Текст книги "В постели с наставником (ЛП)"

Автор книги: Блайт Гиффорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

На сундуке лежал открытым том «Науки любви» Овидия, который они принесли из библиотеки, чтобы читать в постели. Учить латынь таким способом оказалось куда приятнее обычного. Рядом с книгой была вперемешку сложена их одежда и стояли оставшиеся после ужина тарелки. Она напомнила себе не забыть вернуть их на кухню и вымыть до того, как вернутся студенты.

Выбравшись из его объятий, она свесила ноги на пол. Вот и все. Пора опять становиться Маленьким Джоном.

Почувствовав, что она встала, Дункан тоже проснулся и сел, потирая глаза кулаками. Она улыбнулась. Было в этом жесте что-то трогательно-детское, хотя она подозревала, что настоящего детства у него никогда не было.

Она потянулась за перевязью, и пока разворачивала выстиранную и высушенную полоску ткани, готовясь снова заточить себя в плен, он обнял ее сзади. Прощаясь с ее грудями, он нежно, с благоговением обвел их кончиками пальцев. Тело ее мигом отозвалось на ласку, и она со стоном поцеловала его. И до следующего перезвона колоколов они не отрывались друг от друга.

– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он и прижался губами к ее плечу. – Никак не могу с собой совладать. Так и тянет к тебе прикоснуться.

Она молча высвободилась. Дни, когда можно было без опасения разговаривать, прикасаться и смотреть друг на друга, остались в прошлом. Как же у них получится вернуться к прежней жизни?

Он вздохнул. Под его взглядом она потуже затянула ненавистную перевязь и надела тунику.

– Надо чем-то испачкать твою мордашку. – Он нежно ущипнул ее за нос. – А то слишком заметно, что ты только что вылезла из постели любовника.

В ответ она улыбнулась и поцеловала его, потом, неохотно оторвавшись от его губ, принялась перебирать вещи, разыскивая свои шоссы.

– И как ты столько времени обманывала нас? Любому, у кого есть глаза, видно, что ты девица.

– Люди в большинстве своем слепы. – Поразительно, но это и впрямь было так. – Что поделать, если им хочется видеть перед собой несведущего в латыни мальчишку.

– Или неотесанного северянина, да? – усмехнулся он.

Она ласково провела костяшками пальцев по его ребрам.

– Нелегко нам теперь придется. – Один неосторожный взгляд или жест, и ее жизнь будет сломана. И его жизнь тоже, что пугало ее еще больше.

– Ненадолго.

– То есть?

Он встал и, как был нагишом, принялся мерять шагами комнату.

– Я сегодня же схожу к швее и закажу тебе платье. Потом придумаю, куда тебя пристроить. Может, сыщется хорошая семья, где нужна служанка, а если нет, отвезу тебя в монастырь. Остальным скажем, что тебя вызвали домой, и Джон благополучно исчезнет. Я буду по возможности навещать тебя. Конечно, не каждый день, но…

Жизнь, которую он расписывал, была еще хуже, чем та, от которой она сбежала. Джейн одернула его за руку, прерывая поток этой чепухи.

– Ни в какой монастырь я не пойду!

– Не собираешься же ты продолжать это непотребство!

– Еще как собираюсь. Как иначе я здесь останусь?

Он встряхнул ее за плечи.

– Ты забыла о том, что может случиться, если тебя разоблачат?

– Никто меня не разоблачит, – храбро заявила она.

– У Джеффри уже появились подозрения. Рано или поздно, догадается Генри, а за ним – кто-нибудь еще, менее щепетильный. И тогда то, что было с твоей Гэвис, покажется тебе невинной шуткой.

– Но я не хочу бросать занятия. – Она обняла его за талию. – И не хочу расставаться с тобой. Так, по крайней мере, мы будем рядом. Хотя бы по ночам. – Но при беспощадном свете дня она плохо представляла, как это устроить. После возвращения студентов об уединении можно будет забыть. – Хоть изредка.

– Изредка? По-твоему, этого будет достаточно? – безрадостно буркнул он.

Она закусила губу.

– Если ты отошлешь меня, у нас не будет и этого.

– Скоро мне придется уехать в Вестминстер. Одну я тебя здесь не оставлю.

– И не надо. – На праздниках она забыла обо всем на свете, даже о том, что скоро ему предстоит отправиться на собрание совета и в очередной раз умолять о помощи с выкупом за отца. – Возьми меня с собой. В Вестминстере меня никто не знает и не станет ко мне присматриваться.

Она подняла подбородок. Он должен понять, что она предлагает идеальное решение. Новая одежда, поиск нового убежища – все это требует времени.

Дункан колебался.

– Ты же понимаешь, там не будет ни времени, ни возможности побыть наедине.

– Неважно. Главное, что мы будем вместе.

Этой поездкой Джейн загорелась еще и по другой причине.

Она все еще ломала голову, пытаясь придумать, как им жить дальше, причем так, чтобы эта жизнь устраивала их обоих. Но если каким-то образом склонить короля приблизить ко двору юного амбициозного клерка и его старшего товарища, сведущего в медицине, тогда…

– И кроме того, – она блеснула улыбкой и постаралась как можно точнее воспроизвести его акцент, – тебе во всем Кембридже не сыскать такой достойной женщины в попутчицы.

Он тоже улыбнулся и ответил ей в тон:

– А куда подевалась та почтенная вдова, которой кое-кто помогал по хозяйству?

Джейн прыснула от смеха.

– Она уехала из города.

– Ладно уж, – уступил он со вздохом. – Я возьму тебя с собой. Но только потому, что до отъезда не успею пристроить в другое место. И еще я расскажу обо всем Джеффри и Генри.

– Зачем? Не вздумай! – Если они обо всем узнают, путь назад будет отрезан.

– Я не могу быть рядом ежеминутно. – Страх за нее сделал его непреклонным. – Нужно, чтобы тебя мог защитить кто-то еще помимо меня.

– Они могут нечаянно выдать нас.

– Даже не настаивай. Тебе не переубедить меня, как ни старайся.

– Тогда не говори им до нашего отъезда, – взмолилась она в попытке выторговать еще несколько дней свободы.

– Джейн, я расскажу им, как только они вернутся с каникул, и точка.

– Меня зовут Джон, – сказала она, глядя на него в упор. – Постарайся не забывать.

Его глаза потемнели.

– Тебя зовут Джейн. Постарайся не забывать.

Она проглотила возражения. Чем дольше они спорят, тем сильнее он упирается. Но он разумный человек и со временем сам придет к выводу, что единственное логичное решение – оставить все на своих местах.

***

Вернувшись в реальность, Дункан машинально занялся своими привычными обязанностями. Настроение было неважным. Джейн ушла в пекарню, куда он с неохотой отпустил ее одну, а сам Дункан тем временем встретился с поваром, чтобы узнать, все ли готово к началу семестра.

Почти месяц они ни на минуту не расставались. Он словно прирос к ней. Нежность, любовь, душевный покой – с нею он обрел все, к чему стремился.

Жизнь рядом с этой удивительной девушкой, в которой прямота и храбрость сочетались с поистине мужской силой духа, была напоена открытиями и бесконечной радостью.

Как можно было допустить даже мысль о том, чтобы отослать ее прочь?

Но теперь к влечению примешался страх.

Он смотрел на нее – и видел не Джона, а Джейн. Ее смех, ее улыбка, ее голубые глаза, которые становились почти синими, когда он к ней прикасался… Боже, да любой, кто увидит, как они друг на друга смотрят, немедленно обо всем догадается.

Хорошо, что после возвращения студентов в общежитии будет стоять такая суматоха, что на них никто не обратит внимания, а там придет срок уезжать в Вестминстер.

Плохо, что отъезд не решит проблему, а отложит ее на короткое время. Что будет потом? Ситуация казалась ему совершенно неразрешимой.

Ему нечего было ей предложить. Ни сейчас, ни через годы. Но ни одна женщина не согласится ждать так долго.

Он не был монахом, но о женитьбе никогда не задумывался. Возможно, когда он оставит университет и начнет зарабатывать на жизнь медициной… Но он был связан обетом преподавать, а значит задержится в Кембридже еще на два года. Плюс на то, чтобы стать полноценным медиком, уйдет не менее десяти лет, если брать в расчет обучение на континенте.

Вот еще аргумент против. Если они поженятся, придется знакомить ее с родителями и с его былым образом жизни – со всем, что он старался вычеркнуть из своей памяти.

Дункан знал о Джейн далеко не все, но достаточно для того, чтобы понимать, что она воспитывалась совершенно иначе, нежели он. Она привыкла к комфорту и сытой жизни, к тем вещам, за которыми он ушел из Иденской долины и которые до сих пор не нашел.

Допустить, чтобы она и дальше жила в общежитии под видом мальчишки, он не мог. А какие были еще варианты? Навязать ей жизнь на севере, от которой он в свое время удрал? Тоже невозможно.

В первую очередь он должен сосредоточиться на спасении отца. Все остальное подождет. Что делать с Джейн он придумает по возвращении из Вестминстера.

Искушение нашептывало оставить ее при себе. Но чем дольше они остаются вместе, тем выше вероятность, что в конце концов судьба обременит его не только женой, но и ребенком.

Он был сильным человеком, но даже сильный человек не может сопротивляться искушению вечно.

Он сам научил ее логике. Рано или поздно она согласится с тем, что дальше так продолжаться не может.

***

Накрошив луковицу на кусочки, Джейн бросила их в горшок с кипящей водой. На кухне стоял дым коромыслом, ибо общежитие снова заполонили студенты, и все они были голодны с дороги. Ее грудям было тесно под влажной от пота полоской ткани. За месяц на воле они будто бы подросли.

– Маленький Джон, Дункан, где вы? – послышался голос Генри.

Нацепив на лицо маску Маленького Джона, она выбежала наружу и обняла его, но из-за пугающего заявления Дункана радость от встречи несколько омрачилась.

– Смотрю, в отсутствие повара ты нисколько не отощал, – сказал Генри.

Дальше своего носа он, как обычно, не видел и никакой перемены в ней не заметил.

Сверху спустился Дункан, и они с Генри, следуя приветственному ритуалу, обменялись шутливыми тычками, а потом крепко обнялись.

– Где Джеффри? – спросил он, избегая ее взгляда.

– Зашел в лавку за пергаментом. К ужину обещался вернуться. – Генри повернулся к ней: – До сих пор не понимаю, почему ты предпочел остаться с этим остолопом, вместо того чтобы провести каникулы у меня в гостях, как я предлагал.

В ответ на это оскорбление Дункан вполне натурально изобразил смех, а она сбивчиво оправдалась тем, что должна была готовиться к экзамену у магистра грамматики.

– Когда он вернется, нам надо будет поговорить, – сказал Дункан и косо взглянул на нее.

Джейн сделала умоляющие глаза, но его решимость не дрогнула.

***

На город опустились зимние сумерки. Джеффри не вернулся.

Студенты разместились за длинными столами и принялись за еду, но радостное оживление сошло на нет. Все прислушивались, не раздастся ли стук в дверь.

После ужина она увидела, как Дункан вышел на улицу и огляделся, словно ждал, что Джеффри откликнется на его взгляд. Затем он вернулся, чтобы накинуть плащ, и снова вышел наружу. Джейн тоже оделась и вместе с Генри последовала за ним.

Вечер выдался на редкость морозным. После шумных дневных братаний на улице казалось особенно тихо. Мимо Святой Троицы, оставляя за собой облачка дыхания, прошли двое педелей.

– Наверное, он засиделся где-нибудь и забыл о времени, – сказал Генри.

Однако никому из них в это не верилось. Джеффри не отличался забывчивостью. Он непременно вернулся бы к ужину, как обещал, но, очевидно, что-то или кто-то помешал ему это сделать. По спине Джейн пополз холодок дурного предчувствия.

Педели завернули за угол и скрылись на Бридж-стрит. Кивком головы Дункан поманил Генри за собой.

– Обожди здесь, – шепнул он ей, но Джейн не послушалась и увязалась за ними следом.

Они дошли до черного силуэта колокольни Святой Марии и повернули на Хай-стрит. Вечер стоял глухой, безлунный. В морозном воздухе ясно слышался каждый шорох. В полном молчании они дошли до лавки торговца пергаментом, попутно прислушиваясь к любым звукам, которые могли навести их на след пропавшего друга.

Где-то заплакал ребенок. Мать запела колыбельную. Из общежития Фисвика донесся взрыв хохота.

Лавка торговца пергаментом была закрыта, но сквозь щель в ставнях на верхнем этаже пробивался свет от свечи. Дункан несколько раз постучал. Ставни распахнулись, и из окна выглянул хозяин.

– Закрыто. Уходите.

– Мы разыскиваем одного студента. Высокий, плечи узкие, волосы тонкие – не заходил такой?

– Заходил, но давным-давно ушел. Верно, спит в своей постели, как и положено добрым людям. – Лавочник со стуком захлопнул ставни и опустил щеколду.

– Давайте разделимся, – шепотом предложила Джейн. Кембридж – большой город. Джеффри может быть где угодно.

Дункан покачал головой.

– По одиночке мы – легкая добыча.

Верно, так оно и случилось с их другом. Генри сжал кулаки, готовясь пустить их в ход.

Поиски продолжились. Сперва они обошли все прилегавшие к лавке улицы и переулки, потом принялись осматривать квартал, который лежал между колледжами и рекой.

Перед глазами Джейн промелькнули все четыре месяца ее жизни в Кембридже. Вот конюшни, где она ночевала. Вот закоулок, где она познакомилась с Гэвис. А вон церковь, на углу которой они с Дунканом расстались в самый первый день.

Раньше она боялась неизвестности. Теперь она точно знала, чего бояться.

В конце концов они дошли до реки. Джейн шагнула поближе к Дункану. Слева ее прикрывал Генри. В окрестностях реки и в дневное время было небезопасно. Стояла мертвая тишина, только храп лодочника, спящего в своей лодке, доносился откуда-то издалека. Силуэт Тринити-холл, защищенного решетками и оградой, остался далеко позади.

Потом Джейн услышала стон.

Бросив взгляд на Генри, Дункан обнял ее за плечи и прижал к себе, а она, понадеявшись, что в темноте их товарищ ничего не заметит, спрятала лицо у него на груди. Ровное биение его сердца немного успокоило ее нервы.

Как же она жалела, что месяц уединения и покоя безвозвратно прошел.

Снова стон. Совсем слабый.

Она побежала на звук, продираясь сквозь мерзлые заросли на берегу.

– Джеффри?

– Стой! – крикнул Дункан и вместе с Генри бросился за нею следом.

Она добежала первая. Джеффри с закрытыми глазами лежал навзничь между корнями ивы. Его одежда была изорвана, а сам он был сильно избит. Все трое опустились на сырую, холодную землю и склонились над ним. Его тощая грудь неровно вздымалась. Видимо, он пролежал так не один час.

Она тревожно взглянула на Дункана.

– Надо отнести его домой, – сказал Генри.

– Погоди. Сначала проверим, насколько сильно он пострадал.

Дункан потрогал его пульс, потом опытными движениями ощупал голову и конечности, проверяя, не сломаны ли кости.

Джеффри медленно пришел в себя и открыл глаза.

– Я вас уже заждался. – На его потрескавшихся губах дрогнула улыбка.

– Чем пропадать, мог бы просто спросить, не соскучились ли мы, – произнес Дункан с заметным облегчением в голосе. Значит, обошлось без серьезных травм.

– Только не сообщайте Мэри, – еле слышно прохрипел он.

– Уж будь покоен, я от нее ничего не скрою, – поддразнила она его в духе Маленького Джона. – Пусть приедет и задаст тебе настоящую трепку за то, что причинил нам столько хлопот.

Но, как женщина, она надеялась, что Мэри никогда не узнает о том, что едва не потеряла своего жениха.

– Кто это сделал? – Генри стиснул кулаки.

С помощью друзей Джеффри сел и поморщился от боли.

– Какие-то местные напились. – Речь давалась ему с трудом. – Стали буянить. Угадайте, кто попался им под горячую руку?

– Ты можешь идти? – спросил Дункан.

Тот, поморщившись, кивнул.

– Только дай опереться о твою руку.

Но этого оказалось мало. Дункану и Генри пришлось подхватить товарища с двух сторон и всю дорогу до общежития практически нести его на руках. Дома они рассказали тем, кто еще не спал, о том, что произошло, и, прежде чем Дункан успел вмешаться, двое старших студентов выбежали за дверь, горя желанием выместить на ком-нибудь свою злость.

– Положим его у меня в спальне, – сказал Дункан внизу лестницы.

Джейн убежала вперед, расправила кровать и разожгла в очаге огонь. Генри завели в комнату и уложили в кровать. Свежие простыни немедленно перепачкались грязью.

Сходив за водой и тряпками для перевязки, она вернулась. В лицо ударил теплый тошнотворный запах крови. Трясущимися руками она поставила горшок с водой на огонь и отошла к окну, стараясь не смотреть на кровать.

Из окна потянуло свежим воздухом. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, отчаянно мечтая очутиться внизу, или на кухне, или в общей комнате. Она хотела быть где угодно, только не здесь…

Она оглянулась. Спины Дункана и Генри, склонившихся над кроватью, загораживали обзор, и она увидела только огромный лиловый кровоподтек на плече Джеффри и его запрокинутую голову со слипшимися от крови волосами. Сделав последний глоток свежего воздуха, она принялась собирать с пола его изорванную одежду. Потом намочила чистую тряпицу и отжала.

– Дже… Джон! – окликнул ее Дункан.

Она бросила взгляд на Генри. Но тот что-то бормотал, склонившись над избитым другом, и ничего не заметил.

Подойдя к кровати, она легонько коснулась Дункана плечом.

Я здесь.

Он забрал влажную тряпицу, и хотя его внимание было целиком сосредоточено на избитом друге, успел одарить ее мимолетной улыбкой.

Она все еще дышала. И знала, что нужно делать.

***

Оставив Генри дежурить в спальне, они вышли и притворили дверь. За эти часы Джейн перетаскала столько воды, что у нее разболелась спина, но все было не напрасно – Джеффри наконец-то заснул. Он был серьезно избит, но, по счастью, отделался только синяками и ушибами.

Дункан выглядел изможденным. Ее пальцы проскользнули в его ладонь и пожали ее. До чего же грустно, что общежитие уже не принадлежит им одним.

– Он поправится. Ты сделал все, что мог.

Он невесело улыбнулся.

– Завтра покажу его лекарю. Вдруг я что-нибудь упустил.

– Дункан! – окликнули его снизу. – Эндрю и Роберт подрались с парнями из «Сент-Бенета». Роберта забрали педели, а у Эндрю выбито плечо.

Он вздохнул.

– С плечом мне понадобится твоя помощь.

Она кивнула и сошла за ним вниз.

– Думаю, пока что Джеффри необязательно знать, что за ним ухаживала женщина, – шепнула она по пути, и Дункан кивнул.

Он и сам понимал – сейчас не время открывать кому-либо ее тайну.

Глава 18.

Спустя несколько дней Дункан наблюдал за тем, как Джеффри, держась за Генри, ковыляет вниз по лестнице. Его подвели к скамье у очага и помогли сесть.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Уже нормально, – бодро ответил за друга Генри.

– Нормально до такой степени, что он выдернул меня из постели. – По счастью, Джеффри довольно быстро пошел на поправку, и можно было не опасаться, что он пропустит начало семестра.

Другим пострадавшим студентам повезло меньше. Эндрю предстояла встреча с хирургом, а Роберт целую ночь промучился в тюрьме, прежде чем Дункан смог его вызволить и обработать его раны старым вином. Сочувствие, впрочем, не помешало ему оштрафовать обоих драчунов, но, узнав от владельца «Сент-Бенета», что его подопечным досталось еще крепче, Дункан не сдержал улыбки.

Из кухни вышла Джейн, помахала им и направилась к выходу.

– Я сбегаю в пекарню. Нужно запастись хлебом в дорогу.

– Без меня ты и шагу за порог не сделаешь.

Воспоминание о том, каким они нашли Джеффри, было слишком свежо. Надо найти для нее другое жилье, более подходящее для женщины, ибо риск того, что ее раскроют, с каждым днем увеличивался. Да, решение взять ее в Вестминстер не отличалось мудростью, но оставлять ее здесь одну было еще опаснее.

Она резко остановилась.

– С чего вдруг? Весь семестр я всюду ходил один. И в пивную, и в пекарню, и за пергаментом, и за дровами.

Генри ухмыльнулся.

– С логикой у парня порядок. Неплохое начало дискуссии.

К его щекам прилила кровь. Все верно. Он сам виноват, что среди молодых студентов повелось выходить в город в одиночку. Надо было давно пресечь эту дурную практику на корню.

– То было раньше.

– Раньше?

До того, как я узнал, что ты женщина.

– У меня на руках трое избитых студентов. Еще один такой мне не нужен.

– Да не собираюсь я затевать драку.

– Как бы ее не затеяли другие, вот чего я боюсь. Боец из тебя никудышный, Маленький Джон, – сказал он с нажимом на последнее слово.

Скрытое оскорбление заставило ее покраснеть.

– Тогда научи меня драться.

– Нет. – Он пытался отвести от нее взгляд и не мог.

– Парень дело говорит, – вмешался Генри. – Он должен уметь защищаться.

– Нам и без того хватает проблем. – Чтобы освободить Роберта из лап педелей, пришлось выплатить немаленький штраф. Если его подопечные будут и дальше ввязываться в неприятности, общежитию грозит испытательный срок, а то и закрытие.

– Ну, раз Дункан упрямится, поучишься у меня, – сказал Генри и поднялся на ноги.

– Нет! – Он удержал друга за руку. Мысль о том, что кто-то другой будет к ней прикасаться, была непереносима.

– Либо ты, либо Генри, – усмехнулась Джейн. – Выбирай. – И вся троица в ожидании уставилась на него.

Он отпустил Генри.

– Я. – Никому, кроме него, не дозволено к ней приближаться.

Ему претило заниматься этим при зрителях, но на улице было слишком холодно. Помещение тем временем уже заполнилось любопытными студентами. Они отодвинули столы, расчистив пространство для драки, и теперь галдели, наперебой давая советы.

Джейн приготовила кулаки. Ее глаза возбужденно сверкали.

– Я готов.

Когда ее изящные кулачки взметнулись вверх, Дункан пришел в отчаяние. Ее женственность была для него настолько очевидна, что он поразился, как остальные этого не замечают. Лишь бы студенты и дальше оставались такими же невнимательными.

– Начнем с правильной стойки. Выстави левую ногу вперед. Нет, еще дальше.

Она покачнулась, стоя на цыпочках. Бедра оттягивали ее назад.

– Так?

Ничего не поделаешь. Придется до нее дотронуться.

Он встал за ее спиной и носком башмака выдвинул ее ногу вперед, стараясь не смотреть на плавные линии ее бедер.

Но его лицо находилось слишком близко от ее волос. Ее женский запах моментально вскружил ему голову, унося в воспоминаниях на их узкое ложе. Еще немного – и он снова обнимет ее, а она прильнет к его груди…

Он кашлянул, надеясь, что его возбуждение не бросается в глаза.

– Разверни ступни вправо. – Он посмотрел вниз. – Обе. И привстань на носки.

Она потеряла равновесие, и ему пришлось придержать ее сзади.

– Дункан прав, – вскричал Генри. – Ты как девчонка!

– Уступи, – прошептал он. Волосы около ее ушка щекотали его губы. – Женщине не пристало драться.

– Нет, – шепнула она через плечо. – Не думаю, что это сложнее, чем De modis significandi.

Если бы…

– Подними руку, – сердито приказал он. – Сожми в кулак. – Показывая как надо, он сомкнул пальцы вокруг ее кулачка, стараясь не замечать бешеное биение пульса в ладони.

Роберт, под глазом которого цвел черный синяк, засвистел, подгоняя их, и студенты поддержали его грубыми выкриками. Всем не терпелось поскорее увидеть драку.

До него дошло, что он обнимает ее слишком долго. Он отошел и повернулся к ней лицом. Мужская одежда, мужская стойка… Она выглядела нелепо, даже абсурдно. Словно овца, на которую потехи ради нацепили cappa clausa.

Она держала кулак чересчур свободно. Так недолго и пальцы сломать.

– Крепче. И не заправляй большой палец в кулак.

Она послушалась, но что толку от того, что она четко выполняет все его указания? Он оттачивал свое умение драться с самого детства. Женщине, которой ни разу не приходилось отстаивать свою честь кулаками, ни в жизнь этому не научиться.

– Опусти плечи. Прижми локти к бокам. – Он закружил вокруг нее. Сосредоточенно наморщив лоб, она копировала его движения. – Вот так, правильно. Нужно постоянно двигаться. Держись от противника накоротке, но если что, будь готов отскочить.

Он чувствовал себя кавалером, танцующим с леди, и никак не мог отделаться от этого ощущения.

– Если победит наставник Дункан, угощаю гасконским красным, – крикнул кто-то.

– А я ставлю на Маленького Джона. Он подвижнее.

Обернувшись, он увидел, как студенты выгребают из карманов монеты и делают ставки. Кому же из них повезет?

Он заставил себя продолжить урок. Джейн и впрямь двигалась легче, она держалась ровно напротив, но не слишком близко.

Теперь пусть попробует его ударить.

– Замахнись хорошенько и нанеси удар правой.

Центр тяжести в ее теле располагался ниже, чем у мужчины, и это помешало ей размахнуться как следует. Да и мышцы ее спины и плеч были недостаточно развиты. Когда ее кулачок мягко стукнулся о его грудь, он почти ничего не почувствовал. На улице ее размажут по земле с таким-то ударом.

Студенты тут же ее освистали.

– Заткнитесь, неучи. Дайте парню шанс. – Он стиснул зубы, испытывая большое желание утащить ее в свою комнату и посадить под замок.

Однако время, проведенное в общежитии, похоже, не прошло для нее даром. Судя по тому, как решительно она свела брови, насмешки не смутили ее, а раззадорили.

– Бей сильнее, – сказал он. – Не бойся.

И она ударила его со всей силы – да так, что он скривился от боли. Зрители одобрительно загудели. Дункан потер плечо, подозревая, что завтра оно станет синим. Впрочем, в настоящем бою такой удар показался бы ему пустяковым.

– Расслабь немного локти.

– Дай я покажу, как надо! – К ним подскочил Генри. Не успел Дункан вмешаться, как он встал в опасной близости за спиной Джона, распрямил «его» плечи и взялся за «его» талию.

Она вздрогнула. Дункан посмотрел на нее выразительным взглядом. «Прекращай», – приказывали его глаза. – «Немедленно. Ты слишком рискуешь». Он знал: она сама понимает, что заигралась. Пора уступить ему и сдаться.

– Отпусти его, – сказал он Генри и развернулся к ней. – Давай еще разок.

Джейн пошла в наступление. Готовясь увернуться, Дункан внимательно следил за ее руками. Но удар настиг его не сверху, а снизу – внезапно изменив тактику, она врезала ему коленом прямиком в пах. Он покачнулся, давясь воплем от боли, и тогда она сделала то, чего он точно никак не ожидал – с разворота добила его ударом кулака в челюсть, и он, как подкошенный, рухнул на пол.

Комната взорвалась аплодисментами. Генри поднял ее руку вверх, провозглашая «Джона» победителем. Она ослепительно улыбнулась, ликуя, а в следующее мгновение уже озабоченно присела с ним рядом.

– Ты как? Очень больно?

Подавив стон, он отмахнулся.

– Поздравляю. Ты победил. Можешь идти в пекарню. – И он закрыл глаза, гадая, кто же поставил на ее победу и сорвал куш.

***

Поцеловав жену и сына, который что-то попискивал на своем младенческом языке, Джастин усадил свою семью в повозку. Дорога в Вестминстер на этот раз отнимет больше времени. Солей еще не набралась сил, чтобы путешествовать верхом, а без нее он не хотел ехать.

Солей оправилась. Его сын был здоров. Воистину, он мог считать себя баловнем судьбы.

Только одно омрачало их счастье.

– Мы будем искать ее, пока не найдем, – сказала Солей.

Джастин кивнул.

– Я поеду в Кембридж сразу же после заседания совета.

Но они оба помнили то, что передал им гонец. По словам какого-то кембриджского студента, несколько месяцев назад похожую девушку видели в компании пилигримов.

Если этой девушкой была Джейн, она давно ушла из Кембриджа.

***

Едва поспевая за Дунканом, Джейн шагала по широким коридорам Вестминстера.

Все ее существо трепетало. Наконец-то она здесь, в центре мира, в месте, где дышит величием и пропитано запахом власти. И почему Солей с Джастином предпочли удалиться от двора? Непонятно.

Резиденция правительства была огромной и многолюдной. У нее разбежались глаза. Людская толчея, пышные одежды, несмолкающий гул разговоров – все было словно в тумане.

Она надела свое лучшее облачение, но здесь оно выглядело таким поношенным и жалким, что к ее досаде придворные то и дело на нее оборачивались. К счастью, они отводили взгляд, едва понимали, что перед ними – ничтожный школяр в компании кембриджского наставника. Проталкиваясь сквозь толпу, она с трудом подавляла в себе желание поставить их всех на место. Вы хоть знаете, перед кем задираете нос? Да будет вам известно, перед вами дочь короля!

Дункан, выражение лица которого было крайне мрачным, свое развевающееся университетское одеяние носил будто броню. С момента отъезда из Кембриджа между ними установились натянутые отношения. Ну почем ей было знать, что в той шуточной драке он рассчитывал на победу? Она-то думала, он порадуется тому, как хорошо она умеет защищаться.

– Смотри. – Она потянула его за рукав. – Вон король.

Он проследовал за ее взглядом. Король Ричард стоял неподалеку в компании двоих придворных и с важным видом о чем-то с ними беседовал.

– Кто это с ним? Члены совета?

– Один. Тот, что слева. Это Моубрей, граф Ноттингемский.

Она с любопытством уставилась на графа. На вид он казался не старше Дункана. Надо же, так молод, а уже заседает в совете.

– А кто второй? – Человек по правую руку от короля держал свиток пергамента.

– Один из его клерков.

Судя по тому, что этому клерку доверили документы с подписью короля, он был достаточно важной персоной. Наверное, скоро его отправят с важной миссией во Францию или Богемию.

Она почувствовала укол зависти. Волнующее ощущение от пребывания при дворе было словно забытый сон. Здесь собирались важные люди, чтобы решать важные вопросы. Вблизи короля приобретало вес абсолютно все – даже она.

Как же она соскучилась по этой атмосфере, по чувству собственной важности. Если бы только они с Дунканом могли…

Король обернулся, будто почуяв спиной ее пристальный взгляд.

Джейн упала на колени. Король приблизился к ним, и она задержала дыхание.

– И вы здесь. Юный студент и его наставник.

– Ваше величество. – Дункан коротко поклонился. – Следуя вашей рекомендации, я прибыл, чтобы изложить свое дело перед советом.

Голубые глаза короля были пустыми.

– Об ускоренном вторжении в Шотландию и о моем отце.

– Ах, да. – Он отвернулся и обратился к Джейн: – Как поживает твоя латынь, юноша?

– Очень хорошо, ваше величество. Наставник Дункан – прекрасный учитель.

– Не сомневаюсь. – Король мельком взглянул на него. – Но в Кингс-холле наставники еще лучше. Хочешь там учиться?

Обучение в Кингс-холле автоматически гарантировало высокую позицию при дворе. Она почувствовала, что Дункан напрягся.

– Ваше величество, мальчик еще не вполне…

Король жестом приказал ему замолчать.

– Пусть мальчик ответит сам.

Она потеряла дар речи. Ей предлагали то, к чему стремилась с момента прибытия в Кембридж. От мечты отделяло всего одно слово – «да».

Но так ли уж ей нужен теперь этот колледж?

Она нерешительно взглянула на Дункана. Глаза его были непроницаемы, и она поняла, что право выбора он оставляет за ней.

Его черная мантия, нарочито правильная речь – все это было маской. Он тоже скрывал свое истинное лицо. Только она знала, каким на самом деле был ее северянин – смешливым, упрямым, чувствительным, тонко понимающим музыку.

И только он знал, какой на самом деле была она.

Он знал, что она любит Овидия и ненавидит спрягать глаголы, что может долго-долго – дольше него самого – тянуть последнюю ноту застольных песен, что она боится щекотки, если трогать чувствительное местечко на сгибе ее локтя, и еще тысячи самых разнообразных мелочей, благодаря которым рядом с ним она ощущала себя живой и бесконечно счастливой.