Текст книги "King's Bounty: Паладин с чёрным мечом (СИ)"

Автор книги: Борис Росвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Зачин. Большое дело ждёт героя

Призрачный свет, что вёл корабль мой

Сквозь бури невзгод, сквозь рифы потерь,

Пусть светит он безумцам, жаждущим

Свободой дышать и верить в любовь.

Catharsis

«Призрачный свет»

– Совесть не позволит мне обречь на верную погибель ещё одного рыцаря Священного Синода. Рано тебе, мальчик мой, выходить против такой жуткой силы, – усталый старческий голос затих.

Треск горящих поленьев наполнял комнату настоятеля Кладбищенской часовни. Напротив покрытого копотью камина, в кресле с высокой спинкой, сидел сам священник – отец Максимус, и ворошил кочергой тлеющие угольки.

– Святой отец, пусть не смущает вас мой юный возраст. У меня был прекрасный наставник, он подготовил меня к любым опасностям, – стоявший позади кресла белокурый юноша крепче сжал рукоять висевшего на поясе меча. Затянувшийся разговор молодого человека выводил из себя даже сильнее проявленного настоятелем недоверия. – Разве не я только что рассказал вам, как одолел сотню неупокоенных на Безымянном? Разве не от меня вы слышали о чёрных рыцарях и вампирах, павших от моей руки?

Юноша слегка выдернул из ножен клинок и со щелчком вогнал обратно.

– От тебя, – спокойно произнёс священник, поднимаясь с кресла, – только от тебя и больше ни от кого, к сожалению.

– Вы мне не верите? – почти выкрикнул юноша, в голубых глазах вспыхнул опасный огонь.

– Не нужно так горячиться, мой мальчик, – примирительно выставил руки старик. – Никто не знает дороги на Безымянный, никто не приезжал оттуда уже много лет, и некому поведать о твоих деяниях. Напрасно ты думаешь, что я хочу уличить тебя во лжи, я лишь стараюсь уберечь от гибели. А себя от вины… Ведь не ты первый хочешь взяться за это дело. Были и прежде храбрецы – рыцари Священного Синода, сильные и опытные мужи. Каждый из них сражался пудовым молотом, держа его в одной руке. Это были истинные паладины, наделённые силой, что подчинялась их чистым сердцам. Когда кто-то из них являлся ко мне, я думал: «Да! Вот ему-то по плечу одолеть то зло, что не даёт нам покоя!» И каждый раз я ошибался. Все они сгинули. Теперь же передо мной стоишь ты, совсем юный мальчик с одноручным мечом. От тебя не веет той силой и уверенностью, что покорила меня в паладинах. Ты самоуверен и несдержан, – усмехнулся старик. – Прошу, не обижайся на меня за эти слова. Каждый день я молюсь и оплакиваю души павших воинов. Не желаю быть посредником ещё и в смерти ребёнка.

– Ребёнка? – лицо молодого человека дрогнуло, хотя могло показаться, что это лишь тени пламени из камина. – О каком опыте вы говорите, святой отец? Тот, кого вы только что назвали ребёнком, годами жил нос к носу со своими врагами. Я каждый день сражался со слугами тёмных сил, и даже сам владыка Безымянного – старый некромант боялся принять вызов на поединок. Не сочтите за дерзость, но мой опыт ничем не уступает тому, через что прошли доблестные рыцари Синода. Что до моего меча… Может быть, он и не разбивает плоть восставших мертвецов на части, подобно освящённым молотам, но силы его достаточно, чтобы разрубить вдоль любое исчадие бездны.

Старик устало вздохнул и по-отечески взглянул на парня.

– Ярость туманит твой взор и разум. Расскажи, что у тебя на сердце.

Рыцарь ответил не задумываясь:

– Для меня другой жизни нет. Я солдат, но враг у меня только один, тот, что ходит под чёрным знаменем.

Старик отвернулся и поковылял назад к креслу у камина.

– Не хочешь говорить, настаивать не буду. Вижу, не готов ты ещё расстаться с тем, что питает твою злость. Возможно, и вправду, нет для тебя другого пути…

– Просто расскажите, где искать Шепчущего во тьме.

– Не так быстро. Ты о многом поведал, но я хочу подлинно убедиться в твоих способностях. Кто знает, может быть, ты не настолько хорош, каким себя выдаёшь. Сказать по чести, я не думаю, что ты меня обманывал. Ты хочешь уничтожить Шепчущего во тьме и не просишь за это никакой награды. Сама возможность битвы со Злом и есть для тебя лучшая награда, ведь так?

– Истинно так. Я готов пройти любое испытание.

Священник недоверчиво покачал головой и заговорил размеренно:

– Почти год минул с тех пор, как окончилось правление Демениона. Охотники за нежитью и демонами осмелели и заполонили Теану, – старик невесело улыбнулся. – Тьма забилась в самые укромные уголки, и лишь по-настоящему могущественные её слуги ещё занимают свои твердыни. Мёртвые пробуждаются то тут, то там, а жаждущие крови демоны по-прежнему выходят из порталов. Никто не знает, почему так происходит, ведь не осталось тех, кто мог бы их призвать. Всё это ты знаешь и без меня, – священник положил руку на высокий подлокотник. – Подойди поближе.

Походные сапоги молодого человека отзывались гулким стуком при каждом шаге. Встав рядом со святым отцом, воин пристально воззрился на него сверху вниз.

– На погосте, рядом с этой церковью, тоже иногда происходят пробуждения неупокоенных. Раньше я сам возвращал их в могилы, но после того как один из костяков повредил мне ногу, я больше не покидал стен часовни. Ещё полгода назад Собор Вероны обещал прислать мне на замену молодого пастора, но до сих пор этого не случилось.

– Я с радостью помогу, – склонил белокурую голову рыцарь.

– Это будет очень кстати, – кивнул старик. – По словам монахов, уже несколько месяцев на нашем погосте бродят мертвецы. Говорят, они безобидны и не нападают на людей. Но факты утверждают обратное: за последнее время рядом с часовней пропало два человека. Девушка сгинула почти два месяца назад, а четырёхгодовалый мальчик – на прошлой неделе. Я хочу, чтобы ты осмотрел погост и уничтожил всех неупокоенных. Может быть, тебе удастся что-то разузнать о пропавших детях. Сюда приплывают многие добрые люди, я не хотел бы, чтобы пострадал кто-то ещё.

– Готов приступить немедленно.

– Тогда иди. И помни, я чувствую их присутствие и сразу же узнаю, что ты справился с заданием. Так что не думай лукавить.

Молодой человек чуть ли не бегом вылетел из ворот церкви. В нём кипели злоба и негодование, которым требовался срочный выход. «Как так! – думал рыцарь, сбегая по порожкам. – Священник усомнился в моих умениях! Усомнился в умениях того, кто вёл в одиночку партизанскую войну с нежитью на острове Безымянный! Не верят уничтожившему ни один десяток чёрных рыцарей и вампиров, освободившему несколько сотен тел от служения тёмному колдовств!»

И всё же старый священник знал, о чём говорит. Здесь, на окружавшем часовню кладбище, чувствовалось присутствие бродячей смерти. Лишь только сойдя с корабля, он, Гауди, сразу же уловил этот неразличимый для обыкновенного обоняния запах чёрной магии. Магии старой и никем не управляемой.

Раньше близ Алого Ветра не замечали колдунов. Испокон веков здесь бесчинствовали другие силы: морские бандиты, контрабандисты и прислужники Демениона постоянно пытались взять остров под свою опеку. Это место скрытой торговли и быстрых денег, где разногласия всегда решались как угодно, но только не магией. Так откуда же она могла взяться?

Возможно, кто-то из сильных чародеев проходил мимоходом на одном из множества кораблей, бороздящих морские пути рядом с островом, а может, когда-то здесь и жил втайне от всех какой-нибудь хитрый некромант. Всё возможно.

Маленький островок, вынырнувший из моря недалеко от пиратского оплота, давным-давно приютил на себе небольшую церквушку, окружённую соответствующим её статусу невеликим погостом. Ветхую часовню окружали старые ели, а с высокого берега хорошо обозревался защищённый каменными стенами пирс и губернаторская крепость «Девятый вал», застывшая по ту сторону узкого пролива.

Глубоко вдохнув морского воздуха, Гауди безошибочно выбрал направление. Чёрной магией несло откуда-то с заднего двора.

Шёл широким шагом, не таясь. Меч с лязгом покинул ножны. В сером матовом лезвии ничего не отражалось, редкий сплав стали и особые чары сделали его непригодным для сражений с живыми существами, зато мёртвую плоть и осквернённую чёрной магией сталь оно резало без помех. Найденный в замке Мистикуса удивительный клинок прекрасно заменил отслуживший своё Меч Света, и теперь, словно почуявшая дичь ищейка, сам тянулся в сторону тёмной волшбы.

Размытый силуэт в конце тропинки привлёк внимание молодого человека. Кто-то топтался у могильной плиты. Силуэт незнакомца еле проступал в тумане, зато шестое чувство подсказывало – впереди мёртвый. И чем ближе подходил Гауди, тем твёрже в этом убеждался.

Назвать существо опасным не поворачивался язык. Оно даже не повернулось на звук шагов. Полусгнившее тело в драных обносках вряд ли могло слышать, видеть или чувствовать хоть что-то. Силы остаточной магии, что витала в округе, хватило, чтобы случайно поднять тело из могилы, а вот наделить всеми качествами тёмного слуги уже не смогла. Для этого нужен направленный поток магической энергии и постоянный контроль некроманта.

Гауди заходил со спины. За взмахом меча последовал свист рассекаемого воздуха. Мертвец даже не пошевелился. Почти не замедлившись лезвие срезало лысую голову, и та с гулким стуком упала в траву у могилы.

Наученный опытом многих схваток с мертвецами, юный рыцарь не ограничился лишь отсечение головы. Заклинание, поддерживающее в теле жизнь, таилось не там. Оно пульсировало в солнечном сплетении.

Меч пронзил тело насквозь, и еле заметный зелёный дымок заструился через рану. Магия покинула случайное вместилище и растворилась в естественном магическом потоке. На Безымянном некромант щедро наделял мёртвых слуг силой, и в момент, когда один из них погибал, на волю вырывался густой фонтан призрачного зелёного света, невидимого для неподготовленного глаза. Те зомби были по-настоящему опасны, они умели быстро передвигаться, знали, как нападать и защищаться, даже пытались разговаривать. Вот в них то и текла настоящая сила, не та, что здесь – жалкие остатки.

Когда мертвец затих, Гауди вновь принюхался. Запах гнили не исчез. Где-то поблизости бродил ещё один неупокоенный. Через дюжину могил, прямо за одиноким деревцем, «схоронился» искомый экземпляр. Юноша заученными движениями обезглавил несчастного и пронзил грудную клетку.

И вновь кладбище накрыла тишина.

А запах гнили только усилился, но теперь в нём ощущались новые нотки. Набрав слюны во рту, Гауди сосредоточился на её вкусе. Кисло-металлический привкус говорил юноше о многом. Безобидные зомби не могли никому причинить вреда. Причина пропажи детей крылась где-то совсем рядом, и имя ей – вампир.

Позади часовни во множестве сгрудились могилы. Вдали, у самой оградки, отделяющей кладбище от крутого обрыва, виднелась крыша склепа. Гнилью несло как раз с той стороны.

Только там, куда не попадает дневной свет, способны выживать отродья чёрной магии, чей удел – вечный поиск пищи. Конечно, это не касается Возвысившихся, сумевших обрести иммунитет к солнцу. С такими Гауди не встречался, зато вампиров третьего сорта повидал немало. Стоит ли упоминать, что ни один из них не пережил той встречи.

Сосредоточившись на склепе, рыцарь уловил шестым чувством движение внутри древней постройки. От нахлынувшей на колени и стопы ноющей боли Гауди болезненно сощурился. Но это была не его боль. Так чувствовал себя вампир. У кровососа нестерпимо ломило суставы ног, должно быть, от долгого жития в сырости и холоде склепа.

Когда рыцарь остановился перед дверью, то ощутил ещё кое-что присущее вампирскому роду – ноющую пустоту в животе. Тварь терзал жуткий голод. Если с упырём не разделаться, то ночью он выйдет наружу, и первый человек, кому не повезёт быть поблизости, расстанется с жизнью.

Взявшись за потёртую ручку, Гауди обнаружил, что дверь заперта. Не колеблясь, выбил дверь ногой и та, со скрипом провернувшись на ржавых петлях, грохнулась о внутреннюю стену. На такое богохульство Гауди решался нечасто, на Безымянном старался караулить упырей снаружи. Да и, вообще, спускаться в их логово, даже будучи вооружённым до зубов – игра с капризной удачей.

Каменные порожки спускались во тьму. Молодой человек неспешно двинулся вниз, по пути доставая из-за пазухи камешек, тут же начавший ярко фосфорицировать.

Всего шесть ступеней отделяли вход от пола усыпальницы. Свечение камня выхватило из сумрака ниши в стенах, там коротали вечность пыльные гробы. На полу проступило чёрное пятно, а рядом, из тёмного угла торчала босая нога ребёнка.

Выставив перед собой меч, Гауди робко приблизился к телу. Тьма нехотя отступила. Мальчик лежал на животе, разодранная одежда пропиталась застарелой кровью.

Что-то шаркнуло в тёмном углу. Рыцарь указал туда камнем, но тени отказывались покидать насиженное место. Тогда Гауди шугнул в ту сторону. Ещё шаг, совсем скоро можно будет коснуться лезвием стены, а скопившаяся в углу чернота даже не шелохнулась в свете камня.

– Не убивай! – раздалось шипящее из темноты. – Пощади!

Гауди вздрогнул и чуть не споткнулся. От запаха гнили здесь кружилась голова, и причиной тому был отнюдь не залежавшийся труп.

– Ты убил двух человек, – стараясь сохранить твёрдость в голосе, произнёс рыцарь, хотя прекрасно понимал, что со слугами Тьмы беседы водить не стоит.

– Я не хотел! – прошипело из темноты. – Я сопротивлялся голоду сколько мог!

– Слабый довод, – холодно сказал Гауди. – Выходи на свет.

– Не убивай! – взмолилось существо. – Я хотел уйти, но мешала вода. Я не могу входить в неё. Мне бы только выбраться с этого острова и, клянусь, что сбегу в лес. Буду охотиться на животных. Я не хочу убивать людей! Я ещё помню, как сам был человеком. Прошу, поверь!

Речь вампира смутила рыцаря. Никогда прежде он не встречал подобный экземпляр. Чтоб вампир сожалел о жертвах, да ещё зарекался отказаться от человеческой крови… Такого быть не может. И всё же казалось, будто тварь не врёт.

– Как ты здесь оказался?

– Я многого не помню. Прежде я жил на Вероне… – человеческая речь давалась упырю с трудом, но выжить он желал всем сердцем, поэтому говорил хоть и сбивчиво, но быстро. – Грабил на дорогах. Помню, как однажды меня с друзьями пригласили на корабль местные пираты. Была большая сходка. Я не помню, как покидал палубу, помню лишь, что очнулся в подвале, среди бочек и вяленой рыбы. Это был подвал часовни. Я быстро сообразил, что обращён. С тех пор и живу здесь. Клянусь, я давно хотел уйти, но если бы ты меня видел, то понял, что ни один корабль не примет такого, как я, ни пассажиром, ни матросом. К тому же я не могу выходить на свет, а ночью здесь не бывает судов.

Гауди показалось, что вампир плачет.

– Помоги мне, человек! Дай лодку! Я знаю, у монахов их много. Обещаю, ты больше никогда обо мне не услышишь!

Можно ли верить вампиру? Да и зачем ему верить? Тварь ослаблена, измучена голодом и болями – всё решит один удар. Но у Гауди не поднималась рука. Если вампир лжёт, то как только окажется свободным, одуреет от возможностей полакомиться свежей кровью. И тогда тому, кто сохранил упырю жизнь, придётся отправляться на длительные поиски. Отпустить вампира, значит взять на себя ответственность за те убийства, что он совершит.

С другой стороны, таящаяся в тенях тварь, похоже, ещё не растеряла человечности и искренне хотела избежать жуткой участи. В таком случае для рыцаря церкви будет делом чести проявить участие.

Понятно, что за вампиром не стоит ничья воля. Тот, кто его создал, давно забыл о своём жалком творении. Может ли быть так, что однажды у этого бедняги вновь получится стать человеком?

– Если ты действительно не хочешь никому зла, – медленно начал говорить юноша, – то сегодня ночью придёшь на пирс. Я отвезу тебя на один из островов близ Ржавого Якоря. Там богатые леса, ты не будешь голодать. Но и никогда не выберешься оттуда. Согласен?

Темнота колыхнулась, похоже, вампир не верил в собственную удачу.

– Ты… Ты мой спаситель! Да! Я согласен! Только избавь меня от нужды убивать людей и влачить дни среди мёртвых в этом ледяном склепе.

Отец Максимус по-прежнему сидел в кресле у камина, подставив ступни огню. Заслышав знакомые шаги, старик встретил гостя словами:

– Спасибо за помощь, сэр Гауди. Быстро управился. Теперь по кладбищу можно безопасно передвигаться.

– И ради этого вы ждали воина с Вероны?

– Я же говорил, что злобный костяк повредил мне…

– Разделаться с теми мертвяками мог любой взрослый мужчина, – перебил Гауди, хмуро глядя на собеседника. – Они были слепы, глухи и совсем не соображали. Такие неупокоенные не могут нападать.

– Не кипятитесь, молодой человек. Монахи, конечно, могли бы сделать эту работу, но я им запретил.

В ответ на вопросительный взгляд рыцаря священник продолжил:

– Я знал, что ты придёшь, – старик сделал выразительную паузу. – Иногда мне снятся сны, в которых я вижу размытые картины будущего. Такие сны я никогда не забываю. Приснился мне и твой скорейший визит. К тому же, помимо безобидных мертвецов, на нашем кладбище есть кое-кто посерьёзней. Но почему-то ты до сих пор не упомянул о нём. Странно.

– Это упырь, – хмуро произнёс Гауди. – Найти его не составило труда. Он живёт в склепе, за часовней. Там же, в склепе, лежит тело мальчика.

– Надеюсь, отродье больше не будет тревожить мирных людей? – старик внимательно следил за лицом юноши.

– Не будет. Сегодня я принял непростое решение.

– Очень интересно.

– Тот упырь… он не совсем обратился, – Гуди терзали сомнения, стоит ли рассказывать всё как есть. – Он молил меня о пощаде, обещал, что если сможет попасть в лес, то никогда не покусится на жизнь людей. Так он говорил. И я решил помочь. Мне придётся задержаться у вас до полуночи, отец Максимус.

– Ты и вправду полагаешь, что вампир говорил правду? Он ведь мог сказать что угодно, лишь бы спасти свою шкуру, – густые брови священника сошлись на переносице.

– Я хорошо чувствую нежить. Когда мы говорили, я ощутил его состояние. Упырь болен и голоден. Он хочет выбраться с острова, но сам на это неспособен. Раньше, чувства разумной нежити никогда так ярко не влияли на меня, но там я будто на миг стал тем упырём, желающим лишь одного – вернуть себе человеческую жизнь.

Гауди поднял глаза на священника, и вместо ожидаемого недовольства, увидел одобрительную улыбку.

– Знаешь, мальчик мой, ты непохож на истинного паладина. Уж поверь, я видывал многих из них. Все они были могучими воинами и преданными служителями Синода. Скажу больше, они были непреклонны в стремлении очистить мир от порождений Тьмы. Следование кодексам Воинов Света было для них важнее любых человеческих принципов. Никто из тех паладинов не дожил до моих лет, они сгинули бесславно или же, покрыв себя позором…

– Разве существует хоть что-то, способное очернить действия паладина? – не сдержался и перебил Гауди.

– Существует, – терпеливо продолжил старик. – Может быть, ты слышал историю о Томасе Торкве, рьяно следовавшем идеалам святого кодекса и, в конце концов, предавшем себя Тьме?

– Великий Торкве, – мрачно произнёс Гауди, вспомнив прославленного кумира. – Я ничего не знаю о его предательстве.

– Он и сам не заметил, как выступил против своих братьев по служению, не заметил, как выступил против добрых людей. Во всём он видел проделки тёмных сил, а сам плясал под их дудку. Томас был очень силён. Все, кто решил выступить против него – пали. Вот так и может паладин опозорить себя, – назидательно поднял палец старик. – Ты отличаешься от других. Никто из них не смог бы пойти против предписаний и даровать тёмному шанс на исправление. А кто не прогибается, тот однажды ломается. Да, ты горяч и несдержан, но ты проявил человечность к тому вампиру. Я считаю, ты способен противостоять козням Шепчущего во тьме.

Юноша склонил голову в поклоне.

– Спасибо, отец Максимус. Счастлив, что смог убедить вас. Но вынужден признаться, что слишком увлёкся путешествиями и ничего не слышал о последних делах Томасе Торкве. Неужели он до сих пор очерняет доброе имя воинов Света?

– Его долгий век окончился не так давно. Чуть больше года назад ко мне в храм наведалась юная дева-воительница, искавшая своего наставника. Узнав от меня о деяниях Томаса, она согласилась избавить мир от творимых им безумств. И выполнила обещание.

– Отец Максимус, – вкрадчиво начал Гауди, – как звали ту деву? Неужели Амели?

– Да, именно так она и представилась, – искренне удивился священник. – Ты слышал о ней?

– Встретил однажды на Безымянном. Она возглавляла внушительную армию. Именно после её визита то забытое Светом место вновь озарили солнечные лучи. Амели и её лучшие солдаты вычистили от сил Зла самые тёмные подземелья, – Гауди на миг задумался, но всё же решил закончить. – Несмотря на это, я считаю странным её поведение. Несколько раз мне доводилось видеть, как она заходила в замок некроманта. Ворота сами открывались перед ней. Но самого колдуна она так и не тронула.

Священник в раздумьях почесал подбородок.

– Она ведь повсюду искала наставника. Кто знает, возможно, некромант выкупил свою жизнь ценной информацией… Пусть даже и не приложила она рук к уничтожению чёрного колдуна, на её счету и так много доблестных свершений. За благословением ко мне в церковь плывут со всей Теаны, и от разных людей я слышал, что на каждом из островов эта прекрасная дева оставила свой след, везде помогла страждущим. В конце концов, падение Демениона – её заслуга.

– И где же теперь живёт Амели? – с показным безразличием спросил Гауди.

– Этого никто не знает. Она сгинула без следа.

– Возможно, пала в бою.

– Я не верю, что она погибла. Мне кажется, осела где-нибудь в тихом закутке и обзавелась семьёй.

– Значит, её время прошло, – юноша не отрывал взгляда от огня. – Работа осталась только для мелких сошек, вроде меня. Прошу вас, отец Максимус, давайте вернёмся к поискам Шепчущего во тьме! Сегодня ночью мне предстоит опасная переправа через пролив, и я хотел бы успеть немного вздремнуть.

– Меня смущает, что ты собираешься действовать в одиночку. Возможно, я смогу подобрать тебе в путь достойную компанию. Я знаю нескольких хороших воинов…

– Не стоит, святой отец! – замотал головой Гауди. – Одному мне работать привычней. Рассчитывать только на свои силы – моё кредо. Так что, прошу, не тревожьте понапрасну своих людей.

– Конечно, сэр Гауди, я уважаю твоё решение, – старик кряхтя поднялся. – Идём в библиотеку. Там висит подробная карта Теаны. Покажу всё, что известно, – неожиданно священник замер у двери, так и не дотронувшись до резной ручки. – Меня терзают сомнения. Я не хочу, чтобы ты стал очередным павшим героем.

– Для меня всё намного проще, отец Максимум, – с каменным лицом говорил юноша. – Я либо одолею врагов Света, либо паду. К любому исходу я одинаково готов.