Текст книги "Заколдованный остров (СИ)"

Автор книги: Борис Мишарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

   – Я тебя понял, Давид, поработаю над этим вопросом. К кому официально его бизнес отошел?

   – К жене, он недавно брак зарегистрировал, лет пять с телкой жил, решил узаконить отношения, но она в бизнесе ни бум-бум. Ей всего-то сейчас двадцать пять лет, а ему пятьдесят было.

   Дед ехал домой. Давид абсолютно прав, и так всю страну разбазарили, китайцы всю Сибирь и Дальний Восток оккупировали. Деньги должны оставаться в стране, а не уходить за рубеж. Он обдумывал, как подъехать к вдове бизнесмена, увидел драку почти на проезжей части дороги. Парень отбивался от троих мужиков с бейсбольными битами. Он остановился, послышался вой полицейской сирены, мужики замешкались и стали убегать, парня он "закинул" в машину и дал газу.

   – Один против троих с битами – круто, – с улыбкой произнес Костя.

   – Нормально, – ответил парень, осматривая себя, – козлы, рубашку порвали.

   – Сам то целый?

   – Нормально, – ответил парень и глянул на водителя, услышав знакомый голос, – Костя, Дед...

   Он кинулся к нему, обхватив руками с заднего сиденья.

   – Да стой ты, задавишь, врежемся куда-нибудь.

   Костя нажал на тормоз, повернул руль вправо, прижимаясь к бордюру, выключил двигатель и выскочил из машины. Парень тоже вышел, они обнялись крепко, похлопывая друг друга по спинам.

   – Серега, дружище, ты как здесь оказался? – спросил Костя, когда оба на обнимались, – рассказывай.

   – Че рассказывать то... После армии в институт не попал. Морду одному говнюку разбил... Два года условно. С судимостью, сам понимаешь... Срок истек, я сюда перебрался, тебя искал, но в адресном сказали, что таких нет, опять чуть не подрался. Устроился охранником в ЧОП, квартиру снимаю. Ты то как, Дед, классная у тебя тачка, водилой работаешь?

   – Поехали ко мне домой, все расскажу.

   – Извини, Дед, на работу надо, ты адрес оставь, телефон, – он достал визитку ЧОП, написал на обратной стороне свой адрес и номер сотика, – звони, приезжай.

   Константин посмотрел на визитку – это был его будущий ЧОП "Шериф". Название ему не особо нравилось, но менять его он не собирался.

   – Ко мне поедем, с работой вопрос решим.

   – Извини, Дед, сам знаешь, что я рад встрече больше всего на свете, но у нас директор, сука конченная, куда я потом без работы...

   Костя набрал номер:

   – Эдуард Валерьевич, у тебя работает Симонов Сергей Леонидович, у него на три дня отгул.

   Костя отключил связь, похлопал друга по спине:

   – Вот видишь, Симоняка, все в порядке, поехали.

   – Ну, ни хрена себе... ты откуда этого отморозка знаешь?

   – Поехали, поехали, все узнаешь.

   Дома он познакомил друга с женой.

   – Друг мужа – мой друг. Тапки вот, там ванная, мыть руки и на кухню. Десантники, я полагаю, без спиртного сегодня не обойдутся.

   Эля посидела с ними немного за компанию и оставила сослуживцев наедине.

   – Хорошая у тебя квартира, Дед, жена красавица, а у меня ни хрена нету, даже девушки постоянной. Работаю, аренда квартиры больше трети зарплаты сжирает. Ты то как?

   – После армии выучился на юриста, адвокат сейчас, жену ты видел, она тоже адвокат. Ты мне лучше про своего директора расскажи.

   – Что про него говорить – гнида конченная. ЧОП Матвеевский, сейчас поговаривают, что под Давида лег, наверняка о таком слышал. Я вообще не могу понять – то ли ЧОП это, то ли бригада бандитов для личных целей этой Матвеевой. Но работаю, помалкиваю, куда мне с судимостью. И так пришлось в другой город переехать, здесь я не числюсь, что был... если, конечно, федералов не запросить. Матвеева, Давид – хрен редьки не слаще.

   – Что о Давиде слышал, что сам думаешь? – осторожно поинтересовался Костя.

   – Вор, он и есть вор, расстрелять и все. Но сейчас воры легализуются, поговаривают, что на его предприятиях порядка больше, чем на других, зарплату платят.

   – А ты говоришь – расстрелять?

   – Так вор же...

   – У него даже судимости нет, а вот у тебя есть.

   – Сравнил тоже... член с пальцем. Ты всегда, Дед философией отличался. А мне по барабану, лишь бы не заставляли убивать и людей невинных наказывать. Гнидам я морду и без приказа набью.

   – С кем из наших общаешься?

   – Последнее время ни с кем. Так, созваниваюсь иногда. Наш командир взвода потом в военное училище пошел преподавать рукопашный бой и прочее. Майора получил, потом говнюк пришел и похерил многие институты военные.

   – Ты о Сердюкове?

   – О ком же еще...

   – И что наш командир?

   – А ничего... в отставке и на пенсии. Ему всего-то сорок пять... говорят, что таксует, с хатой пока тоже не получается, но обещают скоро сертификат дать на жилье. Никто из нашего взвода не нашел себя на гражданке. Выходит, что только ты. Хоть за тебя будем радоваться, наливай.

   Они выпили.

   – У тебя со спиртным как, Серега, не злоупотребляешь?

   – Выпить могу, конечно, но без перебора и не часто. Как-то не склонен к этому.

   – Ко мне на работу пойдешь?

   – К тебе? Я в адвокатском деле ни черта не понимаю, че я у тебя делать буду?

   – Работать водителем-охранником.

   – Это запросто, без разговоров. Адвокаты так хорошо зарабатывают, что могут себе позволить личного водилу?

   – Адвокаты по-разному зарабатывают, Сережа. Числиться ты будешь в своем ЧОПе, завтра пойдешь, купишь Мерседес-Бенц Гелэндэваген, это где-то миллионов семь, примерно, оформишь его на ЧОП, подчиняться будешь мне лично.

   – Ни хрена себе, а ЧОП...

   – Через несколько дней я стану его владельцем. Послезавтра поедешь к нашему командиру на этом Мерсе, предложишь ему от моего имени стать директором ЧОП. Сто километров – это недалеко, доберешься. Все равно у командира хаты нет своей, поможем ему здесь сертификат получить. Если кто еще из наших захочет – в ЧОПе всегда место найдется.

   – Ну, ты даешь, Дед... а поговаривали, что Давид...

   – ЧОП будет оформлен на меня, я адвокат Давида. Тебя что-то смущает?

   – Но он же вор в законе...

   – Ты сам говорил, что воры сейчас легализовались и ведут бизнес по белому, а на его предприятиях условия для рабочих лучше, чем на других. Какой-то бывший партийный урод хапнул в свое время предприятия, сейчас жирует, рабочих ни во что ни ставит, но он не вор, он честный человек. Так что ли?

   – В этом плане я с тобой согласен, Дед, но они хотя бы наркотой не занимаются, народ не травят.

   – Это как сказать еще, – усмехнулся Костя, – есть некоторые, что и занимаются. Всякие есть. Давид, кстати, наркотики не уважает, наркотой другие воры занимаются – Арсений и Туз. Проститутки у Давида есть, но он молодых девочек не ворует и за границу не продает на сексуальное рабство или органы. Я не собираюсь крутить-мутить перед тобой, Сережа. Согласен – будем работать, а на нет и суда нет. Не все будем делать по закону, но морально оправдано. Кого-то и шлепнуть придется, не тебе лично, конечно. Какую-нибудь мразь конченную, у которой в суде все повязано, в следственном комитете, в областном аппарате. Еще есть вопросы?

   – Да понятно все, Дед, понятно. Я бы, например, Сердюкова лично удавил, а его даже не судили. Все относительно. Но это мое мнение, у закона другое. Как ни крутись, но он армию развалил, а Шойгу с Путиным восстанавливают. Ты мне другое скажи – что у него за крюк на Президента, почему его не судили?

   – Это твои предположения, Сергей, чтобы такие заявления делать – необходимо обладать информацией. У тебя она есть – нет. Не надо гадать, сидя на завалинке.

   – Понимаю я все, Дед, понимаю... За Россию обидно.

   – Это точно, не перевелись еще говнюки на нашей Родине. Так работаем?

   – Работаем, без вопросов.

   – Тогда сейчас спать. Эля тебе на диване постелет, а завтра за работу, дел много.

   – Не, я домой, не бедный родственник...

ХII

   Константин приехал к коттеджу вдовы Яротич, позвонил. Послышался ответ женским голосом: «Кто»?

   "Я адвокат Дедушкин, Галина Викторовна".

   "Дедушкин... Дедушкин... Входите".

   – Здравствуйте, Галина Викторовна.

   – Здравствуйте, – ответила она, – вы тот самый Дедушкин, которого хотел посадить в тюрьму Давид, по телевизору показывали. Давно, правда.

   – Да, я Константин.

   – Можете называть меня просто Галина, без отчества. Проходите... О чем вы хотели со мной поговорить?

   Костя смотрел на нее – молодая вдова, видимо, не очень переживала о смерти мужа, он был старше ее в два раза. По крайней мере на лице не было следов слез и печали.

   – Приношу вам свои соболезнования, Галя.

   – Спасибо.

   – Полагаю, что вы сейчас находитесь в сложном для себя положении. Вам достался бизнес мужа, но времени учиться управлять им у вас нет. С другой стороны, наверняка вам предлагают продать предприятия, но соответствует ли предложенная цена фактической? Это вопрос вас мучает больше всего.

   – Вы правы, я не бизнесменка и не хочу заниматься производством масла или сметаны.

   – Если не секрет, какую сумму вам предлагают за все?

   – По номиналу акций, у мужа девяносто процентов, десять процентов у его заместителя.

   – Акции на какую сумму?

   – На сто тысяч рублей, мне предлагают девяносто тысяч, но я сказала, что думаю. Бердянский, это заместитель и владелец десяти процентов, утверждает, что все законно. Я потом в интернете смотрела и поняла, что он прав. Вы адвокат и разбираетесь в этом, это действительно законно?

   – Да, это законно, в этом Бердянский прав.

   – Я так и думала, Бердянский говорит, что если мои акции стоят девяносто тысяч, то их невозможно продать за сто.

   – Реестр акционеров у Бердянского?

   – Документы у меня, он каждый день ездит и просит их. Сегодня звонил, говорит, что налоговая нагрянула с проверкой, придется отдать ему, а то налоговая оштрафует. Приедет завтра утром.

   – Девяносто тысяч... сволочь ваш Бердянский... даже сто тысяч не предлагает, – усмехнулся Константин.

   – Но что делать? – вздохнула вдова, – если так в законе написано. Придется продать ему акции.

   – Продайте их мне.

   – Вам? Хотите заняться маслом? Вы же юрист... впрочем, почему бы и нет. деньги сразу дадите?

   – Естественно. Пригласим нотариуса, все оформим законно, и я заберу у вас реестр акционеров.

   – Я согласна, – ответила она, – деньги сейчас нужны мне.

   – Извините, Галя, мне нужно позвонить, чтобы привезли нотариуса и деньги.

   Когда нотариус уехал и Константин забрал реестр акционеров, Галина, чуть ли не со слезами на глазах спросила:

   – А деньги, вы меня обманули?

   – Нет, Галя, деньги здесь, – он кивнул на лежавшую рядом с ним сумку, – тут не девяносто тысяч рублей, здесь десять миллионов. Удачи вам.

   Он повернулся и пошел к выходу. Галина кинулась к сумке, потом догнала его и бросилась на шею. Опомнилась, покраснела и произнесла:

   – Может ты останешься у меня, Костя?

   – Приятное предложение, Галя, но извини, не могу.

   Константин приехал к Давиду.

   – Дед, я не совсем понял, но твоего водителя спрашивать не стал, ты говорил, что человек надежный. Дал ему десять миллионов, организовал нотариуса. Потрудишься объяснить?

   – Конечно, Давид, конечно. Хотел сделать тебе скромный подарок – я выкупил все акции покойного Яротича у вдовы, девяносто процентов.

   – За десять миллионов рублей? Там же не меньше пятисот миллионов... – поразился Давид.

   – Что поделать? Успел вовремя, она хотела продать все акции по номиналу – за девяносто тысяч рублей. Я тоже предложил ей девяносто тысяч рублей, но прямо сейчас, и она согласилась. Но не пожлобился и отдал после сделки десять лимонов.

   – Фокусник ты, Дед, не перевелись еще лохи на Руси, не перевелись.

   – Ладно, потом сделку отпразднуем, у тебя есть, кого директором поставить? Желательно прямо сейчас, пока весь бизнес не растащили.

   – Есть, есть, конечно, Дед, дорогой ты мой, сейчас позвоню, прибудет.

   – Назови, мы его по дороге на масложиркомбинат прихватим.

   Комбинат охранял ЧОП "Шериф", это Константину понравилось. Они вошли в приемную, Костя дернул ручку двери с надписью заместитель генерального директора.

   – Господин Бердянский уже не заместитель, он генеральный директор, – секретарша указала на другую дверь, – но принять вас не сможет, он занят.

   – Интересно – кто его назначил? – спросил Константин.

   – Он купил все акции и сейчас единственный владелец комбината. Я извиняюсь, господа, но на прием необходимо заранее записываться. Представьтесь, пожалуйста, и мы подберем для вас удобное время на следующей неделе.

   – Вежливая, – бросил Костя, глянув на прибывших с ним людей, – ничего, нам можно без записи.

   Они вошли в кабинет, секретарша забежала следом. В кабинете охрана пыталась вдвоем вынести взломанный тяжелый сейф, новый стоял рядом.

   – Че надо? – спросил Бердянский, – я сегодня не принимаю.

   – Ты кто такой, дядя? – спросил его Константин.

   – Что? – возмутился Бердянский, – охрана, проводите граждан на выход.

   Охрана не шевельнулась, сотрудники "Шерифа" знали в лицо своего хозяина.

   – Я задал простой вопрос – ты кто, дядя? – вновь спросил Константин.

   – Вон отсюда, пошли вон, охрана, я вам приказываю, – закричал Бердянский.

   Костя взял у охранника наручники и пристегнул одну руку Бердянского к трубе батареи отопления.

   – В полицию, Маша, звони, в полицию, – завизжал Бердянский.

   Константин выхватил телефон у секретарши, которая уже успела набрать номер.

   – Алло, полиция, вам звонят с масложиркомбината, приезжайте, пожалуйста, у нас кража со взломом, вор задержан, необходимо все оформить в соответствии с законом.

   Он отдал секретарше телефон и попросил ее пригласить главного бухгалтера. Та вошла, удивленная и испуганная.

   – Я адвокат вдовы Яротич, – обратился к главному бухгалтеру Константин, – покойный, как вам известно, владел девяносто процентами акций и не скрывал этого. Вдова, ставшая законной наследницей, назначила нового генерального директора, и я вам его представляю – господин Павлов Николай Емельянович. Прошу любить и жаловать.

   – Директор, какой директор? – спросил испуганно Бердянский.

   – Обыкновенный и настоящий, вдова продала свои акции, но не тебе, Бердянский. А ты, я погляжу, мошенник и вор, влез в чужой кабинет, взломал сейф, все деньги выгреб и покидал в свою сумку.

   – Это мои деньги и моя сумка, в сейфе ничего не было. Полиция приедет – я вас всех посажу.

   Бердянский стоял, прикованный к трубе, весь мокрый от пота и дрожал от страха.

   – Что скажете вы? – спросил Константин охранников.

   – Мы что, мы ничего. Этот сказал, – они указали рукой на Бердянского, – что теперь он хозяин и директор, приказал вскрыть сейф, мы болгаркой вскрыли. Это деньги из сейфа, он при нас их перекладывал в свою сумку. Сумка действительно его.

   – Он и мне сказал, что теперь хозяин, что вдова ему акции продала. Это не так? – спросила главный бухгалтер Бердянского.

   – Да пошла ты...

   – Фу, как пошло... Вор еще, оказывается.

   Полиция увезла с собой Бердянского. Ему грозило пять лет лишения свободы. Но он продал свои акции по номинальной стоимости Эльвире и суд прекратил уголовное дело за примирением сторон. Бердянский остался гол, как сокол, но без судимости. Лучше быть на свободе нищим, чем богатым сидеть в тюрьме, решил он. Без судимости можно устроиться на любую работу и начать зарабатывать снова.

ХIII

   Костя проснулся, открыл глаза, глянул на настенные часы – одиннадцать. Вчера он приехал поздно, лег спать, но уснул только когда рассвело. Организм не отдохнул от одолевающих дум.

   – Ты не выспался, Костя, я не стала тебя будить. Твоего Сергея отпустила домой, сказала, что ты позвонишь, когда потребуется. У меня встреча намечалась с клиентом, но я ее отменила, перенесла на завтра, хотелось с тобой побыть, охранять твой покой, любимый. Ты чем-то встревожен, что-то тебя напрягает, расскажешь?

   Эльвира смотрела на лежащего мужа, гладила его волосы. Он прикрыл веки, вспоминая вчерашнюю встречу.

   С генералом Лобановским они встретились в заброшенном охотничьем домике. Он помнил сказанное практически дословно.

   "Я ухожу на пенсию, Костя. Это твое личное дело, я все подчистил, других бумаг и документов больше нигде нет, все только здесь. Ты не капитан, а уже майор. Кто знает, как у тебя сложатся дела с новым начальником УМВД, в какую мясорубку он тебя бросит... сие никому неизвестно. Теперь ты сам волен – оставаться на секретной службе или исчезнуть навсегда из полицейских документов. Ты можешь сжечь эту папку, можешь прийти с ней к новому руководству – тебе решать. Но, прежде чем определиться, послушай соображения старого генерала. Тебе не дадут работать, как просил я. Будут отдельные операции то тут, то там и не всегда с надлежащей подготовкой и прикрытием, а это очень опасно. Ты можешь остаться у Давида и развалить воров изнутри. Арсения, Туза, их наркобизнес. Я знаю, что ты это сделаешь. Прибирай их легальный бизнес к рукам, уничтожай противоправное и становись настоящим бизнесменом. Так ты больше принесешь пользы Родине. Но у тебя не будет поддержки, ты не сможешь попросить кого-то пробить человека, например. В этой папке несколько флэшек с имеющимися у нас секретными базами, на первое время тебе хватит. Дальше придется самому вербовать людей. Только не коронуйся, будь бизнесменом, а не вором в законе. Всех воров ты постепенно уничтожишь, я в тебя верю".

   Костя открыл глаза.

   – Я в душ, поговорим за завтраком.

   Кушал он молча. Когда поел, Эльвира помыла посуду, она не торопила его с ответом.

   – Эля, человек, который с тобой встречался, ушел на пенсию. Ухожу и я из этой системы. Буду становиться бизнесменом и постепенно забирать власть в свои руки. Так мне посоветовал этот человек, так решил я. Надо бы нам присмотреть себе домик с банькой, приусадебным участком. Как ты на это смотришь?

   – Тебе тяжело будет без опоры... сам понимаешь. Но что поделать, придется защищать себя самому, на то мы и адвокаты с тобой. Я недавно к одному богатому клиенту ездила, это километров восемь-десять от города, не больше. Он мне предложил в шутку взять коттедж рядом. Участок пятьдесят соток, сосновый бор, баня, гараж на четыре машины, дом два этажа, цоколь и третий этаж под спортзал или нечто подобное. Не покупает никто, кризис, просят сорок миллионов. Можно посмотреть.

   – А что, не плохая идея, сейчас и съездим, ты не против?

   – Поехали, только я Сергея отправила, – ответила Эля.

   – Сами прокатимся.

   Они позвонили риэлтору и встретились с ним у коттеджа. Константину место понравилось, коттедж стоял на самом высоком месте, и его внутренняя территория не просматривалась ни откуда. Достаточно высокий кирпичный забор, перелезть через который можно было только с помощью лестницы. Риэлтор объяснил, что строился дом на заказ, но случился кризис, и клиент отказался, у него элементарно не хватило денег. Да, отгораживался он от внешнего мира неплохо, боялся, видимо, чего-то, подумал Костя. Они вошли во внутрь. Справа оказался небольшой одноэтажный гостевой домик на пять комнат с кухней, слева баня. Баня, можно сказать, шикарная – две раздевалки, помещение для отдыха, две комнаты типа спален, сауна и бассейн. Кто-то изначально планировал здесь больше траходром, чем баню, усмехнулся про себя Константин. От ворот асфальтная дорожка вела к дому и пристроенному гаражу. Сам дом вполне устраивал семью Дедушкиных, не смотря на то, что площади было предостаточно, даже скорее избыточно. Но надо смотреть вперед, много – это не мало.

   Костя с Эльвирой удивились – мебель уже находилась в доме и совсем не плохая. В большой спальне стояла кровать, Эля с улыбкой произнесла:

   – На ней ночью и не найдешь друг друга. Никогда не видела таких огромных размеров.

   – Ничего, я найду, – ответил Костя.

   Риэлтор пояснил:

   – Все приобреталось и ставилось по заказу, все абсолютно новое, предполагаемый хозяин не жил здесь ни одного дня, так получилось. Кухня тоже оборудована полностью. Но если вам не нравится, мы можем вывести все за свой счет, однако цена не изменится, дом продается с мебелью.

   Действительно имелось все – телевизоры, шкафы, холодильники, посуда... Константин посмотрел на Эльвиру и коротко произнес, повернувшись к риэлтору:

   – Берем.

   По дороге домой Эля заговорила уже по-хозяйски:

   – Как я стану убираться в таком доме? Если не работать, то все равно сил не хватит на три этажа с цоколем. Кошмар...

   – Ты и не будешь убираться, – ответил Костя, – полагаю, что повара и двух домработниц будет достаточно. Твоя задача – подобрать этих людей. Маме с папой можно не работать. Яна Федоровна пусть девушками руководит, а Анатолий Поликарпович мажордомом станет. Только говорить ему об этом не надо – не так поймет и обидится. Пусть следит за электрикой, котельной, за всем этим хозяйством. Жить есть где, весь первый этаж пусть занимают.

   – Я поговорю. Согласятся – не согласятся: их право.

   – Верно.