Текст книги "Творя божественное зло (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Реакторный зал Волчьего логова

Входящий сигнал был последним, что Ренк ожидал увидеть на мониторе, однако враг с позывным Фафнир настойчиво пытался выйти с ним на связь. При иных обстоятельствах, вахмистр бы проигнорировал вызов, однако сейчас сам хотел потянуть время, пока пройдёт действие ставшего из спасения проклятьем «Мексамина». Гельмгольц, хоть и держал наизготовку энергетическое ружьё, стрелять раньше командира без приказа не стал.

– Чего надо? – не слишком вежливо спросил у врага Ренк, открыв канал.

– Не советовал бы стрелять из ваших энергоружей в этом помещении, – ответил тот. Видеоряда не было только звук. – За нашими спинами реактор крепости – попадёте в него, и нас всех тут распылит на атомы в считанные мгновения.

Ренк сильно подозревал, что враг блефует – в Шевате строили на совесть, однако проверять не хотелось, и он скомандовал.

– Гельм, копья!

Как известно всякое ружьё, если прицепить к нему штык, становится отличным копьём, которым можно драться врукопашную. Энергоружья Сагиттариев не были исключением. Конечно же, с оглядкой на солярианские технологии. Никаких вкладных или втулочных штыков из стали – оба ружья легко превращались в энергетические копья с лезвиями из чистой плазмы.

Ренк и Гельмгольц, проглотивший в бою ненавистное сокращение имени, перехватили оружие, запустив стремительный процесс трансформации ружей в копья. Спусковой механизм ушёл внутрь корпуса, предохранительные скобы теперь закрывали всю ладонь робота, ствольные накладки сложились, обеспечивая оружию дополнительную прочность, одновременно в последней четверти ставших древками стволов выдвинулись три пары коротких шипов, вокруг которых замерцал ореол, сложившийся в плазменный клинок.

– Теперь-то мы можем начать? – усмехнулся Ренк, и бросил своего Сагиттария в атаку. Гельмгольц не отстал от командира ни на шаг.

Они работали парой, как привыкли, держась плечом к плечу и стремительными выпадами энергокопий стараясь разделить противников. Тем не помогали ни феноменальная скорость серого робота – Фафнира, ни странное оружие красного – Бригандира.

Уже потом, просматривая запись боя и его оценку вычислительными машинами Афона, Ренк увидел, что уровень реакции Фафнира просто запредельный, особенно для роботов Поверхности. Они оценивали его в диапазоне 0,94-0,98, притом, что у роботов рыцарского класса, в которых сражались бойцы спецназа Геблера, он был примерно 1,4, что почти в вдвое превышало средний показатель для менее совершенных моделей. Ни Ренк, никто из его бойцов, за исключением, наверное, только второго лейтенанта, не смогли бы управлять таким роботом. Лишь у элементалов – элиты гвардии Солярианской империи были боевые машины с уровнем отклика меньше единицы, и сражаться в них могли только самые тренированные пилоты.

Но даже такое преимущество, как древние роботы, не могло стать решающим в схватке. Ренк с Гельмгольцем были давно сработавшейся парой, они знали сильные и слабые стороны друг друга, не один десяток боёв дрались вот так, плечо к плечу, и часто против куда более опытных и умелых противников. Фафнир и Бригандир же по отдельности может и превосходили пускай и высококлассные, но серийные машины соляриан, но каждый из них сражался сам по себе, и это не давало им одолеть спецназовцев. С другой стороны странная манера сражаться обоих противников не давала солярианам взять верх.

Бригандир сумел перехватить древко энергокопья Гельмгольца, оплетя его одним из кнутов, и резко дёрнул на себя, выводя противника из равновесия. Однако он подставился под удар, открыв бок Ренку – и тот не преминул воспользоваться возможностью. Стремительный выпад должен был вскрыть броню неосторожного наглеца, будто консервную банку, но за мгновение до того, как плазменное лезвие коснулось выкрашенного красным корпуса, на древке копья сомкнулись в стальном захвате пальцы Фафнира. Правый кулак вражеского робота целил в середину древка, как раз между руками Сагиттария. Ренк успел пнуть врага в живот, отталкивая от себя. Фафнир отпустил копьё, и тут же ринулся в новую атаку, заставляя Ренка отступать.

Бригандир же развивал успех, нанося Сагиттарию Гельмгольца новые удары вторым кнутом. Урона наносил немного, однако по броне Сагиттария мелькали искры разрядов, и с каждым ударом тот двигался всё медленней и медленней, как будто сам воздух вокруг него превратился в вязкую патоку. Собрав в кулак все силы, Гельмгольц дёрнул своего робота, назад освобождая копьё из захвата противника. Однако тот успел пустить по телу кнута мощный разряд тока, что-то закоротивший в оружии Гельмгольца. Плазменный наконечник моргнул раз, другой, погас, затем снова загорелся, но рассчитывать на него обер-ефрейтор уже не стал. Он решил пойти ва-банк.

Отпрыгнув на пару метров, оторвавшись от удивлённо воскликнувшего Ренка, Гельмгольц со всей силой, что оставалась в его роботе швырнул копьё прямо в бетонную стенку ядерного реактора. Вряд ли это привело бы к неуправляемой цепной реакции – проще говоря атомному взрыву – но вполне могло завершить их схватку. Утечка радиации не позволит всем четверым и дальше оставаться в реакторном зале. И тут пилот Бригандира показал на что способен – это поразило даже бывалого бояку Ренка. Красный робот успел в полёте перехватить сбоящее энергокопьё, зацепил его вторым кнутом и провернувшись на месте отправил в короткий обратный полёт. Заторможенный «Мексамином», сидящий за рычагами ещё не до конца оправившегося от жестких ударов кнута, усиленных электротоком, Гельмгольц успел только вскинуть руки. Его же собственное энергокопьё вошло в живот Сагиттарию, легко вскрыв броню предательски загоревшимся плазменным лезвием. К счастью удар пришёлся ниже кабины, однако всё внутри неё окрасилось в красный из-за включившихся тревожных маячков, а по экранам побежали не внушающие оптимизма надписи. Бортовой вычислитель раз за разом приходил к выводу, что Сагиттарий выведен из строя и бой продолжать не может.

Фафнир со второй попытки сумел-таки ударом кулака повредить копьё Ренка, однако и без плазменного лезвия оно оставалось здоровенным отлично сбалансированным стальным шестом. И Ренк быстро доказал это, прокрутив над головой, чтобы отогнать Фафнира, и тут же обрушить древко на голову Бригандира, ломая его грёбанное щегольское перо. Красный робот, подбиравшийся к Сагиттарию Ренка справа, отступил, как будто и в самом деле ошеломлённый ударом по шлему. В ответ Фафнир снова сократил дистанцию и нанёс Ренку два стремительных удара ногой. Вахмистр успел закрыться предплечьем, тут же контратаковал – и угодил в расставленную врагом ловушку. Пилот Фафнира вовсе не собирался опускать ногу, так и замер в странной позе. Не будь Ренк на взводе из-за завалившегося на спину Сагиттария Гельмгольца, не играй с ним дурных шуток слишком большая доза «Мексамина», он бы не упустил из вида эту странность. Но вахмистр был не в лучшей форме в отличие от противника.

Нога Фафнира молотом рухнула на шлем Сагиттария Ренка – того осыпало искрами, экраны запестрели сообщениями о повреждениях. Сагиттарий рухнул на колено, но сдаваться Ренк не собирался. Он успел ткнуть Фафнира в живот погнутым древком копья. А следом на шлем его робота обрушились сразу оба искрящихся от тока кнута Бригандира – и свет в кабине померк.

Цитан отступил на упавшего на бок Сагиттария, словно тот мог снова ткнуть его своим копьём. Последним ударом тот сумел неплохо повредить ему броню на животе – лишённое плазменного наконечника древко угодило прямо в гибкое сочленение, по понятным причинам защищённое хуже.

– Добьём их? – спросил Макс, наводя на поверженного Сагиттария скорострельную пушку.

– Снаряды нам ещё понадобятся для врагов, что стоят на ногах, – остановил его Цитан. – Здесь мы сделали всё, что смогли, вряд ли через коллектор идёт ещё одна диверсионная группа.

– Тогда наверх, док! – поторопил его Макс, которому явно не хватило драки, и он спешил влезть в новую.

Отставать от него на пути к грузовому лифту Цитан не стал.

Преддверие командного центра

Страцки оказался прав на все сто – им с Францем вполне хватило одного противника. Спустя несколько минут схватки юноша понимал, что этот робот стоил потраченных на него усилий. Он легко в одиночку отбивался от Димахера со Скиссором, успевая даже наносить им урон. Стремительные контратаки Богоборца всегда оказывались неожиданными для противников. Он отталкивался от стен, взмывал почти под самый потолок, ловко используя ножные ускорители – Франц знал, что лишь самые опытные пилоты рискуют задействовать их в бою, и никто не делает этого во время схватки в помещении. Его кулаки и ноги были стремительны, они наносили ответные удары Димахеру и Скиссору, заставляя их броню разлетаться обломками.

Скиссор потерял щит на правой руке после серии быстрых ударов руками, что обрушил на него Богоборец. Щит пошёл трещинами и Францу пришлось дать команду вычислителю робота на сброс пришедшей в негодность детали. В роторной пушке Димахера закончились патроны, однако действия Страцки дали свои результаты. Двадцамиллиметровые снаряды отлетали от брони Богоборца как горох от стены, и вице-вахмистр вместо того, чтобы продолжать бесполезные попытки пробить её, обрушился на роботов сопровождения. Именно тогда, Скиссору и разбили щит – Франц отступал под градом ударов, а тяжёлая клешня левой руки была слишком медлительна для такого противника. Он успевал только отмахиваться ею, но Богоборец с какой-то почти издевательской ловкостью уходил от ударов.

Франц вообще едва поспевал за уровнем реакции собственного робота – боевой коктейль в его крови исчерпал себя, и оставалось последнее средство. То самое, что он дал второму лейтенанту, и был это вовсе не панцершоколад[1], за который он получил от командира в той деревне. Но пока Франц не решался надеть респиратор и вдохнуть дозу этого самого сильного из вышедших из лабораторий Солярианской империи боевого наркотика. Слишком уж дорого обходится его употребление.

Экран Скиссора зарябил после очередного попадания – по вспомогательным побежали строчки, сообщающие о повреждениях. Франц встряхнулся и вместо того, чтобы отступать, бросился в контратаку. Слева его поддержал Димахер, выпустивший короткие когти на правой руке – теперь блок стволов его роторной пушки, вращаясь вхолостую вполне мог нанести врагу ощутимый урон.

К схватке присоединился Гопломах, тесня Богоборца своими щитами, лишая того главного преимущества – маневренности, ведь когда на тебя наседает боевая машина с парой щитов высотой по десять метров и весом больше тонны каждый, уклоняться от вражеских атак становится сложновато. Даже такому невероятно быстрому роботу, как Богоборец. В этот момент Франц поверил в возможность победы – с тремя роботами рыцарского класса не справиться никому.

Вот только соляриане допустили классическую ошибку бойцов, обладающих более развитой технологией и прошедших лучшую подготовку, чем их враги. Они, даже обычно рассудительный Страцки, недооценили противника.

Монтилья поразился тому с какой лёгкостью один солярианский робот разделался с ним и его напарником. Казалось ещё минуту назад они азартно кромсают цепными мечами щиты неуклюжего Гопломаха, а тот и не пытается особо сопротивляться – только закрывается от сыплющихся на него атак, и вот уже Димахер с разворачивается к ним, с издевательской лёгкостью срезая Крестоносца Агирре – тот не успел даже развернуться в сторону опасности. Димахер двигался слишком быстро. Его роторная пушка зажужжала, выплюнув длинную очередь снарядов, прошивших броню Крестоносца. От кабины робота остались лишь исходящие жирным дымом сгоревшей электроники обломки. На экране командирской машины Монтильи погас значок напарника.

Однако бесславная смерть дала самому капитану шанс. Он отступил назад, одновременно разворачивая робота в поясе, чтобы подставить под следующую очередь лобовую броню. И Димахер не разочаровал его – двадцатимиллиметровые снаряды вскрыли её, будто она была бумажной. По экранам побежала рябь, прицел спаренной пушки левой руки уплыл куда-то в сторону, сообщения о многочисленных повреждениях посыпались одно за другим. Паладин Монтильи шагнул, покачнувшись, будто пьяный, ему хватило одного сильно толчка от Гопломаха, чтобы повалиться на пол рядом с Крестоносцем покойника Агирре. Экраны погасли, и Монтилья оказался в темноте, запертый в парализованном роботе.

Он прижался спиной к спинке не слишком комфортного кресла, сидеть из-за того, что Паладин лежал на боку, было совсем неудобно. Пока ему оставалось только ждать – ведь его боевой робот был далеко не простой моделью, хотя с виду не отличался от других машин того же класса. Инженеры, говорящие с заметным шеватским акцентом, улучшили пускай и не все, но многие боевые машины пиратов. Откуда они взялись в Волчьем логове, Монтилья даже гадать не хотел, но отчего-то был уверен, что тут не обошлось без Сигурда Йарро. Бывший телохранитель наследника престола был очень непрост, и в его тайны лучше нос не совать.

Прошла, наверное, самая долгая минута в жизни Монтильи, прежде чем экраны загорелись вновь. Паладин медленно, но верно оживал. Строчки на информационном экране сообщали о выходе из строя мотора цепного меча правой руки, о нарушении калибровки прицела спаренной пушки. Лобовая броня превратилась в настоящее решето, кабину уже ничего не защищало. Но Монтилье и не нужна была защита – он видел гибель Симбакки, и сам не собирался пережить этот штурм. Как и покойный капитан абордажников, семьёй Монтилья обременён не был, и дрался с полной отдачей, не думая об эвакуации. Это был его последний бой.

Он рывком поднял Паладина на ноги – машину всё ещё вело, снаряды роторной пушки угодили во многие важные узлы, но всё это не имело значения. Шатающейся походкой он сделал пару шагов, напоминая пьяницу – правда пьяницу ростом в дюжину шарлей и весом два десятка канов. Стоявший ближе всех к нему Гопломах обернулся, вскинул один из своих щитов, которыми только что теснил Богоборца. Паладин сделал ложный выпад цепным мечом, Монтилья несколько раз с силой нажал на гашетку, запускающую его мотор. Тот взрыкнул, зубья дёрнулись, заставив врага рефлекторно закрыться от оружия ближнего боя. Но бесполезный цепной меч лишь бессильно скользнул по щиту, когда Паладин навалился на Гопломаха. И в этот момент Бройер понял, что угодил в ловушку.

Его робот и близко не был омниботом, однако он прошёл за его рычагами столько схваток, что давно уже стал чувствовать машину как собственное тело. И сейчас Бройер ощущал как в живот Гопломаху упираются стволы спаренной пушки Паладина. Два раза по два выстрела в упор превратили броню Гопломаха в обломки. На большее Паладина после экстренного перезапуска не хватило, но роботу Бройера оказалось довольного и этого. Обе боевые машины повалились на пол, исходя дымом, словно кровью из ран.

В этот момент Франц понял, что удача отвернулась от них окончательно. Грёбанный пиратский робот сумел уделать Гопломаха, и они со Страцки лишились преимущества, что давали его десятиметровые щиты. Когда же отчётливо звякнул грузовой лифт, поднявшийся неизвестно из каких глубин, и оттуда вышли ещё два вражеских робота, причём явно не серийных, Франц стиснул зубы – что ему ещё оставалось. Он рывком надел на лицо респиратор, открыл клапан и глубоко вдохнул. Драйв вошёл в его лёгкие и заполнил всю кабину багровым.

Франц не знал, что значит берсерк, но это было последнее слово, что он услышал от Страцки, прежде чем потеряться в багровом тумане боевого наркотика. Юноша забыл себя, полностью отдавшись схватке.

Фей сумел сдержать безумный натиск Скиссора, который словно взбесился после того, как Монтилья сумел повалить Гопломаха. Димахер старался не отставать от товарища, не уступая тому в скорости. Его странный цепной меч – с гибким полотном, больше похожим на широкий кнут, бил казалось беспорядочно, и лишь рефлексы спасали Фея от серьёзных повреждений. Он давно уже стал Богоборцем, и плечи саднило от десятка порезов нанесённых цепным мечом Димахера, а в боку наливалась болью рана от когтей. Но уходить в оборону Фей не собирался – без щитов Гопломаха противники потеряли преимущество, они не успели загнать его в угол, лишить манёвра.

Фей не заметил, как на поле боя прибыли на лифте Цитан с Максом. Не рассчитывая ещё на их помощь, он бросился в атаку на обезумевшего Скиссора. Уклонился от его клешни, поднырнув под неё, перехватил левой рукой у самого основания, не давая опуститься, и несколько раз врезал кулаком по месту соединения тяжёлой руки с клешнёй и корпуса Скиссора. Тут же развернулся на месте, отпуская противника, так что спина Богоборца проскрежетала бронёй по груди Скиссора. Ответный удар врага встретил лишь пустоту, а Фей продолжил движение и врезал Скиссору ногой по голове. Едва не пропустил удар когтей Димахера – не успей Макс перехватить блок стволов своим кнутом, не давая когтям впиться в уже повреждённый бок Богоборца, и Фей рисковал бы получить серьёзную травму. Такую, что вывела бы его робота из строя, пускай и на считанные мгновения, но в бою это слишком долго.

Цитан запустил двигатели Фафнира, заставив семнадцатишарлевую боевую машину стремительно рвануться к врагу. Усиленный импульсом движения удар ногой отбросил Димахера от Богоборца. Солярианский робот покатился по полу и остановился, врезавшись в сцепившихся намертво Гопломаха с Паладином. Страцки заставил своего Димахера вскочить на ноги с такой скоростью, будто марионетку за дёрнули за все нитки разом. Цепной меч его описал широкую дугу, не давая Фафниру приблизиться на расстояние удара рукой. Цитан остановился на секунду, отдавая инициативу врагу, и оба робота замерли, ожидая действий противника.

В схватке Фея со Скиссором пауз не было. Несмотря на помощь Макса, бичевавшего солярианского робота обоими кнутами – вот только толку от этого было немного. Заряда в батареях кнутов почти не осталось, и Макс рассчитывал больше на естественный страх человек перед подобным оружием. Как правило, это срабатывало, но не на этот раз. Пилот Скиссора явно позабыл само слово страх, он не думал об обороне, и только рвался навстречу атакам Фея и Макса. Громадные когти клешни грозили разорвать броню, оставляя глубокие следы на стенах. Фей раз за разом уклонялся, бил по сочленениям, по кабине, по слабым местам, подсвеченным вычислителем Богоборца – для него они светились красным прямо на корпусе Скиссора. Макс то бил кнутами, целя в кабину, то пытался оплести ими ноги врага и повалить его. Но солярианская машина была очень крепкой, а встречный натиск её никак не ослабевал.

Макс попытался обеими кнутами перехватить клешню Скиссора – те обмотались вокруг гротескно-большой конечности робота, и юный лидер пиратов дёрнул их на себя, помогая всем немалым весом Бригандира. Фей, который даже за одну совместную схватку, успел кое-что понять в стиле боя Макса, воспользовался ситуацией. Он проскочил мимо замерших в своего рода перетягивании каната Бригандира со Скиссором, понимая, что у него лишь несколько секунд, прежде чем состязание завершится. Он обрушил на корпус Скиссора град стремительных ударов руками. От брони врага отлетали куски, однако тот словно не обратил внимания на атаку Фея. Попытка Скиссора отмахнулся правым кулаком была не слишком эффективной – Фей легко отбил его и продолжил молотить врага. За этим занятием он едва не пропустил тот момент, когда завершилось противостояние Бригандира и Скиссора. Кнуты не выдержали натяжения и лопнули, оба, одновременно. Бригандир отступил на пару шагов, компенсируя отдачу, а вот Скиссор оказался невероятно ловок. Его пилот действовал на пределе возможностей – своих и машины.

Робот провернулся на одной ноге, используя отдачу и вес гротескной клешни. Фей едва смог вскинуть руки для защиты, прежде чем сжатый кулак обрушился на него. Уклониться или разорвать дистанцию он просто не успевал. Удар впечатал Богоборца в стену – боль стрельнула вдоль позвоночника Фея, заставив лёгкие сжаться. Удар правой в живот едва не повалил робота на пол. И всё, что успел сделать ошеломлённый Фей, это перехватить два когтя устремившейся к нему клешни, не давая той сомкнуться вокруг Богоборца.

Внезапно оказавшийся за спиной у врага Бригандир подцепил ноги Скиссора парой новых кнутов, выскользнувших их отверстий в руках. Рывок – и солярианская машина повалилась к ногам врагов. Гротескно большая клешня её так и осталась вздёрнутой вверх, Фей не отпускал её.

Воспользовавшись ситуацией, он обрушил ногу прямо на кабину лежащего Скиссора. Стальная стопа Богоборца опустилась на макушку Скиссора раз, другой, третий. Броня солярианского робота пошла трещинами, что-то внутри искрило. Ещё один удар – и Фей отпустил клешню, безвольно рухнувшую на пол. Скиссор признаков жизни не подавал.

Страцки видел всё – падение Гопломаха и то, как Бригандир с Богоборцем разобрались с обезумевшим от наркотиков Францем. Вице-вахмистр по дёрганым движениям и полному отсутствию даже намёков на оборону понял, что тот надышался драйвом. Однако Страцки не осуждал юношу, будь у него сейчас доступ к наркотикам, он бы уже ничем не побрезговал. Даже такой опасной дрянью, как драйв.

Его Димахер был сильно повреждён в схватке с Фафниром – вражеский пилот оказался очень хорош, наверное, даже слишком хорош для Страцки. Тот знал себе цену, и не боялся признавать, что есть бойцы лучше него. Таким был, к примеру, пилот Фафнира. Он уклонялся от вроде бы случайных выпадов гибкого цепного меча, которые Страцки всегда контролировал. Не давал Димахеру приблизиться настолько, чтобы пустить в ход когти на роторной пушке. И всё время контратаковал, нанося удары ногами, чтобы не приближаться, подставляясь под когти. Тяжёлые стопы Фафнира при удачном попадании заставляли Димахера качаться, будто деревянный манекен. Броня держала удар, но сколько это продлится, Страцки загадывать не хотел.

А теперь он остался один против трёх вражеских роботов, и шансов на победу у него не было никаких. Вот только пускай их план провалился, пиратская крепость вряд ли продержится долго. Схватки боевых роботов – а бои внутри коридоров шли в основном на машинах – производят много шума, и Страцки отлично слышал, как он приближается к командному центру. Скоро тут будет не протолкнуться от роботов Аве, и тогда этой троице придётся туго. Вот только самому Страцки нужно продержаться до этот момента, что будет куда сложнее.

Он отступил на пару шагов, двигаясь по дуге, так чтобы противники начали мешать друг другу. Они не были командой, лишь тремя сильными бойцами, не знающими чего ждать друг от друга, и это давало Страцки преимущество. Однако прежде чем схватка возобновилась, все три вражеских робота внезапно отступили на десяток шагов. Страцки понял, что ничего уже поделать не сумеет – ему оставалось только наблюдать. Для верности он тоже отошёл назад, хотя это было пустой предосторожностью.

Стальная переборка рухнула с потолка, разделяя врагов. Страцки присел рядом с лежащим на полу Скиссором. Гопломах и его Паладин, поваливший его, остались по ту сторону. Быстрое сканирование показало, что Франц жив, но находится в коме – приём ударных доз боевых стимуляторов, сдобренных под конец драйвом, привёл его в плачевное состояние. Да и кабина Скиссора оказалась сильно повреждена – Богоборец без жалости бил по ней, стремясь вывести пилота из боя.

Побеждать в сражении пираты не собирались, как и предположил сразу Гельмгольц. Они вели бой на истощение, всеми силами задерживая атакующих, чтобы успеть спасти как можно больше. Именно Гельмгольц предупредил о таких переборках, которыми враг будет отгораживаться, чтобы ещё сильнее замедлить продвижение.

Получившие приказ от Сигурда отступать Макс, Фей и Цитан поспешили к командному центру. Из открывшихся дверей его им навстречу выбежала группа эвакуации. Быстрая проверка показала, что Монтилья жив, как и его соперник, просто оба их робота выведены из строя.

– Что делать с солом[2]? – поинтересовался у Макса глава группы эвакуации, пока его крепкие парни и одна не уступающая им габаритами женщина вскрывали броню Паладина Монтильи.

– Оставьте тут, – ответил лидер пиратов. – Пускай его свои спасают, а если помрёт, то сам виноват.

Добивать врагов было не в правилах юноши, даже столь опасных, как пилот Геблера.

– Сколько времени до полной эвакуации? – спросил Макс у Сигурда, пока тот не успел закрыть канал.

Командный центр опустеет через считанные минуты. Координировать сражение уже нет смысла – все, кто может, отступают к песчаному доку.

– Не имеет значения, – холодным тоном, за которым Сигурд обычно скрывал самые сильные эмоции, ответил тот, – через час «Фенрир» покинет Логово. С теми, кто будет на его борту.

А тем, кто не успеет, останется уповать на милосердие солдат Аве и Геблера, но этого Сигурд говорить не стал.

[1] Обиходное название первитина в Солярианской империи

[2] Сол – уменьшительная форма от солярианец, как правило пренебрежительная