Текст книги "А мы служили на крейсерах"

Автор книги: Борис Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Пропущенное.

Очень трудно, наверное, говорить о своих переживаниях другим людям. Еще труднее сказать об этом, удержавшись и от патетики и от пошлости. Честно. И когда ты говоришь об этом, и видишь или чувствуешь в собеседнике ехидство, желание посмеяться, откровенное грубость или хамство – во много раз труднее.

Но все же, если вдруг ты почувствуешь в собеседнике малую толику участия, сопереживания тебе, когда кажется он проживает с тобою все то, что вновь проживаешь ты – на душе становится теплее, и к сердцу собеседника протягивается ниточка духовного родства, которую не разорвать ни расстояниями, ни годами…

И ради этого стоит говорить.

Наверное поэтому я и пытаюсь.

+++++++

Гренландский антициклон, прорвавшийся далеко на юг запорошил южную Европу, слегка зацепил Крым, и, теряя наколенную влагу, укрыв редким в этих местах снегом Босфор, понесся дальше и дальше, срывая с верхушек поднятых им самим волн пену, неся ее водяной пылью по Эгейскому, все южнее и южнее, к берегам Египта.

………………………

Пароход не хотел идти. Хоть обычно путь домой казался более коротким, что там всего-то, "день простоять да пол ночи продержаться", и вот уже на экран радара, сначала кусочком, а потом все больше и больше заполняя экран, будет вползать вожделенный берег родного полуострова.

Только не в этот раз. Видимо устают не только люди, но и железо, тяжелое корабельное железо с трудом продиралось сквозь порывы ветра, гулко входя в волну каждые несколько минут. Ветер и усталость техники задерживали возвращение, и ясно было, что к Городу они подойдут к вечеру.

Оперативный флота вызвал на связь, когда ощутимо темнело. Доброжелательно поинтересовался, все ли в порядке, нужны ли буксиры для швартовки, и лишь в конце спросил, почему так медленно шли.

Буксиры не нужны. Медленно – все время встречный ветер. Как погода.

На удивление погода в базе была штилевая. В это не поверилось, после недели непрерывных штормов, от самой Сирии. Да-да, ветер-1–2метра в секунду, море-штиль.

Странно.

Но когда пароход тяжело повернул на херсонесский створ, и, вдруг, удивленно качнувшись в последний раз, пошел в полной тишине по лишь слегка рябящейся воде, наступило, наконец, какое-то странное облегчение. Казалось, что вместе с чрезмерным напряжением машин в последние четверо суток, натужно боровшихся с ветром и в Эгейском, и на подходе к Дарданеллам, когда даже не удалось встать на якорь из-за ветра, и в Босфоре, и в Черном море – отпустившим вдруг, отпустила и напряженность последних суток.

Теперь все должно быть хорошо. Теперь все будет хорошо.

Надо подготовиться к приходу.

В каюте привычно побрился холодной водой. Новое лезвие. Как всегда поцарапался. Теперь на вороте рубашки будут бурые пятна.

Это ничего. Все будет хорошо.

Сигнальный доложил об опознавании с Херсонесским маяком.

Посидеть спокойно в каюте. Покурить. Осталась швартовка. Механик божился, что машины не подведут.

Жена конечно не придет.

Она знает, что в день прихода не до нее.

Давно уже сказал, что день прихода и день ухода -не ее. Они корабля и людей. Не ее и не мои.

Да и время -девятый час.

Если чьи-то жены на причале – наверное, сошли с ума от этой задержки…

Старпом с мостика – добро на вход. Пора.

На константиновском – зеленый-белый-зеленый – "заходи, брат, заходи" Захожу.

Пустая бухта в странной после шторма тишине, машины застопорены. По инерции вползти под "второй горбатый" – кран на причале.

Машины враздрай. Машины назад. Пошли. Стоп. Вперед самый малый.

До стенки 10.

Подан бросательный. Проводник. Основной. Машины стоп. Пришли.

Снег. Снежные сугробы по всей причальной стенке, с кое-где прочищенными тропками... Оглушительная тишина, сменившая эхо команд и докладов с бака и юта.

Но всего на несколько секунд, потому что со стенки вдруг послышались женские и детские голоса... Все – таки пришли, и все-таки дождались… Жены. Дети.

Голоса, подзабытые за семь с половиной месяцев, и звучавшие лишь в сознании, когда читаешь письмо…

Трап.

Два зам комбрига – строевой и политический. Встретить Доложить.

Комбриг в море.

Построить экипаж.

Благодарят.

А-а-а -..как всегда. Пока вы там находились, мы, здесь...За…бали. Одно и то же в который уже раз.

Отпустить экипаж.

Офицеров собрать. Что им еще нужно??? Все хотят домой, к женам. Женщины мерзнут на пирсе...Ладно. Офицеров – ко мне в каюту. Старпом. Потихоньку, встречающих – на корабль. Пусть погреются.

Ну долго они будут…задачи…воинская дисциплина… борьба с неуставными отношениями...ЛЮДИ ХОТЯТ ДОМОЙ.!!! ОНИ НЕ ВИДЕЛИ СВОИХ СЕМЬ МЕСЯЦЙЕВ!!!…

Дошло вроде. Хоть и молчал.

Командиру завтра в восемь тридцать – доклад по итогам боевой. С корабля не сходить.

Не понял. Первый сход – всегда командира. Они что… Так точно.

Проводил.

Старпом, кто по кораблю сегодня? Тарасенко. Хорошо.

Ты график схода составил? Отлично. Во изменение. Всем добро на сход. На борту остаюсь я и дежурный по кораблю. Вопросы?

Нет, завтра по плану, как обычно.

...

Сошли. С шумом, смехом, со своими любимыми...

У них всех впереди ночь. У меня тоже.

И все же хорошо, что можно доверять своему экипажу. Не подведут. Сегодня – не подведут.

Поверка. Подъем завтра в семь…довольны… Отбой.

Дежурного. Игорь, проверь, чтоб все были в койках. Доложишь.

…

Все спят? У тебя кто по низам? Буди. Давай его сюда. Нормально все, выспится завтра.

Касым, я что тебя поднял.. я дежурного отправлю по делам в город. Справишься?… Ну давай. С дозорным по переменке постоянно по кораблю ходить. И чтоб никаких ночных подвигов. Всем спать. Иди.

Игорь, быстро – форма одежды, вот тебе десятка, такси, – твою жену и мою жену – на корабль. За час справишься?

...как долго тянется этот час...

Как он тянется...

Рубка дежурного! Касым, подними котельного, пусть пароход протопит, да воду горячую в магистраль…Доложишь мне.

Здорово все-таки, что есть ванна…пошла горячая. Наберем побольше...

Как долго тянется…

Приехали.

Еще не зная, каким-то неизведанным чувством – приехали. Каблучки по линолеуму командирского коридора…

Встать. Открыть дверь.

Это ты...

И посмотреть в глаза... И

Секунду.

Игорь, в пять ноль ноль – проводишь.

Хорошо.

И снова – в глаза.

И неважно, что она говорит, это неважно.

Просто смотреть и смотреть на эту красивую и слегка чужую женщину, о которой думал все эти месяцы, чей запах вспоминал в ночном мучении..

А она пусть говорит.

Знаю, она потом будет обижаться "почему ты спрашиваешь, ведь я тебе рассказывала", но это потом.

Зачем объяснять сейчас, что в эти минуты нет смысла слов, есть только интонации, есть только узнавание, есть поиски чего-то незнакомого, что могло появиться за эти месяцы, и что пытаешься уловить, и не чувствуешь, и радуешься этому...

Шампанское. Наш традиционный напиток прощаний и встреч…

Да..

Еще по бокалу…

И снова вглядываясь , в движения, повороты головы, мягкие взмахи рук… Птица, моя большая птица, ты опять прилетела.. Так и хочется обнять, прижать к груди, просто чтобы чувствовать лихорадочные стуки сердца, видеть краешком глаза ресницы и ощущать легкое дыхание у плеча..

Согреть…

Тебе было холодно, птица?

Мы снова вместе, и я согрею...

Нам вместе тепло, да?

Третий час ночи.

У нас еще есть время…

И снова и снова слушать о том, как они были вдвоем с сыном эти месяцы, и снова и снова – уже воспринимая слова как слова и, вставляя иногда свои, слушать, слушать и слушать…

И прижимать к груди, с той необъяснимой нежностью, которую и самому понять кажется невозможно…

Как объяснить, как высказать то, что где-то в сердце копилось все это время, все эти дни…

Я здесь.

Мы вместе.

Мы все сможем

Мы все сумеем.

Все будет хорошо.

Ты веришь?

Тоненько пропиликал будильник.

Половина пятого.

Надо собираться.

Начинается новый день.

И уже не повторится эта ночь, с ее волшебством, с ее сказкой.

Пора…

Стук в дверь. Пора.

До вечера.

Вечером придут друзья, и мы будем пить, есть, смеяться, говорить наперебой, и петь песни, и шутить.

Но

Когда мы будем встречаться взглядами, в них будет жить эта ночь...

До вечера.

Секретные материалы.

Совершенно секретно.

Есть такие события в жизни, что помнятся долго-длого.

Например – первое купание море. В Средиземном.

Меня призвали сразу после техникума, ну и попал со своим "средне техническим" в штаб, писарем.

Служба, честно говоря – класс. Бригада в бухточке удобной стоит, штаб – на берегу, катера – рядышком.

Пляж. Крым. Нет, не санаторий конечно, но было время и отдохнуть, тем более при штабе.

И девчонку хорошую нашел – на узле связи радисткой служила…за полгода до увольнения женились…

С этого то и началось все. Я ей, мол уволюсь – ко мне поедем, а она (местная конечно) – давай здесь останемся. Что и говорить, убедила в конце концов.

А тут ко всему – на одном пароходе (у нас в бригаде две плавбазы были) – секретчик, мичман , по возрасту увольняется.

Навалились тут на меня всем кагалом – жена, теща, да и начштаба в ту же дудку дудит, мол оставайся мичманом, оставайся…

Убедили. Подписался.

Приказ вышел, мичмана присвоили – и отбыл на тот самый пароход, дела принимать. Принял, предшественника моего проводили на пенсию – началась моя мичманская служба.

…Очень непросто сперва пришлось. Еще бы, недавно совсем сам мичманов "сундуками" называл, да над тупостью посмеивался – и вот сам – мичман. С одной стороны матросы косятся, что мол за явление природы такое, моря не нюхал (а они все почти – вокруг Европы прошли, значками "За дальний поход" красуются), с другой стороны – мичмана вроде еще за своего не принимают, матрос бывший, мичман без году неделя. Проще говоря – не особенно уважение чувствовал.

Ну да скоро скучать не пришлось. Корабль на боевую готовился, в море ходили, задачи решали, отрабатывались всяко, и я пообтерся слегка. Налаживалось в общем.

А недели за две до выхода – вообще про все позабыл – каждый день – почта для Средиземного. И не какими – то там пакетами – мешками. Все принять надо, разложить. К выходу всю секретку завалили.

Вышли. Пока до Средиземного дошли – я все разложил аккуратненько. По адресам. Сначала в бумажные мешки, потом в дерюжные. В каждом – опись, документы на передачу. В общем пять минут работы – мешок вскрыть, по описи проверить – расписаться – и все.

Пришли мы в точку под вечер, на якорь встали.

Кэп вызывает – готовь мол свое барахло к передаче. Сейчас подойдет пароход – на него все отдадим, а уж он по эскадре развезет..

Докладываю, готово мол, все уже разложено.

Похвалил, дал команду – расписанным при эвакуации секретной части построиться, ну в общем всех кто нужен был...

Подходит тем временем пароход. Так, по внешнему виду – раза в четыре побольше нашего барказа... Встал под корму... Трап подали – с кормы нашей тому пароходу как раз на надстройку… обговорили все… Шаман(спс-овец) туда перешел, принимать и следить...

А солнышко село тем временем. Ветерок слегка поднялся. Нам – то ничего, и не чувствуется даже, а пароходик под кормой – ощутимо так вверх – вниз заелозил. Но не страшно.

Начали таскать.

И вот где – то мешке примерно на пятнадцатом – поддала волна пароходик тот самый очередной раз. Да так, что трап поехал слегка.

Ну и – святое дело, как раз в тот момент на трапе – моряк с мешком секретов… Одной рукой – за леер держался, другой – мешок на плече удерживал. И конечно, как трап под ногами у него поплыл – он мешок бросил – о обеими лапами за леера...

Мешок – в воду.

Как я рядом с ним оказался – не помню. В воде то есть. Народ потом рассказывал, что никто нечего мявкнуть не успел – я на леера вскочил, и с воплем типа "Я-я-я"… или "Е-е-е…" – следом за мешком.

Тот плавает, однако. Я в него вцепился одной рукой, другой гребу к корме нашей. Течение то хоть и маленькое, а сносит постепенно… Наверх, на борт взглянуть пытаюсь – не вижу ничего, прожектор в морду светит… Вода черная… Быля-я-я-...Жутко стало. И еще мысль – утонет мешок – все. То есть трибунал как минимум…

Тут по башке стукнуло что – то. Круг спасательный рядом шлепнулся, "Держись!" – сверху орут.

Конечно. Так вцепился – клещами не оторвешь. Одной рукой – мешок, другой – круг.

Так на круге, зацепившегося рукой, меня и вытащили. Благо, круг согласно устава шкертом оборудован был.

Вытащили.

Мешки таки перетащили на тот пароход, сдал я их все. "Утопленника" выкрыли, посмотрели – нормально все, документы не промокли, не зря я их в бумажные – то мешки упаковывал.

Решили в общем о приключении этом наверх не докладывать...

Где там.

Прошла информация конечно.

Кэпа прямо на боевой вдули за то что не доложил.

А уж меня потом, в базе, начальники по секретной линии, с применением особо изощренных форм…во все дырки…

Так вот, старпом из этого случая – целое занятие с экипажем потом провел, на тему "все веревки на корабле должны быть по уставу, и все должно быть прочно привязано и промаркировано"…

А ко мне – отношение после всего этого изменилось…

То есть и моряки зауважали, и мичмана коситься перестали... Вроде как вырос я в чем-то.

Да...

Так что это вот первое купание – как первый поцелуй не забывается… Хоть уж сколько лет прошло.

Только вот вспоминаю – и ежусь до сих пор.

Сосиски в томате.

Консервы такие были – а может и сейчас есть, суть – то не в этом , а в том, что не ем я их. Хотя говорят вещь вкусная..

Когда урод меченный борьбу с пьянством объявил – я в море был. И нас это вроде бы и не касалось, что они там, на берегу беснуются, у нас свои заботы были, мы дело делали.

В море – и в море, а кушать хочется всегда… а надо отметить, что проблема эта достойно решалась. Фрахтовался в каком – то пароходстве танкер, совершенно гражданский, под красным флагом, и ходил он по всем Средиземноморским странам, куда военным "вход воспрещен", закупал дешевое продовольствие и воду, и развозил по эскадре

Вот, стою под Тунисом, а тут как раз свеженький танкер, из Союза, в Палермо идет…ну и меня попутно заправить назначили.

Утречком снялся, швартуюсь, приглашают на борт.

Поднимаюсь. На мосту – старпом и зам. Мастер мол отдыхает. Но щщас..

И действительно, приглашают в каюту.

Маастееер !

Роста среднего, рыжеватый…а в талии... Ни до, ни после таких не видел. Итальянцы потом на него два месяца джинсы искали, а ремень так и не смогли найти – ну нету таких размеров "во всей честной Италии" – пришлось мне потом ему ремень от офицерского снаряжения подарить , в вооруженных силах все есть. Если хорошо поискать.

Но это к делу не относится.

Сели, закурили, служебные вопросы порешили, заправка идет, все путем…

Мастер на меня оценивающе так посмотрел, и говорит:

– Ну и как тут у вас с антиалкогольным указом ?

Я ему, что мол, никак. Не дошло это все до нас. То есть бумага дошла, а так…

Он тут же – бутылку "Московской особой" на стол…

Я:

– Не рано в десять утра?

Он:

– Не рано. В самый раз.

Приложились.

Буфетчицу он вызывать не стал, сам говорит сделаю. И ставит в салоне у себя на электроплитку – была у него там такая – банку сосисок в томате. Подогреть чтобы.

Еще приложились. Кончилась бутылка. Вторая объявилась.

Хорошо сидим... Разговариваем.

Вдруг -кааак шарахнет что – то…

Взрыв...на танкере…во время заправки...!

А под бортом – мой пароход – та еще пороховая бочка...

Реакцию капитана описывать не берусь – а я протрезвел в секунду.

А секунды идут...и тревоги не у меня на пароходе, ни у него на танкере нет…Тишина .

Помидорами запахло...Ёёёёё...

Если слоноподобные птицы бывают – то мастер ту птицу изобразил, когда из – за стола – в салон вылетел...

А там!...

Салон сверху до низу в томатном соусе горячем. Клочья сосисок – по палубе валяются, и в середине – банка консервная, на "звездочку" разорванная…

Вот так и посиделки кончились.

А тут и заправка к концу подошла.

Хорошо конечно посидели, только у капитана буфетчица потом три дня салон отчищала, а я вот разлюбил сосиски в томате.

Снова такой стресс испытывать что – то не хочется.

Спирт.

Как с пьянством бороться – вопрос всегда для Вооруженных Сил острый. И вот однажды выяснилось, что способы разные возможны.

У нас весь экипаж с полгода в рот не брал. Ни один матрос.

А началось – то все задолго до описываемых событий, когда еще в ремонте мы стояли.

Пароход у нас был "спицфицкий", напихано в него всякого много было. И была одна системка, так, ничего особенного, цистерночка на восемь тонн, трубочки по бортам через весь корабль, ну еще кое – что. И выяснилось уже в заводе, что проверить ее можно – согласно документов – только закачав туда четыре тонны спирта. И опрессовав затем азотом. Такая вот хитрость.

Ну да в заводе – какие хитрости. Написано – сделано. Спирт закачали, под давлением подержали, убедились, что все ладненько, и слили – в цистерну обратно.

Ну и списали, как водится – расходный же материал.

Жидкость в цистерне поначалу мутноватой была, за долгие годы в системе худо – бедно грязи поднакопилось...а потом осветлела...

Лючек технологический вскрыли бережно – благодать !

Черпай ее хоть ведрами...

Так и поступали.

Перед задачей командир меня вызывает в каюту и говорит:

– Старпом, завтра задачу сдаем, не сочти за труд, отнеси в штаб бригады, отдай минеру, он там самый старый флагман, правильно распределит.

И кивает на эмалированное ведро под крышкой, что у его стола стоит. А там – двенадцать литров благодати.

Что и говорить, задачи мы все сдавали с первого предъявления и не хуже чем на "хорошо". Но, по правде говоря, и экипаж старался немало – всем уже этот ремонт надоел – дальше некуда. Так что не только благодаря спирту. Да и время такое было – одним спиртом всех вопросов не решишь, надо было и дело делать.

В общем все в жилу шло, служилось в удовольствие – без всяких шуток.

Однако всему – и хорошему и плохому – когда – то конец приходит.

Вот и спирт когда – то кончился.

И оказалось, что в цистерне той, на дне, грязь со спиртом вперемежку.

Видели ли вы когда – нибудь спиртовое болото? Нет, вы не видели спиртового болота...А уж запах……

Нда-а-а… А чистить надо.

Вот, утречком, с подъема флага выделили личный состав, заинструктировали насмерть, чтоб значит ни – ни, обеспечивающих, старшего, изолирующие противогазы проверили – вперед !…

Где – то часа через два – три, старший над этой командой в каюту ко мне вваливается, и, запинаясь:

–Тащтан третьего ранга, разрешите доложить, чистить больше не можем. Все – в хлам.

И чувствуется, что он – тоже.

Как так – а так.

Цистерночка небольшая, грязи спиртовой в ней – по колено, лючек технологический – узенький, помещение, где происходило все это – тоже небольшое. Хорошенько не проветришь.

Матросики еще до "погружения" кайф ловить начинали. А уж в цистерну кое – как влезет, грязюку эту вонючую руками в ведро пособирает минут десять – и наверх просится – пьяный в дугу. А вы попробовали бы в атмосфере 96% спирта посидеть десять минут. Кожа – то тоже впитывает...

Короче говоря, через два часа работы вся выделенная на чистку команда спала глубоким алкогольным сном.

А уж похмелье у народа было – словами не передать…

С того дня всех злостных нарушителей воинской дисциплины и склонных к употреблению – на работы по очистке спиртовой цистерны выделяли.

Через два дня зеленые "с бодуна" корабельные алкаши умоляли в цистерну их больше не посылать...

Так вот потом и не пили с полгода...

Память, ё...

Ну а цистерну таки почистили...

Спорт, сука.

(антитеза)

Покровский как-то верно заметил, что лучше на корабле иметь двух алкоголиков, чем одного спортсмена.

А вот командир наш не препятствовал, даже поощрял – мол если моряк спортом занимается -и слава богу – не бражку ставит.

Но все как говорят " до разу", до случая то есть. А они, "случАи" порой такими бывают, что мировоззрение перевернуть могут. Куда уж там отношение к спорту.

В Средиземном мы уже месяца два были, так что организация службы отладилась, все своим путем движется. Сидим как – то в кают – компании после ужина, зам фильму показывать готовится, а мы – в домино пока.

Анекдот про домино на корабле все хорошо помнят, и вот как в том анекдоте : "Дурак ты боцман и шутки у тебя дурацкие!" – механик по столу лупит: "Рыба ! ! !" – и вдруг палуба кают – компании с грохотом подпрыгивает – Буууумс – и что – то мерзко шипеть начинает.

Обалдение секундное, а у всех в головах мысль одна: под кают – компанией – погреба. И шипит система орошения. Значит – пожар в погребах. Когда порою пишут про "квадратные глаза", я чаще всего этот момент вспоминаю, и глаза партнера напротив. Нет, квадратными они не были, но весь глаз – сплошной зрачок... Страшновато…

Мигом вниз, в пост контроля…Температура в погребе – норма, давление – норма…а шипит, сволочь. Из ПЭЖа вопли пошли – пожарники (пожарные насосы) на автомате включаются…

...Я писал уже, что пароход у нас был "спицифицкий", и погреба эти на неподготовленного человека серьезное впечатление производили. Так, на всякий случай, если переборки убрать – так хороший СКР можно спрятать было. Ну и всякого добра взрывоопасного – соответственно. Ну и система орошения – соответственно – с трубами в слоновью ногу... А перед погребами – тамбурочек небольшой, а в нем – иллюминатор, для "визуального наблюдения за состоянием изделий".

Решились в тамбурочек заглянуть…Норма вроде. К иллюминатору – ё... Лондон, блин. Туман водяной – ничего не видно. Пожара тоже не видно. Зашли в погреб – мокрые мгновенно...Порядок. Ничего не горит. Ладно.

Выключили орошение, разбираться. Туда сюда. По системе, палубой ниже – мать! И еще раз мать, мать, мать! Моряк, сука , спортом занимается !

Резину тянет, гад !

А резину – за вентиль быстро вскрывающегося клапана включения орошения зацепил !!! И все два месяца он этот клапан дергал, пока не сорвал !

Неделю потом погреба сушили да электрику всю спиртом, слезами обливаясь…

А спорт командир с тех пор запретил.

Во избежание.

Хорошо орошение, а то в другой раз и еще что – то запустят, врагам на страх…