Текст книги "Мои питомцы и другие звери"

Автор книги: Борис Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

ШЕСТИЛАПЫЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ

Среди насекомых есть свои «интеллектуалы». Это муравьи. Они способны постоянно учиться, а попав в самую неожиданную ситуацию, умеют принимать «разумные» решения. Обучение для них совершенно необходимо. Если бы рабочие муравьи систематически не повышали свою «квалификацию», их семье вряд ли жилось так хорошо. И ничего удивительного в этом нет. Среди насекомых муравьи – долгожители. «Царицы» некоторых видов живут до двадцати лет, а рабочие муравьи – до семи. Так что опыт, приобретенный смолоду, может пригодиться и в старости. А самое главное в том, что эти насекомые живут огромными семьями. Любой муравей, научившись чему-нибудь новенькому, может тут же обучить двух-трех младших собратьев, а те, в свою очередь, – муравьишек следующего поколения. Так «открытие» одного муравья может стать всеобщим достоянием и будет передаваться из поколения в поколение. А научиться у старших особенно легко. У муравьев чрезвычайно сильно развит инстинкт подражания. Младшие с удовольствием повторяют все, что делают более опытные.

Понаблюдав внимательно за жизнью муравьиной семьи, нетрудно заметить, что не все ее члены в равной мере сообразительны. Среди сотен и тысяч обитателей их многоквартирного дома выделяется многочисленная группа наиболее активных, решительных, предприимчивых муравьев, которые и становятся заводилами любых коллективных дел. Ученые называют их лидерами.

У насекомых разного пола умственные способности могут отличаться. У муравьев, вероятно, умнее самки, во всяком случае, мужская половина семьи обычно никакими талантами не блещет. Но, может быть, они и не глупы, а просто не имеют возможности проявить свой талант, так как самцам отведена пассивная роль бездельников. Недаром у многих видов муравьев принято безжалостно убивать лишних самцов.

Иначе проявляют себя особи женского пола. Трудно приходится самкам-основательницам, в одиночку заводящим новую семью и самостоятельно, без чьей-либо помощи, выкармливающим первое поколение детей. А вся остальная масса рабочих муравьев, к какой бы они касте ни относились: к большеголовым солдатам или собирателям пищи, – тоже самки, правда, немного недоразвитые. Так что любой муравейник можно назвать настоящим женским царством.

Чтобы успешно учиться, нужно обладать хорошей памятью. Муравьи на нее не жалуются. Активные заготовители, ведущие самостоятельный поиск пищи, хорошо знают свой охотничий участок и отлично помнят дорогу домой. Если муравьиную тропу перегородить замысловатым лабиринтом, эти трудяги, поблуждав по его закоулкам, в конце концов находят проход, а все замысловатые тропки лабиринта помнят не меньше четырех дней, даже если все это время им из-за плохой погоды пришлось безвылазно сидеть дома.

У муравьев развита не только зрительная память. Они обладают хорошим чувством времени и часто им пользуются. Если невдалеке от кормовой дороги строго в определенные часы выставлять кормушку, то заготовители очень быстро запомнят время появления пищи и будут точно в срок собираться на этом участке. Уже после того, как их перестанут подкармливать, муравьи будут приходить сюда еще дней пять, точно соблюдая конкретное время.

В своем большом доме члены муравьиной семьи тесно друг с другом общаются, все делают сообща, во всем помогают сородичам. Но на охотничьем участке, во время сбора семян, у многих видов муравьев помогать другим не полагается. Так поступать предписывает им инстинкт, врожденная программа поведения. Она мешает им учиться охотничьим приемам, не позволяет справляться с крупной и сильной добычей. Заготовители муравьев бегунков рассеяны по обширной территории и сталкиваются друг с другом редко. А если встреча все-таки произошла, они сразу расходятся в разные стороны, всем своим поведением подчеркивая, что общаться не намерены. Когда бегунок находит мертвого жука, стрекозу или крупную бабочку, он не может сдвинуть с места такую тяжесть, но на помощь других не рассчитывает: она не придет. У муравья единственный выход – отгрызть у добычи лапку или голову и хоть что-то принести домой. Только если находку он обнаружил у самого дома, помощь ему будет обеспечена.

К крупной добыче, чтобы унести ее по частям, бегунки наведываются многократно. Может случиться, что добычу случайно найдет второй заготовитель, тогда произойдет забавная сценка. Двух муравьев у одной добычи никогда не встретишь. Когда один бегунок, вернувшись к своей находке, увидит там другого муравья, он терпеливо подождет в сторонке, пока тот с ношей не уйдет прочь, и только тогда отправится за своей долей. Даже заметив собрата, который старается отгрызть кусок побольше, бегунок не окажет ему помощи.

Муравьи жнецы питаются семенами. Активно шныряют они по своим участкам и тянут в дом все съедобное. Заготовители действуют на свой страх и риск и друг другу на кормовых участках не помогают. Но вдруг жнец наткнулся на такие большие запасы семян, что их и за неделю ему не перетаскать. Тогда он бежит домой за подмогой. В это время из подземных камер на поверхность выходят огромные толпы безработных муравьев. Они возбуждены, готовы стать усердными носильщиками, но не знают, как приложить свои силы. Разведчик врывается в эту толпу, совершает несколько кругов среди своих менее активных товарищей и бежит на кормовой участок, а те устремляются следом.

У многих лесных муравьев, кроме активных и пассивных, существует группа промежуточных рабочих. Когда добыча найдена, они бегут в толпе пассивных собратьев, помогая перетаскивать продовольствие. Но вот работа выполнена, все, что найдено, унесено, и пассивные насекомые остаются без работы. Тогда муравьи промежуточной группы сами отправляются на поиск пищи, но идут не поодиночке, а парами или даже небольшими группами. Правда, странствуя по участку, они действуют порознь и товарищам не помогают.

Только среди лесных муравьев есть виды, которые охотятся всегда сообща. Наткнувшись на крупную дичь, одни охотники вцепляются в ее ноги и крылья, растягивают их и удерживают жертву на месте, а остальные в это время кусают ее и, подогнув брюшко, впрыскивают в рану свой смертоносный яд.

Крупногабаритную добычу муравьи переносят так. Немного потолкавшись, они сдвигают ее с места. Постепенно действия их становятся более слаженными. А если добыча обнаружена совсем недалеко от дома? В этом случае одни муравьи выполняют функции носильщиков, а другие расширяют ближайший вход, чтобы можно было втащить туда крупный трофей. Даже человекообразные обезьяны совершенно не способны трудиться так слаженно. На виду у группы шимпанзе под большой камень, который одной обезьяне сдвинуть не под силу, положили лакомство. Обезьяны по очереди пробовали свои силы, но навалиться вместе и общими усилиями перевернуть камень так и не догадались.

Муравьи – общественные существа. Действовать изолированно от коллектива способны лишь немногие. Если муравью приходится трудиться в доме в одиночку – рыть подземный ход или подбирать мусор, он это делает вяло, неохотно. Когда над тем же заданием трудится группа, работа спорится, все действуют быстро, энергично. Удалось измерить силу, развиваемую одним муравьем при переносе крупной добычи, и усилия того же муравья во время коллективной транспортировки груза. Оказалось, что в коллективе сила его на 27 процентов выше, чем когда он один! То, с чем тяжело справятся порознь пять муравьев, легко одолеют четыре заготовителя, взявшись за дело сообща.

Еще один пример удивительной муравьиной взаимопомощи. Обитателей одного муравейника научили тянуть за одну из двух нитей. Если выбор был правильным, у кормушки открывалась шторка и труженик получал доступ к сахарному сиропу. Часто можно было видеть, как за нитку тянул один муравей, а сиропом лакомился другой. Может быть, опытные труженики таким образом учат молодежь, а возможно, кормят вернувшегося из дальнего похода усталого сородича!

По тому, как муравьи находят дорогу в лабиринте, можно выяснить, какие из них более сообразительны. У ученых особенно популярен лабиринт, составленный из стеклянных цилиндров, – он достаточно сложен, а сквозь его прозрачные стенки удобно наблюдать за поведением насекомых. Для постройки лабиринта берут пять-шесть цилиндров разного размера. Соблазнительную приманку накрывают самым маленьким. С одной стороны под стенкой цилиндра прокладывают под землей узенький ход, чтобы муравьи могли туда проникнуть. Маленький цилиндр накрывают чуть большим по размеру и под его стенкой также выкапывают норку, только в противоположной стороне от входа в норку меньшего цилиндра. Это сооружение накрывают остальными цилиндрами и под ними тоже роют норки, но так, чтобы каждая располагалась на противоположной стороне от предыдущей. Для прыткого степного муравья, действующего на своей кормовой территории в одиночку, такой лабиринт не представляет большого труда. Любой заготовитель, заметив сквозь прозрачные стенки соблазнительную приманку, непременно доберется до нее. А вот из 20–40 луговых муравьев за первые четыре часа самостоятельно добраться до приманки способны лишь два-три, но позже, используя опыт более смышленых собратьев, этому научатся еще восемь – десять особей. У муравьев родов мирмика и лазиус в глубь лабиринта тоже проникают самостоятельно всего два-три заготовителя, но уже через полчаса-час они приводят себе на помощь до двухсот носильщиков.

Муравьи оказались способны решать логические задачи. Около муравейника на высокой ножке установили искусственный цветок-ромашку с необычно длинными, до пятнадцати сантиметров, лепестками из твердой бумаги. Лепестков было немного, всего одиннадцать, и все они располагались в одном секторе цветка. На кончик самого верхнего лепестка наносили капельку сахарного сиропа. Малым лесным муравьям давали десять минут подкормиться на этом лепестке, а затем его кончик отрезали, а каплю сиропа наносили на следующий лепесток и на нем тоже давали муравьям полакомиться не больше десяти минут. Так, в течение опыта капля побывала на каждом из одиннадцати лепестков.

Во время первых четырех опытов муравьи старательно осваивали предложенную им задачу. После каждого переноса капли они искали ее по всей ромашке, но главным образом на тех лепестках, где только что кормились. Начиная с пятого опыта поведение муравьев изменилось. Теперь они почти не забегали на лепестки, на которых раньше лакомились сиропом, а сразу шли на соседний лепесток. Даже после десятидневного перерыва в обучении они не забыли, как и где нужно искать корм на бумажной ромашке. Трудно сказать, каким правилом пользовались при этом муравьи. Может быть, они запомнили, что корм каждый раз надо искать на соседнем лепестке, а возможно, догадались, что нужно отыскать укороченный лепесток, а сахарный сироп будет на соседнем?

Муравьи умеют и забавляться. Луговые муравьи хватают друг друга лапками или челюстями, катаются по земле, а потом отпускают партнера или затаскивают его в муравейник, но вскоре игроки снова выбегают наружу.

Наше зачастую пренебрежительное отношение к насекомым долго не позволяло окончательно поверить в удивительные способности муравьев, например, как они перенимают опыт сородичей. Сегодня у ученых накопилось достаточно доказательств того, что эти насекомые способны обучаться не хуже некоторых высших позвоночных животных.

ВОСЬМИЛАПЫЕ БЕСТИИ

ПАУК – НА СЧАСТЬЕ

У суеверных людей в нашей стране бытует поверье, что человеку, убившему паука, прощается сорок грехов. Не берусь судить, почему православные христиане так плохо относятся к этим членистоногим. У других народов они в общем почете. Вряд ли кто-нибудь из мусульман одобрит убийство паука. Считается, что именно он спас от врагов мусульманского пророка Мухаммеда, укрывавшегося от них в пещере. Чтобы проникнуть в нее, Мухаммеду пришлось разорвать паутину, закрывавшую вход, но трудолюбивый паук очень быстро ее восстановил, и преследователи пророка, увидев, что вход в пещеру перегораживает паутина, туда даже не заглянули. Пророк был спасен!

Во многих странах считают, что пауки приносят счастье. Средиземноморские пираты, итальянские разбойники средневековья, гарибальдийцы, боровшиеся за свободу своей страны, носили в мешочке на шее живого паука или амулет с его изображением. Даже современные культурные европейцы верят в то, что паук приносит человеку удачу. Любители азартных игр, посещающие казино в Монте-Карло, берут с собой на счастье это животное.

Вот какая молва идет об этих созданьях. А что представляет собой паук? Что в нем особенного? Как отличить паука от насекомых? Оказывается, это сделать совсем нетрудно, не нужно быть энтомологом. У насекомых тело состоит из головы, туловища и брюшка и имеются три пары ног. У пауков голова слилась с туловищем, поэтому их тело образуют головогрудь и брюшко, а ног у них восемь.

Пауки – удивительные создания. Природа снабдила их множеством таких приспособлений, которых нет ни у кого из животных. На конце брюшка у них находится от одной до четырех пар паутинных бородавочек, внутри которых множество крохотных железок, производящих паутину. Зачем так много? Это необходимо для изготовления разных сортов паутины: сухой, липкой, гладкой или гофрированной. Жидкость, вырабатываемая железками, вытекает из сотен отверстий и при соприкосновении с воздухом мгновенно густеет, превращаясь в не видимые глазом паутинки. Из этих тончайших нитей, работая последней парой ног, паук прядет паутину, а из нее плетет свои сети, строит дома, в том числе подводные, вяжет коконы для яиц, использует ее как канат, чтобы спуститься с дерева на землю, а потом вернуться наверх, применяет как лассо, чтобы ловить дичь, а также для множества других дел. В иной день паук успевает выпустить до пятисот метров паутинной нити, а за месяц легко сплетет канат длиной до четырех километров.

Паутина необычайно прочна. У крупных пауков при толщине паутины всего в одну десятую миллиметра она выдерживает груз весом в 80 граммов, то есть в 4—20 раз прочнее нитей шелковичных червей, и при этом, как резина, растягивается на четверть своей длины. А если сравнивать нити из разных материалов не по их толщине, а по крепости, то паутина в два раза прочнее стали. Недаром ей издавна находили люди применение: залепляли раны, чтобы остановить кровотечение и ускорить заживление; ткали удивительно красивые и прочные материи. В чулках и перчатках из паутинных нитей щеголял французский король Людовик XIV, а другой француз – палеонтолог Альсид де Орбиньи – много лет носил штаны, сшитые из паутины. Они долго не снашивались, а от ежедневного употребления не теряли своего товарного вида. Аборигены Новой Гвинеи изготовляли из паутины крупных пауков сачки. Они подставляли пауку большой обруч, а когда восьмилапый ткач заплетал его паутиной, приделывали к нему ручку и ловили достаточно крупных рыб. Об этом впервые рассказал российский ученый Н. Н. Миклухо-Маклай.

У пауков, в отличие от насекомых, крыльев не бывает, но многие из них умеют летать, правда, только в ранней юности, пока еще не стали крупными и тяжелыми. У наших северных паучков страсть к полетам появляется в конце лета. В один прекрасный солнечный денек паучок забирается на куст или высокую травинку и начинает выпускать паутинку. Она такая легкая, что ее подхватывает малейшее движение воздуха. Когда паутинка станет длинной и паучок почувствует, что ветерок ее тянет сильнее, он отпускает травинку и летит на своем паутинном планере. Ветер может унести пилота за сотни километров от родного дома или забросить на вершину высочайшей горы, куда и птицы не залетают. Так пауки расселяются по миру.

Живут пауки повсеместно: в тундре, в лесах, в степях и полях, в пустынях, низинах и на заснеженных вершинах гор, в воде и даже в Антарктиде. У нас на севере в любом болотце можно найти удивительных пауков подводников – серебрянок, которые умеют нырять, строят подводные дома и носят туда в «рюкзаках» воздух. А по поверхности воды, точно по льду, бегают пауки охотники в поисках случайно упавших в водоем и ставших беспомощными насекомых.

Где бы ни поселялись пауки, они везде приносят пользу, уничтожая двукрылых насекомых, главным образом мух. Не будь пауков, мухи бы заполонили всю планету. Крупные тропические пауки предпочитают солидную дичь. Пауки птицееды уничтожают жуков, мелких ящериц и действительно могут поймать и закусить небольшой птичкой или птенчиком.

В длинных, но тонких лапах пауков трудно разместить мышцы. Видимо, поэтому у тарантулов имеются лишь мышцы-сгибатели, а разгибателей нет. Их лапки разгибаются благодаря тому, что в них закачивается кровь. Если тарантула ранить и он потеряет немного крови, его сердце уже не сможет создать нужное давление, и лапки паука будут разгибаться медленно. Этим пользуются хищные осы, питающиеся тарантулами. Они наносят жертве рану и ждут в сторонке, когда паук станет беспомощным.

Многие люди относятся к паукам с предубеждением. Однажды я получил заказное письмо из Краснодара и по дороге из почты домой гадал, кто мог написать мне из этого южного города, в котором я ни разу не был. Письмо отправила совершенно незнакомая мне женщина. Она писала, что у нее страшное горе: ее маленькую четырехлетнюю дочку укусил огромный паук, величиной с крупную сливу, и девочка на другой день умерла. Женщина спрашивала, как уничтожить этих ядовитых тварей и что делать, если такой паук снова укусит какого-нибудь ребенка.

Я не знал, что и думать: такие крупные пауки на Кавказе не водятся. Может быть, паук со страху показался очень большим. Да и ядовитость кавказских пауков вызывала у меня серьезные сомнения. Действительно, у большинства пауков есть ядовитые железы, но вырабатываемый ими яд опасен только для насекомых. Среди 30 тысяч видов этих членистоногих лишь представители 30 обладают ядом, способным убить человека или вызвать у него серьезную болезнь.

В нашей стране известны два вида ядовитых пауков: тарантул и каракурт, или черная смерть. Первый обитает на юге России и чем живет ближе к северу, тем менее ядовит. Много тарантулов в степях под Одессой, но они не агрессивны, и жалоб на укусы не поступало. Кстати, именно эти пауки дали название веселому танцу тарантелле. Дело в том, что в Италии около тысячи лет назад появление какой-то странной болезни приписывали укусам пауков и лечили заболевших с помощью танцев. Для этого и была написана специальная музыка.

Хотя укусы тарантулов весьма болезненны, их яд не способен убить человека. Иначе ведут себя каракурты. Они не бывают такими большими, как написала несчастная женщина, и на Кавказе не встречаются. Но в Средней Азии и Казахстане от них страдают и люди, и животные. Особенно опасны каракурты для лошадей и верблюдов: небольшой паук способен убить взрослое крупное животное. Родственники каракуртов широко расселились по свету. Укуса одного из них в Мексике очень боятся и называют его черной вдовой.

Что я мог ответить несчастной матери? Вероятно, укус паука и смерть девочки – случайное совпадение. Скорее всего, девочка умерла по какой-то другой причине, а то, что ее мама обвинила паука, меня не удивляет. В нашей стране к паукам относятся очень плохо, боятся брать в руки, считая их всех ядовитыми.

ПАУКИ-КАННИБАЛЫ

Пауки – убежденные мясоеды. Вегетарианцы среди них практически не встречаются. Неудивительно, что хищничеством занимаются гиганты паучьего сословия вроде птицеедов. И почему бы им не хищничать? Среди пауков они самые крупные. К тому же у большинства пауков птицеедов, а их известно около шестисот видов, имеются ядовитые железы, и выглядят эти хищники весьма устрашающе. Их тело, как шерстью, густо покрыто волосками, что еще больше увеличивает их размеры, и окрашено в темные, мрачноватые тона с красными и желтыми полосами и пятнами, как бы предупреждая все живое об опасности. Самый крупный из этих пауков – птицеед украшенный. Его тело достигает в длину 11 сантиметров, а длина вместе с лапами еще внушительнее – 28 сантиметров! Чем не исполин?

Чуть меньше размером птицеед проницательный. Этот паук очень ядовит, он первым нападает на любое приблизившееся к нему существо, будь то лягушка, человек или ягуар. Заметив крупное животное, паук догадывается, что оно может оказаться врагом, поэтому и получил название проницательного. Этот птицеед имеет не только ядовитые железы, у него ядовиты даже волоски, покрывающие тело. Попадая на кожу, они вызывают у жертвы болезненный зуд. Такой паук-страшилище с удовольствием слопает лягушонка, ящерицу, птенчика. И не только безобидную мелюзгу! Некоторые птицееды предпочитают питаться молодыми, но достаточно ядовитыми змеями, а изловчившись, способны цапнуть своими ядовитыми коготками и небольшую птичку. Как видите, хищники они квалифицированные, и птицеедами их назвали неслучайно.

Кровожадность настолько закрепилась в паучьей натуре, что нападают даже пауки-карлики. К их числу принадлежит постоянный обитатель человеческого жилья малюсенький книжный ложноскорпион. Эта крошка, длиною в два-три миллиметра, очень пуглива и поэтому не попадается нам на глаза. Паучок внешне действительно напоминает скорпиона и при передвижении гордо несет свои длинные, вытянутые вперед клешни.

Если у вас есть старые книги, которым 50 и больше лет, то в вашем доме живут и ложноскорпионы. Не бойтесь их, они не кусаются. У них круглое брюшко и нет никакого жала, непременной принадлежности настоящих скорпионов.

Не стоит волноваться и за книги, и за продукты. Ложноскорпионы их не портят, а, наоборот, охраняют от вредителей. Это паучки-хищники, они поедают крохотных насекомых сеноедов, питающихся старой бумагой, уничтожают малюсеньких личинок малого мучного хрущака, портящего муку и крупы, а также пылевых и хлебных клещей, далеко не безвредных для нашего здоровья.

По способам охоты пауков можно разделить на две группы. Одни из них плетут паутину и поедают насекомых, запутавшихся в ее клейких тенетах. Другие, как птицееды и ложноскорпионы, активные охотники. Они или разыскивают дичь, странствуя где только можно, или терпеливо подкарауливают ее, затаившись в каком-нибудь укрытии. Первые – близоруки и подслеповаты. Хотя паукам полагается иметь восемь глаз и у большинства пауков тенетников, пользующихся сетями, действительно имеются пара крупных передних и три пары боковых глаз, но при ловле добычи сетями хищники ими практически не пользуются, так как зрение у них плохое. Если на паутину положить мертвую муху, хозяин сетей ее или вообще не увидит, или не сможет как следует разглядеть, а потому ею не заинтересуется. О том, что в сетях запуталась дичь, эти хищники узнают по вибрации паутины, которую вызывает бьющаяся в ней и пытающаяся выпутаться жертва.

С таким зрением, как у тенетников, без помощи паутины охотиться невозможно. Иначе ведут себя вольные охотники. Они хорошо видят и издалека намечают свою будущую жертву. Особенно хорошо развито зрение у небольших пауков скакунов. Шесть маленьких боковых глаз обеспечивают круговой обзор. Они не позволяют рассмотреть что-нибудь в деталях, но дают возможность заметить малейшее движение. Как только в поле зрения паука попадает движущийся объект или что-нибудь мелькнет перед его глазами, скакун мгновенно поворачивается в эту сторону и с помощью больших передних глаз определяет, кто перед ним: враг или потенциальная жертва. Крупные глаза этих пауков просто замечательны. В отличие от человеческих, они не круглые, а вытянутые: своим передним концом выступают из «лба» скакуна, а задним почти упираются в хитиновые покровы головы в области затылка.

Второе отличие паучьих глаз заключается в том, что они оснащены не одной линзой – хрусталиком, а двумя. Благодаря наличию двух линз, глаза скакунов по своему устройству похожи на подзорные трубы или бинокль, значительно увеличивая изображения попавших в их поле зрения предметов, что позволяет хищнику детально рассмотреть его. Мало того, передние глаза скакунов обладают довольно редким качеством, присущим лишь немногим членистоногим: они у них подвижны, и охотнику, чтобы следить за перемещением дичи, не приходится вслед за ней поворачиваться всем туловищем. Ему достаточно просто повернуть в ту сторону свои глаза.

И еще одна особенность их зрения: глаза скакунов расположены таким образом, что на любой предмет они могут смотреть сразу обоими главными глазами. Это так называемое бинокулярное (двойное) зрение дает возможность пауку точно определить расстояние до двигающегося объекта. Рассмотрев обнаруженное существо и решив, что это вполне подходящая дичь, скакун начинает к ней подкрадываться и, приблизившись на расстояние полтора-два сантиметра, совершает прыжок, оправдывая свое название, и убивает жертву. Яд скакунов действует на насекомых смертельно, а для позвоночных животных он, как правило, не опасен, тем более что скакуны невелики ростом и яда у них немного. Впрочем, известны и исключения. В Боливии встречается маленький паучок, размером всего четыре-пять миллиметров, неслучайно названный вреднейшим. Его укус для человека смертелен.

В настоящее время известны около трех тысяч видов скакунов. У них твердые покровы тела и чаще всего яркая окраска. Все скакуны охотятся, как леопарды-одиночки, и сетей для ловли насекомых не плетут, но паутинные железы у них имеются, и синтезируемые ими нити они используют лишь для сооружения и благоустройства своего дома, если захотят им обзавестись. Зоологи давно убедились, что скакуны совершенно лишены умения плести сети. Твердо устоявшееся мнение об этих пауках поколебал скакун портия бахромчатая из дождевых лесов штата Квинсленд в Австралии. Самки и молодые самцы этих пауков плетут настоящие сети и подолгу в них живут.

Паутина у бахромчатой портии состоит из трех наклонных полосок, соединяющихся у основания и расходящихся кверху, образуя как бы подставку для вместительной чаши. Самка обычно вплетает в свое сооружение сухой лист, на который откладывает яички, прикрывая их сверху паутинкой.

Паутина служит домом для паучихи и ее многочисленной детворы, но не является ловушкой для насекомых. Мухи и мотыльки частенько к ней прилипают, но способны быстро освободиться, вырваться из плена, а хозяйка сети не обращает на них внимания. Портии не брезгуют насекомыми, но в семье, как говорят, не без урода, они – каннибалы, и на насекомых обращают внимание, только когда им ничего более вкусного не подвернулось. Основной пищей для них служат другие пауки, и в этом случае паутина помогает им охотиться. В тенистых влажных лесах Австралии портии постоянно подстраивают свои сети к паутинам других пауков или окружают ими чужие ловушки. Закончив свою работу, каннибал перебирается на край паутины соседа и начинает дрожать всем телом, ударять лапками, а затем и подергивать за паутинные нити, имитируя трепыхание запутавшейся мухи. Действуя на чужой паутине подобным образом, портия не забывает внимательно приглядываться к ее хозяину, замечая, что вызывает у него повышенный интерес, и повторяет снова и снова соответствующие манипуляции.

Этот бахромчатый паук – настойчивое существо. Он может час «трясти» чужую паутину и в конце концов заставит ее подслеповатого хозяина поверить в то, что в его сетях бьется дичь. Если владелец паутины начинает приближаться к источнику вибрации, каннибал не перестает его заманивать, но стоит обманутому пауку остановиться, портия тотчас меняет тактику, пытаясь вибрацию сети вызвать другим способом.

Случается, что настойчивость коварного охотника не приносит желаемого результата. Это его не смущает. Он сам начинает подкрадываться к хозяину сети. Длительной вибрацией портия усыпила его бдительность и теперь уверена, что может, ничем не рискуя, прогуляться по чужой территории. Когда до жертвы остается всего пять миллиметров, она поднимает вверх две пары передних ног, чтобы они ей не мешали, выпускает концевые членики хелицер – особые конечности, снабженные коготками, и, прицелившись, бросается в атаку. Портия не стремится обязательно схватить свою жертву: ей достаточно цапнуть ее коготком. Теперь добыча никуда не денется. Ей осталось жить не больше пятнадцати секунд, а затем у раненого паука наступит паралич, ведь в коготках портии был яд. Вот теперь она может спокойно пообедать.

Когда она подвяжет к сетям паука тенетника свою паутину, то присматривается к запутавшимся в ней насекомым. Заметив присевшую на сеть муху, портия сломя голову бежит к ней, но не для того, чтобы убить и съесть – сейчас такая пища ее не интересует. По мнению портии, упитанный паук вкуснее любого насекомого. Муха ему нужна, чтобы соблазнить ею и подманить хозяина сети тенетника. Как ни умело делает это каннибал, живая муха подманит лучше и быстрее. Она – более надежная приманка. С ее помощью портия, не утруждая себя, сможет обмануть жертву и зазвать ее на свою сеть. Зато, когда паук будет съеден, обманщик, проголодавшись, закусит и мухой. Он может несколько дней прожить на объединенной паутине, поедая всех насекомых, пойманных с помощью одной мухи. Каннибал не торопится покидать ставшую бесхозной паутину. Он надеется, что место съеденного хозяина займет какой-нибудь ленивый бездомный паук, и, если такой объявится, с удовольствием съест и его. К сожалению, паутина недолговечна, и, когда она начнет рваться, каннибал ее ремонтировать не станет. Ему поневоле придется отправляться на поиски новой жилой паутины.

Подавляющее большинство пауков – одиночки. Немногие из них в брачный период держатся парами. Но в тропиках обитают удивительные пауки – республиканцы. Они создают коллективные поселения, дружно ткут общую гигантскую сеть или объединяют свои индивидуальные ловушки в одно совместное огромное сооружение. Два вида из них обитают во влажных лесах Австралии. Напав на поселение республиканцев, портия задерживается здесь надолго, находя в пределах «республики» достаточно дичи: пауков, их коконы, наполненные яйцами, и массу насекомых, попавших в коллективные сети. А обмануть и поймать республиканца или отнять у него охотничий трофей нетрудно. Эти дружелюбные пауки привыкли доверять друг другу и не допускают мысли, что кто-то их обидит или польстится на их имущество.

Если каннибалу долго не попадается добротная жилая паутина, он охотится на земле, на ветвях и листьях деревьев и кустарников. В этом случае он нападает на своих собратьев-пауков, главным образом на скакунов. Подкрадываясь к добыче, он передвигается так медленно, как среди позвоночных животных это умеют делать только ленивцы и хамелеоны. Большинство животных не обращают внимания на неподвижные объекты и не замечают таких медлительных существ. Подкрадываясь, надолго замирая на одном месте, охотник в то же время непрерывно лихорадочно шевелит тоненькими ногами и ногочелюстями – педипальпами. Эти беспорядочные движения конечностей делают портию совершенно не похожей на паука и ни на одно живое существо. Это основательно облегчает охоту, и все же охотник приближается к пауку скакуну, только когда главные глаза его будущей жертвы обращены в другую сторону, так что обреченный скакун до самой последней минуты не замечает ничего подозрительного. А когда охотник клешнями хватает дичь за стебелек, соединяющий головогрудь с брюшком, и прокалывает его ядовитым коготком, спастись уже невозможно. Портия очень терпелива. Нередко на то, чтобы преодолеть расстояние в пять сантиметров и подкрасться к скакуну, у него уходит больше часа.