Текст книги "Мои питомцы и другие звери"

Автор книги: Борис Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

ВЛЮБЛЕННЫЕ В БАБОЧЕК

Вероятно, многим известно, что некоторые виды муравьев занимаются «скотоводством»: разводят, охраняют, пасут и доят тлей и других мелких насекомых, даже строят для своих маленьких «коровок» специальные хлева и на зиму переносят их туда.

Менее известны взаимоотношения муравьев с другими насекомыми, например взаимные симпатии некоторых видов муравьев и бабочек голубянок, населяющих все регионы, и бабочек эрицинид – обитателей тропической Америки.

Собственно, взаимное чувство возникает не у взрослых насекомых, а у муравьев и довольно зрелых гусениц голубянок и эрицинид. Мамы-бабочки учитывают эту симпатию и, чтобы обеспечить своим детям благополучную жизнь, откладывают яички на те растения, где их гусеница имеет шанс встретиться с понравившимися муравьями.

Живущая в лесах тропической Америки бабочка тисбе ирения откладывает свои яички по одному на листочки молодых деревьев рода кротон, относящихся к семейству молочайных. Появившиеся из яичек молодые гусеницы питаются листочками кротона и лакомятся его нектаром, который вырабатывают специальные железки – нектарники. У кротонов они находятся в основании каждого листа. Лакомство так нравится гусеницам, что, сунув голову в железки, они блаженно замирают, наслаждаясь сладким деликатесом.

Эти нектарники привлекают на кротоны и муравьев. Они с удовольствием пьют вкусный напиток и, наполнив им зобик, спешат домой, чтобы поделиться со своими товарищами сладким сиропом. Юные гусеницы не вызывают у муравьев никакого интереса. Для гусениц это тяжелое время, так как они совершенно беззащитны перед хищными осами и другими насекомыми. Но когда гусеница подрастает, трижды сменив одежду, ее жизнь коренным образом меняется. Теперь она постоянно окружена свитой муравьев. Ученые долго не могли понять, каким образом муравьи обнаруживают гусениц на довольно значительном для шестиногих путешественников расстоянии и сломя голову бегут к ним, чтобы пообщаться.

Лишь недавно выяснилось, что муравьи торопятся к кротонам не только ради сладкого нектара. Подросшие дети бабочек сами приглашают их на свидание. Когда гусеница остается одна, она начинает «петь». Песнь эта своеобразна, человеческое ухо услышать ее не может: звук очень низок и по воздуху не распространяется. Призыв разносится только через твердый субстрат – через веточки и листочки, на которых гусеница сидит. Звучание происходит с помощью двух микроскопических стерженьков, отходящих от переднего края первого сегмента тела гусеницы. Если рассматривать стерженьки под микроскопом, на них можно увидеть поперечные бороздки. Когда гусеница втягивает голову, выступы ее «затылка» трутся о стерженьки и раздается призывный звук. Он очень напоминает сигналы самих муравьев.

Окруженные свитой, гусеницы могут никого не бояться: ни ос, ни других хищников. Муравьи их в обиду не дадут, но делают они это не бескорыстно. Гусеницы щедро расплачиваются со своими охранниками. На последних сегментах их тела находится пара выпячивающихся сосочков. Это нектарные железы. Обычно они втянуты в тело, но, если муравей постучит по гусенице своими антеннами, железки выступят наружу и на их кончиках появится по капельке прозрачной жидкости. Увидав ее, муравьи забывают о нектарниках кротона и жадно слизывают выделения гусеницы. В них почти нет сахаров, зато много аминокислот. Эти выделения так нравятся муравьям, что они беспрерывно теребят «кормилицу», требуя все новых порций.

Гусеницы охотно пользуются зашитой муравьев, но не полагаются на их внимательность. Если гусеница чем-то встревожена, то подает муравьям сигнал тревоги. Тогда все члены свиты, точно боксеры на ринге перед началом очередного раунда, принимают оборонительную позу, как можно шире разводя жвалы и подгибая брюшко. Если в это время возле них что-нибудь зашевелится, защитники бросаются в атаку на подозрительный объект.

Сигнал тревоги подается с помощью пахучего вещества, вырабатываемого щупальцевидными железами, находящимися у гусениц позади головы. Это вещество имеет запах, сходный с феромоном тревоги, используемым самими муравьями.

Гусениц, вызывающих симпатию у муравьев и пользующихся их услугами, много. Будущие бабочки на любовь отвечают взаимностью, но искренни они или ими руководят меркантильные соображения, судите сами. Гусеницы каждого вида бабочек относятся к муравьям по-разному. Европейские голубянки из рода макулин любят обедать личинками муравьев рода мирмика. Когда гусеницы этих бабочек достигают определенного возраста, они падают с ветвей на землю. Здесь они и встречаются с муравьями, которые волокут их к себе домой. Там гусеницы в тепле, в полной безопасности и сытости, питаясь личинками покровителей, завершают свое развитие. Интересно, что каждый вид муравьев разрешает лишь строго определенному виду голубянок поедать беспомощных детей. Для всех остальных гусениц вход в муравейники запрещен. Вот какой может быть взаимная любовь!

ПОЖАРНИКИ ПУСТЫНИ

Днем в самый разгар жары в пустыне все замирает. Но жизнь просыпается ночью, когда становится прохладно. Как только утром из-за горизонта выглянет солнечный диск, температура быстро поднимается, и снова один за другим обитатели пустыни исчезают в различных убежищах: прячутся в норах, под камнями, в тени редких здесь растений или просто зарываются в песок. Тот, кто замешкался, обречен. Ведь днем воздух в пустыне нагревается до 45 градусов, а почва раскаляется так, что от нее пышет жаром, как от хорошо протопленной русской печи. Умным обитателям пустыни, таким, как песчанки, тушканчики, ушастые ежи, пустынные лисички тенреки, жара не страшна. Далеко от своих владений они не уходят, вовремя прячутся в норы, а многие даже вход в убежище затыкают песком, чтобы в их жилище не проникла жара.

Насекомые – менее сообразительные существа. Многие из них забывают заранее спрятаться или оказываются не в состоянии найти подходящее убежище, ведь большинство из них существа бездомные, настоящие бомжи пустыни. Непредусмотрительные создания обречены: их маленькие трупики, превратившиеся под солнцем в «сухарики», остаются на поверхности песка или глинистых такыров.

Из умных хищников дольше других терпят жару дневные ящерицы, но к полудню и они не выдерживают и исчезают. Не думайте, что теперь до вечера на поверхности песка не появится ни одного живого существа. Именно сейчас, когда жара достигла своего предела, а почва раскалилась до 50–60, а то и до 70 градусов и все хищники, прекратив охоту, попрятались, во всех пустынях мира – в Каракумах и Сахаре, в Южной Америке и в Австралии – возникает кратковременный взрыв активности. Терпеливый наблюдатель, рискнувший в эти часы проследить за жизнью североамериканской пустыни Махове, будет вознагражден необычным зрелищем. Вдруг без всякой видимой причины в разных местах вспенивается, как бы вскипая, песок. Это из своего подземного убежища стремительно выбегают муравьи фаэтончики и мгновенно разбегаются во все стороны. Можно подумать, что они торопятся потушить пожар. Но нет, не на пожар спешат прыткие насекомые. Они давно проголодались, терпеливо дожидаясь, когда для их главных врагов – дневных ящериц – жара станет невыносимой, заставив отправиться на покой, и сейчас муравьи торопятся раздобыть что-нибудь себе на обед.

Фаэтончики и похожие на них муравьи бегунки любят «мясо», а растительную пищу и в рот не берут, но охотой себя не утруждают. Они падальщики. «Охотится» за них солнце. Муравьям остается лишь подбирать засушенную солнечными лучами дичь, пока ее не унесло ветром или не засыпало песком, пока эти «сухарики» не затвердели так, что их уже не удастся разгрызть.

В рацион дневных падальщиков из пустыни Каракум входит множество местных насекомых, в том числе трупы других видов муравьев, главным образом самых многочисленных муравьев – жнецов. В то время, когда заготовители жнецов перетаскают домой собранные семена, уборщицы, занятые приведением в порядок внутренних помещений, выбрасывают накопившийся мусор и умерших за ночь муравьев. Об этом хорошо осведомлены их соседи – падальщики. Пока жнецы заняты своей работой, муравьи других видов заглядывать на их территорию не решаются, но, как только усилится жара и вегетарианцы скроются под землей, падальщики выскочат гурьбой из своего жилища и поторопятся завладеть ежедневным урожаем – телами погибших соседей.

Дневные падальщики пустынь – самые быстроходные из муравьев. Тихоходы с их работой не справились бы. Проходят всего какие-то две-три минуты – и вот уже первые счастливцы возвращаются домой с добычей. Но посмотрите, как странно они себя ведут. Вот один из них залез под пустой спичечный коробок, который кто-то из наблюдателей недавно бросил на песок, а другой муравей прямо с тяжелой добычей взобрался на небольшую былинку. Может быть, первого что-то испугало, а второй заблудился и поэтому забрался повыше, чтобы осмотреться? В пустыне заблудиться нетрудно. Здесь невозможно пометить свой путь, оставляя на почве пахучие метки. Под лучами палящего солнца пахучие вещества мигом испаряются, и на обратном пути следов своих не найдешь. Но нет, муравьи не испугались и не заблудились. Просто им стало нестерпимо жарко, и они решили сделать небольшую паузу, чтобы немножко отдышаться. В тени спичечного коробка чуть легче, а на былинке не так сильно припекает от горячего песка и ощущается движение воздуха, дающее некоторую прохладу: температура воздуха в пустыне значительно ниже, чем нагретой солнцем почвы.

Фаэтончики, бегунки и другие крупные муравьи падальщики прекрасно приспособились к жаре. У них длинные ноги, сильные мышцы и широкий шаг, позволяющий им ставить рекорды по бегу, они благодаря своей расторопности долго на солнце не задерживаются. Длинные ноги важны еще и потому, что позволяют муравью держать свое маленькое тело чуть дальше от раскаленной, как сковородка, поверхности земли. Кроме того, фаэтончики свое брюшко на бегу задирают вертикально вверх. В таком положении оно еще дальше от земли, а кроме того, направлено к солнцу, висящему в это время прямо над головой, не всей поверхностью, а только остреньким кончиком и поэтому меньше нагревается.

Мышцы дневных падальщиков более устойчивы к жаре, чем у других муравьев, но еще важнее, что они научились правильно вести себя в экстремальных, смертельно опасных для любых насекомых условиях. Эти муравьи умеют точно определять тот предел, дальше которого им нагреваться уже нельзя и необходимо немедленно охладиться. Для этого годится любая тень и любая высокая травинка, ведь даже на высоте всего пятнадцать сантиметров жара уже не столь нестерпима, как на земле, и муравьи не забывают своевременно охлаждаться. Во время заготовок корма 75 процентов времени пребывания под открытым небом им приходится тратить на охлаждение и только 25 процентов удается использовать на полезную работу. Однако этих минут достаточно, так как «охота» полностью себя оправдывает. Вот почему бегунки и фаэтончики так многочисленны в различных пустынях мира.

В жизни муравьев падальщиков удивляет, что на поиски корма они отправляются не по часам и не обязательно в полдень, а терпеливо дожидаются, когда жара в пустыне станет совершенно нестерпимой. Поэтому днем наиболее сильно проголодавшиеся муравьи, а возможно, и специальные муравьи-«синоптики», которым поручено следить за состоянием погоды, регулярно вылезают на поверхность и, побыв там некоторое время, возвращаются в свое подземелье. Собратья ощупывают их своими усиками и, если обнаружат, что тела «синоптиков» достаточно горячи, тотчас же отправляются на заготовку продовольствия.

Чтобы убедиться в том, что муравьи падальщики действительно способны контролировать температуру воздуха, ученые провели рискованный опыт. Однажды днем в разгар жары они отловили из одного гнезда несколько десятков муравьев, а перед закатом, когда в пустыне стало прохладно, выпустили пленников у входа в их собственный дом, предварительно согрев у работающего двигателя автомашины. Не прошло и полутора минут, как из подземелья вырвалась толпа муравьев, одураченных теплыми телами вернувшихся собратьев. Сборщики «сухариков» мгновенно рассеялись по своему кормовому участку, но, побегав 10–15 минут, поняли, что их обманули, и разочарованные вернулись домой.

У дневных муравьев – падальщиков пустыни, кроме длинных ног, существуют и другие устройства, чтобы приспособиться к жизни в жарких и безводных районах. Кутикула – наружная оболочка их тела – практически непроницаема для инфракрасных лучей, защищает непосредственно ткани тела насекомых, спрятанные под нею, от тепловых ударов. Мало того, у дневных падальщиков кутикула светлая. Она хорошо отражает солнечные лучи, поэтому сама нагревается меньше, чем любые темные предметы. А у некоторых муравьев она покрыта густым коротеньким пушком из светлых шелковистых волосков. Сквозь них тепловым лучам тоже не пробиться.

Мышцы и клетки других тканей тела дневных падальщиков легко переносят повышенную температуру. Большинство подмосковных муравьев гибнет в течение часа, если температура их тела поднялась до 40 градусов, а все их пустынные собратья легко переносят температуру в 45 градусов. Даже при 50 градусах некоторые из них могут прожить полчаса. Они не только легко переносят, но и любят жару. Падальщики Сахары, если им предоставить свободу выбора, собираются в тех камерах, где температура воздуха держится на уровне 39, 40 или 41 градус.

Все животные пустынь страдают от недостатка воды. Дневные муравьи, если захотят, могут полностью прекратить испарение влаги из своего тела. Их наружная хитиновая оболочка воду не пропускает. Влага из тела муравьев испаряется главным образом через дыхальца – отверстия дыхательной системы. У дневных падальщиков дыхальца большие, но не круглые, а скорее щелевидные. Такая форма этих отверстий способствует усиленному испарению, но муравьи, если им необходимо экономить воду, держат дыхальца закрытыми, а когда перегреются, то открывают их, и тотчас начавшееся интенсивное испарение воды резко замедляет дальнейшее повышение температуры тела.

Ученые провели интересный эксперимент и убедились, насколько важно для муравьев испарение. При температуре воздуха, равной 44–45 градусам, насекомые держат свои дыхальца открытыми и нагреваются медленно. При проведении эксперимента муравьев, чтобы они охладились, выдерживали в камере, где температура воздуха поддерживалась на уровне 27 градусов, а потом переносили в камеру, где было 45 градусов. Через 12–13 минут температура их тела с 27 градусов поднималась до 41 градуса. Затем ученые взяли новую группу охлажденных муравьев и смазали их тела вазелином, чтобы залепить дыхальца и прекратить испарение из них влаги, и поместили их в горячую камеру. У этих муравьев, лишенных возможности испарять воду, температура тела поднялась до 41 градуса всего за три-четыре минуты.

Обитатели пустынь, спасаясь от перегрева, избегают усиленного испарения воды, ведь в условиях пустыни возобновить в организме ее запасы очень трудно. Дневным муравьям падальщикам эта опасность не угрожает. Сооружая свои подземные жилища, они роют колодцы иногда на глубину трех-четырехэтажного дома, пока не достигнут грунта, содержащего воду. Поэтому их глубокие колодцы не пересыхают даже в разгар знойного лета.

Можно представить, как трудно рыть норки в пустыне. Ведь часто муравьи землекопы сталкиваются с плотным, слежавшимся фунтом, так что им в буквальном смысле приходится жвалами грызть этот «гранит». Еще труднее муравьям выносить наверх разрыхленную породу. Даже членам дружного коллектива многочисленных семей не под силу по песчинке перетаскать с глубины десять метров на поверхность всю выкопанную породу. К счастью, у землекопов есть для такой работы специальное приспособление: для перетаскивания сыпучих материалов они пользуются «корзиной». Она «сплетена» из щетинок, которые бывают только у этих обитателей пустынь. Они растут у них на наличнике – лицевой части головы, расположенной ниже «лба», а так же на верхних челюстях – жвалах и на нижней губе. В такой «корзинке» очень удобно переносить грузы. Муравей, работая передними лапками и жвалами, скатывает комок из грунта. Затем он зажимает его сверху щетинками жвал и нижней вогнутой поверхностью головы, а снизу подхватывает длинными щетинками, растущими прямо от шеи. Подхватив комок и прижав его головою к груди, грузчик начинает подъем наверх по вертикальному стволу глубокой шахты.

Пустыни бедны не только водой, но и пищей. Многие муравьи делают продовольственные запасы на случай бескормицы. Особенно большие кладовые у муравьев жнецов, питающихся семенами растений. Эта пища сезонная, и найти ее можно только в определенное время года. Падальщики в больших запасах не нуждаются: они всегда могут раздобыть что-нибудь съестное. Однако когда заготовители приносят особенно много корма, излишки муравьи складывают в сушильную камеру – подземную полость, расположенную горизонтально под самой поверхностью земли. Но запасы у них никогда не бывают большими: 10–20 термитов, мокриц и других насекомых. Часть этой пищи съедают личинки, способные питаться подобными «сухариками», а часть портится и выбрасывается или складывается в другие камеры, предназначенные для сброса отбросов.

Вот какими приспособлениями для жизни в пустыне обзавелись самые крупные древние муравьи падальщики. Рядом с ними там живут мелкие падальщики, но они почти не отличаются от своих родственников, обитающих в менее жарких и засушливых районах планеты. Как же эти малыши приспособились к жизни в пустыне? Оказывается, никакими специальными приспособлениями маленькие падальщики не пользуются. Они им не нужны! Чем меньше муравей, тем уже мирок, в котором он живет, и тем легче даже в пустыне подыскать крохотный участок, микроклимат которого будет вполне приемлем для обитания любого муравья. Далеко от своего гнезда маленьким падальщикам уходить трудно. Вся жизнь целой семьи этих крошек может протекать под одним кустиком полыни или в тени небольшого камня. Вести себя, как пожарники, носиться сломя голову, малышам не приходится. Оказывается, быть миниатюрным совсем неплохо: им приспособиться к жизни легче, чем большим и более сильным.

КАМИКАДЗЕ

В первых числах декабря 1941 года, когда Советская Армия под Москвой, победно завершив тяжелейшее и важнейшее сражение Второй мировой войны, готовилась перейти в контрнаступление, Япония выступила как союзник Германии. Еще в конце ноября с военно-морских баз на атолле Кваджалейн, затерянном в просторах Тихого океана и более известном у нас как атолл Меньшикова, вышли в море три группы японских подводных лодок и втайне направились к берегам США.

В первых числах декабря их перископы зафиксировали огни реклам на пляже Уйкики.

Неделей позже из бухты Хитокапу-Бей на Курилах вслед за подводными лодками отправились лучшие корабли военно-морского флота Страны восходящего солнца. Ранним утром 7 декабря, не доходя до Оахо 230 миль, японская эскадра затопила машины, и на авианосцах, развернувшихся против ветра, заработали мощные лифты, поднимая на палубы десятки самолетов. На Оахо, одном из островов Гавайского архипелага, находился Перл-Харбор – главная военно-морская и авиационная база США на Тихом океане.

Море в то утро было неспокойным. Даже на глубине 27 метров подводные лодки бросало из стороны в сторону. Атака на ничего не подозревавших американцев началась на рассвете. 200 японских торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков обрушили свой смертоносный груз на аэродромы и линкоры США. Через час атаку повторили, а как только воздушный бой затих, в бухту устремились небольшие подводные лодки. Их на своих палубах к месту боя доставили самые крупные субмарины. Все пять мини-лодок, участвовавших в нападении на Перл-Харбор, не вернулись на палубы своих носителей – это было запланировано.

В тот день утром другая морская эскадра высадила десант в Малайе, в то время являющейся английской колонией, а следующей ночью японцы атаковали Гонконг, напали на острова Гуам, Мидуэй, Филиппины, атолл Уэйк, захватили столицу Таиланда Бангкок. Стремительное наступление японцев по всему Тихому океану вскоре перекинулось на Индийский.

Успех Японии объяснялся многими причинами: внезапностью нападения, плохой подготовкой заморских колоний к агрессии и отказом порабощенных англичанами народов воевать на стороне Великобритании. Не последнюю роль сыграло бесстрашие японских солдат. Высадившись на вражеский берег, они, ни на минуту не задерживаясь, бросались на колючую проволоку, вступали в рукопашный бой. Впереди наступающих частей в полный рост с хасимаки – белой повязкой на голове, украшенной иероглифами, шли камикадзе, то есть смертники, давшие клятву погибнуть в бою. Они были обязательными участниками любых военных операций японской армии. На корабли союзников, пытавшихся предотвратить вторжение, бросались команды мини-лодок, врага атаковали человеко-торпеды – кайтэны – добровольцы, пожелавшие отправиться «в рай». С такой же повязкой на лбу смертник-кайтэн с возгласом: «Да здравствует император!» – направлял торпеду на вражеские корабли. Страшно, что существовали армии, в которых молодых солдат принуждали умирать в первом же бою ради захватнической войны. Способность жертвовать собой во имя близких тебе людей, когда другого способа их спасти нет, ради родины, которой грозила опасность, естественна. Тому тысячи примеров дала Советская Армия, защищавшая нашу страну от фашистской Германии. Но смертники? Оправдано ли такое поведение?

А как ведут себя животные? Способны ли они на самоотверженные поступки?

Всем, кому весной приходилось бывать в лесу, наверняка случалось наблюдать, как маленькая пичужка, чтобы отвести человека от своего гнезда, притворяясь раненой, бросается ему под ноги. Точно так же она поведет себя, встретив медведя, волка, лисицу. Птицы покрупнее будут упорно оборонять свой дом, защищая детей. Если человек забредет в гнездовую колонию дроздов, они дружно на него нападут. Они начнут кричать, носиться над непрошеным гостем, капать пометом, а наиболее агрессивные могут ударить его по голове крылом. На птичьих базарах, где гнездятся тысячи пернатых, отпор может быть еще более решительным. Неподготовленному человеку лучше туда не соваться.

Крупные звери, защищая своих детей, становятся по-настоящему опасны. Если в начале лета случится заметить в лесу совсем молоденького лосенка, нужно немедленно уйти прочь. Ни в коем случае нельзя подходить и трогать его. Мать-лосиха находится где-то поблизости. Ей невдомек, что у вас лучшие намерения. Она воспримет вас как врага и нападет, а это смертельно опасно. Человека боятся все звери, но только не тогда, когда у них малыши. Медведь, неожиданно встретившийся в лесу, скорее всего уступит человеку дорогу, но медведица с медвежатами может напасть. С такой компанией лучше не сталкиваться.

Птицы и четвероногие, самоотверженно защищающие свою семью, не являются камикадзе. Даже маленькой пичуге, обороняющей гнездо от лисицы, почти всегда удается спастись. Настоящие камикадзе встречаются только среди общественных насекомых.

Известно, как яростно защищают свой улей пчелы. Без специальных охранительных средств к ним лучше не подходить. Взрослая пчела, ни на секунду не задумываясь, нападет на любого оказавшегося вблизи от ее «дома». Для пчелы такой самоотверженный поступок означает гибель. Дело в том, что вытащить жало она не сможет, так как оно имеет двенадцать зубчиков, направленных остриями назад. Пчелу либо прихлопнет обиженный ею гость, либо ей удастся оторвать жало и улететь, но это ее не спасет. Подобная травма для пчелы смертельна.

Между прочим, пчелиное жало неслучайно имеет подобную конструкцию. Оно устроено так, что может оторваться только вместе с последним члеником брюшка, где находятся ядовитые железы-мышцы, приводящие в действие жало, и специальный нервный ганглий, управляющий работой этих мышц. Оторванный членик еще некоторое время продолжает функционировать: мышцы двигают зубчиками жала, и оно продолжает углубляться в кожу, а ядовитые железы выделяют яд, да к тому же распространяют аромат, сходный с запахом бананового масла. Теперь членик пчелиного брюшка, прикрепленный к телу жертвы, будет выполнять роль портативного «радиопередатчика», беспрерывно посылая в воздух пахучие сигналы опасности, поэтому врагу не скрыться. «Услышав» сигнал тревоги, пчелы, устремляясь на поиски врага, постараются ужалить как можно ближе к источнику запаха, оставив новый «радиопередатчик». Продолжительность его действия десять минут.

Такими же отрывными жалами пользуются некоторые виды ос и североамериканские муравьи-жнецы. Из-за того, что оторванный членик еще некоторое время продолжает наполнять ранку новой порцией яда, укусы смертников очень болезненны.

Больше всего самураев напоминают муравьи. На охоте или защищаясь от врагов, эти вездесущие существа широко пользуются ядами и отпугивающими веществами, но большинство из них отказались от жала. Ядами они просто смазывают врага или опрыскивают ими его, а иногда кусают и ядом брызгают в ранку. Изобрели они и другие способы защиты.

У крупных солдат малазийских муравьев – колобопсисов – верхнечелюстные железы вырабатывают много желтой маслянистой жидкости, которая на воздухе становится липкой. Дело в том, что железа колобопсисов имеет большие размеры. Она заполняет голову муравья и его брюшко. Вот почему эти насекомые такие крупные. При нападении они обрызгивают или облизывают врагов, склеивая их секретом своей железы. Если врагов много, а солдат-муравей попал в «окружение», он жертвует собой. Мышцы его переполненного клеем брюшка сокращаются, и оно разрывается. Муравей-камикадзе взрывает себя, разбрызгивая во все стороны жидкость, склеивая лапки, усы и челюсти окруживших его врагов, залепляя им глаза и приклеивая их к почве.

У крупных солдат носатых термитов клейкая жидкость вырабатывается лобной железой, тоже заполняющей все их большое тело. Эта жидкость опаснее муравьиной, так как обладает ядовитыми отпугивающими свойствами. Во время сражений термиты поливают ею врагов. У длинноносых термитов липкая жидкость стекает по желобку их вытянутого носа, а щеточка волос на его кончике помогает солдату обмазывать клеем атаковавших его врагов. При этом термит, как и муравей-колобопсис, может зазеваться и нечаянно склеиться с врагом. Тогда солдат погибнет, но примет смерть не напрасно: его жизнь отдана во имя благополучия семьи.

У термитов глобитермисов липкий ядовитый секрет вырабатывается слюнными железами. Готовый клей заполняет крупные резервуары, находящиеся в брюшке. Если на этих термитов нападают муравьи, солдаты от обороны переходят в контрнаступление и, вклинившись в ряды нападающих, взрываются, обрызгивают клеем врагов и почву, парализуя муравьев и создавая на месте взрыва защитную зону, к которой, как мухи на лист липкой бумаги, приклеятся солдаты противника. Это не смерть камикадзе ради агрессии, а жизнь, отданная во имя своей родной огромной семьи.