Текст книги "Две Войны (СИ)"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

В первый раз со времен взятия Герлица у нас с Эшли появилась возможность напиться. Там мы открыли погреба и вытащили вино, напившись до невменяемости по случаю начала войны с людьми. Не один мы были такими ловкими, вино закончилось через пару дней, так что в этот раз мы с Эшли сделали небольшой запасец в виде пары бочонков и несчетного числа кувшинов с вином. Мы перетаскали их из подвала дома, где поселились и тут же принялись за дегустацию. Остальное помню весьма смутно...

– Корабли у нас есть, – сказал Эрлитоу, – но команд к ним нет. И сами мы не умеем управляться с ними. К тому же, со дня на день здесь будут салентинские легионы. Решение принимать надо очень быстро, либо возвращаться в наши леса, либо находить выход и переправляться на билефелецкий берег.

– Этот выход есть, – спокойно ответил Крисаш. – Жрицы уже начали ритуал Котла Мертвых, а трупы, вышедшие из него, обладают всеми навыками, которые были присущи им при жизни. Из них мы и наберем команды для наших кораблей. Также можно использовать мертвецов для обмана людей в Билефелии. Нам ведь надо взять еще и порт на их побережье, а он защищен с моря не хуже Дарловы.

– Что именно ты предлагаешь? – уточнил Эрлитоу, действительно, не слишком понявший замысла союзника, но от слов его явно несло чем-то неприятным.

– Мы пойдем под салентинскими флагами, а на палубах будут только люди, – объяснил темный эльф. – Защитники до самого последнего момента не будут знать о нас.

– Не забывайте, – заметил танцовщик Элдони, тот самый что беседовал с Эшли и Чартли на привале, – что клирики людей чувствуют любую магию за несколько миль. Я думаю, именно поэтому они и прислали на помощь Гильдии свои войска и инквизиторов.

– Это не спасло их, – усмехнулся Крисаш.

– Да, – не стал отрицать танцовщик, – но клирики не замедлят сообщить о том, кто такие на самом деле эти воители из подкрепления, прибывшие на кораблях. Инквизиторы далеко не глупцы и сумеют связать два простых факта – магию смерти и появления странных подкреплений, которых никто не ждет.

– Это не проблема, – впервые за все время совета подала голос жрица Килтии, имени которой никто из присутствующих, кроме разве что Крисаша, не знал. – Мы сумеем закрыть все потоки магии от людских жрецов. Они – не маги и только чувствуют магию. Не будет магии, они не поднимут тревогу.

– Гильдия менее косна в своих убеждениях, – вновь высказал свое мнение танцовщик Элдони. – У них могут найтись и маги, тем более, что после Войны огня и праха к ним относятся куда более лояльно, нежели несколько лет назад.

– Жрицы, – поспешил встрять Крисаш, заметивший, что жрица на грани бешенства, она ненавидела, когда мужчина сомневался в ее словах, – могут полностью скрыть присутствие любой магии. Ни клирики, ни маги не поймут, то на кораблях мертвецы, оживленные силой Котла.

– Это, конечно, риск, – вздохнул Эрлитоу, – но риск оправданный. Мы пойдем на него. Готовьте ваш Котел Мертвых, жрица.

Жрица гневно поглядела на него, но говорить что-либо едкое главнокомандующему объединенным эльфийским войском не решилась. Война – удел мужчин, а она, как жрица, должна – именно должна – помогать им в этом. Но это до поры.

Отец Вольфганг стоял у окна и глядел на серую гладь Внутреннего моря. Не окна, – машинально поправил он сам себя, – а иллюминатора. Так говорят моряки. Инквизитор усмехнулся. За те несколько дней плаванья на могучей карраке, он успел буквально пропитаться морским духом – и уже называл лестницы на корабле не иначе как трапами, окна – иллюминаторами, а кухню – камбузом. Суровые моряки кивали ему и уважительно отзывались о быстро проникшемся клирике. К остальным матросы относились не так хорошо, ибо многие священнослужители и Рыцари Креста считали выше своего достоинства следовать моряцким традициям, соблюдая строгую терминологию. За это моряки попросту презирали их.

Большая эскадра из двух десятков кораблей регулярного салентинского флота шла к большому порту на юге Билефелии под названием Андер. Именно туда, как считали стратеги, будет направлен удар эльфийских орд. Мало разбирающийся в стратегии отец Вольфганг и тот понимал, что именно из Андера открывается прямой путь на Аахен. До недавнего времени это был один большой флот, на удивление очень быстро выданный ставшими какими-то странно покладистыми дожами. Он разделился на две части – первая отправилась в Дарлову, вторая, существенно большая, – к Андеру. Так решили потому, что спасать Дарлову уже поздно, силы Рыцарей Креста и баалоборцев должны были там только задержать продвижение эльфов. Встречать нелюдей будут в Андере. Тем более что десять каррак несут на борту не клириков, а полноценный легион отборных салентинских солдат. Лучшая пехота в мире, так считали не только в гордой Салентине, но и в других странах.

Это несколько успокаивало. Вот только из головы отца Вольфганга не шли слова представителя Гильдии мореходов:

– Нам наплевать на ваши дела с магами. Мы пригласили в Андер нескольких магистров и они будут за наши деньги защищать город. Вместе с вами, господа клирики, и без. Но никаких конфликтов во время войны мы не допустим. Так и знайте!

Они не ведают что творят и с кем пошли на сговор. Это приведет их в бездну Долины мук...

– Паруса! – раздался звонкий голос юнги-впередсмотрящего. – На горизонте паруса! Наши! Салентинские!

Отец Вольфганг покачал головой. Он не любил, когда его отрывали от размышлений. Инквизитор развернулся к выходу из каюты. Ему надо разобраться с этими странными парусами на горизонте. Зрение клирика, конечно, очень сильно уступало зрению мальчишки, сидящего на самой верхушке мачты в "вороньем гнезде", как называли его моряки. Он не увидел парусов, лишь какие-то тени, силуэты, на горизонте, но отчего-то они весьма сильно насторожили Первого кардинала Салентины.

– И кто это, интересно было бы знать? – буркнул капитан Даниэль Сальгари. – Единственные салентинцы в этих морях – вторая часть нашего флота. А они должны быть в дарловском порту.

– Передайте приказ по эскадре, – бросил отец Вольфганг, – быть готовыми ко всему.

– Уже, святой отец, – кивнул капитан, командовавший и всей эскадрой. – Я отдал приказ о полной боевой готовности, как только услышал впередсмотрящего. – Он повернулся к кардиналу. – Можно вопрос, отче?

Тот кивнул.

– Для чего вы отправились с нами? – просто и без обиняков поинтересовался Даниэль. – Вы ведь Первый кардинал, второй человек во всей церкви, и тут лезете на рожон, под эльфийские мечи и стрелы.

– Некогда, – вздохнул отец Вольфганг, – я предупреждал людей короля Нейстрии и Эмри д'Абиссела о том, что нелюди опасны и коварны, что они так и ждут как бы ударить нам в спину. Мне не поверили, даже человек с которым я плечом к плечу дрался с демонами, и я проявил непростительное малодушие и бежал из расположения армии сюда, грозя нечестивцам всеми карами Господними. После этого гномы ударили в спину людям, а после тот, кто привел их, оказался воплощением самого Врага рода людского. Моя душа до сих пор не может найти покоя из-за того былого малодушия. Теперь я обязан разрешить проблему с эльфами лично. И никак иначе.

Капитан усмехнулся, но никакого веселья в его взгляде не было. Да и какое может быть веселье в такой момент.

– А вот и они, – сказал Эшли, приглядываясь к очертаниям боевых кораблей, таких же как и наши – наши, ха! – карраки. – Сейчас начнется.

Да, очень скоро начнется новая бойня. Враг окажется в зоне досягаемости огненных стрелков и наших баллист с катапультами, управляемых оживленными Котлом Мертвых канонирами. Даже если люди и ждут подвоха со стороны странного флота, то они не успеют отреагировать на нашу атаку. Стрелы и снаряды баллист сожгут большую часть их кораблей. Остальное – дело нескольких минут.

– ОГОНЬ! – пронеслась по рядам огненных стрелков, в тот раз били только они, команда.

Сотни тетив тренькнули в унисон, сотни стрел устремились в полет. Следом за ними устремились здоровенные колья, окованные сталью и зачарованные танцовщиками и жрицами темных эльфов, и огненные шары из катапульт. Море буквально вскипело, перемалывая обломки вражеских кораблей и тела людей. Они не успели ответить нам, лишь несколько баллист на уцелевших карраках, находившихся в самом хвосте колонны, выстрелили в ответ, но их снаряды не долетели, плюхнувшись в море в полумиле от нас. Наш второй залп смел и их, подчистую.

– Это уже даже не бойня, – прохрипел я.

– Это тотальное уничтожение, – буркнул Эшли. – Избиение младенцев.

Отец Вольфганг находился на флагманской карраке эскадры и погиб одним из первых в чудовищном огненном валу, что обрушился на людей с кораблей, идущих под салентинскими флагами. Он понял что скоро отправится на тот свет, но ничего не боялся и даже успел сотворить знак Господен, помолиться и послать проклятье на головы отвратительных богомерзких нелюдей.

Армия – одно слово, конечно, но звучит гордо – эльфов вновь едва успела уйти от сражения с людьми и теперь двигалась по берегу Внутреннего моря. Они маневрировали и увиливали, спасаясь от губительного, самоубийственного для них боя с превосходящими во много раз силами людей. Рыцари и солдаты, закованные в сталь не успевали угнаться за быстрыми отрядами эльфийских партизан, скрывавшихся в лесах при первых признаках появления более менее крупных соединений людской армии.

Эрок поглядел на море и подивился, какой-то странный был цвет у воды. И запах. Огненный стрелок сморщился. Вонь от воды шла очень сильная. И какая-то неестественная. Даже застоявшиеся и начавшие загнивать пруды не воняют так, тут больше похоже на одор, издаваемый трупами. И словно в подтверждение его мыслей к берегу прибило первого покойника. За ним еще одного, еще и еще. Начинался прилив и трупы погибших моряков-салентинцев, клириков и легионеров начало выносить на берег. Их было много. Тела и их части, причем, частей гораздо больше, изуродованные, перемолотые, со следами ожогов, а то и просто сожженные, даже ко всему привычных за годы войн и стычек с нежитью эльфов начало мутить. Они поспешили покинуть побережье и скрыться в недальнему лесу.

Преследовавшие их люди надолго остановились там. Вынимали из воды тела и хоронили их по всем правилам, дабы дать душам погибших покой. На том побережье обрел свой последнее пристанище Первый кардинал Салентины отец Вольфганг.

Глава 5.

– Допрыгались! – хлопнул кулаком по столу граф Эмри д'Абиссел. – Эльфы разогнали штиров и взяли Дарлову и Андер, а у нас под носом бегала жалкая горстка нелюдей. Они облапошили нас как детей.

– Не стоит все же недооценивать нас, – сказал сенешаль фон Руйтер. – Да, нас обманули, однако для чего. Надо понять это и тогда мы разгадаем планы эльфов.

– Их атака на наши земли – чистое безумие, – выдал фон Даунау. – Самоубийство. Быть может так на них влияет Время Осени, но я так не думаю. Там, в Герлице, они намеренно спровоцировали конфликт, хотя и наши рыцари откликнулись на их провокацию довольно рьяно.

Простой рыцарь Мартин фон Даунау попал на это совещание сильных – и очень сильных – мира сего лишь в силу того, что был одним из немногих выживших в Битве на опушке рыцарей и своими глазами видел эльфов и их методы ведения войны. Вот только знание это помогало крайне мало, это понимал и сам Даунау, потому что эльфы меняли стратегию и тактику на каждом шагу, применяя все новые приемы.

– Сейчас, покончив одним махом почти со всеми Рыцарями Креста и баалоборцами Салентины, – продолжил свою тяжелую речь Эмри, – эльфы прямым ходом движутся к Аахену. И мы их не удержим.

– Почему же? – поинтересовался герцог фон Руйтер. – Столица отлично защищена, стены высоки, орудия на них готовы к бою, гарнизон достаточно велик и готов к бою.

– Это все, конечно, так, – кивнул неожиданно для всех граф Зигфрид де Монтрой, – но я воевал вместе с эльфами и знаю, у них всегда в рукаве есть не один и не два трюка.

Все рефлекторно поежились при звуках его голоса, когда-то задорного и веселого, чаще певшего, чем разговаривавшего. Теперь из него ушли вся жизнь и задор, остались только свинцовая тяжесть и гнетущая пустота. Он был пуст, как и его обладатель, выгоревший дотла в проклятой крепости, где обосновался принц Маркварт, получивший силу Баала.

– Огненные стрелы подожгут котлы со смолой, ледяные заморозят кипящее масло, – продолжал он, – и наше счастье, что они не взяли с собой на эту войны драконов. Я видел на что они способны. Кентавры дадут фору десятку рыцарей, разметав их молотами и длинными копьями, они сумеют прорвать любой строй пехоты. Лучники эльфов бьют гораздо дальше самых искусных наших рейнджеров, они подавят их задолго до подхода кентавров. И это далеко не все, на что они способны. Без всей армии нам не удержать Аахен.

– Даже если город падет, – мрачно заявил сенешаль фон Руйтер, – эльфам не удастся закрепиться в наших землях. Вернутся наши войска, подойдут наши союзники из Нейстрии и Аквинии, подтянутся легионы салентинцев...

– Значит к тому времени будет слишком поздно, – уронил Зигфрид.

И от этих слов на душе у всех стало очень тяжело.

Я думал, что страшнее морского сражения не может быть ничего, но я ошибся. Безумный штурм Андера ордами оживленных мертвецов, преимущественно Рыцарями Креста и штирами, это был настоящий ужас. Обороняющиеся рубили их, утыкивали стрелами, заливали кипящим маслом и горящей смолой, а они все шли и шли, лезли и лезли под клинки, топоры, копья и потоки смертоносных смолы и масла. И ничто их не брало. Лишь изрубив мертвеца на части, можно было остановить его, а сделать это было очень нелегко. Они сохраняли все навыки и умения, которыми обладали при жизни, и сражались не ведая страха смерти. Они ведь и так были мертвы.

Город пал всего за несколько часов, немногим солдатам гарнизона удалось снова забаррикадироваться в большом доме, из окон которого вели прицельный огонь и на сей раз даже мы, стрелки, не могли ничего поделать. Дом был полностью сложен из здоровенных блоков и стрелы огненных лучников не могли ничего поделать. К тому же рейнджеры отстреливались и весьма прицельно, не подпуская нас к зданию. Сколько у них стрел неизвестно, нам приказали отойти, не подставляясь под стрелы и болты врага. Вперед выступил Крисаш, правда так же предусмотрительно державшийся подальше от дома, где засели остатки защитников города. Он обернулся к стоящим тут же жрицам.

– Шкатулку, пожалуйста, – обратился он к ним.

Главная жрица посмотрела на него.

– Ты уверен, Крисаш? – наконец, спросила она.

– Да, – кивнул воин, требовательно протягивая руку. – Я – вони и мне решать, когда применять боевые артефакты.

Жрица еще несколько секунд глядела ему в глаза, после чего сдалась, признав, видимо, правоту воителя, и извлекла из складок просторного одеяния небольшую шкатулку черного дерева, протянула ее Крисашу. Темный эльф взял шкатулку, открыл и вынул из нее небольшой зубастый венец, вроде короны. От нее, даже на приличном расстоянии, на котором находились мы, исходила неприятная аура, словно давящая на виски и мозг. Некоторые, не столь привычные к магии, заметно побледнели, парочку даже пришлось поддерживать за руки, чтобы они не осели на мостовую. Крисаш невозмутимо водрузил корону себе на голову и преспокойно зашагал к зданию.

Уже много позже от танцовщика Элдони я узнал, что этот артефакт называется Корона Хаоса – он уже упоминал его в нашем первом разговоре, но вскользь – и действовал он очень интересным образом. Мало того, что он заставлял людей (и не только), находившихся вокруг носящего ее впадать в панику, так еще и жестокие неудачи сопутствовали ему. Тетивы рвались, стрелы ломались, мечи застревали в ножнах, ремешки доспехов лопались и детали их падали к ногам того, кто носил на своем челе чудовищную корону.

В тот раз я был очень сильно удивлен тому, что в спокойно шагающего к зданию темного эльфа никто не стреляет, неужели люди считают, это парламентер и предложит им условия почетной сдачи города. Крисаш подошел к дому и вежливо постучался. Дверь провалилась внутрь, словно петли мгновенно сгнили и рассыпались в прах, равно как и замок с засовом, до того накрепко запиравшие вход. Темный эльф вошел и следом из здания раздались жуткие крики, стоны и душераздирающие вопли. Я мог назвать себя бывалым воителем, прошедшим огонь и воду, прах и пепел, но и мне в какой-то момент захотелось зажать уши руками и бежать, бежать, бежать прочь от кровавой резни, что творилась сейчас в здании, которое мы безуспешно пытались взять в течении получаса. Да уж, лучше, наверное, смерть в море, чем такая вот гибель от клинков своих же бывших товарищей.

– Страшная смерть, – будто угадав мои мысли, сказал Эшли.

– Вы понимаете, на что идете?! – возмутился кардинал Гуго, бывший предводитель баалоборцев, сменивший алую мантию инквизитора на ярко-красную, кардинальскую. – Это немыслимо! Бросать столицу на растерзание нелюдям!

– Не бросать, ваше высокопреосвященство, – спокойно возразил сенешаль фон Руйтер, – а временно оставлять. Мы уйдем южнее и соединимся с основными силами нашей армии, а также союзниками из Аквинии и Нейстрии. С их помощью мы быстро выбьем эльфов из Аахена.

– А вы не задумывались над словами графа Зигфрида де Монтроя? – встрял отец Марк, ставший главой имперских баалоборцев, хотя, на самом деле, его полномочия не распространялись дальше границ Билефелии, как и раньше, ибо империи Каролуса de facto не существовало. – Эльфы так рвутся к Аахену по какой-то причине, уступив им город, мы только сыграем им на руку. Поможем воплотить их планы в жизнь.

– Даже если и так, – пожал плечами фон Руйтер, – воспользоваться плодами победы мы им не дадим.

– Так или иначе, святые отцы, – поддержал его граф Эмри д'Абиссел, – Аахен имеющимися силами не удержать. Эльфы с легкостью разбили Гильдию мореходов меньше чем за месяц, а ведь это не удалось знаменитому Союзу флибустьеров[49]49
  Союз флибустьеров – организация пиратов Внутреннего моря, созданная ими в противовес Гильдии, однако из-за хаотичности и отсутствия четкой координации действий не продержалась слишком долго. В конце концов, он был разгромлен Гильдией, хотя несколько ощутимых поражений ей Союзу нанести удалось.


[Закрыть] и за несколько лет. Более того, даже империи не удалось приструнить гордых гильдейцев, не смотря на всю нашу мощь.

– Все дело в том, – уверено заявил отец Марк, – что гильдейцы прибегли к помощи магов. Это и погубило их.

– Не стоит так уж огульно проходится по магам, – возразил сенешаль. – Они помогли нам в войне с принцем Марквартом и весьма, надо сказать, существенно.

– Не важно насколько сильно они помогли нам, сенешаль, – покачал головой отец Марк, – маги – существа противные Господу по своей сути и должны знать свое место. В Гильдии же они занимали отнюдь не то положение, что должно, и Господь покарал ее за это.

– Пусть так, – согласно кивнул Эмри, – но в Аахене нет магов и, все равно, даже если Господь явит нам чудо, вроде того, что случилось в проклятой крепости, нам это не спасет. Это стратегия, святые отцы, и лишь она в настоящее время выигрывает сражения. Только полководец, тщательно расчищавший все ходы, одержит победу в войне, пускай для этого и придется сдать столицу превосходящим силам врага.

– К тому же, – добавил как всегда молчаливый граф де Монтрой, – Аахен не останется совсем без защиты. Его покинут только сенешаль, граф Эмри и вы, святые отцы. Я останусь в столице со всем гарнизоном и буду до последнего сдерживать атаки эльфов. До последнего, – повторил он, сжав замотанный в бинты кулак. – Вы покинете город тайно, дабы не подрывать боевой дух защитников.

– И еще одно, – произнес сенешаль фон Руйтер, – мы со святыми отцами и графом де Монтроем решили, – он обернулся к Эмри, – что стране нужен настоящий правитель. Я – всего лишь сенешаль императорского дворца империи, которой больше нет, а Билефелии нужен король.

У графа д'Абиссела как-то неприятно заныло под ложечкой. Он никогда особенно не стремился к власти, однако...

– И им должен стать ты, Эмри, – закончил фон Руйтер.

Клирики и граф де Монтрой согласно кивнули. Зигфрид обернулся к столу, на котором стоял небольшой ящичек, до поры накрытый золотистым полотнищем. Сам не зная того, что почти полностью повторяет движения жрицы темных эльфов, он вынул ящик из-под полотнища и вручил сенешалю. Внутри лежали небольшая корона, принадлежавшая не так давно Каролусу Властителю, ладан и мирра. Для коронации нового помазанника Господнего все было готово.

Церемония была короткой, без каких-либо излишеств и пышности, совершенно немыслимых в данной обстановке. И уже спустя несколько часов новый король Билефелии Эмри I Абиссел покинул столицу, вместе с сенешалем фон Руйтером, князьями Церкви и Веры и небольшим отрядом верных рыцарей. В Аахене, столице еще так недавно могучей империи остался из знати лишь мрачный граф Зигфрид де Монтрой.

Я повидал за эти месяцы множество людских городов, но Аахен, как и положено столице поражал своими размерами, высотой стен, громадными донжонами угловых башен и, вообще, всем, абсолютно всем. Такой город взять будет очень тяжело, даже с теми силами, что есть у нас, быть может, сложнее, чем армии мертвых захватить Эранидарк. Хотя нет, тут я преувеличиваю. Правда не намного.

Мы подошли к Аахену и взяли его в плотное кольцо осады, теперь уже самой настоящей, не то что тогда, под Дарловой. Жрицы темных эльфов постоянно колдовали над своими жуткими артефактами, вливая в них все больше и больше силы, которая обрушится на стены и здания Аахена. Мы расположились в большом пригороде столицы, практически полностью расчистив место под палатки и шатры, предав лачуги и более-менее пристойные дома людей огню, оставили всего несколько домов, где поселились наши предводители, жрицы темных эльфов и – в отдельном здании – предсказательница Адиту. Тех жителей пригорода, что не успели или не сумели укрыться за стенами, перебили в течении половины дня, а трупы стащили в Котел, откуда вышли несколько сотен преданных нам солдат, пускай и не слишком умелых в обращении с оружием, зато вполне годящихся для завязки боя. Как сказал мне когда-то Зигфрид де Монтрой "смазка для вражьих клинков". Им первым предстоит лезть на стены под потоками кипящего масла и горящей смолы.

– Завтра штурм, – сказал Эшли, в очередной раз глядя на стены Аахена. – Там будет очень жарко. Я даже завидую тебе, Чартли, ты останешься здесь и станешь пускать стрелы во врага, в то время как мы будем карабкаться туда, сражаясь с защитниками города.

– Нам придется бить снизу вверх, – отмахнулся я, – а при такой высоте это сведет на нет все преимущества наших луков в дальнобойности. Мы будем куда более уязвимы для вражьих стрелков, чем вы, и уж можешь не сомневаться, рейнджеры и арбалетчики людей нам спуску не дадут, используют все свои шансы перебить нас.

– Не бойся, – усмехнулся, правда как-то невесело, Эшли, – мы постараемся добраться до вражьих стрелков как можно быстрее и перебить их.

– Это будет страшная битва, – к нам подошел танцовщик Элдони, – и немногие выйдут из нее живыми. Темные эльфы хотят тащить в свой Котел и тела погибших из нашего народа. Они аргументируют это тем, что делают это со своими солдатами, однако Эрлитоу наотрез отказался. Когда Крисаш попытался надавить на него, наш главнокомандующий схватился за оружие, едва удалось замять намечающуюся дуэль.

Темные эльфы весьма старомодны и в вопросах чести попросту непримиримы, так что усилий для предотвращения дуэли пришлось приложить преложить очень много.

– Аахен кишит клириками, – продолжал танцовщик, – значит, с магией будут проблемы и большие. Священнослужители людей весьма поднаторели в подавлении любой магии, им совершено все равно, какую именно магию подавлять.

– Они могут развеять чары, сковывающие мертвых оживленных Котлом, – заметил Эшли, – и мы лишимся большей части армии.

– Верно, – согласился танцовщик, – однако навряд ли им это удастся, чары Котла Мертвых очень сильны и, главное, многослойны – одни накладываются на другие и на чтобы проломить все, сил клириков не хватит.

– Значит, все будет путем, – усмехнулся Эшли, – с ними мы прорвемся за стены, после этого о защите города можно забыть. Мы откроем ворота и кентавры довершат разгром.

– Воителям там не развернуться со своими копьями, – скептически заметил я.

– Зато молотам дикарей будет где поработать, – вновь усмехнулся Эшли.

На этом разговор затих и сошел на нет. Элдони ушел по своим делам, а мы с Эшли, понимая, завтра будет очень непростой – это мягко сказано – бой, улеглись спасть.

Сержант, несший караульную службу на стенах Аахена поморщился, заметив фигуру графа Зигфрида де Монтроя, идущего по боевой галерее. Похоже, комендант столичного гарнизона не собирался спать и в эту ночь, его видели постоянно меряющим шагами стены города. Этим, надо сказать, очень нервировал всех солдат, что несли службу на них. Периодически натыкаться взглядом на воина в доспехах, из-под которых выбиваются бинты, которыми перемотано все тело графа со времен битвы в проклятом замке, а уж если он ходил без них – а такое бывало ранним утром, – то становилось и вовсе тошно. Бинты болтались по ветру, словно диковинные стяги, а глаза так и сверкали из-под бурнуса, закрывающего почти все лицо.

Граф медленно, будто призрак прошел мимо сержанта, заставив того вновь поежиться от неприятного морозца, пробежавшего по коже и костям, и скрылся за тенью башенки. Хорошо хоть не стал интересоваться как идет служба, – подумал сержант, – разговаривать с ним куда неприятней, нежели просто смотреть, как он проходит мимо.

...Утром следующего дня на графа Зигфрида да Монтроя смотрел весь гарнизон столицы, практически, все люди, что еще оставались в городе. Женщин и детей вывезли несколькими днями раньше, все уже были наслышаны о беспощадности эльфов, однако это ничем не помогло. Защитники Аахена не знали, что большой обоз, на котором беженцы не могли сражаться, был окружен эльфами – темными – и все они отправились под нож жриц, постоянно творивших свои жестокие ритуалы для поддержки войск, что вскоре пойдут на штурм города.

– Я не стану говорить вам пламенных речей. Они хороши для атакующих, а нам придется сидеть здесь, за стенами, и отбивать штурм за штурмом, – спокойно сказал Зигфрид. – Скажу лишь, враг силен, умен и невероятно опасен. Эльфы считают, что у нас нет шансов на победу, их, действительно, очень мало, врать не буду, и все же – они есть. И мы должны использовать их по полной, иначе смерть наша будет напрасной.

В ответ раздались одобрительные возгласы. Солдаты были согласны с ним.

– Ну а раз так, – кивнул Монтрой, – разойтись по боевым постам. Эльфы не заставят себя ждать.

Штурм Аахена начался ближе к полудню. Все утро ушло на построение и перестроение армии в оптимальный боевой порядок. Когда же командующие утрясли все вопросы, вперед выдвинулись оживленные Котлом Смерти люди. Они шагали и медленно ехали на трупах лошадей – изрубленные, исколотые, опаленные смолой и кипящим маслом Андера, но все еще способные сражаться и убивать. В этом состояло их новое предназначение. Проорали команду и мы, стрелки, натянули луки. «Огонь!!!» И мы спускаем тетивы. Стрелы устремляются к стенам, падают за зубцы, поражая цели, даже если мы не видели их. Вот вспыхнули несколько котлов со смолой, затрещали и лопнули чаны с маслом и горящие и кипящие жидкости хлынули на людей, защищавших стены. Крючья до поры не летели вверх и по веревкам не бежали шустрые темные эльфы, вместо них были наскоро сколоченные теми же мертвецами осадные лестницы и даже пара башен, обитых сырыми шкурами забитых коров и свиней, что держали у себя жители пригорода. Ни одного живого человека в них не было, только трупы. И не смотря на это они толкали осадные орудия, приставляли их к стенам и лезли, лезли, лезли в город. А мы внизу пускали одну стрелу за другой, внося окончательную сумятицу в ряды врага.

– Проклятье!!! – прорычал давешний сержант, отбиваясь от наседающих орд врага.

Их не брали мечи и стрелы и практически единственным способом хоть как остановить тварей, так похожих на людей, но людьми не являющихся, был изрубить их на куски. Как можно более маленькие, таки, что не могут потом ухватить за что-нибудь. Сержант был человеком не робкого десятка и дрался отлично, тяжелый топор в его руках все наливался и наливался свинцом, оттягивая руки. Круглый щит защитника стен давно превратился в щепу, да оружие было с некоторых пор сподручнее держать двумя руками. Очередной монстр в доспехах штирийского крылатого гусара с одним обломанным крылом и тяжелой саблей в руках перебрался через зубцы стены. Защитников давно оттеснили к середине боевой галереи и препятствовать притоку новых сил врага. Гусар присоединился к наседавшим на сержанта двум воинам в цветах Рыцарей Креста. Быстрым ударом гусар обрушил свою саблю на плечо сержанта. Он скривился от боли – во все стороны брызнули ошметки кольчуги, гамбезона и сержантовой плоти и крови. Рука повисла плетью, рукоять топора вывалилась из ослабевших пальцев здоровой, а над головой сержанта уже взвились два меча и тяжелая сабля.

В ворота оглушительно бил громадный таран. Его даже не удосужились хоть немного прикрыть сверху, знали, когда подкатят таран лить на него будет уже нечего и некому. Зигфрид покачал головой. Очень скоро бой перекинется на улицы Аахена и можно считать его проигранным. Хотя проиграли они как только затеяли эту невозможную ссору с эльфами. Именно поэтому Монтрой вывел все остатки гарнизона на большую площадь перед воротами в город, в которые раз за разом бил таран.

Здесь стояли рыцари, рискнувшие остаться, не ушедшие сопровождать свежеиспеченного короля со свитой, профессиональные солдаты бывшей императорской гвардии и простые ополченцы, кое-как вооруженные из арсеналов и одетые, в основном, в толстые куртки из кожи и шлемы, но их хватило не всех. Это будет последний бой и даст им шанс, нет, не победить, а погибнуть с честью. С некоторых пор ничего иного Зигфриду нужно не было.

Стены пали под напором вражеских воинов, по виду людей, но по сути – нет. Ворота с треском распахнулись, не помогли ни засов из литой бронзы, ни державшие его стальные скобы – они зазвенели по мостовой металлическим дождем. А следом застучали копыта кентавров. Первыми неслись воители, готовые длинными копьями расчистить проход, а за ними – дикари, выполнявшие роль ездовых, на спинах их сидели диковатые эльфы, пускавшие стрелу за стрелой. Под ними падали рыцари и солдаты, не спасали добротные доспехи и толстые щиты. Ответный залп арбалетчиков был страшен – лавина болтов, выпущенных одновременно, врезался в авангард. Кентавры воители падали, теперь уже их броня не выдержала натиска. На несколько минут атака задержалась. Но тут по площади ударили со стен.

Незадолго до того как ворота вылетели с треском под ударами тарана, нам отдали приказ, используя лестницы и осадные башни забраться на стены, которые к тому времени были полностью очищены от защитников, тела которых уже стаскивали в Котел Мертвых. Мы заняли позиции и приготовились бить по людям, собравшимся для последнего боя на площади перед воротами. Еще до его начала мы открыли огонь по ним – они были у нас как на ладони, прямо мишени на тренировке. Одновременно из переулков выбежали темные эльфы, пробравшиеся в город сразу после того, как пал последний их защитник. В общем, еще одно избиение.