Текст книги "Творя божественное зло (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Это могло быть ошибкой программы, или её несовершенством. Видимо, кулаки робота не вращались отдельно друг от друга. Попытавшись усилить удар правой, он одновременно отшвырнул Богоборца с линии атаки. Робот Фея покатился по полу пещеры и остановился только врезавшись спиной в стену.

Они с Бригандиром поднялись одновременно. Макс буквально чудом сумел вытащил своего робота из воды – он восстал подобно мифическому зверю-левиафану, которым любят стращать прихожан клирики Афона. Боевой кнут Макс вращал над головой.

– Прыгай! – крикнул он по радиосвязи Фею, и обрушил искрящееся от электрического тока высокого напряжения тело кнута на пол перед Бедствием.

Бригандир в этот момент поднялся над поверхностью воды, зависнув в полусоле над нею.

Удар тока в столь сыром помещении оказался страшен Бедствия. По всему корпусу робота побежали мелкие молнии и пучки ярких искр, он затрясся будто в припадке, лишившись возможности управлять руками и ногами. А вот ракетная установка ударила без промедления – стволы её как раз смотрели на вынырнувшего из воды Бригандира. Шесть из восьми ракет прошли мимо, Макс сумел увести своего робота с траектории их полёта. Но две нашли-таки свою цель. Первая врезалась в плечо Бригандира, разнеся броню и заставив правую руку повиснуть плетью – тяги были перебиты и она больше не слушалась рычагов. Вторая ракета ударила в грудь красного робота, отбросив его на несколько шарлей назад. После взрыва на красной броне Бригандира осталось уродливое чёрное пятно с разбегающимися в стороны трещинами. Макс понимал, что второго попадания в грудь его робот уже не переживёт.

Как только Макс крикнул «Прыгай!», Фей бросил своего робота вперёд – и в тот же миг снова ощутил полную связь с ним. Это его ноги оттолкнулись от пола пещеры, это в его спине и щиколотках зародился жар, не дающий упасть обратно. Используя инерцию движения и собственный немалый вес – теперь Фей чувствовал все свои два десятка канов – он перевернулся в воздухе, делая сальто, и обрушил обе ноги на грудь содрогающегося в конвульсиях Бедствия. Богоборца и самого слегка тряхнуло, но оставшегося на корпусе Бедствия заряда не хватило, чтобы нанести его системам какой-либо ощутимый урон. Двадцать канов стали, помноженные на силу рывка, это уже очень серьёзно. Бедствие отступил на пару шагов – броня на груди его была разбита вдребезги, в пробоине мелькали искры и видна была искусственная начинка робота. Его нечеловеческое сердце.

И всё равно, несмотря на чудовищный урон, нанесённый Феем, списывать Бедствие со счетов было рано. Ракетная установка провернулась снова, выпустив по Богоборцу восемь снарядов с убойной дистанции. Фей только и успел, что закрыться сомкнутыми предплечьями, чтобы сберечь голову и грудь.

Боль от прямых попаданий, передающаяся обратной связью робота и человека, вспыхнула в руках и плечах Фея. Он почувствовал, как по губам течёт кровь из носа, и кажется в правом глазу лопнул сосуд – с этой стороны всё приобрело багровый оттенок.

Бедствие рванул вперёд со скоростью, удивительной для такой махины. Его вращающиеся кулаки обрушились на не пришедшего в себя после ракетной атаки Фея. Боль полыхнула алым у него в боку, в груди, снова в боку. Вращение только добавляло урона – броня отлетала кусками, лопаясь и трескаясь под могучими ударами.

Макс во второй раз выбрался из воды, как раз когда Богоборец держался из последних сил. Атаковать кнутом не позволяла дистанция, однако у него в запасе ещё оставалось оружие. Вскинув руку со встроенными в костяшки пальцев спаренными скорострельными пушками, он дал длинную очередь по ракетной установке Бедствия. Та как раз восполнила боезапас из здоровенного контейнера на спине робота, готовясь выпустить в Богоборца все восемь смертоносных приветов с убийственной дистанции. Головки реактивных снарядов уже торчали из гнёзд, готовые по приказу управляющей машиной программы отправиться в свой последний полёт. Вот в них-то Макс и целился – и удача была на его стороне. Несколько снарядов детонировали в самой установке, запустив цепную реакцию. Серия взрывов ударила в спину Бедствия, разнеся в клочья саму ракетную установку и контейнер с боеприпасами к ней. Однако в Шефате боевые машины делают на совесть, и когда Бальтазар проектировал Бедствие, он явно не забыл о такой возможности. Сильно повреждённый боевой робот не был полностью выведен из строя.

– Фей, очнись! – крикнул Макс. – Бей его!

Эти слова подстегнули Фея – он провернулся на левой ноге, врезав правой по голове Бедствия. Раз, другой, третий. А следом подтолкнул Богоборца вверх ускорителем и обрушил стальную пятку на плечо вражеского робота. Бедствие упал на колено, подставив Фею раскрытую грудь. Он ещё пытался поднять руки для защиты, но Фей опередил его – стальная ладонь Богоборца вошла в разбитый корпус Бедствия. Фей сжал пальцы и рванул кулак на себя со всей силой. Он вытащил руку с зажатым в ней пучком искрящих проводов и кусками каких-то мелких деталей и печатных плат.

Это стало последней каплей – Бедствие повалился навзничь и больше не подавал никаких признаков жизни.

Фей понял, что его ведёт от боли, и надо разрывать связь, иначе Богоборец рухнет, а встанет ли после этого непонятно. Проверять Фей не хотел. Вот уже он снова сидит за рычагами управления, выравнивая покачивающуюся машину. Ему пришлось сделать несколько неловких шагов и опереться рукой о стену, чтобы устоять. На помощь пришёл Макс, подставив целое плечо.

Так они, будто двое калек или пьяниц, возвращающихся домой после попойки, опираясь друг на друга, побрели к лифту.

– Ничего, приятель, – произнёс Макс, забыв, что их роботы ещё связаны боевым каналом, – подлатают твоего робота у меня в Волчьем логове. Никуда ты теперь не денешься.

Фей и не пытался спорить – повреждения, полученные в схватке с Бедствием и до того, в короткой, но довольно интенсивной драке с самим Максом, оказались слишком серьёзны. Только в настоящей мастерской Богоборца смогут привести в порядок, и пустынные пираты были не худшим выбором, если уж разобраться.

Так что ему ничего не оставалось, кроме как отправиться прямиком в…

[1] Малозаметная проволочная сеть (МЗП, малозаметная проволочная сеть, путаница, путанка) – объемное заграждение из колец с углеродистой проволоки. Относится к инженерным не взрывным заграждениям сдерживающего типа.

Глава шестая. Волчье логово

Уныние – вот самое лучше слово, которым можно описать атмосферу на «Фенрире». После обследования района пропажи Макса и Фея, которое ничего не дало, песчаный крейсер опустился на минимальную глубину неподалёку от этого места, выставив наружу все сенсоры, какие только были на борту. «Фенрир» обратился в слух – он не сидел в засаде, как это бывало раньше, но ждал любого сигнала, который может подсказать судьбу юного лидера пиратов.

Сигурд давно мог приказать отправляться обратно в Волчье логово – тем более что окрестности Дэзила становились всё опасней. Служители Афона не прощали подобных пощёчин, и вокруг захолустного городка, о котором вообще мало кто знал до последнего времени, закрутилась настоящая стальная карусель. Прибыл флот, возглавляемый линкором с гордым именем «Кефайнзель», сопровождали его два крейсера «Дерфлингер» и «Гёбен» и несколько номерных кораблей меньшего класса. Они высадили такую ораву роботов и солдат, будто собирались не просто прочесать пустыню мелким гребнем, но просеять её по песчинке в поисках пиратов. И всё же Сигурд не отдавал приказа о возращении, как не ждал этого никто в отсеках «Фенрира».

Скучавший в лазарете Цитан нередко встречался с самим старпомом, а благодаря своему таланту налаживать контакты, частенько беседовал с членами экипажа, и вскоре у него сложилась целостная картина. Почти все песчаные пираты так или иначе прежде служили королевскому дому Аве, свергнутому пятнадцать лет назад бывшим великим визирем, а по совместительству кардиналом Афона, по имени Шахан. Все их действия были направлены на восстановление власти династии Атридов в Аве, а без Макса это попросту невозможно. Он единственный сын короля Эдбарта, убитого Шаханом через три года после переворота. Да, есть ещё Маргарита, однако никто не сумеет возвести на престол кузину Макса, у неё на плечах лежит совсем иной груз. Наверное, даже более тяжкий. В общем, без Максимилиана аль-Атрида, принца в изгнании, экипаж «Фенрира» из борцов с захватчиками, превращался в самых обычных песчаных пиратов. А это на борту крейсера не устраивало никого – и в первую очередь Сигурда.

Именно поэтому, когда в начале второго дня от Макса и Фея всё ещё не было никаких вестей, а кольцо облавы медленно, но верно сжималось вокруг залегшего не слишком глубоко «Фенрира», всех на борту его охватило уныние. Одни лишь акустики, ловящие малейшие сотрясения песка, и радисты, постоянно слушающие эфир, не поддавались этому настроению. Они доводили себя до изнеможения, оставаясь на постах куда дольше, чем длилась вахта. Да и сам Сигурд проводил почти всё время на мостике, отправляясь спать лишь когда старший стюард Альфред добавлял ему в очередную чашку кофе снотворное.

Альфред – обладатель аристократической внешности и чопорных манер, присущих слугам королей, герцогов и прочих титулованных особ, а также благородной седины на висках и тонких усиков-стрелочек, стал завсегдатаем лазарета. Он ссылался на ипохондрию, однако на самом деле Цитан снабжал его тем самым снотворным, которое отправляло Сигурда в постель. Лишь доктор умел так ловко обращаться с лекарственными препаратами, что старпом ничего не понимал, списывая всё на накопившуюся усталость. В своё время Альфред сменил Сигурда на посту рыцаря-телохранителя юного принца, и небольшая татуировка на виске нынешнего стюарда говорила о том, что король в выборе не ошибся. Пыльные дьяволы – рыцари-сорвиголовы, что несли постоянную службу на границе с Алимарисом. Третьи и четвёртые сыновья бедных дворян, которым точно не светило и гроша в наследстве, жили только войной. Из них выковывались лучшие и самые верные престолу военачальники и простые бойцы.

После спасения из застенков Шахана Альфред с Сигурдом заменили Максу отца, взяв в свои руки воспитание наследного принца с растерзанной пытками и смертью родителей душой. Цитан не был ещё знаком с самим Максом, однако судя по тому, что лидера тут любили по-настоящему, Альфред и Сигурд с этой задачей справили на отлично.

Альфред как раз вошёл на мостик с очередной чашкой кофе, щедро сдобренного снотворный, думая по дороге, что зелья приходится добавлять всё больше и больше. Сигурд начинает привыкать к нему, а значит, как сказал доктор, очень скоро от снотворного придётся отказаться. Однако прежде чем он подошёл к старпому, офицер связи поднял руку, показывая, что у него срочное сообщение. Мостик тут же погрузился в тишину – слышно было как работают приборы, но люди затаили дыхание, ожидая новостей от связиста. Альфред услышал лёгкий звон, и понял, что это приплясывает чашка кофе на подносе, что он держит нёс Сигурду. Никогда прежде у него не тряслись руки, даже в самые тяжкие минуты, а вот сейчас подвели, выдавая нервное напряжение. Но этого никто на мостике не заметил.

– Офицер связи, доклад, – произнёс Сигурд, стараясь говорить как можно спокойнее, не давая волю охватившему его волнению.

– Есть сигнал, – выпалил офицер связи, который не считал своим долгом сдерживать эмоции. – Ширококостное вещание, открытый канал.

– Содержание?

– Два слова, Си Кью,[1] и позывной – Бригандир.

– Слушать в отсеках, – тут же возвысил голос Сигурд, – запуск двигателей, готовность к полному ходу через пятнадцать минут. Продуть пескозаборник и пескосброс. Всем вахтенным офицерам занять места по боевому расписанию.

Со всех постов послышались подтверждения – лично или по внутрикорабельной радиосвязи.

– Курс? – уточнил офицер-навигатор, хотя и так отлично знал, куда сейчас направится крейсер.

– Офицер связи, – обратился не к нему, а ожидаемо к начальнику радиопоста Сигурд, – засечь координаты передачи и сообщить на пост навигации.

– Есть, – ответил тот.

– Альфред, – обернулся к стюарду Сигурд, – твой кофе сейчас будет кстати.

Альфред сделал шаг вперёд, однако движение вышло неловким – и чашка отправилась в короткий полёт с его подноса прямиком на палубу.

– Я понимаю, ты волнуешься, старый друг, – шагнул к нему, давя осколки бесценного фатимского фарфора Сигурд, – но надо же беречь себя. – Он положил ему руку на плечо и слегка сдавил пальцы. – Снова хотел уложить меня в постель? – оказавшись рядом, поинтересовался он, так тихо, чтобы никто на мостике не услышал. – Считаешь, дружище, я не почую снотворного в кофе? Не забыл ещё, чем мы должны были заниматься как телохранители юного Макса пока он был наследным принцем.

– Но ты пил его, – пожал плечами Альфред, сохраняя обычную свою невозмутимость и даже не пытаясь освободить плечо.

– Пил, – кивнул Сигурд, – потому что знаю – мне тоже надо спать, а без снотворного не уснул бы. Но сейчас оно точно ни к чему, и чашку ты расколотил зря.

– Мог бы подыграть мне, – отрезал Альфред, – и чашка осталась бы цела.

– Непрошибаем, как стены Пелополиса, – усмехнулся Сигурд. – Принеси мне кофе покрепче, но без лишних добавок, пожалуйста.

– Само собой, – слегка дёрнул подбородком, намекая на кивок, Альфред.

[1] От англ. CQ, созвучного с seekyou – «ищу тебя»

На борту песчаного линкора «Кефайнзель»

Вице-адмирал Вандеркаум не отличался склонностью к долготерпению. Он предпочитал готовые результаты здесь и сейчас. Он знал, что большая часть офицеров флота, которым он командует, ненавидит его – ставленника великого визиря Шахана, да ещё и уроженца Солярианской империи. Вандеркаум платил им за это презрением. Выходец из второго класса, потомок возвышенных ягнят, он по праву мог смотреть на всех этих обитателей Поверхности сверху вниз, и обеспечивал ему это вовсе не высокий рост.

Служители церкви Афон также не вызывали особой любви у вице-адмирала. Он отлично знал, кем они являются на самом деле, и их цинизм вкупе с лицемерием лишь подогревали неприятие. Вандеркаум знал, что среди клириков немало тех, кто на самом деле верит в то, что проповедует, однако никто из них не поднимался по иерархической лестнице. Их оставляли внизу, чтобы они своей истинной убеждённостью в идеалах подогревали верю в ягнятах, которых пасли по-настоящему циничные пастыри.

Именно поэтому Вандеркаум предпочитал проводить почти всё время на мостике своего линкора «Кефайнзель», а не в гостях у викария Дэзила, из-за кого, собственно, флот и прибыл в такую глушь. Уж лучше терпеть ненависть жалких ягнят, чем смотреть на этого надутого ублюдка, пытающегося изо всех сил сохранить лицо. Викарий сразу узнал в Вандеркауме уроженца Солярианской империи, и разве что не лебезил перед ним, пытаясь узнать, какая судьба ждёт проштрафившегося клирика. Первое время Вандеркаум откровенно издевался над ним, делая загадочные намёки, однако эта игра быстро надоела ему, и вице-адмирал перебрался на линкор.

– Есть сигнал! – произнёс командир радиослужбы «Кефайнзеля». – Открытый канал, широкополосное вещание.

– Содержание?

– Си Кью, позывной «Бригандир».

Видя, что Вандеркаум уже собирается выбросить эту информацию из головы, к нему обратился Франц фон Хиппер – капитан «Кефайнзеля».

– Вице-адмирал, я не первый год охочусь на пиратов, и знаю, кого означает этот позывной.

– И кого же? – скучающим тоном поинтересовался тот.

– Лидера песчаных пиратов, предположительно беглого принца Максимилиана.

Тут глаза вице-адмирала хищно сощурились – он начал осознавать какие перспективы несла ему эта охота.

– Отследить сигнал, – приказал он. – Никаких действий не предпринимать до моего возвращения.

Никто не ожидал, что Вандеркаум покинет мостик «Кефайнзеля», и поэтому даже служака фон Хиппер отдал честь с опозданием. А его окрик: «Вице-адмирал покидает мостик!», раздался, когда за Вандеркаумом закрылась дверь.

– И что это значит? – спросил у фон Хиппера начальник канонирской службы Гочи – бывший пират из разгромленной флотилии разбойного адмирала Стакара Сиплого.

– Побежал советоваться с Шаханом или с кем-то наверху, – пожал плечами капитан. – Наш вице-адмирал и пёрнуть боится без указки, а тут такое дело. Сам понимаешь, тут ему без инструкций никак.

Резиденция Афона в городе Дэзил

Викарию из прихода церкви Афона в Дэзиле сначала тоже показалось, что вице-адмирал примчался к нему за инструкциями. Однако когда тот затребовал в личное распоряжение комнату связи и заперся внутри, предварительно отобрав у всех ключи от ней, викарий изменил своё мнение. Реши наглец Вандеркаум, игравший на нервах викария, просто запросить инструкции, даже наверху, он бы не вёл себя так. Когда тот промчался по резиденции Афона, вид у него был словно у одержимого, а комнату и ключи от неё он требовал с таким нетерпением, будто от промедления на секунду зависела ни много ни мало его жизнь. А может и нечто большее.

– Центральная, – нервно стукнув по микрофону, потребовал Вандеркаум, как только оказался в переговорной один и проверил помещение на наличие подслушивающей аппаратуры, – связь с Пелополисом. С визирем Шаханом. Немедленно.

– Цель запроса? – поинтересовался равнодушный, синтезированный голос центральной.

– Код «Атрей», – ответил Вандеркаум, и тут же миловидное лицо на экране сменилось вращающимся символом Древа Сефирот – герба Солярианской империи.

Вандеркаум точно знал, что сейчас завибрировал микрокоммуникатор, встроенный в наперсный символ, с которым визирь Шахан, а по совместительству ещё и кардинал церкви Афон, никогда не расставался. Код «Атрей» оторвёт его от любого занятия, будь то военный совет, приём прошений и жалоб, приём или пир с первыми аристократами Аве. От выдернет его из уборной и даже заставит отказаться от плотских утех с мальчишками, которым нет-нет, да и предавался Шахан.

Его лицо сменило герб империи через пять минут – довольно долго, о чём Вандеркаум и не преминул сообщим великому визирю сразу же. Приветствием вице-адмирал решил пренебречь.

– Я пришёл так быстро, как только смог, – отрезал визирь, – и мы продолжаем тратить время. Говори, в чём дело, Вандеркаум?

– Код тебе ничего не говорит, Шахан? – усмехнулся вице-адмирал. – Мои парни засекли в пустыне передачу. На связь вышел некто в позывным Бригандир.

– Тогда почему ты ещё не схватил его, идиот?! – потерял всякое самообладание Шахан, как всегда случалось, когда он слышал новости о сбежавшем от него принце.

– Потише, старый эфебофил,[1] – не остался в долгу Вандеркаум. – Я бы не примчался сюда, и не дёргал тебя, если бы дело было только в этом. Мы можем, наконец, обнаружить пиратскую базу в этих песках.

– Она не имеет значения, Вандеркаум, только наследник Эдбарта – вот кто важен. Схвати его немедленно!

– Ты ничего не понимаешь в войне, Шахан, не лезь в неё. Повторяю, ради того, чтобы просто схватить твоего беглого мальчишку, я бы не стал вызывать тебя. Мне нужна помощь сверху, и твой авторитет, чтобы её получить. Я могу напасть на «Фенрир» хоть всем флотом, но это – особый корабль, велики шансы, что он просто уйдёт глубже в песок, как делал не один раз прежде, и сбежит. Что тогда, Шахан? Мы упустим шанс поймать тебе юного аль-Атрида, и накрыть всё пиратского логово.

– Хорошо, – признал его правоту Шахан, – чего ты хочешь от меня?

– Мне срочно нужно сканирование региона по координатам, – Вандеркаум быстро ввёл полученные от навигационной службы «Кефайнзеля» цифры примерного местонахождения источника сигнала на клавиатуре, и отправил Шахану. – Цель: крупный металлический предмет на глубине примерно пятнадцать-двадцать метров. При обнаружении – слежка за перемещением, пока он не приведёт к более крупному источнику металла. Тот может залегать под слоем песка или скрываться в скальной породе.

Шахан помедлил какое-то время, собираясь с мыслями. Запрос на такое сканирование должен быть обоснован и весьма серьёзно. Даже для Солярианской империи, превосходящей в технологическом развитии все государства Поверхности, приближаясь к легендарной цивилизации Зебоим, жившей, как известно, в золотом веке, это потребовало бы известных усилий и траты ресурсов. Однако шанс схватить Макса и завладеть, наконец, секретами королевского дома Аве, пересилила опасения. Пускай у Шахана и имелся план для пленения наглого мальчишки, уже не первый год портящего ему жизнь, однако предложение Вандеркаума показалось ему даже более перспективным.

– Будет тебе сканирование, Вандеркаум, – кивнул великий визирь. – Но если ты не сумеешь взять логово песчаных пиратов, нам обоим придётся очень туго. Надеюсь, ты понимаешь степень ответственности, что ложится сейчас на твои плечи, вице-адмирал.

Небольшой намёк на вопросительную интонацию в голосе Шахана был настоящим оскорблением.

– Атаку без уведомления не начинать, – добавил он уже приказным тоном, – как только будет обнаружена база, выйдешь со мной на связь. Я обеспечу тебе подкрепление.

– Так точно, – вытянулся по стойке «смирно» и выполнил безукоризненное воинское приветствие Вандеркаум.

Всё это он проделал настолько чётко, что издёвка была видна буквально в каждом его движении.

[1]Эфебофили́я (др. – греч. ἔφηβος – юноша + φιλία – любовь), нимфофили́я – половое влечение (либидо) взрослых людей к лицам подросткового и юношеского возраста, как к девушкам, так и к юношам. Чаще встречается у мужчин, при этом сексуальное возбуждение стимулируется физической незрелостью юношей или девушек, их неопытностью