчас Фей нашёл её у дерева, которое облюбовали сразу несколько птиц. Девочка тихо сидела за торчащем из земли корне, глядя на ветви, а гаганы что-то щебетали, собравшись все на паре толстых веток. Мидори улыбалась птицам ласково и отстранённо, и Фей понял – она пришла попрощаться со своими собеседницами.

– Юи просила помочь тебе, – сказал Фей, подходя к дереву. – Нужно три яйца для омлета.

Мидори кивнула и указала Фею на другую сторону дерева. Он давно уже понимал, что это значит – лезь там, а я буду здесь с птицами. Они тебя не тронут. Легко забравшись на дерево, он выбрал ветку потолще и пополз по ней к первому гнезду. Там оказалось сразу два брошенных яйца – Фей ловко сунул оба в выданную для сбора доктора плотную сумку. В следующем уже пищали птенцы, и юноша не решился туда соваться – заори малыши сильнее, и хозяйка гнезда позабудет о Мидори, и тут же набросится на него. А вот со следующим повезло – сразу три яйца лежали с краю. Фей не стал медлить – все три отправились в сумку.

Вот только на этом удача решила отвернуться от него. Разворачиваясь на ветке, он задел ногой гнездо с птенцами, и те зашлись в истошном вопле. Забившееся в бешенном ритме сердце Фея не сделало и десятка ударов, как мамаша обрушилась на него комком перьев, когтей и гнева. Фей знал, что делать, – спасать украденные у других птиц яйца нечего и думать, тут бы глаза сохранить. Отпустив ветку, он просто упал вниз, постаравшись сгруппироваться, чтобы ничего себе не сломать.

Приземлился удачно, кажется, даже в сумке ничего не разбилось, и сразу бросился прочь от злополучного дерева. Птицы вполне могли все вместе обрушиться на похитителя яиц. Обернувшись, он увидел улыбку на лице Мидори. Он остановился и помахал ей, Мидори кивнула, соглашаясь неизвестно с чем, и снова обратила взор к дереву. Гаганы, включая недавнюю мамашу, что оставила на руках и спине Фея несколько неприятных царапин, уже снова сидели напротив неё. Они щебетали и клекотали ей что-то на разные голоса, наверное, делясь своим возмущением из-за вторжения похитителя яиц.

– Пять штук, – обрадовалась Юи, – я не надеялась, что их будет так много. Но что у тебя с руками? – тут же нахмурилась она. – И повернись-ка, – Фей хотел протестовать, но одного взгляда хватило юноше, чтобы подчиниться. – Немедленно ступай с Цитану, пусть он обработает твои раны. А рубашку потом отдашь мне, я ей зашью. Снова. Ты пока одолжи у мужа что-нибудь из одежды. Что мы ещё не упаковали.

Цитан сидел в кабинете, собирая по коробкам книги. Надо сказать, книг у него было очень много, и чтобы вывезти их понадобился бы небольшой караван. Сейчас шкафы опустели, а книги перекочевали в большие коробки, занявшие почти всё место.

– Идём скорее, – велел он Фею, стоило тому только появиться на пороге. – Не хватало тебе ещё инфекцию занести в раны. Твой иммунитет и без того ослаблен.

Фею пришлось вытерпеть несколько не самых приятных минут – доктор промыл раны на руках и спине юноши и наложил бинты, остро пахнущие дезинфицирующей мазью.

– Сниму их завтра утром, – сказал он, подавая Фею одну из своих рубашек.

Доктор был выше ростом, зато уже в плечах, чем юноша, но свободно пошитая сорочка пришлась почти впору. По крайней мере Фей не переживал, что швы разойдутся если он неловко поведёт плечами.

– Наверное, лучше я её перешью, – сказала Юи, когда они рассаживались за столом.

Пока не было Фея и Цитана, вернулась Мидори, неся с собой десяток гаганьих яиц в подоле платья.

– Птицы поделились со мной, – сказала она, отдавая яйца матери.

Фей с Цитаном переглянулись – оба не раз лазали по деревьям, чтобы достать яйца, а оказалось Мидори вполне могла обходиться без их помощи.

– Ей просто нравится смотреть на вас, – сказала Юи, легко прочитавшая недоумение на лицах мужа и Фея. – Это, и правда, выглядит забавно.

– А потом птицы долго возмущаются, – добавила умывшаяся Мидори, садясь за стол. – Это тоже весело.

Фей уставился на неё, и Цитану пришлось толкнуть юношу в бок, когда взгляд стал совсем уж неприлично пристальным. За всю время знакомства с Мидори он не услышал от неё столько слов, как сейчас. Девочка предпочитала людям компанию птиц и зверей – ей даже со смертельно опасными ложными вдовами, которых Фей приносил в банке несколько раз, было интересней, чем с ним.

Завтрак Юи приготовила просто королевский. Фей редко, наверное, только на деревенских праздниках, так вкусно ел. Супруга приютившего его старосты готовила простую, но сытную пищу, и разнообразия от неё ждать не стоило. А вот Юи была настоящей мастерицей по части кулинарии, умудряясь из тех же самых продуктов приготовить что-то невероятное. В ответ на похвалы она всегда шутила, что дело в приправах.

Каким бы ни было мрачным настроение Фея с утра, завтрак немного исправил его. Вопреки обещаю Цитан не стал за едой говорить о планах на будущее. Они просто молча отдали должное кулинарному искусству Юи, почти ничего не говоря. Их будто Мидори заразила своим нежеланием разговаривать. А после завтрака Цитан пригласил Фея к себе в кабинет.

– Помоги мне с книгами, – попросил он, – заодно и поговорим.

Они вернулись в кабинет, и Фей обратил внимание на небольшой глобус, стоявший на столе. Рядом была расстелена карта окрестностей Тертера. Несколько раз Фею доводилось видеть их, и он гадал, что именно скрывается за словами вроде Аве, Алимарис, или вот например точка по другую сторону обширного заштрихованного пространства, обозначавшего Чернолунный лес, называющаяся Дэзил.

– Мы должны покинуть… это место, – произнёс доктор Узумо, как только они вошли в кабинет. Похоже, ни о какой помощи с книгами он и не думал. Цитан замялся, ища название для окрестностей уничтоженного Тертера. Называть саму деревню он не хотел, чтобы лишний раз не травмировать Фея. – Здесь ни моя семьи, ни ты не сможем долго прожить.

Они оба это понимали – вот только Фею было попросту некуда идти. Тертер был всем его миром и другого он не знал. Вся его жизнь, по крайней мере те годы, что он помнил, прошли здесь.

– И куда мы поедем… или пойдём? – спросил Фей.

Вряд ли он продержатся тут до каравана – те ходили через Чернолунный лес не слишком часто и совсем не регулярно. А то, как легко тратила запасы Юи, говорило, что задерживаться здесь доктор с семьёй не собирается. Но как он собирается покинуть это место – вот чего Фей решительно не мог понять.

– Мне надо позаботиться о семье, – принялся одним пальцем вращать глобус туда-сюда Цитан, – а тебе лучше всего отправиться в Дэзил.

Он оставил в покое глобус и указал на ближайший к Тертеру город.

– А вы? – не понял Фей. – Что с вами?

– Я позабочусь о семье и найду тебя там, – заверил его Цитан. – Сейчас важнее, как ты пройдёшь через лес.

– А может лучше через горы в Алимарис? – предложил Фей. – Перевал же в полудне пути от вашего дома.

– С той стороны прилетели роботы, – покачал головой доктор. – Думаю, сейчас в этой части империи поднялась такая буря, что туда лучше не соваться. Пограничные посты подняты по тревоге, и когда всё успокоится я не берусь гадать. Нет, Фей, Алимарис для нас закрыт.

Они помолчали немного и Цитан постучал пальцем по карте. По тёмному пятну, подписанному как Чернолунный лес.

– Надо решить, как тебе лучше пройти через него, – повторил он.

– Караваны же как-то ходят, – пожал плечами Фей. – Ну и ещё может я возьму того робота…

– Нет, – перебил его Цитан. Фей даже отступил от него на полшага, таким резким и хлёстким, как удар кнута или винтовочный выстрел, было это короткое слово. От обычного доброжелательного тона не осталось и следа. – Извини, – смутился доктор, – я не должен был… – Он замялся, и решил сменить тему. – Тебе ни в коем случае нельзя возвращаться к… тому, что осталось от Тертера. Меня не будет рядом, и я не смогу тебе помочь.

– Но что там случилось? В смысле, что там случилось со мной?

– Ты увидел, что сделали с деревней, с близкими тебе людьми, и твоя психика… ну, скажу проще, твоя душа не выдержала.

– Я знаю, что такое психика, доктор, – обиделся Фей.

Он и в самом деле знал, но до этого момента сам не подозревал об этом знании.

– Тем лучше, – кивнул Цитан. – И если ты увидишь снова, что стало с деревней, с людьми, то может случиться рецидив, а меня рядом не будет. Я прошу тебя, Фей, как бы ни хотелось взглянуть, даже одним глазком, держись от того, что осталось от Тертера подальше. Это место слишком опасно для тебя.

– Одному в Чернолунном будет трудно, – вздохнул Фей. – Если наткнусь на ранкара, то мне крышка. Говорят, они не один караван слопали, и не подавились. Достаточно одной рептилии, чтобы перебить несколько десятков человек.

– Конечно, но только если эти люди едут на повозках и грузовиках, и очень шумят, даже если стараются передвигаться как можно тише. У ранкаров не настолько развитой слух, чтобы найти одного человека по звуку шагов. А зрение у них достаточно слабое из-за того, что в лесу постоянно царит ночь. Они обычно слышат или чуют добычу, а ты вряд ли будешь шуметь также сильно, как животные, на которых они охотятся и пахнуть тоже. Как ни странно, но пройти Чернолунный лес один человек имеет куда больше шансов, нежели хорошо подготовленный, вооружённый караван.

– А потом, в Дэзиле? – спросил Фей. – Что мне делать там?

– Я дам тебе денег – должно хватить на какое-то время. Я постараюсь как можно быстрее вернуться, и забрать тебя.

– Но куда забрать? Зачем?

Фей вдруг отчётливо вспомнил кошмар с тёмной фигурой Цитана на фоне экрана, с которого смотрело жуткое существо с маской-черепом вместо лица. Уж не случилось ли это на самом деле, и, быть может, именно к этому существу и хочет отвезти его доктор Узумо. Но Фей решительно отбросил эти мысли – врач, который столько лет лечил жителей деревни считай что бесплатно, не способен на такую подлость.

– Когда приеду, посмотрим, – отмахнулся Цитан, и Фей понял, что никаких планов у него просто нет.

Он как будто должен присматривать за Феем, и сейчас его гложет чувство долга перед семьёй, которую он хочет отправить неизвестно куда. И что самое интересное брать туда самого Фея он явно не собирался. Интересно почему?

Вот с этим вопросом Фей решил не медлить, и тут же задал его доктору.

– Дело в том, – замялся тот, – что у меня нет возможности отправиться всем вместе. В челноке не хватит места даже для меня – я припас его для экстренной эвакуации Юи и Мидори.

– Значит, как бы плохи ни были дела, ты должен был остаться? – удивился Фей.

– Когда дела по-настоящему плохи, врач всегда должен быть в эпицентре, – заявил Цитан.

Вот только в профессиональной гордости, наполнявшей его слова, сквозила знакомая уже Фею нотка фальши. Может, всё-таки не только клятва врача заставила Цитана подготовить эвакуацию только для семьи.

Он так и не ответил, куда, собственно, собирается отправить жену и дочь, а настаивать Фей не захотел.

– Пешком до Дэзила ты доберёшься за три-четыре дня, но на преодоление леса лучше брать запас. Юи подготовила для тебя припасы на неделю, так что голод тебе не грозит. И ещё одно, ты отличный рукопашный боец, Фей, но от большинства зверей, живущих в Чернолунном лесу, твои кулаки не слишком хорошо защитят. Постарайся просто избегать встреч с ними.

Это Фей отлично понимал и без напутствий доктора. Придя в себя несколько лет назад в Тертере, он очень удивлялся сбитым костяшкам пальцев, однако очень скоро прежние навыки вернулись. Никто среди жителей деревни не мог одолеть Фея, да и желающих, честно говоря, особо и не было. Тертер был мирной деревушкой, где в записные хулиганы могли определить разве что мальчишек, швыряющих грязь в стены чем-то не угодивших им домов. Другое дело распоясавшиеся охранники караванов, заливающие местным пивом и ликёрами страх перед возвращением в Чернолунный. Вот на них-то Фей не раз отрабатывал навыки и приёмы рукопашного боя. Он всегда мог не только постоять за себя, но защитить тех, кто слабее, и казался выпившим охранникам и их дружкам идеальной мишенью. Однако со зверьём, что выходило иногда из леса, кулаками не справиться.

Лезть на рожон Фей не собирался, и в путешествии через Чернолунный решил полагаться на умение двигаться тихо и быстро. Оставалось надеяться, что обитающие там звери не учуют его.

Здесь история делает небольшой перерыв, чтобы продолжиться…

Глава третья. В Чернолунном лесу

Таких лесов, как Чернолунный, не осталось больше на Игнасе, да и были ли подобные прежде, никто не знает. Даже пропагандирующие теорию эволюции учёные-клирики из Афона, не могли ответить на этот вопрос. На старинном глобусе, что стоял в кабинете доктора Узумо, никакого леса не было, но там и очертания материка были совсем другими, и гор, отделяющих сейчас Алимарис от Аве, тоже не было. Видимо, он относился к совсем другой эпохе, а какой именно – Фей никогда не задумывался.

Юноша последовал совету Цитана, и дальней дорогой обошёл развалины Тертера, хотя это оказалось не так-то просто. Дорог в обход деревни не было, и ему пришлось прилично пропетлять по каменистой местности, рискуя подвернуть ногу. Но вот перед ним вырос Чернолунный лес, и Фей остановился на опушке.

Прежде он лишь дважды бывал так близко к запретному для жителей Тертера лесу – оба раза, когда староста Ли собирал людей, чтобы дать отпор зверям, что выходили оттуда. В первый раз их притащил за собой караван, переполошивший стрельбой всю округу. Во второй же – из леса вышел молодой ранкар, и схватка с ним стоила бы жизни многим жителям Тертера, не вмешайся доктор Узумо. Он не только буквально с того света вытащил нескольких особенно тяжело раненных, но и сам принимал участие в схватке с монстром. Прежде никто не знал, что Цитан столь выдающийся фехтовальщик. Длинный меч в его руках так и сверкал на солнце, и после каждого удара на могучем теле ранкара появлялись глубокие, кровоточащие раны.

Позже Цитан никогда не демонстрировал этого своего таланта, и ничего о нём не рассказывал. Жители Тертера всегда относились с пониманием к желанию соседа, и никто не обмолвился ни словом о том, что доктор Узумо умеет не только лечить и неплохо драться в рукопашную, но и великолепно владеет мечом.

Войти под сень деревьев – высоченных, в несколько человеческих ростов сосен, – оказалось не так-то просто. Всю жизнь, что Фей помнил себя, ему, как и остальным детям и юношам деревни, запрещали даже приближаться к опушке Чернолунного. Самые отчаянные, рискуя филейными частями, доходили лишь до туда, где стоял сейчас Фей. Дальше никто не смел соваться. И вот теперь Фею нужно было преодолеть запрет, и войти-таки под сень деревьев. Самому убедиться, что солнечный свет тут никогда не гостит, а на небе висит чёрная луна, очерченная серебряным гало, давшая название всему загадочному региону.

Выбора у него не было – Фей это отлично понимал, но переступить через себя, нарушить запрет, который соблюдал всю жизнь, по крайней мере, ту её часть, что он помнил, юноше было очень и очень непросто. Он уселся на мягкую траву, такая не росла уже в десятке шарлей[1] от опушки, снял рюкзак и долго сидел так, глядя на покрытых серой корой великанов. Чтобы увидеть их нижние ветви, Фею даже стоя пришлось бы сильно задрать голову.

Собраться с силами и встать на ноги, он смог почти через четверть часа. А стоило сделать десяток шагов, и войти-таки под первые деревья, как дальше каждый следующий шаг становился всё легче и легче. Фей шёл, сминая ботинками серо-зелёную траву, которую звали призрачной из-за её цвета и того, что она рассыпалась невесомым прахом стоит только отнести её на полсотни шарлей от опушки леса. Дорога сильно заросла – сейчас не сезон, и первый караван должен был появиться через пару недель, не раньше, но тяжёлые колёса грузовиков и повозок оставили слишком глубокие колеи. Других дорог через Чернолунный не было, и сойти с неё Фей не рисковал.

Конечно, юноша не был беспечным странником – все его чувства были напряжены. Он всматривался в невысокий кустарник, цепляющийся за стволы сосен, однако от глаз тут было маловато толку. Фей быстро привык к полутьме, царящей в Чернолунном, и всё равно больше полагался на слух. Что и спасло его.

Лесной эльф сидел далеко, и Фей услышал, как он с силой выдохнул, посылая в полёт короткую стрелку, скорее всего, ещё и смазанную каким-нибудь ядом. Эти полуразумные, похожие на людей, но ростом всего шарль-полтора тонкие в кости существа, не выносили когда кто-то пересекал границы их охотничьих угодий. На караваны они нападать опасались, только если несколькими кланами или целым племенем, а вот одинокий путник был для них отличной добычей.

Выбери эльф позицию получше, и Фей бы уже лежал со стрелкой в шее. А так он успел перекатиться через плечо, и тут же почти танцевальные пируэтом скрыться за стволом ближайшей сосны. В её кору следом ударилось ещё несколько стрелок. Эльфы никогда не охотились по одиночке. Едва ли не самые мелкие из обитателей Чернолунного, они могли справиться с добычей только стаей в пять-семь особей.

Фей откуда-то знал это – знание снова появилось в голове будто само собой, как и со словом «психика», которое употребил раньше доктор Узумо. Ему доводилось сталкиваться с эльфами, когда те вылезли из леса вслед за злополучным караваном, но об их охотничьих повадках он не имел прежде ни малейшего представления.

Вступать в схватку с засевшими на нижних ветках врагами Фей не стал – кинулся прочь от засады. Старался не шуметь, но тем не менее привлёк к себе внимание других обитателей. Напоминающие помесь птицы с карликом кобольды бросились на юношу из особенно густых зарослей кустарника. Не беги Фей так быстро, он мог и заметить их логово, как те несколько, что прежде обошёл по дороге, но тут первая пара самцов взвилась в воздух, оттолкнувшись от земли длинными, сильными ногами. В коротких руках они сжимали заострённые палки.

Фей легко уклонился от их прямолинейной атаки, перехватил импровизированное копьё ближайшего, и просто швырнул его дальше, используя импульс движения самца. Второй кобольд приземлился в паре солей[2] от юноши, тут же ринувшись в атаку, выставив перед собой оружие. Ему хватило одного удара ногой в висок – обычно таким Фей целил в голень противнику. В шее существа что-то щёлкнуло, и оно повалилось на землю, голова его при этом болталась из стороны в сторону.

Как бы легко Фей не справился с первыми двумя – за ними последовали ещё трое, а за теми – ещё один. Юноша крутился между ними, отбивая удары палок, нанося ответные, и всякий раз, если ему удавалось попасть, кобольды валились на призрачную траву изломанными куклами. Даже самый крупный из них, скорее всего, вожак, вооружённый расщеплённой палкой с вставленным в неё обломком стали длиной в четверть соля,[3] не продержался и десятка секунд. Фей выбил из его лап оружие и переломал рёбра прямым ударом ногой. Стоило вожаку рухнуть наземь, как остальные кобольды бросились бежать. Фей заметил, что один из них успел прихватить палку со стальным осколком.

Подняв с земли рюкзак и кое-как приведя в порядок одежду, Фей направился дальше. Но через десяток шагов понял, что не знает куда идти. Бегство от стаи лесных эльфов и драка с кобольдами дезориентировали его, и он попросту не имел представления в какой стороне дорога, а ведь та была единственным ориентиром в Чернолунном.

В отчаянии подняв голову, Фей впервые увидел небо в просвете между густыми кронами сосен, и ту самую чёрную луну, что дала название всему лесу. Было в ней нечто чужеродное и притягательное, как будто на тебя смотрел чей-то глаз. Глаз существа настолько чуждого, что ты даже представить себе не можешь, о чём оно думает.

Не без труда Фей отвёл взгляд, а в следующий миг его будто ледяным ножом полоснули. Он схватился на грудь, переводя дыхание, опёрся рукой о ствол сосны. Кора был удивительно холодной, словно вытягивая тепло из тела. Фей отдёрнул руку, с неприязнью глянув на могучее дерево. Задумался, если все сосны такие холодные, то в лесу должен стоят лютый мороз, но лишь пожал плечами и решил попробовать вернуться на дорогу по своим следам.

Вот только прежде чем сделал первый шаг, в тишине, что царила под сенью громадных сосен раздался кажущийся почти кощунственным громкий звук. Очень хорошо знакомый Фею звук – выстрел из пистолета, а следом ещё один и ещё. Не раздумывая ни мгновения, юноша бросился туда, откуда они раздавались.

Пробежав не больше пары сотен шарлей, что было не так-то просто, потому что длинная призрачная трава словно хотела схватить его за ноги, а кусты целились ветками в лицо, Фей выскочил на поляну, и замер. Не только из-за вернувшегося ледяного клинка в груди, но и потому, что стоявшая перед ним девушка в обтягивающем комбинезоне, каких ему никогда не доводилось видеть, целилась ему в лицо из крупнокалиберного пистолета. Лишь спустя пару секунд Фей заметил тела лесных эльфов, почти разорванные пулями.

Но сильнее холода в груди, который быстро пропал, сильнее страха перед огнестрельным оружием, глядящим тебе прямо в лицо, было чувство узнавания. Он словно был знаком с этой девушкой прежде. Знал каждую чёрточку её лица, её фигуру, знал, как она говорит и двигается. Знал даже, что она точно не выстрелит, хотя палец девушки уже выбрал слабину спускового крючка.

– Бежим! – выкрикнул Фей, без особых церемоний хватая девушку за руку. После выстрелов было глупо думать о тишине – они уже подняли на уши всех окрестных зверей.

Хватать за руку вооружённого человека не лучшая идея, но в тот момент Фей ничуть не сомневался в своих действиях. Его уверенность росла оттуда же, откуда и всплывающие знания и навыки из прошлого.

Он недолго тащил за собой девушку, вскоре она освободила руку и побежала сама, легко держа заданный юношей темп. Остановились они, когда от места схватки с эльфами их отделяли несколько сотен шарлей.

– Рано останавливаться, – заявил Фей, который ничуть не запыхался. Впрочем, его новая спутница тоже не проявляла ни малейших признаков усталости. – Эльфы мстительны, а их владения достаточно обширны. Надо пройти ещё хотя бы каншарль,[4] чтобы…

Она остановила его взмахом руки, указывая вперёд, и они снова помчались.

К концу оба всё же почти выдохлись – пробежать каншарль по густому лесу, то и дело обходя толстые сосны, путаясь ногами в траве, уклоняясь от лезущих в лицо ветвей кустарника, даже тренированный юноша и его спутница не были готовы к такому испытанию. Когда Фей решил, что с них хватит, они уже едва не валились с ног.

Однако у обоих нашлось достаточно сил, чтобы собрать веток для костра. В лесу царила вечная ночь, и понять, какое сейчас время суток за его пределами, было решительно невозможно. Но сил двигаться дальше, ни у Фея, ни у его спутницы не осталось. Они молча собрали хворост, и уселись у весело потрескивающего костерка.

– Ты уверен, что здесь безопасно?

Такими были первые слова девушки.

– Да, – кивнул Фей. – Видишь следы когтей на деревьях?

Он указал на ближайшую сосну, ту, к которой девушка сейчас прислонилась спиной. Холод ствола её сейчас мало волновал. Она подняла голову и увидела впечатляющие царапины. Чьи-то длинные когти сорвали кору и глубоко врезались в тело дерева – оно уже залечивало рану, но даже теперь девушка поняла, что удар был нанесён с поистине чудовищной силой.

– Так ранкар метит территорию, – объяснил Фей, и снова знания взялись у него в голове будто сами собой. – А где живут и охотятся ранкары, никто другой не посмеет селиться.

Девушка чуть не вскочила на ноги – рука её словно сама собой нащупала рукоятку пистолета, торчавшую из кобуры на поясе.

Сейчас в неверном свете костра Фей сумел как следует рассмотреть её. Он не мог сказать, какого она роста, ведь невольная спутница юноши сидела, зато лицо, формой напоминающее сердечко, и рыжие волосы, он видел очень хорошо. Откуда-то он знал, что волосы именно рыжие, а не другого оттенка, хотя языки пламени делали их более тёмными, почти каштановыми. Знаком ему был и чуть печальный взгляд девушки, как будто всё время устремлённый немного в себя.

В этот момент Фею показалось, что он знает её очень давно, что она та ниточка, что связывает его с прошлой жизнью. Надо только вспомнить имя, но на его месте была пустота.

– Ты завёл меня в ловушку! – выпалила девушка, не спеша, однако, выхватывать оружие. Последствия громких звуков в Чернолунном она уже поняла.

– Я даже не знаю, как тебя зовут, – пожал плечами Фей. – Меня – Фей Фанг.

– Элли, – ответила девушка, и тут же смутившись добавила. – Второй лейтенант ван Саар.

Она протянула Фею руку, и тот пожал её. Рукопожатие у девушки оказалось достаточно крепким.

– Но чтобы завести кого-то в ловушку, – теперь недоверчивый тон в её голосе отдавал не то шуткой, не то фальшью, – не обязательно знать имя.

– Вижу, ты знаешь о ранкарах кое-что, – как будто не заметив её слов, произнёс Фей, – я в такой же опасности, как и ты. Но мы слишком мелкая добыча для зверя таких размеров.

На этом их разговор затих словно сам собой. Фей думал, что имя ничего не сказало ему – за ним не скрывалось ничего. Это, конечно, не пугало, просто не очень приятно, когда твои надежды вспомнить себя, хотя бы немного, рушатся в единый миг. Вины Элли в этом, конечно же, не было, однако смотреть на неё Фей лишний раз не решался.