Текст книги "Умный огород круглый год"

Автор книги: Борис Бублик

Соавторы: Виталий Гридчин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Четвёртое – мы исповедуем целостный, пермакультурный подход к огороду, делянке, полю и заботимся не столько о картошке отдельно, капусте отдельно, огурцах отдельно, сколько о благоденствии биоценоза в целом, в котором уютно и картошке, и капусте, и огурцам – и не только им. Для нас выращивание овощей неотделимо от заботы о почвенных бактериях и прочей почвенной живности, о насекомых, земноводных, зверьках и птицах, населяющих огород, о сообществах растений, о почве, и конечно же, об окружающей среде – о жаворонках в небе, о куликах на болоте, о рыбах в речке, о соловьях в березовой роще.

И, наконец, пятое – природосообразное земледелие ни на минуту не забывает о человеке. И изыскивает любую возможность избавить земледельца от тяжкого, неизбывного и – во

многих случаях – зряшного труда, облегчить ему жизнь, сделать её краше, обеспечить доступ к другим, более достойным занятиям. Заодно и биоценоз избавляется от никчёмного вмешательства, от ненужной опеки.

Традиционное земледелие сделало всё возможное и невозможное, чтобы создать отвратительный образ труда на земле (да и фактически, сделать труд таким). Это производителям плугов в значительной мере обязаны мы тотальным отвращением молодёжи от труда на земле. А природосообразное земледелие призвано создать иной, привлекательный образ этого труда, точнее – сделать привлекательным сам труд.

Дать краткую характеристику природосообразного земледелия надо было ещё и потому, что, к примеру, отказ от пахоты и перекопки огорода или уклонение от предпосадочной обработки клубней картофеля каким–нибудь «Престижем», – тоже весомые уловки, но мы о них не будем говорить. Это, так сказать, all inclusive (всё включено) в систему нашего хозяйствования. Иначе надо было бы слова «тыща уловок» заменить, к примеру, словами «тьма уловок» (в старину тьма означала десять тысяч).

Глава 1. Сев

По нашим огородам кочует масса таких установлений и мифов, что впору лишь руками развести. Часто огородники оказываются в плену случайным образом навязанных, не имеющих никакого отношения к делу, неуместных понятий и правил. Подчас трудно даже реконструировать ситуацию, при которой родилась та или иная, с позволения сказать, традиция. Подобные традиции не обошли стороной даже такую «прозрачную» вроде бы работу, как сев. И здесь как нельзя кстати мудрый совет виднейшего философа прошлого века Бертрана Рассела: «Во всех делах очень полезно периодически ставить знак вопроса к тому, что вы с давних пор считали не требующим доказательства».

1.1. Отказ от рядового сева в огороде

БА: Рядки в огороде – типичный пример труднообъяснимого явления. Здесь надо бы поставить не один, а четыре знака вопроса:

1) Как мог рядовой сев, чрезвычайно трудоёмкий, но действительно объективно оправданный на обрабатываемых машинами полях, повсеместно внедриться в огороды с ручным (в массе своей) трудом?

2) Что есть в рядовом севе такое ценное, что его, горбатясь, неуклонно моделируют в огороде с помощью сапки и иных крайне непроизводительных орудий?

3) Почему огородники напрочь утратили навыки сеять, как наши деды–прадеды? Заклятого врага земли – плуг – в огород, чуть ли не через калитку, втащили, а о севе вразброс – забыли?

4) Не «красивые» ли, уходящие за горизонт, строчки посевов на бескрайних колхозных полях околдовали огородников?

Вовлекал я в эту «викторину» сотни слушателей – и чего только не наслушался. Самым курьёзным доводом в пользу рядового сева был такой: рядки облегчают прорывку. И это, между прочим, правда. До копейки – правда. Но как это экстравагантно, даже изящно: сразу снабжать создаваемые трудности средствами их преодоления. Породить рядовым севом почти неизбежные сгустки, и одновременно радоваться, что именно рядки (!) облегчают борьбу с ними. И смех, и грех! Между прочим, во времена сева способом «раззудись плечо да размахнись рука» проблемы прорывки всходов не существовало.

Правда, однажды довелось–таки услышать вполне вразумительный довод в пользу рядового сева: при любом прикрытии семян, посеянных вразброс, часть их оказывается неприкрытой и может стать добычей птичек, мышей и т. п. Тоже истинная правда – в ровиках и канавках семена прикрываются надёжнее. Но, во избежание недостаточной густоты стояния, при севе вразброс можно увеличивать норму высева (по оценке Виталия Трофимовича – примерно в полтора раза).

И в целом «технологического» перерасхода семян не будет. С одной стороны, часть семян действительно может быть утрачена (из–за не столь тщательного, как при севе в ровики, прикрытия). Зато, с другой стороны, сохраняются все взошедшие растения. И совсем не одно и то же – не прикрыть семена, из которых, возможно, что–нибудь взошло бы, или уничтожить уже взошедшие растения. К тому же, сев, как правило, приходится на время, когда насекомых – пруд пруди, и птички не так рьяно интересуются семенами.

И потом: утверждение, что часть семян остаётся доступной птичкам при севе вразброс – при любом прикрытии – не совсем верное. А дражирование, которым спасал семена от воробьев Фукуока? Он сеял озимую пшеницу за две недели до уборки риса, а рис – за две недели до уборки пшеницы. Ни о каком прикрытии, естественно, не могло быть и речи. Но семена одевались в глиняные капсулы, и им не угрожали ни мыши, ни птички, ни пересыхание.

Дражирование по методу Фукуока – доступный и нетрудоёмкий приём. У Фукуоки за смену один рабочий готовил семена для двух гектаров! Семена насыпались в поддон, слегка смачивались, обсыпались глиняной пылью, встряхивались, снова смачивались, обсыпались пылью, встряхивались… Поперечник капсул достигал 10–12 мм! Ясно, что семенам в таких капсулах ничто не могло помешать взойти под клеверным «подшёрстком». Даже при сухой погоде глиняные шарики постепенно накапливали влагу из росы, и потенциал всхожести семян использовался «на все 100».

Так что и этот довод в пользу рядового сева (невозможность тщательно прикрыть семена при севе вразброс) – эфемерен.

Зато в пользу отказа от сева в рядки и замены его севом вразброс таких доводов – один весомее другого – хоть отбавляй:

• резко снижается трудоёмкость сева;

• автоматически исключается образование сгустков семян, неизбежных при севе в рядки, и отпадает нужда в прорывке всходов – утомительной и изматывающей огородника;

• не возникает ситуация, когда на оставшиеся саженцы оказывают вредное аллелопатическое воздействие разлагающиеся остатки корешков удалённых растений;

• увеличив норму высева примерно в полтора раза, можно обеспечить достаточную густоту стояния растений, спрятать «бывшие» междурядья от солнца и избавить растения от эффекта раскалённой сковороды, вызывающего усиленное испарение влаги (не ради фотосинтеза, а ради самоохлаждения растений);

• заметно облегчается создание совмещённых, меланжевых грядок;

• попутно огородник избавляется от прополки (не было бы счастья, да несчастье помогло) – не разгуляешься ни сапкой, ни плоскорезом на вразброс засеянной грядке;

• стоит огороднику полениться – и грядка становится многолетней.

На последних двух обстоятельствах стоит «притормозить».

Первое – прополка. Она исчезает как таковая, как специальная операция, но фактически грядка, засеваемая вразброс, тщательно полется, по крайней мере, дважды в сезон – весной и осенью, когда припалываются семена соответственно овощных культур и сидератов.

Со всей серьёзностью можно сказать, что сорняки даром свой хлеб не едят. Они и землю пашут гораздо лучше (в первую очередь – глубже) своих изнеженных культурных сотоварищей, и прикрывают её от палящих солнечных лучей, пока те «раскачиваются», и с более глубоких почвенных горизонтов достают пищу и влагу (и оставляют всё добытое на грядке в конце своей недолгой жизни).

Ниже (в пп. 5.5 и 6.4) мы скажем ещё об одной жертвенной ипостаси, в которой выступают сорняки.

ВТ: Вообще, в самом слове прополка есть некоторая заданность, агрессивность. При этом слове возникает представление о неизбывной борьбе с сорняками и о той унизительной позиции, в которой днями напролёт пребывают огородники в первой половине лета. На самом же деле к сорнякам нужен фитоценотический подход, при котором посевы сельскохозяйственных культур рассматриваются как нечто целое, как сообщество культурных и сорных растений, состоящих между собой в многообразных отношениях. И от нас зависит, сумеем ли мы поставить эти отношения себе на службу.

Так что уместнее говорить не о борьбе с сорняками, не о прополке – средстве тотальной борьбы, а о регулировании сорняков, об управлении, о контроле над ними.

БА: Заметный вклад в регулирование сорняков вносят птички, когда добрая половина их меню – насекомые – уходит на зимовку, и они переключают всё внимание на семена сорняков. Ощутимую помощь в этом деле оказывают грызуны (в частности, мыши–полевки). Но всё это справедливо лишь в случае, если семена сорняков не зарываются в землю (на многие годы!) зяблевой пахотой или перекопкой.

Второе обстоятельство, на котором надо приостановиться, – многолетние грядки. Они могут стать такими просто из–за того, что лень было лишний раз нагнуться. Не зря говорят: «Лень – двигатель прогресса».

Жизнь грядки с чернушкой можно продлить, если во время уборки арпаша (севка) выбрать лишь крупные луковицы, подходящие в качестве репки, или такие, что могут быть кандидатами на роль севка, но ещё достаточно крупные, чтобы сохраниться до весны. Можно, конечно, поднапрягшись, выбрать луковички подчистую, в том числе и малютки, диаметром менее 8–10 мм. Но зачем – они ведь обречены за зиму усохнуть? Чтобы поглумиться над ретивым сборщиком? Расслабившись же и выбрав луковички, как говорят украинцы, «здебільшого», огородник «за так» получит перманентную грядку. С неё, помимо целевого урожая – репки и арпаша, можно собирать и нежное перо глубокой осенью, и сочную луковую зелень следующей весной, и семена (чернушку) в конце лета. Летом, когда лук поспеет, его можно для выборки подрезать плоскорезом (обходя маточники). Заодно и грядка будет выполота. Под зиму можно «освежить» грядку – подсеять чернушку. А прекратить существование этой вечно–луковой грядки, перевести стрелки на другую культуру, можно в любую минуту.

ВТ: Стоит добавить, что луковки диаметром менее 1 см, перезимовавшие в грядке, как правило, не стрелкуются. Так что «ленивую», небрежную выборку лука, о которой говорилось в предыдущем абзаце, можно считать… «плановой» посадкой лука–севка. Такая «посадка» (без посадки!) не только не займёт время огородника (и в уборочную страду, и в напряжённую весеннюю пору), но и позволит луку полнее использовать прохладное весеннее время, исключительно благоприятное для вегетации этого хладолюбивого растения.

Нелишне заметить ещё одно: при севе вразброс растения равномернее распределяются по всей площади и лучше прикрывают землю от солнца. Кстати, для этого же (при рядовом севе) надо ориентировать рядки с востока на запад, чтобы в самую знойную пору дня междурядья «прятались» от прямых солнечных лучей.

БА: Второй пример. Грядка с однажды посеянным кориандром может давать и кинзу (так обычно называют свежую зелень кориандра), и семена два–три года подряд (пока не надоест). Кориандр сам насевается, сам всходит, зимует, весной ещё снег может лежать, а пахучие веточки кинзы – тут как тут. Лишь настырным «гостям» (щирице, мышею и т. п.) не стоит волю давать – надо вырывать их до того, как им захочется обсемениться. На этой грядке могут расти и другие пряные травы – петрушка, мелисса, змееголовник, ромашка, огуречник, валериана, любисток…

1.2. Сев арпаша и посадка чеснока рядами

БА: Дотошному читателю, вероятно, бросилась в глаза коллизия заголовков пунктов 1.1 и 1.2: в первом – уклонение от рядового сева, а во втором – рассказ именно о таком севе. Но это – не «зевок». Мы считаем, что было бы неуместным упрямством наложить табу на рядовой сев вообще и не воспользоваться им в ситуациях, где он явно к месту, где именно благодаря ему резко сокращаются затраты труда.

В предыдущем пункте Виталий Трофимович отметил, что неаккуратная выборка урожая чернушки в конце лета заменяет фактически посадку лука–севка (арпаша) следующей весной. Напомню бонусы, приносимые таким «разгильдяйством»:

• существенно сокращается трудоёмкость уборки;

• малые луковки дают свежую зелень осенью;

• зимуя в земле в состоянии анабиоза, луковки спасаются и от вымерзания, и от неминуемого высыхания при сколь угодно тщательном хранении в кладовке;

• перезимовавшие (с живыми корнями) луковки абсолютно точно улавливают момент начала вегетации и максимально полно используют благоприятную прохладную пору.

При этой «посадке» нет никакой заботы (по факту!) об ориентации луковичек, типичной для посадки арпаша – корнями вниз и шейкой вверх. У нас такой лук растёт уже много лет, и мы не замечаем ущерба от того, что луковички не были воткнуты в землю. Кстати, в украинском языке арпаш так и называется – тыканка). В немецком – тоже: Steckzwiebel (втыкаемый лук).

Правда, у «дезориентированных» луковиц искривлена шейка. Возможно, это не так эстетично. Но есть встречный вопрос: «А что, пребывание огородника ради прямой шейки лишний час, два, десять в позиции «Г» – эстетичнее?».

К тому же, если представить себе ту уйму времени, которую земледельцы, втыкающие тыканку поштучно, проводят на корточках, и вид ног, поражённых вследствие этого варикозом, то луковица с кривой шейкой, выросшая из посеянного севка, покажется красавицей.

Читатели, вероятно, уже догадались, куда я клоню – задуматься над вопросом, почему в русском языке арпаш зовут севком, а не тыканкой? Возможно, когда–то севок сеяли, а не тыкали? Так почему бы сознательно не сеять севок в рядки? Даже весной, когда он высаживается на репку? А уж осенью, когда этот лук пойдёт, в основном, на весеннюю зелень – сам Бог велел.

Эта необычная процедура – очень простая. Царапаются ровики глубиной 4–5 см. Затем их днища уплотняются (бруском или поливом). И в образовавшуюся канавку с нужной густотой рассыпаются луковки арпаша. Производительность «посадки» увеличивается едва ли не в десятки раз, и в случае, если эта работа выполняется на корточках, резко уменьшается срок пребывания в такой позиции и, соответственно, риск «разжиться» какой–нибудь хворью. Впрочем, взяв в руки трубку (см. п. 2.7 и 2.8), можно «выпрямиться»: нижний конец трубки движется по канавке, а сверху в трубку с прикрепленной воронкой бросаются луковки. Только нижний срез трубки нужно сделать косым, чтобы луковки свободно выпадали на землю, чтобы трубка не тянула их за собой. Ясно, что трубка не замедляет посадку. А если бы и замедляла, то игра стоила бы свеч. Альтернатива – возможная ходьба по врачам с отёкшими ногами – и продолжительнее, и утомительнее, и более угнетающая.

Наконец, канавка с луковками засыпается землёй и мульчируется.

Если арпаш сеется осенью, то после засыпки канавок с луковками можно посеять по грядке (вразброс) какой–нибудь яровой сидерат. Всходам лука он не помешает, но зато зимой полёгший сидерат подстрахует лук (при бесснежных морозах), удержит всю межсезонную влагу, а весной грядка окажется самозамульчированной. Эта осенняя операция – сев сидерата по луку – ещё одна эффективная уловка, заслуживающая отдельной позиции в «реестре». Но вряд ли стоит вырывать её из контекста.

Теперь о чесноке. В разумное время (15– 20 сентября – речь идёт о Черноземье) рядками (точнее – двухрядными лентами) сажается чеснок. В этом случае рядки вполне уместны: чеснок нуждается в достаточно глубокой посадке, и политые канавки облегчают жизнь огороднику и особенно пальчикам.

Итак:

• царапаем канавки;

• поливаем днища водой, чтобы зубки вдавливались в почву, как в масло;

• втыкаем зубки «зигзагом» так, чтобы их донца оказались на глубине 8–10 см;

• засыпаем канавки;

• сеем какую–то ярицу (лучше всего – горчицу);

• раздавливаем спелый физалис и разбрасываем ошмётки по грядке;

• боронуем грядку (при этом глубоко посаженные зубки не будут потревожены).

К концу осени хорошо взойдут горчица и чеснок (если, конечно, его посадили вовремя, а не «как все», т. е. «на Покров»). С наступлением холодов горчица поляжет и укроет чеснок. В качестве сидерата можно сеять и другую ярицу, к примеру, овёс или ячмень. Они тоже холодостойкие и успевают нарастить обильную массу. Правда, эта масса ложится плотным ковром и может способствовать выпреванию чеснока.

В то же время горчица ляжет более рыхло, а наиболее крепкие стебли зимой не полягут, задержат снег, а после солнцеворота втянут талую воду в образующиеся вокруг них воронки и не дадут ей повода вспомнить стишок «Бегут ручьи, бегут ручьи…».

Весной между чесночными лентами, как можно меньше тревожа горчичный «войлок», царапаются мелкие ровики и в них сеются (редко!) семена каких–нибудь зонтичных – пастернака, моркови, листового сельдерея и немножко петрушки. Ни в коем случае не следует сеять укроп (см. п. 1.3).

Чеснок, естественно, обгоняет «соседей», так как встречает весну с хорошо развитой корневой системой и не «засиживается» на старте. Позже взойдут сельдерейные и ещё позже, в мае, «проснётся» физалис. Всходит он достаточно редко. В крайнем случае, его можно проредить – оставить 1–2 растения на каждом квадратном метре. После уборки чеснока физалис и сельдерейные получают полный свет, растут, дают урожай – кто вершки, а кто корешки.

Осенью выкапываем пастернак. Пару–тройку корней пастернака оставим зимовать на грядке (пастернак – в наши зимы – никогда не вымерзает). Это будут маточники на следующий год. Сельдерей и морковь тоже не стоит выбирать слишком тщательно: довольно часто случаются зимы, когда сельдерей (и, правда, реже – морковь) благополучно зимуют в грядке, и на следующее лето имеем бесценные маточники (бесценные потому, что они дадут точно свежие семена, а не «кота в мешке», которого случается приобретать из мешка на рынке).

Петрушку тоже оставляем зимовать на грядке – следующей весной получим зелень чуть ли не из–под снега. Позже взойдёт падалица физалиса. Останется только порубать лишние растения на этой по–настоящему многолетней грядке. У нас такая (изначально чесночная) грядка давала физалис и петрушку (на манер дикой грядки в лесу, не знаясь со сталью) больше десяти лет.

Были на ней сорняки? Конечно! Но они нам не мешали – мы их контролировали, не давали осеменяться, использовали для настоев (см. п. 5.5 и 6.4), а интересны нам были только ягоды физалиса и всякая зелень. Когда грядка стала запущенной до неприличия (запыреилась), она была «перепрофилирована».

Не правда ли, занятная иллюстрация тезиса про лень как двигатель прогресса? Не копай «завзято» корнеплоды – и будешь с семенами.

Не подбирай опавшие ягоды с земли – и будешь несколько лет с физалисом. Кстати, это – самый разумный приём выращивания физалиса. Он совсем «не признаёт» рассаду и пересадку – ну так пусть всходит и растёт по «своим часам». Сам. Без «танцев» вокруг него.

Представляете – десяток лет чего только не давала эта грядка. И всё это практически без хлопот. К примеру, каждый огородник знает, как трудно дождаться всходов петрушки. Как часто огородники остаются вообще без петрушки (по крайней мере, до лета). Мы же этой беды не знаем – и только потому, что грядки у нас могут быть «самоуправными».

Примеры, приведённые в п. 1.1 и 1.2, показывают, от какого количества ненужной работы можно избавиться, отказавшись от рядков в пользу сева вразброс. Полениться – и стричь дивиденды. Заодно можно лишний раз убедиться, что пермакультура – это не нечто исключительно «альпийское» или австралийское, и не сводится исключительно к дизайну, что в любом огороде можно быть немножко пермакультуристом, если полениться (но, конечно, не головой!).

Перефразируя Заболоцкого, можно сказать: «Глава обязана трудиться – и день и ночь, и день и ночь». Так вот, натрудив не ладони и спину, а «серые извилины», можно сделать в десятки раз более лёгкой посадку чеснока.

Выше говорилось, что отказ от втыкания тыканки даёт те же луковицы, но только с кривыми шейками. А что, если примириться с кривыми шейками и у чеснока? Тогда и зубки можно не втыкать, а просто класть на землю! Более того, вооружившись достаточно толстой трубкой, можно вообще сажать чеснок стоя.

Детальнее процедура посадки чеснока «стоя» выглядит так:

• для двухстрочных лент чеснока царапаются канавки глубиной и шириной 7–8 см;

• канавки уплощаются – или с помощью бруска, или поливом;

• огородник тянет трубку (с косым нижним срезом) по канавке так, чтобы зубки ложились через 8–10 см вдоль одного края канавки;

• затем, на обратном ходу, трубка протягивается так, чтобы зубки ложились вдоль другого края канавки;

• если где–то расположение зубков не устраивает огородника, их можно «растолкать» той же трубкой;

• последующая работа выполняется, как было написано выше для лука.

Нетрудно представить себе и такую филигранную игру. Трубка тянется нижней частью косого среза посередине канавки и поворачивается этим срезом то влево, то вправо, так что зубки ложатся попеременно то в левом краю канавки, то в правом. Можно работать и вдвоём: один тянет и вертит трубкой, а другой бросает зубки в воронку.

Дорогие сверстники! Не правда ли, так сажать чеснок для наших спин легче? А иногда сама посадка вообще становится возможной. Разумеется, такая «работа» (неприлично – в этом случае – опустить кавычки) может прийтись по душе и более молодым огородникам.

Могу показаться наивным, но, возможно, через «игру» удастся повернуть молодёжь лицом к земле, дать ей испытать подлинное наслаждение от разговора на «ты» с дружелюбным огородом? А что это – наслаждение, я знаю не понаслышке, «из первых рук».

Напомню, что при укладывании зубков головки будут деформированными – с кривой шейкой. Но – чеснок останется чесноком. В частности, континентальный чеснок (иногда украинцы называют его москальским) будет таким же лютым, рокамболь – более мягким, а яровой чеснок – ещё мягче. Вообще, вкус и запах чеснока (а только ради них мы и выращиваем его) «не помнят» форму шейки у репки.

Эстетам же могу подарить подсказку. Посадку чеснока можно сделать совсем красивой, ориентировав листья чеснока в одном направлении. Для этого достаточно знать, что чесночные перья растут «параллельно» скруглённой грани зубка, т. е. как бы из плоских граней. Видел это у соседа Володи Баткова. Получается. И впрямь красиво. Стоит чеснок, как рота солдат на парадном плацу.

Кстати, Володя постоянно балует меня всякими такого рода деталями обустройства живой природы. Он окончил биофак Харьковского университета, получил адекватную подготовку и никогда не ленится «прижмуриваться», примечать всякие неочевидные детали.

От него я, например, узнал (а потом увидел), что ветки шелковицы дифференцированы по полу: есть среди них «мужчины», «женщины» и «гермафродиты». Пустячок, разумеется, но любопытный. Именно Володе я обязан, в частности, тем, что мне не досаждает кравчик (головач). Весной, когда он начинает рыть норки, закладывать в них «цигарки» из листьев (каждая из них – колыбель для одного яйца), надо ранним утром пройтись по огороду со вскипевшим чайником и влить в каждую норку со свежевырытой землёй полстакана кипятку. Так в течение нескольких дней огород избавится от приплода кравчиков и кравчих. Ну а взрослые особи, ведущие дневной образ жизни, рано или поздно попадутся на глаза ящерицам.

Пожалуй, надо сказать Володе «Спасибо!».

Но вернёмся к чесноку. Он никогда не считался «лёгкой», надёжной культурой (не сравнишь же, к примеру, чеснок с укропом).

Чеснок может и вымерзнуть, и вымокнуть, и выпреть, и просто не уродиться – такие жалобы довольно часты.

Однако описанный выше способ обхождения с чесноком делает его и лёгкой, и надёжной культурой. У нас он удаётся «железно», при любой погоде.

И чтобы показать, что чеснок может заметно облегчить жизнь огороднику, что он неисчерпаем как источник уловок, расскажу ещё об одном способе ленивого, беззаботного выращивания чеснока в достаточных количествах.

Пусть грядка намечается под помидоры. Выполняем такие действия:

• в первой половине сентября засеваем грядку горчицей (естественно, вразброс);

• поверх горчицы рассеваем негусто бульбочки чеснока; раздельный сев связан с тем, что для сева горчицы и бульбочек нужны разные «сеялки Гридчина» (см. п. 1.4);

• боронуем грядку для прикрытия семян и бульбочек (ещё лучше приполоть их – заодно и сорняки будут выполоты);

• весной чеснок прострелит снег – с этого момента можно собирать нежные и пахучие растения чеснока к столу (в неограниченных количествах); при этом нужно как бы прорывать чеснок, обеспечивая растениям такую изоляцию, чтобы они отстояли друг от друга на 8–10 см; когда придёт время сажать помидоры, интерес к чесноку сойдёт на нет – перья огрубеют, а головки будут ещё ничтожными;

• под палку или колышек (см. п. 2.1) сажаем помидоры, не обращая внимания на чеснок;

• вскоре чеснок усохнет, но лишь сверху: в почве останутся однозубки – отличный посадочный материал; посадочный – явная оговорка, потому что однозубки не надо сажать – они уже «посажены» и останутся зимовать в земле;

• осенью ещё по «живым» помидорам надо посеять ту же горчицу.

Весной уходящий снег прострелит вразброс посеянный (подчеркиваю – посеянный!) чеснок, с прямой, между прочим, шейкой, и ко времени уборки однозубки покажут, что они – в качестве посадочного материала – не хуже зубков.

Мало того, что чеснок на такой трёхлетней грядке растёт практически без родительской опеки, «байстрюком», – снимается вдобавок, довольно острая проблема семенных зубков! Именно с этой проблемой не в последнюю очередь связан «дежурный» дефицит чеснока и его дороговизна на рынке. Ведь обзавестись чесноком для посадки – это всего лишь полдела. Ввиду того что чеснок обладает препротивным свойством undersize (опережающим уменьшением зубков урожая по сравнению с посадочными), надо брать из головки для посадки лишь самые крупные зубки. Однозубки же снимают и эту заботу – у полученного из них урожая не так заметна зависимость от размера «семени».

В подобных случаях мои студенты говорили «Нехило!». И не вижу смысла искать уловке более точную оценку. Перечислять же все бонусы – рука устанет.

Правда, от одного бонуса не удержусь: грядка–то стала трёхлетней! Конечно, ей далеко до канонического образа пермакультурного сада–огорода (edible forest garden), копирующего естественные устойчивые биоценозы (болото, лес, степь), но всё же … Для огородной пермакультуры, имеющей дело в основном с однолетними растениями, – приемлемо. В конце концов, управление этой грядкой не сопровождалось всякого рода внешними затратами: в самих растениях, изнутри, выискивались такие связи, которые использовались во благо и огорода, и огородника.

В «нормальном» огороде надо было бы копать, выкапывать, хранить, сажать, полоть, тратиться на семенные головки… А зачем, если однозубки, оставшиеся в земле, лучше всех авторов, вместе взятых, знают, когда им засыпать и просыпаться? Нужно лишь доверить им самоуправление – ни убаюкивать их, ни будить.

Подчас огородник лишь думает, что всё про культуру знает. К примеру, можно встретить рекомендации сажать чеснок попозже, чтобы он–де не успел взойти до морозов. И неясно, как родилось такое «знание». Ведь поздно посаженные зубки могут уйти в зиму без корней, в товарном виде и… в бесснежную зиму вымерзнуть или выдавиться (чего не случается с зимующими в состоянии анабиоза зубками, успевшими отпустить «бороду» и «заякориться»).

БА и ВТ: В предисловии говорилось о том, что мы будем искать возможности раскрепощения огородника, невзирая на возможный недобор урожая. Это было, скорее, превентивным ранжированием приоритетов (если не эпатажем!). Потому что первая же уловка (отказ от рядового сева) показывает, что существенное уменьшение напряжённости работы может, наоборот, сопровождаться ростом урожая, продлением сезона и увеличением разнообразия всевозможной огородной продукции – плодов, корнеплодов, пахучей зелени, семян. К тому же, огород становится неиссякаемым источником вдохновения, радости и банального удовольствия.

БА: Нельзя не подчеркнуть, что у огородника заметно падает нужда в «дружбе» с врачами и аптекарями. Есть у меня несколько близких друзей – докторов. Не просто докторов – асов. И замечательных людей. Николай Андреевич Зайцев, Юрий Васильевич Одинец, Григорий Моисеевич Блувштейн… Но я предпочитаю не лечиться у них, а водить с ними дружбу – без кавычек. Даже очень близкие мне доктора – дочь Оксана и внучка Марина – меньше всего знают меня как пациента. И это «невежество» своих милых потомков я отношу на счёт взаимно добрых, предупредительных, «потураючих» (попустительских, поблажливых) отношений с природой. И знаюсь больше не с терапией, а с неутомительной трудотерапией – на свежем и чистом воздухе – и с чистой (чище не бывает!) едой. А как освежается память: такую ароматную картошку, которую подаёт моя бабулька Тамара Фёдоровна, ставила мама на стол в далёкие тридцатые годы. И точно так же сказочно пахли (и пахнут!) подаваемые к картошке огурцы.

БА и ВТ: И, наконец, существенное уменьшение интенсивности вмешательства в природу, сведение его практически к нулю, способствует сохранению и восстановлению окружающей среды – предмету нашей постоянной заботы.