Текст книги "Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки"

Автор книги: Борис Гераскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Наверное, Николая Романовича и Серафима Николаевича объединяло умение опираться в работе на чекистов-профессионалов, не стесняясь учиться у подчиненных, вдумчиво вникать во все стороны деятельности органов. Поэтому они быстрее других обрели необходимые агентурно-оперативные познания и навыки, уверенность в работе. С подполковников поднявшись до генералов, Миронов и Лялин многое сделали для устранения извращений и укрепления социалистической законности в деятельности органов, повышения их авторитета в обществе.

С Мироновым и Лялиным мы еще встретимся на страницах этих записок.

Уместно поставить и такой вопрос: может ли возглавлять органы безопасности человек, не имеющий на первых порах профессиональных знаний? Наша практика и практика зарубежных государств в целом отвечают на этот вопрос положительно. Однако здесь следует соблюдать некоторые важные условия. Лицо, возглавляющее органы, должно иметь большой опыт государственной или политической деятельности, а его заместители обязательно должны быть в высшей степени компетентными разведчиками и контрразведчиками.

В годы перестройки печать резко и, на мой взгляд, правильно критиковала руководство партии за порочную практику назначения некомпетентных партийных работников в аппарат МИДа, систему правоохранительных органов и на другие специфические участки государственного управления. Вместе с тем после августовских событий 1991 года последовали назначения в органы безопасности и внутренних дел лиц, абсолютно некомпетентных в вопросах обеспечения безопасности государства. Как и раньше, это были «лично преданные» люди, представители определенных политических течений. Таким образом вновь создавались условия для соблазна использовать специальные службы в узкопартийных или личных политических целях. Неужели нас ничему не научил горький опыт прошлого?

* * *

Естественно, руководящий состав центрального аппарата органов безопасности, в том числе и военной контрразведки, комплектовался не только из людей, пришедших с ответственной партийной и советской работы, командного и политического состава армии и флота. Обычно такие значимые кадровые вливания имели место на переломных этапах государственного строительства, были связанны с крупными политическими событиями в стране и чисткой самих органов безопасности. Укрепление, совершенствование аппарата шло практически постоянно за счет отбора на периферии лучших, хорошо зарекомендовавших себя, наиболее перспективных сотрудников.

В 1951 году, после смещения с должности министра и ареста Абакумова, повлекших за собой глубокие изменения и перестановки в кадрах центрального аппарата государственной безопасности, 3-е Главное управление пополнилось рядом опытных и способных сотрудников из подчиненных органов военной контрразведки. Я позволю себе выделить среди них Александра Ивановича Матвеева, Леонида Георгиевича Иванова, Даниила Павловича Носырева и Ивана Николаевича Найдовича. Меня связывали с ними многолетняя совместная работа и личные отношения. Каждый из них какое-то время был моим непосредственным начальником.

Пришли они в аппарат главка уже зрелыми чекистами, с управленческим опытом, пройдя до этого суровые и опасные дороги войны, постигая оперативное мастерство в боевых условиях фронта. Это были представители нового поколения чекистов, судьбу которых определила Великая Отечественная война.

Матвеев, Иванов, Носырев и Найдович уверенно вошли в коллектив военных контрразведчиков, заявили о себе трудолюбием, способностью профессионально решать вопросы оперативно-разыскной работы, умением руководить людьми. За годы длительной службы они завоевали уважение коллег, поднялись до званий генералов, занимали важные руководящие посты в военной контрразведке, внесли достойный вклад в обеспечение безопасности страны и ее вооруженных сил.

В 1957 году, в бытность Ивана Николаевича Найдовича начальником 1-го отдела, я работал его заместителем, в 1964-м сменил на Закавказском военном округе, а в 1972-м мы встретились в Группе советских войск в Германии. Оба были заместителями начальника Управления контрразведки ГСВГ. Здесь Иван Николаевич по состоянию здоровья ушел в отставку, возвратился в Одессу, где через некоторое время умер.

Леонид Георгиевич Иванов работал в 3-м главке начальником отдела, и я как руководитель контрразведывательного органа по военным научно-исследовательским институтам замыкался на него. Затем он последовательно являлся начальником особого отдела Южной группы советских войск в Венгрии, Киевского и Московского военных округов. Все это время связь между нами не прерывалась. С Московского округа Леонид Георгиевич уволился в отставку и ныне проживает в Москве, активно занимаясь делами ветеранской организации.

С Даниилом Павловичем Носыревым мы трудились вместе в аппарате 3-го главка. Позднее встретились в Группе советских войск в Германии, где он служил заместителем начальника Управления военной контрразведки, а я начальником Особого отдела армии. В начале шестидесятых его из ГСВГ направили начальником Особого отдела Ленинградского военного округа. Здесь же он через некоторое время стал начальником Управления КГБ по Ленинградской области, получил звание генерал-полковника, вошел в состав коллегии КГБ СССР.

В Ленинград Даниил Павлович поехал без особого желания, однако спустя годы полюбил город. С Даниилом Павловичем меня связывала не только служба, но и добрые человеческие отношения. Приезжая в Москву, он заходил ко мне. Последний раз, во время его пребывания на отдыхе в Подмосковье в ведомственном санатории «Семеновское», мы договорились встретиться по завершении им лечения. Перед отъездом в Ленинград Даниил Павлович позвонил и сказал, что чувствует себя плохо, держится высокое кровяное давление. Обещал через пару недель снова быть в Москве и встретиться. Нашей встрече не суждено было состояться. В Ленинграде Даниил Павлович Насыров скончался.

Об Александре Ивановиче Матвееве я расскажу более подробно в последней главе воспоминаний.

* * *

В период службы с 1943 по 1959 год в Москве, в аппарате Управления военной контрразведки, руководство периодически включало меня, как и других сотрудников, в оперативные группы, выезжавшие на периферию для проверки состояния чекистской работы в подчиненных органах. Участие в подобном инспектировании всегда вызывало интерес, обогащало новым опытом и знаниями.

Я участвовал в нескольких подобных проверках. Из них хорошо запомнилась поездка на Дальний Восток.

Самолет Ту-104, вздрагивая всем корпусом, натужно оторвался от взлетно-посадочной полосы Внуковского аэропорта и стал набирать высоту, взяв курс на восток. С заложенными ушами и в напряжении прижатый к креслу, я сидел, опоясанный ремнем. На Дальний Восток и в реактивном самолете мне довелось лететь впервые.

Наша группа, состоящая из сотрудников оперативного и следственного отделов, кадрового аппарата и секретариата 3-го главка, летела в Хабаровск с целью, как тогда говорили, комплексной проверки Управления военной контрразведки Дальневосточного военного округа. Такие проверки подчиненных органов тщательно готовились и носили плановый характер.

Примерно за неделю до нашей командировки, в ноябре 1957 года, на этой же воздушной трассе в районе Читы потерпел катастрофу, получившую громкий резонанс в стране, самолет Ту-104. Аэрофлот принял ряд предосторожностей. Нам пришлось заночевать в Иркутске и лишь утром следующего дня продолжить полет.

В Хабаровске нашу группу разместили в гарнизонной гостинице. Согласно плану, я проверял организацию контр-разведывательной работы в штабе округа и замыкающихся на него воинских частях обеспечения. Времени отпускалось на проверку немного, всего 20 дней. Чтобы успеть познакомиться с аналитическими материалами и делами оперучета, провести контрольные встречи с негласным аппаратом, оценить надежность защиты секретов в таком важнейшем месте их сосредоточения, как штаб округа, определить характерные недочеты и выработать рекомендации, приходилось трудиться с полной отдачей, не считаясь со временем.

Я не только проверял людей и делился с ними опытом, но и постоянно учился у них, какое бы служебное положение они ни занимали. Такой подход к людям я сделал правилом всей своей жизни.

Периодически ход проверки докладывался руководителю группы, заместителю начальника главка генералу Гуськову. По специальности инженер-металлург, чекисте 1938 года, участник войны и в последующем руководитель таких крупных подразделений госбезопасности, как Управление по Горьковской области и КГБ Азербайджана, он умело направлял деятельность нашей группы.

Мы ходили на работу и возвращались в гостиницу обычно все вместе. Наверное, наше шествие по центральной улице Карла Маркса смотрелось со стороны весьма живописно. Впереди шел в генеральской форме Анатолий Михайлович Гуськов – строгий, подтянутый, привлекательный. Отставая на шаг, за ним двигался по-гвардейски статный майор Михаил Миронов, выполнявший одновременно роль адъютанта и правой руки Гуськова. Дальше, в пяти – шести шагах, следовали остальные офицеры свиты.

Город Хабаровск смотрелся хорошо даже зимой. Растянувшись на многие километры, он прижимался к правому берегу Амура. Сам Амур поражал своей силой: казалось, река не течет, а мощно катит вперед темные, всесокрушающие воды.

По традиции, итоги работы подвели на разборе руководящего состава округа. Разговор состоялся деловой, принципиальный и полезный. Доклад сделал генерал Гуськов.

На разборе имел место курьезный случай. Еще в ходе проверки одному начальнику особого отдела дивизии было рекомендовано прекратить заниматься своим личным подсобным хозяйством в ущерб работе, в частности ликвидировать разросшийся курятник. Гуськов, приводя данный пример в докладе, поднял начальника отдела дивизии и спросил: «Вы выполнили данное вам указание?» Он бодро доложил: «Так точно, товарищ генерал! Всех кур и петухов продал прокурору!» – такое заявление развеселило серьезных участников разбора.

Отлет в Москву был намечен на утро 5 декабря. Из-за сильного ветра самолет задержался. Так время подошло к обеду.

Решили обедать в ресторане «Уссури». За столом находились, точно помню, 13 человек. Всеобщее внимание привлекал огромный зажаренный таймень, пойманный в Амуре офицером нашей команды подполковником Титовым, заядлым рыболовом. Во время обеда Анатолий Михайлович милостиво разрешил принять по чарке в связи с праздником – Днем Конституции.

Вылетели в Москву уже затемно. Самолет шел на большой скорости, почти «в ногу» с течением времени. В просвете облаков иногда проглядывали причудливые россыпи мерцающих на земле огоньков – городов и селений. В столицу прибыли ночью…

Командировки в подчиненные органы зародили во мне мысль обязательно поработать на периферии, непосредственно в войсках.

Глава пятая:
Берлинская стена

В мае 1959 года руководство военной контрразведки предложило мне работу на периферии. Предложение совпало с давно созревшим у меня желанием, и я его охотно принял, спросив: «Куда надо ехать: на восток или на запад?». «Только на запад», – последовал ответ.

Хотя и нелегко было покидать Москву – за 16 лет я уже к ней привык, оброс семьей и домом, – все же победило понимание необходимости такого шага в интересах дела и моего профессионального роста. Если центральный аппарат приобщил меня к участию в выработке стратегии обеспечения безопасности, дал навыки управления, научил широкому взгляду на положение дел на местах и процессу анализа, то от работы на периферии я ожидал дальнейшего постижения тонкостей контрразведывательной тактики, более тесного соединения теории и практики, большей самостоятельности, наконец, возможности как бы снизу критически посмотреть на деятельность центра.

Новое назначение я получил в Группу советских войск в Германии (ГСВГ). Сразу же оговорюсь, что мне пришлось работать в Группе войск дважды: с 1959 по 1964 год – в должности начальника Особого отдела 18-й гвардейской армии и повторно, с 1972 по 1979 год, – заместителем начальника Управления особых отделов Группы войск. Конечно, каждый из этих двух периодов имел свои особенности, но я все же хочу рассказать о них вместе.

Годы между первым и вторым периодами пребывания в ГСВГ я служил в Закавказском военном округе, но об этом разговор пойдет впереди.

Первый раз в Германскую Демократическую Республику я прибыл спустя 14 лет после окончания Великой Отечественной войны. К этому времени у советских людей чувство враждебности к Германии, порожденное вероломным нападением и злодеяниями немцев в войне, притупилось, верх взяло великодушие победителей. Аналогичные настроения испытывал и я, впервые ступив на немецкую землю в июле 1959 года…

Здесь позволю себе возвратиться на несколько лет назад. После завершения Великой Отечественной войны, в мае – июне 1945 года, советские воинские части и соединения, находившиеся в Европе, были объединены в четыре группы войск. Северная группа войск (СГВ) размещалась в Польше, Южная (ЮГВ) – на территориях Румынии и Болгарии, Центральная (ЦГВ) – в Австрии и Венгрии, а на восточных немецких землях дислоцировалась Группа советских оккупационных войск в Германии.

Временное пребывание советских войск на территории указанных государств определялось военно-политическими интересами СССР, необходимостью обороны социалистических стран и выполнением оккупационных функций. Отношения сторон регулировались соответствующими соглашениями и договорами.

Ударным кулаком всей европейской группировки, безусловно, являлась Группа советских оккупационных войск в Германии. В 1949 году, в связи с образованием ГДР, из ее названия убрали слово «оккупационных» и она стала именоваться короче – Группа советских войск в Германии (ГСВГ).

Советские войска в Германии представляли собой мощную военную группировку на одном из решающих оперативно-стратегических направлений. Они являлись ключевым звеном в системе оборонительной организации Варшавского договора. В состав ГСВГ входили многие прославленные в годы Великой Отечественной войны соединения и части, полностью укомплектованные личным составом и оснащенные современной боевой техникой. Именно здесь, в центре Европы, Группа войск стояла лицом к лицу с отборными войсками стран НАТО.

Кроме отдельных соединений и частей в 1959 году в состав ГСВГ входило семь полнокровных армий. Из них четыре армии общевойсковые, две танковые и одна воздушная. Я прибыл служить в 18-ю гвардейскую общевойсковую армию на должность начальника Особого отдела.

Полевое управление 18-й армии размещалось в военном городке Форст-Цинна, находившемся на юге Потсдамского округа, примерно на полпути между районными центрами Луккенвальде и Ютер-бог. В военном городке, построенном вермахтом в середине 30-х годов, все говорило о немецкой предусмотрительности. Кроме удобно размещенных в лесном массиве административных зданий, казарм, теплых боксов для военной техники, стадиона и бассейна, подъездных железнодорожных путей в городке имелись уютный и благоустроенный клуб, магазины и офицерское казино. Совсем рядом находился Хай-дехофский военный полигон. Форст-Цинна – еще один штрих к тому, насколько заботливо нацисты относились к армии и скрупулезно готовились к войне.

Штабы соединений, входивших в состав 18-й армии, дислоцировались в городах Ютербог, Рослау, Грима и Кохштедт, составляя второй эшелон войск ГСВГ.

18-я гвардейская общевойсковая армия не имела родственных корней с 18-й армией, известной участием в сражениях Великой Отечественной войны на Малой земле, в Венгрии, Польше, Чехословакии и службой в ней Л.И. Брежнева. 18-ю гвардейскую армию сформировали сразу после войны на базе прославленной 3-й гвардейской танковой армии, прошедшей славный боевой путь от Курска до Берлина и Праги под командованием П.С. Рыбалко.

Во время второго приезда в ГДР изменилось мое служебное положение и соответственно место пребывания – им стал город Потсдам.

История Потсдама насчитывает более шести столетий. Развивался он как резиденция бранденбургских курфюрстов, а позднее – прусских королей и военщины. Дух прусского милитаризма оставил на городе свой уродливый след в виде многочисленных казарм. Потсдам расположен в котловине, окруженной невысокими холмами и цепью озер по берегу реки Хафель. В городе пышные особняки старого времени чередуются с новостройками. Несмотря на то что в апреле 1945 года английская авиация разрушила исторические кварталы города и имели место ожесточенные бои за овладение Потсдамом советскими войсками, военных ран на его облике почти не осталось, они старательно залечены временем и трудом. Красивым, особенно весной, делают город парки и сады, многочисленные аллеи.

Наиболее значительные достопримечательности Потсдама – парк Сан-Суси, известный своими дворцами, храмами, террасами, скульптурами, картинной галереей и оранжереями, а также дворец Це-цилиенхоф, построенный в стиле английской усадьбы в 1913–1916 годах по приказу Вильгельма II. Дворец являлся резиденцией тогдашнего кронпринца Вильгельма Гогенцоллерна и назван именем принцессы Цецилии. Увековечили Цецилиенхоф не столько дворец и окружающий его парк, сколько состоявшаяся здесь с 17 июля по 2 августа 1945 года Конференция глав правительств СССР, США и Великобритании и принятая на ней историческая Потсдамская декларация.

Военный городок Управления особых отделов КГБ по ГСВГ, размещавшийся здесь со времени образования Группы советских войск в Германии, включал в себя административное здание, казарму, полевой следственный изолятор, бытовые службы и жилые постройки, представляя собой выгороженный в черте города квартал на северо-восточной окраине Потсдама, отделенный от парка Цецилиенхоф только каменной стеной. Руководство и основные подразделения управления удобно размещались в здании красивой архитектуры, где в прошлом, как утверждали местные жители, находилось женское привилегированное учебное заведение, типа нашего Смольного института, для дочерей немецкой титулованной знати. Ходили слухи, что здание соединено подземным ходом с дворцом Цецилии, но ни подтверждения, ни опровержения эти слухи не нашли.

На уютной, зеленой территории военного городка среди старых особняков заметно выделялся особенностью строения двухэтажный дом, в прошлом принадлежавший графу Вильгельму фон Мирбаху, члену прусской палаты господ, мальтийскому рыцарю, послу Германии, убитому в 1918 году в Москве. Ни сам граф, ни его потомки, наверное, никогда бы не могли предположить, что в их фамильном особняке советские чекисты будут проводить служебные встречи, принимать гостей и отмечать праздники. Поистине зигзаги истории непредсказуемы!

После капитуляции фашистской Германии командование советскими войсками размещалось в Потсдаме, а затем передислоцировалось в Бюнсдорф, что примерно в пятидесяти километрах южнее Берлина. Такой территориальный отрыв контрразведывательной службы, оставшейся в Потсдаме, от штаба Группы войск, естественно, создавал определенные рабочие трудности. Периодически возникал вопрос о перемещении в Бюнсдорф и военных контрразведчиков, но необходимость значительных денежных затрат, отсутствие служебных и жилых помещений в Бюнсдорфе и другие проблемы не позволили реализовать этот проект.

Советским войскам в Германии особое внимание уделяли ЦК партии и руководство государства. ГСВГ всегда опекалась лично министрами обороны. Без их ведома сюда сунуться никто не смел. Некоторое послабление наступило с приходом в Министерство обороны Д. Ф. Устинова.

Группа советских войск в Германии всегда отличалась высокой боевой готовностью. Как-то бывший министр обороны СССР маршал Р.Я. Малиновский, выступая на партийной конференции ГСВГ, образно сравнил группу войск со стрелой туго натянутого лука. «Если возникновение угрозы войны заставит метнуть стрелу, то остановить ее сможет только пролив Ла-Манш, и то на время». Все послевоенные годы Группа войск играла значительную роль в стабилизации военной и политической обстановки в Европе. Даже в самых критических ситуациях ее сила отрезвляюще действовала на руководителей НАТО.

Временное пребывание советских войск на территории ГДР предусматривалось соглашением, подписанным в 1957 году. Соглашение определяло правовой статус советских воинов, членов их семей, рабочих и служащих Советской армии. В нем содержались положения о невмешательстве советских войск во внутренние дела ГДР, о согласовании с государственными органами республики численности наших войск, их дислокации, районов учений и других жизненно важных вопросов.

За военными органами ГСВГ, и это следует подчеркнуть, соглашением сохранялось право контроля проезда в Западный Берлин военнослужащих США, Великобритании и Франции, а также другие контрольные функции, вытекающие из Потсдамской декларации 1945 года.

Если говорить в целом с позиций контрразведывательной защиты, то Группа советских войск в Германии по своему военному потенциалу и стратегическому положению представляла приоритетную, постоянную цель для разведывательно-подрывных действий западных спецслужб.

* * *

Важнейшей составной частью военнополитической и оперативной обстановки в ГДР являлось наличие Западного Берлина. Это единственное в своем роде территориально-административное образование, созданное после войны волей государств – участников антигитлеровской коалиции, постепенно превратилось в форпост борьбы против стран социалистического лагеря, основной центр разведывательно-подрывной деятельности в Европе, стало одним из очагов напряженности на европейском континенте.

Соглашения между правительствами СССР, США и Англии, а позднее к ним присоединилась и Франция, предусматривали разделение Германии на четыре зоны и выделение Берлина в рамках советской зоны в особый район, оккупируемый четырьмя державами для совместного управления.

Если посмотреть на карту Берлина, то он административно был поделен на советский сектор управления, занимавший восточную половину города, и западную часть, включавшую в себя с севера на юг французский, английский и американский сектора.

Протяженность границы Западного Берлина с ГДР составляла 164 километра, в том числе 24 километра по водным рубежам. Из них 46 километров границы проходило непосредственно по столице ГДР Берлину и 118 километров по территории округа Потсдам. Западный Берлин находился от границы ГДР с ФРГ примерно в 200 километрах.

В 1945–1955 годах контроль на границе Западного Берлина с ГДР осуществляли советские войска. По Договору об отношениях между СССР и ГДР от 20 сентября 1955 года эти обязанности на всей границе с Западным Берлином перешли в ведение ГДР. Контроль за перемещением персонала и грузов американского, английского и французского гарнизонов между Западным Берлином и ФРГ остался функцией ГСВГ.

Западный Берлин имел свои конституцию, герб и флаг. Законодательная власть принадлежала городскому собранию депутатов (парламенту), избиравшемуся раз в четыре года. Исполнительную власть представлял сенат (правительство), состоявший из правящего бургомистра, его заместителя и не более 16 сенаторов (министров). Высшей властью в Западном Берлине обладали коменданты трех секторов города – американского, английского и французского. Они имели право отменить любое решение властей города.

В Западном Берлине функционировали представительства 49 государств в виде генеральных консульств, консульств, военных миссий, в том числе и генерального консульства Советского Союза.

Население города в 1972 году составляло 2 миллиона 72 тысячи человек. Следует отметить, что число жителей постоянно сокращалось в связи с переселением в ФРГ. Подавляющее большинство горожан были немцами. Среди них около 160 тысяч человек переселенцев из земель, отошедших после Второй мировой войны к СССР, ПНР и ЧССР. В городе проживало 165 тысяч иностранцев, главным образом турок, югославов и итальянцев.

По официальным данным, среди населения Западного Берлина имелось свыше 1,8 миллиона верующих и в их числе свыше 1 % евангелистов и 260 тысяч католиков. В городе также действовала Русская православная церковь и еврейская религиозная община.

Западный Берлин являлся крупным экономическим, научным и культурным центром. В городе действовало более 3,5 тысяч промышленных предприятий с общим числом занятых около 240 тысяч человек. К крупнейшим промышленным концернам относились «Сименс А.Г.», «АЭГ-Телефункен», «ОС РАМ», «Шеринг А.Г. Хеми» и «Даймлер-Бенц». Наибольшее развитие получили электротехника, металлообработка и строительство. В нарушение существовавших четырехсторонних соглашений многие предприятия Западного Берлина производили военную продукцию. Город поддерживал активные внешнеэкономические связи, его предприятия вывозили свои изделия и товары почти в 140 стран мира.

В Западном Берлине действовала развитая сеть транспорта. Городская железная дорога имела в черте города протяженность 140 километров, метро – 90 километров. Автомобильный парк насчитывал около 140 тысяч различных автомашин. Сообщение между Западным Берлином и ФРГ осуществлялось по трем автострадам, одному шоссе, четырем железнодорожным линиям и двум водным путям.

В городе принимали самолеты три аэродрома: «Темпельхоф» – в американском секторе, «Гатов» – в английском и «Тегель» – во французском. Воздушное сообщение между городом и Западной Германией велось по трем воздушным коридором.

В Западном Берлине действовало более 550 общеобразовательных школ, свыше 80 профессиональных училищ и шесть высших учебных заведений. В них обучалось более 240 тысяч человек. В городе работало восемь театров, 105 кинотеатров, несколько киностудий и ряд концертных залов, в частности «Дойчланд-халле» на 12 тысяч мест. В Западном Берлине издавалось девять крупных ежедневных и около 200 еженедельных газет и журналов разовым тиражом в 1,7 миллиона экземпляров. Западный Берлин относился к крупнейшим центрам туризма в Западной Европе. Ежегодно город посещало более 500 тысяч человек, в первую очередь граждане ФРГ.

На основании Соглашения четырех держав о контрольном механизме в Германии общая численность американского, английского и французского гарнизонов в Западном Берлине достигала 13 тысяч человек.

В каждом секторе войска были сведены в отдельную пехотную бригаду. Командование всех трех бригад имело Объединенный штаб, находившийся в английском секторе Западного Берлина на Олимпийском стадионе.

Учения в черте города воинские части и подразделения бригад проводили в лесу Груневальд, а для маневров и стрельб регулярно выезжали в ФРГ и Францию. Особенностью боевой подготовки этих войск являлась отработка вопросов ведения уличных боев в городе, обороны наиболее важных военных и промышленных объектов. Личный состав обучался методам «подавления беспорядков», «борьбы с партизанами и коммунистическим проникновением».

По сравнению с другими крупнейшими городами мира Западный Берлин располагал самым многочисленным полицейским аппаратом – один полицейский приходился в среднем на 88 жителей города. Важнейшим видом была полиция готовности. По своему вооружению и характеру боевой подготовки она практически не отличалась от регулярных воинских частей. Западноберлинская полиция активно обучалась взаимодействию с американскими, английскими и французскими войсками, дислоцированными в городе.

По четырехсторонним соглашениям Западный Берлин считался отдельным политическим и административным образованием, городом с особым статусом. Вопреки этому западногерманские власти постоянно подчеркивали его территориальную принадлежность к ФРГ, рассматривали как двенадцатую федеральную землю. Всячески стремились привязать к себе экономику и социальную политику города. Подобная тенденция прослеживается по многим жизненным направлениям. Западный Берлин, не входя в состав ФРГ, был представлен в обеих палатах западногерманского парламента – бундестаге и бундесрате, соответственно, 22 и 4 голосами, правда, совещательными. Западногерманский капитал занимал в экономике города господствующие позиции, а денежной единицей Западного Берлина являлась марка ФРГ. Телевидение города входило в единую систему Западной Германии.

Посещая Западный Берлин, нельзя было не видеть, что эта часть города более обустроена, ухожена и расцвечена всевозможной рекламой и украшательством, чем восточная, а уровень жизни выше, чем в ГДР. Такое положение не назовешь случайным. Руководители города и стран НАТО не жалели сил и денег, чтобы сделать Западный Берлин «витриной капиталистического образа жизни». Например, из средств бюджета ФРГ ежегодно выделялась так называемая «помощь Берлину». В 1973 году она составила около 4,6 млрд, марок.

В Западном Берлине действовало большое количество центров и организаций специальных служб западных государств, развернувших с его территории широкую программу активных тайных операций против социалистических стран, ГДР и Группы советских войск в Германии. Всего, в городе находилось свыше 90 филиалов и отделений иностранных разведок. Под прикрытием американских войск в За-ладном Берлине действовал самый большой орган ЦРУ – Берлинская оперативная база США (БОБ), подчиненная непосредственно Вашингтону, а также филиалы службы контрразведки, армейской, военно-морской и военно-воздушной разведок. В секторе англичан дислоцировались английские спецслужбы «Сикрет интеллидженс сервис», западноберлинский центр агентурной разведки, известный под названием 12БИС, расквартированный в здании Олимпийского стадиона. Боннские разведорганы представляли в городе филиалы и представительства «ведомства по охране конституции», разведки Министерства обороны и ряд других организаций.

В подрывной деятельности против Советского Союза, ГДР и других социалистических стран широко использовались различные реваншистские и милитаристические организации, которых в Западном Берлине насчитывалось около 150. К наиболее крупным относились «Стальной шлем» и «Кифхойзер-бунд» (организации бывших военнослужащих гитлеровского вермахта), «Центральное объединение беженцев из советской зоны», «Исследовательский совет по вопросам воссоединения Германии» и другие.

Если бы имелись сказочной силы лучи, способный на какое-то мгновение высветить в то, ушедшее, время реальную оперативную обстановку в Западном Берлине, наверное, увиденное потрясло бы и поразило бы наше воображение. Перед нами раскрылись бы самые тайные стороны напряженной работы разведчиков и контрразведчиков, их провалы и успехи, изощренные методы и формы шпионажа, дезинформации, подкупа и многое другое. То, что происходило вокруг Западного Берлина и в самом городе в те годы составляло неотъемлемую часть холодной войны, способствовало нагнетанию истерии, нередко приводило к острейшим военно-политическим кризисам. В этом плане не были преувеличением распространенные названия Западного Берлина – «фронтовой город», «горячая точка», «шпионское болото».