Текст книги "Заколдованный остров (СИ)"

Автор книги: Борис Мишарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

XXXIX

   Дождь поливал как из ведра до двенадцати часов и прекратился резко, выглянуло солнышко. Такое часто бывало на острове Эльвиры летом – с утра до обеда идет дождь, потом прекращается, на следующий день все повторяется снова. Через неделю дождь может пойти с обеда до вечера. Дожди по два-три дня круглосуточно идут редко. Но бывает и так, что зарядит ни с того, ни с сего ливень и кончится минут через двадцать.

   Дедушкины расположились на южной террасе всей семьей, наблюдая за ливнем. Скорее всего интересовался дождем только Константин, хоть и успел привыкнуть к этой погоде за одиннадцать лет. Элли и дети не обращали на дождь никакого внимания. Середина августа... Еще в начале июня учителя Ольга Павловна Коврова и Лусина Гутиеррис разъехались по домам и на вилле стало тише и скучнее. Все-таки они вносили какое-то разнообразие в жизнь. Но никто не скучал по-настоящему, Элли не могла налюбоваться старшим сыном, который подрос и возмужал за зиму.

   – Завтра мы улетаем все в Россию. Коттедж, где мы останавливались первый раз, я продал.

   – Опять будем жить у... мисс Солнцевой? – с иронией спросила Элли.

   – Это же замечательно! – воскликнул Виктор, – тетя Эльвира хорошая женщина и прекрасно к нам относится.

   – Нет, Виктор, мы остановимся в другом доме, который специально построен для нашей семьи. Во время учебы ты, конечно, будешь жить у тети Эльвиры, ибо несовершеннолетний отрок не вправе проживать один со слугами, – констатировал отец. – За полтора года многое сделано, выстроен небольшой микрорайон, но только на треть от запланированного, но можно приступать к работе. Мы с мамой примем рабочие и жилые корпуса, благословим сотрудников на службу нам и отечеству.

   – Ты сказал – построен для нашей семьи? – переспросила Элли.

   – Именно так, – ответил Константин, – когда подрастет Артур, мы зимой станем жить здесь, а летом там. Если ты, Элли, привыкнешь к русскому холоду, то будем в России жить дольше, а сюда приезжать в гости и для контроля бизнеса. Мне все равно придется смотреть за тем и другим производством, уезжая на несколько дней или неделю.

   Через несколько километров от города машины свернули с трассы на боковую дорогу, на которой стоял запрещающий знак, именуемый в народе кирпичом, и табличка "кроме транспорта ОАО Интеграл". Через километр повернули на проселочную, идущую вверх на сопку. На вершине в сосновом бору автомобили остановились, высаживая пассажиров.

   – Смотри, Элли, – Константин указал рукой на раскинувшийся внизу микрорайон, – это все построено за полтора года и принадлежит нашей семье. Я специально заехал сюда, чтобы показать тебе вид сверху. Это только треть от планируемого, строительство еще продолжается.

   – Это все принадлежит тебе? – удивленно спросила Элли.

   – Нам, – поправил ее Константин, – там жилые дома для сотрудников Интеграла, производственные помещения, магазины, поликлиника. Все, что необходимо для нормальной жизни.

   – Даже не могла представить себе, что ты так широко размахнешься, – с улыбкой произнесла Элли, рассматривая здания внизу, – а где наш дом?

   – Вон тот трехэтажный из красного и белого кирпича, – ответил Константин.

   – Вижу... красивый, – согласилась Элли.

   Они спустились на автомобилях вниз на асфальт и проехали еще километра три, остановившись у высокого забора. Константин предложил прогуляться до дома пешком. Элли с дороги видела только верхушку крыши здания. Ворота автоматически отворились, впуская автомобили. Элли заметила двух людей в необычной форме с надписью на груди и спине "охрана". Только Тихонов и Константин знали, что это переодетый спецназ ФСБ. Даже профессор Ракитин не подозревал об этом.

   Элли впервые увидела здание вблизи. Трехэтажный особняк впечатлял размерами и колоннами у центрального входа. От ворот к дому вела мощеная плиткой пешеходная дорожка и асфальтная для автомобилей. Лужайки, клумбы цветов и детская площадка с качелями, каруселями и домиками из детских сказок произвели на Элли неизгладимое впечатление. Был даже небольшой сосновый бор, где можно гулять. Константин пригласил всех в небольшой домик у ворот.

   – Это служебное помещение, – пояснял он, – в диспетчерской стоят мониторы, на которых виден весь периметр нашего особняка, в другой комнате вооруженное отделение охраны. Вход сюда разрешен только нашей семье и Вячеславу Егоровичу, – он кивнул на Тихонова.

   Элли осматривала дом, начиная с нулевого этажа, где расположены технические комнаты и главная достопримечательность – огромный бассейн. На первом этаже большой зал для приема гостей, кухня, столовая, душевые, комнаты для персонала и возможных гостей. На втором зал поменьше, столовая, спальни для семьи и родственников, детские и комнаты отдыха, душевые, санузлы и так далее. Третий этаж спортивный – бильярд, настольный теннис, тренажерный зал. После осмотра сауны с бассейном, гаражей и других отдельно стоящих зданий, Элли взмолилась:

   – Костя, мы еще не все осмотрели?

   – Почти все, – ответил он, – располагаемся и отдыхаем. Завтра знакомимся с территорией микрорайона.

   – Это обязательно? – спросила уставшая супруга, – у меня от количества информации и так уже голова идет кругом.

   – Не обязательно, – ответил Константин, – осмотришь, когда пожелаешь. Ты не против, если тебя русские станут называть Эльвира Джоновна?

   – Эльвира Джоновна? – удивленно переспросила она.

   – В России принято называть людей на "вы" и по имени и отчеству. На "ты" называют друзья и родственники. Папа у тебя Джон, значит ты Джоновна. Конечно, они могут называть тебя миссис Дедушкина, как ты привыкла, но это будет подчеркивать твое иностранное происхождение.

   – Я поняла, пусть называют.

   Уставшая за день, Элли выспалась, встала позже всех, приняла душ и в зале спросила у горничной:

   – Муж где?

   – Доброе утро, хозяйка, хозяин с детьми в детской.

   – Да, доброе утро, спасибо, – ответила Элли.

   Детская... это где-то там... Она пошла по второму этажу пока не услышала смех Артура за дверями, вошла. Константин собирал с сыновьями и дочерью детскую железную дорогу.

   – Вот и мамочка наша проснулась. Как спалось, Элли, в новом доме?

   – Хорошо, – ответила она, – только большой очень. Горничная сказала, что вы в детской, в голове каша от количества комнат, нашла вас по смеху Артура. Сегодня никуда не пойду, стану осваивать дом. Неправильно, когда слуги знают его лучше хозяйки.

   – Хорошо, Элли, тогда после завтрака я осмотрю производственные корпуса и административное здание, переговорю со своими заместителями. К обеду буду. Если появится желание посмотреть мой новый рабочий кабинет, то милости прошу. Возьми кого-нибудь из охраны, они проводят тебя.

   Константин сам еще не видел своего кабинета. В приемной уже находилась секретарша, представившаяся Аллой. По бокам кабинеты заместителя по науке Ракитина и главного инженера, которого он еще не знал.

   Вошел – помещение показалось ему слишком большим и сразу вызывало в человеке чувство присутствия важного чиновника. Изысканная мебель, стол для совещаний, четыре больших окна. За рабочим столом в стене открытая дверца в личные покои с мягким уголком, телевизором, холодильником, баром, душевой кабиной и санузлом. Он заметил, что бар уже заполнен спиртными напитками. Прикрыл дверцу и понял, что незнающему человеку не догадаться о ее присутствии.

   Константин просматривал проект штатного расписания. В строчке главный бухгалтер фамилии не было.

   – Не нашли главного бухгалтера? – спросил он у Тихонова.

   – Нашли, – ответил он, – но центр рекомендует одного, а Солнцева настаивает на своей кандидатуре. Я не решился принять решение самостоятельно по этому вопросу.

   – Вячеслав Егорович, по кандидату Солнцевой есть вопросы по вашей части?

   – Нет, проверка не выявила оснований для отказа в работе.

   – Тогда сообщите кандидату Солнцевой, что она принята и пусть немедленно приступает к работе.

   – Слушаюсь, Константин Николаевич, у меня вопрос по самой Солнцевой. Я понимаю, что строительство объектов еще продолжается, никто ее не ограничивает в передвижении к этим объектам...

   – Я понял вас, Вячеслав Егорович, – перебил его Дедушкин, – у Солнцевой должен быть свободный доступ на любые объекты, кроме лаборатории, где разрабатываются новые изделия. И после окончания строительства тоже. Что еще?

   – С начальником УФСБ возникает некорректная ситуация, Константин Николаевич...

   – Считайте, что вопрос с Коротковым решен. Он и его люди могут здесь появится только тогда, когда вам, Вячеслав Егорович, потребуется их помощь. Но здесь она вряд ли потребуется, а оперативное содействие на территории области будет оказано в полном объеме.

   Заместитель по науке Ракитин смотрел на своего нового шефа – ничего себе иностранец, уже распоряжается местным ФСБ. Видимо не зря его принимал Президент и беседовал лично со мной.

   – Константин Николаевич, – обратился к шефу Ракитин, – у нас с Тихоновым возникли рабочие вопросы. Я считаю, что главный инженер должен иметь допуск в спецлаборатории...

   – Ясно, Михаил Афанасьевич, доступ в спецлаборатории имею я, вы, Тихонов и сотрудники этих лабораторий. Причем каждый только в свою лабораторию. Этот список исчерпывающий. Заместитель Тихонова и его люди могут посетить лаборатории только по личному указанию Вячеслава Егоровича в случае возникшей оперативной необходимости.

   "Константин Николаевич, к вам главный инженер", – прозвучал голос Аллы в селекторе.

   "Я занят, приглашу позже", – ответил Дедушкин.

   – Михаил Афанасьевич, – обратился он к заместителю по науке, – вы раньше работали над проблемами космических аппаратов, подводных лодок и высотных летательных аппаратов. Знаете тонкости и слабые места не понаслышке. Начинайте разрабатывать усовершенствованные микропроцессоры и чипы. Вторая лаборатория пусть займется теми же вопросами для суперрадаров, а третья общевойсковой техникой – танки, артиллерийские установки, ракеты. Вопросы?

   – Пока нет.

   – Отлично, – произнес Дедушкин и попросил пригласить главного инженера, заглянув в штатное расписание.

   – Дубровин Ярослав Евгеньевич? Появились вопросы ко мне? – спросил Константин.

   – Нет, работаю, а своего руководителя в лицо не знаю, – ответил он.

   – Будем считать, что познакомились, – произнес Дедушкин, – ваша стратегическая задача – добыть экспортные образцы микропроцессоров, чипов и организовать их внутреннее производство. По мере поступления чертежей и схем из наших лабораторий приступать к их изготовлению.

   – Да, у меня уже есть несколько заявок от профессора Ракитина. Цеха вчера приступили к их изготовлению.

   – Даже так, а я и не знал. Сейчас немедленно остановите производство и впредь без моей визы ничего не изготавливать. Всю документацию верните доктору Ракитину. Вы свободны.

   Удивленный главный инженер вышел из кабинета. Ракитин даже вспотел...

   – Извините, Константин Николаевич, я все-таки специалист и полагал, что научно-технические вопросы могу решать самостоятельно.

   – Совершенно верно, Михаил Афанасьевич, вы специалист, иначе бы здесь не сидели. Но за качество продукции перед страной и Президентом отвечаю я, как руководитель и собственник ОАО Интеграл. Поэтому я должен знать, что производит мое предприятие. Есть другие предложения?

   – Нет, – ответил Ракитин, вытирая проступивший на лбу пот.

   – Отлично, в пятнадцать часов жду вас с документацией. Все свободны. Секунду, Вячеслав Егорович, совсем забыл – моей супруге доступ разрешен везде, кроме спецлабораторий. Если она туда пожелает войти – найдите способ вежливо отказать. Теперь идите.

   В три часа дня Дедушкин просматривал схемы и чертежи, предоставленные Ракитиным. Четыре новых изделия – очень неплохо для начала работы. Он утвердил три, на четвертой обвел кружочком один узел.

   – Михаил Афанасьевич, вот этот участок в схеме будет давать сбой. Чип планируется на станции слежения в космосе. Проработает она дней восемь-десять и встанет, причина останется невыясненной, станция не работает и кому прикажете за это ответить?

   – Константин Николаевич, чип прогонялся многократно на проверочных установках и выдавал необходимые параметры работы. Не могу с вами согласиться, – ответил Ракитин.

   – С одной стороны хорошо, что вы отстаиваете свою точку зрения, но проверьте еще раз.

   – Как прикажете, Константин Николаевич, я не руководитель Интеграла, я только доктор наук и профессор, – с издевкой произнес он, подчеркивая свою ученость в отличие от администратора.

   – Абсолютно согласен с вами, Михаил Афанасьевич, что здесь каждому студенту понятно – если чип протестировать в вакууме, тот этот узел даст сбой. А вы в вакууме проверку не проводили. Видимо ученая степень вам глаза завязала. Свободны.

   Ракитин вылетел из кабинета, как из парилки. Так его не унижал еще никто. Какой-то филиппинский бизнесмен будет ему, ученому с мировым именем, объяснять работу чипов. Для себя он решил твердо – тестирую чип, доказываю свою правоту и увольняюсь к чертовой матери. Нашелся тут... руками водитель...

   Он вернулся в лабораторию злой, как собака, приказал заведующему проверить чип в вакуумной установке.

   – Но какой смысл? Давление или его отсутствие не влияют на работу этого узла, – ответил заведующий.

   – Ты сходи, объясни это хозяину, – фыркнул Ракитин.

   Через день заведующий лабораторией доложил заму по науке:

   – Не работает чип в вакууме.

   – Не понял – как это не работает?

   – Вот так – должен работать, а не работает. Мы заменили этот узел и чип заработал.

   – Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Ракитин, – глянем... Ну, конечно же, конечно, эти два узла в вакууме не совместимы. По отдельности работают, а вместе нет. Вот дурни мы с тобой. Но как это хозяин смог разглядеть – он же в электронике ни в зуб ногой.

   – Выходит, что в зуб и не ногой, – усмехнулся заведующий, – наверняка скрыл, что он тоже электронщик.

   Ракитин отправился к Тихонову.

   – Вячеслав Егорович, какое образование у Дедушкина? Он явно физик-электронщик и доктор наук, не меньше.

   – Он юрист и это достоверно, – ответил Тихонов.

   – Вы тоже юрист – посмотрите.

   – Чего мне смотреть на эту схему? – удивился Тихонов, – мне что игра крестики-нолики, что эта схема...

   – Откуда тогда Дедушкин мог знать, что в схеме ошибка, если он юрист?

   – Не знаю, но что случилось-то?

   – Случилось то, что юрист меня, доктора физико-математических наук, опустил как последнего студента. Пойду извиняться. Он точно юрист, а не физик?

   – По диплому он юрист, – твердо ответил Тихонов, – но представьте себе, что сидит сейчас где-нибудь мальчик с десятью классами образования и взламывает компьютер ЦРУ, а физик с дипломом не может захудалую программу составить, что этому мальчонке сделать – раз плюнуть. Наверное, сам занимался, талант у него на физику – другого объяснения не вижу.

   – Может вы и правы, Вячеслав Егорович, но мне так стыдно, что сил нет – не смог разглядеть нерабочий узел в схеме, а Дедушкин разглядел.

   Ракитин вошел в кабинет Дедушкина.

   – Константин Николаевич, вы меня извините...

   – Схему принесли? – перебил его он, – давайте... вот это другое дело, теперь все будет работать замечательно. Если я был с вами резок, то прошу извинить меня, впредь рабочие споры не должны вызывать негативных эмоций. Это работа, а не выяснение отношений о грамотности и компетенции. Не ошибается тот, кто не работает. Вы свободны, Михаил Афанасьевич.

   К Ракитину подскочил коллега профессор, заведующий лабораторией:

   – Ну, как, принял извинения шеф?

   – Принял, только он сам извинился за резкость со мной, которой не было, а мне и слова не дал вымолвить. Сказал, что рабочие споры не должны влиять на эмоции. Удивительный он человек... не понимаю.

   Работа ОАО Интеграл отрегулировалась, страна начала получать жизненно важные микросхемы и чипы для нужд вооруженных сил и космических программ. Теперь она не нуждалась в европейском импорте и могла обеспечить себя сама. Европейская зависимость исчезла, давая возможность стране расти и развиваться дальше. Дедушкины, оставив Виктора у Солнцевой, улетели на остров, прихватив с собой учительницу Коврову. Как быстро летит время... Изабелла в этот раз пойдет уже во второй класс, а Виктор в России в шестой.

XL

   Чувство неудовлетворенности постоянно беспокоило Константина последнее время. Обилие тропических красок, разнообразие флоры и фауны, теплый океан и свой остров уже не проливались бальзамом на душу. Он скучал на острове, где единственной радостью были сын, дочь и жена. Его безумно тянуло в этот резко континентальный климат, где разница температур между сезонами достигала шестидесяти и более градусов. Там его настоящее дело – руководить вновь созданным холдингом Интеграл, в котором уже работали тысячи человек и еще станет работать гораздо больше. В одном месте он концентрировал множество производств и дизайн-бюро.

   Вложив громадные инвестиции, Константин уже чувствовал отдачу, деньги стали возвращаться к нему. Но радовало не это, а чувство востребованности государством и обществом. Не только оборонная промышленность нуждалась в микроэлектронной продукции, на предприятии изготавливали микрочипы для смарт-карт и паспортно-визовой службы, чипы для радиочастотной идентификации. Он соединил теорию с практикой, где под одной громадной крышей создавались новые образцы продукции на основе нанотехнологии, тестировались, проверялись и внедрялись в жизнь.

   Ядро ОАО Интеграл составляли спецлаборатории, которые по своему существу являлись целыми НИИ, и производственные цеха, где работали люди в белых халатах, с которых в буквальном смысле сдували пылинки перед заходом на рабочие места. И все это обрастало маркетинговой сетью так называемых побочных предприятий, изучающих спрос и потребность, вручающих продукцию потребителю. Обороноспособность страны теперь не зависела от европейского импорта, санкции Америки и Европы сделали государство самостоятельным и готовым к экспорту.

   Элли гордилась мужем. Заглянув в его рабочий кабинет в Н-ске, она увидела совершенно другого мужчину, которого не знала раньше. Волевой, воодушевленный, с горящими глазами он руководил громадным коллективом. Когда он увозил тонну золота в Сингапур, или набирал в ладони добытый жемчуг, его глаза не светились таким радостным вдохновением. Она поняла, что на свете есть две вещи, без которых не жить Константину – это его работа и дети. Дети, которых подарила ему она.

   Элли подсела на диван к мужу, прислонила голову к его плечу и тихо произнесла:

   – Костя, я привыкну к русскому холоду, привыкнет и наш маленький Артур с Изабеллой. Виктор же прожил там зиму, ему нравится, и он скучает без нас. Может мы станем жить там, а сюда приезжать в отпуск или когда захотим?

   Это было что-то новое в ее поведении, Константин посмотрел на нее удивленно.

   – Ты хочешь переехать жить в Россию?

   – Там наш сын... там твоя работа... Я могла бы работать врачом в поликлинике, только надо освежить знания.

   Константин обнял ее и понял, что только любящая женщина может чувствовать мужчину бес слов.

   – Все не так просто, Элли... Мы можем жить в России и приезжать сюда часто. И в отпуск, и когда захотим. Изабелла может пойти в школу, где учится Виктор. Если ты пойдешь работать в поликлинику, то не сможешь летать сюда со мной, а мне придется бывать здесь ежемесячно по несколько дней. Вряд ли будут полезны Артуру столь частые перемены климата. Решай сама.

   – Я правильно поняла, что в России тебе надо быть по времени больше, а здесь меньше? – спросила Элли.

   – Да, правильно, – ответил он.

   – Значит мы едем в Россию и забираем с собой Габриэллу и Монику.

   – Нет, – возразил Константин, – Габриэллу и Монику мы взять не можем с собой. Кто тогда станет нас обслуживать здесь? Придется тебе привыкнуть к русским слугам.

   – Не можем... значит не можем. Когда улетаем?

   – Ты завтра с детьми, Лусиной Гутиеррис и русской отправляешься в Манилу, побудешь немного с родителями. Им не нужно говорить, что мы станем жить в большей степени в России, чем здесь. Соскучилась по Виктору и хочешь его снова увидеть. Лусину и русскую учительницу возьмем с собой, пусть Изабелла закончит начальную школу, как начала. Я слетаю в Сингапур на биржу и вернусь уже не сюда, а в Манилу.

   Самолет плавно коснулся бетонки и побежал по ней, выруливая на отдельную стоянку для иностранных судов. Элли посмотрела на воодушевленного Костю.

   – Я так рада, что тебе хорошо, милый. И я довольна, что приняла правильное решение. Мы снова будем все вместе... с нашим старшим сыном.

   Тихонов с Виктором, Солнцевой, пограничником, таможенником и родителями Ковровой подкатили к трапу самолета на четырех джипах. После необходимых отметок погранслужба и таможня удалились. Виктор бросился к отцу на руки и потом нежно обнял мать. Чуть в стороне обнимались Ковровы. Только Лусина Гутиеррис стояла одна, подрагивая от холода. Конец сентября, погода в этот день не радовала, температура всего градусов десять, а нависшие серые тучи обещали скорый дождик. Но в машине она быстро согрелась.

   На следующий день выглянуло солнышко, температура воздуха поднялась до двадцати тепла и Солнцева повела Элли и Лусину по магазинам одежды. Закупались на круглый год, охранники, сопровождавшие их, затарили два джипа одеждой. Конечно, Лусине не купили соболью шубку, как Элли, но одели вполне прилично за счет Константина. У него, кстати, тоже не оказалось приличной осенне-зимней одежды и Элли с удовольствием прогулялась по магазинам еще раз с мужем, теперь уже закупая одежду для детей. Пододели позже и Ольгу Павловну, которая сразу с аэропорта уехала домой с родителями. Но потом решила так, что шесть дней живет у Дедушкиных, а на воскресенье уезжает домой. Она поразилась, как быстро вырос небольшой городок там, где совсем недавно она еще собирала грибы. Константину пришлось одевать и двух пилотов со стюардессой, которых он поселил у себя в гостевом домике.

   Константин не был в Интеграле всего три недели, но жизненно важных вопросов поднакопилось много и особенно в бухгалтерии. Он уехал на остров, не дав право подписи главному бухгалтеру, с которой еще так и не познакомился лично.

   Лаврова Евгения Афанасьевна вошла в кабинет с толстой папкой.

   – Евгения Афанасьевна, получилось так, что мы не познакомились с вами своевременно, и я готов выслушать ваши претензии, – начал разговор Дедушкин.

   – Претензий не будет, – ответила Лаврова, – но вопросов для решения много. Все наши счета оплатила Солнцева. На сегодняшний день эта сумма составляет девятьсот миллионов пятьсот сорок шесть тысяч рублей и двадцать три копейки. Если бы не она, то поставщики на нас смотрели бы очень косо, если мягко сказать.

   Константин смотрел на эту пятидесятилетнюю женщину, которая говорила спокойно о возникшей не простой ситуации, не впадая в панику. Он интересовался о ней у Солнцевой и получил самый положительный отзыв.

   – Евгения Афанасьевна, я сегодня же дам вам право единоличной подписи по движению денег на счете. Сумму, потраченную Солнцевой, вы ей вернете. Сколько у нас на счете денег?

   – Полтора миллиарда рублей, Константин Николаевич. Если мы сейчас вернем всю сумму сразу, то окажемся голыми. Оставшихся денег не хватит покрыть возрастающие поставки и продолжающееся строительство. Нам нужно несколько месяцев, чтобы дебет сходился с кредитом.

   – Какая необходима сумма дополнительно?

   – Полагаю, что миллиарда рублей достаточно. Но, если есть возможность, то лучше полтора, чтобы не выкраивать.

   – Хорошо, полтора миллиарда рублей я переведу на наш счет сегодня. И подготовьте письмо в банк для оформления права вашей подписи.

   – Константин Николаевич, мы видимся с вами первый раз... вы даете право единоличной подписи по счету, на котором находятся миллиарды...

   – Я понял вас, Евгения Афанасьевна – за вас поручилась Солнцева. Для принятия подобного решения мне этого достаточно.

   – Спасибо, – ответила Лаврова, – у меня по работе все.

   – А не по работе? – спросил Дедушкин.

   – Генерал-майор ФСБ Тихонов собирает на меня досье. Ему желателен главный бухгалтер из их конторы.

   – Генерал ФСБ? – удивленно переспросил Константин.

   – Если я знаю об этом, то он, видимо, не очень то конспирируется, – ответила Лаврова.

   – Я услышал вас, Евгения Афанасьевна, еще есть вопросы?

   – Нет, это все. Я могу идти?

   – Да, конечно, жду от вас письмо в банк.

   Уже через день Константину представлялся новый начальник службы безопасности ОАО Интеграл – генерал-лейтенант Новиков Яков Валентинович.

   – Президент лично инструктировал меня перед поездкой к вам, Константин Николаевич, и просил передать его личную благодарность за службу Родине.

   – Спасибо, Яков Валентинович. Надеюсь, что будем работать вместе плодотворно. Ваш заместитель покажет вам объект, введет в курс дела. Прошу продумать следующие вопросы, которые, я считаю, должен был решить еще Тихонов. Спецназ, работающий под вывеской "охрана", не зарегистрирован, как ЧОП. Если не ЧОП, то что за вооруженные люди здесь находятся? Любой может задать такой вопрос даже самому себе. Полагаю, что собачки по периметру тоже не помешали бы. Спецназ – это спецназ, с ним оперативные вопросы не решить. Это только мои мысли, Яков Валентинович, не указания, вы специалист и разберетесь сами. Президент представил вас пограничникам и таможне?

   – Так точно, Константин Николаевич.

   – Так точно и есть – надо забыть, вы теперь для всех гражданский человек. К ужину жду вас к себе в гости – познакомитесь с моей семьей и другими проживающими на моей территории иностранными гражданами. Тихонов и о них успел уже накапать директору ФСБ, не только о главном бухгалтере. Расскажите немного о своей семье, Яков Валентинович.

   – Жена врач, кандидат медицинских наук, прилетела со мной. Сын и дочь взрослые, живут в Москве со своими семьями.

   – Отлично, жду вечером вместе с супругой, у меня жена тоже врач, закончила университет в Маниле. До встречи вечером, Яков Валентинович.

   Молодой сорокапятилетний генерал понравился Дедушкину. С ним мы можем сварить кашу, подумал он.

   Дедушкин вызвал к себе зама по науке.

   – Михаил Афанасьевич, мы сейчас делаем ряд новых микросхем для вооруженных сил России, которые значительно превосходят все существующие мировые аналоги. Но еще достаточно много старых образцов находится в строю. Если абстрактно оценить старые в пять баллов, а новые в десять, то мне нужны сейчас шестибальные чипы. Вы меня поняли?

   – Я понял, какая продукция нужна, только не понимаю зачем? – ответил он.

   – Эта продукция пойдет на экспорт. Ее станут покупать, потому что она не пятибальная, а даже семибальную я продавать иностранцам не хочу.

   – Вот теперь конкретно и ясно, Константин Николаевич, сделаем. Как быстро надо?

   – Лучше бы вчера, – улыбнулся Дедушкин.

   – Понял, – так же с улыбкой ответил Ракитин, – постараемся успеть ко вчерашнему дню.

   Вечером семьи Дедушкиных и Новиковых знакомилась между собой. Галина Сергеевна, супруга генерала, предложила называть ее Галей и Дедушкина тоже назвалась просто – Элли. Они почти ровесницы, а может быть Галя и младше Элли на год. У генерала губа не дура, молоденькую себе жену взял. Хотя десять лет – это нормально. Но, если у Новикова взрослые дети, значит это у него вторая жена, понял Константин.

   После нескольких рюмок и тостов женщины "отделились" от коллектива и стали говорить о медицине. Двум врачам разных школ было что обсудить между собой. Мужчины без обиды говорили на свои темы и, естественно, служебные.

   "Бабы отдельно, мужики отдельно – непрррравильно", – прозвучал над столом скрипучий и необычный голос.

   Константин с Элли прыснули от смеха, а Галя с Яковом удивленно озирались. Элли с трудом произнесла сквозь смех:

   – Это наши попугайчики, мы привезли с собой две семейные пары, они очень дружны между собой, умеют говорить и понимают все. Если хотите – можете побеседовать с ними.

   Новиковы с интересом разглядывали четырех попугаев, сидевших на шкафу парами.

   "С незнакомцами не рраззговариваем", – послышалось со шкафа.

   – Познакомьтесь, – ответил Константин, – это Яков, а это его жена Галина.

   "Очень приятно, меня зовут Кобо, а это моя жена Сарра".

   "Павел я, Павел, моя жена Маша", – представилась вторая пара попугаев.

   – Мы рады с вами познакомиться, – ответил Яков.

   "Ррады, еще бы – говоррящие птицы. Дррузья наших хозяев – наши дррузья, – произнес Кобо, – гулляйте, мешать не будем".

   Попугайчики враз улетели.

   – Это же чудо какое-то! – восхитилась Галина, – я знала, что попугаю говорят, но чтобы так осмысленно!..

   – Их Костя научил говорить, – довольно произнесла Элли, – на Филиппинах все его называют добрым джином, он понимает язык животных и может с ними общаться. Наши дети тоже могут говорить с животными, а я нет, у меня не получается. Хотите я покажу вам видео нашего острова?

   – Элли, ты еще спрашиваешь – конечно хотим, – ответила Галина.

   Элли комментировала по ходу фильма:

   – Это наш остров, он небольшой – три на пять километров. Называется остров Эльвира, Костя выкупил его в свою собственность. Это наш причал и яхта... это наша вилла... вид с южной террасы... с северной. А это Виктор со своими друзьями...

   Ошеломленные гости с удивлением смотрели, как он катается на буйволах и плавает на крокодилах. Но когда его стали щекотать кобры своими раздвоенными языками, стоящая рядом горничная упала в обморок. Элли помахала ваткой с нашатырем у ее носа, и она быстро очнулась. Галина вся съежилась от страха и не могла ничего произнести.

   – Это фотомонтаж? – спросила она позже.

   – Нет, – ответил серьезно Константин, – кобры очень милые животные и с ними тоже можно играть, как с кошками, например. Но только не всем, – с улыбкой закончил он.

   – Бррр, – только и произнесла Галина, – в это сложно поверить.

   – Да, сложно, – согласился Константин, – если не видеть своими глазами натурально. Я не привез с собой змей, но кое-что можно показать и без них. Например, в доме нет москитных сеток, но комары к нам не залетают. Я поговорил с ними, они дали слово в дом не влетать.

   – Костя, я понимаю вашу шутку...

   – Это не шутка, Галя, – ответил он и крикнул: – Кобо.

   "Да, хозяин, я здесь".

   – Слетай на улицу и собери мне десяток комаров, только не кушай их. Скажи, что я прошу прилететь их сюда.