Текст книги "Химия чувств. Тинктура доктора Джекила"

Автор книги: Бет Фантаски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Глава 63
Джилл

– Я так рад, что вы решили принять участие в конкурсе, к тому же с таким интересным проектом. – Мистер Мессершмидт изливал свои чувства, потирая руки и счастливо улыбаясь – мне, Тристену и стопке старых бумаг, лежавшей перед нами на столе. – Подумать только, воссоздать этот знаменитый опыт по оригинальным записям! Здорово. Просто поразительно!

Мистер Мессершмидт попробовал протянуть руку, словно хотел дотронуться до старинных бумаг, но я придвинула их к себе, чтобы он не мог их достать. Меня несколько удивлял энтузиазм учителя по поводу нашего с Тристеном сотрудничества, и мне не нравилось, как он смотрит на документы. Я, конечно, не думала, что он может украсть принадлежавшие моей семье архивы, но все же… видно было, что у него слюнки потекли.

– Они довольно ветхие, – сказала я, аккуратно положив пальцы на пожелтевшие страницы. – Их лучше лишний раз не листать.

– Разумеется, – согласился мистер Мессершмидт, убирая руку. И с некоторым недовольством посмотрел на меня: – Джилл, но почему же вы не выступили с этим предложением раньше? Презентация должна быть готова уже меньше чем через две недели!

– Не знаю, – соврала я и растопырила пальцы, словно пытаясь скрыть эти записи ото всех, – Наверное, я об этом даже не задумывалась.

– Не задумывалась об этом? – Учитель со смехом указал на документы. – Верится с трудом!

– Не просто «верится с трудом», а. полный бред, – подала голос Дарси, которая сидела с Тоддом за первым столом, как обычно. Она даже не удосужилась извиниться за то, что подслушивала. – Они работают уже несколько недель.

– А что, держать свои планы при себе запрещено правилами? – риторически поинтересовался Тристен. На самом деле ему до правил и дела не было. – Неужели надо устраивать спектакль, чем бы ты ни занимался? Кого-то, Дарси, интересует только результат.

Ее голубые глаза вспыхнули.

– Или вы просто обманываете…

Тристен рассмеялся:

– Ты хвасталась, что будешь работать одна, но, как я нижу, у тебя есть напарник. Так кто тут жульничает?

– Тодд всего лишь мой ассистент, – пояснила она, повышая голос. – А не напарник. Он выполняет мои поручения. Черную работу.

– Ну спасибо, Дарси, – рявкнул Тодд, споласкивая мензурки в раковине.

Я отвела взгляд от запачканных и потрепанных бумаг, посмотрела на Тодда и увидела, что у него покраснели уши.

– Дарси, какая же ты бессердечная, – сказала я. – Ты даже парнясвоего не больше чем за раба держишь.

Я даже не задумалась о том, что сказала это вслух, пока не увидела, что все обернулись на меня. Я чуть было не покраснела, но сдержалась и заставила себя посмотреть им всем в глаза, по очереди. Дарси действительнобыла бессердечной, и я имела право об этом сказать.

Мистер Мессершмидт, как обычно в таких случаях, заколебался.

Дарси возмутилась и рассердилась.

Тристен кивну, удивившись, и одобрительно посмотрел на меня.

А встретившись глазами с Тоддом, я увидела, что он одновременно и разозлился, и оробел, словно я своей попыткой защитить задела его гордость. Что между нами произошло – или происходило?

Мистер Мессершмидт закашлял и нерешительно попытался восстановить порядок:

– Ребята…

– Нам как можно скорее нужны крысы для опытов, – перебил его Тристен. – Штук двадцать. Школа закупит?

– Думаю, да, – задумчиво произнес учитель.

– Позаботьтесь об этом, – велел Тристен.

А я снова уставилась на старинные документы. В них была скрыта формула напитка. Опасного и возбуждающего. Бумаги надо спрятать…

Тристен похлопал меня по плечу:

– Джилл, ты в порядке?

Я отвела взгляд от записей и увидела, что Мессершмидт ушел к столу Дарси.

– Да, естественно, в порядке.

– С чего начнем?

– Что? – Тристену Хайду доселе не доводилось спрашивать разрешения, наверное, вообще никогда. Уж у меня точно.

– Это твой проект, – напомнил мне он. – Ты главная.

Да, мы об этом договорились, но я на самом деле не ожидала, что он передаст всю власть в мои руки.

– Э… Как ты думаешь, стоит ли…

– Джилл. – Он посмотрел на меня твердо и ободряюще. – Я доверяю твоему решению.

Я глубоко вдохнула:

– Хорошо. Начнем сначала. У нас даже теория как следует не продумана.

– Я возьму тетрадь, – ответил Тристен. Он посмотрел на мистера Мессершмидта, который сидел за своим столом и наблюдал за тем, как мы работаем. – Но, если ты не против, я сначала попрошу еще раз Мессершмидта заказать крыс. Они нам нужны срочно, а он не очень-то шевелится.

– Хорошо, – согласилась я, и Тристен пошел к учительскому столу; перелом руки никак не повлиял на его уверенную походку. Почему, даже после того, как я узнала, кто же на самом деле Тристен Хайд, он все равно имел надо мной власть: мог заставить мое сердце биться быстрее, мог успокоить, рассмешить или довести до слез, мог вызвать желание броситься к нему в объятия? Почему, чем дурнее и ужаснееон мне казался, тем больше меня к нему тянуло? Так какая же я на самом деле? Что не так со мной?

– Эй, Джекел.

Я так крепко задумалась о Тристене. что не заметила, как ко мне подкрался Тодд Флик. Я развернулась, сердце в тревоге заколотилось.

– Что?

– Мне как-то не понравилась та херня, которую ты вчера в кафе несла, – прошипел он.

– Что? – повторила я. стараясь держать себя в руках. Я была в кафе?С Тоддом?

– Если хочешь попробовать с настоящиммужиком, позвони мне, – тихонько прорычал Тодд, потом бросил нервный взгляд на Тристена и добавил: – Поймешь, у кого больше, стерва.

– Я не… – Что я ему наговорила?

– Сегодня ты что-то не такая крутая, да? – усмехнулся Флик. – Это потому, что я раскусил твой блеф, и тебе на самом деле страшно, что ты не справишься, если я пущу в ход весь свой потенциал.

– Я… – Он что, предлагал мне секс?

Тодд злобно ухмыльнулся и, отходя, поднес к уху воображаемый телефон:

– Если хватит смелости, Джекел, набери мне.

Я дождалась, когда перестанут дрожать ноги, встала, постаралась собраться и направилась к двери – мимо Тристена, который продолжал разговаривать с мистером Мессершмидтом. Я едва добежала до женского туалета, прислонилась там к прохладной, выложенной плиткой стене, стараясь не смотреть в зеркало – я боялась увидеть собственное отражение.

Что я сделала?

Пока я стояла, изо всех сил стараясь вспомнить вчерашний вечер, дверь внезапно распахнулась, и в туалет вошел Тристен – он даже не удосужился постучаться.

Глава 64
Джилл

– Что там произошло? – требовательно спросил Тристен. – Что тебе сказал Флик?

– Ничего. – Я попыталась протиснуться мимо него в дверь. – Ничего особенного.

Тристен тоже сделал шаг, не давая мне выйти:

– Если не скажешь ты, придется выбивать ответ из него, возможно, даже силой. Он тебе гадостей не будетговорить, пока я тут.

– Нет, Тристен, – внезапно закричала я. Мой голос отразился от розовых стен. – Хватит насилия! Я так от него устала!

– Джилл… – Тристен, похоже, был удивлен и пристыжен. – Ты права, – признал он, легко кивнув мне. – Прости. Я лишь хотел тебя защитить. Но ты права. Методы у меня неправильные, и ты, наверное, и сама лучше справилась.

Я уставилась на Тристена – он выглядел так нелепо в окружении розового кафеля, и вдруг весь мир показался мне неправильным. Я наблюдала за нами как бы издалека, словно одновременно я была и режиссером, и персонажем фильма со множеством сомнительных героев и злодеев.

Самый умный и отважный парень школы оказался убийцей. Самый крутой и горячий жеребец подъехал с отвязным предложением к самой незаметной девственнице. А девственница с наступлением темноты превращалась в какую-то безумную шлюху. Отцы грабили дочерей и накидывались на сыновей. Матери сходили с ума и были настолько заняты собой, что забывали обнимать детей. Учителя присматривали за учениками, а робкие девочки начинали рявкать на самых наглых стерв. А химия, в которой я когда-то видела вселенский порядок, ломала души.

– Я не знаю, что со мной творится, – выпалила я и закрыла лицо руками. – Тристен, я запуталась… Ничего не понимаю.

Я, наверное, ждала, что Тристен, мой хранитель, обнимет меня, как и раньше. Это же его роль, не так ли? Но нет, когда я снова посмотрела на него, то увидела, что он так и стоит, скрестив руки на груди.

– Мне очень жаль, – посочувствовал он с болью в голосе, – Мне очень жаль, что ты запуталась. Я хотел бы как-то тебе помочь, помимо этого конкурса, сделать твою жизнь легче. Но, боюсь, я не могу взять на себя больше.

И я поняла, что, оттолкнув его в кабинете рисования, я что-то разрушила в наших отношениях. Он был готов продолжать защищать меня от нападок. Такова была его сущность, он бы, наверное, вступился за слабого в любом случае. Но он больше не будет меня обнимать. Он соблюдает заданную мной дистанцию.

– Идем, – сказал он, направляясь к двери. – У нас времени нет тут стоять. У меня через час встреча.

Я пошла за ним, и, он, разумеется, повел себя как настоящий джентльмен (как всегда, когда не был вооружен мясницким ножом) – придержал передо мной дверь запятнанной кровью рукой.

Мне страшно хотелось спросить, с кем он собирался встречаться, но я сочла, что уже не имею права задавать такие вопросы.

Глава 65
Тристен

– Сколько ты мне за нее дашь? – спросил я у Мика Содера, самого главного подонка в школе, когда он провел грязной лапой по боку моей «хонды».

– Хорошо бегает? – спросил он, продолжая гладить машину.

– Да-да, – ответил я. – Все отлично. Сколько?

Мик пожал плечами, косясь на тачку:

– Не знаю. Три сотни?

– Ты спятил, что ли? – отрезал я. – Она стоит больше штуки.

– Ты что, хочешь оформить все по закону? – ухмыляясь, спросил он. – С участием властей?

Черт! Тут он меня взял. Машина формально принадлежала отцу. Но мне нужно сплавить ее побыстрее и потише. Все мои карточки были заблокированы, осталось лишь тридцать баксов, которые я откопал в карманах грязных штанов. Видимо, чудовище планировало заставить меня подчиниться, заморив голодом.

– Четыре сотни, – предложил я.

– Триста пятьдесят.

Я протянул руку:

– Договорились.

Мик, похоже, был уже готов к покупке. Он достал из кармана джинсов, которые были даже грязнее, чем у меня, пачку купюр, отсчитал несколько бумажек и передал мне.

Я тоже пересчитал деньги и только потом передал ему ключи.

– Нехило, похоже, подрался, – отметил Мик, кивая на мое перевязанное запястье. – Что произошло?

Я запихнул деньги в карман:

– Противник был вооружен получше.

Мик кивнул, словно вооруженные стычки были его жизни явлением распространенным.

– Верни мне двадцатку, и я раздобуду тебе перо, которым можно будет так изуродовать… пострашнее, чем тебе досталось – а это кое-что да значит.

Я ответил уклончиво:

– Расскажи.

Мик развел руки сантиметров на десять:

– Не больше этого. Лезвие выкидное, враг и не заметит, что ты вооружен. Пока не будет слишком поздно.

Я продолжал говорить без эмоций:

– И когда ты сможешь его принести?

– Если захочешь, сегодня вечером.

Я на секунду задумался, взвешивая предложение. Потом, даже не торгуясь, отдал ему, сколько он просил.

Глава 66
Джилл

Вернувшись домой из школы, я занесла папку с работами в свою комнату, поставила мольберт и холст, закрепила фотографию, намереваясь серьезно взяться за дело и закончить картину. Работу надо было сдать уже меньше чем через две недели, а на месте глаз так и красовались белые пятна – за такой рисунок я оценку не получу.

Но я не сразу взялась за кисть. Даже не достала масляные краски, уложенные в коробочке аккуратно, по цветам радуги. Я чувствовала себя как-то странно и, тревожно расхаживая по комнате, решила немного прибрать. Расставлю все по местам. Наведу порядок.

Раскладывая вещи, я выискивала кое-что, что явнобыло не на месте.

Украденный пузырек с раствором.

Я его куда-то припрятала? Потеряла?

Почему Тодд Флик вдруг сообщил мне что-то насчет размера своего…

Я посмотрела на шкаф. Еще эта одежда. Надо от нее избавиться.

Осторожно открыв дверцу, словно тряпки могли меня покусать, я опустилась на колени и достала заброшенную подальше юбку и обтягивающую майку. Я пропустила майку между пальцами. Ткань шелковистая, приятно было бы ее снова надеть. Можно попробовать всего на минуточку, может быть, чтобы убедиться, что вчера я выглядела как настоящаяшлюха…

Я сняла джинсы и расстегнула блузку, натянула на себя юбку и эту майку, с ужасом подошла к зеркалу.

Но мое отражение… оказалось не таким уж и жутким.

Я повернулась боком. Ну, может быть, ноги слишком обнажены, но сидит не так уж и плохо. Меня захлестнуло чувство облегчения, я разгладила майку, выпрямила спину… и нахмурилась. Грудь мне не понравилась. В лифчике, который я украла, наверное, было бы лучше?… В новом лифчике?

Я подошла к комоду, открыла верхний ящик. Черный лифчик тоже был запрятан подальше, когда я его вытащила, из него что-то выпало.

Пузырек.

Я подняла его, обратив внимание, что выпито еще довольно мало. С его… С его помощью я могла…

– Джилл?

– Что? – вскрикнула я, поспешно спрятав пузырек в ящик и закрыв его. Я резко развернулась и увидела маму – она стояла в дверном проеме и смотрела на меня.

Глава 67
Джилл

– Я… Я не знала, что ты дома, – сказала я, прижимаясь к комоду.

– Я спала, – сказала мама, не сводя с меня глаз.

Я одернула юбку, внезапно поняв, что беспокоюсь больше о маме, чем о своем внешнем виде. Неужели ей снова стало хуже?…

– Ты в порядке?

Она еле заметно улыбнулась, наверное поняв, что я за нее беспокоюсь.

– Джилл, все хорошо, – сказала она. – Просто отдыхаю между сменами. Я надеюсь на этой неделе побольше поработать.

– Мам! – Я уже совсем забыла о своих голых ногах. – Ты уверена?

Она кивнула – и зевнула. Но, честно говоря, она действительно не выглядела такой же уставшей, как и раньше.

– Да, я к этому готова, – ответила она. – Хочу, чтобы тебе стало полегче.

– Спасибо, мам.

Тут она вроде бы наконец-то заметила, как я одета, и нахмурилась:

– Новая одежда?

Я снова одернула юбку:

– Э… Взяла поносить у Бекки.

Мама подошла ко мне поближе, осмотрела с ног до головы. Потом наши взгляды встретились, и она снова улыбнулась.

– Юбка коротковата, но девчонки твоего возраста, наверное, так ходят, – признала она. – Ты просто красотка, Джилл.

– Правда?

Мама кивнула и, к моему удивлению, обняла меня за плечи и легонько стиснула. Когда она меня в последний раз обнимала?

– Жаль, что я не могу тебе ничего купить, – сказала она, прижимаясь ко мне.

А мне жаль, что я тебе только что солгала… что приходится от тебя что-то скрывать…

– Ничего страшного, – уверила ее я, отстраняясь. – Не волнуйся.

Мама снова посмотрела на меня, и ее озарило.

– Джилл? Ты же так не для Тристена оделась?

– Тристена? – Я содрогнулась от мысли, что она вдруг вспомнила о том, что видела его в тот вечер, когда он подсыпал ей в чашку снотворного. – Нет…

– Я подумала, что, может быть, после того, как он помог тебе, то есть нам…

– Нет, мам, – уверила я, остановив ее на полуслове. – Мы не… встречаемся.

И никогда не будем встречаться. Этобыла правда.

– А… – Я думала, она обрадуется тому, что у меня никого нет, но мне показалось, что ее мое признание несколько разочаровало. – Он вроде бы хороший парень.

– В чем-то, – согласилась я, пожимая плечами. А в чем-то нет… – Кстати, насчет одежды, – добавила я, чтобы сменить тему. – Можно будет одолжить у тебя синий блейзер? Для школьной презентации.

– Да, разумеется, – согласилась мама, но я заметила, что она побледнела. – Но я, к сожалению, совсем о ней забыла. У меня кое-какие планы на те выходные…

Я насторожилась:

– Планы?

– Да. – Она занервничала и отвернулась. – Тетя Кристин пригласила меня на Кейп Мей, навестить ее. Она подумала, что мне не помешает развеяться.

Я удивленно посмотрела на нее:

– Тетя Кристин? Вы же особо не ездите друг к другу. Я с ней не виделась с папиных… – Я замолчала, пожалев о том, что упомянула его похороны.

– Ну да… – Мама провела рукой но волосам, это у нас общая привычка. – Я ей рассказала о своей… болезни, и она подумала, что свежий морской воздух пойдет мне на пользу, даже в холодное время года.

– Да, наверное, – согласилась я. Вообще-то, я даже обрадовалась, что мама не пойдет на презентацию. Я ужасно боялась выступать перед публикой, а если я кого-то из слушателей знала лично, от этого становилось только хуже. – Я не против.

Мама опять обняла меня, и настроение у нее снова улучшилось.

– Спасибо, Джилл. Я правда считаю, что это пойдет мне на пользу.

Потом мама ушла собираться на работу, а я, несмотря на ее одобрение, сняла юбку с майкой и убрала в шкаф. Потом легла в постель пораньше, стараясь не думать о спрятанном в ящике пузырьке или о Тристене. Но оба этих порочных искушения так и манили меня, а я, правильная девочка, изо всех сил старалась им не поддаваться.

Глава 68
Тристен

Когда уже за полночь я шел по второму этажу школы, ее пустые коридоры казались необычайно темными и тихими.

Я добрался до своего ящика, набрал код на замке, открыл его и, отодвинув спортивную куртку, которую я никогда не носил, опустил руку в полиэтиленовый пакет и достал из него бутылку. Только не с обычным неоново-желтым спортивным напитком. О ее пластиковые стенки плескалась мутная, густая и ядовитая жидкость.

Я поднял ее к лицу – и поймал себя на том, что облизнулся.

Простое прикосновение к бутылке с раствором так меня взбудоражило и… пробудило какое-то еще чувство. Где-то в глубине подсознания я услышал одну из своих любимых композиций, оглушительную вариацию традиционного похоронного марша, я буквально пальцами чувствовал, как играю ее. Хотя я не садился за инструмент с тех пор, как излечился. Я боялся…

Ты снова выпьешь раствор, Тристен, причем по собственному желанию…

Я был готов поклясться, что слышал голос отца – точнее, зверя, – непросто вспомнил, он именно прошептал мне эти слова на ухо, и меня бросило в дрожь. Я на самом деле даже не понял, от волнения ли или от ужаса, но руки затряслись, раствор начал громко плескаться, что и привело меня в чувства. Я резко развернулся, сунул бутылку в сумку и поспешно направился в кабинет мистера Мессершмидта.

Поторопись, Тристен. Быстрее спрячь эту бутылку от самого себя и двигайся дальше.

Я ворвался в класс и сразу побежал к крысам, этим беспокойно шебуршащим в клетках ночным жителям. Мне не терпелось поскорее разделаться с запланированным, но все же какое-то время я просто наблюдал за животными, особенно пристально глядя на жалкого крошечного белого крысенка, у которого не хватало половины уха. Слабачок. Неудачник, которого задирают все остальные. Он сидел, съежившись в уголке, стараясь не привлекать внимание более сильных грызунов.

Подняв крышку, я достал этого крысенка здоровой рукой, он даже не сопротивлялся. Я чувствовал, как неистово колотилось его крохотное сердечко, но малыш не вырывался и не кусался. Я прижал его к груди и погладил, чтобы завоевать доверие. Звереныш, несомненно, был привычен к общению с человеком – вскоре он начал осваиваться у меня на ладони и обнюхивать рубашку.

Мой новый друг забрался мне на плечо, а я подошел к своему рабочему столу, достал небольшую видеокамеру, установил ее так, чтобы снимать все, что произойдет дальше, и включил. Потом нашел пипетку.

Крысенок принялся обнюхивать мое ухо розовым носиком, я бы засмеялся, но был слишком занят: я открыл бутылку и набрал в пипетку капельку жидкости.

О, этот запах. Запах зла. Могущества…

Тристен, остановись.

– Иди сюда, – сказал я крысенку, снял его с плеча и снова посадил на ладонь, потом переместил руку с пипеткой так, чтобы она попала в кадр. – Выпьешь?

Крысенку этот запах, очевидно, не понравился, но я приоткрыл ему ротик и вылил на язык почти полную дозу раствора.

Реакция последовала почти сразу. Зверек застыл, неистово вращая глазами, и запищал от боли. Я положил его на лабораторный стол, крысенок корчился от боли, тяжело дыша, – так, наверное, было и со мной.

И я так же неистово бился в конвульсиях? Я не мог вспомнить.

– Прости, – успокаивал его я, радуясь, что не взял с собой Джилл. Я знал, что крысе предстоит пройти через агонию, и я не хотел заставлять ее смотреть на это… еще раз. – Бедняжка, – бормотал я, у меня внутри все сжималось, когда я видел его корчи. – Поверь, я знаю, как тебе несладко.

Я был готов поклясться, что эти розовые глазки смотрели на меня с укором. Но вскоре они закрылись.

Прижав указательный палец к боку крысенка, я почувствовал, что он все еще дышит, но едва-едва.

Мне показалось, что в неподвижном ожидании мы провели очень много времени, и я уже свыкся с мыслью, что звереныш сейчас умрет, как вдруг веки у него задрожали, лапки задергались, а потом разошлись в стороны – это уже была не конвульсия, крысенок потягивался. Затем он потихоньку, неуверенно и прилагая немалые усилия, встал.

– С возвращением, – сказал я, поднимая и снова прижимая его к груди, следя за тем, чтобы мой подопытный оставался в кадре. Но он послушно сидел на руках, и минут пять спустя я уже считал себя дураком за то, что ожидал в нем каких-то перемен. Он же не человек – не Хайд. – Мне жаль, что я заставил тебе столько вытерпеть, – я снова извинился перед зверьком, который после всех этих мучений казался весьма вялым.

И жаль, что нам с Джилл будет нечего представить на презентации. Я-то думал, что видеозапись резких перемен в поведении крысы станет подтверждением того, что старый рецепт действительно мог пробудить чудовище, что обеспечило бы нам успех. Но этому, очевидно, не бывать.

Еще с минуту я гладил грызуна по голове, пока мне не показалось, что он пришел в себя. Крысенок сел и принялся умываться, потом снова понюхал мой палец. Я решил, что пусть он порезвится у меня на ладони еще немного, и уже собрался было выключить камеру, как вдруг он меня цапнул. Сильно.

– Черт! – Он укусил в самое чувствительное место, между указательным и большим пальцами, причем так, что потекла кровь.

Крысенок разжал зубы – но лишь для того, чтобы опять впиться в мою плоть, он кусал снова и снова, да так быстро, что я даже не успел отреагировать. У меня еле ума хватило ненадолго застыть, чтобы записать на пленку хоть что-то.

И чтобы успеть увидеть взглядзверька.

Поняв, что больше терпеть нет сил, я пошел к клетке, и – исключительно чтобы избавиться от этого маленького дьяволенка – бросил его к остальным.

Я сделал шаг назад, встряхивая рукой, которая только что была здоровой, и увидел, что крысенок стал кидаться и на сокамерников – он нападал совершенно бессистемно, но озлобленно, и вскоре все крысы в клетке ужасно переполошились и подняли страшный писк. Стенки клетки уже были забрызганы кровью.

– Черт! – Я выругался не только потому, что на моих глазах развернулась настоящая бойня, но и потому, что эксперимент, похоже, действительно удался. – Черт! – снова пробормотал я, увидев новые брызги крови – я просто глазам своим поверить не мог. – Сукин…

Я смотрел на происходящее еще около секунды, будучи просто не в состоянии сдвинуться с места, а потом понял, что мне следует вмешаться, пока он не перебил тут всех.

Подбежав к лабораторному столу, я выключил камеру – не хотел, чтобы она записала и то, что я собирался сделать дальше, – и полез за выкидным ножиком, спрятанным в складках повязки. Но когда мои пальцы коснулись его, я понял, что не смогу так. Не смогу заставить себя вонзить нож в зверька – а что, если он сразу не умрет и мне придется нанести еще несколько ударов? Тогда я открыл сумку, нашел пузырек со стрихнином, впервые в жизни порадовавшись, что я не имею привычки выкладывать вещи сразу. Я открутил крышку и окунул в яд палец, а потом просунул руку в клетку, полную обезумевших покусанных животных, и схватил того самого крысенка. Он извивался и пытался вырваться, и пока я старался засыпать порошок ему в рот, еще несколько раз покусал меня, я испугался, что яд попал и мне в кровь.

Но прежде чем крысеныш успел прикончить меня, яд уже парализовал его крошечный организм, я переложил его, неподвижного, на стол. Сердце его больше не билось.

– Прости, – снова извинился я. – Но я должен был это сделать. Ради Джилл.

Запись с реакцией крысы на раствор – зафиксированный документально успешный опыт на животном – может принести ей тридцать тысяч долларов. Ради этого можно было пожертвовать жизнью грызуна. Но все же, заворачивая звереныша в пакет и убирая в клетке, я чувствовал себя довольно паршиво. У некоторых крыс остались довольно серьезные повреждения.

Наведя в классе порядок, я убрал камеру и накрепко закрыл крышкой раствор. На белой пластиковой бутылке осталось пятно крови, моейкрови, и я резким движением сунул ее в сумку, собираясь отнести ее в ящик.

Пока я прятал бутылку и нес на школьную помойку труп крысенка, в голове продолжал играть сочиненный мной похоронный марш – правда, теперь уже издевательски. Одна из самых красивых моих композиций досталась дохлой крысе.

Как же у меня могло возникать желание, хоть и мимолетное, уподобиться животному: биться в конвульсиях, терять рассудок, убивать? Кто, какой человек мог хотеть этого?

И я в очередной раз задался вопросом, где прячется зверь, из-за которого я лишился родителей, что он замышляет и хватит ли у меня смелости воспользоваться ножом, когда это действительнобудет необходимо.

Поднимая крышку мусорного бака, я бросил крысеныша в его вонючую могилу, от этого мерзкого запаха меня чуть не вырвало.