Текст книги "«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов
Издание второе, переработанное и дополненное"

Автор книги: Борис Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 50 страниц)

Борис Березовский, один из олигархов, теперь окончательно в оппозиции Путину, выбирает этот момент, чтобы создать фонд помощи семьям.

Борис Березовский, олигарх: «Я выделил миллион долларов, чтобы помочь пострадавшим семьям, и реакция Путина была ужасная. И он решил, что государство поможет им сразу, но результат был негативный т. к. бывшие бойцы Афганистана сразу спросили, почему этим семьям помогают, а другим нет. Только ради политической пропаганды?»

Мой комментарий:

На благотворительном Фонде гражданских свобод Бориса Березовского, созданном в августе 2000 года в США, следует остановиться чуть подробнее. Фонд еще до окончания спасательных работ на «Курске» объявил, что успел собрать миллион долларов и перечислит по 10 тысяч долларов на обучение 16-летним детям, чьи отцы погибли. Как сообщала пресса, 11 детей эту сумму получили.

«Ко мне обратились многие предприниматели с предложением организовать сбор средств для помощи родным и близким моряков потерпевшей катастрофу подводной лодки „Курск“», – сказал Березовский в интервью Интерфаксу. Однако никто из бизнесменов-активистов перед публикой не предстал. Согласно заявлению, которое распространил офис Березовского, в попечительский совет фонда вошли писатель Василий Аксенов, губернатор Курской области Александр Руцкой и адвокат Генри Резник.

«Ведомости» опросили многих ведущих российских предпринимателей об их отношении к трагедии «Курска». Большинство из них либо уже оказали какую-то помощь семьям погибших моряков, либо собираются это сделать. О намерении перевести деньги в новый фонд Березовского не сказал никто.

Время создания Фонда гражданских свобод удивительным образом совпало с датой последней встречи Путина и Березовского. Вот как описывает эту встречу Александр Гольдфарб при участии Марины Литвиненко в книге «Саша, Володя, Борис… История убийств».

«– Володя, ты совершил ошибку, оставшись в Сочи. Все станции мира…

– Меня не е…ут все станции мира, – вспылил Путин: – Почему ты это делаешь? Ты же вроде мой друг. Это ты уговорил меня согласиться на эту должность, а теперь – ножом в спину. Я это заслужил?

– Заслужил что?

– А то, что у меня здесь рапорт, – он потряс папкой, – что твои люди нанимают каких-то блядей, чтобы те изображали жен и сестер моряков и поносили меня перед камерой!

– Володя, это не бляди, это реальные жены и сестры. Твои идиоты из КГБ скармливают тебе небылицы, а ты, если веришь, недалеко от них ушел».

Я не знаю, был ли такой разговор, поскольку многое из того, что говорит Березовский, у меня не вызывает доверия. Обращаю внимание на то, что авторы фильма говорят о телефонном разговоре Путина с Березовским, а Гольдфарб пишет, что этот разговор был при их личной встрече. С учетом последующей реакции Путина я склоняюсь к тому, что Березовский, пересказывая разговор на встрече с Путиным, говорил правду.

В интервью РТР 28 августа 2000 года Владимир Путин отреагировал на создание фонда Березовского: он возмущен тем, что трагедию подлодки «Курск» пытаются использовать «недобросовестным образом». Президент подчеркнул, что в первых рядах «защитников моряков» как раз оказались «те люди, которые длительное время способствовали развалу армии, флота и государства».

«Некоторые из них даже по миллиону собрали. С миру по нитке – голому рубаха. Лучше бы они продали свои виллы на Средиземном побережье Франции или Испании. Только тогда им пришлось бы объяснить, почему вся эта недвижимость оформлена на подставные фамилии и на юридические фирмы. А мы, наверное, задали бы вопросы, откуда деньги. Ну да Бог с ними».

4 сентября 2000 года пресс-центр.ру сообщил о распространенном письме Бориса Березовского Путину. Привожу фрагмент этого письма:

«Я согласен – в освещении аварии подводной лодки „Курск“ СМИ подвергли Вас резкой, но, на мой взгляд, во многом справедливой критике. Ваше желание взять СМИ под контроль понятно: в следующий раз, если, не дай Бог, произойдет нечто подобное – взрыв, катастрофа или скандал, некому будет Вас критиковать и люди будут узнавать о событиях из западных „голосов“ – совсем, как в недавнем прошлом. Вам станет легче править, народу будет спокойнее жить, а желающих задавать неприятные вопросы станет гораздо меньше – ведь у них не будет мощной защиты, которую дает массовая телегласность. Вам не придется прерывать отпуск и срочно изыскивать деньги на помощь семьям погибших. И в один прекрасный день люди, проснувшись, узнают, что они единодушно одобрили ввод российской армии в какую-то далекую страну для оказания кому-то братской помощи. При всех недостатках и проблемах, которые переживает Россия, есть несколько неоспоримых достижений, и важнейшее в том, что миллионы людей перестали бояться власти, а власть вынуждена в какой-то степени быть подотчетной народу. Это стало возможным в первую очередь благодаря независимым от власти СМИ».

Не могу не согласиться с Борисом Абрамовичем: захват первых каналов, а по сути, введение цензуры, стало началом сворачивания демократии в России, которая и без того находилась в эмбриональном состоянии.

Частично версию Березовского подтвердил один из бывших владельцев и руководителей телеканала «Общественное российское телевидение», бизнесмен и политик Бадри Патаркацишвили:

«И когда возникли между нами (с Борисом Березовским) разногласия, это было, когда „Курск“ затонул и там, на борту, было сто восемнадцатилетних ребят, которых норвежцы могли спасти, но русские не дали им помочь под тем предлогом, что у них были там секретные объекты. В то время Березовский с ним (с Путиным) часто общался. А в это время Путин был недоступен – отдыхал на яхте с дочками. И вот тогда между ними и возникли противоречия, когда его не могли найти в течение двух дней. Если бы его смогли найти, те дети бы не погибли.

Какие уже такие секреты могли быть у военных, которые бы стоили этих жизней?! Вот тогда у Березовского случилось сумасшествие, и впервые тогда он ударил по Путину публично. Все закончилось тем, что Путин меня позвал и говорит: у тебя сейчас выбор между мной и Борей. Надо выбирать, потому что наши с ним дороги расходятся: я – уже не тот Володя, я – президент державы, и у меня нет права терпеть такие вещи. Я буду уважать любое твое решение, только помни, что если ты останешься с ним, я не смогу с тобой больше общаться».

За все время моей работы по делу «Курска» ко мне всего один или два раза обратились родственники погибших, которые по условиям могли рассчитывать на деньги фонда Березовского, но мои попытки связаться с кем-либо из его руководителей закончились ничем. По адресу фонда в строении 2 дома 9 по Трехпрудному переулку никого не было, двери были на замке.

Недавно я получил письмо по электронной почте:

«Здравствуйте, уважаемый Борис Аврамович! Вас беспокоят семьи погибших на АПРК „Курск“ – семья Кичкирук и семья Калининых. Дело в том, что после катастрофы на „Курске“ господин Березовский предложил свою финансовую помощь при поступлении детей в высшее учебное заведение. Для чего были созданы счета в Фонде гражданских свобод. Предположительная сумма составляет около 10 000 долларов. С нами связался корреспондент ВВС Крис и предложил нам свою помощь в неразрешимых ситуациях. Мы объяснили ему суть дела, он связался с руководителем Фонда гражданских свобод Александром Гольдфарбом, он не против перечисления этих денег на счета детей. Но этот фонд в РФ считается террористической организацией, и если эти деньги поступят в Россию, то будут заблокированы. Дети Кичкирук остались круглыми сиротами, поверьте, эти деньги необходимы для образования детей. Очень просим Вас помочь нам в получении этих денег. Может, Вы найдете способ решения этой проблемы. С уважением к Вам семьи Кичкирук и Калининых».

Я созвонился с Александром Гольдфарбом, который возглавлял созданный Березовским в США Фонд гражданских свобод, и встретился с ним в популярном русском ресторане «Самовар» на 52-й улице Манхэттена. Он рассказал, что после отъезда Березовского в Лондон фонд в Москве какое-то время функционировал, на его счету было около 150 тысяч долларов, но Березовского начали обвинять в том, что через фонд финансируются террористы, поэтому представительство фонда в Москве было закрыто. Подтверждения такого рода обвинений я не нашел, но преследование Березовского по делам «Аэрофлота» и «ЛогоВАЗа» не могло не привести к закрытию фонда. Насчет «ЛогоВАЗа» ничего не могу сказать, не знаю, но о деле «Аэрофлота» – а я участвовал в нем в качестве защитника вице-президента компании Александра Красненкера, к сожалению, ныне покойного, – могу с уверенностью сказать, что там есть только «запах Березовского».

В декабре 2003 года и летом 2004 года в прессе и в Интернете появились материалы журналиста Айрата Салафутдинова из Уфы, связанные с адвокатом Березовского Анатолием Блиновым. Как пишет журналист, «…в неофициальном общении корреспондента газеты „Дело №“ с представителями следствия те подтвердили, что найденные документы указывают на то, что деньги фонда „Курск“, предназначавшиеся семьям погибших подводников, были попросту расхищены. Однако станут ли найденные документы основанием для предъявления Анатолию Блинову новых обвинений, представители правоохранительных органов Башкирии сомневаются.

Причина тому – участие в деятельности фонда „Курск“ Бориса Березовского и его структур. Возникновение имени Березовского в уголовном деле Блинова скорее всего придаст этому делу политический аспект, в котором незаинтересован в первую очередь Кремль. Так что, возможно, эпизод с фондом „Курск“ вообще не получит огласки (…) Анатолий Блинов с сентября 2000 года являлся гендиректором и председателем Фонда помощи семьям членов экипажа подводной лодки „Курск“. Даже если сейчас будут обнародованы документы, доказывающие серьезные финансовые нарушения в деятельности фонда, Блинов в любом случае получит серьезное доказательство того, что его уголовное дело – издержки тех непростых отношений, которые существуют между Березовским и Кремлем. Разворованные деньги фонда в этом контексте – очень сомнительный аргумент в руках следствия.

Захочет ли Березовский, чтобы на него повесили разворованные деньги семей погибших подводников, неизвестно. Это обвинение вряд ли что-то изменит в жизни олигарха. А вот в судьбе Анатолия Блинова может. Похоже, что деньги, направленные Березовским для святой цели, украдены».

Я отправил письмо Березовскому, в котором просил либо связаться с членами семей и направить деньги на обучение детей, либо заявить о прекращении этой программы. Ответа я пока не получил. И уже не получу никогда – Березовского нет в живых.

Если Березовский и его фонд помогли хотя бы одному ребенку, деятельность этого фонда нужно признать полезной, даже если сама акция использовалась в политических целях.

Фрагмент фильма № 39

В атмосфере недоверия вокруг гибели Курска и моряков В. Путин представляет это как последствие ослабления власти. Для национального подъема ему нужны армия, СМИ и политики. Он сразу же принимает конкретные меры. В. Путин сообщил о повышении зарплат военнослужащим, госслужащим и работникам юстиции на 20 % с 1 декабря.

Когда Путин назначил В. Устинова на ведение судебного следствия, он также присоединяет к нему главу ФСБ Николая Патрушева. Устинов, по указанию Путина, ведет также судебные следствия против медиамагнатов. Владимир Гусинский уже в изгнании, и Борис Березовский – следующий на очереди. Он подвергся сильному давлению от правительства, от генпрокурора Устинова, от ФСБ и осенью 2000 г. был вынужден покинуть Россию.

Мой комментарий:

Действительно, именно с «Курска» Путин понял значение СМИ и важность взятия их под контроль. Именно «Курск» раскрыл перед президентом и перед народом состояние наших Вооруженных сил и необходимость их реформирования.

Никому, кроме как Устинову, президент и не мог поручить расследование дела «Курска»: Устинов – генеральный прокурор. Что касается ФСБ, то следов участия этой спецслужбы в материалах уголовного дела мне обнаружить не удалось. Я, впрочем, не исключаю, что военные контрразведчики Северного флота участвовали во внесении в официальные документы, связанные с подготовкой корабля и экипажа, ложных сведений. Кроме того, по-видимому, работники ФСБ проверяли версию террористического акта.

Напомню, что в составе экипажа были прикомандированные: старший лейтенант Арнольд Борисов, ведущий инженер военной приемки, и Мамед Гаджиев, представитель завода «Дагдизель», которые занимались подготовкой и испытаниями новых аккумуляторов многоразового действия для торпеды калибра 533 мм. В связи с личностью Гаджиева, собственно говоря, и появилась версия теракта. Каждому ясно, что это версия бредовая, но даже через много лет она периодически всплывает.

Фрагмент фильма № 40

Сергей Пархоменко, главный редактор журнала «Итоги»: «Я считаю, что проблема со СМИ была более или менее решена Путиным после Курска. Именно в этот момент власть и Путин лично увидели разницу между свободными СМИ и контролируемыми. Именно тогда он понял, что контроль над СМИ – это важно».

Нильс Бемер, норвежская экологическая ассоциация «Беллона»: «Когда произойдет новая авария, больше не будет журналистов, чтобы задать настоящие вопросы. Народ должен будет верить тому, что говорят газеты и официальное телевидение».

Мой комментарий:

Согласен полностью. Но хо тел бы обратить внимание на следующий факт: ни Сергей Пархоменко ни Нильс Бемер не являются сторонниками версии потопления «Курска» американцами, во всяком случае, в фильме они с этой версией не согласились. Думаю, что их, как и меня, при приглашении к участию в фильме ввели в заблуждение.

Фрагмент фильма № 41

В желании успокоения Путин решает поднять тела. Операция предоставлена американской фирме «Халлибартон», которой руководит Дик Чейни, будущий вице-президент США. Удалось обнаружить и поднять наверх тела 4-х подводников. Один из них опознан. Это командир турбинной группы Колесников.

Мой комментарий:

При чем тут Путин?! Какое успокоение? Как только возникла возможность поднять тела, они были подняты.

В ходе специальной операции по обследованию места катастрофы и затонувшего крейсера с 20 октября по 6 ноября 2000 года из крейсера были извлечены и опознаны тела 12 моряков: Аряпова Р. Р., Борисова А. М., Бочкова М. А., Бражкина А. В., Гесслера Р. А., Колесникова Д. Р., Коркина А. А., Кубикова Р. В., Кузнецова В. В., Майнагашева В. В., Мартынова Р. В. и Садиленко С. В.

Фрагмент фильма № 42

Борис Кузнецов, адвокат семей: «Там были обнаружены три записки. Две из них – это записка Колесникова и записка Садиленко. Они датированы. Из этих записок было известно, что после взрыва подводники из 7-го и 8-го отсека какое-то время они там жили. (2,5 дня)». Только часть этой записки сообщалась СМИ. Другие страницы – засекречены. В записке было написано: «Нас убили».

Мой комментарий:

Согласие на мое участие в этом фильме было получено обманом. Режиссеры не сообщили, что снимается фильм, где в качестве версии фигурирует столкновение с американской подводной лодкой и торпедирование «Курска». Более того, меня заверили, что в фильме будут изложены все версии гибели корабля и экипажа. Съемки продолжались целый день, записано было не менее часа моего монолога. Все свои соображения по поводу истинных причин трагедии я не просто высказал, но и подтвердил документами и схемами. Все это было вырезано.

Как я писал раньше, датированы были не все записки, а только записка Дмитрия Колесникова. Если быть совсем точным, то датирована только часть записки, написанная ровным почерком, которая, очевидно, написана в 15 часов 15 минут 12 августа. Записки Сергея Садиленко и Андрея Борисова, к сожалению, не содержат ни даты, ни времени написания.

Ни в одной из записок нет фразы: «Нас убили», авторы фильма лгут, цитируя неустановленную газету, которая тоже лжет, если она вообще существует. Если бы моряки кормовых отсеков знали все обстоятельства, которые привели к их гибели и гибели их товарищей, у них было бы право так написать.

Засекреченность записок – тоже ложь. Может быть, у авторов есть основания обвинять следователей следственной группы в этой подтасовке, фальсификации и укрывательстве? У меня в этом случае их нет, в других случаях есть, а в этом – нет. Доказательств авторы фильма не приводят, источники не называют.

Фрагмент фильма № 43

Только 12 тел было поднято. Другие остаются в внутри Курска в ожидании положительного решения на поднятие субмарины. Церемония отмечена, но тела были оставлены для вскрытия.

Журналистке московской газеты «Жизнь» удалось получить сведения от судмедэксперта Игоря Грязнова. Он утверждает, что еще одна записка, написанная три дня спустя после аварии, была найдена в карманах Дмитрия Колесникова. Она написана для главнокомандующих и содержит информацию о гибели Курка. Судмедэксперт настаивает на том, что вице-адмирал Моцак настойчиво просил об этом молчать. Содержание этого письма так никогда и не будет опубликовано.

Эти откровения еще раз подтверждают стремление власти оставить моряков погибать.

Мой комментарий:

В предыдущем фрагменте речь идет о поднятии четырех тел, а в этом фрагменте – о двенадцати. Почему? Я это объяснить не могу.

Про Грязнова – вранье. Публиковался даже текст так называемой записки: «Командир умер… я остался старшим офицером на лодке… Больно… Убили… 15 августа». Источником информации стала газета «Жизнь». Человека с фамилией Игорь Грязнов среди судебно-медицинских экспертов, участвовавших в проведении экспертиз или следственных действий, не было.

С газетой «Жизнь» я сталкивался несколько раз. В 1998 году ко мне обращалась актриса Театра на Таганке Татьяна Иваненко. В связи с 60-летием Владимира Высоцкого журналистка газеты «Жизнь» Татьяна Булкина пыталась взять интервью у Иваненко об их отношениях с Высоцким и о ходивших слухах, что Татьяна вырастила дочь Настю от артиста, поэта и барда. Иваненко, никогда не дававшая интервью, отказала Булкиной и на этот раз. Журналистка опросила работников театра, в первую очередь гардеробщиц, уборщиц, некоторых артистов, и вставила их слова в несуществующее интервью с Татьяной Иваненко. Иск о вмешательстве в личную жизнь был предъявлен редакции газеты и Булкиной. Ни журналистка, ни представитель газеты не могли взять в толк, в чем их, собственно говоря, обвиняют. Ведь основная задача газеты – повышать читательский интерес. А то, что персонажам репортажей, статей и интервью, которые живут своей жизнью, имеют детей и внуков, друзей и знакомых, наносится вред, что кто-то из них может не спать по ночам – это неизбежные издержки журналистского производства.

Выдумали господа журналисты персонаж – судебно-медицинский эксперт Игорь Грязнов. И записку тоже выдумали. Но то, что авторы фильма из страны с долгой историей демократии и соблюдения прав человека не проверили реальность личности, на которую они ссылаются, может случиться только при заказном характере фильма.

Фрагмент фильма № 44

Борис Кузнецов, адвокат семей: «Семьи экипажа (…) Курска попросили меня представлять их как потерпевших по уголовному делу».

Простые граждане подают в суд на правительство, это невиданно в России. Может быть, из-за этого Путин решает поднять Курск вместе с телами подводников. Владимир Митяев, отец подводника: «Наш адвокат (…) работает над делом. Тот, кто виноват, должен отвечать. Иначе будет как всегда, – нет виновных».

Мой комментарий:

В конце концов подводную лодку «Курск» подняли, уголовное дело я изучил, жалобу подал, правду о «Курске» написал и теперь… живу в эмиграции. А виновных как не было, так и нет.

Фрагмент фильма № 45

Тайна гибели Курска хорошо охраняется. Правительство нашло выход из ситуации поднятием субмарины, которое одновременно скроет причину трагедии и в то же время покажет желание Путина быть открытым.

Мой комментарий:

С логикой у Жан-Мишеля Карре серьезные проблемы. Спрашивается: если Путин решил скрыть тайну гибели корабля и экипажа, то какой смысл его поднимать? Не лучше ли оставить ее на дне моря? Отказ от подъема всегда можно было объяснить и обставить несколькими доводами.

Фрагмент фильма № 46

Голландская фирма «Mammoet Transport BV» была выбрана, т. к. оказалась единственной, которая отказалась поднимать торпедный отсек. Все российские и зарубежные проекты, которые предлагали поднять Курск целиком, систематически отклонялись.

Носовая часть субмарины будет отрезана и оставлена на дне, одновременно скрывая то, что не должно быть раскрыто. Операция обойдется в 130 миллионов евро, т. е. в 2 раза больше всего годового бюджета ВМФ для подлодок. Что не так дорого для поднятия рейтинга Путина. Людмила Милютина, мать подводника: «Нам хоть как-то объяснили, зачем отрезали носовую часть. Якобы там были взрывоопасные вещества. Почему же они тогда не боялись его отрезать? Они же могли все взорвать».

Мой комментарий:

Хотел бы обратить внимание читателя на этот кадр из фильма. Видите горизонтальные рули? А теперь посмотрите кадр фильма и фотографию с отверстием, которое некоторые авторы ассоциируют с пробоиной от торпеды, и сопоставьте нахождение оси рулей, меняющих угол, с местом пробоины.

Вопрос «Надо ли поднимать „Курск“?» сразу вызвал в обществе дискуссии. Некоторые родственники считали, что могилой погибших подводников должно быть море, просили не тревожить их прах. Противники подъема приводили довод о дорогостоящем характере операции.

Абстрагируюсь от всех иных соображений, кроме одного – установление истины. Как профессиональный сыщик хочу заметить, что нет более важного следственного действия, чем осмотр места происшествия. Поэтому, с точки зрения следствия, подъем «Курска» был необходим, впрочем, как и 1-го отсека. Я даже направлял телеграмму от имени родственников. Привожу позиции непосредственных участников расследования:

Виктор Шеин: Наша позиция неизменна: чем больше у нас возможностей для получения доказательств, тем лучше. Конечно же, мы заинтересованы в том, чтобы «Курск» был поднят в том виде, в котором он находился в момент катастрофы. Все эти резки – отсек или половина 1-ro отсека, – конечно, для следствия нежелательны. Но что мы можем поделать? Ведь по-другому технически невозможно осуществить подъем – это связано с безопасностью. Представьте, если при подъеме сдетонирует неразорвавшийся боеприпас… Тем не менее, мы принимаем все меры к тому, чтобы как можно меньше объектов осталось на дне. Я не думаю, что кто-то хочет оставить 1-й отсек на дне умышленно, чтобы скрыть следы. Я никаких сведений об этом не имею.

Когда я начал изучать уголовное дело, Следственное управление Главной военной прокуратуры возглавлял генерал-майор Виктор Шеин, кстати, потомок первого русского генералиссимуса Алексея Шеина. Я и раньше сталкивался с Виктором Степановичем по делам, которые расследовала Главная военная прокуратура. И хотя наши позиции зачастую расходились, мы сохраняли подчеркнуто уважительное отношение друг к другу, с моей стороны это было искренне.

Еще одна черта Виктора Шеина – порядочность, он, без сомнения, человек чести. Еще до окончания изучения уголовного дела я узнал, что Виктор Степанович покидает Главную военную прокуратуру. Причина не называлась, но кто-то из следователей прозрачно намекнул, что у него не сложились отношения с главным военным прокурором Александром Савенковым. Я убежден, что отставка Шеина связана исключительно с его протестом против фальсификации результатов расследования этого дела.

Главную причину отказа поднимать 1-й отсек высказал представитель голландской компании «Mammoet Transport BV» в России Вячеслав Захаров журналисту Борису Соколову.

Захаров: Это было категорическое требование ЦКБ «Рубин». Сначала у меня были сомнения на сей счет. В первом варианте проекта, разработанном «Мамутом», но еще не представленном российской стороне, отделение 1-го отсека не предусматривалось. Однако в дальнейшем специалистам «Рубина» удалось убедить нас, что это необходимо сделать. Дело в том, что на разрушенном 1-м отсеке очень трудно было найти места для крепления грузозахватов. Поэтому был риск, что в процессе подъема 1-й отсек может обломиться и упасть на дно. А в результате удара о дно могли сдетонировать находившиеся в 1-м отсеке ракеты и торпеды.

Соколов: Существовала ли теоретическая возможность подъема 1-го отсека вместе с лодкой?

Захаров: Да, существовала. В принципе, можно было разработать вариант, при котором бы даже отломившийся в процессе подъема нос «Курска» был бы все равно удержан тросами и поднят. Если бы эти тросы удалось удачно на нем закрепить. Однако оставалась бы проблема крепления разрушенного отсека к днищу баржи. В этом случае, если бы лодку поднимали целиком, несомненно, потребовалась другая баржа, не Giant-4, а ее еще надо было найти. И все равно оставался риск, что последствия, вызванные разрушением носа, преодолеть не удастся. Поэтому сегодня, когда все позади, я считаю принятое решение резать 1-й отсек абсолютно правильным. Ведь задачу крепления разрушенного носа «Курска» к днищу баржи никто еще не решил. А по сложности она может даже превосходить операцию по отрезанию 1-го отсека.

Соколов: А зачем все-таки надо было отрезать 1-й отсек?

Захаров: Есть еще одно обстоятельство. Если абстрагироваться от опасности взрыва неразорвавшихся торпед, то в случае обрыва тросов, закрепленных от того, что осталось от 1-го отсека, баланс при подъеме был бы нарушен, что могло повлечь срыв всей операции.[96]96
  «Знание – сила». 2002, № 2.


[Закрыть]

Нарушение балансировки при подъеме «Курска» – это главная причина, почему следовало отрезать торпедный отсек. Да и маловероятно было найти там следы, важные для установления причины предполагаемого столкновения. Обломки корпуса, приборов и других частей корабля взрывом приведены в такое состояние, что невозможно определить, когда получены те или иные повреждения – до взрыва или после.

Есть в криминалистике принцип достаточности доказательств, это означает, что нет необходимости допрашивать десять тысяч очевидцев, которые видели событие на телеэкране, а достаточно допросить только 20 человек и приобщить к материалам дела видеозапись. Ничего нового, с точки зрения причин гибели корабля, носовой отсек дать не может, хотя, еще раз скажу, для чистоты эксперимента его следовало бы поднять.

Фрагмент фильма № 47

Виктор Баранец, журналист «Комсомольской правды»: «Я считаю, что все было сделано в спешке. Надо было всю лодку поднимать. Дело Курска – уголовное. Его нельзя закрыть за два года».

Мой комментарий:

Во-первых, не всегда качество расследования зависит от сроков его проведения, для качества существуют совершенно другие критерии: объективность и всесторонность. Во-вторых, чтобы иметь суждение о качестве расследования, нужно быть участником процесса, изучить материалы дела.

Тогда можно будет сказать, что та или иная версия не проверена, те или иные следственные действия не проведены.

Думаю, что мнению о качестве и сроках расследования Виктора Баранца, бывшего начальника пресс-службы и пресс-секретаря Министерства обороны, выпускника Военно-политической академии, большого значения придавать не стоит.

Фрагмент фильма № 48

Курск должен будет встать в док судоремонтного завода в Росляково. Семьи, живущие в этой закрытой военной базе, испугались. Они знают, что реакторы «Курска» того же типа, что и в Чернобыле, и совсем не доверяют начальникам. Население скупает йод во всех аптеках. В школах раздаются противогазы, на крайний случай подготовлены автобусы. Те, кто могут, отправляют своих детей за город.

Мой комментарий:

Власти врали народу про катастрофу в Чернобыле, врали по разным другим поводам. Поэтому страх живет в людях на генетическом уровне. Но какое это имеет отношение к «Курску»?

Фрагмент фильма № 49

На церемонии вручения наград погибших моряков Надежда Тылик неожиданно выступила (это ее год назад вынудили замолчать обезболивающим уколом): «Хочется, чтобы, повзрослев, дети погибших знали, что их отцы погибли из-за халатности, разгильдяйства и бездушия высокопоставленных людей мира. Мне искренне жаль тех людей, которых заставляли врать (…) им придется нести в душе большой, великий грех. И покайтесь, пока еще не поздно».

Мой комментарий:

За прошедшие годы мы не слышали покаяния ни от одного из тех, кто непосредственно виновен в гибели АПРК «Курск» и его экипажа, не говоря о тех, кто скрывал важнейшие обстоятельства и уводил от ответственности виновных лиц. Хотя адмирал Попов и принес публичные извинения родным погибших, но конкретной вины за конкретные провалы и гибель экипажа не признал. Его извинения носили ритуальный характер. В 10-летнюю годовщину гибели 118 моряков экипажа руководители государства постарались забыть об этой трагической дате.

Фрагмент фильма № 50

Голландская баржа доставила Курск в док. Постепенно становится виден двуглавый орел – царский герб, который был выбран для Курска. Прокурор Устинов, следователи и судмедэксперты поднимаются на борт.

(На первом плане – люди, идущие по сходням с правого борта «Курска», видно отсутствие носовой части корабля, у кромки сохранившегося 2-го отсека в средней части корпуса на уровне линии диаметральной плоскости теоретического чертежа лодки – отверстие. Следующий кадр – генеральный прокурор Владимир Устинов рассматривает это отверстие, а затем его дают крупным планом. – Б. К.)

А что значит это отверстие в правом боку подводной лодки?

М. Стредлинг, инженер по торпедам: «Я удивляюсь, глядя на такое четкое отверстие в корпусе Курска. Это похоже на торпедную пробоину, это и есть, скорее всего, торпедная пробоина. Что-то странное произошло, но мы этого не знаем».

Эта правая сторона Курска с пробоиной будет быстро запрещена для съемок. Почему? Только несколько военных знают секрет новой американской торпеды. Один из них нам конфиденциально объяснил, что это отверстие – подпись торпеды МК-48. Ее головка с обеднённым ураном, использующаяся для пробивания танков, и нагрев до высоких температур медного кольца позволяют ей оставлять очень четкий след в корпусе. Ее навигационная программа создана для попадания в заднюю часть торпедного отсека, находящегося рядом с командным отсеком.

Мой комментарий:

Специалист по торпедам М. Стредлинг, конечно же, хорош! Подводная лодка вооружается торпедным оружием для борьбы с танками, а система наведения таких торпед похожа на стрельбу из снайперской винтовки, и не просто по цели, а еще и в конкретное место этой цели.

Снимок, на котором изображено отверстие, не только не запрещен, но присутствует и в фильме, и в многочисленных публикациях в Интернете, а также, не поверите, в книге Владимира Устинова. Правая крайняя фигура человека – генеральный прокурор Устинов (вид со спины). То же самое место съемок, та же кожаная куртка с капюшоном, та же фуражка. Может быть, у кого-то возникнет мысль, что ради собственного пиара генеральный прокурор фотографируется на фоне отверстия, которое необходимо скрывать?.. Может быть, генпрокурор просто по недомыслию, случайно слил секретный снимок?