Текст книги "Преступление на ранчо Кардуэлл"

Автор книги: Би Дэниэлс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Трясущимися руками Дана взяла контейнер из рук Стейси и сразу же пожалела об этом. Сквозь прозрачную пластиковую крышку она разглядела неумело выложенные слова «С Днем Рождения, Дана!» на домашнем торте. Стейси сама испекла?

Дана не хотела расчувствоваться от этого жеста, но не сдержалась. Со стороны шоссе послышался звук ещё одной машины. Дана поняла, что они с братом услышали бы, как подъезжала Стейси, если бы не орали друг на друга. Её плечи всё ещё болели там, где он вцепился в неё.

– А это, наверное, Клэй. – заметила сестра, не отрывая недовольного взгляда от Джордана.

Брат отпихнул её и выскочил в дверь. Стейси скинула с плеч пальто и обвела глазами комнату, словно очень давно тут ничего не видела. Так и было, и Дана задумалась, не начала ли сестра сомневаться в продаже ранчо.

– Не стоило, – обратилась она к Стейси, подняв контейнер.

– Да ничего, – ответила ей сестра, опустив голову.

Дана на мгновение посмотрела на неё, гадая, не уловка ли это, чтобы вернуть ей хорошее настроение и остановить споры насчет продажи ранчо. Теперь, когда эта мысль пришла ей в голову, Дана не удивилась бы, если бы затея с тортом исходила от Джордана.

Он вернулся в дом, громко топая ногами, прямо за ним следовал Клэй.

– Привет, сестрёнка, – тихо промолвил младший брат. Он почти обнял её, но передумал. Казалось, он не знал, куда деть свои большие руки. На мгновение они застыли в воздухе, а потом он сунул их в карманы брюк.

– С днём рождения.

Он тоже в этом замешан? Хотя прозвучало это так, словно он только что вспомнил о дате, увидев торт у неё в руках.

– Привет, Клэй.

Брат был, что называется, долговязым. Высокий и худой, с костями, которые казались слишком широкими для такого тела. С короткой, под «ёжик», стрижкой – Дана его таким раньше не видела, в простых хлопковых брюках и футболке, Клэй не был симпатичным – он был красивым.

Дана заметила, как Джордан глянул на брата с отвращением. Он всегда считал его слабым.

Стейси вынесла праздничный фарфор матери. Дана обратила внимание, что сестра на секунду остановилась, любуясь рисунком.

Или же просто оценивала, сколько такая посуда может стоить.

«Маму бы сюда», – подумала Дана, наблюдая, как все рассаживаются за большим столом. Джордан вытащил стул и сел там, где раньше обычно сидела их мать. Очевидно, теперь он считал себя главой семьи.

Клэй сел на своё обычное место, на другом конце стола. Стейси разложила тарелки и вилки, а потом забрала у Даны торт, про который та совершенно забыла.

Как только Дана опустилась на стул, сестра аккуратно разрезала угощение. Было заметно, как трясутся её руки. Она раздала всем по куску и спросила:

– Нам спеть…

– Нет, – перебила её Дана. – Хватит и этого.

Стейси выглядела расстроенной, но села и взяла вилку.

– Надеюсь, получилось съедобно. Я редко готовлю.

Джордан фыркнул над этим преуменьшением.

Дана уставилась на старшего брата, положив в рот кусочек торта. Что бы сделал Джордан, не появись Стейси вовремя?

– Вкусно, – ответила она, нехотя растроганная приятным поступком сестры.

Джордан быстро проглотил свой кусок и отшвырнул тарелку с вилкой.

– Теперь мы можем всё обсудить, пожалуйста?

Стейси злобно глянула на брата.

– Какая же ты сволочь, – огрызнулась она и поднялась, чтобы отнести приборы и посуду в раковину.

– Оставь, я потом помою, – попросила Дана, поднявшись из-за стола. Кухня казалась слишком маленькой для такой беседы, в ней слишком сильно пахло шоколадным тортом. – Пойдёмте в гостиную.

Они все перешли в соседнюю комнату. Клэй сел в углу, Стейси устроилась у камина, а Джордан сразу двинулся к бару и налил себе выпить.

– Дана, ты нас убиваешь, – начал он, заглотнув полбокала бурбона. – Все эти траты на адвокатов, чтобы бороться с тобой. Ты знаешь, мы всё равно когда-нибудь выиграем. Так зачем заставлять нас проходить через такое?

Дана обвела взглядом гостиную, посмотрев на каждого из них.

– Поверить не могу, что вы – родная кровь мне или маме. Знала бы она, что вы творите…

– Не впутывай её, – рявкнул Джордан. – Если бы она хотела оставить ранчо только тебе, то устроила бы всё заранее.

– Она пыталась и ты это знаешь, – Дана пыталась держать себя в руках. – Я знаю, что мама говорила с каждым из вас, прежде чем написать новое завещание, и объяснила, как именно в перспективе вы получите свои деньги.

– Предоставь нам документ, – потребовал брат.

– Ты же знаешь, что не могу.

Он злобно потряс кулаком в воздухе.

– Тогда перестань бороться с нами. Ты не выиграешь, сама понимаешь. Проволочки только ухудшают ситуацию. А теперь ещё и этот труп на ранчо.

– Тело пролежало там семнадцать лет, – заметила Дана. – Рано или поздно его бы нашли.

– Нет, если бы Уоррен залил колодец водой, как и должен был, – рыкнул Джордан.

– Ты приказал ему заполнить колодец? – прищурилась Дана.

Джордан уставился на неё в ответ:.

– Я приказал ему подготовить ранчо к продаже. Залить колодец он сам придумал. Откуда, чёрт возьми, я мог знать, что он найдёт там человеческие останки?

Да, действительно, откуда?

– Нам просто надо перестать ссориться, – заметил Клэй из своего угла.

Джордан закатил глаза.

– Нет, нам надо выставить это ранчо на аукцион, и надеяться до чёртиков, что это расследование закончится как можно скорее. Тем временем, Дана, ты могла бы быть к шерифу поласковее.

Дана ощутила, как воздух выходит из легких, словно брат ударил её.

– Ты ведь не имеешь в виду, что я должна…

– Твоё поведение выставляет нас виновными, – заявил Джордан.

– И ты считаешь, что если я буду благосклонна к Хаду, от этого вы будете выглядеть невиновными? – огрызнулась она.

– Пожалуйста, перестаньте ссориться, – со слезами в голосе попросила Стейси.

– После продажи ранчо я уеду, – внезапно заявил Клэй, и все повернулись, чтобы взглянуть на него. Он, казалось, был смущён всем этим вниманием. – У меня появилась возможность купить небольшой театр в Лос-Анджелесе.

– Ты уедешь из Монтаны? – удивилась Дана и вдруг поняла, что совсем не знает младшего брата.

– Только ты любишь это место, Дана, – Кривовато улубнулся ей Клэй. – Я бы уехал много лет назад, если бы мог. А теперь, когда все в городе считают нашу семью убийцами… Ты знала, что по дороге сюда меня остановила помощник шерифа и сняла мои отпечатки пальцев?

– Хватит ныть, Клэй, она и мне звонила, – оборвал его Джордан и посмотрел на Стейси.

Она кивнула, подтверждая то же самое.

– А чего ты ожидал? – спросила Дана, уставшая от чванства своей семьи. – Тело женщины обнаружили в нашем колодце. Мы все её знали. Она разбила брак наших родителей. И Джордан…

– Может, мама убила её и скинула в колодец, – перебил брат.

В комнате воцарилась жуткая тишина.

– Не смотри на меня так, Дана, – продолжил Джордан. – Ты знаешь, что она была способна на всё, если очень хотела.

– С меня хватит, – заявила Дана и возмущённо удалилась на кухню.

– Ну-ну, удивила, – бросил Джордан ей в спину, – Мы так и знали, что не стоит рассчитывать на разумное поведение с твоей стороны.

Кипя от злости, она повернулась к нему лицом:

– У меня есть ещё целый месяц, прежде чем суд вынесет решение, выставлять ли ранчо на продажу, дабы порадовать вас троих, и я использую это время. Если вас это не устраивает, очень жаль. Я борюсь, чтобы сохранить место, которое любила моя мать. Вы трое хотите лишь денег – любым способом. Даже уничтожая то, что принадлежало нашей семье несколько поколений.

Джордан начал было протестовать, но она оборвала его:

– А что касается расследования убийства, то тут вы сами по себе. Честно говоря, думаю, каждый из вас на это способен.

Клэй и Стейси запротестовали, утверждая, что им нечего скрывать.

Джордан просто посмотрел на Дану и сказал:

– Ты совершаешь огромную ошибку, сестра. Надеюсь, что не пожалеешь об этом.

Дана развернулась и выскочила на кухню. Подойдя к раковине, она схватилась за прохладный фарфор, а угроза Джордана всё ещё звучала в её ушах.

Хаду позвонили из криминалистической лаборатории, когда он собирался уходить из офиса.

– Мы обнаружили слабые отпечатки пальцев на коробке конфет и кукле, – сообщил доктор Кросс. – Я решил провести тесты сам, потому что они связаны с твоим текущим расследованием. Интересное дело.

– Совпадают с чьими-нибудь? – спросил Сэвэдж.

– Отпечатков, идентичных найденным на кукле или на конфетах, в картотеке нет. На игрушке оставлено много пальчиков, все разные. Что касается коробки, они принадлежат одному человеку.

Сердце Хада пустилось вскачь.

– Моя помощница привезёт вам отпечатки для сравнения. Что насчёт самих конфет?

– Чистые, без отпечатков. И никаких следов яда или наркотиков. Насколько я могу сказать, это просто шоколад.

Шериф вздохнул с облегчением.

– Спасибо за скорость.

Он повесил трубку. Есть один человек, про отпечатки которого он не стал говорить Лайзе. Лэнни Ранкин.

Хад сам планировал снять их сегодня вечером. Он начал обзванивать местные бары, руководствуясь интуицией. Уже во втором бармен сообщил ему, что Лэнни там.

– Попытайся задержать его. Я всё оплачу, – попросил Хад. – Сейчас приеду.

Дана не удивилась, услышав тихий звук шагов позади и почувствовав запах дорогих духов своей сестры. Стоя у раковины, спиной к Стейси, она закрыла глаза, в ожидании ещё одной атаки. Очевидно, Джордан и Клэй послали сестру переубедить её.

– Дана, – тихо произнесла Стейси. – Мне надо тебе кое-что рассказать.

Дана не повернулась. Она хотела прямо спросить сестру, что произошло той ночью с Хадом, пять лет назад. Но, честно говоря, сейчас у неё не было сил выслушивать откровения.

– Ты не можешь игнорировать меня. Я же твоя сестра.

– Не напоминай, – Дана наконец сдалась и развернулась.

Глаза Стейси наполнились слезами, но она прикусила губу, сдерживая их, понимая, что плач лишь больше рассердит Дану. Как и ещё одно извинение.

– Мне надо во всём признаться, – продолжала сестра.

– Нет, – отрезала Дана. – Я же сказала, ничего не хочу слышать. Знаю, они прислали тебя, чтобы ты попыталась изменить моё мнение.

– Я пришла сюда не о ранчо говорить, – удивлённо ответила Стейси в ответ на это замечание. – Мне надо рассказать тебе о Хаде.

Дана почувствовала, как краснеет.

– Я бы лучше обсудила продажу земли.

Она попыталась пройти мимо сестры, но та схватила её за руку и прошептала:

– Я солгала.

Дана замерла, уставившись в лицо Стейси.

Та медленно кивнула, заливаясь слезами.

– Я не спала с ним, – продолжала она шёпотом, оглядываясь, словно опасалась, что братья могут подслушивать.

– Что это? Хитрая уловка, чтобы заставить меня продать ранчо? – Дане не верилось, как низко может пасть сестра.

– Это не имеет к ранчо никакого отношения, – покачала головой Стейси, плача. – Мне надо рассказать тебе правду, неважно, что со мной случится. Я не хотела так поступать.

Пульс Даны участился.

– Ты о чём? – переспросила она, вспомнив, как Хад упомянул, что Стейси той ночью действовала не одна. Сестра сжала её руку.

– У меня не было выбора.

– Выбор всегда есть, – заметила Дана, приглушив голос. – Что произошло той ночью?

Стейси испугалась, отпустив сестру, и снова оглянулась.

– Стой здесь, – приказала Дана и прошла к двери в гостиную. – Уходите, – обратилась она к Джордану и Клэю. Младший брат сразу поднялся, но старший не пошевелился.

– Мы не закончили, – рассердился он. – И я не уйду, пока мы всё не решим. Так или иначе.

– Нам со Стейси надо поговорить, – отозвалась Дана, притворившись, что она хочет наладить отношения с сестрой, прежде чем продавать ранчо.

Клэй уже направлялся к двери, когда Джордан неохотно поднялся. Младший брат открыл дверь и остановился. Дане заметила причину. Пикап их отца только что въехал во двор.

– Я буду снаружи, поговорю с папой, – заявил Джордан и почти выпихнул Клэя на улицу.

«Что тут делает отец?», – подумала Дана, торопясь обратно на кухню. Без сомнения, кто-то из этих троих потребовал его помощи, чтобы добиться продажи ранчо. Ублюдки.

Стейси сидела за столом, закрыв лицо руками. Дана притворила кухонную дверь, услышав, как отец и братья разговаривают на крыльце. Кажется, Ангус и Джордан спорили.

«О чём это?», – гадала она. И опасалась, что скоро узнает. Но сейчас надо было получить кое-какие ответы от сестры.

Стейси подняла взгляд, когда Дана закрывала дверь.

– Мне так жаль.

– Не начинай снова. Просто расскажи мне. – Дана не присела. Осталась стоять, скрестив руки на груди, чтобы они не тряслись от желания придушить Стейси. – Расскажи всё, и что бы это ни было, не лги.

Стейси начала рыдать.

– Я говорю, что не спала с Хадом, разве этого недостаточно?

– Нет. Мне надо знать, как он к тебе попал. Забрал тебя из бара? Или ты его?

Стейси заплакала сильнее.

– Я забрала его.

– Как?

Хад клялся, что выпил только бокал. Но она помнит, что люди в баре той ночью утверждали, будто он с ног валился, когда уезжал со Стейси.

– Я его опоила.

Дана уставилась на сестру, не веря своим ушам.

– Ты его опоила?!

– Мне пришлось! – крикнула Стейси. – И прежде чем наркотик вырубил его полностью, я вытащила его на улицу и посадила в свою машину.

Дана услышала громкие возгласы из гостиной. Те трое перенесли свой спор с улицы в дом. Но это едва её беспокоило. Стейси призналась, что опоила Хада и затащила его к себе в машину.

– Мне надо было привезти его к себе, – запиналась Стейси, рыдая. – Я подумала, что это всё. Я не хотела. Клянусь. Но если бы я не…

Она начала всхлипывать. Ангус и Джордан орали друг на друга в соседней комнате, слова невозможно было разобрать.

– Что ты сделала? – потребовала ответа Дана, подойдя к сестре.

– Я не знала, что это должно было выглядеть так, будто я с ним переспала, когда ты явишься ко мне на следующее утро, – плакала Стейси. – Я не хотела причинить тебе боль.

Дана вспомнила изумление на лицах Хада и Стейси, когда они увидели её тем утром. Она посчитала это удивлением от того, что их застали. Но теперь ей припомнилось и их недоумение.

– Зачем же признаваться теперь? – потребовала она ответа. – Почему нельзя было рассказать пять лет назад, пока ты всё не испортила?

– Я не могла. Была напугана. И всё ещё боюсь, но больше не могу так жить.

Стейси подняла взгляд, посмотрев в глаза сестры.

«Страх настоящий, и боль тоже», – решила Дана.

– Я ненавидела себя за то, что натворила. И моя дальнейшая судьба не имеет значения, мне надо было рассказать тебе. Просто не могла больше жить с этим.

– Как это – твоя «судьба не имеет значения»?

Стейси покачала головой.

– Я раньше боялась попасть в тюрьму, но теперь и это лучше того ада, в котором я жила последние пять лет. Я не такая сильная, как ты. Я не могла противостоять им.

Им?

– В тюрьму? – повторила Дана.

На мгновение в голове всплыло лицо Стейси тем утром, пять лет назад. Она выглядела напуганной. Она попала в западню?

– Ты говоришь, что кто-то угрожал тебе тюрьмой, если бы ты не помогла подставить Хада?

Дверь на кухню со стуком распахнулась и появился Клэй, задыхаясь от ужаса:

– Папа! Кажется, у него сердечный приступ!

Глава 11

Лэнни Рэнкин совсем не обрадовался, когда Хад подсел к бару на соседнюю табуретку. Перед адвокатом стояла пара стаканов, он явно собирался напиться.

– Чё те нада? – пробормотал Лэнни.

– Просто захотелось выпить. – Хад сделал знак бармену, и тот принёс ему кружку бочкового пива. Отхлебнув, он увидел, как Лэнни поднял стакан и опрокинул в горло содержимое – по виду водку с тоником.

– Принеси Лэнни ещё, – попросил бармена Хад.

Лэнни отпихнул пустой стакан, схватил второй и, опустошив и его, с трудом поднялся на ноги:

– Не трать зря деньги, шериф. С тобой я пить не буду.

– Надеюсь, ты не за рулём, – сказал Хад.

Лэнни прищурился:

– А тебе бы хотелось арестовать меня, правда? Она рассказала тебе о нас? Поэтому ты припёрся? Сказала, что мы обручены? Так это всё враки. Всё враки. – На лице его появилось неприятное выражение. – Она вся твоя. Да, впрочем, и всегда была. – Он повернулся и, спотыкаясь, побрёл к заднему выходу.

Хад быстро вытащил из кармана куртки пакет для вещдоков и засунул туда оба стакана с отпечатками Лэнни. Расплатившись, он вышел наружу убедиться, что адвокат никуда не поехал.

Лэнни шагал вниз по улице к своему дому. Хад понаблюдал за ним чуть-чуть, а потом направился в контору. Если поторопиться, он успеет подготовить оба стакана, чтобы утром Лайза могла отвезти их в лабораторию. Интересно, как она там, смогла получить отпечатки пальцев всего клана Кардуэлл?

Он ощутил беспокойство, стоило ему подумать о семейном сборе на ранчо. Пожалуй, он заедет туда, после того как закончит с вещами для лаборатории.

Вернувшись к себе в кабинет, Хад приготовил к отправке стаканы с отпечатками пальцев Лэнни и запер коробку в комнате для хранения вещественных доказательств вместе с пистолетом тридцать восьмого калибра, который Лайза изъяла из грузовика Ангуса.

Уже уходя, он вспомнил, что она оставила на его столе список зарегистрированных в округе владельцев оружия того же калибра. Список оказался длинным. Он быстро пролистал его, думая больше о семейном сборе на ранчо Кардуэлл, чем о мелькавших перед глазами фамилиях.

Скорее всего, это пустая трата времени. Велика вероятность, что Лайза уже нашла орудие убийства и именно оно заперто сейчас в комнате для вещдоков. Хада беспокоило, что, возможно, завтра ему придётся арестовать Ангуса Кардуэлла. Как это воспримет Дана, ему не хотелось даже думать.

Хад сложил список и засунул его в карман. Он повернулся к выходу, собираясь съездить проверить, как там Дана, и пусть она на него злится, если хочет, и тут услышал звонок в службу спасения. На ранчо Кардуэлл вызывали скорую.

– Как папа? – спросила Дана, найдя Джордана и Клэя в комнате ожидания больницы Боузман Диконесс. В регистратуре ей ничего не сказали, а дороги в каньоне обледенели, машины еле ползли.

Сидевший на стуле в углу Клэй пожал плечами; вид у него был несчастный, он явно нервничал.

– Доктор там, с ним, – сказал Джордан, взволнованно меряя шагами небольшую комнату.

– А где Стейси?

Какое-то время назад Дана, заглянув через открытую дверь в гостиную, обнаружила, что отец лежит на полу и над ним склонился Джордан. Вскрикнув, она вбежала к ним и услышала, что Клэй вызывает скорую по телефону на кухне.

Только потом, когда Ангуса уже увезли в больницу, и она пошла за ключами от своего пикапа, чтобы поехать за «скорой», Дана поняла, что Стейси куда-то пропала.

– Когда уехала Стейси? – оглянувшись, ещё раз спросила Дана.

Оба брата пожали плечами.

– Позвонив в службу спасения, я обернулся и заметил, что задняя дверь дома открыта; а когда я вышел, чтобы поехать за «скорой», увидел, что машины Стейси уже нет.

– Стейси просто взяла и уехала? – не поверила своим ушам Дана. Почему сестра скрылась, не сказав никому не слова? Да ещё в тот момент, когда отец без сознания лежал на полу в соседней комнате?

В голове Даны снова прозвучали слова Стейси: «Неважно, что случится со мной теперь». Не оказалась ли сестра в опасности из-за того, что сказала Дане правду?

Впрочем, сейчас не до этого.

– О чём вы с отцом ругались? – спросила она Джордана.

– Я не виноват! – огрызнулся Джордан.

– Пойду, схожу за кофе, – заявил Клэй и выскочил из комнаты.

Джордан и Ангус не могли спорить о продаже ранчо. Отец утверждал, что не собирается принимать ни одну из сторон. Однако не преминул добавить, что, по его мнению, одной Дане с ранчо не управиться.

– Продай его, деточка, – сказал он Дане. – Это же ярмо на твоей шее. Мама бы поняла.

– Это ты так к нему относишься, папа, не я, – ответила она ему, но он только покачал головой и повторил:

– Продай. Когда-нибудь ты будешь рада, что это сделала. И в семье мир сохранишь.

Он всегда очень заботился о сохранении мира в семье. Если только это не мешало его похождениям.

– Я слышала, как вы кричали друг на друга, – сказала Дана Джордану, – что у вас случилось?

Джордан остановился и посмотрел ей в глаза:

– Этот идиот решил, что Джинджер убил я.

Джинджер Адамс, женщину, запястье которой он сломал в пылу ссоры. Женщину, которая закончила свою жизнь в колодце на ранчо Кардуэлл. Казалось, пол зашатался под ногами Даны.

– Почему он так подумал?

– Я откуда знаю? Он всегда был сумасшедшим старым дураком.

Дана ощетинилась:

– Недостатков у отца хватает, но он вовсе не сумасшедший!

– Нечего прикидываться, – убийственным взглядом посмотрел на неё Джордан, – папа сказал, что ты знаешь про меня и Джинджер. Но он с ума сошёл, потому что думает, будто я взял его пушку.

– Пропавший пистолет тридцать восьмого калибра? – уставилась на брата Дана.

– Как оказалось, никуда он не пропал, – ответил Джордан. – Лежал себе под сиденьем пикапа, а сейчас его забрала полиция. Отец думает, что я взял пистолет, а когда нашли Джинджер, подкинул оружие в грузовичок, чтобы в убийстве обвинили его.

Дана почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Хад же сказал ей, что Джинджер и судью Рэндольфа убили из одного и того же оружия. А с чего бы Джордану убивать судью?

– Джордан, ты не…

Джордан выругался.

– Ты тоже считаешь, что я убил, да? – он впился в неё сердитым взглядом. – И не только убил, но ещё и подставил родного отца?

Издав язвительный смешок, он покачал головой:

– Похоже, я не понимал, как плохо вы с папой обо мне думаете.

Развернувшись, он сердито выскочил из комнаты ожидания и чуть не сбил с ног Клэя, который входил, неся на картонном подносике три стаканчика с кофе.

Однако взгляд у Джордана при этом был виноватый, и это встревожило Дану.

– Спасибо, – поблагодарила она Клэя, взяв у него стаканчик с горячим кофе, и вышла в коридор, пытаясь перебороть чувство ужасающего страха, угнездившееся под ложечкой.

Услышав звук шагов, она обернулась и увидела, что к ней направляется врач отца. Она застыла. Ей вспомнился день несчастного случая с матерью и врач, шедший по коридору, чтобы объявить ей новости. Она не может потерять последнего из родителей!

***

Приехав в больницу Боузмана, Хад увидел Дану в ту же секунду, как вошёл в комнату ожидания при отделении скорой помощи. Он почувствовал, как подкашиваются ноги, так велико было облегчение. С ней всё в порядке!

Дана разговаривала с врачом, вид у неё был расстроенный. Хад ждал, наблюдая за ней, горло перехватило от страха.

В какой-то момент она опустила плечи, прикрыла ладонью рот, а потом утёрла ею слёзы. Она улыбалась и кивала, и Хад понял – что бы там ни случилось, новости у доктора оказались хорошие.

Тут она его увидела, и, похоже, действительно обрадовалась. Он постарался не придавать слишком большого значения выражению лица Даны. Что-то ответив доктору, она направилась к Хаду. У него перехватило дыхание: он иногда забывал, какая она красавица. Мокрые глаза блестели, щёки зарумянились, на лице сияло облегчение от сказанного врачом.

– Дана, что случилось?

– У папы был сердечный приступ, – голос её прервался, – но врач сказал, что состояние стабильное.

Она посмотрела на Хада со слезами в глазах:

– Нам нужно поговорить.

– Хорошо. – Несмотря на все старания, прозвучало это неуверенно. Совсем недавно она его видеть не желала, не то что с ним разговаривать. – Ты хочешь поговорить в конторе или…

Дана огляделась, и Хад задумался, где же её братья. И Стейси.

– Мы можем поехать к тебе?

К нему домой?

– Конечно. – Разговор явно будет серьёзный. – Поедешь за мной?

Дана покачала головой:

– Нет, мне ещё нужно повидать Стейси. Встретимся у тебя, ладно?

Ему не было дела до того, зачем Дане понадобилась сестра, но отпускать её одну не хотелось:

– Можно вместе, – предложил он.

Она снова покачала головой:

– Я приеду в домик, который ты арендуешь.

Ей известно, где он живёт?

– Тогда до встречи, – сказал он.

– Пока, – рассеянно кивнула она.

Садясь в патрульную машину, Хад старался не гадать, о чём же Дана хочет поговорить. У него было нехорошее предчувствие, что это как-то связано с пистолетом Ангуса, что заперт в сейфе для вещдоков в его кабинете.

Ночь была ясной, яркие точки звёзд сияли в вышине на чистом тёмно-синем небе. Снег укрыл всё: он лежал пушистыми комками на ветвях, сиял в свете звёзд бесчисленными бриллиантами в полях по обе стороны дороги.

Путь домой казался бесконечным. Хад постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, надеясь увидеть фары пикапа Даны. Она сказала, что ей нужно зайти к Стейси – жаль, что он не догадался спросить, надолго ли.

К тому времени, как он подъехал к своему домику, стало совсем темно. Войдя внутрь, он разжёг огонь и поставил вариться кофе.

Поднялся ветер. Снежинки кружились за окном, начиналась метель. Надо было настоять, чтобы Дана поехала с ним, не дело в такую погоду в её состоянии на дорогах быть одной. Но ему не хотелось ехать к Стейси, да и Дана возражала.

Небо над верхушками сосен совсем почернело, начиналась очередная снежная буря. Он и забыл, как темно ночью в середине зимы.

Хад наблюдал за дорогой, насколько это было возможно сквозь снежные вихри. Как ни странно, в Лос-Анджелесе он скучал по зимам. По разным временам года, таким впечатляющим в Монтане. Зима выделяется особенно. За ночь может выпасть полметра снега, а то и больше. Нередко случалось, что утром просыпаешься – а вокруг тишина и холод, всё изменилось за одну ночь.

Дане уже пора бы приехать. Он начал волноваться, думать о том, что же звучало в её голосе. Расстройство из-за отца, конечно, но не только. Что-то случилось. Что-то, о чём она должна была с ним поговорить. Но сначала ей нужно было увидеться со Стейси.

Хад уже был готов отправиться на розыски, когда заметил сквозь пелену снега огни фар.

Припарковавшись рядом с его патрульной машиной, Дана выбралась наружу и, казалось, колебалась. Она стояла, глядя на дом, в красной флисовой куртке и тёмно-синей шапочке. Волосы она спрятала под шапку, но несколько выбившихся прядей хлестали её по лицу.

Хад открыл дверь и встал на пороге. Прямо за дверью поперёк крыльца уже намело маленький сугробик, и ступени исчезли под ровным глубоким снегом. Посмотрев Дане в глаза сквозь пляшущие снежинки, Хад потянулся за лопатой. Однако прежде, чем он успел расчистить проход, Дана уже поднималась, оставив сомнения позади.

К его крайнему удивлению, она кинулась к нему. Он обнял её и по-настоящему испугался.

– Прости меня. – Слова её были едва слышны сквозь завывание ветра под крышей. – Мне так жаль.

Сердце, казалось, начало колотиться где-то в горле. Он прижал её к себе, вдыхая знакомый аромат. Господи, как он скучал по нему! Но за что она просит прощения?

Так здорово было держать её, ужасно не хотелось отпускать, когда она, выбравшись из его объятий, вошла в домик. Он последовал за ней, закрыл дверь, отгородив их от ветра и снега.

Дана встала у камина. Когда она обернулась, Хад увидел слёзы. Он мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз видел Дану плачущей. Он испугался ещё сильнее.

– Что бы ни случилось, я тебе помогу. – Ему хотелось обнять её снова, но подойти он боялся.

Она издала смешок и покачала головой. Лицо её разрумянилось, глаза блестели.

– Я никого не убивала. Хотя мне и хотелось. – Она посерьёзнела и посмотрела ему прямо в глаза. – Я поговорила с сестрой.

Сердце, до этого бившееся в горле, ухнуло куда-то вниз.

Дана стянула шапку, отряхнула снег. Волосы её рассыпались по плечам.

– Она всё мне рассказала.

Хад не двигался, не дышал. Он говорил себе, что вернулся, чтобы выяснить, что же произошло той ночью. А сейчас не был уверен, хочет ли он знать это.

– Ты был прав. Она солгала. Её послали в бар опоить тебя и увести прочь до того, как наркотик тебя окончательно вырубит. Она должна была привести тебя к себе. Всё именно так, как ты и подозревал, – голос её прерывался, в глазах сияли слезы, – ничего не было. Тебя действительно подставили. – Слеза скатилась по щеке. – Нас подставили.

Ему потребовалась секунда, чтобы всё осознать. Значит, всё было именно так, как ему верилось. Неважно, насколько он был пьян – он не стал бы спать с сестрой Даны, да и с любой другой женщиной тоже. Он знал! И всё же боялся, что в ту ночь утратил рассудок и перестал быть собой.

– Мне так жаль, что я тебе не верила. Что даже не дала тебе оправдаться.

Хада трясло от гнева и от облегчения, он шагнул к Дане и снова обнял её:

– Я не смог бы объясниться. Вот почему я уехал. Я думал, тебе будет легче, если не придётся видеться.

– Но ты вернулся.

– Благодаря твоей сестре.

Дана подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо:

– Стейси отправила тебе записку?

Он кивнул:

– Я нашёл поздравительную открытку, которую она послала тебе – ту самую, что ты выкинула. Она была под коробкой с конфетами. Я узнал почерк.

– Так это она отвечает за твоё возвращение. – Она снова прильнула к нему.

Он положил подбородок ей на голову. Волосы у неё как шёлк… Она расслабилась, прижимаясь к нему. Сердце его колотилось. Той ночью ничего не было. Прикрыв глаза, он притянул Дану ещё ближе, желая повернуть время вспять. Годы, напрасно проведённые врозь, казалось, пропастью зияли между ними.

– Мне следовало верить тебе.

Дана тогда не верила, что его подставили, что ничего не было. Не любила его настолько, чтобы доверять. Если бы только она дала ему рассказать, что помнил он…

– Эй, временами я и сам не верил в свою невиновность, – сказал он, отодвинув её настолько, чтобы заглянуть в глаза. – Думал, что, может, сошёл с ума. Или, что ещё хуже, становлюсь похожим на отца.

В камине вспыхнуло треснувшее полено, на стене заплясали тени. За дверью выл ветер. В окна бился мокрый снег, он прилипал к стеклу, а потом медленно, подтаивая, сползал вниз.

Внутри горел огонь, а снаружи бушевала буря, занося их снегом.

Дана посмотрела на Хада. И не увидела в его глазах ничего, кроме любви. И тогда её гнев на себя и на сестру начал таять, как снег на стекле.

Взяв одну из его рук в свою, она повернула её ладонью вверх и поцеловала тёплую серединку. Услышала, как выдохнул Хад. Они встретились взглядами, и огонь в его глазах согрел её изнутри.

– О, Хад, – вздохнула она. И услышала, как у него перехватило дыхание, увидела, как разгорается пламя желания в его взгляде. – Мне так не хватало тебя всё это время.

Простонав, он крепко поцеловал её. Его рот взял в плен её губы, а руки прижали ещё крепче. Она чувствовала, как стучит её сердце. Казалось, её тело плавится, соединяясь с ним.

– Без тебя мне не хотелось жить, – сказал он, отпуская её. – Я пережил последние пять лет только потому, что верил – ты всё ещё любишь меня.

Она погладила его по щеке, а потом взяла лицо в ладони и поцеловала, дразняще, касаясь кончиком языка. Издав неясный звук, он подхватил её на руки и отнёс на ковёр перед камином.

Она притянула его к себе. Он целовал её медленно и нежно, как будто у них вся ночь впереди. И она у них была.

– Ты такая красивая, – прошептал он, лаская шею. И снова наклонился поцеловать, ладонью обхватил грудь – Дана застонала от острого наслаждения, что приносили его прикосновения.