355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Синюков » Утраченное звено мировой истории (статьи) » Текст книги (страница 15)
Утраченное звено мировой истории (статьи)
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 11:20

Текст книги "Утраченное звено мировой истории (статьи)"


Автор книги: Борис Синюков


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

Но думающие черт знает, о чем своем, и все по–разному, люди, составляющие народ, не нужны такие своим правителям. Их бы надо построить и прокричать: равняйсь! И они все как один смотрят влево. Потом сказать: равняйсь направо! И тот же результат. За меня (нужное вставить) в атаку марш! И все бегут, куда сказано, махая палками, пиками, саблями и атомными бомбами. Вот для чего нужно единобожие! И не надо нести никакой чуши и галиматьи для объяснения сего феномена.

Но статья эта все же называется, как вы помните, две стороны медали. О том, что Византия достигла последней степени роскоши и разврата, вы и без меня знаете. Это одна сторона медали. О второй стороне сообщает Ренан: «…многие (евреи – мое) примирились с изгнанием и чувствовали себя хорошо в Вавилонии. Благодаря своей практической ловкости они сумели найти в городе роскоши и наслаждений тысячу средств, чтобы составить себе состояние. Малочувствительные к религиозным воспоминаниям Сиона, они не чувствовали ни малейшего искушения покинуть страну, которая надолго еще сохранит все свое значение, для страны, которая, вследствие своего положения между морем и пустыней, была осуждена навсегда оставаться бедной». Если вы не поняли, то это Палестина. И если вы согласны с Ренаном, то, какого черта верите, что Палестина – «обетованная земля»?

Но главное извлечение из цитирования Ренана то, что евреям было хорошо как в Византии и Греции, так и в Вавилонии и Персии, то есть на двух сторонах медали. И чтобы там оставаться как можно дольше, надо было ассимилироваться, включившись во властную верхушку, привить народу единобожие, и выбросить из головы воспоминания о бывшей «обетованной земле», которой никогда у них в этом месте не было. Единобожие на одной стороне «медали» стало исламом, а на другой стороне – христианством.

Немаловажным я считаю также то, что обе религии составили таким образом, вспомнив свое собственное не прошедшее испытание временем «Первозаконие», смешавшее в кучу щи и мух, что запутали эти народы окончательно. Мало того, сильно ленились при составлении новых религий, так что нагородили в них столько чуши, что до сих пор в ней никто не может разобраться и «упорядочить». Хотя бы саму дату празднования пасхи.

Ислам в Торе

Наступило «персидское владычество» над евреями. И еврейская Тора стала мало–помалу напоминать Коран. Ренан это объясняет «ужесточением еврейского культа», а я бы его спросил, зачем евреям это понадобилось, если не принимать моей версии, которую я не устаю повторять в каждой своей работе. Сам Ренан же свое «ужесточение» ничем объективным не объясняет, просто еврейским священникам это зачем–то понадобилось. И точка. Вот как он об этом сообщает нам.

«Вся эта сравнительно новая часть Торы (времен персидского владычества – мое), хотя и стоит в нравственном отношении много ниже книги Союза, Декалога, Второзакония (здесь Второзаконие Ренан подменяет Первозаконием, с моральной частью заповедей, которых в действительном Второзаконии нет), в известном отношении имеет более значения, чем древние части». Другими словами, Ренан согласен, что «новая часть Торы» фактически не имеет нравственных заповедей. Но по моей–то версии так оно и должно быть. И Ренан продолжает: «Она сделалась той цепью, которую иудейство никогда не могло разбить, которую, наоборот, оно всегда старалось сделать более тяжелой». То есть, Ренан ставит все с ног на голову. Страниц за 200 до этого Ренан никак не мог доказать, несмотря на все свои потуги (см. «Иудо–Израильский коктейль»), что Второзаконие является Первозаконием. В результате у него Второзаконие стало иметь моральные заповеди, которых в нем в действительности нет. И тут перед ним встала вторая проблема, порожденная им самим. Евреи–то, оказывается, живут по истинному Второзаконию, без моральных заповедей. Вот у него ни с того, ни с сего «новая часть» Торы и стала «много ниже в нравственном отношении». Если бы это случилось еще при Моисее, то все было бы в порядке. Но «новая часть» – то у Ренана возникла всего лишь за 450–500 лет до Рождества Христова. То есть Ренан фактически признал, что евреи живут без моральных заповедей в Торе до самого Христа, хотя 200 страниц назад утверждал обратное. Вот как он это подтверждает: «Лишь первые основатели христианства сумеют избавиться от нее (от «цепи» – мое напоминание) и примут действительно плодотворную традицию…» А «фанатизм Торы устоял под ударами, которые должны были, казалось, убить его», то есть Тора осталась неизменной, без морали.

Все это у меня давно и много раз расписано как по нотам. Здесь же я привел всю эту ренановскую муть, чтобы было понятно, куда я буду двигаться дальше. А дальше я буду доказывать, причем словами Ренана, а не своими умозаключениями, как ислам рождается в недрах иудаизма. Я много раз говорил, что ислам в житейском отношении и в литургии – точная копия иудаизма, что, во–первых, говорит о его более раннем происхождении по сравнению с христианством, а, во–вторых, что из иудаизма была убрана вся свобода и заменена строгим регламентом всей жизни верующих в исламе. Что, в свою очередь, выстроило народ в хорошо организованную строевым уставом армию. Почитайте:

«Культ осложнился странным образом. Суббота уже не была простым днем отдыха; Она делалась недельным праздником, имевшим свои особые службы. Ежедневное жертвоприношение (тамид) было упорядочено. К этому же времени, по всей вероятности, относится обычай молиться три раза в день и молиться на коленях. Принятый мусульманами, обычай этот становится ритмом восточной жизни, к которому до известной степени приноровлено пение муэдзина. Другим обрядом, принятым исламом и также получившим огромное значение, была привычка обращаться лицом к этому священному городу во время молитв, если молившиеся находились вне стен Иерусалима. <…> Особенным уважением пользовался этот обычай у иудео–христиан, у которых его, несомненно, заимствовал Магомет. <…> Он долго колебался в выборе этого пункта; и во время своей пророческой деятельности избрал Иерусалим, как иудео–христиане , его учители. Затем он преклонился окончательно перед Каабой, и Мекка сделалась пять раз в день центром, куда обращается молитва мусульманского мира».

Я думаю, Ренан не зря вспомнил о мусульманах и иудео–христианах, ибо просто замолчать этот факт невозможно. Так лучше его преподать так, как Ренану выгоднее. Ему надо как бы зафиксировать более раннее появление на свет иудео–христиан и отправить к ним на выучку молодой ислам. А потом ссылаться на этот совершенно недоказанный факт для следующих построений, считая этот факт как бы уже доказанным. Давайте посмотрим на эти вещи не предвзято. Во–первых, ислам очень близок к иудаизму не только по выше обозначенным совпадениям в литургии. Совершенно одинаковое отношение у ислама и иудаизма к женщине и браку, к разводу, к иконописи и скульптуре богов, невозможности рисовать живую природу, обходясь только орнаментом. Вообще литургия у ислама и иудаизма – как две капли воды. Разница между ними только в дьяконической службе, в людских отношениях. Литургия, как известно, занимается служением богу, а дъяконизм – служению людям от имени бога. Вот тут–то разница между исламом и иудаизмом – на все 180 градусов. Иудей за пределами служения богу совершенно свободен в отношениях между людьми, ибо Яхве это ни капли не интересует. Делай, что хочешь: воруй, грабь, убивай, не слушайся родителей и так далее. Яхве до этого дела нет. Тебя убьют, ограбят, не будут слушаться, это тоже твои проблемы, а не Яхве. Это дает еврею чрезвычайно широкий выбор действий в отношениях как с иудеями, так и со всеми прочими. Иудею только надо помочь, если он попросит, по возможности бескорыстно. А вот гою – только за самый высокий процент, а если не вернул с процентами, – рабство. Я это уже все цитировал из Ренана. У мусульман дъяконизм – самый примитивный, никакого выбора, все заранее расписано и определено, только исполняй как машина. Особенно это касается действий мусульман по отношению к своей элите, муллам и шахам, большим и маленьким. Все это настолько примитивно, что может быть выполнено прирученными обезьянами. Вот это–то как раз и показывает, что ислам – религия не слишком начитанных аборигенов, выдрессированных как в цирке.

На фоне изложенного надо решить два вопроса: 1) что раньше, ислам или христианство? 2) как можно внедрить в умы то и другое? Начну со второго вопроса. Можно думать, что необразованные аборигены ходят и подсматривают за иудеями, и видят, что они живут хорошо. Ренан именно так и считает, и неоднократно это утверждал, в том числе и в приведенных мной цитатах. Поподглядывав до изнеможения, выучили ритуал, то есть, литургию Яхве. Приняли ее себе. Одновременно подглядывали дъяконическую службу, но она им не понравилась, выдумали свою. Так получились хоть ислам, хоть иудео–христианство. И начали пользоваться. Но это же чушь собачья! Скорее бы они полностью слямзили все, и литургию, и дъяконию. А вот то, что они не слямзили именно дъяконию, которая у евреев очень уж свободная, а обрекли себя на чрезвычайную регламентацию, и говорит о том, что у них были неплохие учителя. Заранее знавшие чему учить, и как учить. Чтобы потом ими командовать. Поэтому, заранее расписав все у себя в синагоге, выдали аборигенам готовенький рецепт ислама. Первый вопрос теперь еще проще решить. Минимальное изменение иудаизма при трансформации в ислам, по сравнению с довольно большими изменениями иудаизма – в христианство, как раз и говорит, как говорят конструкторы машин: от простого к сложному. Сперва лопата, а только уж потом – экскаватор.

В Иерусалим как на именины

Зададимся глупым вопросом: где мы бываем чаще? Дома или на именинах? Чтобы вы не ломали голову сообщу: на именинах в среднем вы бываете раз десять в год, а дома все остальные 355 дней. Евреи тоже появлялись в своем Иерусалиме как вы на именинах. В связи с этим Ренан пишет: «В некоторых отношениях семьи, оставшиеся в Вавилонии, были, по–видимому, более богаты и образованны, чем семьи, возвратившиеся в Иерусалим. <…> В Вавилоне имелось более отрывков древней литературы, чем в Иерусалиме, и их с нетерпением комментировали. Соферим – книжники – были многочисленны. Рядом со священником появляется ученый, известный под именем мебин, – «тот, кто объясняет (закон)», это было как бы официальное звание. Титул софер–магир, на который имеется намек в одной древней поэме, указывал на привычку к перу, которой не могла дать совершенно бедная жизнь Иерусалима. Много помогла этому продолжительность времени. Около ста лет протекло раньше, чем восточное иудейство перестало посылать в Иерусалим подкрепления, часто более значительные, чем партия, уже основавшаяся там».

Разве после этого можно утверждать, что родина евреев и иудаизм – принадлежность Иерусалима? Скорее – это место постоянной командировки типа той, которая называется вахтой на сибирских скважинах, и которую используют в основном нефтяники и газовики. Живут черт знает где, от Хабаровска до Кенигсберга, а съезжаются все как один раз в три недели – в Тюмень.

Ренан о методах, о которых я уже писал

Помните, я писал о внедрении евреев в аборигенскую элиту? Вот как Ренан пишет об этом: «Крупные должности были доступны только для завоевателей; но в распоряжении администрации была масса мест, где райа, в особенности семитский книжник (софер), хорошо знакомый с арамейским писанием, находил выгодное применение своего прилежания. Так например сделал себе карьеру около половины IV столетия очень набожный еврей, известный Нехемия, сын Хакалии. В 445 году до Рождества Христова он прибыл с Востока в Иудею со званием пеха Иерусалима и с весьма большими, по его словам, полномочиями от Сузского двора. Для строгих ревнителей закона это было великим счастием, так как Нехемия, подобно всем евреям Востока, самым строгим образом соблюдал обрядность и принес с собою готовый план реформ в самом консервативном духе. Этот Нехемия, быть может, евнух, составил свою небольшую карьеру, находясь в среде придворной челяди двора Ахменидов в царствование Артаксеркса Долгорукого. По рассказу, который, по–видимому, исходил от него самого, но в котором весьма ясно сказывается желание провести идеи евреев того времени, он был виночерпием при дворе, и при отправлении своих служебных обязанностей нашел возможность служить интересам своего народа. Служба среди дворцовых слуг при дворе ахеменидов была, как и всегда при восточных дворах, обычным путем для получения административных должностей. С другой стороны, этот способ пользоваться службой придворного лакея для получения высокого положения является особой чертой, настолько характерной для еврейских рассказов того времени, что к ней трудно относиться серьезно».

Давайте посмотрим на эту цитату глазами сегодняшнего дня. Евреи образованны, упорны, не пасуют перед трудностями, генетически привыкнув их преодолевать в многовековом проникновении в чужие народы. Они хорошо умеют рассчитывать варианты и их последствия. И попали в среду, в которой ничего этого нет, а есть только вождь, царь, шах, которым народ подчиняется по многовековой привычке, не желая даже думать, не то чтобы учиться. Но и безграмотные царьки тоже не очень горазды думать, вместо того, чтобы думать, они привыкли подавлять. И никого не уважать, требуя силой, чтобы только их уважали, хотя бы чисто внешне, ритуально. И тут появляются торговцы, которых царьки тоже не уважают, хотя бы потому, что они много трудятся в торговле, за все остальное, в том числе мытье полов, платя деньги, а признак важности – ничего не делать, получая все от своих подданных бесплатно. Торговцы тот час же поняли, что за какую–нибудь безделушку, которой у царька нет и достать это среди своих невозможно, можно получить долю уважения царька за проявленную ловкость и доступ к экзотике, которую ныне принято называть эксклюзив. Конечно, за безделушку визирем, своим полноправным заместителем, царек не сделает, но запомнит, кто именно ему эту безделушку представил. Дальше – все по описанному Ренаном сценарию, и не надо бы ему говорить последних слов относительно «настолько характерной черты, что к ней трудно относиться серьезно». И если он не возьмет своих слов обратно, то я ему скажу: ставшее в одночасье бесхозным советское имущество на 80 процентов досталось ранее никому не известным евреям. Они сумели временным хозяевам этого имущества надарить столько грошовых, но экзотических, фантиков, что добились своего почти мгновенно. И быстро из лакеев по выражению Ренана стали весьма уважаемыми людьми. Теперь для закрепления достигнутого им предстояло только заменить религию, которая ныне – идеология. Как в те далекие времена, так и в нынешние.

Самаритяне – израильтяне

Если вы помните, в статьях «Иудо–израильский коктейль» и «Ренан подтверждает мою концепцию истории евреев» я указал, что иудеи – это те евреи, которые на основе истинного Второзакония продолжают торговать, не вмешиваясь в политику народов, в которые они инфильтруются. Израильтяне же – это те евреи, которые параллельно своей торговле начинают внедряться во властную элиту приютившего их народа, изменяя ее политический строй, а главное – религию, так как о политическом строе пока еще вообще говорить рано. Аборигены не поймут. Поэтому у Ренана израильтяне и пропадают неизвестно куда, не оставляя Ренану никаких своих следов. Хотя я и нашел эти следы у самого Ренана, но он–то их сам не заметил, а если заметил, то скрыл от нас этот факт.

Чем дальше из глубины веков торговое племя приближается к нам, тем большее внимание оно уделяет уже не самой торговле (она остается только способом проникновения в народ на самой первой стадии), а именно проникновению во власть. Это и по Америке видно. Разумеется, эти слова не надо понимать слишком уж буквально. Часть евреев о проникновении в элиту и не помышляет, торгует себе на здоровье. Наперед зная, что для всех в элите не хватит места. Поэтому монолитное иудейство начинает как бы расслаиваться, чистые иудеи, они же чистые торговцы, остаются чистыми иудеями. А тем иудеям, которые проникли в элиту, надо думать о будущем: как в ней остаться навсегда. И иудаизм здесь совершенно не подходит. Иудаизм – система идентификации евреев среди большинства неевреев, но он не имеет никакого отношения к неевреям. Но проникать во власть надо к неевреям, у которых – своя религия. Вот почему не годится иудаизм. Это как вступление в КПСС – все дороги для тебя открыты, если ты кричишь на всех углах, совсем не думая этого всерьез про себя: «Слава КПСС!» Но сперва, конечно, надо придумать, что кричать, чтобы заинтересовать аборигенов. Сами–то аборигены об этом никогда не догадаются. Так и будут молиться нескольким дюжинам богов. А из–под палки слушаться шаха.

Но я недаром говорю все время, что евреи широко образованны и голова у них беспрерывно в работе, намного больше чем сами руки. Поэтому они сразу замечают, что хорошо бы заменить ту шахскую палку послушания чем–то более действенным и незаметным для взора. Ныне это называется «главенствующая идеология», а ранее – религия, так как в нынешней идеологии религия стала занимать слишком маленькую часть, ибо люди в целом стали намного умнее.

В предыдущей части я рассмотрел действия израильтян в Вавилоне под властью персов, где они постепенно превратились в мусульман, а как израильтяне – испарились. Истинных же иудеев–торговцев я отправил на север организовывать Хазарский каганат. Все вместе они – Восточное Иудино колено из Йемена. Западное же Иудино колено, поколесив по Эфиопии, Египту и южному Средиземноморью, добравшись до Босфора и построив там чужими руками Византий, призадумалось: создавать им Римскую империю, или не создавать? Решили не создавать пока, может быть в дальнейшем, когда родится Козимо Медичи. Разумеется, и у них тоже должны образоваться и израильтяне, и иудеи (по моей классификации). Иудеи, немного побыв в Византии–Константинополе иудеями, в конечном счете преобразовались в «греков», а израильтяне частично примкнули к «грекам», а частично – пошли дальше – образовывать город Киев на основе лесоторговли. Вся эта куча получила название самаритян, то есть «ни рыба, ни мясо». И совсем маленькая часть осталась иудеями, осев в Палестине и голодая. Их такими там и застал Ренан. Цитаты – выше.

Надо еще заметить, что пока евреи торговали и славили между собой Яхве, им не было нужды ничего скрывать в своей истории. Ибо эта история показывала как ловко можно безбедно жить, имея за плечами только Яхве, Истинное Второзаконие и «эпоху судей». А историками, то есть умеющими писать в те времена, были только евреи. Но когда они перешли от чистой торговли к сперва подпольной, а потом и официальной, политической деятельности, им стало неудобно показывать всему миру, что они вытворяют с этим легковерным и безграмотным миром. И записанная ими история стала напоминать «Историю ВКП(б)», написанную личной рукой товарища Сталина. ВКП(б), если вы забыли, – это Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков), так как все «меньшевики» были перед этим расстреляны тоже лично – автором. Об этом моем замечании надо все время помнить, читая Ренана.

Вот теперь перейду к цитатам из Ренана «про самаритян», (с. 579 и далее): «Самария (древняя Шомерон) продолжала быть центром этих истинных, но плохо сохранившихся остатков древнего Израиля (понятие Израиля у Ренана другое, не соответствующее моему). Политическое и социальное положение этих людей, не уничтоженных Ассирией, было лучше, чем положение бедных колоний Иудеи. Но священническая организация этих земель, которых не коснулась деятельность Иеремии, была очень слаба. (О «деятельности Иеремии» смотри выше, «Ислам в Торе» и статью «Иудо–Израильский коктейль» – мое). Они имели лишь неясное представление о Торе; пророки были им неизвестны; у них, по–видимому, не было никакого священного писания. Благодаря дружеским сношениям первых людей Самарии с Элиашибом и священническими родами, этот пробел был восполнен. Тора в том виде, в каком она вышла из последней редакции, перешла из Иерусалима в Самарию. Самаритянские писцы переписали ее и внесли в нее некоторые незначительные варианты. Письмо их сохранило прекрасный архаический характер, между тем как в Иерусалиме отдались прихотям курсива, создавшего целый ряд неясностей. Таково происхождение самаритянского Пятикнижия, несколько довольно древних списков которого существует до сих пор. Книга Иисуса Навина (Иошуа) не составляла части Торы, заимствованной самаритянами. Тем не менее, они, по–видимому, не оставили без внимания столь важного текста. Они получили его, как книгу, отдельную от Торы, затем сделали в ней многочисленные добавления, касающиеся их истории и их баснословных преданий».

Вот, если мы вопреки Ренану примем во внимание, что самаритяне не имели никакого отношения к персидским перипетиям Восточного колена евреев, являясь Западным коленом, основавшим Византий, он же Иерусалим по данным Носовского и Фоменко, тогда все станет на свои места. Во–первых, книга Навина, преемника Моисея, так и умершего, не дойдя до конца намеченного пути на Босфор, у Западного колена должна быть основополагающим документом их колонизации Босфора и строительства Византия, и в таковом качестве должна быть отдельной от «новой» Торы, составленной в Персии. Во–вторых, по той же самой причине они и должны «иметь лишь неясное представление» об этой самой Торе «нового издания», составленной без их спросу. И если смотреть со «стороны Персии», то самаритяне и должны были «плохо сохранить остатки древнего Израиля», который по моим расчетам находится в Йемене. Ведь они столько веков не встречались, эти два колена, поплывшие в разные стороны. В третьих, основав Византий за тройными стенами «самаритяне» (буду пока их называть как Ренан) и не могли быть «уничтожены Ассирией», и по этой же причине должны были иметь «лучшее политическое и социальное положение» на правах владельцев такого выгодного из–за пошлин Византия по сравнению с Восточным коленом, только–только начавшим устраивать для себя ислам. В борьбе и невзгодах «переходного периода». Хотя я не забыл и того, что Ренан не устает повторять, что «вавилонские» евреи жили тоже очень хорошо. Но, конечно, хуже, чем владельцы всемирной таможни.

Пророков им тоже незачем было иметь, так как пророки в целом пророчествовали ислам с его жестким отношением к народу и путаницу между правом и религией. И вот тут Ренан, по–моему, начинает врать напропалую, не заботясь о приличиях. Дескать Тора перешла к самаритянам в «новой», «персидской» редакции. Писцы самаритянские, дескать, ее «переписали». Какой же дурак ныне будет «переписывать», например, Конституцию России «четвертого» издания древнеславянской глаголицей или кириллицей «прекрасного архаического характера», где букв под сорок, если не больше. И ни одну не сможет прочитать даже отличник современного Букваря. Почему я так «нагло» пишу? Да, потому, что «иерусалимский курсив с прихотями» не что иное, как арабская вязь, которая создает для Ренана «целый ряд неясностей». И потому, что «самаритянское Пятикнижие» представляет собой «довольно древние списки, существующие до сих пор». То есть, существовавшие еще до того как «персидско–вавилонские евреи» перешли с того же самого еще «не курсива» на «курсив с прихотями». Значит, восточные евреи идя к исламу изменили древнюю графику своего письма, а самаритяне остались при прежней, древнейшей графике.

И уж самый общий вывод из цитаты тот, что это действительно два «израилевых колена» встретились где–то около Босфора. А уж о том, что самаритяне «затем сделали в ней (Торе – мое) многочисленные добавления, касающиеся их истории и их баснословных преданий», надо вообще забыть. Но не забывать, что это не «баснословные предания», а самые что ни на есть правдивые предания, которые почему–то Ренану удобнее считать «баснословными». Или ему персидские евреи больше нравятся как женщина, которая не нравится большинству других людей. Если бы речь шла о женщине, я бы даже обрадовался: нашла, наконец, суженого. Но речь–то ведь об истории.

Вот еще пассаж: «Таким образом (мне не интересным), окончательно состоялся раскол между евреями и самаритянами». Вот оно что, оказывается у Ренана евреи и самаритяне механическая смесь, наподобие разноцветных шариков. А я думал, что самаритяне и евреи – одно и то же, только одни из них, например, с абсолютным музыкальным слухом, а другие – только различающие слова, включая сюда же совсем глухих.

Вот что еще интересно: «Из нескольких рассказов можно сделать вывод, что Манассия (очередной иудейский царь – мое) вызвал переселение иерусалимлян, недовольных строгостями Нехемии (помните еще «холопа персидского, виночерпия»?) относительно смешенных браков; со своей стороны Санбаллат (тесть Манассии) привлекал переселенцев, давая им земли и деньги. Это переселенческое движение продолжалось, по–видимому, и в следующие столетия. Нарушение субботы, употребление запрещенного мяса, небрежное исполнение религиозных предписаний влекли за собой жестокие наказания. Чтобы избегнуть их, спасались и становились самаритянами».

Предлагаю на выбор, или только что процитированную версию переселения в Самарию, или то, что в Византии был земной рай за тройными стенами за счет торговых пошлин за проход через Босфор кораблей, то есть, фактически «манна небесная». Чтобы вам легче было выбрать, скажу, что евреи с древности не были дураками, терпящими безмозглых и жестоких царей, как вы. Или вы все–таки выберете причиной смешанные браки, нарушение субботы и запрет мясоедения? Тогда добавлю, что уехавшие из СССР евреи на 80 процентов в Израиль не поехали, где все в порядке с субботами, мясоедением и смешанными браками, а поехали в другие страны, где так же неплохо жить, но нет войны с арабами. Значит, на мясоедение, смешанные браки и субботы им плевать.

Я уже говорил, что в Иерусалиме евреев сроду не было, то их «переселяют», то они сами бегут оттуда. И на этот раз Иерусалим опустел, евреи сами оттуда убежали, до 1948 года, когда их вновь туда начали свозить и защищать от арабов на американские деньги. Но Ренан почему–то любит иерусалимцев, а самаритян не любит: «…самаритянство осталось навсегда чем–то довольно посредственным, как плагиат настоящего иудейства. Из него не вышло ничего плодотворного. Высшее его счастье было в том, что его любил Иисус. Иисус всегда имел склонность к еретикам, отлученным, опозоренным. В силу этого, ему иногда нравилось противополагать этих схизматиков ригористам Иерусалима».

Замечу, что если Иисус любил самаритян только за свою «склонность к еретикам», то считать его умным не приходится. Я считаю его более умным, поэтому объяснил бы его любовь к самаритянам не такой мелочью как Ренан, а единомыслием, не меньше. Подробно об этом смотрите в группе статей «Утраченное звено истории», а также в других моих работах. Именно Иисус для покоряемых без войны народов, на основе веры–идеологии придумал вернуться к Первозаконию, где намешана литургия и мораль, а нормальный человеческий, состязательный процесс правосудия, основанный на законе и отделенный от религии, отсутствует. Поэтому стал возможным произвол. В городе Византий, который до сих пор историки принимают за обширную империю, до самого Юстиниана закона тоже не было. Поэтому Христос и любил самаритян, там командовавших. В то время, когда в среде иудеев, живших между собой по истинному Второзаконию, с Моисея религия и правосудие были разделены. Поэтому истинные иудеи только делают вид, что не любят Христа. Христос сделал народы, среди которых они живут, послушными дураками. Как уж там разделили Христос и Магомет приоритет, я пока не знаю, но оба они дули, как говорится, в одну дуду. С вариациями.

С больной головы – на здоровую

Русские говорят, что танцевать надо от печки. Под этим подразумевается, что начинать что–то делать надо с одного старта, то есть в равных условиях. Тогда соревнование в танцах будет корректным. Вся наша история танцует сразу от двух печек, находящихся в противоположных углах. Две печки в маленькой русской избе не бывает, поэтому и говорят: от печки, совершенно однозначного места. Когда бред дурака кто–то приписывает умному человеку, то говорят: перекладывает с больной головы на здоровую. А тот умный человек, услышав об этом, восклицает: без меня меня женили! Вот эти поговорки я и буду интерпретировать в конкретные условия истории еврейства перед Рождеством Христовым, рассказанные нам Ренаном.

Прежде чем писать историю, надо решить для себя ряд вопросов: а) Может ли так быть, чтобы какой–то народ достиг больших высот в культуре, а потом в одночасье сделался круглым дураком, все забыв? б) Был ли в начале истории такой народ, который все остальные народы опередил в культуре и повел за собой, не отдав никому первенства до сегодняшнего дня? Были ли народы, равноценного развития, или более высокого? Традиционные историки на все эти три вопроса отвечают «да», «нет», «да». Поэтому история у них получилась такая идиотская.

Все мои труды показывают, что я на эти три вопроса отвечаю «нет», «да», «нет», то есть трижды наоборот. Правда, на первый вопрос – не так категорично, и то – только первоначально, так как он требует некоторого объяснения перед категоричным «нет». Инки и майя имели высокую культуру, а потом все забыли и вместо мельниц стали использовать собственные зубы. СССР чуть не всех победил или хотя бы запугал, а ныне по уровню жизни находится чуть ли не на самом последнем месте. Кажется, что на первый вопрос надо сказать «да», деградируют. Но я все же говорю «нет, не деградируют», ибо они такими и были изначально, и деградировать им было некуда. Особенно хорошо это видно на инках и майя. Натесать гигантских камней и выложить из них циклопические стены – особого ума и высокой культуры не надо. Нужно только очень много послушных рабов, они и зубами натешут этих глыб камня. И еще нужно, чтобы горсточка владельцев этих рабов сообразила от безделья и сытой жизни тесать и накладывать камни друг на друга. Высокая культура населения в целом, таким образом, тут и рядом не лежала.

Возьмем Северную Корею. Народ заставили есть одну траву и все, что он добывает, направили на покупку у развитых народов всего, что им продают, и всем этим владеет один человек, точно так же как царь инков и майя владел циклопическими грудами камней. Что не продают ему, то он ворует, тратя на воровство больше денег, чем на покупку. Возьмем Советский Союз. Жизненный уровень народа в целом остался на уровне позапрошлого века. Все заработанное им направлено на две вещи: оружие и личную жизнь правителей. Самых умных людей собрали в КГБ и институты. Первые воруют за границей новшества, которые свои ученые не могут выдумать. Вторые, запертые в секретных городках как в тюрьме, выдумывают бомбы. Что не выдумают, то им поднесут из КГБ. Остальной народ бесплатно клепает то, что выдумано и украдено. Деградировать дальше некуда, так как и роста культуры никакого нет уже 200 лет. Не с чего деградировать, на высоту прогресса не забирались. Как и инки с майя. А если скажут мне о космосе и ракетах, то я отвечу, что если бы правители наши были чуть умнее, то 300 миллионов человек, впроголодь и голые, могли бы и на Луну послать двух–трех человек. Вы посмотрите только на пустые деревни, избы, крытые сразу и шифером, и рубероидом, и железом, и досками, и даже клеенкой со стола, и аккуратно пристроенным корытом. И все это вперемешку. Какой уж тут прогресс, от которого регресс надо отсчитывать?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю