Текст книги "Девушка: В одиночку"

Автор книги: Блейк Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 20

Когда Элла на следующее утро прибыла в участок, ее голова разрывалась от вопросов. Она была преисполнена новой решимости, потому что во всем хаосе вчерашнего дня она кое-что упустила.

Она была права.

Элла закрылась в офисе и принялась исписывать доску. Мысли быстро поглотили ее, но стук в дверь вернул ее к реальности. Вошла Рипли с горячим кофе в руках.

– Ты рано, – сказала Рипли.

Элла надеялась, что синяки под ее глазами не бросаются в глаза. Она надеялась, что Рипли не заметит этих признаков усталости на ее лице и коже.

– Не спалось, – сказала Элла.

– Эти синяки тебя выдают. Ты вымотана, и я не удивлена.

Элла плюхнулась в кресло и уставилась на плод своих трудов. Она нарисовала таблицу со всеми серийными убийцами, которых копировал преступник, указав количество жертв и тех, кому удалось сбежать, места преступления, время и даты, орудия убийства, характеристики жертв, особые ритуалы и образ действий. В руках у нее была распечатка составленного ею психологического портрета. Она водила ручкой вверх и вниз по странице, ощущая прилив обескураживающего волнения в желудке. Здесь было слишком много данных, слишком много факторов, слишком много деталей. Она взяла всю эту информацию за основу, но что если она в корне ошибалась? Умрет еще больше людей, и это будет на ее совести, потому что она ошиблась с психологическим портретом. Это была непосильная ноша. Несмотря на то, что они нашли дома у Клайда, она не могла перестать думать о том, что все это было лишь пустой тратой драгоценного времени – и виновата в этом была она и составленный ею портрет. Пока они смотрели в одном направлении, настоящий убийца нанес удар с другой стороны. Ее одолело чувство вины; это была одна из причин, почему прошлой ночью ей удалось поспать лишь четыре часа.

– Дарк, поговори со мной. О чем ты думаешь?

Элла посмотрела на бумаги в своей руке.

«Можно смело предположить, что он станет подражать подобным убийцам-садистам, таким как Джон Уэйн Гейси, Гэри Риджуэй или Деннис Рейдер. Если преступник решит подражать Джону Уэйну Гейси, он выберет молодого мужчину или подростка».

– Я лишь предугадала то, что он будет подражать убийцам-садистам и что Гейси может быть одним из них.

– И именно так и оказалось.

– Поэтому я думаю, что знаю, каким может быть его следующий шаг, но я не уверена.

– Продолжай.

– С каждым новым убийством наблюдался прогресс, верно? Если бы вы рассматривали все это отдельно от моей теории, что бы вы сказали? – спросила Элла.

Рипли сделала глоток кофе и указала на первое имя в списке.

– Что ж, когда преступник совершил свое первое убийство, жертвой которого стала Джулия Рейнольдс, он действовал просто и прямолинейно. Он быстро покончил с ней, сразу же избавился от тела и не возился с трупом, а также не устраивал из ее убийства театр.

Рипли перешла к следующему имени.

– Второе убийство, Уинни Баркер, было похожим, но тут наблюдается смена образа действий. Он убил ее быстро и не проводил с ней много времени, пока она была в сознании, но в этот раз он оставил небольшое послание, нарисованное губной помадой. Тогда он действительно обозначил свое убийство. Не сделай он этого, мы, или, скорее, ты не заподозрила бы, что он подражал Ричарду Рамиресу.

– А Кристин Хартвелл?

 – Вот здесь он уже действительно начал доводить свои операции до совершенства. Он проработал эту сцену до последней мелочи, даже провел значительное время с трупом после смерти. Тут он уже сделал то, чего не делал раньше, скопировав действия Гейна до мелочей, таких как средства связывания. Все это переросло в манию.

– Не кажется ли вам, что в убийстве Шона Келли он немного сбавил обороты, учитывая, что место преступления было менее драматичным?

Рипли на мгновение задумалась. Она собрала свои золотисто-каштановые волосы в хвост и держала их руками.

– Нет, мне так не кажется, – сказала она. – То, что жестокость по отношению к трупу была менее выраженной, не значит, что прогресс в его психопатологии отсутствует. Прогресс может проявляться по-разному, когда дело касается места преступления и психоанализа. Он не ограничивается проявлением жестокости.

Элла обдумала слова Рипли. Ей не давала покоя мысль, что убийство Шона Келли было менее театральным, менее систематичным, чем убийство Кристин Хартвелл.

– Например?

– Что ж, расскажи мне, как Джеффри Дамер вел себя со своими жертвами.

– Он знакомился с ними в гей-клубах в районе Милуоки и приглашал к себе домой. Он обещал им выпивку, наркотики и секс, а когда они оставались наедине, он спаивал их, а затем нападал.

– И чем он отличается от других? Кемпера, Рамиреса, Гейна? – спросила Рипли.

– Все они нападали сразу же. Кемпер проводил немного времени со своими жертвами, но только для того, чтобы увести их из бара. Рамирес и Гейн вообще не пытались завоевать доверие жертв.

– Точно, тогда в этом случае мы видим прогресс. Наш преступник завел с Шоном Келли разговор, прежде чем напасть. По крайней мере, раньше он такого не делал.

Персонализация жертвы является весьма распространенной чертой развития у серийных убийц, поскольку она делает процесс убийства еще более приятным. Сперва они наслаждаются тем, что ввели жертву в заблуждение, а затем – и самим убийством.

– Хорошо, вы считаете, что этот прогресс сохранился и в его убийстве по образцу Гейси? – спросила Элла.

Элла согрела руки о свой кофе и потерла ладони.

– Несомненно. Он заморочился с тем, чтобы найти пустой дом, организовать все так, чтобы жертва приехала к нему, усердно пытался угостить ее алкоголем, а затем выполнил весь порядок действий с наручниками? Это большой шаг после того, как он просто накачивал жертву и ждал, пока она опьянеет. Кроме того, мы не знаем наверняка, что бы он сделал, если бы жертва не сбежала.

– Я тоже думаю, что он также растет с точки зрения дурной славы серийных убийц, – сказала Элла. – Сцены убийства – это не только дань уважения этим людям, но и отражение присутствия каждого из убийц в современной культуре. Спросите случайного человека на улице, слышал ли он об Эдмунде Кемпере или Ричарде Рамиресе, и они, скорее всего, ответят отрицательно. Спросите их об Эде Гейне, и, возможно, один из десяти скажет, что это имя ему знакомо.

– Но спроси их о Дамере и Гейси – и большинство людей поймет, о ком речь, – добавила Рипли.

– Именно. И теперь, когда он дошел до Гейси, кто следующий? – спросила Элла. – У кого наибольшее число жертв среди современных серийных убийц США, кто один из самых продуктивных убийц всех времен и народов?

– Ты мне скажи.

Элла прочистила горло.

– Мы исключили иностранных убийц, таких как Джек-потрошитель и Гарольд Шипман. Мы исключили исторических серийных убийц, таких как Альберт Фиш и Г.Г. Холмс. Мы исключили серийных убийц-женщин, как Эйлин Уорнос. Таким образом, есть только один известный серийный убийца, который, вероятно, будет следующим.

– Кто?

– Тед Банди, – сказала она.

Рипли прикусила губу, услышав это имя. Она посмотрела на доску, словно эта мысль была слишком тяжелой, чтобы признать ее.

– Это не может быть кто-то другой. Это должен быть Банди, – продолжила Элла.

Она снова обдумала этот вариант. Тед Банди был воплощением зла, самым отпетым убийцей среди серийных убийц. Даже спустя десятилетия после его смерти, его след все еще был плотно впечатан в американскую историю. Тед Банди был таким же идолом, как и Монро или Линкольн. Если этот преступник собирается выбрать кого-то страшнее Дамера и Гейси, то единственным возможным вариантом остается Тед Банди.

– Банди. Конечно. Я изо всех сил старалась забыть этого мерзавца. Мы допрашивали его, когда я пришла на работу в Бюро. В течение первых лет моей карьеры я только о нем и слышала.

– Думаете, я права? – спросила Элла.

Она вернулась к доске и принялась лихорадочно записывать факты преступлений Банди по памяти.

– Я не знаю, новенькая. Хотела бы я знать.

Элла пробежалась рукой по волосам. Она закачала головой. Дыхание перехватило, а в горле начал нарастать ком. Она посмотрела в потолок. Элла тяжело дышала, а затем заговорила шепотом, который был бы уместен разве что в исповедальне у священника.

– Что если я ошибаюсь, Рипли? Что если я полностью неправа, и сегодня у нас будет еще один труп? Это будет моя вина, что я не предсказала его поведение, как следовало. На моей совести может быть следующее убийство, потому что я не могу перехитрить убийцу. И что потом? Он уйдет в подполье, и мы никогда не услышим о нем? Тогда каждый раз, как я буду слышать слова «убийство», «смерть», «серийный убийца», это будет напоминать мне, что на моих руках кровь, – Элла уперлась головой в доску. – Я не смогу так жить. Я не знаю, как ваши агенты живут с этим.

– Дарк, мы играем в игру, в которой никогда не можем остаться победителями. Трагедия является неотъемлемой частью нашей работы. Если ты не поймала каждого преступника, которого тебе доверили, это не провал. Нам удается поймать их намного реже, чем ты думаешь.

– Но дело не только в этом. Я не переживаю, что подведу себя. Я уже терпела неудачи и потерплю еще. Но если я ошибусь, пострадает больше людей, и это будет на моей совести. Я не только себя подведу. Я подведу всех.

– Новенькая, послушай меня.

 Рипли вскочила с кресла, выхватила у Эллы ручку и развернула ее лицом к себе. Она положила руки на плечи Эллы и посмотрела ей прямо в глаза.

– Тебе придется довериться интуиции. Я знаю, что сначала не поверила в твою теорию, но это потому что я не хотела верить. Ты с самого начала сделала все правильно. Знаешь, сколько портретов я составила, которые ни к чему не привели? Много. А твой уже в первый день позволил нам арестовать преступника. Почему, думаешь, из всех сотрудников, связанных с ФБР, я выбрала именно тебя?

– Что? Вы?

– Эдис показал мне подходящих кандидатов, и в списке был только один человек, который, по моему мнению, мог справиться с этой работой. Это ты.

Элла полностью лишилась дара речи от потрясения. До этого момента она считала, что все это было делом рук директора Эдиса.

– Ох. Я не знала, что вы к этому причастны.

– Конечно, я причастна. Думаешь, я позволила бы им дать мне в напарники кого угодно? Я видела твою предыдущую работу, и я видела тебя в тире и в спортзале чаще, чем могу сосчитать. На самом деле, когда ты пришла сюда, я ожидала, что ты справишься, не более. Но я не ожидала, что ты покажешь себя так хорошо. Но после того, как ты справилась с Риком и Клайдом, и когда ты сложила пазл по памяти, я бы доверила тебе свою жизнь, чего не могу сказать о своих предыдущих напарниках.

Элла кивнула, не зная, что ответить. Она почувствовала такую благодарность, какой никогда прежде не испытывала.

– Что ж, спасибо. Я ценю это.

– У тебя есть талант, но талант – это далеко не все. Только упорная работа отделяет успех от неудачи. Ты поверхностно описала этого человека в своем портрете, теперь тебе нужно копнуть глубже. Ты знаешь о серийных убийцах, которым он подражает, и у тебя есть мысли касательно того, что будет дальше. Я хотела бы что-то посоветовать, но я не знаю об этих исторических убийцах так много, как ты. Я помню основы, но ты помнишь мельчайшие подробности. Мы поймаем его, хорошо?

Элла осмыслила ее слова.

– Давайте сделаем это.

Она взяла свои бумаги, преисполненная вновь обретенной решимости. Элла вернулась к своим записям, достала стопку новых папок и шлепнула их на стол.

ГЛАВА 21

Кофе и морозное утро помогли Элле взбодриться, и по прибытии в офис, который теперь назывался оперативным пунктом, она думала о недавнем неудавшемся убийстве Алекса Бауэра.

Она стояла перед картой местной территории, которая была прикреплена к стене участка. Пять точек обозначали пять убийств и были расположены в виде кривой буквы «V». Слева от «V» был расположен полицейский участок. Элла подумала о том, как много преступников было поймано с помощью метода треугольника. Суть заключалась в том, что отмеченные на карте места преступления часто создавали треугольник. Преступник, как правило, обитал недалеко от центра фигуры.

Харрис и его команда прочесали Старксвилль в поисках следов человека или автомобильных покрышек; они искали все, что могло указывать на то, как этот загадочный Джон добрался до дома, в котором напал на Алекса. В их отчете было указано, что единственными следами были следы автомобиля Алекса, что указывало на то, что Джон мог приехать на такси или доехать автобусом до ближайшей остановки, которая находилась примерно в миле от дома, а затем пройтись пешком. В высокой траве было сложно найти следы, но команда специалистов все еще работала над этим.

Соседи сказали, что не видели никого подозрительного, но, учитывая расстояние между домами, это было неудивительно.

Криминалисты предоставили отчет об исследовании места преступления, и хотя пока не было обнаружено полных совпадений отпечатков пальцев или ДНК, но одна деталь в отчете привлекла внимание Эллы.

Ключи от автомобиля Форд Фокус 2009 года модели Zetec-S с металлическим разъемным кольцом.

Или, скорее, то, чего не хватало в отчете.

Элла достала распечатку транскрипции разговора Харриса с жертвой, которой удалось скрыться. Через несколько часов после прибытия в больницу отек на шее Алекса спал, и он снова смог свободно разговаривать, так что Харрису удалось узнать от него больше информации о произошедшем.

Элла быстро перечитала отрывок, пока не нашла нужный абзац.

Ш. Харрис: Значит, вы вошли в его дом, отказались от выпивки и сели. Можете рассказать, что случилось потом?

А. Бауэр: Он стал расспрашивать меня о характеристиках автомобиля, и я рассказал ему все, что знал. Затем он сказал, что хочет устроить тест-драйв, и я подумал, почему бы нет.

Ш. Харрис: Вы передали ему ключи?

А. Бауэр: Типа того. Он выхватил их у меня. Я даже не успел снять кольцо. Оно было небольшим, металлическим, с моими инициалами. Он просто забрал всю связку.

Элла переспросила у криминалистов, и они подтвердили, что не находили никакого кольца на месте преступления или на траве около дома, кроме ключей от машины и разъемного кольца, которые были найдены на заднем дворе.

Это могло значить только одно: преступник нарочно забрал кольцо Алекса.

До этого момента Элла была так сосредоточена на том, что убийца приносил вещи с собой, что не думала о том, что он мог забрать что-то. Шестеренки в голове закрутились, когда она вернулась к доске. Она вписала еще один рядок внизу таблицы и назвала его «Трофеи». Элла принялась записывать мысли, которые приходили ей в голову.

Эдмунд Кемпер забирал паспорта и украшения убитых им девушек.

Ричард Рамирес хранил различные вещи, которые забирал из домов жертв.

Эд Гейн был более известен своими ужасающими трофеями, которые он хранил.

Джеффри Дамер хранил различные части тел в жидкости.

А Джон Уэйн Гейси хранил целые трупы дома.

Тед Банди, с другой стороны, делал кое-что необычное. Хотя он тоже хранил всякие украшения своих жертв, одно из его больных извращений заключалось в том, что он дарил бижутерию жертв своим женщинам. Он возбуждался, видя вещи своих жертв на шеях и пальцах живых женщин, в то время как они не подозревали о происхождении украшений.

Элла размышляла, что, если он забирал украшения предыдущих жертв, они могли бы поискать их на других жертвах. Или же они могут проверить ломбарды в округе на предмет поступления украшений.

Поэтому их первым местом назначения будет морг. Если она сможет определить, что что-то было сорвано с тела, это будет неплохой отправной точкой.

Элла просмотрела записи и нашла номер офиса коронера. После трех гудков секретарь ответила. У нее был мягкий голос с севернокаролинским акцентом.

– Я могу услышать доктора Ричардса? – спросила Элла. – Коронера.

– Боюсь, что нет, дорогая. Доктор Ричардс ушел сегодня в одиннадцать. Сказал, что празднует день рождения. Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Меня зовут агент Дарк и я работаю на местную полицию. Мне нужно приехать к вам и осмотреть некоторые новые тела в вашем морге. Я могу это сделать?

– К сожалению, мы не можем вас впустить без сопровождения местного коронера. Доктор Ричардс вернется утром, если вам это поможет.

– Нет, все нормально. Передавайте доктору Ричардсу поздравления, – сухо сказала она.

– О, это не его день рождения. Он сказал, что день рождения у кого-то из его близких. Но я передам ему, что вы звонили.

Элла резко поблагодарила ее и положила трубку, после чего раздраженно стукнула телефоном по столу. Ей нужно было действовать быстро, или, учитывая то, как быстро подозреваемый совершает убийства, в течение следующих двадцати четырех часов их ждет новая жертва.

Она открыла папку на столе и достала некоторые снимки с аутопсии. Раз уж она не может попасть туда сама, фотографии могут быть полезны. Она разложила их на столе и стала пристально рассматривать каждую видимую деталь, выискивая едва заметные следы там, где раньше могло быть кольцо или браслет, или сережка.

Но когда она поднесла к глазам фотографию первой жертвы, то заметила нечто странное. На заднем плане виднелся силуэт доктора Ричардса. Даже несмотря на то, что он был размыт, Элла не могла не заметить его привлекательность. Она видела в нем «мальчика по соседству», а такой тип всегда привлекал ее больше, чем здоровые качки или резко очерченные скулы.

За те несколько дней, в течение которых она не видела Ричардса, она была так потрясена всем, что практически забыла, как он выглядит. Подумав о тех нескольких минутах, проведенных рядом с ним, она вспомнила, что он знал о малоизвестном мексиканском серийном убийце из пятидесятых.

И тут она кое-что осознала.

Она снова достала расшифровку разговора с Алексом и принялась торопливо просматривать ее. Как Алекс описал Джона?

«Он выглядел обычным парнем. Черные волосы и карие глаза, около метра восьмидесяти. Среднего возраста».

Мужчина на заднем плане на фотографии идеально подходил под описание.

Элла на секунду задумалась над этим. Конечно, описание было расплывчатым, и это были весьма распространенные черты, но сейчас ей нужно было за что-нибудь зацепиться.

Доктору Ричардсу были знакомы имена серийных убийц, которые она назвала, а что он сказал о том, как были отрезаны конечности жертв?

«Расчленения выполнены практически с хирургической точностью. Я занимаюсь этим пятнадцать лет и никогда прежде не видел подобных разрезов. Я бы сказал, что в нашей округе вряд ли кто способен на такое».

 Но чем больше она думала об этом, тем больше сомнений у нее закрадывалось. Кроме внешнего вида и наличия хирургических знаний, практически ничто не совпадало с портретом. Он был медицинским работником, ранее к ответственности не привлекался. Доктор Ричардс выглядел удивительно хорошо, что было полной противоположностью тем физически непривлекательным мужчинам, которым подражал убийца.

Кемпер, Рамирес, Гейн, Дамер, Гейси. Отталкивающая внешность, сексуальная несостоятельность, отсутствие харизмы, боязнь противоположного пола.

Но был и Банди. Обаятельный, привлекательный, уверенный, дамский угодник во всех смыслах.

Вдруг она поняла, что кое-что упустила. Ее сознание в мгновение соединило все ниточки, и, наконец, последний фрагмент пазла встал на место.

Живот свело от тревоги, голова закружилась. Вот он, момент ясности. Это оно, это должно быть оно.

Она знает, кто убийца.

* * *

– Вот черт, – сказала она, сорвавшись с места.

Она помчалась к двери, выбежала в коридор, и дверь захлопнулась за ней с оглушительным ударом.

– Рипли, – прокричала Элла, привлекая внимание практически каждого офицера в главном офисе участка.

Элла проигнорировала их. Рипли увлеченно печатала что-то на своем ноутбуке в углу.

– В чем дело?

– Это доктор Ричардс. Наш убийца – доктор Ричардс.

Рипли встала и, прищурившись, посмотрела на Эллу.

– Что? Ты уверена?

Она подозвала Харриса к ним, и все трое перешли в соседний офис, чтобы скрыться от любопытных ушей других полицейских. Харрис закрыл за ними дверь.

– Это доктор Скотт Ричардс из офиса коронера. Это должен быть он.

Элла переводила взгляд то на Рипли, то на Харриса. Рипли хлопнула в ладоши, намекая на то, что ожидает продолжения. Харрис прищурился и почесал затылок.

– Ричардс? – спросил Харрис. – Я работаю с ним уже много лет. Не думаю, что он способен на подобное.

– Посмотрите на улики. Как Алекс описал убийцу? Черные волосы, карие глаза, метр восемьдесят, немного странный. Никого не напоминает?

– Мисс Дарк, под это описание подходит много людей. Черт, да половина моего отряда полиции может быть убийцей, раз уж на то пошло.

– Нет, это еще не все. Помните, он знал о серийных убийцах, которых я упомянула? Даже о малоизвестном. И он сказал, что немногие люди могут оставить такие раны на жертвах. Это было что-то вроде бахвальства. Таким образом он пытался сказать, что он на шаг впереди.

Рипли и Харрис обменялись взглядами, в которых читалось одно и то же.

– Серийные убийцы часто участвуют в расследованиях каким-то образом. И в таких случаях самые самоуверенные любят ходить по краю, чтобы узнать, удастся ли им остаться безнаказанными, – добавила Рипли.

– Но и это еще не все, – сказала Элла. – Я позвонила в офис коронера, чтобы узнать, могу ли я еще раз осмотреть тела, а секретарь сказала, что доктор Ричардс уже ушел. Он сказал, что празднует день рождения близкого ему человека.

– И?

– Какое сегодня число?

Харрис посмотрел на часы.

– Двадцать четвертое ноября.

– Именно. Сегодня день рождения Теда Банди.