Текст книги "«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов
Издание второе, переработанное и дополненное"

Автор книги: Борис Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 50 страниц)

С уважением

Адвокат, член совета Адвокатской палаты г. Москвы, Заслуженный юрист РФ.

Г. П. Падва.

Главному редактору «Новой газеты» Д. А. Муратову

Уважаемый Дмитрий Андреевич!

По Вашей просьбе я ознакомился со статьей «Дело „Курска“ надо открывать заново» («Новая газета» за 11.08.2003) и с письмом Главной военной прокуратуры (ГВП) в Ваш адрес по поводу этой статьи.

ГВП всегда выделялась из всех подразделений прокуратуры России особой взвешенностью и юридической обоснованностью своих оценок. Поэтому присланное Вам оттуда раздраженное письмо вызывает недоумение как тоном своим, так и некорректным содержанием. Статья в «Новой газете» расценивается в письме Главной военной прокуратуры «как прямое давление на суд перед принятием им решения». Почти криминал.

Оказывается, однако, что речь идет о гражданском деле, в котором адвокат Б. Кузнецов защищается от публично высказанного унизительного намека на низменные мотивы, по которым он защищает интересы родственников погибших моряков. Стало быть, только вопрос о мотивах профессиональных действий адвоката суд и будет рассматривать. А между тем в статье газеты по этому предмету судебного рассмотрения нет вообще ни слова. Какое уж тут «давление на суд»!

В действительности статья посвящена вовсе не предмету гражданского дела Б. Кузнецова – как это некорректно пытается подменить Главная военная прокуратура в своем грозном письме. На самом деле в статье – по канве обстоятельств ходатайства адвоката – подвергаются критике выводы следствия о трагических обстоятельствах гибели моряков «Курска», то есть выводы, исключившие ответственность флотских командиров за катастрофу. Эту именно критику желает пресечь руководство ГВП, грозя газете пальцем. А зря!

Гибель «Курска» была и остается национальной трагедией, отозвавшейся болью в сердце каждого гражданина России. Поэтому все сомнения в правильности выводов следствия должны быть высказаны – и разрешены. Право на высказывание подобных суждений принадлежит журналисту в силу ст. 29 Конституции Российской Федерации и ст. 47 п. 9 Закона о средствах массовой информации.

В этом же Законе о СМИ содержится ст. 46, в соответствии с которой, Главная военная прокуратура имела право и возможность – при несогласии с выступлением газеты – опубликовать в ней свой ответ, парирующий неверную (по мнению следствия) критику. Именно такой аргументированный ответ соответствовал бы и закону, и степени общественного интереса к болезненной теме, и достоинству ГВП. Так, мне кажется, было бы приличнее.

С уважением адвокат С. Ария.

Приложение № 20

Генеральному прокурору РФ В. В. Устинову.

копия: министру внутренних дел РФ Грызлову Б. В.

от Цветковой Л. Ф.

Уважаемый Владимир Васильевич!

Последовавшие после убийства моего мужа беспрецедентные по своей наглости и цинизму действия сотрудников правоохранительных органов, а также ставшие известными мне в этой связи факты вынуждают меня обратиться к Вам с настоящим заявлением.

6 ноября 2002 года заместителем прокурора Магаданской области Носиковым Н. Н. по факту якобы незаконного распределения (перераспределения) квот на вылов (добычу) водных биоресурсов на 2002 год по предприятиям Магаданской области было возбуждено уголовное дело № 22583 по признакам преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 169, ч. 1 ст. 178 УК РФ.

Из текста постановления о возбуждении уголовного дела следует, что прокуратурой Магаданской области усматриваются признаки состава преступления в том, что под влиянием погибшего губернатора Магаданской области Цветкова В. И., в нарушение антимонопольного законодательства, Рыбохозяйственный совет Магаданской области (РХС) и Госкомрыболовство России неправомерно распределили квоты на вылов водных биоресурсов, особенно «валютных» (крабов, трубача) в пользу Областного государственного унитарного предприятия «Магаданское предприятие по добыче и переработке морепродуктов» (далее – ОГУП МПДПМ), нарушив тем самым интересы некоторых частных коммерческих структур (приложение № 1).

13 ноября 2002 года следователь СУ при УВД Магаданской области Т. А. Сметанина вынесла постановление о производстве обыска (выемки) в помещениях представительства ОГУП МПДПМ, в Магаданском офисе ЗАО «Дальрыбфлот» и в офисе его представительства в Москве, а также в жилищах бывшего директора ОГУП Шаповалова А. И., бывшего заместителя директора ОГУП МПДПМ Межицкого Н. Ф., действующего директора ОГУП МПДПМ Вологжина В. В. и директора ЗАО «Дальрыбфлот» Тихачевой В. Ю. (приложение № 2).

В ходе проведения следственных действий сотрудниками УВД г. Магадана в офисе ОГУП МПДПМ была проведена операция под названием «маски-шоу» с изъятием всех компьютеров и бухгалтерской документации, в результате чего была полностью парализована работа государственного предприятия. Проводятся обыски на квартирах указанных в постановлении лиц. Сотрудниками 11-го отдела ГУБЭП СИМ МВД РФ проводятся обыски в офисе московского представительства ЗАО «Дальрыбфлот», руководителем которого является советник губернатора Магаданской области Тихачева Виктория Юрьевна.

При этом в ходе проведения данных следственных мероприятий сотрудникам и правоохранительных органов, и в первую очередь сотрудниками 11-го отдела ГУБЭП СИМ МВД РФ, постоянно делаются заявления о том, что они ищут следы «преступной деятельности» моего мужа на посту губернатора, в которой они не сомневаются. Порой даже договариваются до того, что якобы я и Тихачева В. Ю., которая на протяжении всего срока своей работы в качестве советника губернатора была его единомышленником, ими могут рассматриваться в качестве потенциальных «заказчиков» убийства.

Такое заявление было сделано сотрудником ГУБЭП МВД РФ капитаном милиции Исаевым М. Ю.

Считаю, что подобные заявления необоснованны, порочат доброе имя моего покойного мужа и затрагивают мои честь и достоинство.

Также считаю, что возбуждение данного уголовного дела умышленно инициировано прокуратурой Магаданской области и сотрудниками МВД РФ в интересах частных коммерческих организаций ООО «Маг-СИ» и ООО «Тихоокеанская рыбопромышленная компания» и направлено на перераспределение квот на вылов водных биоресурсов в пользу этих организаций. Руководителем и учредителем данных организаций является Котов М. Н.

Данные выводы основаны на следующих фактах.

1. Постановлением губернатора области от 13.11.2001 г. было создано ОГУП МПДПМ. В экономических интересах области, в целях пополнения бюджета Цветков В. И. считал, что при распределении квот, в особенности квот на вылов «валютных» водных биоресурсов, основным приоритетом для области является максимальная загрузка мощностей ОГУПА, и отстаивал свою позицию в Госкомрыболовстве и в Рыбохозяйственном совете Магаданской области.

При этом исключений для каких-либо коммерческих структур он не делал. Примером тому может служить письмо администрации Магаданской области от 29.01.2002 г. № К-017, в котором, в том числе ущемлены права и ЗАО «Дальрыбфлот», руководителем которого является его советник и близкий человек Тихачева В. Ю. (приложение № 3).

Естественно, руководители некоторых коммерческих структур были недовольны такой позицией губернатора и, как мне известно, в первую очередь Котов М. Н., который всяческими способами, используя всевозможные рычаги влияния, пытался безуспешно отвоевать для своих фирм исключительные льготы, цена которых – миллионы долларов США в год.

2. 12 сентября распоряжением правительства Российской Федерации было утверждено увеличение общедопустимых уловов биоресурсов, исключительно для проведения научно-исследовательских работ и контрольного лова. Исполнителем данных работ Госкосрыболовство определило Магаданское НИРО. Позиция губернатора, заключающаяся в том, что данные работы должны исполняться ОГУПом совместно с НИРО, ни для кого не была секретом.

3. Вслед за этим Котов М. Н. пытался через одного из членов правительства РФ (фамилию могу назвать Вам на личном приеме) оказать влияние на Цветкова В. И. Этот член правительства просил губернатора при распределении дополнительных квот передать часть этих квот фирмам Котова, а именно: на 400 тонн краба и 200 тонн трубача. Цветков В. И. в просьбе отказал (знаю со слов мужа), но поручил 05.10.2002 г. сотрудникам своей администрации подготовить и направить письмо Котову М. Н. следующего содержания: «Если хотите нормально работать, то на общих основаниях заключайте договор с ОГУП о совместной работе – никаких исключений ни для кого сделано не будет».

4. Сначала Котов М. Н. наотрез отказался, ссылаясь на то, что он все равно своего добьется. Потом неожиданно 07.10.2002 г. направил своего заместителя в ОГУП для ведения переговоров на предмет заключения договора. Условия данного договора между фирмой Котова и ОГУП были окончательно согласованы 16.10.2002 г., но договор не был еще подписан.

5. В этот же день, 16.10.2002 г., Котов М. Н. неожиданно для всех в Магадане улетает в Аргентину.

6. 18. 10.2002 г. мой муж был убит.

7. 20.10.2002 г. советник губернатора Тихачева В. Ю. узнает по своим каналам, что на нее от Котова поступил «заказ» в ГУБЭП СКМ МВД РФ.

8. 24.10.2002 г., сразу после похорон мужа, Тихачеву В. Ю. вызвал к себе заместитель начальника 11-го отдела ГУБЭП СКМ МВД РФ Васильев Эдуард Анатольевич. В беседе с ней он заявил, что им известно о наличии у нее дома в г. Сиэтле (США), предложил оставить ОГУП и уехать в США. Он предложил Тихачевой В. Ю. подумать о детях, в противном случае пообещал создать ей проблемы, сказал, что сможет «проблемы организовать», сказал, что у нее нет выхода, и предложил подумать.

На этой встрече Васильев заявил, что у Котова большие связи в Москве, что Родин А. В. (бывший министр рыбного хозяйства) и он являются компаньонами в фирмах ООО «МакСи» и ООО Тихоокеанская рыбопромышленная компания. Родин А. В. дружит с Колесниковым В., заместителем генерального прокурора, возглавляющим расследование убийства моего мужа.

Частично эти сведения подтверждены, т. к. Родин А. В. имеет по 40 % долей в каждой из указанных компаний.

9. 01.11.2002 г. Васильев Э. А. вновь пригласил к себе Тихачеву В. Ю. и поинтересовался, «подумала ли она над его предложением и что выбрала». На ее ответ, что ей нечего бояться, фирму она не ликвидирует и никуда не уедет, Васильев заявил: «Тогда увидишь, что я с тобой сделаю. Когда тебе будет совсем плохо и ты передумаешь, позвони мне» и дал ей свой номер телефона.

10.04. 11.2002 г. и.о. прокурора области Н. Н. Носиковым в адрес администрации Магаданской области принесен протест № 30–10/02 на пункт 4 постановления губернатора области от 13.11.2001 г. № 221, в котором он просит и.о. губернатора Дудова Н. Н. «отменить данный пункт постановления о создании ОГУП МПДПМ» (копия протеста прилагается). Данный протест означает, что и.о. прокурора области Носиков Н. Н. предпринял попытку ликвидации государственного предприятия.

Я не могу оценить законность и обоснованность доводов, изложенных в протесте и.о. прокурора, – это дело юристов. Но хотелось бы обратить внимание на следующее: озаботившись неправомерным, по его мнению, расходованием 150 000 рублей (менее 5000 долларов США) из резервного фонда области на оплату уставного фонда ОГУП, г-н Носиков Н. Н., вероятно, забыл об ущербе в десятки миллионов долларов, который будет причинен государству (области) в результате удовлетворения его протеста и ликвидации ОГУП.

Возникает закономерный вопрос: в чьих интересах принесен протест и состоит ли этот прокурор на службе у государства?

Очевидно, что целью издания подобного документа является скорейшая (до выборов нового губернатора) ликвидация ОГУП по инициативе администрации области путем оказания давления на последнюю. Тем не менее действующая администрация области не «прогнулась» и направила в адрес прокуратуры письменный ответ о несостоятельности доводов протеста.

11. 06.11.2002 г. Носиков Н. Н. возбуждает упомянутое уголовное дело № 22583 по факту незаконного распределения квот на добычу водных биоресурсов на 2002 г. (где же он был раньше?) по предприятиям Магаданской области и направляет его для производства предварительного расследования в СУ УВД Магаданской области, курирует работу которого (СУ) приятель Котова М. Н. Турубаров О. И.

12. С 15 по 18 ноября 2002 г. в офисах ОГУП и фирмы Тихачевой В. Ю. и в жилищах их сотрудников по постановлению следователя СУ УВД Магаданской области Т. А. Сметаниной проводятся обыски и выемки. В результате парализована работа этих организаций. Учитывая, что сотрудники государственной и коммерческой организаций не имеют распорядительных функций по (выделению) распределению промышленных квот на отлов водных биоресурсов, нетрудно догадаться, что данные действия правоохранительных органов направлены не столько на расследование данного преступления, сколько на парализацию деятельности данных компаний и оказание силового давления на руководство данных компаний.

13. В период между возбуждением уголовного дела и проведением обысков Тихачевой В. Ю. позвонил ее знакомый, который является сотрудником прокуратуры ЦАО г. Москвы, и попросил встретиться. В разговоре он сообщил: «На меня вышли сотрудники ГУБЭП МВД РФ и попросили на правах знакомого убедить тебя, что упираться бесполезно, они все равно уничтожат тебя и твой бизнес. В качестве отступного для них просили 5 000 000 (пять миллионов) долларов США».

14. При следующей встрече он сказал, что сотрудники ГУБЭП согласны в счет денег взять у нее рыболовецкие суда, принадлежащие ее фирме.

Тихачева В. Ю. обратилась за защитой и передала данную пленку с другими документами в Управление собственной безопасности МВД РФ.

Этот знакомый продолжает звонить и настаивает на встрече. Очевидно, ожидает ответа на сделанное предложение.

Учитывая, что распределение квот на вылов водных биоресурсов на 2003 г. по предприятиям Магаданской области должно состояться не позднее декабря нынешнего года, мне понятна спешность и направленность действий правоохранительных органов.

Действуя в коммерческих интересах Котова М. Н., они пытаются ликвидировать ОГУП, нейтрализовать советника губернатора Тихачеву В. Ю., к мнению которой прислушиваются в рыбхозсовете области и в Госкомрыболовстве, и, таким образом, попытаться успеть перераспределить квоты на вылов на 2003 год в пользу фирм, подконтрольных Котову М. Н.

В случае успеха проводимой «операции» фирмы Котова фактически станут монополистами в сфере добычи водных биоресурсов в Магаданской области со всеми вытекающими отсюда экономическими последствиями для государства.

Последовательность вышеизложенных событий, удивительная быстрота их развития сразу после убийства моего мужа наводят на очень серьезные подозрения о причинах убийства.

Прошу Вас провести проверку указанных в настоящем заявлении фактов, дать правовую оценку действий вышеуказанных должностных лиц правоохранительных органов и принять соответствующие процессуальные решения.

Должная реакция на мое заявление не только защитит доброе имя моего мужа, но и позволит сохранить все то, что было сделано им по наведению порядка в Магаданской области.

С уважением,

Л. Ф. Цветкова.

19.11.2002 г.

Приложение № 21

Юлия Латынина. Почему она утонула? Правда о «Курске», которую скрыл генпрокурор Устинов («Ежедневный журнал». 28.03.2005).

12 августа 2000 года. В 11.30 старлей Лавринюк, командир гидроакустической группы ракетного крейсера «Петр Великий», увидел на экране радара большое светлое пятно, а спустя мгновение в динамиках раздался хлопок. Одновременно вздрогнул и сам «Петр Великий». Взрыв услышали не только акустики, но и все, кто был на «Петре Великом». В частности командующий Северным флотом Вячеслав Попов. Он стоял на мостике, дожидаясь торпеды, которую как раз в это время должен был выпустить «Курск» в ходе учебных стрельб.

– Что это у вас трясет? – спросил командующий.

– Включили антенну радиолокационной станции, – сходу ответили ему.

Через полтора часа командующий флотом, не дождавшись ни торпеды с «Курска», ни планового донесения лодки (она должна была выходить на связь каждый час), ни ее всплытия, улетел на берег, где и сообщил журналистам об успешном завершении учений.

Так – вкратце – рисует события известный адвокат Борис Кузнецов, в чьей уникальной книге по минутам восстановлена хроника военного бардака и воинствующей безответственности. «Курск», от взрыва которого содрогнулись десятки участвующих в учениях кораблей (да и учения-то были: лодка стреляет по кораблю, корабль ее выслеживает), был объявлен аварийным в 23.30 и обнаружен спустя 31 час.

Для сравнения: когда в 1983-м у берегов Камчатки затонула подлодка «К-429», тогдашний главком ВМФ Горшков прилетел на Камчатку через 10 часов после аварии и лично возглавил спасательную операцию. Водолазы тогда совершили 1666 спусков и спасли 106 моряков.

13 и 14 августа все еще были уверены, что подводников спасут. С лежащего на дне «Курска» стучали SOS, и эти стуки слышал по корабельной трансляции весь экипаж «Петра Великого» – 600 человек. Начиная с утра 14 августа, спасательный аппарат АС-34 начал погружения к «Курску». Ему так и не удалось пристыковаться к 9-му отсеку, а во время одного из погружений аппарат задел и погнул центрирующий штырь на крышке люка. Пресс-служба ВМФ заявила, что это произошло не из-за плохой техники или неопытности спасателей, а из-за деформации комингс-площадки при взрыве. Однако когда норвежские водолазы с первой же попытки пристыковались к «Курску», они сказали, что люк «открылся очень легко».

Подозрения Главкома ВМФ Куроедова, который заявил, что «более чем на 80 % уверен в столкновении „Курска“ с иностранной субмариной», тоже не оправдались. Когда лодка была поднята, стало ясно, что на ней взорвалась торпеда.

Следствие провело все необходимые экспертизы и по минутам восстановило хронику событий. А дальше встал простой вопрос. Когда погибли моряки? Если они умерли через 4–8 часов после катастрофы, то командование флота не виновато в их гибели. Если они жили несколько дней – те дни, когда весь экипаж «Петра Великого» слышал SOS, – то командование виновато, поскольку проявило преступную халатность.

И тогда на свет явились еще две экспертизы. Одна, судебно-медицинская, подписанная экспертом Колкутиным, который на основании медицинских данных (отсутствие гликогена в печени и мышцах, повышенное содержание сахара в крови) устанавливает, что подводники прожили после катастрофы не более 8 часов. Эксперты, которым адвокат Кузнецов показывал это заключение, не разделили его уверенности. Норвежский эксперт Инге Морилд отметил, что «в телах с признаками разложения гликоген никогда не находили», а шведский профессор Джован Радже высказался по поводу российской экспертизы еще жестче: «It's criminal».

Вторая экспертиза касалась стуков SOS, которые слышали 600 человек. И постановила: стуки происходили из подводной части обычного надводного корабля. Сидела какая-то сволочь два дня и беспрерывно стучала. А почему она стучала не на фоне грохота механизмов, что было естественно для трюма, а на фоне журчащей воды? А черт ее знает.

Книга Бориса Кузнецова драгоценна тем, что представляет собой летопись подробнейшего следствия. О Беслане или «Норд-Осте» такой летописи уже не напишешь. Только через два года выяснилось, что в «Норд-Осте» погибли не 129, а 174 человека. И когда «Новая газета» опубликовала фото и номер «Шмеля», из которого стреляли по школе в Беслане, никто даже не почесался. А в деле «Курска» – пытались. Посылали водолазов. Поднимали лодку. Проводили экспертизы. Выяснили все – с пугающей точностью. И только в последний момент передернули карты.

Но есть и еще одна вещь, самая главная, которую адвокат оставляет за кадром, ибо она не входит в сюжет книги. За всей историей с расследованием гибели «Курска» видна железная воля человека, который хотел выяснить, «как оно было». Русские водолазы не вошли в лодку, и так было просто не позорить русских водолазов, сказать «туда невозможно проникнуть», – но чья-то воля, сломав традиционные военно-морские фобии, послала туда норвежских водолазов. Главком намекнул, что лодку потопили американцы, – и так было просто согласиться с ним, а не позорить русский флот, нанимая иностранную фирму и поднимая подводную лодку со дна.

Воля только одного человека могла сделать это – воля президента России Путина. Это было нарушение всех и всяческих табу, вбитых чекистским окружением и холодной войной. Это было осознание своей личной ответственности перед вдовами. Исполнение обещаний. Желание узнать правду во что бы то ни стало. Не могу себе представить не то что Горбачева – Ельцина, дающего добро норвежским водолазам.

И где-то между августом 2000 года, когда утонул «Курск», и февралем 2002 года, когда расследование близилось к концу, этому человеку принесли на ознакомление результаты тех двух экспертиз. Я пытаюсь себе представить, как это было. Ведь президент Путин – разведчик. То есть начатки знаний в области судебной медицины у него должны иметься. Как он мог не поинтересоваться – с каких пор медицина умеет определять с точностью до нескольких часов время смерти человека, если труп пролежал в воде несколько месяцев? Как он мог не спросить: а как же стуки SOS? А что же вы мне врали?

Что-то изменилось в президенте за два прошедших года. Возможно, ему стало все равно. И тот человек, который искренне клялся вдовам сделать все для установления правды, закрыл глаза на две – всего две – сомнительные экспертизы из десятков.

И это оказалось началом конца. Нельзя проводить следствие, позорящее армию, – и не снимать военачальников с постов. Тогда уж лучше врать с самого начала. Закрыв глаза единожды – лучше их не открывать.

После «Норд-Оста» президент Путин уже не обещал родственникам разобраться, каким образом террористы проникли в Москву. Он просто объяснил им, что газ был совершенно безвреден.

После «Курска» главком Куроедов предположил, что «Курск» потопили иностранцы. «Курск» подняли, и оказалось, что он неправ. После Беслана насчет иностранцев предположил сам президент Путин.

Это предположение тоже будет выяснено следствием. Подробным. Честным. Которое заинтересуется и номером «Шмеля», и многим другим. Но не сейчас. А через несколько лет. После краха режима.