Текст книги "Преступление на ранчо Кардуэлл"
Автор книги: Би Дэниэлс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Глава 2
«Что ж, всё прошло лучше, чем ожидалось», – подумал Хад со своим обычным самоуничижительным сарказмом.
Она помолвлена с Лэнни Ранкином?
"А что ты ожидал? Прошли годы. Я удивлён, что она ещё не замужем. Но Лэнни Ранкин?"
Он смотрел, как пикап исчезает за холмом и слушал, как затихает урчание мотора. Осталось лишь завывание ветра.
"Да, почему же она не замужем?"
Хад не успел выехать за пределы города, как Лэнни Ранкин начал ухлёстывать за Даной. У него было пять лет. Так почему же они не поженились?
Он почувствовал проблеск надежды.
Возможно ли, что Дана тянула время, потому что всё ещё любила его, а не Лэнни? А почему на ней нет кольца? Допустим, его вообще нет. Вполне может быть, что она даже не обручена – по крайней мере, об этом не объявлено.
"А может, ты цепляешься за соломинку?"
Всё возможно, но его инстинкты говорили, что если бы она собралась выйти замуж за Лэнни, то уже сделала бы это.
Он видел, как в полумиле, вниз по холму, затормозил пикап Уоррена, подняв облако пыли. Хад смотрел, как из машины выходит Дана. Она была всё так же прекрасна. Колючая, как ёж. Сильная и упорная. Всё ещё желающая его смерти.
У него мелькнула ужасная мысль. А вдруг она выйдет за Лэнни назло ему?
И что там насчёт продажи ранчо? Та Дана, которую он знал, никогда не продала бы поместье. Она хотела уехать после аукциона? Или ещё хуже – после свадьбы с Лэнни?
Дана исчезла в доме. Это место было дорого её сердцу. Она всегда говорила, что умрёт здесь и её похоронят на холме, вместе с другими членами семьи матери, Джастисами.
Ему так нравилось это в ней: её гордость за предков, её упорство в том, чтобы обеспечить тот же уровень жизни своим детям – их детям.
Хад глубоко внутри себя почувствовал боль от сожаления. Боже, как же он ненавидел то, что сделал с ней. Что сделал с собой. Не помогло и то, что последние пять лет он провёл в попытках отыскать хоть какой-то смысл в происходящем.
"Прошло-проехало", сказал бы его старик-отец. Хотя у этого старика совсем не было совести.
"Так легче жить", – подумал Хад, ругнувшись при одной мысли о Брике Сэвэдже.
Он размышлял о потраченных впустую годах, когда старался угодить старику, и о потерянном, из-за ненависти к отцу, времени. Хад развернулся, переполненный отвращением к себе, и попытался забыться в том единственном, что давало ему хоть какое-то успокоение – в своей работе.
Он созвонился с коронeром [4]4
Коронер (англ. coroner; название появилось в 1194 г. и означает «представитель, гарант интересов короны») – в некоторых странах англо-саксонской правовой семьи должностное лицо, специально расследующее смерти, имеющие необычные обстоятельства или произошедшие внезапно, и непосредственно определяющий причину смерти. Обычно коронер ведёт расследование, когда есть подозрение в насильственных действиях, повлёкших смерть (как правило, собирает доказательства убийства). В маленьких городах США в основном нет центров судебной экспертизы и на вызовы выезжает коронер или шериф, при этом коронер имеет мед образование, поскольку выполняет некоторые функции судмедэксперта и патологоанатома.
[Закрыть]Рупертом Миллиганом. И пока его ждал, снял на цифровую камеру фото и видео места преступления, стараясь не думать, что за кости лежат в колодце и как они туда попали.
Не прошло и полчаса, как подъехал Руперт. На нём был костюм и галстук, что в Монтане означало либо похороны, либо свадьбу.
– Собрание клуба ораторов, если тебе интересно, – объяснил он, пройдя мимо Хада к колодцу и по пути выхватив фонарик из руки шерифа.
В этом округе Руперт Миллиган был старше и могущественнее самого Господа Бога. Высокий, седой, с головой, как у буйвола, старик разговаривал грубым голосом и не терпел дураков. Он вышел на пенсию и больше не работал окружным доктором, но всё ещё занимал должность коронeра. Руперт обожал загадочные убийства и судебную медицину. Для него не было ничего лучше, чем работать над делом, и хотя Хад надеялся, что кости не принадлежат человеку, он знал, что у Руперта есть другая версия.
Коронер осветил фонариком дно колодца, склонившись сначала с одной, потом с другой стороны ямы. Он замер, держа фонарик ровно, пока наклонялся ещё ниже вперед. Хад понял, что череп был наполовину виден с одного края колодца.
– У нас тут человеские кости, но я так понимаю, ты это и сам знаешь, – заметил старик, выпрямляясь. Его голос прозвучал слишком бодро. Хад кивнул. – Давай-ка вытащим их оттуда.
Руперт направился за своим снаряжением.
Хад хотел предложить поехать к Миллигану, но знал, что старый коронeр его бы не послушал. Всё, для чего Миллигану нужен был Хад, так это задокументировать происходящее на случай, если дело когда-нибудь дойдёт до суда – ну и, конечно, надо помочь ему вытащить кости из колодца.
Шериф последовал к пикапу Руперта – туда, где старик уже снял пиджак и надевал рабочий комбинезон.
– Хочешь поспорить на то, что мы там найдём? – ухмыльнулся Руперт.
Помимо прочих своих разнообразных достоинств, Миллиган был азартен. К его чести, он редко проигрывал.
– Кости могли пролежать там лет пятьдесят или даже больше, – заметил Хад, понимая, что если всё именно так, значит вряд ли они когда-нибудь узнают личность человека, или то, как он там оказался.
Руперт покачал головой, проходя к багажнику грузовичка и доставая веревку.
– Этим останкам нет пятидесяти лет. Даже близко.
Коронер приехал подготовленным. В багажнике был установлен поднимающий блок и огромная пластмассовая коробка, в которой лежали перчатки из латекса, пакет для тела, куча контейнеров разного размера, видеокамера и небольшая лопата. Руперт протянул Хаду блок, потом засунул всё необходимое в рюкзак, который повесил на плечо, прежде чем застегнуть обруч с фонарём на голове.
– Да, внизу сухо, возможно, он стоял закрытым большую часть времени, поэтому кости не выбелены солнцем, – сообщил коронер, шагая обратно к колодцу. Хад следовал за ним. – Для большинства хищников спуск в колодец слишком крутой. А вот насекомые могли поработать над костями. Личинки. – Руперт снова взглянул вниз. – Дашь мне ошибиться лет на пять, и я могу поспорить баксов на пятьдесят, что эти кости пролежали здесь два десятка лет или меньше, – заметил коронер со своей обычной уверенностью, которая основывалась на опыте, полученном с годами работы.
Двадцать лет назад Хаду было шестнадцать. Руперту – около сорока пяти. Вздрогнув, Хад внезапно понял, что Миллиган был не намного старше его отца. Было странно думать о Брике Сэвэдже как о старике. Мысленно Хад всегда видел отца в его лучшие годы – огромного, широкоплечего мужчину, который мог бы стать актером. Или моделью. Настолько он был красив.
– Ставлю сотню на то, что кто бы там ни был, он не случайно туда упал, – продолжал Руперт.
– Хорошо, что я не азартен, – рассеянно ответил Хад. Его мысли сосредоточились на том, что двадцать лет назад его отец был шерифом.
– И не говори, что ты это сделала, – произнесла Дана, когда зашла в «Иголки и булавки» и услышала хихиканье в глубине ателье, за стойками с тканями.
Её лучшая подруга и партнёр по бизнесу ухмыльнулась и обняла девушку.
– Это же твой день рождения, крошка, – прошептала Хильда. – Надо бы отпраздновать.
– После тридцати праздновать не следует, – прошептала Дана в ответ.
– Да ты шутишь? И пропустить картинку с тридцатью одной свечкой на торте?
– Ты не посмеешь.
Хильда взяла Дану за руку и потянула к задней части ателье.
– Улыбнись. Я обещаю, это не смертельно, хотя ты выглядишь так, словно идёшь на казнь. – Она замедлила шаг. – Ты дрожишь. Серьёзно, всё в порядке?
Как бы это не было ей ненавистно, Дана всё ещё чувствовала себя разбитой после встречи с Хадом. Она надеялась поработать в ателье и забыть про всё, что произошло этим утром, включая то, что или кого нашли в старом колодце. Дане только не хватало того, чтобы ей говорили о дне рождения. Это каждый раз напоминало о том, что о нём не забыл Хад.
– Хад вернулся, – лихорадочно прошептала она.
Хильда резко остановилась, и Дана почти врезалась в неё. Удивление лучшей подруги помогло ей почувствовать себя лучше. Дана всё утро волновалась о том, что все знали о возвращении Хада, но ничего не говорили, чтобы её оградить. Она ненавидела, когда такое случалось. Особенно, если возникали подобные новости. Знай она, что он вернулся, то подготовилась бы к встрече. Хотя, даже при мысли об этом, Дана понимала, что никогда не смогла бы преодолеть тот первоначальный шок, который испытала, впервые увидев Хада после пяти долгих лет.
– Хад вернулся в каньон? – изумлённо прошептала Хильда.
Галлатин-Каньон представлял собой полосу длиной в пятьдесят миль, вдоль каньона извивалось шоссе и тянулась голубая лента реки. Ранчо, стада, ковбои, несколько летних домиков и обычных зданий – вот и всё, что здесь было, пока курорт Биг Скай и одноименный городок не выросли у подножия горы Лоун. Но «каньон» всё ещё оставался отдельным сообществом.
– Хад временно исполняет обязанности шерифа, – прошептала Дана, в горле внезапно запершило.
– Аллё! – раздался знакомый голос Марго в дальней части ателье. – У нас тут свечи догорают.
– Хад? Вернулся? Ничего себе, вот это подарок на день рождения, – заметила Хильда, снова обняв подругу. – Мне очень жаль, милая. Могу только представить, что с тобой произошло, когда ты его увидела.
– Я всё ещё желаю ему смерти, – прошептала Дана.
– Но не в день рождения, – нахмурилась Хильда и спросила, понизив голос. – А Лэнни уже знает?
– Лэнни? Мы с Лэнни просто друзья.
– А ему об этом известно? – спросила подруга, сочувственно улыбаясь.
– Он знает. – Дана вздохнула, вспоминая ту ночь, когда Лэнни сделал ей предложение, a она ему отказала. С тех пор их отношения изменились. – Я сделала глупость. Сказала Хаду, что мы с Лэнни помолвлены.
– Да иди ты.
Дана огорчённо кивнула.
– Не знаю, о чём я думала.
– Эй, у нас тут уже воск плавится, – позвала Марго из дальней комнаты.
– Давай покончим с этим, – сказала Дана, и они с Хильдой прошли вглубь ателье, где полдюжины друзей и клиентов собрались вокруг торта, который горел языками пламени.
– Скорее! Загадывай желание! – закричала Марго.
Дана сразу же закрыла глаза, загадала желание, а потом, сражаясь с жаром от тридцати одной свечи, горящей на торте, подула так сильно, как смогла, погасив все до единой, на втором куплете поздравительной песенки.
– Ты ведь не пожелала Хаду смерти? – прошептала Хильда рядом, пока дым рассеивался.
– Вслух не скажу, а то не сбудется. Ни за что.
Хад наблюдал, как луч от фонаря на голове Руперта зловеще моргает, прыгая по тёмным грязным стенам, пока коронер спускался в колодец. Шериф пытался прогнать мысли об останках на дне или о том, что Брик мог расследовать пропажу человека. Возможно, даже знал жертву. Её могли знать и Руперт, и сам Хад.
Коронер остановился в футе от костей, чтобы снять на видео дно колодца. Свет моргал, и Хад отвёл взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Чёрта с два это расследование заставит его обратиться к отцу. От подобной мысли всё внутри сжалось. Последний раз Хад виделся с ним более пяти лет тому назад, они почти подрались и расстались, сжигая за собой мосты – оба понимали, что в следующий раз, скорее всего, встретятся на похоронах Брика.
Когда Хад решил вернуться, то посчитал, что, по крайней мере, хоть отца ему не придётся видеть. Ходили слухи, что Брик перебрался в дом на озере Хебген, что у западной части Национального парка Йеллоустоун – порядка пятидесяти миль отсюда [5]5
1 миля = 1,61 км, т. е. отец Хада уехал километров за 80.
[Закрыть].
Ветер становился всё холоднее, и вдалеке Хад видел тёмные облака, клубящиеся над горой. Он повернул лицо к бледному солнцу, осознав, что скоро снова пойдёт снег. Всё-таки, в Монтане январь.
Верёвка на блоке скрипнула, и он вновь опустил взгляд в колодец, пока Руперт аккуратно устраивался внизу, опустив свет фонаря на человеческие останки.
Скелет был целым, из-за крутых стен колодца животные не растащили и не поцарапали кости. Коронер натянул пару латексных перчаток. Открыл сумку и начал осторожно заполнять её останками.
– Хорошо, что ты со мной не поспорил, – заметил Руперт. – Я бы сказал, что кости пролежали тут около пятнадцати лет. – Он взял тазовую кость. – Женщина. Белая. Лет тридцати.
В свете фонаря Хад видел, как Руперт поднимает череп и медленно крутит его в руках.
– У тебя тут дело об убийстве, сынок, – мрачно заметил коронер. Подняв череп, он фонарем осветил маленькое отверстие от пули. – Пуля вошла сюда, прошла через мозг и застряла в височной кости за левым ухом, – продолжал Руперт, поворачивая череп. – Пуля свинцовая, деформирована и сплющена от силы удара, но у нас будет достаточно следов от нарезов и винтовых канавок, чтобы найти оружие. Кажется, это тридцать восьмой калибр.
– Если мы сможем найти пистолет после всех этих лет, – заметил Хад.
Он выдохнул, чертыхнувшись. Убийство. И тело найдено на ранчо Кардуэлл.
– Достань один из моих контейнеров, чтобы я мог убрать череп отдельно, – попросил Руперт, голос его эхом отразился от стен колодца.
Хад сбегал к пикапу коронера и вернулся, чтобы опустить ему контейнер. Несколько минут спустя Руперт отправил полный ящик вверх и Хад обнаружил, что смотрит на череп мёртвой женщины. К макушке прилип клок волос. Волосы, покрытые грязью, всё ещё отдавали рыжиной. Он уставился на локон, окинул взглядом череп и попытался представить её лицо.
– Говоришь, она была молода? – крикнул он вниз. В колодце Руперт замер, чтобы изучить одну из костей под светом фонаря.
– Судя по линиям роста, я бы сказал, ей было от двадцати восьми до тридцати пяти лет.
Он положил одну кость и поднял другую, похожую на бедренную.
– Хммм, как интересно. По костным выступам можно определить развитые мускулы, что означает – она проводила много времени на ногах. Возможно, работала парикмахером, продавцом, медсестрой или официанткой, или кем-то подобным.
Он положил кость в мешок для тела и поднял ещё одну, покороче.
– Те же выступы на руках – кажется, она таскала что-то тяжёлое. Ставлю на официантку или медсестру.
Немногие коронeры могли делать выводы по конечностям и выдавать гипотезы. Большинство предпочитало оставлять это для команды медэкспертов из криминалистической лаборатории. Но Руперт Миллиган не был обычным коронeром. В дополнение к тому, что он редко ошибался.
– Что насчёт роста и веса? – спросил Хад, чувствуя озноб даже под солнцем.
Его отцу всегда нравились официантки. Чёрт, его отец бегал за любой юбкой, неважно, на ком она была одета.
Руперт внимательно изучал землю, на которой раньше лежали кости.
– Я бы сказал, она была ростом где-то от пяти футов четырех дюймов до пяти футов семи дюймов, и от ста двадцати до ста сорока фунтов весом [6]6
Девушка была ростом примерно от метра шестидесяти двух до метра семидесяти и весом примерно от 54 до 63 килограмм.
[Закрыть].
"Таких женщин много", подумал Хад, пока относил контейнер с черепом к пикапу Руперта и аккуратно устраивал его на переднем сиденье. Все зубы были на месте. Если повезёт и она местная, её можно будет идентифицировать по снимкам стоматолога.
Он попытался вспомнить, не упоминал ли отец дело о пропавшей женщине лет пятнадцать назад. Родрик Брик Сэвэдж обожал хвастаться делами, особенно теми, которые он раскрыл. Хотя этим делом он вряд ли мог похвастаться. Пятнадцать лет назад Хаду было восемнадцать, он учился в колледже. Шериф размышлял, не рассказывала ли Дана о пропавшей женщине в одном из своих писем. Она каждую неделю писала ему обо всём, что происходило на ранчо, в своих любовных, «я-скучаю-по-тебе» посланиях.
Оставив череп в машине, Хад пошёл обратно и увидел, как Руперт роется в грязи на дне колодца. Коронер остановился, когда что-то обнаружил, затем наклонился и смахнул грязь со своей находки. Хад глубоко задышал, когда Руперт вытянул ярко-красную туфлю на высоком каблуке.
После вечеринки в честь дня рождения и между обслуживанием посетителей, Дана, несмотря на запрет Хада, рассказала Хильде о том, что обнаружил Уоррен в заброшенном высохшем колодце у старого дома на ранчо. Дана была уверена, что новости уже распространились по каньону. Но она всё ещё ждала, не желая признаваться никому, кроме лучшей подруги.
– Он и правда считает, что кости человеческие? – содрогнувшись, спросила Хильда. – Но кто это?
Дана покачала головой.
– Возможно, кто-то из моих предков.
Хильда засомневалась.
– Думаешь, они пролежали там так долго?
Она обхватила себя руками так же, как Дана этим утром, словно почувствовала холод, идущий из колодца.
– Ужасно даже подумать, что кто-то упал туда, не смог выбраться и умер, – заметила Дана. Хильда кивнула.
– Просто странно, что ты только что их обнаружила. – Её глаза загорелись. – Как думаешь, расследование отложит продажу ранчо?
– Может быть, но в конце концов его продадут, поверь мне, – ответила Дана и сменила тему. – Спасибо за праздник. Мне очень понравилась сумочка, которую ты подарила.
– Не за что. Жаль, что у тебя был такой суматошный день. А не хочешь пойти домой? Я тут со всем разберусь. Это же твой день рождения.
Дана застонала.
– Представить не могу, что ещё ужасного может случиться, прежде чем день закончится.
– Как всегда, оптимистично.
Дана не смогла сдержать улыбки.
– Думаю, я всё же поеду домой.
Она выглянула в окно. Облака неслись по бледному небу, забирая с собой тепло. Знак на двери качался на ветру, и Дана почувствовала холод, пробирающийся снаружи. Через улицу от ателье верхушка горы скрылась за облаками. За окном ветер пронёс первые снежинки. По-видимому, прогноз погоды был верным – обещали, что до полуночи начнётся снегопад.
Дане повезёт, если она доберётся до дому прежде, чем дорога заледенеет.
На дне колодца Руперт дал сигнал Хаду поднять мешок с телом. Было тяжело, в основном из-за слоя грязи, собранной внизу. Позже её тоже обследуют в криминалистической лаборатории штата.
Шериф опустил мешок, отметив, что погода изменилась. Вокруг него плясали снежинки, падая от порывов ветра горстями ему на лицо и моментально ослепляя. Сидя на корточках у колодца и натянув капюшон от форменной куртки, он едва ощущал холод, пока наблюдал, как заканчивает работу Руперт.
Красная туфля на высоком каблуке всколыхнула воспоминание. Нечёткое, потому что он не мог сказать точно, где, когда или видел ли он её вообще – женщину в красном платье и ярко-красной обуви. Может, это была фотография, фильм или даже телевизионное шоу. Но на одно мгновение у него перед глазами мелькнул образ женщины в алом платье и туфлях. Она кружилась, смеясь, а её длинные рыжие волосы падали на лицо, закрывая его.
Это потрясло его. Он был знаком с жертвой?
Каньон был похож на небольшой город, за исключением нескольких месяцев в году, когда приезжие проводили время, снимая домики или кондоминиумы [7]7
Кондоминиум (лат. con – вместе и dominium – владение) – совместное владение, обладание единым объектом, чаще всего домом, но также и другим недвижимым имуществом. Понятие «кондоминиум» получило большое распространение в ряде государств, в частности в США.Товарищество собственников жилья (ТСЖ) – российский эквивалент кондоминиума (по материалам Википедии).
[Закрыть], чтобы покататься на лыжах или отдохнуть летом. Хад знал, что если женщина была не из этих мест, то о её исчезновении сообщили бы. Скорее всего, она работала здесь, на курорте, или в одном из местных магазинов или кафе. Может, её никто не хватился, потому что среди сезонных рабочих была большая текучка.
– Мне понадобится ещё один контейнер из грузовика, – позвал Руперт.
Ветер уже обжигал. Вокруг кружились снежинки, пока Хад опускал ящик и смотрел, как коронер кладет в него что-то грязное, похожее на кусок красной ткани. Так же, как и в его видении, женщина в колодце была в красном платье.
Руперт продолжил копаться в грязи, склонившись над землёй, полностью сосредоточенный на работе. Хад поглубже зарылся в свою куртку. Горы напротив каньона теперь скрывал падающий снег. Подумать только, он-то ещё скучал по этим зимам, пока работал в полицейском управлении Лос-Анджелеса.
На дне колодца Руперт выругался, снова привлекая внимание Хада к тёмной яме в земле.
– Что там? – крикнул Хад вниз.
Руперт достал камеру и постарался, чтобы его руки не дрожали, пока он снимал стену колодца.
– Ты не поверишь, – голос старика звучал сдавленно, словно он только что обнаружил нечто ужасное – и это человек, который хвастался, будто повидал всё на свете. – Она была ещё жива.
– Что? – переспросил Хад, кровь застыла в его венах.
– Ни выстрел, ни падение в колодец не убили её, – ответил Руперт. – Там, где она пыталась выбраться, в земле остались глубокие отметины.
Глава 3
Ещё долго после того, как Руперт вылез из колодца, ни он, ни Хад не произнесли ни слова. Снег кружился на ветру, опускаясь на них грядой облаков и оставляя лишь воспоминание о солнце. Хад сидел за рулем внедорожника с урчащим мотором, включив обогреватель и попивая кофе из термоса, который принёс Руперт. Рядом с ним коронер повернул клапан обогревателя так, чтобы тот дул на него.
Старик побледнел, глаза его ввалились. Хад знал, что, как и он сам, Руперт представлял, каково это – быть оставленным на дне колодца на медленную смерть.
Жёлтая лента для места преступления, натянутая Хадом, трепалась на ветру. Склон холма от косо падающего снега казался размытым белым пятном.
– Полагаю, что орудие убийства может всё ещё находиться там, – обратился Хад к Руперту, лишь бы нарушить тишину. Даже несмотря на ветер, шум мотора и включённый обогреватель, день был слишком тихим, а склон холма – уединённым. Всё лучше вспоминать о реакции Даны, увидевшей его снова, чем думать о той женщине в колодце.
– Вряд ли ты когда-нибудь найдёшь оружие, – заметил Руперт, не глядя на него.
Старый коронер был необычно тих с тех пор, как вылез из ямы.
Хад позвонил в отделение полиции в Боузмане и попросил подкрепления, чтобы обыскать местность. Так было заведено по протоколу, но Хад был согласен с Миллиганом – он сомневался, что оружие когда-либо обнаружат.
Вот только искать его всё равно придётся. К несчастью, это Монтана. Много мужчин водят грузовики по меньшей мере с одним дробовиком, висящим на подставке для оружия на заднем стекле [8]8
Специальный держатель для оружия (в основном охотничьего), прикрепляемый к заднему стеклу пикапа.
[Закрыть], а другим – лежащим в бардачке или под сиденьем.
– Так он застрелил её до или после того, как она упала в колодец? – спросил Хад.
– После, судя по траектории входа пули в череп, – Руперт отхлебнул кофе.
– Наверное, он подумал, что убил её.
Коронер промолчал, глядя в сторону ямы.
– Он наверняка знал о колодце, – произнес Хад.
Получается, что убийца был знаком с ранчо Кардуэлл. Хад простонал про себя, когда понял, о чём думает. Старое поместье было по меньшей мере в миле от шоссе 191, которое проходило через Галлатин Кэньон. Убийца мог добраться сюда лишь двумя путями. Один был через частный мост Кардуэллов, тогда ему бы пришлось проехать прямо рядом с домом.
Или…он мог выбрать мост через ручей Пайни, придерживаясь извилистой дороги из старых бревен. Путь, по которому они с Даной ездили, когда Хад поздно привозил её домой.
В любом случае, убийца должен быть местным, иначе не знал бы о колодце, не говоря уже о тайной дороге. Если, конечно, преступник не член семьи Кардуэлл, нахально проехавший мимо дома на ранчо.
Но зачем привозить сюда женщину? Почему именно этот колодец?
– Знаешь, что меня беспокоит? – спросил Хад, отпив кофе. – Красная туфля на высоком каблуке. Одна в колодце. А где другая? И что тут делала жертва, так нарядившись?
Ему не удавалось избавиться от внезапно возникшей мысли о женщине в красном платье так же, как и выразить точно, откуда он мог её знать.
Хад почувствовал, как всё внутри сжалось, когда Руперт не ответил. На него это было не похоже. Может, его молчание означало, что Миллиган понял – женщина в колодце не была мертва и пыталась спастись? Или, возможно, Руперт знал, кто она, и по какой-то причине хотел это скрыть?
– Туфли, платье – как будто она на свидание собралась, – заметил Хад. – Или на праздник какой.
Руперт бросил на него беглый взгляд.
– Однажды ты сможешь стать таким же отличным шерифом, как твой отец.
По мнению Руперта, это был огромный комплимент, так что Хад попытался не обидеться.
– Хотя это странное место для свиданий, – прокомментировал Хад.
А может и нет. Место скрытое. Никакая тропа к нему не ведёт, так что случайные прохожие не зайдут. По ночам в этой части ранчо никто не бывает, а дом и часть дороги отсюда хорошо просматриваются. И было бы сразу видно, если кто-нибудь сюда направлялся, так что времени сбежать было бы достаточно. И всё же недостаточно близко, чтобы услышать женские крики о помощи.
– Но кто-то же должен был заявить о её пропаже, – настаивал Хад. – Соседка по дому. Начальник. Подруга. Муж.
Руперт допил кофе и начал закручивать крышку термоса.
– Ещё хочешь?
Хад покачал головой.
– Ты работал с моим отцом много лет.
Руперт посмотрел на него, прищурившись.
– Брик Сэвэдж был самым лучшим шерифом, которого я знал, чёрт возьми.
Он сказал это так, словно слишком хорошо знал, что некоторые, включая Хада, могли с этим поспорить, а сам Руперт такого позволить не мог. Брик Сэвэдж был разным. Отличным шерифом, любимым и уважаемым избирателями, внушающим страх и презираемым своими врагами. Хад знал его как упрямого, строгого отца, которого он, будучи ребенком, боялся, а став взрослым – начал презирать. Он терпеть не мог думать о тех годах, когда безуспешно пытался доказать отцу что чего-то стоит.
Хад почувствовал на себе взгляд Руперта, бросающий ему вызов сказать что-нибудь против Брика.
– Если ты прав о том, сколько она здесь находилась…
Руперт возмущённо фыркнул, давая понять, что он действительно был прав.
– … в то время Брик был шерифом, а ты – помощником коронера.
– О чём ты? – спросил Руперт.
Хад уставился на него, гадая, почему Руперт сердится. Потому что разговор зашёл о Брике?
– Я просто подумал, что ты можешь помнить дело о пропавшем как раз в то время человеке.
– Тебе придётся спросить отца. А так как тело не было найдено, я мог даже и не слышать об этом.
Руперт застегнул молнию на своей куртке коронера, которую вытащил с заднего сиденья грузовика.
– Мне нужно в лабораторию.
Хад протянул Руперту кофейную чашку, которую тот ему одолжил.
– Просто всё это странно, правда? Кто-то же должен был её искать. Можно подумать, что вся округа не стала бы об этом судачить.
Миллиган кисло улыбнулся.
– Некоторые женщины мотаются туда-сюда чаще, чем автобусы.
Хад вспомнил, что когда-то слышал о первой жене Руперта, которая бросала мужа время от времени, прежде чем окончательно оставить его ради водителя-дальнобойщика.
– Думаешь, жертва как раз была из таких? – спросил Хад, с растущим подозрением, что Руперт знает больше, чем говорит.
– Если так, то пальцев не хватит, чтобы сосчитать подозреваемых.
Руперт открыл дверь машины.
– Ты словно знаешь, кто она такая, – прокричал Хад сквозь ветер.
Руперт залез в грузовик.
– Я позвоню тебе, если узнаю что-то определённое.
Хад смотрел, как старик едет сквозь падающий снег, и гадал, почему тот, кто сначала был готов поспорить о костях, теперь, казалось, пошёл на попятную. Это не похоже на старого коронера. Если только Руперт не догадывался, кому принадлежат останки, и не думал, что это сделал кое-кто местный.
Телефон зазвенел, когда Дана входила в дверь дома на ранчо. Она бросила пачку писем, которые забрала из огромного железного почтового ящика у дороги, и побежала взять трубку, не проверив звонящий номер – о чём пожалела в тот же момент, как услышала голос старшего брата.
– Дана, что, чёрт возьми, случилось? – потребовал ответа Джордан, даже не сказав «здравствуй» или "с днём рождения".
Очевидно, он уже несколько раз звонил, даже не подумав поискать её на новой работе.
– Ты где?
– А как ты думаешь? – выпалил он в ответ. – Если ты забыла, я живу в Нью-Йорке. Какого чёрта там происходит?
Она с облегчением плюхнулась в кресло. На мгновение Дана решила, что брат уже в Монтане – узнав каким-то образом об останках в колодце, он вылетел первым рейсом. Последнее, что ей сегодня было нужно – это разбираться с Джорданом лицом к лицу. К несчастью, это означает, что ей придётся выяснять отношения с ним по телефону.
Её облегчение быстро сменилось раздражением.
– Я в порядке, Джордан. Спасибо, что спросил, учитывая то, что сегодня – мой день рождения, да и вообще денёк выдался не из лёгких.
Она видела, как машины управления шерифа едут по дороге к старому поместью, и от этого ещё больше осознавала, что именно происходит почти в миле от дома на ранчо.
Джордан разражённо выдохнул.
– Дана, если это насчёт ранчо…
– Джордан, не начинай. Не сегодня. Ты звонишь по какой-то причине?
– Да, чёрт возьми! Хочу узнать, почему шериф считает, что в колодце на нашем ранчо есть труп.
Нашем ранчо? Дана стиснула зубы. Джордан ненавидел всё, что связано с ранчо и его делами, увеличивая дистанцию между ними насколько это было возможно.
Как много он уже услышал о костях? Она вздохнула, подумав о сестре Франклина Моргана, Ширли, которая работала диспетчером. Та встречалась с Джорданом в старших классах и всё ещё пускала слюнки при виде брата, когда тот приезжал в каньон. Что же, по крайней мере Дане больше не придётся гадать, сколько пройдёт времени, прежде чем все узнают.
Она не посмела сказать брату, что это Уоррен нашёл кости. Джордан никогда бы не понял, почему управляющий просто не залил колодец, закрыв рот на замок.
– Я нашла кости в старом колодце у усадьбы.
– И что?
– Позвонила в офис шерифа, чтобы сообщить о них.
– Господи Боже, зачем?
– По законным и моральным причинам.
Дана сегодня точно не была в настроении выслушивать Джордана.
– Это может задержать продажу ранчо.
– Джордан, какая-то бедняжка оказалась на дне нашего колодца. Кем бы она ни была, жертва заслуживает нормальных похорон.
– Да это, наверное, просто кости животного. Я вылетаю сейчас же, чтобы посмотреть, что, чёрт возьми, у вас происходит.
– Нет!
Слово вырвалось прежде, чем она смогла сдержаться. Говорить Джордану «нет» было словно махать красной тряпкой перед носом быка на родео.
– Ты что-то замышляешь. Это просто очередная уловка с твоей стороны.
Дана закрыла глаза, застонав про себя.
– Я думаю, будет лучше, если ты не приедешь. Я могу с этим справиться. Ты только сделаешь хуже.
– У меня звонок по другой линии. Я тебе перезвоню.
Он отключился.
Дана стиснула зубы и, положив трубку, подняла почту, чтобы просмотреть письма. Очень ей нужно, чтобы Джордан здесь появился. Она подумывала уйти из дома, лишь бы не разговаривать с ним, когда он перезвонит.
Или просто не отвечать на звонок. Но она знала, что это ничего не решит, только разозлит его сильнее. А Джордан был не тем человеком, с которым хотелось общаться, когда он злится.
Она открыла конверт от Китти Рэндольф – та приглашала её помочь с организацией ещё одной благотворительной акции. Китти и мать Даны были подругами, и после смерти Мэри Китти решила, что дочь займет место матери. Она отложила письмо, так как знала, что скорее всего позвонит Китти через пару дней и согласится. Дана всегда так делала.
Девушка подняла оставшиеся письма и замерла при виде бледно-жёлтого конверта. Без обратного адреса, но Дана поняла, от кого оно, с той секунды, как увидела почерк.
Выбрось. Даже не открывай.
Последнее, что ей было нужно сегодня, так это получить что-нибудь от сестры, Стейси. Конверт был в форме открытки. Возможно, просто поздравление. Но учитывая то, что они с сестрой уже пять лет не разговаривают…
Дана хотела было выкинуть конверт в мусор, но замешкалась. Зачем сестре посылать весточку сейчас? Конечно же, не из-за дня рождения. Нет, Стейси пытается задобрить её. Вроде стратегии "хороший полицейский, плохой полицейский" – естественно, с Джорданом в роли плохого. Её другой брат, Клэй, старался держаться подальше и не вмешиваться, когда дело доходило до семейных ссор.
