Текст книги "Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика"

' at*/*****”*?*' f&otcoSe,

&СШОНННС *[ши£сн*ты

……….. '………….

ж

ГС *п £>С

– 6е. г%

щ ы гои-

_

_L

|р

^т

– п

7ГГ~1 L!T U

SasU^tu^f

%врящ/шят^

&3$<МГи%^

Aczau-bdutt Si Ул/>* S5cc*7>

3LO0/?OU*06*/i/*t 9oci%OrtQc*/Ormv £ и j U

27 olljtma. 49Ц *>Л»_

itf. /ku*/C*L

орсб/

Схема Зондерштаба «Р», составленная сотрудниками Смерила

ЛЧ

г³

:'.'V ^(,i",*! ^,}^,i'⁴.?^,’*»'^^l!5 ц1 ч£,V ; "mj;:Ц''₁л'»ц.*

1 (('* V!* v»* ***»**' _>r^,w**'* • •* *v*.» ♦ *»'»'» •*».«• *• • ***v*"T|v**

тая*кто

$/43 *; •;;' ^l-V: *

rrmm-mn ш rmrjixmn uu in i»» юшшг»

Иностранный паспорт Б.А. Смысловского

Слева направо: Г. Неронов, И. Смысловская, Б. Смысловский, В. Бюхель, А. Рогожников, Г. Клименко, А. Руссов. Лихтенштейн, пансион «Вальдек». 1945 г.

Б.А. Смысловский со своими адъютантами Г.П. Нероновым (слева) и А. И. Рогожниковым (справа). Руггелъ, май 1945 г.

Сотрудник Зондерштаба «Р», личный водитель Смысловского Г. Клименко

Слева направо: Г. Неронов, сотрудник лихтенштейнской полиции, Г. Клименко, И. Смысловская, Б. Смысловский, А. Рогожников, /4. Руссов. Гемпин, Лихтенштейн, 5лшя 1945 г.

Генерал Б.А. Смысловский в Лихтенштейне. 1945 г.

Военнослужащие 1-й РИА в Лихтенштейне. Май 1945 г.

В наряде по кухне

Военнослужащие 1-й РНА после интернирования

Во время интернирования.

На переднем плане – подполковник Н. Кондярев с супругой

Шелленберг, май 1945 года. С сигарой – подполковник Н. Бобриков

Генерал Смысловский и чины 1-й РИА перед богослужением

Смысловский в Буэнос-Айресе. Конец 1940-х гг.

Президент Аргентинской Республики Хуан Доминго Перрон

Военнослужащие 1-й РИА. Шелленберг, май 1945 г.

Соратники Суворовского союза. Буэнос-Айрес

,

1950 г.

Б.А. Смысловский со своей супругой

cm ARTUR HOUSTON DORTS GRAF SWSIOUSKY * TCRRIOKI 3.XII. 189? ^: + VAOUZ S.VIH. 1988

IWN(HOlrtSTON GRAFIN SMYSIOWSKY > GC0.V KOTSCHANOWITZ * WARSCHAU 16 XI. I9U 1 + VADUZ 24,111000 I

Могила Б.Л. Смысловского и его супруги. Вадуц, Лихтенштейн

Монумент бойцам 1-й РНА в Лихтенштейне

Полководец, будучи глубоко политически образованным человеком, должен уметь не только наступать, но и выводить свои войска из оперативных «котлов» или безнадежного стратегического положения.

Нельзя из-за сомнительных временных тактических выгод рисковать потерей живой силой армии или проигрышем всей кампании. В Варшавском безумном восстании поляки, несмотря на все свое геройство, не могли достигнуть оперативнотактических результатов, зато разрушили свою прекрасную столицу и уничтожили цвет своей молодежи, потеряв, как результат, политико-государственную независимость. Это пример оперативно-тактического упорства. Примером стратегического упорства или, вернее, безумства, является продолжение Пггле-ром безнадежной проигранной войны до полной потери Германией своей государственной самостоятельности. Полководец, имеющий перед глазами политические цели, обязан понимать, когда стратегия, подчиняясь политике, должна будет огневую войну заменить дипломатическими переговорами.

Война, как общее правило, ведется военным искусством и техникой, а не кровью своих солдат. Для нас, русских, девизом будущей Третьей мировой должно быть не столько воевать, как собираться, организовываться и готовиться к защите российских национальных прав, в грядущих исторических «мирных» переговорах. Польский маршал Пилсудский на упрек социалистов, что он вышел из партии, ответил: «Я долго ехал вместе с вами в интернациональном поезде, но я вылез на станции, имя которой Польша». Будущий главнокомандующий российских вооруженных сил должен хорошо знать имя станции, на которой ему придется выйти из межсоюзного поезда.

Для подготовки будущей Третьей мировой кампании старательно изучается и перерабатывается опыт стратегической бомбардировки Германии и Японии в период Второй мировой войны. Разработана новая оператика в связи с техническим усовершенствованием атакующих бомбардировщиков и противо-здушной, наземной защиты. Особенное внимание обращено на тактическое сопровождение воздушным флотом оперирующих

танково-механизированных частей, так удачно проведенных в свое время, во время прорыва из Нормандии в глубину Франции, трагически погибшим генералом Паттоном. Генерал Паттон не только создал над своими танково-механизированными дивизиями непроницаемую «воздушную крышу», но и прикрывал охваты своих флангов тактическим воздушным флотом.

Ввиду вышеуказанного следует сказать несколько слов о самой технике обеих враждующих сторон.

СССР сейчас располагает около двенадцати тысяч боевых аппаратов, сведенных в двенадцать воздушных армий, и десятью тысячами на складе, приготовленным резервом. США в первой боевой линии насчитывает 25 000 аппаратов и на пггапе-лях лежит в резерве 35 000.

Против советской выпущенной шестидесятитысячной массы танков американцами подготавливаются, как показал опыт, самое страшное противотанковое оружие – ракетное орудие, вмонтированное в аэроплан.

В продукции находится, пройдя сквозь лабораторный и полигонный опыт, тактическая атомная артиллерия. Разрабатывается совершенно новая радарная сеть защиты от воздушных стратегических налетов. Вводятся без летчиков электромагнитными волнами управляемые аэропланы, а также так называемые аппараты-«близнецы». Создаются: межконтинентальная ракетная артиллерия, водородная бомба, космические лучи и новые виды газовой и бактериологической войны. Опыты уже закончены, и они установили высокий боевой коэффициент полезного действия этого новейшего оружия.

Для всего вышеуказанного нужна промышленность. Для промышленности нужны деньги, электрическая энергия, нефть, уголь и сталь.

Снова обратимся к цифрам. СССР с сателлитами добывают 430 миллионов тонн угля в год. Демократический блок – 1360 миллионов тонн. Советская (вместе с сателлитами) продукция стали равняется 25,4 миллионов тонн в год, в то время как продукция западного блока доходит до 130 миллионов тонн. Советы со своими союзниками располагают электрической энергией около 80 миллиардов киловатг-час, против 700 миллиардов киловатт-час западных демократий. Самое больное советское место – это нефть, которой они добывают почти в девять раз меньше, чем англосаксонцы. Не нужно комментариев. Эти цифры в современной глубоко насыщенной техникой войне являются решающим фактором и говорят сами за себя.

Во время Второй мировой войны, как показала статистика, на каждого стоящего на фронте солдата в тылу работало в военной промышленности 10 рабочих. Высококвалифицированный рабочий сегодня для ведения войны так же важен, как высокообразованный офицер. Нет армии без ее костяка – офицерства. Нет промышленности без ее хребта – высококвалифицированного рабочего. Недостаток вышеуказанного рабочего кадра и является причиной технической отсталости СССР. По данным западной разведки, американская промышленность поглощает около 62 миллионов рабочих, в то время как советская, несмотря на все свои попытки, не может мобилизовать больше 35 миллионов.

Отсутствие необходимых квалифицированных рабочих сил и является одной из причин, заставляющих Советы, несмотря на всю их динамику, довольствоваться пока что отдельными огневыми вспышками и затяжной «холодной» политической войной. Советы понимают, что будущая Третья мировая не может быть блицкригом. Для долгой и затяжной войны нужны не только армейские массы, но и могучая военная промышленность. Пока в этом направлении не будет достигнуто какое-то равновесие, Советы не могут рисковать для целей мировой революции всемирным огневым пожаром.

Советская годовая продукция сегодня достигает 12 тысяч аэропланов, из которых 1500 тяжелых и средних бомбардировщиков, 4500 легких и 6000 истребителей. Американская военная продукция аэропланов, еще в конце прошлой войны, доходила до 96 000 аппаратов в год.

Хуже представляется положение демократий в отношении танковых, артиллерийских и пехотных войск. Сегодня, по имеющимся сведениям, «новые демократы» держат на Западе около 175 дивизий, из которых 35 танковых и 58 артиллерийских. По мобилизационному плану советские вооруженные силы разворачивают в течение трех месяцев 300 дивизий, а к концу 6-го месяца должны достигнуть количества 500 полевых дивизий. Кроме того, в их распоряжении будет находиться около 60 дивизий сателлитов, правда, сомнительной преданности, и неисчерпаемый людской материал Китая. О наземных войсках западных демократий, не желая быть обвиненным в излишнем пессимизме, я пока что говорить не буду. Они находятся в мобилизационном проекте.

Для утешения рассмотрим неизмеримое техническое превосходство американских воздушных аппаратов над советскими.

Принятый Советами тип тяжелого бомбардировщика, а он решает стратегическую воздушную войну, ТУ-70, является почти точной копией престарелого американского бомбардировщика типа Б-29. ТУ-70 с более слабыми моторами качественно намного хуже и технически слабее сегодняшнего американского серийного бомбардировщика Б-50. Без глубокой стратегической воздушной подготовки никакая иностранная армия не может себе позволить безнаказанные «прогулки» по «московским заколдованным путям». Америка к этому готовится. Например: аппарат дальней дистанции «Конвер-ЗбД» с шестью поршневыми моторами, каждый силой в 3S00 лошадиных сил и с четырьмя добавочными турбинами, может из любого пункта Америки достичь все стратегические цели в СССР и, без промежуточной посадки, вернуться обратно. Он может оторваться от земли с боевым грузом, равным 38 000 кг бомб. Нормальная скорость его полета – 500 км в час, а при пуске в ход всех 10 его моторов она повышается до 700 км в час. Его вооружение: 16 орудий 2-сантиметрового калибра, орудие с управляемым снарядом дальнего радиуса действия, дальнобойное – 3,7 см, а также делаются пробы монтажа двух ракетных катапультов, направляемых при помощи радара. Артиллерия размещена в 8 пунктах, и этим достигнуто полное отсутствие «мертвого пространства». Вышеуказанный бомбардировщик при уменьшенной боевой нагрузке может взять к себе на борт реактивный истребитель, который после выполнения своих боевых задач, возвращаясь обратно и снизившись, садится на бомбардировщик. Самое главное преимущество этого чуда современной техники в том, что аппарат поднимается на высоту 15 000 метров и, таким образом, практически делается неуязвимым для вражеских истребителей. Опыт последних маневров и Корейской войны показал, что, несмотря на грандиозную скорость истребителя, последний, на высоте свыше 11 000 метров, уступает в маневренной способности бомбардировщику и, таким образом, перестает быть для последнего страшным противником. Для защиты от управляемой радаром противовоздушной артиллерии и от ракетных орудий на истребителях, бомбардировщик имеет специальную радарную противодействующую установку.

Я нарочно дольше остановился на технических особенностях этого аппарата, чтобы открыть хотя бы «форточку» мало знакомому с этими вопросами читателю. Кроме того, сегодня в состав стратегического американского воздушного флота входят: Б-47А, Б-49, Б-50, Б-52. Все указанные типы аппаратов могут увеличить радиус своего полета почти без ограничения. До этого времени он не превышал 9600 км. Вооруженный атомными бомбами американский стратегический воздушный флот представляет собой грандиозную разрушительную силу. Бомбардировщик, вооруженный только одной атомной бомбой, может сжечь и уничтожить объекты, для разрушения которых раньше требовалось 200 таких же бомбардировщиков, нагруженных обыкновенными и зажигательными бомбами. Практически для американского воздушного флота нет границ. Нефть – это кровь современной, насыщенной техникой армии. Без нефти нет войны. Ее недостаток был одной из главных причин гибели германского вермахта. В настоящее время все нефтяные базы СССР – в Румынии, на Кавказе, между Волгой и Уралом, и на Сахалине – могут быть достигнуты и уничтожены. Кровь вооруженных сил международной революции может быть иссушена американским атомным огнем.

Вот почему Советы с небывалой энергией работают над всеми техническими изысканиями и, главным образом, над атомом. Благодаря их блестящей военной разведке им удалось достичь многого. Профессор Капица, работавший раньше в Рэ-серфорде – в Англии, достиг больших успехов в этом направлении, вместе с профессором Иоффе. Кроме того, после войны были захвачены и теперь работают на СССР немецкий ученый Герц, получивший в свое время премию Нобеля, со своими ассистентами Позе, Шмидтом и Ние. Находятся в советской России профессор фон Ардене, бывший руководитель пробной станции люфтваффе в Пенемюнде. Герц погиб недавно во время пробных опытов. Общий контроль над всеми научными изысканиями находится в руках Берии. Организованы отделы при институтах и открыты новые институты: в Ленинграде – под управлением профессора Латышева; на Памире – институт космических лучей, институт Лебедева в Москве – под управлением Вернова. Изыскания проводят ученые Скобельцын, Хлонин, Зайцев, Субботин, Доеппель из Лейпцига и Бевилога из Берлина. По приказу самого Сталина, вся вышеуказанная работа децентрализована.

В Карело-Финской республике проводятся поиски урана. То же самое и в Армении, на севере от Эривани. Те же поиски ведутся на реке Фергана в Азии. В Танну Тува, в Монголии, производятся поиски плутония. Около Ташкента в долине Сыр-Дарьи – тория. По предположениям западной разведки, организована атомная продукция в Стерлитамаке на реке Белой, где производится монтаж атомных бомб. Сильно помогли советским изысканиям перешедшие к коммунистам западные ученые Фукс и Понтекорво.

Таким образом, мы видим из того, что знает западная разведка (а знает она сравнительно мало), что в СССР разворачивается грандиозная работа в целях достижения технического уровня западных демократий. С обеих сторон тратятся безумные средства. Американский военный бюджет достиг астрономической цифры 90 миллиардов долларов. Под ружье ставится миллионная человеческая масса. На складах маганизируются атомные бомбы, аэропланы, танки, ракеты, артиллерия, оружие, газовые и бактериологические бомбы. Весь мир, разделившись на два враждебных лагеря, лихорадочно вооружается. Дипломаты, правда, продолжают говорить высокопарные речи на тему сохранения мира, а международные организации, правительства и отдельные представители всевозможных политических течений вносят различные предложения о разоружении и нахождении мирного выхода из создавшегося положения. Ищут общего языка. Но язык этот потерян. Чем больше говорят, тем меньше понимают друг друга. Видимо, в богатом человеческом лексиконе не хватает живого слова, которое могло бы привести все моральные, национальные, политические, экономические и социальные различия к одному знаменателю. Они будут приведены. Их приведет мертвый, но горячий язык дальнобойных и скорострельных пушек. Мир к этому готовится. Должны готовиться и мы. Это будет в полном смысле этого слова «последний решительный бой». Бой за нашу национальную Россию. Мы должны понять, а вместе с нами и весь мир, что существуют только два принципиальных решения: восстановление национальной России и этим спасение всего мира на долгий исторический период времени или ее окончательная гибель, которая потянет за собою и всю белую цивилизацию.

Без национальной России нет мирового равновесия. Закат России – это торжество всемирной коммунистической революции или уничтожение в Третьей мировой атомно-огневой войне всего человечества. Простая и очевидная истина… Но дойдет ли она до сознания сильных мира сего? Чем скорее дойдет, тем лучше для них, для нас и для всей Вселенной.

Непонимание этой правды и промедление в принятии соответствующих мер и решений – «смерти подобно». Имеющие уши, да услышат!

ГЕРМАНСКИЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ

В городе Франкфурте-на-Майне был издан большой исторический труд. Вальтер Герлиц «Германский Генеральный штаб. История и структура 1657–1945 п>. Книга написана в 1950 году на 707 страницах. Почти вся иностранная военная критика посвятила много внимания разбору этого большого исторического труда. К сожалению, наша русская печать, по незнанию или по недооценке, обошла этот труд гробовым молчанием. А между тем это единственная такого характера книга, даже среди очень богатой немецкой военной литературы, и вот почему я на страницах «Суворовца» спешу в какой-то степени восполнить этот литературно-критический пробел. Пробел русской военной мысли за рубежом. Из лагеря недавних немецких врагов пишут: «Все государства, содержавшие хотя бы скромные вооруженные силы, имели свои генеральные штабы. Мы знаем разные виды генеральных штабов. Штабы с блестящей военной историей и огромным военно-научным багажом. С большим боевым опытом, старой традицией и прекрасной организацией. Эти штабы были полны динамики и воли. Но наряду с ними были штабы и молодые, работавшие неравномерно и постоянно оглядывавшиеся на чужие военные авторитеты. Были гибкие или консервативно-тяжелые. Были агрессивные или проникнутые духом пассивной обороны. Но германский генеральный штаб, – пишут они, – был синонимом блестящей организации, школой коллективной воли и динамики, продуктивной и точной работы, высококвалифицированных специалистов и старой военной традиции.

Одновременно был он сгустком бездушных полководцев, для которых человеческая кровь не представляла никакой ценности. Он служил военным образцом для многих штабов мира, и на скамьях его академии сидело много иностранных офицеров. Он также высылал большие военные миссии, которые в качестве инструкторов обучали не одну европейскую, южноамериканскую или азиатскую армию.

Однако он был воплощением небывалой военной агрессии, политической реакции и безграничной военной гордости. Это была школа касты военных “полубогов”. Немецкие генштабисты считали себя таковыми, и сквозь эту призму военнокастовой непогрешимости с пренебрежением смотрели на окружающий их гражданский мир».

Я начал с того, что привел выдержки из мнения, царящего за границей, ибо это, так сказать, квинтэссенция того, как думает и как представляет себе средний военный или глубоко гражданский человек тип немецкого офицера Генерального штаба.

Пропаганда демократического мира, не понимающая самой сущности духа германской (да и не только германской, но каждой армии), не понимающая необходимости железной, по ее словам, прусской дисциплины, и будучи насквозь проникнутой пацифизмом, была, конечно, враждебна каждой активной военной касте. И, конечно, в первую очередь немецкой, как наиболее резко выражающей характеристику так называемой военщины и агрессивного милитаризма.

Однако эта «военщина» из маленькой Пруссии создала могущественную Германию, для победы над которой в двух мировых войнах западным демократиям пришлось мобилизовать половину мира, и оба раза, выставляя грандиозную технику, отсиживаться в окопах или за каналом, дожидаясь, когда эта первоклассная германская машина будет стерта морем крови непобедимых полков российских.

Книга написана прекрасным немецким языком и базируется на очень богатой военно-исторической литературе, на множестве документов и целой галерее личных воспоминаний о ряде выдающихся государственных деятелей и крупных генералов.

Заполняя многие пробелы в германской военно-исторической литературе, написанной после Второй мировой войны, эта книга является, бесспорно, большим историческим трудом не только среди немецких, но и среди других выдающихся работ западно-демократической военной мысли.

К недостаткам книги относятся перегрузка ее излишними персональными подробностями, не всегда исторически верными, анекдотами и рассказами из жизни государственных и военнополитических деятелей. Пгавным же и бесспорным минусом книги является то, что сам автор, не будучи военным профессионалом, не всегда правильно понимает и оценивает описываемые им события. Часто он просто не владеет темой, вследствие отсутствия необходимых военных знаний, и освещает поэтому то или иное военное решение крайне субъективно, несправедливо или просто исторически неправильно. Роковая ошибка подходить к анализу стратегических планов и оперативно-тактических решений не с чисто военно-технической точки зрения, а исключительно в освещении государственной политики. Политика, часто партийная политика, красной нитью проходит через весь этот серьезный военно-исторический труд, а она должна была бы быть ассистентом, а не главным «хирургом» во время исторической «операции», проведенной над жизнью немецкого Генерального штаба. Человек с улицы просто не понимает духа немецкого Генштаба, и часто в типе молодого, гордого прусского лейтенанта видит серьезного работника «красного здания»… А между тем эти «надменные полубоги» были скромными тружениками, и в качестве высококвалифицированных военспецов, не покладая рук, день и ночь* работали для своей армии и своего государства. Работали согласно девизу великого фон Мольтке: «Офицер Генерального штаба имени не имеет и от него требуется “мэр зейн альс шейн”, что в вольном переводе на русский язык означает – надо быть кем-то, а не блистать пустотой.

Все-таки, чтобы понять эту большую школу глубоких военных знаний, целеустремленной и полной метода работы, школу, воспитывающую волю и решение в духе лучших военных традиций, надо было самому посидеть на ее скамьях и поработать в ее штабах, чтобы понять и почувствовать всю красоту той военной атмосферы, в которой ковался тип «генштаблера», знающего всегда, чего он хочет и к чему он стремится.

История германского Генерального штаба началась со времени организации прусского Генерального штаба. С момента открытия этой первой в мире школы возникло систематическое высшее военное обучение, и появился центр разработки, с научной точки зрения, целого ряда военных доктрин и военно-политических и государственных дисциплин. Профессор Клаузевиц становится основоположником современной военной философии. На этой философии строится не только германская, но и целый ряд европейских и американских армий. Сегодня она является настольной книгой главы Советской армии и непременным спутником каждого образованного генерала из Пентагона.

Высшая военная школа основывается генералом Шарнхор-стом и его ближайшими помощниками, сотрудниками и учениками; перед нами проходят такие исторические имена, как генералы Гнейзенау, Бойен, Клаузевиц, Грольман и Рюле фон Лили-енстерн. Это был период реорганизации старой прусской армии и перековки ее с фридриховских, устаревших методов обучения на новую тактику боя. Приобщение прусской армии к новым веяниям гениального стратега Наполеона и переход с организации армии профессионалов на армию народного ополчения.

Французская революция, бросив лозунг «свобода, равенство, братство», подняла французскую нацию на смертный бой во имя этих освободительных лозунгов. Ее штыки всколыхнули почти всю Европу и отразились сильным эхом на обоих континентах Америки. Они несли политические и социальные реформы, а в военное дело – революционное требование пересмотра целого ряда боевых и организационного порядка положений. Разбитая Наполеоном классовая и профессиональная армия Пруссии перестраивалась на мобилизационную. Нация впервые призывалась под ружье. При этой работе мы видим методичного Шарнхорста, полного динамизма Гкейзенау, гениального военного философа Клаузевица, национал-революционера Бойена и железного Цюльмана.

Германский Генштаб продолжает работать в тиши. Проходят годы, и яркою звездой восходит эпоха великого фон Мольтке старшего с его реформами, реорганизацией и преподаванием научно-стратегических положений.

Это был цикл истории железного канцлера князя Бисмарка, построившего Германскую империю на фундаменте стратегического таланта генерал-фельдмаршала фон Мольтке и на его блестящих военных победах. Разгром Дании, Австро-Венгрии и Франции – вот те основные камни, на которых создавалась империя великого канцлера. Во всяком случае, если его не было бы, то его надо было бы создать. Я позволяю себе высказать положение, что большая политика строится на большой стратегии. С приходом генерала Рона приходит стабилизация Генштаба и усиливается его влияние на ход германской государственной политики. Стратегия получает голос. Она еще больше усиливается с появлением первого так называемого политического генерала Валгдерзее, не раз спасавшего монархию от целого рада внутренних потрясений. Теперь приближаемся к периоду, который непосредственно связывает нас с событиями Первой мировой войны.

В германском Генштабе доминирует высокоталантливый генерал фон Шлиффен с его знаменитым оперативным планом войны на Западном фронте. Умирая, он завещает своему наследнику: помнить о правом, заходящем фланге. «Усиливайте правый фланг, усиливайте его! От этого зависит судьба Германии». Но его преемник фон Мольтке младший не выполнил «священного завета» и, проиграв маневренную кампанию 1914 года, предрешил этим участь всего первого мирового столкновения в пользу противника. Его сменяет генерал Фалькенхейм, образцовый военный техник, но без «искры Божией», той искры, которая из очень хорошего генерала рождает полководца. И для выхода из критической стратегической ситуации, бразды верховного военного управления передаются в руки генерал-фельдмаршала фон Пщценбурга с его неразлучным начальником штаба генералом Людендорфом. Германия проигрывает, несмотря на их бесспорные таланты, Первую мировую войну и становится Веймарской республикой. Кажется, что ее историческое солнце закатывается окончательно, и она из великой державы, без колоний и с отобранными землями на Востоке, будет погружена в политический хаос и осуждена на долгие годы государственного бессилия.

Однако формально распущенный, но фактически существующий немецкий Генеральный штаб спасает кадры армии, водворяет внутренний порядок, укрепляет политико-государственную власть и этим в положительном смысле предрешает будущую историческую судьбу Германии.

Генерал Гренер и, в особенности генерал фон Сект, – это люди большой воли, глубоких военных знаний, разбирающиеся в политическом положении, и они, эти талантливые организаторы, проводят всю вышеуказанную государственную работу. Рождается рейхсвер, в котором сосредоточилось все самое лучшее, талантливое и динамичное из остатков вооруженных сил империи. Наступает тяжелая политическая борьба с союзной контрольной комиссией. Закамуфлированный в «Труппенамте» Генеральный штаб создает первоклассную профессиональную армию, которая в будущем даст те замечательные кадры, из которых правительство Третьего рейха развернуло вермахт.

Рейсхвер в Веймарской республике, а потом в Третьем рейхе ведет политику полного нейтралитета, учит и собирает, разрабатывает совершенно новую и до сих пор нигде не виданную военную организацию. Создает кадры прекрасного офицерского и унтер-офицерского состава. Изучает опыт минувшей войны и готовит оперативные планы обороны республики. Агрессивных военных намерений стотысячный рейхсвер, конечно, не имел.

В это время в его военной академии училось много иностранных офицеров, выдвинувшихся во время Второй мировой войны в рядах своих войск или, как редкое исключение, в рядах вермахта. Большое количество немецких военспецов в качестве инструкторов отправилось за границу. В эпоху Третьего рейха мы видим во главе большой военный авторитет острожного генерала Бека, политиканствующего генерала Шлейхера, смелого и полного энергии, погибшего потом под Варшавой, генерала Фрит-ча, бесславно сошедшего с поста военного министра, вследствие партийных интриг, фельдмаршала Бломберга. Позднее, уже в вермахте, выдвигается высокообразованный генерал Гальдер и неутомимый, всегда лояльный своему фюреру генерал Йодель, а к моменту заката солнца боевой славы, танковый специалист, одержавший целую цепь блестящих побед, генерал Гудериан.

Нет возможности, конечно, перечислить здесь всю славную плеяду германских полководцев времен Второй мировой войны и нарисовать их отчаянную борьбу на два фронта. Борьбу против внешнего врага и одновременно против стратегии своего фюрера. Против стратегии фантастически невыполнимых планов, основанных не на строгом оперативном расчете, а на мистических предчувствиях или на том, что скажут звезды. Вот почему эта могучая военная машина работала все время с большими перебоями. Вот почему наряду с цепью блестящих военных операций мы видим такие «тактические скандалы», как Сталинград и Крым. Мы видим линейную оборону Атлантического вала, разбрасывание оперативных резервов и попытки зацепиться за каждый метр земли на Востоке во время стратегического отхода. Видим непрерывное связывание свободы маневра командования и постоянное вмешательство политики в область чистой стратегии.

Лучшие из генерал-фельдмаршалов немецкой армии приходят и уходят. Манштейну приказывают линейной тактикой оборонять каждую пядь украинской земли. Кессельрингу – зарыться в Италии. Рунштету – из-за чисто политических соображений – наступать к концу войны в Арденнах. Одним словом, Растенбург, Главная квартира фюрера в Восточной Пруссии, ведет войну большой кровью, и не на двух, а на нескольких фронтах одновременно, хотя еще не так давно в своей книге «Майн Кампф» Адольф Гитлер выступил с резкой критикой германского правительства и командования времен Первой мировой войны, за их войну на два фронта. Он гордо заявил, что Германия под его предводительством этих роковых ошибок никогда не повторит. Но новый лозунг гласил: «Я отвечаю перед историей за дела, а Генеральный штаб – только за предложенный совет». Но его Адольф Гитлер очень часто не слушал. Штаб, воспитанный в традициях классических Канн и на военно-политической философии Клаузевица, должен был подчиняться политическому управлению, провозгласившему девиз: восстановление божественных качеств силы, чтобы она снова сделалась источником величия и порядка. Так пишет партиец Раушнинг²². Sic transit gloria mundi – так проходит мирская слава.