Текст книги "Плененное сердце"
Автор книги: Бертрис Смолл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава 15
Он уже близко и чувствует это.
Он остановился у логова одного из Дугласов, на границе, разделяющей Англию и Шотландию. Дугласы расселились по обе стороны границы. Он не остался на ночь, ибо не доверял им, и пробыл у них ровно столько, чтобы узнать дорогу.
И снова пустился в путь под низко нависшим, угрожавшим дождем небом. Где-то вдали гремел гром и сверкали молнии. Глава клана Дугласов посмотрел вслед гостю, а его сын заметил: этот человек глупец, если уезжает в столь опасную погоду.
– Что ему так срочно потребовалось в Данглисе, если он мчится туда в бурю? – спросил мальчик у отца.
– Жена лэрда, – понимающе рассмеялся вождь. – Однажды он уже ее похищал, но вряд ли ему это удастся снова. Это человек безумен, как бешеный лис.
– Может, предупредить лэрда?
– Ни к чему. Тот убьет его, едва только увидит. Не стоит нам вмешиваться, – решил Дуглас.
И тут разверзлись хляби небесные, и на землю обрушился дождь. Он еще раз всмотрелся в серую пелену, но барона уже не было видно.
А барон уже был довольно далеко от дома Дугласов и старался сдержать напуганную громовыми раскатами лошадь. Буря разбушевалась не на шутку. В один из редких моментов просветления сэр Удолф пожалел, что не остался у Дугласов, по крайней мере пока не пройдет дождь. Но тут молния ударила в тропу прямо перед ним, так близко, что обожгла морду лошади, и сэр Удолф ощутил запах горелого волоса. Обезумевшая лошадь поднялась на дыбы, сбросила всадника и умчалась в туман.
Сэр Удолф упал, ударился головой о камень и, перед тем как потерять сознание, услышал новый раскат грома. Жестокая боль пронзила его.
Гром продолжал греметь. Дождь лил как из ведра. Настала ночь, а барон все еще лежал без чувств на склоне холма.
Следующий день выдался ясным, и две женщины, собиравшие целебные травы, наткнулись на раненого. Одна из них, в красном шерстяном платье, была молода и красива. Вторая, очевидно, была служанкой. Именно она первой заметила сэра Удолфа.
– Смотрите, миледи! – воскликнула она, показывая на него.
– Он жив, Файфа? – осведомилась госпожа, оживленно блестя синими глазами. – Надеюсь, что жив. Давненько мужчины меня не развлекали! Смотри, одежда на нем богатая. Пошарь в его карманах! Там, надеюсь, есть кошель с деньгами? У нас не осталось ни монетки!
– Госпожа, это неосмотрительно, – нервно пробормотала служанка.
– Делай как велено, – резко приказала молодая женщина.
Файфа наклонилась и стала обыскивать сэра Удолфа. В кошеле оказалось несколько серебряных и три медные монеты.
– Возьмите, – прошептала она, протягивая кошелек госпоже. – Денег не слишком много.
Незнакомец вдруг застонал, и Файфа, взвизгнув, отскочила.
– Так он жив! – воскликнула молодая женщина. – Прекрасно! Нужно дотащить его до коттеджа, иначе он умрет. Останься с ним, а я схожу за Рейфом.
– Не нужно, миледи, – взмолилась Файфа.
– Вечно ты мне перечишь! – рассердилась та, уходя.
Мужчина снова застонал и открыл глаза.
– Где… я?
– Не шевелитесь, сэр, – сказала Файфа. – Вы ранены. Сейчас придет помощь. Как вы оказались здесь?
– Где моя лошадь?
– Когда мы нашли вас, тут не было никакой лошади.
– Гроза…
– Давно прошла, сэр. Она была вчера днем. Жестокая буря, сэр. И ваша лошадь испугалась? – допытывалась Файфа. – Сбросила вас?
Сэр Удолф сосредоточился, пытаясь вспомнить.
– Да, – пробормотал он наконец.
– Когда мы отнесем вас в дом, я пошлю Рейфа поискать ее. Если повезет, мы найдем вашу лошадь.
– Где я? – снова спросил он.
– Рядом с коттеджем моей госпожи. Она пошла за помощью. У нас есть слуга, который выполняет всю тяжелую работу. Он простак, но силен и послушен, – пояснила Файфа. – Отнесет вас в коттедж, где можно будет перевязать ваши раны. Похоже, вы ударились головой о камень. Видите кровь?
Раненый слегка повернул голову, и боль снова прострелила его. Он застонал.
– Должно быть, я что-то сломал, – пробормотал он.
– Позвольте мне осмотреть вас, сэр? – спросила Файфа.
Он слегка кивнул. Голова раскалывалась, и не было сил подняться.
– Как тебя зовут? – спросил он женщину, показавшуюся ему служанкой.
– Файфа, сэр, – ответила она, осторожно ощупывая его. – По-моему, вы вывихнули плечо и, возможно, сломали левую руку.
Пальцы скользнули по его груди. Он поморщился.
– Синяки, ничего больше, – заверила служанка, – вы еще легко отделались.
– Пить, – выдохнул он. – У вас есть вода?
Файфа приложила ладонь ко лбу раненого. Он горел в жару и, очевидно, простудился, пролежав всю ночь на сырой земле.
– Нет, сэр, со мной ничего нет, но скоро вы будете в безопасности. Можно узнать ваше имя?
– Сэр Удолф Уоттесон.
Они молча ждали, пока на тропинке не появились госпожа и Рейф.
– Осторожнее с сэром Удолфом, – наставляла Файфа тупоумного слугу. – У него вывихнуто плечо и, возможно, сломана рука.
Рейф кивнул и бережно поднял раненого. Тот вскрикнул и вновь потерял сознание. Рейф потопал к большому коттеджу.
– Положи его в маленькой спальне, – распорядилась госпожа, облизывая губы, и повернулась к Файфе: – Ты узнала, кто он?
– Только имя: сэр Удолф Уоттесон.
– Времени у нас достаточно, чтобы узнать его историю, – кивнула молодая женщина. – Начинай его лечить, Файфа.
– Мне понадобится ваша помощь, госпожа. Нужно раздеть его, чтобы определить, что с ним неладно.
– Так и быть, – кивнула та.
Женщины вошли в спальню, где на маленькой кровати лежал сэр Удолф. Пришлось разрезать на нем одежду.
– Сожги все, Файфа, от нее воняет. Придется обтереть его мокрой тряпкой. Стащи его правый сапог. Я сниму второй.
Файфа бросила в очаг грязную одежду. Рейфу было приказано взять коня и поискать лошадь сэра Удолфа. Возможно, в седельных сумках найдется смена одежды. Если же нет, придется что-то придумать. А пока раненого нужно обтереть и укрыть. Файфа сварит снадобье, которое исцелит лихорадку, Предстояло еще вправить плечо и наложить шину на сломанную руку.
– А он неплохо одарен природой, – заметила молодая женщина, разглядывая мужское достоинство раненого. – Когда он поправится, я этим воспользуюсь.
Служанка принесла с кухни котелок с горячей водой, тряпки, несколько баночек и две деревянные дощечки и принялась обтирать сэра Удолфа. Закончив, она резко надавила ему коленом на плечо. К ее облегчению, сустав со щелчком встал на место. Настала очередь сломанной руки. Файфа намазала ее мазью, чтобы кость скорее срослась, и привязала к ней дощечки. К счастью, кости не прорвали кожу, но Файфа уже поняла: вряд ли он в полной мере сможет владеть рукой, даже когда она заживает.
Укрыв больного, Файфа выпрямилась. А когда стала задергивать занавески, он пошевелился и открыл глаза.
– Где я? – прохрипел он.
– Вы упали с лошади, сэр Удолф, и лежите в коттедже моей госпожи. Я вас вымыла и обработала раны. А теперь вы должны выпить успокоительное. Это поможет вам заснуть, а сон вас исцелит.
– Файфа, – произнес он. – Тебя зовут Файфа.
– Да, милорд, – кивнула она и вышла, оставив занавески полузадернутыми.
Сэр Удолф осмотрелся. Коттедж явно принадлежит не слуге и не крестьянину, иначе в нем была бы одна, в крайнем случае две комнаты. И гостя уложили бы в общем помещении. Да и кровать здесь с занавесями! Такой роскоши у крестьянина быть не может.
Он вдруг понял, что лежит под одеялом голый. Рука забрана в шину, а плечо больше не болит.
Постепенно барон задремал. Разбудил его скрип открывшейся двери. На пороге появилась Файфа с дымящейся кружкой в руке.
– Я принесла вам бульон, в который положила целительные травы, господин, – сказала она и, подвинув стул к кровати, принялась кормить больного.
Она не упомянула о том, что подлила в бульон сонного зелья. Сон – лучшее лекарство для человека, особенно если он провел ночь на мокрой земле.
– Чей это коттедж? – спросил он.
– Моя госпожа все расскажет сама. Только завтра. Вы в безопасности, и Рейф вернулся. К сожалению, ему не удалось отыскать вашу лошадь.
Она продолжала кормить раненого, пока его веки не стали опускаться.
– Я устал, – пробормотал он.
Файфа встала.
– В таком случае спите, сэр.
Он смотрел ей вслед. Ему очень хотелось узнать имя хозяйки маленького домика, но он сознавал, что совершенно беспомощен. Придется немного подождать, пока он сможет забрать Аликс. Но разве ему уже не пришлось ждать несколько лет? Он потерпит немного дольше, но в конце концов она достанется ему!
С этой мыслью барон крепко заснул.
– Он выживет? – спросила госпожа.
– Разумеется, – кивнула Файфа. – Я вымыла его, перевязала и накормила. Он проспит до утра. Правда, этот человек простужен, но, думаю, скоро оправится.
– Как быстро поднялся этот восхитительный «петушок», когда я его ласкала! – улыбнулась молодая женщина. – Через несколько дней, когда он начнет выздоравливать, я возьму его в небольшое путешествие. Как же долго у меня в постели не было мужчины! Сюда редко кто заглядывает.
– Этот какой-то лорд и, судя по выговору, – англичанин.
– Прежде всего следует узнать, что ему нужно в этой глуши, – тихо проговорила госпожа, по-кошачьи щурясь. – И хватятся ли его, если он не вернется домой.
Файфа не ответила. Если госпожа что-то задумала, отговорить ее невозможно. Ничего не поделаешь… особенно еще и потому, что ей и Рейфу приказано стеречь эту женщину. Не дать ей сбежать. Это их долг и обязанность. Им с братом повезло получить это место. Они были нищими и бездомными, когда лэрд подобрал их на улицах Эдинбурга. Подробно расспросив их, он предложил им уютный дом в обмен на присмотр за безумной родственницей.
«Пусть делает что пожелает, в разумных, конечно, пределах. Главное, чтобы она не причинила вреда себе самой, – наставлял лэрд. – Но она не должна покидать коттедж и бродить по холмам. Если не сможете дальше выполнять свои обязанности, пошлите за мной, и я найду вам замену. Без денег вы не останетесь: я дам вам столько, чтобы вы с братом смогли начать новую жизнь».
Но куда им идти? Они простые фермеры, которых выгнал на улицу старший брат, унаследовавший все. Он нашел себе невесту. И не хотел, чтобы рядом болтались незамужняя сестра и полоумный брат. Поэтому Файфа и Рейф отправились в Эдинбург на поиски работы, но так ничего и не нашли. Она стала просить милостыню, чтобы хоть как-то прокормиться: И к счастью, встретила лэрда. Тот, узнав об обстоятельствах их жизни, понял, что Файфа – человек мягкий и добрый, а Рейф не слишком умен, но во всем повинуется сестре. И поэтому привез их сюда, в это забытое Богом местечко на границе, и велел присматривать за госпожой.
Жили они тихо и мирно. В доме было несколько комнат. Рейф спал на сеновале в маленьком загоне, где обитали корова и куры, мирно уживавшиеся с маленькой коричневой с белым собачкой и кошками. Каждые несколько месяцев от лэрда приезжал здоровенный парень с необходимыми припасами. Если требовалось что-то еще, Файфе достаточно было лишь сказать, и все доставлялось вовремя. Во время визитов парня госпожу запирали в спальне. Файфа сажала овощи в огороде под раскидистой яблоней. Кроме того, оказалось, что она большая искусница во всем, что касалось лекарственных снадобий. Жизнь была бы вполне сносной, если бы не одна неприятная деталь: за те семь лет, что они прожили здесь, Рейфу пришлось похоронить нескольких мужчин. Несчастные были молоды и красивы, но, на свою беду, набрели на этот домик. Госпожа завлекала их в постель, а наигравшись вдоволь, убивала. Файфа понимала, что должна была все рассказать посланцу лэрда, еще когда все случилось впервые, но что сталось бы с ней и ее бедным братом? Хотя у нее не было причин не доверять лэрду, кто знает, можно ли положиться на его слово? И тогда они снова окажутся бездомными и снова придется просить милостыню. Он даже может обвинить ее во всех этих ужасах! А ведь Рейф не выживет в одиночку! И он доволен теперешней жизнью.
Файфа хорошо помнила, каково им пришлось, когда брат выбросил их из дома, поэтому молчала.
И продолжала молчать, стараясь прогнать тех, кто приходил к коттеджу, чтобы они не стали очередной жертвой госпожи. Последний год прошел тихо и мирно, но только вот появился вдруг сэр Удолф Уоттесон. Конечно, мужчина он видный, но госпожа любила молодых, красивых и сладострастных, а он не был ни молод, ни красив. И все же вид обнаженного тела подогрел ее интерес. Файфа должна была признать, что мужское достоинство у него немаленькое. Этим Господь Бог, несомненно, вознаградил сэра Удолфа за все его остальные недостатки.
Прошло несколько дней, и, похоже, сытная еда и хороший уход возымели результаты. Простуда прошла, плечо заживало, но он не знал покоя и сна, торопясь снова пуститься в путь.
– Одолжите мне лошадь, – попросил он Файфу.
– У нас нет лошади. Нам повсюду приходится ходить пешком, – пояснила служанка.
Узнав о настроении гостя, госпожа решила нанести ему визит. Файфа молила Бога о том, чтобы годы и ничем не примечательная внешность сэра Удолфа уберегли его от печальной участи, но, увы, ее надежды не сбылись.
– Файфа сказала мне, что вы выздоравливаете, милорд, – приветствовала его красавица, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
– Мне действительно лучше, мадам, – ответил он. – И я ценю вашу доброту. Могу я иметь честь узнать ваше имя?
– Робена Рамзи, господин. Но мне сказали, что вы не находите себе места и торопитесь уехать.
– Я человек неугомонный, мистрис Робена. И мне пора ехать. Мое дело не терпит проволочек. Файфа сказала, что у вас нет лошадей, так что придется идти пешком.
– Это так, господин, – кивнула Робена. – Но какие важные дела призывают вас? Я могла бы скрасить ваше пребывание здесь. – Она обольстительно улыбнулась. – И заодно излечу ваши тревоги. Хотите, чтобы я это сделала?
Синие глаза впились в него, и барон вдруг почувствовал себя скорее пленником, чем гостем. Он не знал, что ответить этой навязчивой особе.
Наконец он с глубоким вздохом ответил:
– Мадам, я благодарен вам за доброту и гостеприимство, но все же прошу вас только объяснить дорогу к Данглис-Кип и дать мне взаймы какую-нибудь одежду.
Робена на мгновение застыла.
– А зачем вам нужно попасть в Данглис-Кип? – спросила она, сузив глаза.
– У меня есть дело к лэрду.
– Какое именно? – допытывалась она.
Сам вопрос и тон изумили его. Но если ответ поможет получить желаемое, узнать дорогу к Данглису и раздобыть одежду, он скажет ей правду.
– Мой сын, мое единственное дитя, умер, и я решил, что его вдова, будучи сиротой, станет мне хорошей женой, поскольку иных наследников у меня не было. Я послал в Йорк за разрешением, и мне его дали. Но Аликс испугалась той чести, которую я ей оказал, и убежала от меня в Шотландию. Там ее захватил в плен лэрд Данглиса, человек жестокий и порочный. Он силой принудил ее спать с ним. Когда я наконец нашел ее, этот человек заявил, что она – его жена. У них уже был ребенок, и, по словам лэрда, она была беременна вторым.
Сэр Удолф всячески старался вызвать в Робене жалость к себе. Ведь, в конце концов, эта история ее никак не касается. Вряд ли женщина, живущая одиноко, среди вересковых пустошей, может знать лэрда.
– Представляете, мадам, дочь лэрда от первого брака набросилась на меня. Вопила, что я не посмею отнять у нее вторую маму. Но моя Аликс всего лишь ее мачеха.
– Если эта девица стала шлюхой лэрда, почему бы вам не забыть о ней? – спросила Робена, но, увидев, какое выражение приняло его лицо, расхохоталась, хотя на самом же деле ее мучила ревность. – А, догадалась! Она не захотела ехать с вами, верно? Не захотела бросить своего любовника!
– В разрешении, полученном из Йорка, сказано, что она моя жена! – рассердился сэр Удолф, но глаза его наполнились слезами. – Недавно архиепископ прислал документ, в котором было написано, что разрешение незаконно как полученное нечестным путем. И что сам архиепископ никогда не давал позволения жениться на моей невестке, а на документе была всего одна печать вместо положенных двух, а это незаконно. Но Аликс Гивет моя! Моя!
Робена так и сгорала от ярости. Ублюдок! Малькольм Скотт взял какую-то девчонку и называет ее женой? Сука, возможно, дала ему сына! Так оно и есть! Он получил сына от своей потаскухи и теперь хочет, чтобы все считали Аликс его женой, а бастарда – законным наследником!
– Говорите, лэрд называет эту женщину своей женой? – уточнила она. – Где же мать его дочери?
– Вроде бы умерла. И не только утверждает, что Аликс его жена, но и хвастается, будто архиепископ из Сент-Эндрюса благословил его на брак, – пояснил сэр Удолф. – Я должен идти к ней, мадам. Привезти ее в Вулфборн. Завтра, с вашей помощью, я отправлюсь в Данглис. И прошу вас указать мне путь и снабдить одеждой.
– Конечно, конечно, – протянула Робена, как она надеялась, абсолютно спокойно. – Я обязательно вам помогу.
В ее голове теснились смятенные мысли. Как мог Малькольм жениться на другой, если уже женат на ней?! И все же шлюха подарила ему сына, и ее живот снова вырос, не так ли?
«И у нее хватает наглости пригреть мою дочь и одновременно пытаться вытеснить ее с места законной наследницы!»
Нет, ее ребенка эта шлюха не получит, решила Робена.
– Думаю, сегодня у нас будет праздничный ужин, – сказала она вслух, – поскольку, господин, вы кажетесь мне достаточно здоровым, чтобы продолжать путь.
– Вы очень великодушны, мадам, – сказал сэр Удолф.
– Я позабочусь и о вашей одежде. Файфа укоротит штаны своего брата, а у меня есть котт [9]9
Котт – средневековое одеяние, соответствующее у женщин платью, а у мужчин – блузе.
[Закрыть], который подойдет вам, – улыбнулась она.
– Надеюсь, вы понимаете, почему я должен спешить, – сказал сэр Удолф, довольный, что все так хорошо уладилось.
Когда она предложила ему себя – или он ошибся? – его очень расстроила такая навязчивость. Впрочем, женщина, живущая одна, в компании двух слуг, не может быть слишком уж доступной особой.
– Конечно, понимаю, – сладко пропела Робена. – Вы должны исполнить свой долг.
Она поднялась с кровати.
– Пойду прикажу слугам приготовить нам хороший ужин и найти вам одежду.
Она вышла из комнаты. О да, она найдет ему одежду! Должно же что-то остаться от ее несчастных любовников! Она солжет – скажет, что это одежда ее дальнего родственника!
Робена поспешила на поиски Файфы.
– И что? – спросила служанка, когда госпожа вошла в крошечную кухню.
– Я хочу, чтобы сегодня приготовили особый ужин, – объявила Робена.
Файфа склонила голову набок:
– Хотите убить его еще до того, как используете? Что повлияло на ваш порочный ум, госпожа?
Робена принялась раздраженно метаться по тесному пространству.
– Дело в том, что он рассказал мне. Знаешь, куда он жаждет попасть? В Данглис! Мой муж, как оказалось, завел любовницу и пытается выдать ее за жену. Она уже родила ему ублюдка и снова ходит с брюхом! Но представляешь, эта потаскуха… – по кухне раскатился безумный смех, – и есть та девка, на которой собирается жениться сэр Удолф! Старый дурак знает, что мой муж с ней спит, и все равно намеревается жениться на ней!
– Может, он ее любит? – тихо предположила Файфа.
– Пфф! Любовь – это для дураков; впрочем, сэр Удолф и есть дурак! – презрительно бросила Робена. – А теперь – неси ужин. Каплун, если таковой у нас найдется, и с соусом. Я ощущаю запах свежего хлеба. Подай его с моим любимым сыром.
– Посмотрю, остался ли он, – кивнула Файфа.
– И заварной крем со сливовым джемом на десерт, – задумчиво добавила Робена. – Я всегда любила сладкое на таких ужинах: Это добавляет определенной пикантности происходящему.
– Как насчет вина? – многозначительно спросила Файфа.
– Приготовь, как обычно, два кувшина, только маленьких, чтобы второй не вызвал подозрений. Во втором будут сонное зелье и яд. И позаботься, чтобы твой брат не перепутал кувшины, как в прошлый раз. Если бы я не принимала небольшую порцию яда ежедневно, чтобы сделать себя невосприимчивой к отраве, он убил бы меня! И без того голова от сонного зелья болела несколько дней.
– Все будет в порядке, госпожа, – пообещала Файфа. – Но что, если сэра Удолфа будут искать?
– Уверена, что не будут. Его некому искать – единственный сын мертв. Он больше не упоминал никого, кроме шлюхи моего мужа, – сказала Робена. – Хотя… ты была с ним дольше меня, Файфа. Он ни о ком не упоминал? Сестры? Незаконные дети?
– Нет. Думаю, он, бедняга, совсем один.
– Тем лучше, – объявила Робена. – Пусть Рейф выроет могилу, пока еще светло. Только подальше от дома. Нельзя, чтобы наш гость что-то заподозрил. Пусть считает, что завтра с утра отправится в Данглис.
– Хорошо, – согласилась Файфа. – В маленьком сундучке лежит одежда ваших бывших любовников.
– Найди что-нибудь подходящее, – велела Робена. – Выбери лучшее, чтобы не ранить его гордость. Вспомни, сын торговца был почти такого же роста. И на нем была роскошная одежда. Если он спросит, скажи, что у меня есть кузен, который время от времени нас навещает. И пусть Рейф вычистит его сапоги. Только нужно снять с него все, перед тем как похоронить. А теперь пойду, попытаюсь отдохнуть. Ты знаешь, как сильно я бываю возбуждена перед убийством, да и потом глаз не сомкну!
С этими словами она поспешно вышла.
Услышав дробный стук шагов на лестнице, Файфа содрогнулась. Госпожа – ужасная грешница, но Файфе и брату она ничем не угрожает, потому что нуждается в них.
Она позвала Рейфа, передала приказы госпожи, и тот немедленно отправился рыть могилу.
День выдался ясный, и, любуясь бесконечной чередой вересковых пустошей, Файфа вдруг задалась вопросом, долго ли так будет продолжаться. Рано или поздно Робена сделает ошибку, и страшная истина выплывет наружу. Что тогда будет со слугами? Ах, не все ли равно? Их участь уже решена. Если они покинут этот дом и оставят госпожу в одиночестве, она наверняка попытается вернуться в Данглис, и тогда лэрд узнает об их предательстве и будет их искать, чтобы воздать по заслугам. Она и Рейф попали в капкан, и им остается только продолжать начатое. И молиться о том, чтобы, когда леди обличат, лэрд не был с ними слишком суров.
Но тут она вдруг заметила какое-то движение на склоне холма. Только бы никто сюда не явился! По крайней мере не сегодня!
Лошадь, щипавшая траву, подняла голову, когда всадник подъехал ближе. Она без сопротивления дала схватить себя за болтавшиеся поводья и увести.
Бейн спешился во дворе Данглиса и приказал конюху отвести лошадь в конюшню, после чего немедленно поспешил в дом, где завтракал лэрд с семьей.
– Я нашел оседланную лошадь. Она паслась на холме, а хозяина не было видно. Думаю, вам лучше взглянуть на нее, господин. Вдруг в седельной сумке лежат важные документы, а хозяина либо ранили, либо убили? Но я никого не видел и не слышал криков о помощи.
Малькольм Скотт поднялся из-за стола и последовал за Бейном. Поскольку Аликс в зале не было, он не стал ничего никому объяснять.
– И как долго, по-твоему, лошадь паслась одна? – спросил он.
– Трудно сказать, милорд. Ее давно никто не чистил, однако животное здорово, так что кто-то когда-то о нем заботился.
– Гм… – проворчал лэрд.
Это животное было смутно ему знакомо. Сунув руку в седельную сумку, он немного порылся в сложенной там одежде и извлек пергаментные свитки. Развернув их, он прочитал несколько слов и громко выругался.
– Раны Христовы! Этот человек безумен! Полностью и абсолютно безумен!
– Милорд… – недоуменно пробормотал Бейн.
– Лошадь принадлежит сэру Удолфу Уоттесону. Очевидно, он решил не подчиниться приказу архиепископа и отправился за моей женой. Ты его не видел?
– Нет, господин. На пустошах не было ни души. Если бы он был мертв и лежал в вереске, я бы его увидел. Не видно было также ни стервятников, ни диких зверей, которые наверняка пировали бы, будь он убит несколько недель назад. Уж они бы очистили его косточки дочиста.
– Мы должны поискать его, Бейн. Нужно узнать, что задумал чертов англичанин и вообще мертв он или жив. – Малькольм тяжело вздохнул. – Прости меня, Господи, но я надеюсь, что он мертв. Не допущу, чтобы Аликс снова расстроили, особенно теперь, когда она носит ребенка. Ничего не говори ей, Бейн. Собери людей, и мы поедем охотиться на хитрого старого лиса.
– А если найдем его, милорд? – тихо спросил капитан.
– Не вижу другого выхода, кроме как покончить с его жалкой жизнью. Грустно, конечно, что приходится убивать человека не в честной схватке…
– Вам необходимо сделать это, чтобы защитить жену и детей, господин. В этом нет ни греха, ни бесчестья, – покачал головой Бейн. – И священник непременно даст нам отпущение грехов за такое деяние. Я немедленно отправлюсь его искать.
Лэрд кивнул и немедленно поспешил к отцу Дональду. Он нашел его в маленьком церковном дворе. Тот молился, сидя на каменной скамье. Малькольм тихо откашлялся, и священник поднял глаза.
– А, господин? Могу ли я чем-нибудь помочь вам в этот прекрасный день? – улыбнулся он.
– Да, отец, можете, – сказал Малькольм и рассказал о находке. – Возможно, мне придется убить сэра Удолфа, и я бы хотел попросить отпущения всех своих грехов. Боюсь, у меня просто нет иного выхода. Этот человек не должен больше пугать мою жену и детей.
– Встань на колени, сын мой, – не колеблясь, ответил отец Дональд.
Малькольм опустился на колени, и священник отпустил ему грех убийства, перекрестив напоследок.
– У вас действительно нет выбора, милорд, – согласился он. – Я понимаю это, но молю Бога, чтобы этот человек уже был мертв, а душа его – в чистилище. Идите с моим благословением… А леди знает?
– Нет, и я не собираюсь ей говорить. Она была так счастлива, что все уладилось, и у меня не хватило духу расстраивать ее, особенно сейчас.
– В таком случае чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. Пусть ваши солдаты считают, что охотятся, дабы набить кладовые на зиму, – посоветовал священник. – Если хоть кто-нибудь узнает правду, наверняка проговорится приятелю, а потом все дойдет до одной из служанок, а там уж узнает Фенелла или Айвер.
Лэрд невольно усмехнулся:
– Вы правы, отец Дональд, я совершенно с вами согласен. Спасибо.
Вернувшись в дом, он сказал жене, что едет на охоту.
– Слишком рано, – заметила Аликс, которая сидела в зале за огромными пяльцами, работая над новой шпалерой. – На дворе лето!
– Но уж очень день хорош. И кто знает, какой выдастся зима, – возразил лэрд. – Вдруг припасов не хватит? А потом – если не съедим все сами, раздадим крестьянам.
– Ты просто не находишь себе места, – рассмеялась Аликс и с улыбкой махнула рукой. – А я завидую тебе: сама бы хотела насладиться резвым галопом.
Лэрд положил большую руку на ее округлившийся живот.
– Сначала роди, любовь моя, – прошептал он, гладя небольшой холмик.
– Не разбуди его, – остерегла она.
– Ты по-прежнему не уверена, кто это, мальчик или девочка?
Аликс покачала головой:
– Этот малыш очень скрытный, господин. Думаю, что, возможно, ношу будущего епископа.
Малькольм нагнулся и поцеловал ее в губы.
– Если я найду фазана, ты получишь лучшие перья из хвоста на голубой бархатный берет, моя сладкая Аликс, – пообещал он перед уходом.
Пока люди лэрда охотились, сам лэрд и Бейн обшаривали склоны холмов в поисках сэра Удолфа. Наконец Бейн увидел что-то в траве и подъехал ближе. Это оказался черный бархатный берет, отделанный кроличьим вытертым мехом; маленькая, потемневшая от времени серебряная брошь с рубином ясно говорила о том, что ее владелец – человек с положением и состоятельный. Бейн протянул берет лэрду.
Малькольм осмотрел головной убор.
– Не могу сказать точно, принадлежит ли он сэру Удолфу. Возможно, что и так. Но тело мы не нашли. Стервятников не видно. Следовательно, можно предположить, что этот человек жив. И скорее всего упал с лошади. Может, даже ранен. Но где он сейчас?
– А вдруг его нашли? – медленно выговорил Бейн.
– Но кто? А если и так, почему его не привезли в Данглис? Это мои земли, и поблизости нет соседей.
– Ее коттедж совсем рядом, господин, – поколебавшись, напомнил Бейн.
– Иисусе! Я и забыл! Совсем о ней не думаю, Бейн. С того дня как милая Аликс вошла в мою жизнь и я узнал, что любовь есть на свете!
– Ее слуги – люди порядочные, господин. Если бы они нашли сэра Удолфа, немедленно отнесли бы в дом, чтобы перевязать раны.
– Если он говорил с ними, значит, наверняка рассказал, почему явился сюда. И значит, она уже знает об Аликс и наших детях. Эта сука вечно исходила ядом ревности, даже когда не было для этого причин!
– Может, мне поехать и все разузнать, милорд? – спросил Бейн.
– Не сейчас. Потому что остальные будут гадать, куда ты девался, а у меня нет настроения выдумывать объяснения. Если же я промолчу, они еще больше будут любопытствовать. Можно сделать это и завтра. Поезжай, потом расскажешь мне все, что сумел разузнать. Не спеши, Бейн. У тебя есть несколько дней. Если сэр Удолф ранен, он будет в доме. Нужно застать их врасплох. Если эта сука пронюхала о существовании Аликс, я сам позабочусь обо всем, и очень быстро. На этот раз я не буду столь милосерден. С самого начала не стоило, ее щадитъ, но у меня не поднялась рука убить женщину, даже такую, как Робена Рамзи! – воскликнул Малькольм.
– Да, милорд, понимаю. И постараюсь хорошенько ко всему присмотреться, – кивнул Бейн.
Мужчины присоединились к охотникам, и все вместе вернулись в дом с полудюжиной кроликов, фазаном и уткой.
