Текст книги "Приз"

Автор книги: Билл Болдуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

* * *

Через два метацикла Брим уже сидел перед крепышом в зеленой клетчатой рубашке и светло-коричневых брюках из похожего на парусину материала. Длинные рыжеватые волосы он завязывал на затылке черной ленточкой, имел сильный подбородок, нос картошкой, лохматые оранжевые брови и водянистые зеленые глаза, которые так и впивались в собеседника. Табличка на его столе гласила:

АРДЖИЛ С. БИВЕРТОН,

АГЕНТ ПО НАЙМУ

– Кто вы по профессии, Брим – то есть кем были раньше?

Брим безнадежно пожал плечами:

– Я космический пилот.

– Гм-м, – насмешливо протянул Бивертон, – мы еще не записывались на Гонки Митчелла, но, когда запишемся, вы нам, безусловно, понадобитесь.

– О большем я и не прошу, – буркнул Брим. Как видно, ему уже никуда не деться от этих треклятых Гонок Митчелла и от воспоминаний о беременности Марго и о своей мужской несостоятельности. Он принудил себя вернуться к настоящему. – А не найдется ли для меня, случайно, еще какого-нибудь занятия? – спросил он, выдавив улыбку.

Агент сверился со своим компьютером.

– Ну что ж – на строительстве у нас столько вакансий, что и за миллион лет не заполнить.

Гравигрузовик, к примеру, когда-нибудь водили? Я мог бы дать работу хоть сотне водителей. Брим воспрял духом.

– Как же! Я гонял на них еще мальчишкой. Куда мне явиться?

– Я, наверное, не так выразился, – нахмурился Бивертон. – Мне следовало бы спросить, есть ли у вас права на вождение гравигрузовика.

– Права? У нас дома для этого никаких прав не требовалось.

– Здесь они, к сожалению, требуются. Гильдия неукоснительно соблюдает свои правила.

– Гильдия… – повторил Брим. – Как я понимаю, вопрос о гравигрузовиках отпадает.

– Ничего, другой работы тоже хватает. Имели когда-нибудь дело с синтетической черепицей?

– Боюсь, что нет.

– А прорабом пойдете?

– Н-нет.

– Плотничные и столярные работы?

– Это уже ближе, но…

– Стекольщиком?

– Нет.

– Угу. А как насчет садового дела?

– Ну…

– Ясно. С опытом у вас неважно.

– Я могу управлять всем, что движется.

– Без выданных гильдией прав не можете. А гильдия требует, чтобы кандидат проработал здесь не меньше года. Вы же, как я понял из разговора с братом Ампсом, у нас недавно.

– Да, верно.

– Ага… – Бивертон задумался и щелкнул пальцами. – Держу пари, вы запросто освоите лучевой бур. Знаете, такая клетка размером с масляный цилиндр, с рукоятками сверху и по бокам. Внутри у него катодная спираль-инжектор и усилительная кольцевая трубка. Ими режут траншеи под фундамент в узких местах – вместо того чтобы взрывать.

Брим нахмурился. Он не слишком разбирался в строительной технике, но любой мальчишка, выросший рядом с рудником, знает, что лучевой бур производит больше шума, чем сверхновая, вспыхнувшая в ста иралах от тебя.

– Знаю, – сказал он наконец. – Питание они, кажется, получают от портативного беатрона, который помещается на грависалазках.

– Точно. Одно с другим соединяет такой толстый кабель. – Бивертон отвел глаза от дисплея. – Самая грязная, тяжелая и шумная работа из всех возможных. Гильдии бурами не занимаются – слишком опасно. Но платят хорошо, если вы сможете вынести пыль и шум – ну и не убьетесь сразу.

– Хорошо, говорите?

– Куда деваться. Иначе и вовсе никто не пойдет. Вон сколько вакансий.

– Мне это подходит, – в приступе внезапного озарения сказал Брим. – Похоже, это самое я и искал.

* * *

Голый до пояса Брим стоял под полуденным солнцем, вытирая лоб большим красным носовым платком (который теперь всегда носил с собой). Над головой возмущенно вопили морские птицы, потревоженные грохотом тяжелых строительных машин. Стройка, где он работал сейчас, располагалась около гавани, недалеко от базы Имперского Флота. Сквозь клубы пыли до Брима часто долетал свежий запах моря. Пыль скрипела у него на зубах весь рабочий день.

Рядом прорабы в ярких желто-зеленых цветах своей гильдии измеряли угол, который он только что пробурил в скале под фундамент правительственного здания. Брим полагал, что неплохо справился со своей работой, несмотря на тесноту. Углы труднее всего – они требуют ювелирной точности, а этот особенно, из-за не правильной формы будущего здания.

Отдыхая, Брим улыбнулся – не без некоторой доли превосходства. Строительная компания специально пригласила его для этой работы. Управление громоздкой машиной оказалось плевым делом для человека, привыкшего водить аппараты размером со звездолет, и Брим быстро прославился как лучший бурильщик. После пяти месяцев тяжелого труда он снял себе постоянное жилье, прилично – для рабочего – зарабатывал и вновь обрел отменную физическую форму, которую поддерживал во Флоте. Он даже вносил небольшую еженедельную лепту в ящики для пожертвований – в городе они стояли на каждом углу.

Брим поднял глаза. Черный эсминец снялся с залива и круто ушел в небо над стройкой, Его многочисленные башни и антенны отчетливо прорисовывались на яркой синеве. Он поднялся еще недостаточно высоко, пролетая над Бримом, и тот через гиперэкраны мостика увидел пилота. У Брима захватило дух, когда земля содрогнулась от рева тяжелых гравигенераторов, и он долго еще смотрел вслед кораблю, пока тот не скрылся из глаз.

Чуть повыше, на краю котлована, стояли пестро одетые люди, пришедшие поглядеть на стройку в свой обеденный перерыв. С базы, наверное, подумал Брим. Он уже привык к публике – стройка почему-то всегда привлекает зевак.

– Угол вышел на славу, как всегда, – объявил старший прораб, оторвавшись от окуляров своего прибора. – Можете начинать следующий, когда вам будет удобно.

Брим кивнул и взвалил свой бур на плечо.

– Благодарствую, – подмигнул он. – Увидимся на этом самом месте через метацикл. – Он повел грависалазки с беатроном через котлован, где был размечен следующий угол, и тут ему показалось, что кто-то зовет его по имени.

– Вилф! Вилф Брим!

Он растерянно оглянулся на толпу зрителей. Вряд ли кто-то может знать его в Аталанте, кроме Клавдии Бальмонт.

Брим прикусил губу. Да, это она – в короткой желтой пелерине, подчеркивающей пышную грудь, тонкую талию и красивые ноги. Она махала ему из-за пыльной прозрачной загородки для зрителей – маленькая фигурка с длинными, почти до талии, каштановыми волосами. На долю клика ему показалось, что она здесь, рядом с ним, и буря чувств стеснила его грудь.

– Вилф! Это ты? – кричала она, улыбаясь во весь рот.

Брим застыл на месте, крайне злой на себя самого. Допрыгался! Мог бы сообразить, что, работая так близко от базы Флота, он непременно на нее наткнется. С горящими от стыда ушами он отвернулся, как будто в первый раз видел эту женщину. Потом спрятал лицо за буром и поплелся дальше, таща за кабель беатрон. Эта роскошная женщина, занимавшая видную должность на базе, любила его, когда он был первым пилотом легкого имперского крейсера. Что она подумает о нем теперь?

Дойдя до места работы, он сразу же врубил беатрон, чтобы не слышать за его воем голос Клавдии. Бур вошел в скалу, и Брим сосредоточил все свое внимание на работе. Он вкалывал без передышки, пока совсем не обессилел. Когда он выключил свой агрегат, Клавдия уже ушла.

Он чуть не уморил себя, чтобы закончить свою часть работы к концу дня, и поклялся, что никогда больше не станет бурить так близко от базы. Для него Вилф Брим умер – временно, возможно, но все-таки умер. Он твердо решил избегать всех, кого знал по прошлой жизни, пока не вернет себе хотя бы часть былого престижа.

* * *

Когда комиссия приняла последний угол, Брим отключил беатрон, свернул кабель, поставил бур в гнездо на грависалазках и потащил их к выезду для транспорта, чтобы отвезти на новое место работы.

Да, работа по договору – вот что самое лучшее в его новом существовании. Раньше он никогда не работал на вольных хлебах, без начальника. А теперь люди сами ищут его, и он заключает контракт, как выгодно ему, а не начальнику. Это хорошая жизнь, и вместе с премиями он зарабатывает даже больше, чем когда был пилотом.

Осмотрев напоследок беатрон и бур, которые брал напрокат, Брим натянул рубашку и пошел через пыльный котлован к проходной, где стоял древний гравицикл, купленный им в этом месяце. Это была его первая личная машина за все тридцать восемь лет, и Брим прямо-таки гордился ею – особенно усиленным двухлучевым генератором, поставленным одним из прежних владельцев. Брим вдохнул морской воздух, мечтая поскорее добраться домой – сегодня он вымотался до предела. Здорово будет принять душ.

Идя к воротам, он никак не мог изгнать из памяти лицо Клавдии. За эти годы он забыл, как она красива, – как забывал и на войне каждый раз, когда они разлучались на пару недель. Он точно не хотел верить собственной памяти. Брим усмехнулся и пообещал себе, что когда-нибудь, поправив немного свои дела, он обязательно увидится с ней снова.

Не успел он выйти из ворот, как из-за угла подсобки появилась Клавдия. Она обняла его за шею и крепко поцеловала прямо в губы.

– Тебя многие ищут, Вилф Брим, – выговорила она, когда они прервались, чтобы глотнуть воздуха.

Захваченный врасплох Брим только и смог выдавить:

– Я н-не знал, что кто-то…

– Врешь, – сказала она, сердито глядя карими глазами, и снова впилась ему в губы.

На этот раз Брим прижал ее к себе и вернул ей поцелуй, так что они оба совсем задохнулись.

Наконец она мягко отстранила его от себя, чтобы разглядеть как следует.

– Вилф, – взволнованно шепнула она, – почему же ты… – И вздохнула. – Да, знаю – потому что ты Вилф Брим. – Она взяла его лицо в ладони, привлекла к себе, и они снова слились в поцелуе. – Вилф Брим, – сказала она позже, высвобождаясь из его объятий, – я начинаю чувствовать знакомое возбуждение, а это не годится.

На миг Бриму показалось, что и он испытывает то же самое. А ведь он старательно отгонял от себя такого рода мысли после последней ночи с Марго. Его охватила мгновенная паника: а что сделала бы Клавдия, обнаружив, что он не может? Нет уж, лучше умереть, чем позволить такому случиться снова. Он уже подыскивал оправдания, чтобы не провожать ее домой, когда до него дошли ее слова:

– Я теперь замужем и не должна…

– Что-что? – перебил он.

– Да слушай же, Вилф. Мне бы очень хотелось пригласить тебя к себе, но я теперь замужем. Этих поцелуев мне достаточно, чтобы понять, что мои чувства к тебе не изменились, и… – Она развела руками. – Все прочее было бы нечестно по отношению к нему – и к тебе. Да и ко мне тоже, – хмуро добавила она, глядя на свои туфельки.

Брим вспыхнул от смущения. Ее слова принесли ему облегчение – и обиду, причем обида, надо сознаться, преобладала. Не то чтобы она хоть когда-нибудь принадлежала ему всецело. Во время их краткого романа она не отказывала своим многочисленным поклонникам, но он по крайней мере знал, что его отличают особо. Он перевел дух и промямлил:

– П-поздравляю, Клавдия, – надеясь вопреки всякой надежде, что его лицо выражает одну только радость. – Я его знаю?

– Вы встречались однажды. Помнишь кабачок Нестерио в Рокоццианском квартале? Мы провели там свой первый вечер – и проговорили чуть ли не всю ночь.

– Конечно, помню, – кивнул Брим, вернувшись в военные годы. – Это было после вечеринки на борту тяжелого крейсера… как же его? Ага, «Неодолимый», – щелкнул пальцами Брим. – Один из самых незабываемых моих вечеров. – Он не кривил душой, говоря это.

Она опустила глаза и улыбнулась странно, почти печально.

– Моих тоже.

– Значит, твой муж там был?

– Кто? – встрепенулась Клавдия, точно вернулась откуда-то издалека.

– Парень, за которого ты вышла, – мягко напомнил Брим, помимо воли взяв ее за руку. – Ты сказала, что мы с ним встречались у Нестерио.

– Ах да, – засмеялась Клавдия, не сразу отняв руку. – За Нестерио я и вышла.

Брим кивнул – это его почему-то не удивило.

– Хороший парень. Он ведь спас тебе жизнь, да? После бомбежки.

– Да, спас, – снова потупилась Клавдия. И все безопасные темы для разговора внезапно иссякли.

После долгого неловкого молчания Клавдия снова посмотрела на Брима.

– Мне пора, Вилф. Но мы обязательно должны остаться друзьями. Дай мне свой адрес. Я свяжусь с тобой – вот только приведу свою голову в порядок.

Брим замер. Как сказать ей, что он не выдержит еще одной встречи, что он стыдится своего теперешнего положения? И вдруг он понял, что ничего говорить не надо. Ей все равно, кто он такой. В разговоре они даже не упомянули об этом – не только ей, но и ему это в голову не пришло. Не успев сообразить, правильно ли поступает, он назвал ей свой адрес, и она ушла – уже без поцелуя.

Он посмотрел, как ее глайдер исчезает за углом. Она водит все ту же престарелую машину, которой пользовалась всю войну. Непонятно, как это они оба выжили при ее манере езды. Упиваясь свежими впечатлениями от ее прекрасного лица, Брим еще немного постоял на месте. Что, если бы он настоял на своем первоначальном решении отказаться от Марго после ее замужества?

Были бы они с Клавдией вместе или нет?

Он тут же отогнал эту мысль. Человек сам выбирает свою дорогу, напомнил он себе, садясь в потертое седло гравицикла, и по ней нужно идти, не оглядываясь назад.

* * *

Чуть больше недели спустя Брим вышел утром из своей квартирки и в свежих предрассветных сумерках направился к гравициклу. Машина вся блестела от росы, и Брим старательно вытер сиденье своим большим красным платком. Делая это, он смахнул пластиковый листок, заткнутый между рулем и приборной доской. Опять реклама. Дня не проходит, чтобы ему что-нибудь не подсунули. И это в гравицикл – что же было бы, имей он, скажем, лимузин?

Гравитационный механизм, как обычно, заедал, а когда наконец завелся, то заработал с перебоями и только спугнул боекота, который поблизости охотился за ночной бабочкой. Генератор чихал и фыркал. Брим слез и заглянул через крохотное отверстие в ионную камеру. Оба плазменных луча, как всегда, совершенно рассинхронизировались. Брим хмыкнул. Погода, что ли, опять переменилась? Эту тачку что угодно может выбить из колеи. Он полез в футляр, взял пару ключей и почти на ощупь подкрутил сначала правый луч, потом левый, пока они не совпали. Ему и не нужно было их видеть – он на слух понимал, что все в порядке. Диспептическая отрыжка сменилась бархатистым урчанием, которое порадовало бы даже содескийского механика. Чертовски славная машинка, довольно подумал Брим, а уж быстрая какая.

Пряча ключи на место, он задел рукой за нагретое ребро охладителя и с ругательством выронил инструмент. Ключ упал прямо на листок с рекламой, которая вблизи на рекламу вовсе не походила. Ни картинки, ни заголовка – просто сложенный вдвое листок, а на нем… Брим включил фару – снаружи стояли инициалы: К.В.Н.

К.В.Н.? Брим распечатал письмо.

Вилф,

У нас на базе есть вакансия, которая больше подошла бы тебе, чем работа бурильщика, хотя ты и завоевал себе недурную репутацию в строительной сфере – я интересовалась. Это место космонавта-испытателя, и на него требуется человек, умеющий летать на всем, что поступает к нам для ремонта. Пост не из важных, зато работа постоянная – притом это начало.

Если тебя заинтересует, приходи к главному туннелю нашего нового штаба завтра в начале утренней вахты. Не доходя до левого турникета, увидишь дверь с табличкой «Дежурные экипажи». Нажми на звонок для посетителей и назови свое имя. Тебя будут ждать.

Клавдия Вальмонт-Нестерио.

У Брима все внутри сжалось от унижения. Этого он и боялся! Он стал объектом благотворительности. Он даже зажмурился, так ему сделалось скверно. Какая нелегкая его дернула дать ей свой адрес? Скомкав письмо, он кинул его в потертый футляр за сиденьем и включил генератор, открыв его на полную мощность еще до того, как сел. Заставляя себя не думать о Клавдии и ее записке, он с грохотом понесся к месту своей стройки. Лучше работать кем угодно, чем принимать милостыню. Особенно от бывшей любовницы.

Однако вскоре он понял, что не может так просто отмахнуться от возможности снова стать пилотом при всех его стараниях думать о чем-то другом. Прошла почти половина стандартного года с тех пор, как он управлял звездолетом, и почти вчетверо больше с тех пор, как он летал на чем-то, что не разваливалось бы на ходу. Если бы он получил это растреклятое предложение лично, а не через Клавдию…

– Осторожно, Брим! – в панике заорал кто-то. – Куда ты лезешь? Где разметка, а где ты!

Вырванный из задумчивости Брим обнаружил, что его бур в опасной близости от фундаментной опалубки.

– Да, отклонился немного, – пробормотал Брим, сгорая со стыда. Раньше с ним такого никогда не случалось.

– Эй, Брим, – окликнул с платформы тощий помятый прораб в ярко-красной рубашке и голубом комбинезоне, – ты в порядке? – У него были скорбные, с мешками, глаза, нос как груша, и во рту не хватало переднего верхнего зуба.

– В порядке, – заверил Брим. – Камень под ногу подвернулся – вот этот. – Он пнул камень рядом с собой.

– Ну-ну, – протянул прораб, поверивший в камень не больше Брима. – Гляди теперь в оба.

Поломаешь опалубку и всю жизнь потом будешь возмещать убыток. Ясно?

– Ясно, – покаянно ответил Брим. – Больше это не повторится, поверьте.

Весь остаток утра Брим следил за буром так, словно от этого зависела его жизнь. Что не мешало ему мечтать о работе пилота весь обеденный перерыв и каждый клик, когда бур не работал. Чем больше Брим думал об этой работе, тем больше желал ее, особенно когда в небе стали появляться все летательные аппараты, известные галактической цивилизации.

Его решимость не продержалась и до конца рабочего дня. В послеобеденные часы он вытер лоб красным платком и подошел к платформе прораба.

– Завтра я не смогу прийти, – сказал он в открытую дверь подсобки.

– То есть как это не сможешь?

– Вот так и не смогу. У меня личное дело.

– Кто же, по-твоему, закончит эту яму? Работы еще полно – и сделать ее способен только мастер-бурильщик. Где я найду другого за такой короткий срок?

Брим кивнул. Этот человек прав – работа по договору влечет за собой определенные обязательства.

– Искать вам никого не придется. Я сам все закончу сегодня – не уйду, пока не закончу.

– Борода Вута, Брим! Гляди сам себя не прикончи. С буром шутки плохи! Я видел, как эти игрушки уделывали за одно утро мужиков и покрепче тебя.

– Ничего, выживу.

– Все может быть – но кто примет твою работу?

– Да кому это надо? Разве я хоть раз напортачил?

– А, Зоркт! Ты не был таким важным, когда намедни чуть не снес опалубку. И потом, порядок есть порядок – всякая работа должна быть принята.

– Ну, это не моя забота. Не хотите, чтобы я доделывал котлован один, – как хотите. Не вам одному нужен хороший бурильщик.

– Ладно… – Прораб почесал седой затылок, и Брим понял, что последнее слово осталось за ним. – А ты что думаешь на этот счет? – спросил прораб пожилого бригадира, сидевшего за компьютером.

– Пусть заканчивает, – ответил тот. – Все будет в порядке, можешь не сомневаться.

Прораб подождал продолжения, но его не последовало.

– Ладно, – сказал он тогда, – давай заканчивай. Но запомни: если напортачишь, я платить не буду, понял?

– Понял, – со смехом ответил Брим. Под палящими лучами Гадора он вскинул свой инструмент на плечо и нажал на пуск. День обещал быть долгим и жарким.

Глава 3. Старые друзья

На следующее утро Брим припарковал свой гравицикл на гостевой стоянке около штаба базы. И скорчил гримасу. Здоровенное новое здание было раза в четыре больше предыдущего и не в пример шикарнее. Сколько же славных боевых кораблей разломали на куски, чтобы воздвигнуть это стеклянное чудище? К сожалению, одни только градгроуты умеют превращать здания в боевое оружие – да и у тех это получилось только однажды.

«Впрочем, военные дела меня больше не касаются», – подумал Брим. В новом авалонском Адмиралтействе, где заправляют КМГС, полагают, что сознание своей силы важнее, чем сама сила. Вот Флот и слабеет с каждым днем, а Лига наглеет. Не далее как неделю назад Зогард Гроберманн, ее премьер-министр, направил громкую ноту Флюванне – небольшой, но стратегически важной области, включающей в себя Ремикские проходы. Вместе с Торондом Рогана Ла-Карна Флюванна поставляет Империи львиную долю селекоидных кварцевых зерен, из которых выращивают кристаллы для двигателей.

Брим набрал в легкие воздуха и влился в пеструю шумную толпу штатских служащих, струящуюся по туннелю главного входа. Не доходя до охраны у турникетов, он свернул налево и оказался у двери с табличкой:

ДЕЖУРНЫЕ ЭКИПАЖИ

В правый косяк на уровне глаз были вмонтированы звонок для посетителей и линза сканера. Брим хотел уже нажать на кнопку – сканер явно предназначался только для персонала, – но отступил назад в приступе внезапной тревоги.

А может быть, робости?

Беспокоиться ему не о чем. Он все еще считал, что не уступает в мастерстве другим пилотам, а многим может дать сто очков вперед. Остается сознаться, что он просто-напросто робеет. Ведь он больше не принадлежал к их числу. Пусть он стал одним из лучших в городе лучевых бурильщиков и завоевал себе прочную репутацию среди строителей – по ту сторону двери его репутация не стоит и чашки кф'кесса. Брим закусил губу и попытался взять себя в руки.

– Вам тоже сюда? – вежливо спросил мужественный баритон, и чей-то указательный палец уперся в светящуюся линзу сканера, заставив дверь бесшумно отвориться.

– Д-да, – промямлил ошарашенный Брим, увидев перед собой пару голубых глаз, искрящихся добродушным юмором, внушительных размеров нос и легкую, уверенную улыбку, характерную для состоятельных людей. Незнакомец, высокий блондин, был примерно того же возраста, что и Брим. Он имел на себе синий мундир офицера Имперского Флота со знаками различия лейтенанта-коммандера на левой стороне воротника, чуть выше пилотского знака. Был у него также скромный красно-зеленый значок Имперской Звездной Команды – недюжинное достижение для тех, кто в этом понимает. При виде флотской формы у Брима дрогнуло внутри. Он уже и забыл, как ему недоставало формы и того чувства принадлежности, которое она вселяла.

– Ясненько, – усмехнулся коммандер. – Значит, я оказал услугу нам обоим. – Он пропустил Брима вперед и вошел сам. – Послушайте, я что-то не видел вас раньше в дежурке. У вас здесь встреча с кем-то?

– Так мне сказали, – ответил Брим. – Но я еще не знаю с кем – этот человек сам должен откликнуться. – Он окинул взглядом людное помещение. Оно выглядело так же, как тысяча других дежурок, где ему доводилось бывать: малость запущенное и обставленное разнокалиберной мебелью. Собравшиеся здесь офицеры пили кф'кесс или смотрели новости. Многие играли в креэль, азартную игру, которой Брим так и не успел овладеть как следует. Табло перемещения кораблей занимали целиком одну из стен, мигая своими яркими красками в режиме реального времени.

– Понятно, – протянул коммандер, пристраивая свой плащ на ближайшую вешалку. Форму он явно шил на заказ. – Дело, вероятно, срочное?

– Простите, – покраснел Брим. – Вы, конечно же, хотите знать, что я здесь делаю. Меня зовут Вилф Брим, и я хотел бы получить место испытателя, которое, как я слышал, имеется на базе.

– Ага, так вы тоже пилот! – воскликнул коммандер, протягивая руку. – Рад познакомиться. Тобиас Молдинг, а лучше просто Тоби. Вы, полагаю, в свое время тоже служили во Флоте?

– Лет эдак тысячу назад, – ответил Брим, пожимая ему руку.

– Скверную шутку сыграл КМГС с Адмиралтейством, – нахмурился Молдинг. – Впрочем, вы об этом знаете лучше меня. Министр Гроберманн тоже преотлично знал об этом, посылая свою ноту Флюванне. Без кристаллов нам просто зарез.

– Я уже перестал следить за Лигой, – пожал плечами Брим. – Надеть бы снова шлем – о большем я и не мечтаю.

– Надеюсь, что мечта ваша сбудется. Но сначала надо найти того, кто вас ждет. Эй, ребята, воскликнул Молдинг. – Этого человека зовут Брим, и он должен повидать здесь кого-то по поводу работы испытателя. Кто сегодня принимает новеньких?

Один из игроков в креэль, тоже лейтенант-коммандер, поднял голову над доской.

– Скажи ему, что я им займусь, когда закончу этот томер – не раньше, – буркнул он, явно недовольный тем, что ему помешали.

Молдинг, приподняв бровь, посмотрел на Брима.

– Это Кравинн Таунсенд, – смущенно пояснил он. – Приветливый парень, правда?

– Не могу его упрекать – я и сам не слишком-то церемонился с гражданскими. – Так и было, Брим хорошо это помнил. В жизни все идет по кругу – эту истину ему пришлось усвоить на собственной шкуре.

– Вы молодец, – покосился на него Молдинг. – Я не уверен, что реагировал бы так же.

– Это потому, что вы не ищете работу. – Брим углядел в углу обязательный автомат с кф'кессом, пускающий ароматный пар. – Пойдемте выпьем по кружке, если у вас есть время, – я угощаю. – Про себя он посмеялся: надо же, он угощает! Давненько ли он выпрашивал кф'кесс у норшелитского монаха?

– Что ж, это будет по-честному. – Молдинг прошел к дымящейся, сверкающей медью машине. – Я вам дверь открыл, а вы меня угощаете кф'кессом.

Брим бросил монету в щель, налил им по кружке и стал молча прихлебывать приторно-сладкую, обжигающую горло жидкость. Никакое логийское не сравнится с кф'кессом, когда утро только начинается. Кф'кесс так же неотделим от дежурок, как чистый воздух – от ясного неба. Пусть Брим не носит больше флотскую форму – видит Вселенная, он здесь свой.

Таунсенд, выругавшись, встал из-за стола и с кислым видом подошел к Молдингу. Высокий, развинченный в суставах, с круглым плоским лицом и насмешливыми глазами, он держался с высокомерием, характерным для недалекого субъекта, которому удалось занять место выше своих способностей. На обшлаге у него, кстати сказать, не было ни одной боевой звезды. Он не нюхал пороху, зато носил на пальце массивное золотое кольцо КМГС.

– Это и есть Брим? – спросил он, небрежно ткнув большим пальцем в сторону пришельца.

– По его словам, да, – хмуро ответил Молдинг. – Займись им лично, идет? Мистер Брим, – с легким поклоном произнес он, – позвольте представить вам лейтенанта-коммандера Кравинна Таунсенда.

– Очень приятно, – ответил Брим, протягивая руку. Таунсенд сделал вид, будто не заметил ее.

– Скафандра у вас, конечно, нет, – не столько спросил, сколько констатировал он.

– Нет, – сознался Брим. – Боюсь, мне пришлось его сдать. – Все его имущество осталось в Авалоне.

– Превосходно, – буркнул Таунсенд. – Видимо, у вас здесь чрезвычайно мощная протекция. – Он посмотрел на Молдинга. – Похоже, нам и бельишко ему придется справить. Известно тебе, что этот олух к тому же и карескриец?

Молдинг, слегка приподняв свои соломенные брови, с любопытством взглянул на Брима.

– Подумать только! Кажется, я даже слышал о вас, Вилф. Вы внесли немалый вклад в битву за Аталанту, так ведь?

– Я внес свою долю – наряду со многими.

– Да, помню. – И Молдинг, явно заинтересованный, сказал Таунсенду:

– Я сам покажу ему, где можно взять скафандр. На чем вам назначено лететь сегодня?

– На Т-29.

– Ага, горячая лошадка, верно?

– Еще какая, – засмеялся Таунсенд. Он отвернулся от Брима и зашептал что-то Молдингу, прикрываясь рукой. Закончилось это словами:

– И я это сделаю с большим удовольствием.

– Ну-ну, – скептически молвил Молдинг. – Я выведу этого парня на поле, скажем… – он посмотрел на хроноиндикатор, – через три четверти метацикла. Годится?

– Давай уж через метацикл. – Таунсенд покосился на игорный стол. – У меня тут еще дела. – Он засмеялся, обернувшись через плечо, и бросил Молдингу:

– Советую тебе понаблюдать за полетом.

– Понаблюдаю, будь уверен. Я и за половину Авалона не упустил бы такое зрелище.

Брим намотал все это на ус. Если бы не Молдинг, все было бы совсем как в Академии Космогации. Его зажиточные соученики, как и преподаватели, делали все, чтобы отравить ему жизнь и заставить уйти. Но у них ничего не вышло. Таунсенд ничем не отличался от них – и у него тоже ничего не выйдет.

– Ну что, Вилф? – сказал Молдинг. – От вас, конечно же, не укрылись его кровожадные намерения, и вы знаете, чего ожидать. Пошли за скафандром?

Брим угрюмо кивнул.

– Пожалуй, я тоже и за половину Авалона не упустил бы такого случая. Уж больно много развелось везде поганых членов конгресса.

* * *

Меньше чем через метацикл они уже стояли на поле рядом с кургузым Т-29Г, двухместным катером, который больше пятнадцати лет использовался в Имперском Флоте для тренировочных полетов. Имевший не больше шестидесяти четырех иралов в длину, он был оснащен мощным гравитронным генератором Р-1820-86, развивающим невероятно высокое ускорение. Однако кристаллического двигателя на нем не было, и его скорость ограничивалась пределами световой. Брим обошел вокруг катера – как он и ожидал, Т-29, подрагивающий от ветра на своей гравиподушке, находился в отменном состоянии. Из гравигенератора за ночь натекла лужица охлажденной жидкости, но Брим знал: если из Р-1820 ничего не течет, значит, охладительная камера скорее всего пуста и ее следует долить. Он стоял в своем взятом напрокат скафандре, чувствуя на лице теплый ветер с залива. Из сектора настройки слышался рокот гравигенераторов наряду с другими звуками, характерными для действующего космодрома. Брима охватил трепет – ничто во Вселенной не могло сравниться с этим. Космодром – звезды! Он сделал глубокий вдох. Не важно, чей на нем скафандр, – он здесь свой.

– Предстартовая инспекция, – заметил Молдинг, прервав его раздумья. – Машина пришлась вам по вкусу, правда? – Он поправил прядь своих желтых волос.

– Еще как, – засмеялся Брим, не в силах согнать с лица ухмылку. – Хоть бы братец Таунсенд поторопился. Давненько я не сидел за пультом корабля, где все работает как надо.

– Гм-м. Этот парень известен тем, что никуда не является вовремя. – Молдинг постучал кулаком по фюзеляжу. – Знаете что? Посажу-ка я вас в кабину. Втяните за собой лесенку и начинайте.

Если Таунсенд так и не покажется, – с озорной улыбкой добавил Молдинг, – я тоже надену скафандр, и вы меня покатаете.

Брим насмешливо отсалютовал ему.

– Хорошее дело, – сказал он, выдвигая посадочную лестницу. Брим откинул передний колпак и устроился в уютной кабине, окруженный с трех сторон приборами, известными ему по Академии. Он закрыл глаза, и запахи корабля перенесли его в другую жизнь. Пластик, смазка, электроника и герметизаторы вперемешку с пряными ароматами органической изоляции. И политура: военные корабли всегда пахнут политурой, независимо от своего назначения. Т-29 не был исключением.

За следующие несколько циклов Брим проверил все переключатели, клапаны и тумблеры, настроил панели и выглянул наружу – Таунсенда по-прежнему не было. Он проверил энергодроссель: закрыт. Инверторы отключены. Он встал на сиденье и снова посмотрел в сторону раздевалки, заслоняя глаза от блеска Гадора. Таунсенд не показывался. Брим, пожав плечами, снова сел, махнул рукой и сказал Молдингу: