Текст книги "Умный огород круглый год"

Автор книги: Борис Бублик

Соавторы: Виталий Гридчин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

И ещё одно любопытное наблюдение: перец выглядел молодцом, цвёл и плодоносил даже после первых заморозков. По–видимому, тепла, выделяемого при усиленном разложении органики добавленными бактериями, хватало для создания на грядке благоприятного микроклимата.

Бывает, гости, любуясь прелестным ребёнком, захваливают его, и он, переполненный эмоциями, начинает «выступать». Так вот, ЭМ-силос перехвалить невозможно, и потому не побоюсь отметить ещё одно его неоценимое достоинство. Трудно представить себе, сколь совершенной передаётся следующему сезону грядка, на которой поработал ЭМ-силос… Ведь под стать «вершкам» перца были и «корешки». И как они пронизали весь пахотный и подпахотный слой! Чудо–удобрение! Не хотелось уходить с грядки, видя, как живо на него откликаются растения.

Об интересном (и неожиданном) эффекте применения ЭМ-силоса рассказали монахини из Кременецкого монастыря. В середине лета у них стали жухнуть, сворачиваться и опадать листья с кустов роз. Сестры стали укладывать вокруг болеющих кустов ЭМ-силос. И кусты ожили.

И ещё. Пункты 6.1, 6.2, 6.3 могли произвести, возможно, впечатление, будто я скептически отношусь к ЭМ-технологиям. Нет, однако, ничего более далёкого от истины, чем подобные предположения. Мне просто жалко и обидно, что «усердие не по разуму» дезориентирует огородников, принуждает их выполнять действия, заведомо вредные и для огорода, и для огородника, и для окружающей среды, т. е., в конечном счёте, дискредитирует перспективные технологии. Могу добавить (в своё оправдание) придумать и отработать конвейерное производство шикарного во всех отношениях ЭМ-силоса мог только очень заинтересованный человек. Но никак не скептик.

И, наконец, последнее замечание. В тревожной статье кандидата биологических наук, старшего преподавателя кафедры агрохимии биолого–почвенного факультета СпбГУ Н. М. Лабутовой «Печальные перспективы развития агробиотехнологии в России» указывается, что тормозом для внедрения биопрепаратов в земледельческое производство России являются не только низкий уровень культуры земледелия и менталитет земледельца, обусловливающий варварское отношение к земле, но и низкое качество производимых в России биопрепаратов.

Так, московская фирма «ЭМ-технологии» реализует «аналог» японского микробиологического препарата, в составе которого содержится 80 различных культур микроорганизмов с разными свойствами. Анализ этого «аналога» (биопрепарата «Байкал»), проведённый во Всероссийском институте сельскохозяйственной микробиологии, выявил, что в нём содержалось всего 7 (!) различных штаммов микроорганизмов, причём по численности подавляющее большинство составляли молочнокислые бактерии и дрожжи. При этом к «Байкалу» приложены переведённые на русский язык описание и инструкция для японского (!) биопрепарата.

Цель этого замечания – попросить читателя, чтобы он был готовым к тому, что ЭМ-препараты (подобно другим рентабельным продуктам – коньяку, косметике, модной одежде, лекарствам) не защищены от подделок и чтобы при встрече с «липовым» ЭМ-препаратом он не опускал руки.

6.5. Управление сорняками

БА: Мне кажется, настало время свести воедино разбросанные по тексту замечания о проблеме сорняков.

Но сначала одно соображение. Тот факт, что итоги по проблеме сорняков подводятся в главе «ЭМ-технологии», не должен навести читателя на мысль, что я связываю решение проблемы сорняков с этими технологиями. Просто было бы преждевременным подводить упомянутые итоги до рассказа об ЭМ-силосе. То есть здесь связь не причинная, а временная. Как говорили древние римляне: «После этого – не значит вследствие этого».

Больше того – я (под влиянием Н. И. Курдюмова) вообще не считаю, вопреки расхожему мнению, осеннюю ЭМ-подготовку почвы средством борьбы с сорняками.

Нужна большая, скорее, безоглядная любовь к ЭМ-технологиям, чтобы поверить, будто молочнокислые штаммы почвенных микроорганизмов (а именно из почвенных микроорганизмов составлены ЭМ-препараты) «едят» живую органику – свежие срезы корневищ сорняков. Такое представление – чистой воды романтизм.

Если бы это было так (хоть в малой степени), то при традиционном интенсивном «перелопачивании» почвы, которое выпадает на долю обрабатываемых полей, вследствие многочисленных травм корневищ люди уже забыли бы сами слова «многолетние сорняки» (ведь в почве живут те самые почвенные бактерии, что содержатся в ЭМ-препаратах). Впрочем, «досталось бы на орехи» и культурным растениям. Но, повторяю, вносимые в почву искусственно (как и естественные) почвенные микроорганизмы живую органику, к счастью, не «едят».

Решая проблему сорняков, следует исходить из того, о чем в п. 1.1 говорил Виталий Трофимович: из необходимости фитоценотического подхода к сорнякам, при котором посевы сельскохозяйственных культур рассматриваются как нечто целое, как сообщество культурных и сорных растений, состоящих между собой в многообразных отношениях; сорняки добросовестно отрабатывают свой хлеб, и уместнее говорить не о борьбе с ними, а о регулировании, об управлении ими.

Суть уловки, описываемой в этом пункте – уклонение от борьбы с сорняками тяпанием, отказ от прополки как таковой. Перечень мероприятий, регулирующих сорняки, таков:

1) весной засеянные вразброс грядки фактически полются во время припалывания семян и уничтожаются поспешившие выглянуть сорняки (вроде пастушьей сумки);

2) летом выборочно, по мере подрастания, вырываются грозящие обсеменением сорняки – их биомасса используется в качестве сырья для навозно–травяного «чая» и ЭМ-силоса; сорняки, прикрывающие голые участки почвы, сознательно сохраняются как можно дольше для предохранения растений от эффекта «раскалённой сковороды»;

3) за счёт отсутствия прополки как таковой захороненные в предыдущие годы семена сорняков не поднимаются кверху, в благоприятные для всходов условия; в глубине же они просто структурируют почву, делают её агрегатной;

4) в конце лета при севе сидератов снова (под маркой припалывания семян) выполняется сплошная прополка грядок;

5) осенью почва, которую могли усыпать семена сорняков, по возможности, не тревожится, и семена становятся добычей всякого рода грызунов, а также птиц, лишившихся при похолодании половины меню – насекомых; в частности, целостность почвенного экрана поддерживается тем, что не удаляются кустики перцев и других высоких растений – они остаются на грядках в качестве «маятников», способствующих накоплению влаги;

6) неловко признаваться в этом, но никуда не деться от мистического феномена: сорняки перестают докучать, если с ними нет неистовой борьбы; именно так избавился я от необоримой никакими средствами (даже всесильным раундапом) берёзки и от неистощимого на выдумки портулака: отвернулся от них, перестал замечать, признал их полноправными и уместными членами фитоценоза (огородного сообщества растений) – и они перестали докучать (видать, «гордыня» взыграла).

Могу, не кривя душой, сказать: все мои гости обращают внимание на сравнительную чистоту огорода, в частности, на фактически полное отсутствие берёзки и портулака (ещё бы и свинороя не стало).

Я понимаю, что надо бы лишить его статуса «персоны поп grata», и он, возможно, пойдёт догонять берёзку и портулак. Есть у меня даже кое–какие шаткие доводы в пользу такого прогноза, но я не буду смешить своей наивностью тех читателей, которым, как и мне, свинорой «залил за шкуру сала».

Хотелось бы (с оттенком стыдливости) дополнительно сказать пару слов о мероприятии 2. Каждому знаком такой феномен. Летом, после сухого и жаркого периода, случается благодатная неделя, и биоценоз будто взрывается, буянит «во всю ивановскую». Только это, обычно, не радует огородника. Вместе с культурными растениями буянят и сорняки – и это в то время, когда не разгонишься плоскорезом или, тем более, сапкой. И начинается «кто кого».

Так вот, меня такие «взрывы» радуют – обилием сырья для «чая» и ЭМ-силоса.

Количество сорняков уменьшается, и культурные растения, подбадриваемые травяными удобрениями, вырываются вперёд.

Конечно, радоваться буйству сорняков вроде бы негоже. И в искренность такой радости верится с трудом. Но – что есть, то есть. Лебеда в пояс – это же «лепота»! Но путь к пониманию, что это – «лепота», непрост.

Словом, заготовка сырья для травяных удобрений счастливо совпадает с одним из мероприятий по регулированию сорняков. Надо только иметь в виду, что травяные удобрения разумно применять лишь в период наиболее активной вегетации растений (примерно с середины июня до середины июля). В это время не дремлют и сорняки. И «не было бы счастья, да несчастье помогло»: по мере подрастания сорняки вырываются и – «пожалте в бочку». Напомню, что не надо усердствовать, прорывая сорняки. Если есть угроза оставить клочок земли, услужливо прикрываемый лишь сорняком, то его (временно, до угрозы обсеменения) трогать не стоит.

А если бы не было сорняков? Вот ещё одно подтверждение высказанного ранее эпатажного вроде бы тезиса «сорняки свой хлеб даром не едят». Можно сказать, в период бурной вегетации растений сорняки (бесспорно!) – друг огородника. Молодые, сочные, необсеменённые. А новые сорняки, что придут на смену использованным в бочках, не успеют обсемениться к моменту сева сидератов. Можно сказать, что прополок – три: две посевных и одна «бочковая».

Затягивать период подкормки растений не стоит. Им бы время задуматься о наследниках, а дополнительное питание задержит их в вегетативной фазе, и они могут начать жировать. Об этом убедительно сказано в книге И. Е. Овсинского «Новая система земледелия».

6.6. Трюк с кукурузой

В предыдущем пункте шла речь о «выращивании» сорняков в качестве сырья для ЭМ-силоса. Но, когда «свет не только в окне», когда надо поспеть и на различные проекты – свои и чужие (об одном из них – в п. 8.5), и на всякие интересные семинары и слёты, и за ноутбук, и в издательства (да мало ли куда надо поспеть!), процесс выращивания сорняков может выйти из–под контроля.

Однажды так и случилось. Пока мы с бабулькой наслаждались шумом морского прибоя и клёвом бычка в Березанском лимане, оставленные впрок ширица и свинорой успели обсемениться. Растения ещё вовсю вегетировали, ещё способны были бурно реагировать на ЭМ-силос, но подходящего сырья для силосования под рукой не оказалось – наросшая биомасса сорняков годилась лишь для захоронения в альпийской грядке.

Походил я по огороду и обнаружил, что початки кукурузы на одной из старых альпийских грядок, где росли «три сестры» (кукуруза, фасоль и тыква), достигли той самой спелости, при которой их варят. Обычно с кукурузой у дачников происходит вот что: пару раз они сварят початки, потом початки загрубеют, о кукурузе забывают, а осенью, когда «зачищается» участок, початки куда–то пристраиваются, лишь бы не пропали. Например, соседским курам.

И поскольку мне срочно понадобилась зелёная масса (для восьми бочек силоса!), я срезал всю кукурузу, выломал все початки (молодыми, в самом соку!), сложил их в пакеты, пакеты поместил в холодильник, и бабулька варила початки все лето. А зелёные стебли кукурузы я порубил и получил отличное сырьё для силоса (в дополнение к негодным арбузам и дыням).

Итак, суть уловки в том, что, как только початки кукурузы достигают нужной для варки спелости, их нужно выломать и сложить в холодильник! А с зелёной массой кукурузы поступать, как заблагорассудится. Мне, например, она пригодилась в качестве сырья.

Правда, силос пришлось выдержать пару лишних дней. Зато «дорожка была протоптана»: на следующие сеансы заквашивания ЭМ-силоса пошли стебли сорго хлебного, благо куры от недозрелых метёлок не отказывались.

В заключение главы «ЭМ-технологии» – замечание за гранью скромности. Именно трезвый подход к ЭМ-технологиям, очищенный (не без помощи Н. И. Курдюмова и Зеппа Хольцера) от налёта романтизма, опирающийся на скупые, но подлинно научные представления, позволил создать технологию ЭМ-силосования, дающую «всепогодное» удобрение, которому нет равных по всем показателям.

ЭМ-технологии достойны такой чуточку хвастливой рекламы. Строго говоря, и не хвастовство это вовсе, а понимание, что скромность бесплодна. Если кто–то не принимает этого афоризма, пусть задумается над необыкновенной судьбой И. В. Мичурина. Если бы он не поставил в 80‑е годы XIX века неслыханно дерзкую, ужасно нескромную (по всем меркам) задачу «осеверения плодового пояса России», то мы бы до сих пор верхом совершенства считали антоновку с боровинкой, а жители Вологодчины и Пермского края, возможно, встречали бы слово яблоко лишь в словаре Ожегова.

Глава 7. Усвоение растениями солнечной радиации

К. А. Тимирязев писал «…каждый луч света, не упавший на поверхность зелёного листа, – величайшая потеря не только для современников, но и для потомков». Добавим, что это – не просто потеря, а бедствие в случае, если «промахнувшийся» луч света падает не на зелёный лист, а на чёрную землю под ним.

7.1. Совмещение сада и огорода

ВТ: Экстремально жаркое лето‑2010 показало, что К. А. Тимирязев был прав, когда говорил о том, что температуры порядка 40 °C – прямо вредные, даже убивающие для сочных частей растений. Яркая свидетельница правоты Климентия Аркадиевича – кукуруза.

Трудно представить себе ситуацию, когда бы кукуруза страдала от жажды. Кукурузному растению на все нужды достаточно 10 литров воды (!) в сезон. Правда, смешной объём?

Сравните с картофелем, которому, по свидетельству знатного советского картофелеведа А. Г. Лорха, на каждый килограмм клубней надо 300 литров воды!

Столь скудная потребность кукурузы в воде легко покрывается (даже при отсутствии осадков) почвенной росой, а также росой, оседающей на листьях, стекающей по ним к основанию стебля и усваиваемой росособирающими корнями.

И тем не менее, летом‑2010 кукуруза страдала от прямой солнечной радиации.

К. А. Тимирязев утверждал, что «Половины напряжения полуденного солнечного света оказывается достаточно для потребностей питания (фотосинтеза); весь дальнейший избыток не может уже быть использован растением и тратится на непроизводительное и опасное нагревание».

Именно об этом «говорила» кукуруза летом 2010 года. Она была обеспечена влагой, но избыток солнечного света вызывал непроизводительное и опасное нагревание – и листья кукурузы «горели».

Стало быть, нужно сделать так, чтобы не было этого дальнейшего избытка, чтобы прямой солнечный свет доставался каждой грядке лишь примерно полдня. Этого можно добиться, например, совместив сад и огород. Точнее, надо сделать по совместительству, огородом достаточно редко посаженный сад. И постоянно следить за тем, чтобы сад не заглушил огород.

Впрочем, это нетрудно сделать – всегда найдётся переставшее радовать дерево.

Когда 15 лет назад я начал осваивать новую усадьбу, то посадил крупные (семечковые) деревья на расстоянии 8 м друг от друга. На то время, пока крона семечковых была малой, я подсадил между ними косточковые деревья. А когда крона семечковых стала достаточно мощной, косточковые отслужили свой срок и были постепенно удалены.

Таким образом, у меня в огороде на почве постоянно перемежаются свет и тень, каждый кусочек получает свою дозу прямой солнечной радиации, и огород от такого чередования «дня и ночи» не страдает. Урожай всех овощей – устойчивый. Приходится, правда, оглядываться на качество семян. К примеру, в 2011 году не удалась морковь, но это – «эксклюзивная заслуга» производителей семян: сеялась морковь в четыре приёма – и всё впустую.

Особенно интересно, что на недостаток света «не жалуется» даже светолюбивый картофель. Словом, в моём саду–огороде нет избытка солнечного света, который тратился бы на непроизводительное и опасное нагревание.

Разумеется, при совмещении сада и огорода нужна определённая сдержанность, надо блюсти равновесие интересов сада и огорода.

В частности, не надо «жадничать», стремясь воткнуть как можно больше деревьев. Надо забыть о специальных манипуляциях в приствольном кругу, а лучше всего – о самом понятии приствольный круг. Осенью на всей площади сеются сидераты, весной выделяются разные специализированные грядки – всё в огороде делается так, словно сада нет. А он есть – и исправно поглощает избыток солнечного света. И не забывает о главном своём предназначении – плодоносить.

7.2. Виноградные кулисы

БА: Предложение Виталия Трофимовича носит глобальный (для огорода) характер и требует для своей реализации некоторого времени. Анатолий Прощенко (г. Нежин Черниговской области) предложил локальное решение проблемы защиты растений от избытка солнечной радиации с помощью… винограда. Пикантное, надо признаться, решение!

Через весь огород в направлении с востока на запад протягивается несколько виноградных шпалер, и под ними сажается виноград. Виноградные плети направляются по шпалерам вдоль двух ниток, и из облиственных плетей образуются своеобразные «трубы» диаметром около полуметра. А в бегущей тени этих «труб» располагаются грядки, на которых можно выращивать растения, не охочие к избыточной солнечной радиации (редис, салаты, морковь, пекинскую капусту, зимнюю редьку). Замечательная идея! И растения прикрываются, и гроздья винограда как бы между прочим зреют.

Если сопоставлять предложения Виталия Трофимовича и Анатолия, то можно сказать, что в саду у Виталия Трофимовича тени перемещаются в течение дня веером с запада на восток, а в винограднике Анатолия – полосами в направлении с севера на юг, а потом с юга на север.

Остаётся распорядиться «сверхплановым» виноградом. Задача, конечно, трудная, но надеемся, что читатели справятся с нею без нашей подсказки.

7.3. Растения – «бодигарды»

БА: Защитить растения от избытка солнечного света могут и другие растения, более высокие и более выносливые, чем их «подзащитные». Примером таких универсальных защитников могут быть бамия и сорго хлебное.

Бамия как выходец из тропиков не боится жары, имеет раскидистые листья на длинных черенках, достаточно высокий рост, не усыхает сколь угодно долго, т. е. может служить кулисой для многих огородных растений. Единственный недостаток у бамии – она нуждается в поливах.

Есть ещё одна тонкость в использовании бамии для защиты от прямой солнечной радиации: с такого защитника надо регулярно срезать молодые стручки (размером с мизинец). И, например, сушить их впрок, как это делают в Сирии. Если же этого не делать и пустить стручки на семена, то растение получает сигнал об исполнении родительской функции и начинает сбрасывать листья. Такая бамия не может более служить защитником для других растений. Более того, стебель у бамии достаточно тонок, и он под весом пары–другой тяжёлых 25-сантиметровых стручков сгибается, и теперь уже бамия нуждается в опеке. Правда, курьёзная ситуация – хлопоты об опекуне для бодигарда? Словом, оставив несколько растений на семена, нужно регулярно срезать молодые стручки со всех остальных растений, и использовать эти стручки во всевозможных блюдах, сушить их впрок, раздавать соседям, в крайнем случае, «силосовать».

В этом смысле сорго хлебное удобнее. Сорго скупо расходует воду на нужды фотосинтеза, так что без какого–либо ущерба может обойтись без поливов. К тому же, сорго удовлетворяет всем остальным требованиям к «бодигардам»: и рост у него подходящий, и тень оно отбрасывает разреженную, и стоит зелёным до самых морозов, и созревает достаточно поздно.

Высаживать бамию и сорго надо негусто, по 2–3 растения на квадратный метр, преимущественно с южной стороны.

Универсальные «бодигарды» хороши, но в конкретных случаях с этой ролью могут хорошо справиться и другие растения. В предисловии упоминалась в качестве защитницы картофеля редька масличная. Несмотря на то что у неё достаточно короткий вегетационный период, редька не усыхает, пока картофельная ботва сохраняет тургор и нуждается в защите. Точно так же можно использовать для защиты картофеля садовую лебеду.

Она, правда, усыхает довольно рано, но до увядания картофельной ботвы успевает справиться с заданием.

Роль кулисных растений не ограничивается одними защитными функциями. Благодаря им растительный мир огорода становится многообразнее и крепнет иммунитет биоценоза.

7.4. Спасение от «раскалённой сковороды»

БА: Феномен «раскалённой сковороды» тщательно изучил О. А. Войнов – главный инженер–почвовед Николаевского центра «Облгосплодородие». Олег Анатольевич в течение 20 лет всесторонне обследовал поля зерновых колосовых культур, подсолнечника и кукурузы в трёх южных областях Украины с помощью мощных технических средств – аэрокосмической съёмки, инфракрасных радиометров, тепловых сканеров, тепловизоров – и пришёл к неожиданному, но очень понятному выводу: оптимальное усвоение радиации и максимальное влагосбережение обеспечиваются тогда, когда листовой индекс биоценоза (отношение общей площади поверхности листьев к площади земли) близок к 4.

При меньшем значении листового индекса солнечные лучи достигают почвы, поглощаются ею, а потом 97% поглощённой энергии (но уже в тепловом диапазоне) излучаются почвой, подогревают растения снизу, так что они оказываются на «раскалённой сковороде».

Растения немедленно включают механизм самоохлаждения (они могут понижать температуру на 8–10 градусов!). Однако при этом резко возрастает расход воды. Если на хорошо облиственном поле на 1 центнер зерна расходуется в среднем около 5 мм воды, то на поле с ЛИ, близким к 1, – в 10 раз больше! Ясно, что поля с редким стоянием растений в жару обречены и урожаем не порадуют: изведут запасы влаги на самоохлаждение, а на дело – на наращивание урожая – влаги не останется.

Олег Анатольевич определил, к какому времени должен устанавливаться нужный уровень ЛИ: для зерновых колосовых – к фазе выхода в трубку, для подсолнечника – к появлению корзинки, для кукурузы – к вымётыванию метёлки.

Он указал также (и это чрезвычайно важно для огородников, не вооружённых тепловыми сканерами и т. п.) приём определения удовлетворительной облиственности «на глазок», без тепловых сканеров и прочей сложной техники: к указанному времени солнце не должно сквозь листья «видеть» землю.

Как часто учёные говорят для нас, смертных, так, будто смотрят как бы сквозь нас, в упор нас не видят. Вспомним саркастические слова К. А. Тимирязева о щетинящихся цифрах, соблазнительных посулах и псевдоучёности (см. п. 3.1). Так вот, эти слова – не об О. А. Войнове. Практические рекомендации Олега Анатольевича – достойный восхищения и подражания пример уважительного отношения учёного к нуждам земледельцев, обременённых не учёными степенями и званиями, а, скорее, – годами. Говоря словами Климентия Аркадьевича, Олег Анатольевич способствует развитию в обществе верного понятия об истинных задачах науки.

Олег Анатольевич указал ряд приемов формирования достойного ЛИ: перекрёстный посев, выбор оптимального направления посева, использование стартовых удобрений, обеспечение должной густоты стояния растений и др.

Перенесём рекомендации Олега Анатольевича, выработанные применительно к большим и очень большим площадям, в огород, на «сотки».

Функции перекрёстного сева в огороде с лихвой реализуются севом вразброс. Вопрос о выборе направления сева – при отказе от рядков – неактуален. В качестве стартового удобрения как нельзя лучше подходит ЭМ-силос. А вот на проблеме обеспечения должной густоты стояния растений надо остановиться подробнее.

Во многих уловках, о которых рассказано выше, прослеживается забота об этой самой густоте. Это и увеличение нормы высева семян при севе вразброс, и смешанные посадки, и организация конвейерного сева, и отказ от неистовой прополки. Правда, чтобы отказаться от прополки как таковой, нужно кардинально изменить некоторые представления и привычки.

К примеру, принудить себя задуматься, зачем вообще на Землю ниспослана берёзка, почему у неё практически нет семян, а в пахотном слое – волосков на корнях и т. п. Иначе говоря, надо перестать мыслить огульными, бессмысленными лозунгами типа «Сорнякам – ганьба!», «Даёшь рыхлую землю!». «Лей – не жалей!» и т. п. И понимать, что если какой–то клочок земли без прикрывающей его берёзки или лебеды станет доступен солнечным лучам, то на эти берёзку или лебеду надо молиться, а не идти на них с сапкой.

Концепция листового индекса как средства регулирования усвоения солнечной радиации биоценозами, разработанная Олегом Анатольевичем, чрезвычайно интересна с пермакультурной точки зрения: в самом биоценозе выявлены возможности управления усвоением солнечной радиации и поддержания должной влагообеспеченности растений.

Олег Анатольевич вполне заслуженно стал лауреатом Фонда пермакультуры, учреждённого украинскими Клубами 03, за 2010 год.