Текст книги "Химия чувств. Тинктура доктора Джекила"

Автор книги: Бет Фантаски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5
Джилл

Бекка Райт развалилась у меня на кровати и болтала загорелыми ногами с накрашенными ногтями, листам «Основы мира химии», словно это был глянцевый журнал, в котором она рассматривала фотки каких-нибудь красавиц и красавцев, а не модели молекул.

Я стояла в углу у мольберта, рисовала слепящее солнце, но сама посматривала на подругу и гадала, как долго она будет делать вид, что занимается, сколько времени продлится этот фарс.

Минуты через две она захлопнула книгу и села, скрестив свои длиннющие ноги кренделем, как мы с ней когда-то любили сидеть в детском саду на коврике.

Как получилось, что мы дружим уже столько лет, даже после того, как Бекка завела себе других подружек? Это из-за того, что мы до сих пор живем в одном квартале и поэтому вместе ходим в школу? Или я была ей скорее нужна, чем нравилась? Возможно, в этом и было дело…

За окном сверкнула молния, лето приближалось к концу, и надвигалась гроза, и не важно, что именно притягивало ко мне Бекку – я была рада, что она сидела у меня допоздна, пока мама работает.

– Джилл? – начала Бекка, когда отгремел гром. – Я тут подумала кое о чем.

– Да? – Я добавила на холст хромового желтого. – О чем же?

– О том, как тупо Мессершмидт выставляет нам оценки, – ответила Бекка. – У нас же всего два серьезных теста в год бывает, так что, если один провалишь, ты уже обречен.

– Я помогу тебе, – пообещала я. Как всегда…

Да, ты, как обычно, сделаешь это в самый последний момент, – сухо сказала она, как будто это совершенно не зависело ни от одной из нас. – И опять столько времени уйдет.

Я пожала плечами:

– Меня это не пугает.

– А… может. Ты поможешь мне прямо на тесте? – спросила Бекка.

От такого наглого предложения я просто опешила, рука моя дрогнула, и картина оказалась испорченной. Но я вяло улыбнулась, на случай, если это была шутка.

– Бекка, ты же не собралась… списывать?

Она прямо подпрыгнула от нетерпения:

– Джилл, ты только подумай… – И по ее голосу я поняла, что она нешутит. – Ты и так говоришь мне все ответы. Какая разница, заучу ли я их прямо перед экзаменом или ты передашь мне записку под столом во времятеста?

Я покачала головой: невероятно, как Бекке пришло в голову так обмануть учителя.

– Нас могут застукать, – напомнила я. – Тогда они внесут запись в наши личные дела! И возможно, заставят заниматься дополнительно!

Уж не говоря про то, какой это стыд… И про то, насколько это НЕПРАВИЛЬНО.

– Нет, – сказала я уже более твердо. – Я не могу.

Пошел дождь, я взяла свежую кисть и окунула ее в синюю краску. Я была уверена, что этот разговор окончен.

– Джилл?

Я взглянула на подругу, увидела, что она смотрит на мои ноги, и тоже опустила глаза вниз, думая, что капнула краской на балетки.

– Что такое?

– Не жмут тебе золушкины башмачки?

Я тут же покраснела:

– Бекка… Я просто боюсь…

– Да ладно, забудь, – буркнула она, встала и подошла к окну. – Провалюсь – так провалюсь.

Я поднесла кисть к холсту, чтобы исправить неверный штрих, думая о том, понимала ли Бекка, как она меня задела. У нее мозгов хватило бы выучить все и без меня, но… она настолько красива, что ей самостоятельно ничего и делать не приходится.

– Мне уже пора, – сказала она, – но там такая ужасная гроза.

– Подожди, пока не кончится, – Я начала уговаривать ее, вздрогнув от близкого удара молнии.

Ладно, признаюсь, я тоже ее немного использовала.

– Слушай… – Я вздохнула. – Я тебе как-нибудь помогу с этим тестом, хорошо? Ты его сдашь.

Бекка повернулась ко мне, она снова улыбалась так, будто добилась того, чего хотела.

– Спасибо, Джилли.

Но обманывать я не буду.

Я опять окунула кисть в синюю краску, а Бекка принялась расхаживать по комнате, рассеянно хватая какую-нибудь штучку с комода, потом ставя обратно. Ей было явно скучно.

– Давай займемся чем-нибудь?

– Можно еще позаниматься, – предложила я.

– Лучше проколем тебе уши, – воскликнула Бекка, словно ее осенила гениальная идея. – Будет клево!

– Что? – Она смотрела на мочки моих ушей. – Ты шутишь, – сказала я и сразу подумала о крови, о возможном заражении, о выражении лица моей мамы, когда она увидит, что я ее ослушалась: она запретила мне прокалывать что-либо, пока мне не исполнится восемнадцать.

– А почему бы и нет? – спросила Бекка, улыбнувшись еще шире. – Прошлым летом я проколола уши Анджеле Слоун, она даже не вскрикнула. Мы все обезболили льдом и водкой.

– Водкой? – Воскликнула я. Да, Бекка ходила на вечеринки, но… пить водку? И втыкать иглы в живую плоть? – Ну нет, – ответила я и окунула кисть в стоявшую наготове банку со скипидаром. Увидев сине-зеленые разводы, я подумала о том, что точно так же из зараженного уха пойдет гной. – Нет!

Бекка вздохнула – этот ее вздох говорил мне: «Какая же ты нудная!» – и плюхнулась за стол, тут мышка дернулась, и мой ноутбук ожил. Она вылезла в Интернет и начала что-то там набирать, я осторожно наблюдала за ней, следя, чтобы она не полезла на те страницы, на которые мне заходить нельзя.

Списывать на экзамене, прокалывать уши, лазить на порносайты… для одного вечера чересчур. А если мама вернется и зайдет ко мне в комнату…

– Что ты ищешь? – полюбопытствовала я, вытирая запачканные краской руки тряпкой.

– Я хочу залогиниться в «МайСпейс», – ответила Бекка.

Я уже было вздохнула с облегчением, как она добавила:

– Хочу посмотреть страницу Тристена Хайда.

Почему-то, уж не знаю почему, мне хотелось запретить ей и это. Почему-то я не хотела смотреть на него… особенно вместе с Беккой.

Но у нее с общением проблем не было, даже посредством компьютера, и страница Тристена за какой-то миг появилась на экране. Я даже не успела сказать ни слова, чтобы остановить Бекку, как услышала ее торжествующий вопль:

– Ну и ну… я нашла кое-что интересное о нашем загадочном мистере Хайде!

Глава 6
Джилл

– Тристен типа музыку сочиняет, – объявила Бекка. Это явно произвело на нее впечатление. – Причем классическую.

Я отошла от мольберта и села на кровать. Меня всегда удивляет такое хвастовство на «МайСпейс». – Неужели? – спросила я скептически.

– Тут есть ссылки на аудиофайлы, – подтвердила Бекка. Накрашенным ногтем она нажала на клавишу мышки, и в комнате зазвучало пианино. – Он уверяет, что это его.

До того как файл открылся, я не знала, чего ожидать. Может, чего-нибудь слишком хорошего, чтобы я могла быть уверена, что музыка принадлежит не Тристену, а кому-то другому, что он привирал, как многие делают в Сети. А может, и чего-нибудь миленького и простенького, чтобы стало ясно, что сочинил подросток.

Но эта мелодия… это было нечто невероятное. И в то же время я верила, что написал ее именно Тристен Хайд, так как она почему-то напоминала о нем.

Я склонила голову, чтобы лучше слышать, и представила себе его. Уверенного и несколько загадочного… человека, который не смущался даже на кладбище. Хотя колонки у меня были дешевенькими и плохонькими, музыка эта была, несомненно, очень сильной. Мрачной, зловещей, но в то же время… величественной,как буря, которая наконец-то разыгралась во всю мощь.

– Потрясающе, – сказала я, начисто позабыв о том, что не хотела открывать страничку Тристена, а музыка продолжала играть. – Очень красиво.

Бекка поморщилась и остановила мелодию еще одним быстрым нажатием:

– А по-моему, мрачновато.

А мне бы хотелось послушать еще. Но Бекка уже открыла фотки Тристена, и у меня опять защекотало в животе. Хотя на этом сайте информация открыта всем, у меня возникло такое ощущение, будто мы вторглись на его территорию и начали вести за ним слежку.

Бекке, очевидно, так не казалось. Она нажала на фотографию, увеличив ее, и тихонько присвистнула.

– Ого, такой красавчик, правда? – спросила она вперившись в экран.

Я ничего не ответила. Просто смотрела на фотографию Тристена, и мне стало еще больше не по себе, словно он оказался с нами в комнате, хотя фотка была с концерта. Тристен сидел за сверкающим черным роялем, со лба спадали густые волосы, сам он был в смокинге, из-за чего выглядел намного старше своего возраста, даже старше, чем тогда, на кладбище. Он, наверное, играл, но на снимке был пойман момент, когда он поднял свои карие глаза от клавиш и посмотрел прямо в объектив, и я увидела в них такую силу…

Я заметила, что по моему лицу снова разлилась краска, и обрадовалась тому, что Бекка смотрит на него, а не на меня.

– И не просто красавчик, но он говорит еще так… с акцентом, – добавила Бекка. – Ты же в курсе, что он ходил в какую-то суперкрутую школу в Англии?

– Нет, этого я не знала, – ответила я, хотя и без удивления. Речь Тристена была похожа на учительскую даже больше, чем… да почти чем у всех учителей в нашей школе. Я снова посмотрела на снимок и поняла: в Тристене определенно было что-то любопытное.

Бекка внезапно развернулась ко мне лицом и рассмеялась. Может быть, она смеялась надомной.

– Ты же считаешь его красавчиком, Джилл, – принялась дразнить меня она, как будто это дико смешно, даже если это правда. – Я видела, как ты глазела на него на химии!

– Нет, не было такого! Не было…

– Но тебе, Джилл, – сказала Бекка, накручивая волосы на палец, – такой парень, как Тристен, не подойдет. Только без обид!

Мои щеки вспыхнули – как от несправедливого обвинения в том, что мне нравится этот парень… так и от такого оскорбления.

–  Чтоэто значит?

– Ты хорошая, – сказала Бекка так, что это совсем не прозвучало как комплимент, – А Тристен – ну, говорит он складно, но в то же время человек он жестокий.

Я закатила глаза:

– Да ладно тебе, Бекка… – Я искренне верила, что Тристен Хайд исключительно хорошо воспитанный и даже… приличный юноша.

– Ну, Тодда Флика-то он чуть не до полусмерти избил! – Подруга подтвердила свое мнение фактами. – Это довольно жестоко!

Я подскочила, чуть не упав с кровати:

– Тристен избилТодда?

– Ага. – Бекка, похоже, искренне удивилась тому, что я ничего не знаю. – Ты что, не слышала?

– Нет. – Никто не спешил позвонить Джилл Джекел, чтобы поделиться с ней новостями. – Что случилось?

Бекка пренебрежительно махнула рукой с алыми ногтями:

– Вроде Тристен хотел приударить за Дарси. Но это просто смешно, потому что она нев его вкусе.

Я посмотрела на хорошенькое, нежное личико подружки и подумала: откуда она знает, какой у Тристена вкус? И в то же время я изо всех сил старалась не злорадствовать по поводу того, что Тодду Флику, который столько лет дразнил меня, наконец досталось. Но насилия никто не заслуживает. Оно мне было противно.

– Тристен же не сильно его ударил?

Бекка явно наслаждалась тем, что именно на ее долю выпало поделиться со мной свежими сплетнями, но улыбка, которую она до этого не в силах была скрыть, исчезла, а взгляд затуманился.

– Он сломал Тодду руку.

– Нет… – Мой взгляд переметнулся на фотку Тристена. Такого не может быть! Или может?

Когда я снова посмотрела на Бекку, я заметила, что она не просто посерьезнела, а даже как-то… испугалась. И хотя в доме, кроме нас, никого не было, она стала говорить тише, шум дождя почти полностью заглушал ее голос.

– Я… я еще один секрет про Тристена знаю, – добавила она. – Это случилось прошлым летом. Я этого никому не рассказывала.

– Правда? – Я тяжело сглотнула – я вдруг поняла, что не уверена, хочу ли это слышать. По крайней мере, от Бекки. Покуда это касается Тристена, с которым мы какое-то время назад обнимались. – М-м-м… может не стоит…

Но Бекка все-таки решила поделиться со мной тайной, выражение лица у нее при этом было странное – я такого не видела за все годы нашей дружбы.

– Я, типа… прошлым летом встречаласьс Тристеном, – сказала она. – И тогда-то этои случилось…

Вцепившись пальцами в край кровати, я внимательно смотрела на подругу, пытаясь понять, что она имела в виду под словом «встречалась». Встретиласьслучайно на улице? Или же Бекка Райт гуляла с единственным на свете парнем, с которым мы чуть не поцеловались? Нет, я правданичего больше не хотела слышать. Но все же на автомате спросила:

– И что… случилось?

Но в тот вечер я не дослушала историю Бекки, она не успела даже начать, как дверь в мою комнату распахнулась, и мы обе чуть до потолка не подпрыгнули.

– Мама! – воскликнула я. – Я не слышала, как ты вошла!

Она остановилась в дверном проеме, мокрая насквозь. Такая мрачная и уставшая, что Бекка без лишних слов надела свои блестящие шлепанцы, собрала вещи и тихонечко вышла, еле слышно сказав нам обеим «пока», а потом помчалась вниз по лестнице.

Пока не раздался хлопок входной двери, мама молчала. Потом она убрала со лба мокрые волосы, в которых уже проглядывала седина, и заявила:

– Джилл, нам надо поговорить. У меня плохие новости.

– Конечно, – согласилась я.

На первый взгляд я просто согласилась, но тут же подумала, что согласие мое прозвучало слишком резко или даже зло.

Конечно, у мамы плохие новости.

Изменится ли хоть что-нибудь в этом проклятом доме Джекелов?

Глава 7
Джилл

Мама сидела за кухонным столом, сгорбившись, так и не переодевшись. Мокрая одежда липла к ее телу, и она дрожала. Я поймала себя на том, что смотрю на ее плечи и ключицы, выпирающие из-под тонкой хлопчатобумажной ткани.

– Заварю тебе чая, – предложила я, – и найду что-нибудь поесть, пока мы будем разговаривать.

– Хватит просто чая. – Пища ее не интересовала. – Есть я не хочу.

– Но ведь надо, – настаивала я, но тяжелое предчувствие свернулось у меня в животе холодным комком. Мама почти не ела и страшно исхудала, а потом у нее случился срыв. – Хоть чего-нибудь.

– Нет, Джилл.

Заставить я ее не могла, так что занялась чаем – поставила чайник на плиту и достала с полки фарфоровую чашку.

– Так что случилось? – спросила я. Плохие новости… это обычно касалось отца. – Полицейские что-нибудь нашли?

– Нет, Джил. Ничего.

– А… – Да, хорошего ждать не приходится, я даже разочаровалась, узнав, что об отце вообще новостей нет.

С тех пор как нашлись некачественные записи с камер слежения «Карсон Фармасьютикалз», на которых было видно, что отец работал глубоко заполночь, иногда не один, а с каким-то человеком, лица которого нельзя было разглядеть, потому что верхний свет они не включали… С тех пор я стала цепляться за надежду, что когда-нибудь выяснится, кем был этот его таинственный напарник, и тогда полицейские не только раскроют это дело и накажут убийцу, но и отец будет отмщен.

Я такая глупая.

Чайник засвистел, я налила в чашку чаю.

– Значит, про отца новостей нет? И про того, второго?

– Джилл.

Я повернулась к маме и увидела, что она, пристально и как-то слишком сурово смотрит на меня.

– Что? – спросила я, не понимая, что сделала не так.

– Полицейские никогда не раскроют это дело, – сказала мама стальнымголосом. – Выяснив, что твой отец преступник,такой же, как и его убийца, они утратили к нему интерес.

Я понимала, что зря на что-то надеялась, но, когда мама произнесла это, когда она назвала отца преступником, я вспыхнула. Меня захлестнула волна неистовой ярости. Мама в отце тоже разуверилась…Я вцепилась в чашку, и на короткий миг меня охватило безумное желание швырнуть ее через всю комнату, чтобы она ударилась о стену и разлетелась на тысячу мелких осколков.

Но, разумеется, я не могла этого сделать, я не могла испортитьвещь. Вместо этого глаза мои налились слезами. Слезы… таков мой жалкий способ выражения ярости.

– Мама, не называй его преступником, прошу тебя.

Однако мои слабые попытки защитить отца разозлили ее еще больше.

– Джилл, твой отец нас обманывал, – сказала она, стиснув зубы. – Ночью, когда я работала, а ты спала, он уходил из дому! Он крал реагенты в собственной компании! – Она сделала паузу, а потом бросила бомбу, которая была заготовлена у нее давно. – Джилл, он украл все деньги, которые мы копили на твое обучение! Все, до единого цента!

Я застыла, просто остолбенела, и не могла вымолвить ни слова.

– Что? – наконец выговорила я.

– Все деньги на колледж, – повторила мама, и ее злоба уже была готова вылиться слезами. Глаза у нее стали большими и несчастными, словно она и сама не могла поверить в то, что говорила мне. – Он снял их со счета за несколько месяцев до смерти. Не знаю зачем. Я пыталась работать побольше, чтобы хоть что-то компенсировать, но я так устала… – Мама снова закрыла глаза, злость, казалось, прошла, она спрятала лицо в ладонях, словно ей было больно смотреть на меня, и добавила: – Прости, но я не знаю, сможешь ли ты в следующем году продолжить обучение. Даже если брать кредит… я не уверена, что мы сможем его себе позволить.

Пальцы у меня онемели, и чашка выпала из дрогнувшей руки на пол, но легче от этого не стало.

– Нет, – собственный голос показался мне сдавленным, – отец этого не сделал бы. Он не мог так со мной поступить.

Мама все так же молчала, все поплыло у меня перед глазами. Я вцепилась в столешницу, чтобы не упасть.

Сбережения мне на колледж… я имела шансы стать лучшей ученицей в классе, но мое обучение могло на этом закончиться? Отец украл мое будущее?

Я стояла в луже чая, переполненная ненавистьюк отцу, так же, наверное, как и мама. На долю секунды я даже обрадовалась, что он мертв.

– Мне очень жаль, Джилл, – снова пробормотала мама.

– Да, мне тоже. – Какая же я наивная…

Добавить было уже нечего. Никаких чувств уже не осталось. Я взяла тряпку и начала вытирать лужу. Мама так и осталась сидеть за столом, даже не пытаясь мне помочь, словно у нее совсем не было сил.

Убрав на кухне, я пошла наверх и забралась в постель. Я смотрела перед собой, в темноту, в голове не было ни одной мысли. Мозг мой совершенно онемел, словно кто-то впрыснул в него целый шприц новокаина.

Потом в полной темноте – наверное, я пролежала так до полуночи – я заметила, что в нижней части монитора светится зеленая лампочка. Я подошла к столу, дернула мышку, чтобы отключить компьютер на ночь. Мы уже не могли позволить себе просто так жечь электричество!

Но когда экран загорелся, я чуть не подпрыгнула.

Тристен Хайд смотрел на меня с монитора – Бекка так и не закрыла его страницу на «МайСпейсе».

Тристен, тот самый человек, который уже спас меня, когда я в первый раз ударилась о каменное дно.

Я села на стул, внимательно всматриваясь в его лицо. И тут же мне пришла в голову мысль.

Может, он снова сможет мне помочь?

Вероятно. Если удастся его уговорить…

Но придется нарушить некоторые правила, взламывать замки… Была ли я готова к этому, даже ради того, чтобы расквитаться за несправедливость?

Я наклонилась ближе, посмотрела в его выразительные карие глаза.

Готова ли я к тому, чтобы сделать это вместе… с ним?

Глава 8
Тристен

– Трис, тренер нам другой маршрут задал, – пожаловался кто-то из команды, когда я свернул с асфальтированных дорожек на тропу, ведущую вдоль реки. – Он сказал…

– Тренера тут нет, – напомнил им я. – Кто-нибудь еще хочет повести команду?…

Ответа я даже не ждал. Разумеется, они побегут за мной, капитаном, поскольку знают, что если кто-то и займет мое место, то ненадолго. Пусть я задохнусь, но вперед никого не выпушу.

– Терпеть не могу эту тропу, – услышал я громкую жалобу сзади.

– Я тоже, – пробормотал я. Но меня тянуло туда снова и снова. Мне необходимо было видеть это место, быть там.

Мы все больше углублялись в лес, кроны деревьев здесь становились плотнее и едва пропускали сентябрьское солнце. Я видел эту тропинку в своих кошмарах. В тех снах, где руки мои держали нож.

Прекрати, Тристен, говорил себе я. Не расслабляйся.

Я слегка увеличил скорость, стараясь уйти от преследовавших меня образов, которые уже начали вырываться из моего взбудораженного подсознания и буквально преследовали меня по пятам, грозясь настигнуть.

Вот я приближаюсь к этой девушке…

Я еще ускорился.

– Эй, Трис, – громко возмутился кто-то еще. – Это всего лишь тренировка!

Тренировка. Были ли сны своего рода «тренировкой», как предсказывал дед? Репетицией грядущих преступлений?…

Впереди тропа сворачивала к реке, расширяясь на опушке, – сюда мы и пришли с ней в тот июльский вечер. В это место, которое я видел снова и снова в своем повторяющемся кошмаре.

Я в тот день чуть не утратил контроль над собой. Она хотела… а потом что-то случилось, что-то, чего я не помню. Когда я пришел в себя, она пыталась меня оттолкнуть, и глаза ее были полны ужаса. Точно как во сне.

А что случилось в Англии? Возможно ли, что я вправду…

Бежавшая за мной команда старалась не отставать, стоял громкий топот, и казалось, что меня преследуют. Желающие линчевать Тристена Хайда.

Убийцу.

Я еще больше отдалился от ребят и сломя голову понесся через опушку, мыслями возвращаясь в Лондон.

Черт!

Кровь…

Я крепко закрыл глаза, чего на бегу лучше не делать, и тут же налетел на камень. Я подвернул лодыжку и упал, сильно ударившись. Ребята не могли так резко остановиться и, чтобы не споткнуться и не упасть, одни сворачивали с тропинки и бежали через кусты, другие перепрыгивали через меня, а я прикрывал голову руками, задыхаясь от поднятой ими пыли.

Когда все пробежали, я сел и тем, кто оглянулся, подал знак двигаться дальше. Я встал, откашлялся. Отряхнулся, прислушиваясь к шелестевшему в сухой листве ветру И стрекоту цикад, и принялся ругать себя.

Это обычная тропа. А кошмары – всего лишь сны, как уверял меня отец. Провалы в памяти тоже как-то можно объяснить. На самом делея не опасен.

Да?

Я глубоко вдохнул и побежал дальше, не обращая внимания на боль в лодыжке, и вскоре снова догнал команду. Я вышел вперед и вывел ребят из этого ненавистного леса к свету.

Но когда мы вес еще на приличной скорости подбежали к школьному стадиону, оказалось, что на трибуне меня кое-кто ждал. Одна застенчивая девочка с вполне невинной просьбой, из-за которой мне суждено погрузиться в еще больший мрак, чем тот, из которого я только что выбрался.