Текст книги "Книга об Антихристе"

Автор книги: Борис Деревенский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

V. АНТИХРИСТ В ЗАПАДНОХРИСТИАНСКОЙ ТРАДИЦИИ ОТ ЛАКТАНЦИЯ ДО ФОМЫ АКВИНСКОГО

***

В отличие от восточных христиан, практически отказавшихся видеть в грядущем Антихристе царя-завоевателя, внешнего врага Церкви (Кирилл Иерусалимский, Иоанн Дамаскин), и даже избегавших апокалипсического определения «зверь», западно-христианские писатели никогда не забывали о царственно-деспотической природе супостата. В то время как в Восточной Церкви Антихриста представляли главным образом как внутреннего врага, раскольника и соблазнителя, Западная Церковь продолжала синтезировать обе раннехристианские традиции – «зверя» и «мирообольстителя». Этот процесс растянулся на несколько веков и захватил эпоху Средневековья. Рассмотрим, как эсхатологический враг, поначалу воспринимавшийся на Западе не иначе как воскресший и бряцающий оружием Нерон, постепенно приобрел черты Павлового «человека греха, сына погибели» и сделался совершенным антиподом Христа.

Одну группу составляют труды латиноязычных христианских авторов III-V вв. Коммодиана, Лактанция, Викторина и Сульпиция Севера. Нарисованная ими картина пришествия Антихриста, невзирая на некоторые различия, принадлежит одной традиции, бытовавшей в западной части империи в первые века христианства. Эту традицию удобнее рассматривать начиная с Лактанция (ок. 250-325), эсхатологические взгляды которого лежат как бы на стыке христианства и язычества. Довольно обстоятельно он излагает их в своём труде «Божественные установления». Здесь превалируют батальные сцены. Антихрист – это царь-завоеватель, который вторгнется в Римскую державу откуда-то извне (вариант: восстанет в Сирии) в тот момент, когда империя фактически погибнет, будучи разделенной между десятью тиранами. Победив троих из них, завоеватель подчинит себе остальных, овладеет верховной властью и установит деспотический режим, который начнёт репрессии против верных христиан. Они укроются на какой-то горе и, окруженные войсками злодея, будут умолять Бога о помощи. В ответ на их мольбы с неба в сопровождении ангелов сойдёт Царь-избавитель и проведет четыре кровопролитных сражения с полчищами Антихриста, в каждом из которых тот потерпит поражение и, наконец, будет схвачен, судим и казнен.

Характерно, что Лактанций называет злодея Антихристом всего один раз, да и то в завершение рассказа. Обычные обозначения его: «могущественный царь», «нечестивый», «тиран». Такое словоупотребление не случайно. Лактанций обращался к широкой публике, к современным ему римским гражданам, для которых сам по себе термин «Антихрист» не был вероучительным и не мог вызвать соответствующих эмоций. По этой же причине Лактанций не называет и своих библейских источников, хотя определенно использует Откровение Иоанна Богослова. Зато он охотно цитирует нехристианские пророчества, где встречаются сходные сюжеты и мотивы. Во-первых, это необычайно популярные тогда Сивиллины книги, перед которыми и сам Лактанций испытывает немалый пиетет; во-вторых, различные оракулы, вроде «книг» Гермеса Трисмегиста и Гидаспа Мидянина. Это-то и придает рассказу Лактанция своеобразный колорит и одновременно отличает его от традиционных церковных произведений на ту же тему. Библейские мотивы у Лактанция вторичны и как бы вплетаются в «сивиллианскую» канву событий. «Царь этот, исполненный величайшей злобы, – замечает Лактанций по ходу дела, – будет притом ложным пророком, провозгласит себя Богом и повелит обожать себя как Сына Божия». Не совсем ясно, подразумевается ли здесь пророчество апостола Павла из Второго послания к Фессалоникийцам. Лактанций не делает никаких ссылок на Новый Завет. И даже там, где он пользуется новозаветными данными, он подвергает их обработке. Так, вместо двух обличителей Антихриста, Еноха и Илии, у Лактанция действует один безымянный пророк; вдобавок возникает целая серия сражений Христа с Антихристом. Отступление от церковной традиции, возможно, объясняется тем же стремлением Лактанция приспособить образ Антихриста к языческой картине мира.

В «Толковании на Откровение Иоанна Богослова», принадлежащем епископу Патавии Гаю Марию Викторину (ок. 300-363), излагаются те же взгляды, которым следовал Лактанций, только с большей конкретикой. По Викторину, Антихристом будет не кто иной, как император Нерон, когда-то изгнанный из Рима и скрывавшийся всё это время где-то на Востоке (вероятно, в Парфии). При кончине века он двинется на Рим, поддержанный иудеями и признанный ими Мессией. В это самое время в пределах империи воцарятся десять царей-узурпаторов, троих из которых Антихрист-Нерон уничтожит, а остальных подчинит своей власти. Рассказ этот напоминает, с одной стороны, соответствующие Сивиллины пророчества, а с другой – раннехристианские апокрифы вроде «Вознесения Исайи». Впрочем, Викторин подчеркивает, что Нерон объявится под иным именем и иной внешностью. Далее следуют варианты «имени зверя», предложенные ещё Иринеем и Ипполитом, к которым Викторин добавляет лишь готское имя «Гензерик». В целом же мы видим все основные моменты традиции, бытовавшей у западных христиан вплоть до V в. Это пёстрая смесь из популярных пророчеств и оракулов, довольно противоречивых, а нередко и взаимоисключающих.

В рамках этой традиции существовали любопытные, подчас совершенно неожиданные варианты, один из которых представляет другой латиноязычный христианский апологет – ныне почти забытый поэт Коммодиан (ум. 310), автор «Поучений» и «Апологетической поэмы». В обоих этих произведениях имеются более или менее подробные эсхатологические описания. Рассказ Коммодиана замечателен тем, что Антихрист у него является дважды: один раз как римский император, другой – как узурпатор в Иерусалиме. Но в обоих случаях это всё тот же Нерон, сначала выходящий из преисподней, затем прибывающий с Востока (из Персиды). Первый Нерон будет признан сенатом в качестве императора или даже бога. Его поддержат римляне и иудеи. Он возьмёт себе двух соправителей-Цезарей, вместе с которыми учинит жестокое гонение на христиан. Объявившийся Илия и другие пророки, которых возненавидят иудеи, будут по их просьбе устранены. Однако через три с половиной года первый Нерон будет убит вторым воскресшим Нероном, прибывшим с Востока. Победитель захватит Рим, сотрёт его с лица земли и отправится царствовать в Иерусалим. Рассказ завершается падением супостата, низвергнутого по велению Бога нагрянувшими с Востока десятью «пропавшими» Израильскими коленами.

Стоит сравнить эту, казалось бы, явную тавтологию с замечанием Лактанция в сочинении «О смертях гонителей», что Нерон вернётся при кончине века, чтобы быть предтечей и проводником Антихриста (II 8, 9). Следовательно, первый воскресающий Нерон у Коммодиана является предшественником настоящего Антихриста – второго Нерона, который внезапно объявляется на Востоке и вторгается в Римскую империю. Ключевыми для понимания картины, нарисованной Коммодианом, являются стихи 933-935:

Для нас Антихристом будет [первый] Нерон, а этот – для Иудеев. Эти двое непременно восстанут в последнее время; Город погубит [первый] Нерон, а этот – всю землю.

Ситуацию с двумя эсхатологическими тиранами проясняет аквитанский пресвитер Сульпиций Север (ок. 363-420), писавший последним из четверки рассматриваемых нами латиноязычных авторов. Бывший ученик святого Мартина Турского (316-397), Сульпиций оставил запись бесед со своим учителем («Диалоги»), где встречается и пророчество о конце света. Следуя Сульпицию, Мартин Турский видел в Антихристе и воскресшем Нероне не одно и то же лицо, а две самостоятельные эсхатологические фигуры, хотя и идентичные друг другу по антихристианскому духу. Они оба явятся перед концом света: Нерон воцарится в Западной империи, а Антихрист – в Восточной со столицей в Иерусалиме. Оба устроят гонения на христиан, хотя характер этих гонений будет разный. Нерон, как ему и полагается, будет принуждать поклоняться языческим идолам. Что же касается иерусалимского супостата, то он введёт иудейский закон, велит отрекаться от Христа и поклоняться себе как Богу. Нетрудно заметить при этом, что римский тиран соответствует апокалипсическому «зверю», а иудейский – Павловому «человеку греха, сыну погибели». Согласно Мартину Турскому, такое разделение власти продлится недолго. Узурпаторы столкнутся друг с другом, причём Нерон падёт во второй раз, а Антихрист овладеет верховной властью над миром и будет тиранить все народы, пока не погибнет при втором пришествии Христа.

Итак, мы видим, что на каком-то этапе в западнохристианской традиции образ Антихриста обособился от образа Нерона, выделился в отдельную ипостась. Произошло это не случайно.

Отождествление Павлова «сына погибели» с апокалипсическим «зверем», иудейского лже-Мессии с римским императором было искусственным и страдало противоречиями. Нужно было объяснить, каким образом ярый защитник язычества Нерон превратится в иудейского Мессию, восседающего в Иерусалимском храме. Где вообще будет логово врага: в Риме или в Иерусалиме? В итоге две эсхатологические фигуры пришлось развести и даже поселить в разных частях света. И вот, когда они разъединились, оказалось, что образ Антихриста шире и глубже образа воскресающего Нерона и имеет более длительную перспективу. Потому-то и рассказывалось, что иудейский узурпатор уничтожит своего римского собрата. То был важный сигнал. Отныне образу воскресающего Нерона предстояло неуклонно увядать (вместе с Римской империей), чтобы, наконец, отойти в прошлое, передав свои важнейшие атрибуты более жизнеспособному персонажу. Уже Иероним Стридонский (ок. 347-420) поместил Нерона в череду предшественников Антихриста, а о возможном возвращении беглого императора не упомянул и вовсе: «многими злодеяниями и беззакониями, которыми нечестивейший Нерон угнетает мир Цезарей, приготавливается пришествие Антихриста, и в нём (Нероне) отчасти исполняется то, что впоследствии сделает Антихрист» (Письмо к Алгазии, 11).

Толкование Иеронима Стридонского на Книгу пророка Даниила имеет особое значение. Создатель Вульгаты взялся за изъяснение пророчеств Даниила главным образом для того, чтобы опровергнуть нападки известного философа-неоплатоника Порфирия (ок. 232-304), который в своём обширном труде «Против христиан» (в 15-ти книгах), помимо прочего, подверг острой критике и этот важнейший источник христианской эсхатологии. Хотя само сочинение Порфирия не сохранилось (списки его вместе с другими трудами Порфирия были уничтожены по указу христианских императоров Валентиниана III и Феодосия II в 448 г.), в своё время оно имело широкое распространение и породило даже свою школу. Церковь не могла не отреагировать на брошенный ей вызов. С опровержением «безбожного неоплатоника» выступили видные христианские апологеты, и только благодаря их ссылкам и цитатам мы теперь можем судить о характере произведения Порфирия. Так, подвергнув детальному разбору Книгу Даниила, философ пришел к выводу, что это лжеименное сочинение, появившееся во времена борьбы иудеев против Антиоха Эпифана, и что все пророчества, относимые Церковью к «последним временам» и пришествию Антихриста, нужно относить к Антиоху и к его эпохе. Тем самым наблюдения Порфирия во многом предвосхитили выводы новейшей библейской критики. Вместе с тем мы видим, что Порфирий не знал Книги Даниила в еврейско-арамейском подлиннике и судил о ней на основании не совсем точного перевода Феодотиона, что и дало возможность Иерониму поставить под сомнение его выводы.

Как рождение Антихриста представлялось карикатурой на Рождество Христово, так и чудеса и знамения, творимые лже-Мессией, расценивались как пародия и имитация евангельских чудес Иисуса. Вопрос о характере чудес Антихриста чрезвычайно волновал Церковь. Есть ли какая-то принципиальная разница между чудесами Антихриста и чудесами Христа? В чём она выражается? В своём большинстве отцы Церкви считали, что, хотя чудеса Антихриста внешне ни в чём не уступят Христовым, в сущности, они будут лживыми, то есть кажущимися, мнимыми. Другими словами, чудеса и знамения Антихриста – это всего лишь фокусы, иллюзия. Никакими сверхъестественными способностями враг обладать не будет. Августин Гиппонский (354-430) не разделял такой позиции. «Как понимать слова апостола Павла, – спрашивает он в своём труде «О граде Божием», – что пришествие беззаконника «будет со знамениями и чудесами ложными»? (2 Фес 2:8). Будут ли эти чудеса ложными по существу, то есть мнимыми, неподлинными, или же они будут ложными по своим губительным последствиям, ложными в смысле «вводящими в обман» относительно их дьявольской или, наоборот, божественной природы? Августин замечает, что власть Сатаны вовсе не мнима и не иллюзорна; с Божьего попущения враг рода человеческого творит сверхъестественные вещи; не исключено, что такая же власть окажется у Антихриста. Однако, тут же добавляет Августин, «обольстятся его знамениями и чудесами те, которые заслуживают быть обольщёнными».

К этому вопросу позже обратился Фома Аквинский (1225-1274) в «Сумме теологии». Опираясь на Священное Писание и указания отцов Церкви, Фома пришел к выводу, что все чудеса, творимые не по Божией воле, являются неподлинными. Демоны не могут преобразовать материю, которая им не подвластна; они могут лишь обмануть человеческое воображение, сделав вид, что превратили одну вещь в другую. Таким образом, все, что сотворит Антихрист с помощью демонов, будет чудом лишь по видимости, а не по существу. Одновременно Фома подвел черту под попытками отождествления Антихриста и Сатаны. Это отдельные существа, учит итальянский теолог, хотя они и связаны друг с другом. Антихрист является «членом диавола», его орудием – не первым по времени, но последним, эсхатологическим, – самым сильным и самым ужасным орудием. Антихриста можно назвать начальником зла или главою злодеев (caput malorum) только в том смысле, что по злодейству своему он далеко превзойдет всех предыдущих врагов Церкви и станет как бы венцом зла.

Раннехристианские представления о пришествии двух Антихристов возродил и развил на новом уровне другой итальянский теолог и мистик, Иоахим Флорский (1132-1202), в «Толковании на Откровение Иоанна Богослова» и «Книге фигур». Согласно Иоахиму, один Антихрист будет тайно действовать внутри Церкви, подрывать веру и сеять безнравственность, готовя тем самым почву для второго – собственно Антихриста, традиционно представляемого супостатом и гонителем христиан. Этот взгляд, равно как и идея Иоахима о трёх эпохах человеческой истории (эпоха Отца, или Закона, эпоха Сына, или Евангелия и эпоха Святого Духа, начало которой ожидалось в XIII в.), приобрели необычайную популярность и имели множество последователей.

Мысль о том, что Антихрист примет обрезание по еврейскому обряду, встречается уже у Ипполита Римского в качестве параллели к обрезанию Христа. У Амвросиаста (IV в.) и Хаймона Хальберштадского (ум. 853) обрезание Антихриста получает самостоятельное значение. Своим обрезанием, равно как и восстановлением Иерусалимского храма, Антихрист восстановит древнееврейский Закон, упраздненный Новым Заветом. Таким образом, посланец Сатаны будет отрицать и евангельскую, и всю христианскую историю, и само существование Церкви.

Ходившие на Западе легенды об Антихристе были сведены в небольшом трактате «О месте и времени Антихриста» (De orte et tempore Antichristi), составленном Адсоном (910-992), аббатом бенедиктинского монастыря Монтье-эн-Дер. Написанное в форме повествования (а не библейского комментария), произведение Адсона благодаря своей целостности и законченности снискало необычайную популярность на средневековом Западе. Этот трактат переписывался и распространялся в многочисленных экземплярах. В XI-XII вв. появилось девять вариантов сказания Адсона. Новаторство бенедиктинского аббата состояло не в новых деталях или точках зрения, которые у него вполне традиционны, а скорее в композиции своего труда. По аналогии с житиями святых он составил настоящую Vita Antichristi, положив тем самым начало новому жанру.

Адсон включил в легенду об Антихристе своего рода параллели к земной жизни Христа. Так же как Святой Дух вошёл в Деву Марию, так же дух дьявола вселится в одну девственницу, которая родит Антихриста. Святому Вифлеему, месту рождения Христа, противопоставляется нечестивый Вавилон, место рождения Антихриста. Как Иисус вступил в Иерусалим, так же вступит в него и Антихрист, претендуя на мессианский титул. Чудеса, творимые Антихристом, внешне дублируют евангельские чудеса, совершенные Христом, а по сути являются их зеркальной противоположностью. Тем самым Антихрист – это дьявольская имитация Христа. Адсон повторяет за Хаймоном Хальберштадским, что Антихрист будет «сыном диавола, но не по природе, а по подобию (поп per naturam, sed per imitationem), ибо он во всем будет исполнять волю диавола».

Интересно указание на Вавилон как на место рождения Антихриста. Колено Даново входило в число «десяти пропавших колен» Израилевых, уведенных ассирийцами в плен на восток (в Вавилонию). Надо учесть, однако, что в раннехристианской эсхатологии, начиная с 1 Пет 5:13 и Отк 17:5, под Вавилоном, «вавилонской блудницей» часто понимался Рим, в византийских апокалипсисах – Константинополь («Седмихолмый Вавилон»), а ещё позже – «вообще всякий другой город, наслаждающийся убийствами и кровью» (Андрей Кесарийский. Толкование на Откровение Иоанна Богослова, 54).

Примечательно также указание Адсона, что супостат разрушит «[святые] места, где ходил Господь». Исследователи понимают это так, что Антихрист совершит своего рода антипаломничество по евангельским местам. Каждый шаг «сына погибели» – это последовательное и систематическое отрицание земного служения Сына Божия. Так же и каждое деяние Антихриста есть одновременно инверсия и полная противоположность того или иного деяния Христа. Мысль эту прекрасно сформулировал Руперт из Дойца (ок. 1070-1129): «Христос – тот, кто проливает свою кровь, Антихрист – тот, кто проливает кровь другого».

Идея Ефрема Сирина, что Антихрист родится от «скверной девы», была подхвачена на Западе и получила дальнейшее развитие. Гонорий Отенский (1180-1157) прямо называет мать Антихриста «блудницей (meretrice) из племени Данова» (Elucidarium, III 10). Другие писатели считали, что Антихрист родится от внебрачной связи и его мать не будет даже знать, кто его отец. Автор французской версии сказания об Антихристе Беренже (XIII в.) обостряет эту мысль до крайности: матерью Антихриста будет проститутка из колена Данова, которая совершит инцест со своим отцом, – ещё одна антитеза Рождеству Христову. Плод столь порочной связи не может стать никем иным, кроме как «жестоким драконом». Тем самым выстраивается «генеалогия зла», которое начинается с сексуальных преступлений матери Антихриста. При этом в антирождественских сказаниях сохраняется руководящая роль «начальника зла». Несколько средневековых миниатюр иллюстрируют это следующим образом: при зачатии Антихриста присутствуют сам Сатана, а также черти рангом пониже, которые либо держат покрывало, либо раздвигают занавес у ложа, либо ползают под кроватью. Так же и при рождении Антихриста дьявольские акушерки принимают младенца и возжигают ароматные курения.

Отрывки из произведений Иеронима Стридонского и Августина Гиппонского приводятся по изданию Киевской Духовной академии (1894,1906), из произведений Лактанция – в переводе Е. Карнеева (СПб., 1848) и В. М. Тюленева (СПб., 1998), Сульпиция Севера – в переводе А. Д. Беляева (М., 1898). Отрывки из сочинений Амвросиаста и Псевдо-Амвросия переведены Е. Л. Ермолаевой (СПб., 2000) по Патрологии Ж.-П. Миня (PL 17, 45-508; 765-970).

Перевод отрывков из произведений Викторина, Кассиодора, Хаймона Хальберштадского, Валафрида Страбона, Адсона из Монтье-эн-Дера, Гонория Огенского и Фомы Аквинскоге выполнен составителем по Патрологии Ж.-П. Миня (PL 5, 317-344; 101,1291-1298; 114,621-622; 117,779-782; 172,1163).

ЛАКТАНИИЙ

БОЖЕСТВЕННЫЕ УСТАНОВЛЕНИЯ, VH 14-20, 25

XIV (5) Но мы [872][872]
  «Мы», т. е. христиане, в отличие от дохристианских античных философов.


[Закрыть], почерпывая истину из источника Священного Писания, мы знаем, какое было начало мира и какой будет конец его. Первое объяснил я достаточно во второй книге; а о последнем буду говорить в продолжение настоящей книги. (6) Философы, насчитывающие несколько тысяч столетий с начала мира, да ведают, что не прошло ещё шести тысяч лет с сотворения его и что по прошествии сего времени он окончится и положение вещей изменится к лучшему. Чтобы яснее понять это, надобно вникнуть в прошедшее время. (7) Бог совершил творение мира в шесть дней, как свидетельствует Священное Писание, и в седьмой день почил от дел Своих, и освятил его. (8) Это тот день, который Евреи именуют «субботним днём», означающим число семь, число полное [873][873]
  На самом деле др. евр. шаббат означает «покой, отдых».


[Закрыть]. В семь дней совершается годичный круг времени. Блуждающих звезд, никогда не заходящих, считается семь [874][874]
  Семь планет, известных в то время.


[Закрыть]. (9) А как все эти творения Божии совершены в шесть дней, то шесть же дней или шесть тысяч лет должны и продолжаться. По словам пророка, день великий состоит из шести тысяч лет: тысяча лет пред очами Твоими, Боже, как день вчерашний (Пс 89/90:5). (10) Подобно тому как Бог трудился шесть дней над исполнением Своего творения, так религия и истина потрудятся шесть тысяч лет, в течение которых нечестие будет господствовать. (11) И как Он в седьмой день почил и благословил его, то надобно, чтобы в конце шести тысяч лет нечестие истребилось, чтобы правда торжествовала на земле тысячу лет и чтобы мир наслаждался совершенным покоем.

(12) Неоднократно уже говорил я, что незначительные вещи служат иногда фигурами и прообразами вещей важнейших. Обыкновенный наш день, ограниченный восходом и заходом солнца, есть фигура и образ дня великого [875][875]
  То есть тысячелетия.


[Закрыть], заключающегося в круге шести тысяч лет. Состав земного человека есть также фигура и образ человека небесного. (13) Подобно тому как Бог, сотворив прежде всё то, что нужно было для человека, создал его уже последним в шестой день и поместил в мире как бы в некоем украшенном чертоге, так и Слово-Бог правилами и учением Своим сотворит истинного человека, то есть святой народ в великий день, который будет последним. (14) Подобно тому как в начале мира сотворен был смертный и несовершеннолетний человек, дабы жил на земле тысячу лет [876][876]
  По Библии, Адам жил 930 лет; столь же долго жили и его ближайшие потомки (Быт 5:3~31).


[Закрыть], так и при кончине мира создан будет человек, дабы, возрождённый Богом, господствовал тысячу лет над той же землёй. (15) Кто станет со вниманием читать Священное Писание, тот увидит, каким образом произойдёт кончина мира. (16) Впрочем, и мирские предсказатели согласно с истинными [пророками] возвещают скорый конец и падение мира, описывая как бы изнурение и обветшалость его. Я приведу всё то, что те и другие говорили об обстоятельствах, предшествующих этому окончательному перевороту.

XV (1) В священной нашей истории упоминается, что праотец Еврейского [народа] [877][877]
  Патриарх Иаков. Быт 17.


[Закрыть] по причине неплодородия и недостатка в хлебе вынужден был удалиться в Египет с детьми и со всем своим семейством. (2) Потомки его, размножась там с течением времени, подверглись такому игу несносного рабства, что Бог поразил Египет неисцелимой язвой, освободил Свой народ и разделил морские воды, дабы открыть людям Свой проход сквозь эту стихию [878][878]
  Исх 14.


[Закрыть]. (3) Царь Египетский, решившийся преследовать их, потонул в волнах, пришедших в прежнее положение. (4) Такое редкое происшествие служило блистательным доказательством могущества, проявленного Богом против врагов народа Его, но вместе с тем оно было знамением и фигурой ещё большего чуда, которое Бог совершит при конце веков, когда освободит избранных Своих от рабства настоящего мира. (5) Египет был тогда поражен один, потому что народ Божий находился в цепях у одной этой нации. Но как Бог при кончине мира распространит народ Свой по всем концам вселенной и не будет ни одной страны земной, где бы народ этот не страдал от притеснений, то не останется также ни одной страны, которая не ощутила бы ударов, наносимых от правосудия Божия ради повсеместного освобождения этого народа. (6) Как гибель Египта сопровождалась тогда необычайными предсказаниями, так и разрушение мира ознаменуется чудесными знамениями, которые охватят все стихии.

(7) Когда приблизится кончина вселенной, положение вещей совершенно исказится, и злоба людей до такой крайности возрастет и умножится, что наше время, которое, по-видимому, дошло до высшей степени злобы, в сравнении с тем временем покажется весьма сносным и кротким, покажется золотым веком. (8) Честь и добродетель станут так редки, нечестие, скупость, невоздержанность так общи, что малое число оставшихся добрых людей окажутся добычей злых, подвергшись жесточайшим гонениям и обидам, а злые будут торжествовать и пользоваться полным обилием всякого рода земных благ. Законы повсеместно будут нарушаемы. (9) Каждый будет обладать только тем, что захватит у других или приобретёт насилием. Не будет между людьми ни верности, ни человеколюбия, ни искренности, ни честности, ни мира, и по неизбежному следствию не будет также безопасности, благочиния и спокойствия. (10) Вся земля наполнится мятежами, все государства будут оглушены звуком оружия, все народы станут воевать друг против друга. Соседствующие города будут беспрерывно враждовать между собой, в Египте потекут реки крови, и он первый понесёт праведную кару за свои чудовищные суеверия. (11) Опустошение обойдет всю землю и погубит всё без исключения.

Причиной такого опустошения будет то, что Римская империя, господствующая ныне над всей землёй, столь сильная и могущественная (страшно сказать, но я скажу, потому что это должно случиться), эта империя истребится, Запад попадёт в рабство, а Азия получит власть повелевать [879][879]
  Мотив грядущего торжества Азии над Европой, Востока над Западом был весьма распространен в тогдашней пророческой и апокалиптической литературе. «Тогда богатой Азия станет, – говорится в Сивиллиных книгах. – Снимешь в те дни ты наряд с широкой красной каймою, / И облачишься, печалясь, в одежду скорби глубокой, / О надменное царство, о дочь латинского Рима!» (8:72~75).


[Закрыть].

(12) Не должно удивляться, что падёт наконец та держава, которая, кажется, стоит на столь твёрдом основании, которая возвысилась до такой степени величия и которая в продолжение долгого времени отличалась героическими подвигами столь многих знаменитых мужей, поддерживавших её безмерными богатствами. Ибо что было возвеличено могуществом людей, то может тем же могуществом быть и уничтожено. Они ничего не могут сделать такого, что не было бы подвержено времени и истреблению, потому что сами тому подвержены. (13) Другие государства, существовавшие также долго, наконец разрушились. Египтяне, Персы, Греки и Ассирийцы [880][880]
  Этот перечень держав, предшествовавших Римской, не совпадает с традиционной триадой: Вавилония, Персия, Греция, У Лактанция выпала Вавилония, зато включены Египет и Ассирия. Вместе с Римом таких держав стало пять. Не чувствуется в этом месте, что Лактанций ориентируется на четыре «зверя» царства Книги пророка Даниила.


[Закрыть] некогда далеко простирали власть свою, и когда пали, то Римляне, в свою очередь, сделались властителями вселенной. Но чем больше было их возвышение, тем пагубнее будет их падение. (14) Сенека искусно определил века городу Риму. Он сказал, что Рим был как бы во младенчестве в царствование Ромула, основателя своего; что он находился в состоянии юношества при других царях, которые позаботились его увеличить и просветить; что когда он дошел почти до зрелого возраста при Тарквинии, то сверг с себя иго жестокого его владычества и предпочел быть управляемым лучше мудростью законов, нежели [волей] царей. Он прибавляет, что этот город, дошедший до конца своего юношества [881][881]
  У римлян различались следующие возрастные категории: infantia («младенчество») до 6~7 лет; pueritia («детство», «отрочество») от 6~7 до 14~16 лет, после чего мальчики надевали тогу совершеннолетнего (toga viliris); adutescentia («юношество», «молодость») от 14~16 до 30 лет; virilitia («возмужалость») с 30 до 60 лет.


[Закрыть] прежде окончания Пунической войны, возмужал и усилился, (15) а разорив Карфаген, столь долго оспаривавший у него власть, простер завоевания свои повсюду морем и сушей, пока, покорив наконец всех царей и народы и как бы истощив все поводы к внешним войнам, обратил оружие на самого себя. (16) Время междоусобных войн, в течение которого раздирал он собственную внутренность, было как бы началом его старости, после чего подпал он единодержавному правлению, как бы второму младенчеству; ибо, лишившись свободы, которую прежде приобрел советами мудрости и добродетели, охвачен был столь жалкой слабостью, что, казалось, не мог уже быть руководимым иначе, как помощью и властью императоров.

(17) Если всё сказанное здесь справедливо, то что может последовать за старостью, как не смерть? И эта смерть должна произойти уже в скором времени, судя по предсказаниям пророков, хотя их предсказания темны и прикровенны, дабы не всякий их понимал. (18) Сивиллы открыто объявляют, что Рим погибнет вследствие праведного гнева Божия за то, что возненавидел имя Его и преследовал Его служителей. (19) Гидасп, древний царь Мидииский [882][882]
  Гидаспу (Hydaspes, Hystaspes) приписывался популярный сборник пророчеств, не дошедший до наших дней. О Гидаспе говорили как о персидском маге и индийском царе или как о халдейском ученом, иногда даже как об отце персидского царя Дария I.


[Закрыть], давший своё имя реке, доселе называемой Гидаспом [883][883]
  Река Гидасп (совр. Джелум) – один из притоков Инда, известный со времён индийского похода Александра Великого.


[Закрыть], предсказал ещё прежде основания Трои, что имя и владычество Римлян истребится.

XVI (1) Я объясню, каким образом должно всё это произойти, чтобы кто не счел того невероятным. Во-первых, верховная власть разделится между многими, и через это разделение ослабится. Семена междоусобных войн укоренятся. Не будет ни мира, ни перемирия, доколе не явятся десять царей, которые разделят между собою царство [884][884]
  Дан 7:7, 24; Отк 13:1; 17:12; Сив 3:396.


[Закрыть], но не для того, чтобы управлять им, а чтобы его истребить. (2) Они соберут многочисленные войска, презрят возделывание земли (а это есть источник всех бедствий), разорят её и опустошат [885][885]
  Отк 17:16.


[Закрыть]. (3) Тогда внезапно с пределов окраин выступит против них могущественный неприятель [886][886]
  Возможно, упоминаемые здесь «пределы окраин» восходят к преданиями о Гоге и Магоге, которые, как предполагалось, нагрянут с «углов земли» (Отк 20:7).


[Закрыть], который, поразив трёх царей, властвующих в Азии [887][887]
  Дан 7:8, 24. Ипполит Римский. О Христе и Антихристе, 25.


[Закрыть], соединится с остальными и будет избран ими общим вождем. (4) Он совершит много зла во вселенной, нарушит божественные и человеческие законы, изобретёт ужасные средства для поддержания своего владычества, уничтожит прежние постановления и выдумает новые, осквернит святыню, расхитит имущество народов, будет грабить и умерщвлять невинных. (5) Наконец, переменив имя своей столицы и перенеся её на другое место, он сделает из вселенной зрелище неустройства и смятения.

(6) Время будет тогда такое бедственное, что не останется никого на земле, кому бы не опостылела жизнь. Города опустошатся и истребятся не только от меча и огня, но и от землетрясений, наводнений, заразных болезней и голода. Воздух испортится от опасных испарений и сделается вредоносным от излишества, с одной стороны, влажности или сухости, а с другой – холода или зноя. Земля приведена будет в печальное бесплодие и не станет производить ни трав, ни семян. Деревья останутся без плодов: надежда, которую поселит цветение их, будет тщетна. (7) Источники и реки иссякнут, так что люди будут изнурены жаждой, и вода обратится в кровь или в горечь и умертвит множество зверей, рыб и птиц. (8) Умы будут тревожиться чрезвычайными явлениями на небе, помрачением солнца, бледностью луны и падением звезд. (9) Эти чудеса произойдут удивительным и непредвиденным образом. Солнце покроется такой густой мглой, что не будет никакого различия между днём и ночью. Луна как бы обагрится кровью и подвергнется затмению, не кратковременному и преходящему, но беспрерывному: она начнёт неправильное движение, которое смешает все времена года. (10) Годы, месяцы и дни сократятся. Многие звезды спадут, так что небо лишится света. (11) Высочайшие горы понизятся до того, что сравняются с долинами. Море сделается несудоходным, и, к довершению бедствия, услышана будет, по свидетельству Сивиллы, «труба, которая возгремит с высоты неба» (Сив 8:239). Не найдётся такого сердца, которого бы этот печальный звук не наполнил страхом и трепетом. (12) Тогда железо [888][888]
  То есть война.


[Закрыть], огонь, голод и болезнь, служа как бы орудием гнева Божия, обрушатся всей тяжестью своей на тех людей, которые не ведали Его правосудия. Но страх, обуявший их, будет мучить их более всякого другого зла. Они станут просить о помиловании и не будут помилованы; станут призывать смерть, и смерть не придёт к ним; лишатся всякого покоя; ночью сон не смежит их век, бессонница и тревога внутри возобладают над ними, так что они будут утопать в слезах, испускать вопли, скрежетать зубами, оплакивать участь живых и завидовать мертвым. (13) Множество этих и других подобных зол обезобразит и опустошит землю, как о том Сивилла прорекла, сказав: