Текст книги "Плененное сердце"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Он рассматривал ее тонкую руку, тянущуюся за караваем хлеба. Глаза ласкали грациозную фигурку, когда она, улыбаясь, шла к нему с приветственным кубком.
Малькольм старался держать свою похоть в узде, но это была заранее проигранная битва. Что, во имя всего святого, заставило его считать, будто прелестная молодая женщина, постоянно находившаяся рядом, станет второй Фенеллой? Слишком долго у него не было женщины. Дольше, чем можно было представить. В отличие от большинства мужчин, которые бесцеремонно тащили в постель любую приглянувшуюся им женщину, чтобы удовлетворить свою похоть, лэрд Данглиса был не таков. О, в юности и он гонялся за юбками и имел любовниц. Но потом влюбился в Робену Рамзи и обнаружил, что только вожделение, утоленное с тем, кого любишь, дает истинное наслаждение.
Но больше он никого не полюбит. А мужские потребности необходимо удовлетворять, не так ли? Время от времени он навещал одну из селянок, милую аккуратную вдову, не питавшую иллюзий относительно того, почему господин пользуется ее телом, благодарную за серебряную монету, которую тот всегда оставлял ей потом. У нее всегда водились деньги, дети были сыты и одеты, и она откровенно наслаждалась его визитами. Но никто не назвал бы ее его любовницей.
Любовнице полагалось жить в доме господина и исполнять все его желания. В отличие от жены ее можно было бросить, когда она надоедала господину или когда он приводил в дом новую жену. А если ему удастся сделать Аликс своей любовницей, она должна жить в доме, пока Фиона не станет взрослой. Как только он возьмет ее, их отношения никогда не станут, прежними. Даже если это будет всего один раз. Она уже не девственна и обучена искусству любви другим мужчиной, размышлял Малькольм Скотт. Но она была замужем совсем недолго, и ее, как всякое мыслящее существо, можно будет всему научить заново. Но что, если он не угодит ей или она не захочет стать его любовницей?
Малькольм пожал плечами.
Какое это имеет значение? Она солжет, как лгут все женщины, и станет довольствоваться тем, что попала в милость к хозяину.
Тем временем Аликс все яснее понимала, что лэрд смотрит на нее совсем по-иному, чем раньше. Выросшая при королевском дворе, она часто наблюдала флирт между похотливыми мужчинами и женщинами, которых они пытались обольстить. В глазах Малькольма горел азарт охотника, преследующего добычу.
Она стала как можно реже бывать в зале, уходя к себе сразу же после вечерней трапезы. Иногда она находила предлог вообще не садиться за высокий стол и ела на кухне, с другими слугами. Ей не нужен мужчина. И она не желает, чтобы он принял ее растущую любовь и заботу о маленькой Фионе за нечто совершенно иное и думал, будто ее доброта проистекает из желания завлечь его в свою постель.
Но как-то вечером их руки соприкоснулись, когда она попыталась отрезать себе сыра.
– Позвольте мне услужить вам, – произнес он.
Аликс вспыхнула и поспешно отдернула руку.
– Я сама, – пробормотала она.
– Но мне приятно сделать это для вас, – возразил он. – И я еще многое могу сделать для вас, если только позволите, Аликс.
Серые глаза упорно смотрели в ее зеленые.
– Мне не нужно больше того, что у меня уже есть, милорд, – заверила она.
Румянец медленно сбегал со щек, уступая место смертельной бледности. Все это время она надеялась, что воображение сыграло с ней злую шутку, и что лэрду нет дела до нее, но теперь поняла, что интуиция ее не обманула. Он действительно вожделеет ее. Что же теперь делать? Как может она оставаться в Данглисе, если он возьмет ее силой? Что станется с маленькой Фионой? Что станется с ней?
Малькольм отрезал ломтик сыра и протянул ей на кончике ножа. Слабая ледяная улыбка коснулась его губ… но лишь на мгновение.
– Возьмите, – тихо сказал он.
Отказаться было бы невежливо, поэтому Аликс сняла сыр с ножа.
– Спасибо, милорд, – прошептала она, поспешно отводя взгляд.
Малькольм тихо рассмеялся. Безжалостно. Понимающе.
Поединок начался, и Аликс была достаточно мудра, чтобы это понять.
Сколько времени ему понадобится? – гадал Малькольм.
Сколько времени нужно, чтобы уложить ее в постель? Какими мягкими кажутся ее волосы! Так ли это на самом деле?
К его удивлению, его плоть стала твердеть и подниматься. Как давно не посещали его такие мысли! Как давно его мужское достоинство не вело себя подобным образом!
Аликс доела сыр, внезапно показавшийся ей совершенно безвкусным. Помоги ей Иисус и его Пресвятая Мать Мария! Что теперь делать?!
Она схватила кубок и отпила вина. Как хорошо она научилась распознавать похоть на лице мужчины и даже в его глазах!
Не в силах справиться с собой, Аликс быстро поднялась из-за стола.
– Прошу извинить меня, милорд, Фиона. Мне вдруг стало нехорошо.
С этими словами она выскочила из зала.
– Бедняжка Аликс, – посочувствовала девочка. – Она очень усердно трудится, па. Думаю, мы должны быть добрее к ней.
– Совершенно верно, дочка. Я думал о том же, – согласился лэрд. – Пошлю к ней Фенеллу спросить, все ли в порядке.
Он позвал экономку и велел ей пойти к Аликс и узнать, не нужно ли ей чего.
Фенелла отправилась прямиком в ее спальню, но обнаружила, что дверь заперта.
– У вас все хорошо? – спросила она, теребя дверную ручку.
– Я заболела, – солгала Аликс.
– Впустите меня, – немедленно потребовала Фенелла.
Дверь открылась. На пороге возникла бледная Аликс. Фенелла протиснулась мимо нее.
– Что случилось? Лэрд встревожился, когда вы так внезапно ушли.
– Я не ушла бы, если бы не боялась его, – пробормотала Аликс.
– Боялись? Но почему вы его боитесь? Раньше этого не было. Чем он так напугал вас?
– Его отношение ко мне изменилось, – пояснила Аликс, тяжело опускаясь на кровать. – Он смотрит на меня, когда думает, что я этого не вижу. Но я замечала такие взгляды у мужчин. И не желаю, чтобы на меня так смотрели!
Фенелла уселась рядом с ней.
– Он ничего не может поделать с собой. В Данглисе не было ни одной леди, с тех пор как его жена сбежала.
– Но ведь в деревне есть те, кто с радостью его примет, – возразила Аликс.
– Да, есть одна вдова, но он навещает ее лишь в случае крайней нужды, – пояснила Фенелла.
– Мне не нужен муж, мне и так хорошо, – отрезала Аликс.
– А лэрду не нужна новая жена, по крайней мере он так утверждает, – объявила Фенелла, к удивлению Аликс, которая побледнела еще больше.
– В таком случае что же ему нужно?
Но она уже знала ответ.
– О, как он смеет так оскорблять меня!
– Вы оскорблены тем, что он хочет взять вас в любовницы? – осведомилась Фенелла. – Но если вам не нужен ни муж, ни любовник, чего же вы хотите?
– Хочу, чтобы все оставалось так, как есть. Хочу заботиться о малышке Фионе, учить ее и воспитывать. Ничего больше. Мне не нужны мужчины, Фенелла! – вскрикнула Аликс и горько разрыдалась. – Если лэрд не может этого понять, значит, я должна покинуть Данглис, как только сойдет снег и можно будет пуститься в путь.
– Неужели вы так сильно любили мужа? – вырвалось у Фенеллы. – Я почему-то так не думала.
– Я презирала Хейла! Он не хотел меня! Жаждал жениться на своей любовнице, дочери мельника, но отец ему не позволил. Я знала это, когда соглашалась выйти за него. И сделала это лишь для того, чтобы у моего бедного отца было место, где приклонить голову перед смертью. Я была готова взять Хейла в мужья, вести хозяйство, рожать детей. Я не просила его любить меня. Просила уважать, уважать мое положение его законной жены. Но он ненавидел меня и даже не трудился это скрыть. Хейл покончил с собой. О, мы с его отцом уверили священника, что это несчастный случай, но даже он понимал, что это не так, хотя ничем не дал знать о своих сомнениях. Мой муж покончил с собой, когда его любовница умерла в родах вместе с ребенком. Он так хотел быть с ними и так любил свою Мейду, что я не могу его осуждать. Но смерть отца и мужа освободила меня. Я больше никогда не позволю мужчине взять надо мной власть. – Она так распалилась, что даже слезы высохли. – Передай хозяину, что он должен обращаться со мной уважительно, Фенелла, или я уеду. Ты его друг. Он тебя послушает.
Прежде чем заговорить, Фенелла глубоко вздохнула.
– Ваш муж жестоко обращался с вами в постели? Поэтому вы боитесь взять любовника? Но лэрд – человек добрый. Он никогда не будет издеваться над вами.
Аликс снова побелела как полотно.
– Никак ты решила стать сводней, – ахнула она.
Фенелла поднялась.
– Я расскажу лэрду о ваших опасениях, – сухо обронила она, поднимаясь, чтобы уйти.
Аликс заперла за ней дверь.
Вернувшись в зал, экономка отвела лэрда в сторону, Фиона увлеченно играла с собаками у очага.
– У нее был несчастный брак, – без обиняков начала Фенелла.
– Я так и полагал, – кивнул Малькольм.
– И дело не только в ситуации, в которую она попала. Муж жестоко обращался с ней в постели. Когда я стала расспрашивать ее, она побелела и обвинила меня в сводничестве. Мне следовало бы оскорбиться, но я понимаю: ее боль так сильна, что она не в силах ее скрыть, милорд.
– Вот как? Значит, ее нужно брать лаской и уговорами, – улыбнулся лэрд.
– Я не уверена, что ее вообще можно уговорить, – покачала головой Фенелла. – Она сказала: если вы не будете относиться к ней с уважением, ей придется покинуть Данглис. Вы не можете такого допустить, потому что это разобьет сердце Фионы. У малышки и без того было немало горестей! Она не может потерять женщину, которая заменила ей мать! Вы должны удовлетворять свои мужские потребности в другом месте.
– Нет. Я заполучу Аликс, но дождусь, когда она сама придет ко мне. Счастье дочери для меня всего важней, но я не откажусь от приза, которым стремлюсь завладеть!
– Предложите ей руку, – лукаво улыбнулась Фенелла.
– Если ее отвращение к плотскому союзу так велико, как ты считаешь, это еще больше ее напугает, – покачал головой Малькольм. – Нет, Аликс можно завоевать только добротой и нежностью, похоже, раньше ни один мужчина не ухаживал за ней.
– Осторожнее, милорд, – остерегла Фенелла. – Если не ради Аликс, то хотя бы ради Фионы. Девочка ее любит.
В этот момент к ним подбежала Фиона.
– Аликс уже выздоровела, Фенелла? – наивно спросила она.
– Завтра все будет хорошо. Но тебе пора спать. Я сама тебя уложу. Увидитесь с Аликс завтра утром.
Она взяла малышку за руку и увела.
Малькольм подошел к буфету, налил себе виски и, усевшись у огня, стал размышлять над словами Фенеллы. Что же это за мужчина, который жестоко обращается с женщиной в постели? И что он сделал с Аликс, красивой, молодой девушкой из хорошей семьи? Неужели он не мог наслаждаться одновременно ею и любовницей? Неужели было так необходимо наказывать Аликс за то, что ему не разрешили взять в жены другую женщину? Большинство браков совершается по расчету. И мужчины получают не тех жен, которых хотят.
А вот он получил ту, которую хотел, и что из этого вышло? Но он не мог представить, что можно быть жестоким с женщиной. Сам Малькольм никогда не был жесток с Робеной. И спас бы ее, если бы мог.
Теперь же пообещал себе, что не будет торопиться с Аликс. Она достойна того, чтобы узнать все глубины сладостной страсти между мужчиной и женщиной. Он завоюет ее, и очень скоро!
В последующие дни поведение лэрда было безупречным. Он словно забыл о своем желании. Сначала Аликс держалась настороже, но когда наступил март, немного оттаяла. Как-то вечером, когда Аликс вернулась в зал, чтобы проверить, все ли свечи погашены и заперты ли двери, Малькольм окликнул ее:
– Возьмите кубок, мистрис Аликс, и посидите со мной у огня.
Аликс не знала, почему приняла приглашение, но его слова показались ей скорее мольбой одинокого, нуждающегося в друге человека, чем предложением похотливого лэрда, пытающегося соблазнить женщину. Она налила вина в чашу и подошла к нему.
– В воздухе сегодня пахло весной, – слегка улыбнулась она. – И ягнята в загоне так весело играли.
– Да, весна пришла, – согласился он. – Я хотел извиниться, Аликс.
– Извиниться? Но простите, милорд, за что?
– Несколько недель назад я испугал вас, и за это прошу прощения.
Аликс на секунду застыла.
– Милорд, я счастлива оставаться компаньонкой и воспитательницей Фионы. Не хотелось бы все испортить.
– Я ничего не испорчу, – пообещал он. – Но скажите: почему вы находите мое внимание столь неприятным?
Первой мыслью Аликс было подняться и уйти, однако, она осталась сидеть, понимая, что следует объяснить лэрду, почему ей не нужна его благосклонность. Он красив и богат – качества, которые вернее всего привлекают женщин.
– Как вам известно, милорд, мой брак не был счастливым. И я больше не хочу выходить замуж.
– А мне вовсе не нужна жена, – признался он.
– И все же вы не прочь уложить меня в постель.
– Совершенно верно, – кивнул он, слегка улыбаясь.
– И оскорблены моим отказом, – вздохнула Аликс.
– Нет, но мне любопытно знать причину этого отказа. Не скажете ли, почему вы отвергли меня?
Аликс призадумалась. Наверное, он из тех людей, которые не успокоятся, пока не узнают правду. И если она скажет ему правду, он скорее всего оставит ее в покое и будет искать наслаждений в другом месте. Тот позор, который она пережила в постели Хейла, не ее позор: во всем виноват муж.
Аликс снова вздохнула и начала:
– Хейл ненавидел меня за то, что я не была той, кого он любил. Ее звали Мейдой. Ему пришлось овладеть мной, чтобы угодить отцу. Да, он использовал меня, как мужчины используют женщин, но без нежности и доброты. Он приходил ко мне в полной темноте, потому что чувствовал себя виноватым, считая, что предает таким образом Мейду. Он не хотел смотреть на меня даже в эти короткие мгновения. Наспех, жестоко взял мою девственность и оставил меня одну в этой темной комнате. Каждый раз наше соитие происходило очень быстро, потом он вставал и возвращался к женщине, которую любил. Повезло, что я не забеременела от него! – Аликс не стала говорить лэрду, что это отец уберег ее от беды. – Мгновения близости были мне неприятны. Отец утверждал, что лежать в постели с любимым человеком – это лучшее, что есть на свете. Но мне не хочется рисковать, терпя новые унижения и обиды. Я больше не хочу быть ничьей женой.
Малькольм кивнул, потрясенный ее словами. Он правильно счел ее мужа болваном. Аликс молода, красива и жаждет любви. Его обращение с женой иначе как варварским не назовешь.
– Думаю, что смогу изменить ваше мнение о страсти между мужчиной и женщиной, – медленно выговорил он, – и, уж конечно, я не собираюсь брать вас силой.
– Я ничего не знаю о страсти, милорд, – ответила Аликс.
– В этом и заключается вся трагедия, – прошептал он, глядя ей в глаза. – Можете ли вы довериться мне, Аликс? Можете поверить, что я не причиню вам ни зла, ни боли?
– Что вы хотите от меня, милорд? – спросила она, неожиданно поняв, что больше не боится его, несмотря на тонкий лед, по которому они сейчас ступали.
– Показать вам, как сладостна может быть страсть. Дайте мне вашу руку.
Аликс протянула руку, гадая, к чему все это приведет. Малькольм сжал узкую ладошку, поднес к губам и медленно поцеловал. Потом перевернул ее руку и прижался к ладони губами, прокладывая цепочку из поцелуев, обжигая нежную кожу запястья.
Сердце Аликс забилось сильнее. Она никогда не испытывала ничего подобного и теперь немного испугалась.
Их глаза снова встретились.
– Это, Аликс, и есть начало страсти. Надеюсь, вы не нашли ее отталкивающей.
– Не нашла, – прошептала она, не отводя взгляда.
– Ваш муж был последним дураком, если обращался с вами так не по-доброму, – вздохнул он.
– Думаю, он скорее был избалованным ребенком. Хотел получить желаемое любой ценой и отвергал все остальное, что ему предлагали.
– С вашего разрешения, Аликс, я бы хотел показать вам настоящую страсть, и думаю, вы найдете приятным все, что я вам предложу.
– Ах, милорд, вижу, вы не отказались от желания обольстить меня, – покачала головой Аликс. – Неужели так уж трудно понять, что я никогда не наслаждалась соитием?
– Повторяю, Аликс, вы просто не знаете, что такое страсть. Позвольте показать вам, что это такое. Я ни к чему не стану вас принуждать, но не могу позволить такой прекрасной женщине, обладающей к тому же добрым сердцем и благородной натурой, никогда не узнать восторгов страсти. Ваш муж – жестокий человек. Я со шлюхой никогда не обращался так, как он с вами.
– Но разве правильно, что я стану вашей любовницей и при этом буду продолжать воспитывать вашу дочь, милорд?
– Моя дочь когда-нибудь возляжет на брачное ложе. Разве не вы должны наставить ее в искусстве любви, чтобы ее муж остался доволен? И как вы сможете сделать это, если помните только о муже, который ненавидел и унижал вас? – возразил он.
Аликс невольно рассмеялась:
– В своем вожделении, милорд, вы не забываете о самых веских аргументах! Возможно, вы изучали законы?
Теперь уже рассмеялся лэрд, но снова стал серьезным, когда она заговорила:
– Если я позволю вам показать мне некоторые стороны страсти, то не потерплю никакой огласки. Не желаю, чтобы слуги сплетничали, а Фиона расстраивалась из-за того, что услышит. Я хочу, чтобы меня по-прежнему уважали, иначе просто не смогу и дальше воспитывать вашу дочь. Не уверена, что это хорошая мысль, но поскольку вижу, что вы не успокоитесь, пока не добьетесь своего, то обещаю вам подумать, стоит ли соглашаться на ваши уговоры. При условии, что, если я скажу «нет», вы с этим смиритесь.
– Договорились, – поспешно ответил он.
Аликс поднялась.
– В таком случае, милорд, я пожелаю вам спокойной ночи, – объявила она, приседая в реверансе.
– Подождите минуту, – попросил Малькольм, вставая. Он шагнул ближе и нежно сжал ладонями ее лицо. – Мы должны скрепить наш уговор поцелуем.
Глаза Аликс широко раскрылись, но Малькольм не дал ей времени подумать или запротестовать. Его губы прижались к ее губам в сладостном поцелуе, пославшем по ее телу дрожь. До этого ее не целовали по-настоящему. От поцелуев Хейла ее охватывало омерзение, как и от поцелуя его отца. Но тут…
Ее глаза закрылись. Губы стали мягкими и податливыми. Он обнял ее за талию, и как раз вовремя, потому что у нее подгибались ноги. Когда он оторвался от нее, Аликс глубоко вздохнула. А когда он положил руки на ее плечи и легонько оттолкнул, ресницы ее взметнулись вверх.
– Я люблю твои губы, – тихо сказал Малькольм.
– А я не знала, что поцелуй может быть столь восхитительным, – откровенно ответила она.
– Я тоже, – признался он.
Ее сладость и наивность потрясли его. Он мог бы снова поцеловать ее и овладеть ею прямо перед очагом, но не сделал этого.
– Теперь идите спать, Аликс, – сказал он. – На сегодня достаточно.
Аликс кивнула и вышла. Для нее этого поцелуя хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Если этой ночью она умрет, то унесет с собой эти потрясающие, удивительные ощущения. Она не знала! Не знала, как чудесен может быть поцелуй мужчины! Как хорошо, когда тебя нежно прижимают к мужскому телу! Когда с тобой так нежны! А это был всего лишь один поцелуй!
Бросившись на кровать, она заплакала от счастья и грусти. Как обидно, что ее невинность так грубо похищена Хейлом Уоттееоном! Если единственный поцелуй способен пробудить в ней такие эмоции, каково это – отдаться шотландцу? Да она сразу окажется в раю!
Аликс внезапно села.
Может, она сошла с ума? Или сладость его поцелуя отняла у нее память?
Аликс е трудом сглотнула.
Как она сможет лечь с мужчиной после того, что вытворял с ней муж? После всех страданий и унижений? Но если поцелуй Малькольма был другим, может, и все остальное окажется другим?
Однако отдаться мужчине, который не может стать мужем… грех. Даже в собственных глазах она будет выглядеть не лучше обычной потаскухи. Хотя… придворные дамы часто спали с чужими мужьями. А ей не придется никого обманывать. Но станет ли ее грех от этого меньше?
Аликс сняла платье, налила немного воды в глиняный тазик, и стала умываться, после чего легла в постель, помолилась и долго ворочалась с боку на бок, прежде чем заснуть.
А когда настал новый день, она по-прежнему не знала ответов на заданные себе вопросы. Что же ей делать?
Фиона постоянно упрашивала отца позволить им покататься верхом по полям и пустошам. В конце концов лэрд сдался, тем более что снег почти сошел. Он даже решил составить им компанию. В сопровождении четырех вооруженных всадников они выехали за ворота. Дочь лэрда была в восторге и немедленно послала пони в галоп. Отец не отставал от нее. Черные волосы девочки вырвались из-под сдерживавшей их ленты, которую подхватил и понес ветер. Один из Людей лэрда бросился за ней, схватил и принес ее Аликс. Та поблагодарила его.
Наконец, когда уставшие лошади пошли шагом, вдали показался небольшой отряд всадников.
– Господи! – тихо воскликнул лэрд. – Это мой 1 дядя Фергюсон из Драмкерна. Наверняка нашел еще одну претендентку на мою руку. А может, и две, раз уж снег не позволил ему приехать сегодня.
В ответ на недоуменный взгляд Аликс Фиона, хихикая, пояснила:
– Дядя моего папы хочет поскорее его женить. Но папа так сильно любил мою маму, что не хочет другую жену. Каждый раз, когда приезжает в Данглис, дядя предлагает ему невесту. Сами увидите, какой он упорный!
– Он выглядит слишком молодо, чтобы быть дядей твоего отца, – удивилась Аликс.
– Он единокровный брат моей бабушки и родился в тот год, когда она вышла замуж за моего деда. Его мать была мачехой моей бабушки. Он всего на пять лет старше папы, – пояснила Фиона.
– А ведет себя так, словно старше на пятьдесят, – проворчал лэрд, но тут же широко улыбнулся: – Дядя! Вижу, ты пережил зиму! Что привело тебя в Данглис в этот прекрасный весенний день?
– Племянник! – ответствовал Роберт, глядя, однако, на Аликс. – А кто эта прелестная леди?
Не знай она, что это дядя лэрда, Аликс никогда не подумала бы, что они близкие родственники. Фергюсон, хоть ростом и сложением не уступал лэрду, был рыжеволос, веснушчат, а в ярко-голубых глазах светилось откровенное любопытство и восхищение.
– Это мистрис Аликс Гивет, воспитательница Фионы и наставница во всех вещах, которые следует знать дочери лэрда Данглиса как будущей жене и хозяйке Данглиса. Она пришла к нам прошлой осенью.
– Вы француженка, мадемуазель? – поинтересовался Роберт.
– Мои родители приехали из Анжу, но родилась я в Англии.
– Но как ты нашел такую девушку, племянник? – допытывался Роберт.
– Это она нас нашла, – ухмыльнулся лэрд. – Давайте вернемся в дом, и я удовлетворю твое ненасытное любопытство.
Он повернул большого пегого жеребца. Остальные поскакали за ним.
Оказавшись во дворе, Фергюсон мигом слетел с лошади и протянул руки, чтобы помочь Аликс спешиться. И немного дольше, чем следовало, сжимал ее талию. Она промолчала, но все же окинула его негодующим взглядом. Однако тот как ни в чем не бывало улыбнулся, наблюдая, как она берет Фиону за руку и идет к дому.
– Малькольм, мне действительно не терпится узнать, как тебе досталась эта горячая девчонка. Она не просто хорошенькая, она красавица.
– Вспомни, дядюшка, о своей жене, – хмыкнул лэрд, усаживая Роберта у огня.
Аликс и Фиона еще не пришли, но слуги поспешили поднести им кубки с вином.
– Да, прекрасная она женщина, моя Мэгги, но не могу же я запретить своим глазам смотреть?! Она твоя любовница, Малькольм? Придется куда-то ее деть, когда ты женишься. Племяннице Мэгги уже шестнадцать. Самый возраст для брака.
– Сколько раз я тебе говорил, Робби? Я не собираюсь снова жениться, – отрезал лэрд.
– А сколько раз я тебе говорил, что у тебя долг перед Скоттами из Данглиса? Ты должен жениться и иметь наследников. Знай я, какая негодница эта Робена, никогда не предложил бы ее тебе в жены. Ты должен быть крайне осторожен в выборе второй жены, но жениться придется.
– Нет, Робби. Никогда, – запальчиво бросил Малькольм.
– Скажи, наставница Фионы – твоя любовница? – снова спросил дядя.
– Нет, – коротко ответил Малькольм.
– И что мешает тебе взять ее? Она прелестна и в таком возрасте просто не может быть девственной. Сколько ей?
– Не знаю, но она вдова, так что ты прав. Ее брак был неудачным. Она утверждает, что не ищет ни мужа, ни любовника.
– Но ты всячески стараешься заставить ее передумать, верно? – фыркнул Роберт. – Что же, неплохо бы иметь в постели теплое женское тело, пока не решишь жениться снова. А племянница Мэгги слишком высока. Ноги как у аиста и водянистые глаза. Но по крайней мере можно не беспокоиться, что она заведет любовника. Правда, придется спать с ней, а это не так уж и приятно.
Одним глотком он осушил кубок до половины.
– Ах, погоня – самая лучшая часть ухаживания. Так, племянничек? А вот и предмет нашей беседы!
– Милорд, – начала Аликс, приседая в реверансе, – я подумала, что нам с Фионой лучше поужинать на кухне, дабы не мешать вашим разговорам.
– Вздор! – воскликнул Фергюсон, прежде чем Малькольм успел открыть рот. – Присутствие за столом красивой женщины делает еду вкуснее. Малькольм, скажи, что леди должна обедать с нами. Это твой дом, не мой, но я мог бы насладиться ее милым обществом.
– Предоставим решать Аликс, – улыбнулся лэрд.
– Тогда прошу меня извинить, – твердо сказала Аликс. – Фиона и без того слишком возбуждена ездой. Пусть немного успокоится за кухонным столом, иначе не сможет заснуть. – Она снова присела в реверансе.
Лэрд кивнул.
– Я склоняюсь перед вашим решением, – заключил он.
Аликс повернулась и поспешила к выходу.
– Ты потакаешь ей, позволяя думать, что она свободна, хотя на деле медленно смыкаешь кольцо, – заметил Роберт. – Хитрец ты, племянник!
– И надолго ты к нам? – ухмыльнулся лэрд.
– В твоем доме куда спокойнее, чем в моем, – вздохнул Роберт. – Я всю зиму просидел взаперти, вместе с Мэгги и нашими отпрысками. Она снова беременна, Малькольм. Вместе с будущим ребенком это составит ровно дюжину. Что же, надеюсь, на этот раз будет наследник. Одиннадцать дочерей – это больше, чем может вынести любой мужчина. Другие мужчины брюхатят жен, те умирают родами или теряют младенце в. Моя жена сильна как бык, а наши дочери – еще крепче. Одному Богу известно, как я найду им мужей, ведь даже церковь требует приданого.
– Уверен, что рано или поздно ты предложишь одну мне в жены, – поддел его лэрд.
Роберт рассмеялся:
– Если не будешь женат к тому времени, как старшая повзрослеет. А до этого остается еще два года: так что, возможно, таки будет. Нужно же каким-то образом от них избавляться, да и Мэгги со мной в этом согласна. Мы должны молиться о сыне. Все мужчины хотят сыновей.
– Моя наследница – Фиона, – упрямо возразил Малькольм.
– Коли сумеешь затащить прелестную воспитательницу дочери в постель, значит, наверняка наградишь ребенком. И позволишь своему сыну родиться бастардом?
– Если я действительно улещу Аликс, это ничего не меняет. Она прожила с мужем несколько месяцев, но так и не забеременела.
– В таком случае из нее выйдет идеальная любовница. Только наслаждение, без всяких помех и препятствий. Такое редко бывает, но я слышал о чем-то подобном.
– Ты не ответил на мой вопрос, дядя. Надолго ты к нам?
– На несколько дней, может, на неделю. К этому времени я буду готов снова встретиться с женой и дочерьми. Ребенок родится не раньше осени.
– Ты здесь желанный гость, дядюшка, при условии, что больше не будешь заговаривать о женитьбе, – предупредил лэрд.
– Ладно, согласен помолчать… пока, – ухмыльнулся Роберт.
