Текст книги "Твой друг (Сборник)"
Автор книги: Борис Рябинин
Соавторы: А. Априщенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
ЛЮБИТЬ – ЗНАЧИТ ВОСПИТЫВАТЬ
Собака в городе
Проблема содержания животных в городе сейчас волнует многих. Это и понятно: живем мы в городе, как говорится, плотно, задевая друг друга локтями, а если еще вдобавок появилась собака… Конечно, это затрагивает многих!
Более того. Домашние животные – спутники человека тысячи лет; смогла ли бы так развиваться человеческая цивилизация, стали ли бы мы тем, кем стали, если бы гомо сапиенс был единственным представителем живых существ на планете? Можно с уверенностью ответить: нет. «Мы в ответе за тех, кого приручили». Но почему-то человек нередко забывает это, как забывается и то, чем мы обязаны животным. Урбанизация породила много проблем, и в том числе – проблему «человек и животное». Каковы же должны быть наши взаимоотношения впредь? Что нужно для того, чтобы они развивались и дальше так же, как сотни лет назад, а может быть, еще лучше, разумнее? Раздумьями об этом делятся ветеринарный врач, ординатор-хирург клиники Свердловского сельскохозяйственного института Л. Г. Белоглазова и писатель Б. С. Рябинин.
Б. Рябинин. Люди любят животных. Любили и будут их любить, это внутренняя потребность человека. Однако такая любовь накладывает и определенные обязательства, особенно в наш сложный и многомерный век. Мы же вынуждены часто сталкиваться с тем, что большинство не знает простейших элементарных вещей. Например, берут щенка, а что с ним делать дальше не представляют… Таскать на руках – это не воспитание. Собака – живое существо, чувствующее, воспринимающее, и к нему нужно относиться, как к живому…
Л. Белоглазова. Тот, кто хочет обзавестись четвероногим другом, обязан знать хоть немного физиологию, то есть циклы развития собаки, а такжё, безусловно, ее психику. А то иногда от маленького щенка требуют такого, что порой и взрослому животному не под силу. А иногда, наоборот, ничего не требуют, растет как сорняк в поле… Другая крайность.
Б. Рябинин. Чтобы воспитывать, надо быть воспитанным самому. Это первое и обязательное требование.
Л. Белоглазова. И обладать хотя бы элементарными знаниями. Знать и выполнять общие правила содержания. Травмы, болезни часто происходят по вине владельцев. Попал щенок под машину – кто виноват? По моим наблюдениям, чаще повинны в нарушениях хозяева собак комнатно-декоративных пород, хотя и к владельцам служебных, охотничьих собак тоже можно предъявить немало претензий.
Каждый последний вторник месяца в клубе «Дружок» я провожу беседы, твержу всякий раз: нельзя выпускать собаку из поля зрения, нельзя, чтобы она гуляла одна. И все тщетно…
Б. Рябинин. У себя во дворе я постоянно наблюдаю, как спаниель из соседнего подъезда бегает один, без присмотра. Собака добрая, конечно, никого не трогает, но дело ведь не только в этом. Сделаешь замечание, смотрят на тебя как на ворчуна.
Л. Белоглазова. Вы совершенно правы. Такая гуляющая без присмотра собака, с точки зрения ветеринарии, небезопасна, она может принести в дом, что угодно. У таких собак чаще всего появляются очень неприятные болезни, и это вполне естественно: недогляд.
Для собаки обязателен не только присмотр, но и дрессировка, обучение. Большая или маленькая, породистая или нет – ее обязательно нужно приучать к повиновению! Причем так, чтобы собака подчинялась охотно, чтобы она доверяла хозяину, знала, что он плохого ей не сделает. Чтобы можно было делать стрижку, применять расческу, ножницы. Одна женщина привела к нам болонку. У той уже чуть ли не гангрена лапы, холодная, отекла, а что случилось? На лапе шерсть так свалялась, что перетянула нервы и сосуды, как наручник. Собака могла погибнуть, а все почему: хозяйка не могла ее обстричь. Собака ей не доверяет, не дается. Когда собака доверяет хозяину, то хотя ей и больно, хотя и неприятно, она все ему позволяет – делай, пожалуйста!..
Я считаю, что те, кто хочет завести собаку, должны соблюдать главные правила: первое – не брать щенка без предварительной консультации со специалистами, клубом; второе – правильно его воспитывать; третье – не отпускать бегать одного. И четвертое – заведя животное, нести ответственность не только за его воспитание, здоровье, но и за судьбу его потомства. Надо пресечь само появление бездомных собак и кошек, тогда отпадет нужда в отлове, не будут разыгрываться душераздирающие сцены на улицах – а это дело не кого-нибудь, а самих владельцев животных. В частности: если собака произвела на свет щенков, которых никто не возьмет, их всех следует как можно быстрее ликвидировать, не дав отсосать молока матери. Так будет гуманнее и – безопаснее. Ликвидация должна делаться быстро, как можно безболезненнее, без мучений для животных.
Что касается болезней домашних животных, то я хочу подчеркнуть: очень часто в том, что животное заболело, виноват сам хозяин. Не досмотрел, поленился сделать, что требуется. Хватился, да поздно. Бывает, родители возьмут щенка для ребенка, и больше никакой заботы. Так не годится. Если уж завели собаку в доме, то надо не только любить ее, но и охранять ее жизнь и учить этому своего ребенка.
Б. Рябинин. Хотел бы спросить о прививках. Скажу откровенно, отношусь к ним с опасением. Разве мало случаев, когда собака или щенок после прививки погибали…
Л. Белоглазова. Повинны не прививки, а опять же владельцы. В какой-то степени прививки (в частности, от чумы) психологически сказываются на поведении владельца. Он перестает заботиться о собаке, оберегать ее – прививка сделана, что еще надо?! Кроме того, на прививки ведут, не учитывая состояние собаки (щенка). Прививку можно делать только абсолютно здоровым животным. Поэтому следует до нее дней пять измерять у собаки температуру, следить, каково ее общее состояние, аппетит (нормальная температура у собаки от 38 до 39 градусов). Иммунитет к болезни сохраняется около года. Через год прививку надо повторять. Абсолютно необходимы прививки от бешенства.
Б. Рябинин. А это почему? Как показывает практика, бешенство сейчас приходит из дикой природы…
Л. Белоглазова. Вот именно. Вы идете в лес, берете собаку с собой и там можете даже не заметить, что она встретилась с больной лисицей. Так что лучше не рисковать.
Б. Рябинин. Лену Королеву из Усть-Каменогорска тревожит такой вопрос: «Говорят, что после чумы собака считается потерянной. Ну, экстерьер – это да, а рабочие качества? Может моя собака работать не хуже другой? Я выбрала для нее службу связи и подноску легких грузов…» Я думаю, Лена зря тревожится: если собака благополучно перенесла чуму, причин для разных сомнений и опасений не должно быть…
Л. Белоглазова. Бывают осложнения, но в данном случае, по-моему, речь не о том. Я согласна с вами.
Б. Рябинин. Я всегда стоял за спартанское воспитание собак. Не баловать их сладостями (они собаке вредны), подачками. Больше гулять, при любой погоде, поменьше носить на руках. Тогда вырастет собака крепкая, здоровая, менее восприимчивая к болезням, жизнерадостная и, замечу, послушная.
Я держал собак всю жизнь, самых разных, от дога до пуделя и фокса, и ни одной не потерял от чумы; даже не знаю, болели ли они чумой. Помню, у пуделя Блямки появились какие-то подозрительные симптомы (отказ от корма, вялость, теплый сухой нос, температура). Посоветовались с врачом, тот назначил инъекции гамма-глобулина, и все прошло. Так же поступил с ризеншнауцером, которого сейчас держу. Главное – не проглядеть болезнь, захватить ее в самом начале. Правильно я говорю?
Л. Белоглазова. Совершенно правильно.
Б. Рябинин. Но тут возникает вот какой вопрос. Передо мной письмо девочки, Лены Гавришевой. Письмо издалека: из Камчатской области. Лена безумно любит животных. «Вот уже три года, – пишет она, – как мы живем на Камчатке. Мы с папой решили взять щенка. Мама была сначала против, но потом согласилась». Вышло так, что вскоре щенок заболел. «Тогда я понесла Тайгушку к ветеринару, но он сказал, что у него нет нужных лекарств и нужны три ампулы гамма-глобулина. Я кинулась на розыски. Но этих ампул нигде не было…» Короче, когда Лена нашла лекарство, собаки уже не стало. Девочка, конечно, переживает. «Тайга умерла у меня на руках, успев только лизнуть меня. Я стояла около ветлечебницы и плакала. Потом зашла туда и отдала ампулы врачу, они пригодились для других собак». Хорошая девочка. Но почему так получается? Правда, я уже говорил, письмо с Камчатки, возможно, там свои порядки…
Л. Белоглазова. К сожалению, есть такие факты. В аптеке нередко не дают лекарство для собак, берегут для людей, но погибает животное – люди тоже страдают. Аптекарские работники бывают разные. Так что ветврачам иногда приходится выписывать рецепты так, чтоб они походили на «человеческие», я встречалась с такими случаями. У ветврача (как у всех врачей) своя печать, но иной раз поставишь ее и только испортишь все дело. Конечно, это неправильно.
Б. Рябинин. Уж коли заговорили об отрицательных моментах, не могу умолчать еще об одном… К сожалению, к величайшему сожалению, появились ветврачи, не любящие животных. Странно, но – факт. Не раз слышал жалобы: приводишь больное животное в ветеринарную лечебницу, а там тебе говорят – усыпить. В этом смысле в нашем городе Свердловске особенно много нареканий на лечебницу на улице Репина. Но для того чтобы убивать, не обязательно было учиться в институте. А если полечить? Рабочие на мясокомбинате рассказывали: скот привезли на бойню, лежит ослабевший, приходят студенты и начинают пинать ногами животных. Какие из них будут ветеринарные врачи?!
Л. Белоглазова. Все это лишний раз подтверждает, сколь необходимы ветеринарному врачу совесть, сочувствие к слабому, жалость. Ведь животное не может пожаловаться.
Б. Рябинин. Еще одно свидетельство. Мария Добриевская из Омска пишет: «Джульку подарили мне подруги в день рождения. Тогда она была маленьким, смешным и забавным щенком. Шли годы. Она росла, я переходила из класса в класс, мы жили весело и дружно. За три года ни разу не болела. Но тут… В начале февраля появился внезапный кашель, температура. Причем кашель был какой-то непонятный и странный. Мы поспешили в ветеринарную лечебницу. Собака еле-еле дошла до лечебницы, а там… врач наотрез отказалась ее смотреть, так как налог был не оплачен. После долгих споров она нехотя, даже не осмотрев Джульку, выписала стрептоцид и отправила нас домой. С каждым днем Джульке становилось все хуже и хуже. Так в мучениях прошли две недели. Однажды днем она закричала неестественным голосом, мы выскочили из комнаты. Она была жива, но сидела в луже крови, посередине которой лежала куриная косточка (мы никогда ей не давали костей). Потом я позвонила в лечебницу, но голос того же врача-женщины ответил: „Я что, в пасть ей заглядывать буду“. На следующий день моя Джульетта умерла… Она погибла по вине врача, которая обязана была ей помочь. Собаке было всего 3,5 года, она могла, еще могла жить, а врач отняла у нее самое дорогое – жизнь. Я до сих пор не могу смириться с этим. Немного позже я позвонила в лечебницу, но врач наотрез отказалась сказать свою фамилию. Узнав про Джульку, она сказала: „У нас каждый день сотнями гибнут“. Значит, чувствует свою вину перед Джулькой…»
Откровенно говоря, я не верю, что она чувствует свою вину, иначе просто не сделала бы того, что сделала, – не допустила смерти Джульки…
Л. Белоглазова. Я тоже так думаю. Это не врач. Такое отношение к больному животному бросает тень на всех ветработников.
Б. Рябинин. Хочу остановиться на таком моменте. «Мы никогда не давали ей костей». Мне эта деталь говорит о многом. Считаю, что именно поэтому куриное перо оказалось для Джульки роковым. Здесь уже недоработка в выращивании. Почему-то с некоторых пор владельцам собак усиленно внушается: костей собаке давать нельзя. Никаких! Почему? У меня получали их и дог Джери, и овчарка Джекки, эрдельтерьер Сники и пудель Блямка (Блэкки-Блэм), фоксик Антошка и получает сейчас ризеншнауцер Норс… Ни с одним ни разу – повторяю, ни разу! – ничего не случилось. Ни один не подавился, не страдал расстройством пищеварения, не испортил зубов (чем пугают некоторые кинологи). Наоборот! Аппетит у всех был отличный, устойчивый, и пищеварительные органы в полнейшем порядке. Конечно, приучать к костям необходимо постепенно, еще с щенячества. Давать только после того, как съеден основной рацион, в качестве лакомства. Считаю, что если не давать собаке костей, то в конце концов она потеряет зубы. А какая собака без зубов! Это ее оружие.
Л. Белоглазова. Вы еще не сказали, что переваренная кость формирует крепкий костяк.
Б. Рябинин. Что меня еще заботит последнее время, так это увлечение при воспитании собак злобностью. Парнишка взял щенка колли и злобит битьем. Колли – они, мол, слишком добрые. А зачем брал? Для каких боев ее готовишь? Еще не умеет играть, а кусаться научилась. А была бы это немецкая овчарка – с нею потом вообще не сладишь! Надо осторожно воспитывать.
Смелую, умную, здоровую. Хочешь иметь надежную личную охрану? Правильно воспитанная собака всегда защитит хозяина.
Или еще хуже. Видел, как девочка стравливает своего питомца с другими псами. Было явно, что это не впервые. У пса под шерстью уже болячки, гнойники по всему телу…
Л. Белоглазова. Это признаки лейкоза. Ослабел, белокровие. Знаю такие случаи. Это результат подобного нездорового увлечения со стороны его хозяйки.
Б. Рябинин. Но, я надеюсь, вы не против того, чтобы дети и животные жили рядом?
Л. Белоглазова. Разумеется, нет! В известном смысле это даже нужно, чтобы у человека с малолетства вырабатывался правильный взгляд на окружающий его мир живой природы. Но в этом случае как раз особенно важна пропаганда правильного воспитания собаки, роль ветеринарной службы.
Б. Рябинин. Вы, конечно, знаете поговорку: врач лечит человека, ветеринария лечит человечество. Иными словами, роль и значение ветеринарии значительно больше, чем мы обычно представляем…
Л. Белоглазова. Выражение это принадлежит нашему замечательному ученому, академику Константину Ивановичу Скрябину. И уж коли мы упомянули имя, то следует напомнить, что Скрябин говорил: животное – друг человека, необходимое звено нашей жизни; уничтожить живое – значит, уничтожить жизнь. Эту мысль он настойчиво внушал и студентам, будущим врачам. Это был истинный педагог-гуманист, и он стремился к тому, чтобы будущий специалист имел не только знания, но также обладал и высокой человеческой моралью.
Б. Рябинин. Припоминаю заявление для печати профессора В. Д. Данилевского, руководителя одной из кафедр Московской ветеринарной академии имени К. И. Скрябина. Он говорил, что ветеринарный специалист должен не только лечить животных и предупреждать заболевания, опасные для человека или могущие нанести урон сельскому хозяйству, но должен быть просветителем, педагогом; особенно это важно в деревне. И привел слова из присяги, которую, подобно клятве Гиппократа, обязательной для врача-медика, приносят их выпускники: «…Проявлять заботу об охране природы, здоровье людей, воспитывать чувство гуманного отношения к животным». Прекрасная традиция: этой клятвой ветеринарный врач облекается высокой ответственностью перед родной страной и обществом.
А вообще, мне кажется, нужно поднимать авторитет врача-ветеринара. Необходимейшая специальность! На ветеринарном факультете, безусловно, следует возродить в полном объеме преподавание курса клиники мелких животных, что диктует время. Кстати, от своих юных читателей я получаю немало писем, в которых они высказывают горячее желание пойти учиться на ветфельдшера, на ветврача, чтобы лечить животных, и это очень радует. Призвание – великий дар человеку!
Л. Белоглазова. Я помню, вы как-то спрашивали меня: как создать атмосферу здорового отношения к животным. Думаю, так: строгим соблюдением правил содержания владельцами животных и путем настойчивого целеустремленного воспитания остального населения. Человек обязан быть другом животного или, на худой конец, хотя бы терпимо относиться к нему.
Б. Рябинин. Любовь – это прежде всего забота, вот что хотелось бы напомнить всем, кто держит животных. Ну, а отдача, она, поверьте, не замедлит проявиться.
Светлана Гладыш
Синий крест спешит на помощь
Клыки у тебя по-боксерски остры,
И мышцы под тонкою шкурой упруги,
Но чувствуешь: руки врача и сестры
Желают добра. Ты лизнул эти руки.
Степан Щипачев
– Что же это вы, сударыня, так неаккуратно себя ведете. В вашем возрасте пора бы остепениться. Да-да, можете не косить глазом и не рычите – сами виноваты. Придется потерпеть. – Человек в белом халате ворчливо переговаривается с собакой, а его руки тем временем бережно ощупывают ребра пациентки. В полумраке рентгеновского кабинета поблескивают острые зрачки, подрагивают треугольные ушки и слегка морщится седая морда – все-таки больно. – Так, давайте ее сюда, на этот стол, и чтобы не двигалась, пока буду снимать. Сумеете удержать? Все. Теперь подождите в коридоре, проявится снимок, я вас приглашу.
Беру собаку на руки и выхожу в приемную, где исстрадалась хозяйка (она же – моя соседка) Анна Ивановна. Утром она пришла ко мне в слезах:
– Капелька ввязалась в драку с боксершей, вся изодранная, потрепанная…
Старушка так расстроилась, что не в состоянии была что-либо сообразить. Мне-то стало ясно – прощай свободный день: надо везти Анну Ивановну и Капельку в лечебницу на улицу Юннатов. И вот сейчас, когда одна часть дела сделана, утешаю:
– Сам Петр Петрович рентген делал, сам снимок посмотрит. Обойдется.
– Только бы обошлось, кроме Капельки у меня никого, ты знаешь.
Анна Ивановна солдатская вдова, детей нет – всю жизнь одна прожила. Когда уходила на пенсию, товарки-ткачихи подарили ей щенка – «от душевного одиночества». И стала ей Капелька отрадой на старости лет.
Сидим, ждем. К Капельке заинтересованно тянется лобастая конопатая морда сенбернара.
– А у вас что? – соболезнует Анна Ивановна.
– Какой-то мерзавец «жигуленком» двинул в бок Граю и был таков. – Голос пожилого человека дрожит от возмущения и горечи.
– Номер, номер надо было записать, – всколыхнулась очередь.
– У меня в глазах потемнело, а вы говорите – номер, – вздыхает хозяин Грая.
Рядом на коленях у девочки полосатый кот, правая лапка вяло и безжизненно болтается.
– Соседский Жорка грозился: выпустишь своего поганого кота в коридор – изувечу, – глотает слезы девочка. – Вот и… – Говорить она больше не в силах.
Степа не поганый, а очень даже симпатичный кот, но встретился на его пути жестокий мальчик. (Кто-то встретится Жорке, когда он подрастет?) От отчаянного детского горя всем делается как-то не по себе: словно все мы виноваты, что растет садистом некто Жорка.
– А я сама, ох беду устроила, – кается бабуля с болонкой в спортивной сумке. – Отпустила с поводка, а… Ох будет мне от всех наших.
– А сколько их, ваших? – весело интересуется молодой парень с овчаркой.
– Дочка с зятем, ребят трое, да мы с Тяпой – семь душ, – охотно отвечает бабуля.
Присмиревшие, серьезные сидят всегдашние враги! собаки и кошки, задиры и забияки. И драться никому не хочется: сейчас им всем нужна помощь.
– С Капелькой, зайдите, – приглашают в кабинет. Сколько я знаю Петра Петровича Отто, он не меняется – неистовый оптимист. Ветеран ветеринарной службы столицы, справивший в марте 1983 года полувековой юбилей своей работы, Петр Петрович по-прежнему подтянут и энергичен. Он не любит лишних слов, но доброе – отыщет всегда.
– Перелом у вашей склочницы, надо оперировать. Да не бледнейте вы заранее! – ворчит он на хозяйку. – Держите направление в Нагатино и не переживайте – хирурги там отличные, починят вашу Капельку.
Пробираемся на выход по узенькому коридору, прощаемся с новыми знакомыми. Тесновато на улице Юннатов. Эта клиника – одна из старейших в Москве – когда-то казалась просторной, а теперь едва вмещает самые необходимые кабинеты. Скоро она поменяет адрес: у метро «Речной вокзал» выстроена великолепная, отвечающая всем современным требованиям лечебница. Там же будет и стационар, и хирургия, и процедурная. А пока мы едем в Нагатино. От улицы Юннатов до Нагатино – путь не близкий, другой конец Москвы. Укладываем Капельку на дно хозяйственной сумки, наполовину затягиваем молнию и спускаемся в вестибюль станции метро «Аэропорт». Да простят нам начальники метрополитена, но пенсия у Анны Ивановны семьдесят рублей и ей не по карману такси, поэтому мы нарушили правила – ничуть, впрочем, не нарушив общественного порядка в поезде. Почему-то птицу в клетке можно провести, хомячка или аквариум с рыбками – пожалуйста, а вот собаку или котенка в сумке – не положено. Непонятно. Пока мы ехали, Анна Ивановна вдруг вспомнила:
– А про какого Петровича толковали в очереди, в коридоре. Мол, плохо без Петровича, вот если бы Петрович. Еще что ли есть Петрович там?
Виктор Петрович Безухов… Вспоминаю первую встречу. В кабинете интересный высокий мужчина, врач, выговаривал молоденькой девушке, видимо, практикантке:
– Как вы могли сказать такое: «Усыпите, чего возиться!» Так вы сказали?
– Но, Виктор Петрович, ведь все равно саркома, запущенная, ну сколько там еще…
– Дело в словах, – еле сдерживаясь, чеканил врач. – Другие слова вы были обязаны найти для этих людей, понимаете? Посмотрите, что вы наделали, будущий исцелитель!
…Пожилая пара. Морской офицер, на кителе три ряда орденских ленточек – воевал. Жена держит на поводочке спаниеля с громадной шишкой на задней лапе. Самая бодрая в этой группе – собака. Люди выглядят так, словно на них обрушился страшной силы удар, причем ударили из-за угла, неожиданно. Виктор Петрович вышел к ним:
– Извините, пожалуйста, возьмите собаку и пройдите ко мне, все вместе. – Усадив супругов и поглаживая собаку, он сказал: – Что же делать, если собачий век впятеро короче нашего. И это следует помнить с первого дня, когда наш друг попал к нам крохотным щенком. Сколько лет вашей Мальте? Двенадцать? Что же – восемьдесят наших… Она ведь могла и не заболеть, верно?
Мальта пала через два месяца, но ее хозяева и по сегодняшний день благодарны врачу за слова участия. За неиссякаемую доброту и любовь к тому, что он делал, выделяли Безухова владельцы больных животных. Ни тени брезгливости к самому что ни на есть ледащему коту.
– Клещ, голубушка. Что делать будем?
– Убивать не дам! – заявляет владелица, запуганная невежественными любителями гигиены и профилактики.
– Лечить станете, – улыбается врач. – Купите в аптеке вот это, а это – надо заказать. И ни в коем случае не выпускайте кота на улицу!
Насколько была велика любовь Виктора Петровича к тому, что он делал, настолько сильна была нетерпимость к тем, кто шел в лечебницу, не любя животных. Борьба с такими требовала нервов и напряжения не очень здорового сердца. Виктор Петрович никогда уже больше не войдет в свой кабинет, не оглядит разномастную очередь, пророкотав своим бархатным голосом: «Ого, сколько народцу сегодня». Он ушел из жизни полный творческих сил и энергии, но остались ученики, друзья и тысячи людей, благодарных его сердцу и рукам.
– Во вред себе работал, – заключила Анна Ивановна. – С хорошими людьми это бывает.
В Нагатино нас направили к Сергею Олеговичу Зимину, но пришлось подождать – он оперировал одну «прыгунью». Немецкая овчарка Ферри по недомыслию юности спрыгнула в овражек и сломала ногу.
– Вот на такусеньком лоскуточке лапа висела, – рассказывали очевидцы. – Ну, прямо, совсем отдельно от всей ноги. А хозяин, вот он, в уголочке сидит, видите? Валерьянку пьет, ему врач дал.
– Неужто на трех ногах останется? – испугалась Анна Ивановна.
– А хоть на костылях пускай ходит, но только чтобы жила, – с тоской произнес хозяин.
Не понадобятся ей костыли, ходить и даже бегать впоследствии станет. Молодой человек, почти юноша, появился в дверях операционной. По лицу его было видно, что устал Сергей Олегович изрядно: почти полтора часа трудился он над лапой легкомысленной Ферри, но работой своей, кажется, доволен.
– Придет в себя после наркоза – и забирайте свою Ферри. Через восемь дней посмотрим швы, если будет плохо – немедленно звоните.
Феррин хозяин уставился на него бессмысленно счастливыми глазами и ринулся в операционную.
Ветеринарная клиника Пролетарского и Москворецкого районов Москвы, в просторечии Нагатинская клиника, – хирургический ветеринарный центр столицы. (Ветеринарная академия – само собой.) Каждый год здесь делается полторы тысячи полостных операций. Есть стационар на двадцать четыре места: шесть палат-боксов на четырех больных каждая. Со строгим режимом посещений, а к некоторым больным вообще не разрешают приходить: уйдет хозяин, а пациент скулит, не ест, какое уж тут выздоровление.
Уход?
– Мы прооперировали – половину дела сделали, другую санитарки наши делают, – говорят здесь врачи. – У таких как Нина Алексеевна Якушина просто нельзя не поправиться.
Капельке было обещано, что она может вернуться через недели три к прежней жизни, при условии соблюдения правил поведения (соответственно возрасту).
– Слушай, а если ночью что случится? – пугается Анна Ивановна. – Куда звонить-то тогда?
– И ночью помогут – не волнуйтесь.
Когда затихает движение на улицах нашего города, в редком потоке машин можно заметить скромный «газик» с синим крестом на дверцах – скорая ветеринарная помощь. Она спешит, потому что где-то в этот поздний час не спит человек.
Человек… Почему же мы все время вспоминаем человека, когда речь идет о помощи животному? Вероятно потому, что сегодня их судьбы находятся порой в определенной взаимозависимости. Горожанин, оторванный от основной природы, стремится иметь хоть какой-то ее кусочек в доме: он приобретает птичку, хомяка, рыбок, кошку. Чаще – собаку. Потому что ни одно домашнее животное не сочетает в себе так самобытности диких предков и преданности верного друга. Первая международная конференция, посвященная изучению взаимоотношений между людьми и домашними животными, пришла к выводу, что контакт с животными необходим современному человеку для сохранения душевного и физического здоровья. Например, установлено, что общение с ними способствует снижению артериального давления. Люди, у которых есть птицы, кошки и собаки, вряд ли об этом думают и знают. Они просто любят своих друзей. А ветеринарные врачи помнят об этом всегда. И поэтому порой решают совсем неврачебные проблемы.
– Доктор, прошу вас, поговорите с моей женой! – умоляет врача пожилой мужчина. – «Выбрасывайте вашего Джоя», – кричит супруга. А чем собака виновата, что заболела? И ведь на поправку идет. Петька ночи не спит, второй месяц. Грозится: сделаете что с собакой – уйду из дома! Доктор, вы же знаете наши обстоятельства, помогите ради бога.
Джой, немецкая овчарка, болен чумкой. Болеет тяжко, и хозяевам пришлось трудно. А Петька, который «ночи не спит», – парень восемнадцати годов. В свое время он успел приобрести некоторую сомнительную славу и в шестнадцать лет был своим человеком в детской комнате милиции. От былых дел и старых дружков оттянула подростка собака. Петр ходил с Джоем на дрессировочную площадку, мечтал попасть на границу. Школу окончил неплохо и пока работает на заводе. Нельзя выбрасывать Джоя. Все это понимает врач и вечером отправляется в семью Н., уговаривает, убеждает. «Дорог ли вам сын?» – вот как ставит вопрос ветеринарный врач.
А бывает, когда в его руках – спасение, продление жизни человеку. Как в этом доме… Врач вошел в комнату, и старая собака приветствует знакомого – поколачивает хвостом об пол, приподнимает все еще красивую благородную голову, умные глаза смотрят мудро и печально. Когда-то он был сильным красавцем-псом, бравшим призы и медали на состязаниях и выставках. Женщина, не очень старая, но какая-то угасшая, молча вытирает сухие выплаканные глаза. Шесть лет назад погиб ее сын, любивший жизнь, работу, друзей и своего несравненного Альтея, которого сам вырастил, взяв месячным щенком. И вот оборвалась жизнь человека. Он не успел оставить матери внуков, и для этой женщины, единственная живая ниточка, связывающая ее и сына, – Альтей. Все годы, пока пес был бодр и полон сил, он в определенное время подходил к окну – встречать хозяина. Потом приползал на слабых ногах и ждал, и не перестает ждать. Собака очень одряхлела, сколько она протянет на уколах – кто знает… Но его любил Коля, с ним работал Коля, его ласкал и трепал Коля. Женщине кажется, что собака хранит тепло сыновних рук. Врач понимает: когда не станет собаки, ей придется еще раз прощаться с сыном. Так пусть этот момент наступит не скоро…
Можно было, конечно, рассказать и о научной работе московских ветеринаров, о десятках разработанных методик операций и методов лечения различных заболеваний. Все это есть – на достаточно высоком уровне.
Но хотелось поговорить о самом главном, без чего невозможно работать в этой области. О доброте, о понимании той роли, какую играют животные в нашей жизни и переоценить которую невозможно. И, разумеется, о прекрасной и поучительной любви к животным, «которая порождается любовью ко всякой жизни и в основе которой должна лежать любовь к людям».
