Текст книги "Плененное сердце"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Ей тепло, Кольм? – допытывалась Алцкс.

– Она не замерзла, и скоро мы будем дома.

– Точно такая погода была в тот день, когда я спряталась в стаде твоих коров! – крикнула она, перекрывая вой ветра.

– Еще слишком рано для снега, – утешил лэрд. – Завтра же он растает.

– Какое счастье, что меня нашли твои люди, иначе я бы замерзла и умерла, – вздохнула Аликс.

– Можешь выказать мне свою благодарность за спасение, – поддразнил лэрд.

Аликс рассмеялась.

Наконец они въехали во двор Данглис-Кип. Конюхи выбежали из конюшни, чтобы принять лошадей. Аликс спрыгнула на землю и взяла у лэрда спящую Фиону. Он тоже спешился, и они быстро зашагали к дому. Айвер и Фенелла, широко улыбаясь, вышли им навстречу.

– Добро пожаловать домой, милорд! – воскликнули они в один голос.

В парадном зале уже успели затопить оба очага.

Аликс осторожно поставила на ноги не проснувшуюся до конца Фиону и обняла за плечи:

– Проснись, соня! Мы наконец дома!

Фиона широко открыла глаза и огляделась:

– Дома? Мы дома! Дома!

– Не представляешь, Фенелла, как ее принимали в Рейвенскрейге! Сам король научил ее играть в шахматы! – похвасталась Аликс.

– Господи! – воскликнула экономка. – Неужели ты подружилась с королем, моя красавица?

– Он такой милый, улыбнулась Фенелла. – Не то что его глупые негодники братья! Мне они совсем не понравились, Особенно герцог Олбани. Он так груб! Оба графа не так плохи, но тоже пакостили старшему брату!

На лице Фенеллы отразились приличествующие случаю интерес и благоговение.

– Знаешь, Фазитейл родила котят. Хочешь посмотреть? Сегодня они как раз открыли глазки.

– О да! – взволнованно воскликнула Фиона.

– Ужин скоро подадут, – сказала Фенелла и увела Фиону полюбоваться на котят.

Айвер принес им горячего вина с пряностями и забрал плащи. Аликс и лэрд уселись около очага и долго молчали, прислушиваясь к потрескиванью дров в очаге.

– Ты рада, что вернулась домой, ягненочек? – спросил наконец лэрд.

– Очень, – улыбнулась Аликс.

– Королева Мария с радостью приняла бы тебя к себе.

– Но я предпочитаю жить в Данглисе, – отозвалась Аликс.

– Почему? – напрямик спросил лэрд.

Аликс немного подумала.

– Разве вы не рады, что я здесь, милорд?

– Конечно, рад, – довольно сердито ответил он. – А ты думаешь иначе?

– Но почему вы хотите, чтобы я жила здесь? – допрашивала она, отплатив ему той же монетой.

– Ты хорошо относишься к моей дочери.

– И это все, Кольм?

Он снова замолчал. И молчал, казалось, целую вечность, а затем потряс ее вопросом:

– Ты любишь меня, Аликс?

Серые глаза с беспокойством смотрели ей в лицо.

– Да, – ответила она без колебаний. – А ты? Ты любишь меня?

– Да, – выпалил он так же поспешно, глядя в ее зеленовато-карие глаза и чувствуя, как сердце наполняется счастьем при виде радости, осветившей ее лицо.

Он взял ее руки и стал страстно целовать.

– Ты выйдешь за меня! – воскликнул он.

Это был не вопрос, а утверждение. Даже приказ.

– Конечно, – засмеялась она, но, тут же став серьезной, спросила: – А сэр Удолф? Он все еще ищет меня в поместьях по обе стороны границы. Скажи, полученное им разрешение нельзя нарушить, оно требует полного моего подчинения? Что, если он не освободит меня от всех обязательств?

– Не знаю, – растерянно протянул Малькольм. – Но если мы поженимся по законам церкви здесь, в Шотландии, неужели в Англии брак может быть признан незаконным?

– Нужно спросить у нашего священника. А потом я хотела бы все рассказать Фионе. Спросить, хочет ли она, чтобы я стала ее матерью.

В этот момент в зал вбежала Фиона с маленьким белым котенком на руках. Аликс успела заметить крошечный черно-белый хвостик.

– Смотрите! – воскликнула она. – Это дочка Фазитейл. У нее еще есть два братика, но они не такие хорошенькие, как она. Можно я возьму ее себе, па? Пожалуйста!

Лэрд глянул сначала на Фиону, потом на Аликс.

– Думаю, Фиона уже достаточно взрослая, чтобы иметь свою кошку, – кивнула Аликс. – Но котенку рано покидать сбою маму, малышка. Он еще совсем маленький. Отнеси кошечку назад. Но ты можешь навещать ее каждый день и играть с ней.

– Как ты ее назовешь? – спросил лэрд.

– Баннерет [8]8
  Баннерет – флажок (англ.).


[Закрыть], – ответила Фиона.

– Баннерет? – недоуменно повторил он.

– Идеальное имя. Молодец, Фиона, – похвалила Аликс.

Девочка просияла.

– А теперь я отнесу ее к маме.

– Скорее, малышка. Сейчас подадут на стол.

Фиона убежала, унося с собой котенка.

– Баннерет? – повторил лэрд.

– Хвостик котенка похож на маленький белый с черным флажок. Когда он вырастет, хвост станет пушистым, – пояснила Аликс.

– По мере того как Фиона растет, я все меньше ее понимаю, несмотря на то что очень люблю. Почему же ты ее понимаешь?

– Просто она девочка, и я, конечно, разбираюсь в девочках, – рассмеялась Аликс.

Лэрд обнял ее и, лаская, прошептал:

– Ты самая совершенная женщина на свете, ягненочек.

– А ты самый совершенный мужчина, – ответила она, обожающе глядя на него.

Он стал целовать ее, гадая, почему не испытывал ничего подобного с первой женой. Но Господь дал ему второй шанс, и он не собирается его упускать. Они любят друг друга!

– Я дам тебе столько детей, сколько захочешь, Кольм, – пообещала она. – Но сын станет твоим наследником вместо Фионы. Тебя это не огорчит?

– Огорчит? Да я буду на седьмом небе от счастья!

– Я очень хочу детей! – воскликнула Аликс. – Моим родителям было все равно, кто родится: сын или дочь. Но они решили иметь только одно дитя. Мама не хотела оставлять свою госпожу и свои обязанности при дворе. Но теперь я думаю: роди она еще детей и вернись в Анжу, была бы жива до сих пор. Правда, в этом случае мы бы с тобой не встретились.

– И тебя выдали бы за сына какого-нибудь богатого торговца, – ухмыльнулся он. – Твое чрево набухало бы его детьми, и ты потолстела бы от хорошей еды и постоянных беременностей.

– А теперь мое чрево будет набухать твоими детьми.

– Верно, – согласился он. – Моими. И я намереваюсь вспахать глубокую борозду сегодня ночью и каждую ночь после этой, пока ты не расцветешь моим ребенком.

Лэрд снова нашел ее губы и стал жадно целовать.

– Как тяжело было спать у очага в Рейвенскрейге, пока ты лежала одна, в башне!

– Я была не одна, господин, – выдохнула Аликс. – Со мной была Фиона, но для такой малышки она занимала слишком много места и к тому же брыкалась. Я вся в синяках.

– Я поцелуями вылечу каждый; – пообещал он.

– Идите за стол, – позвала Фенелла, и они только сейчас увидели, что зал наполнился солдатами и слугами.

К восторгу Аликс, подали оленье жаркое с морковью, луком и густой коричневой подливой с травами, хлеб с хрустящей корочкой, масло, сыр и печеные яблоки с корицей, сквозь лопнувшие корочки которых сочился сок. Яблоки плавали в густых желтых сливках. В кубках рдело вино.

Уставшая Фиона заснула прямо за столом. Аликс подняла ее и отнесла в спальню, где раздела и уложила в кровать. Поцеловала в лоб и ушла к себе.

К ее удивлению, оказалось, что Фенелла уже там и командует слугами – она велела им принести горячей воды и наполнить большой дубовый чан.

– Я подумала, что вам захочется искупаться, – сказала экономка.

– Еще бы! – воскликнула Аликс. – Я не мылась как полагается с самого отъезда из Данглиса, а это было почти месяц назад. Удивительно еще, что вши в волосах не завелись! Кстати, где лэрд?

– Все еще в зале, – улыбнулась Фенелла.

– Думаю, ему тоже не помешает искупаться, – пробормотала Аликс.

Слуги наполнили чан и удалились.

– Давайте грязную одежду. Велю прачкам постирать, – потребовала Фенелла.

– А где Джинни? – вспомнила Аликс.

– У нее мать заболела. Джинни ухаживает за ней и братьями. Придет завтра утром.

Аликс сняла дорожное платье и камизу и забралась в чан. Какое счастье – окунуться в горячую воду!

Сначала она вымыла длинные волосы, потом взяла тряпочку и стала намыливаться, почти чувствуя, как растворяются слои грязи. Фенелла тем временем ушла с ее одеждой, и Аликс осталась одна, наслаждаясь тишиной. Но тут смежная дверь открылась, и в комнату вошел лэрд.

– Фенелла говорит, что мне нужно искупаться, – заметил он.

– Конечно. Я сейчас выйду.

– Не смей, – проворчал он. – Я хочу, чтобы ты меня вымыла.

Он поспешно сбросил сапоги и одежду и присоединился к Аликс. Вода достигла края чана.

– Вымой меня, – повторил лэрд с коварной улыбкой.

И когда она умело выполнила его приказ, очень удивился. Она вымыла его волосы, лицо, шею и плечи.

– В прежние времена, – пояснила она, – одной из обязанностей хозяйки дома было мыть почетных гостей. Мама говорила, что этот обычай до сих пор существует в отдаленных уголках Анжу. И добавила: мыть мужчину все равно что мыть ребенка, только он больше размером.

– Гораздо больше, – согласился Малькольм.

Когда они вышли из воды и вытерли друг друга, перед тем как лечь в постель, Малькольм обнял Аликс и поцеловал в лоб:

– Что бы ни случилось, ты моя. Я не позволю этому сэру Удолфу получить тебя. Прежде я его убью.

Аликс, замурлыкав, прижалась к возлюбленному. Впервые за все это время она почувствовала себя в полной безопасности. Что бы там ни постановила церковь, она не выйдет за английского барона.

С той ночи всем в доме стало ясно, что лэрд влюбился и что любовь взаимна.

– Вот видишь, – проворковала Фенелла, обращаясь к Айверу.

– Но никто пока что не женится, – возразил тот, хотя был доволен не меньше ее. – Я поверю, только когда он поведет ее к алтарю.

– Поведет! – заверила Фенелла.

– Кто кого и куда поведет? – осведомилась вошедшая Фиона.

– Пока не можем сказать. Не наше это дело, маленькая хозяйка, – поспешно пробормотал Айвер.

– Чего ты хочешь больше всего на свете? – неожиданно спросила Фенелла.

– Фенелла! – предупредил управитель.

– Маму! Хочу маму! – воскликнула Фиона, но тут же широко раскрыла глаза: – О, Фенелла!

– Я ничего не сказала, – поспешно бросила та. – Погоди, дитя мое. Будь терпеливой и жди. Кто знает, что случится! Может быть, скоро у тебя появится новая мама.

– Но я хочу, чтобы па женился на Аликс! – заявила Фиона. – Значит, королева позвала его к себе, чтобы дать жену? Я ее возненавижу! Я хочу, чтобы моей мамой была Аликс!

– Тише, детка, – остерегла Фенелла.

Но Фиона разразилась слезами.

– Х-хочу Аликс, – твердила она. – Не хочу никого другого!

– Ну вот, доигралась, – упрекнул экономку Айвер.

– Аликс! Аликс! – вопила Фиона, личико которой раскраснелось и было мокро от слез.

В зал вошли лэрд и Аликс и, увидев происходящее, подбежали к девочке. Малькольм подхватил ее на руки.

– Что случилось, Фиона? – спросил он.

– Хочу Аликс! – всхлипывала девочка.

– Я здесь, малышка, – заверила Аликс, вытирая слезы, лившиеся по щекам девочки.

– Не хочу никакую маму, кроме тебя, – рыдала Фиона.

– Господи! – воскликнул лэрд. – О чем она толкует?

– Простите, господин, я зря сболтнула… – начала Фенелла.

– Аликс! – продолжала плакать девочка, протягивая к ней руки. – Я хочу Аликс!

– Дайте мне ее, милорд, – сказала Аликс и взяла у него рыдающего ребенка.

– Какого черта ты ей наговорила? – прошипел Малькольм Фенелле.

Айвер бросил на экономку красноречивый взгляд, означавший «Я же тебе говорил!».

– Видите ли, господин, мы говорили о том, что Фиона желает больше всего на свете, – начала Фенелла, пытаясь объяснить ситуацию.

– Хочу, чтобы моей мамой была Аликс, – шмыгнула носом Фиона. – Видеть не могу этих противных придворных старух! Хочу Аликс!

– Прекрасно, – дружелюбно ответил лэрд. – Ты получишь Аликс.

Слезы Фионы как по волшебству высохли. На лице засияла улыбка.

– Правда, па? Правда? И Аликс будет моей мамой?

– Если она захочет выйти за меня замуж, – усмехнулся Малькольм. – Решение за ней, Фиона.

Айвер разинул рот. Фенелла торжествующе улыбалась.

– Ты будешь моей мамой, Аликс? – спросила Фиона. – Пожалуйста.

– Если твой па попросит меня по всем правилам, я дам вам обоим ответ.

Сердце Аликс радостно билось. Потеряв одну семью, она нашла другую! И она любима! Любима лэрдом и маленькой девочкой!

– Но я уже просил тебя, – заметил лэрд, блестя серыми глазами.

– Не по всем правилам, – лукаво повторила Аликс.

Лэрд Данглиса встал на колено и, взяв ее руку, торжественно произнес:

– Аликс Марго Гивет, окажите мне честь стать моей женой.

Аликс склонила голову сначала в одну сторону, потому в другую.

– Гм… – пробормотала она, словно всерьез размышляя, стоит ли соглашаться.

– Скажи «да», – громко прошептала Фиона. – Скажи «да».

– Думаешь, стоит? – шутливо бросила Аликс.

Фиона энергично закивала.

– Так и быть, милорд, – кивнула Аликс, и улыбка, осветившая ее лицо, предназначалась ему одному. – Я с радостью стану вашей женой и матерью этой замечательной маленькой девочки.

– Ууу-ра-а! – завопила Фиона. – Я уже получила подарок на день рождения! Раньше времени!

Аликс поставила ее на пол.

– Теперь тебе получше? – осведомилась она.

– Да! Можно мне называть тебя мамой?

Слезы обожгли веки Аликс.

– Да, моя Фиона. Можешь называть меня мамой, если папа разрешит.

– Конечно! – широко улыбнулся лэрд.

– Свадьба к Рождеству! – обрадовалась Фенелла. – Нужно начать готовиться прямо сейчас, потому что завтра уже первое декабря. И мы должны послать в Драмкерн за вашим дядей. Вот уж он будет доволен! А для госпожи следует сшить свадебное платье!

После, сидя на кухне, Айвер сказал Фенелле:

– Смотри-ка, тебе удалось избежать хозяйского гнева! Я знал, что лэрд спит с ней, но не думал, что он снова женится!

– Я тебе говорила! – усмехнулась Фенелла. – Мужчина не может жить без жены, это против природы! Если Рамзи ему не подошла, это еще не значит, что не найдется другая! Аликс создана для него! Она никогда не предаст его, как та, первая.

В дом призвали священника из ближайшей деревушки Данглис. Отец Дональд был не слишком молод. Узнав, что лэрд хочет жениться на Аликс, он стал задавать вопрос за вопросом:

– Вы оба свободны, дети мои, и можете пожениться?

– Я вдова, – ответила Аликс. – Мой муж погиб, упокой Господь его душу.

– Я тоже свободен, поскольку кости моей жены были найдены на пустоши, – тихо добавил лэрд.

– Вы оба желаете иметь детей? – продолжал отец Дональд, пристально вглядываясь в лицо девушки.

Он прожил в Данглисе двенадцать лет и знал прекрасную, но своевольную Робену Рамзи.

– Да! – не задумываясь ответила Аликс, вызвав улыбку на лице священника.

– Да, – вторил лэрд, глядя на предмет своего желания. – Все равно, сына или дочку. Но наш дом должен быть наполнен детским смехом, а Фионе давно пора иметь сестер и братьев. Семья – самое для меня важное.

– Но тут есть одна беда, добрый отче, – начала Аликс. – Отец моего покойного мужа хотел жениться на мне и послал своего священника в Йорк за разрешением. Я сочла его желание извращенным, противоречащим учениям церкви и сбежала из его дома. Но позже мне сказали, что разрешение он получил.

Священник явно встревожился, но, немного подумав, сказал:

– Разрешение получено в Англии, а здесь Шотландия. Никакие разрешения не обелят того, что нечисто, дочь моя. Думаю, епископ Кеннеди в Сент-Эндрюсе тоже со мной согласится. Я обвенчаю вас. Только назовите день. И я доволен, милорд, что вы решили сделать такой шаг. Ваш дядя из Драмкерна давно тревожится о вашей судьбе. Вы уже послали за ним?

– Мы дожидались вашего благословения, добрый отче, – пояснил лэрд.

Отец Дональд усмехнулся:

– Что бы я ни сказал, вы все равно нашли бы способ узаконить ваш союз с этой молодой женщиной. Через несколько дней я составлю для вас брачный контракт.

– Я принесу мужу приданое, – гордо объявила Аликс. – Перед смертью отец дал мне немного золота и серебра и сказал, что все это только для меня. Я не приду к мужу в одной камизе, отец Дональд.

Священник кивнул:

– Оставь деньги у меня, дочь моя, а когда контракт будет подписан, приданое перейдет к твоему мужу.

Роберт Фергюсон, получив известие о будущей женитьбе племянника, немедленно примчался в Данглис. Он, конечно, хотел, чтобы Малькольм женился, но был немного разочарован тем, что ни одна из его кандидаток не подошла. Но когда узнал о приданом Аликс, решил, что племянник заключил не столь уж плохую сделку. Да, плохо, что Аликс – англичанка, но ее родители – французы, союзники шотландцев. Да, у нее нет родственников, полезных для шотландцев, из тех, кто стал бы сражаться рядом с ними. Но она крестница королевы, пусть и английской, а шотландская королева стала ее другом. И она хорошенькая и послушная, не чопорная и не скучная. А племянник и малышка Фиона, очевидно, ее обожают. Это будет прекрасный союз, и Роберт заключил пари с самим собой на то, что через год в Данглисе появится наследник мужского пола.

Глава 8

Брачный контракт между Аликс и Малькольмом Скоттом был составлен. Невеста принесла священнику свое приданое.

– Это все, дочь моя? – спросил отец Дональд, взяв маленький замшевый мешочек.

Он посчитает монеты, когда останется один, и впишет в контракт их количество.

– Нет, – честно ответила Аликс. – Мой отец всегда говорил, что у женщины должны быть свои деньги.

Она вынула из кармана две полновесные серебряные монеты и отдала ему.

– Пожертвование на церковь, добрый отче.

– Ваш родитель был мудрым человеком, – улыбнулся отец Дональд, убирая монеты.

– Я оставила себе немного, – пояснила Аликс. – Когда-нибудь я истрачу их на то, в чем будут нуждаться дети.

– Вижу, ты не похожа на ту, другую, дочь моя. И ты любишь его.

– Люблю, – просто ответила Аликс.

– Я слышал, ты умеешь читать. И поскольку у тебя нет родных, можешь прочесть контракт.

– В этом нет нужды, – заверила Аликс. – Я вам верю и знаю, что вы сделаете все как надо.

Священник кивнул. Приятно, когда тебе доверяют! Конечно, она умна – это, правда, не является достойным качеством в женщине, – но, очевидно, росла в почтении к церкви.

– Когда ты хочешь подписать контракт и получить благословение, дочь моя?

– Мы с лэрдом это обсудили. День рождения Фионы – пятого числа этого месяца. Мы поженимся шестого, в праздник святого Николая. Мы уже успели позвать Роберта Фергюсона и его жену.

До свадьбы оставалось всего два дня, но священник не видел причин для проволочек. Независимо от того, поженятся они или нет, лэрд все равно будет проводить длинные зимние ночи в постели Аликс, стараясь наградить ее ребенком. Лучше, если дитя родится в законном браке, особенно если Господь подарит им сына и наследника.

– Будь по-твоему, дочь моя, – ответил он.

– Мы подпишем контракт в зале, а обвенчаемся в маленькой домовой часовне, – продолжала Аликс. – Приглашенных почти не будет. Летом, если не случится никаких набегов, мы пригласим соседей и устроим пир.

– Лучше отпразднуйте крестины вашего первенца, – предложил священник.

– Верно, – рассмеялась Аликс. – Прекрасный повод, ничего не скажешь!

После ее ухода священник опустошил замшевый мешочек и удивился тому, что увидел. Четыре золотые монеты и десять серебряных! И все полновесные! Их явно не подпиливали и не обрезали! Такое приданое достойно дочери аристократа! Священник знал, что отец Аликс был личным врачом королевы. Значит, господа его любили, а сам он был человеком экономным. И невеста оставила себе кое-что. Отец Дональд не был уверен, что такой поступок достоин одобрения, и все же интуиция подсказывала ему, что Аликс будет хорошей женой для Малькольма Скотта и доброй матерью для его малышки дочери.

Аликс вернулась в зал и увидела, что Фенелла закончила подвенечное платье, которое они шили вместе: из темно-голубой шелковой парчи, с высокой талией, длинными узкими рукавами и кремовыми меховыми манжетами. Подол и низкий вырез тоже были оторочены мехом.

– Как красиво! – восхитилась Аликс. – Спасибо, что дошила его.

– Почти ничего не пришлось доделывать, – отмахнулась Фенелла. – Но завтра день рождения Фионы, и Драмкерны приезжают, вот я и подумала, что нужно дошить его сегодня.

– Я отнесла священнику свое приданое, – сообщила Аликс.

Фенелла кивнула.

– Значит, дело почти сделано, – сказала она. – Я счастлива за вас, госпожа.

Аликс немедленно уловила перемену в отношении к ней Фенеллы.

– Мы ведь останемся друзьями, верно, Фенелла?

– Да, госпожа, – широко улыбнулась довольная вопросом экономка. – Я счастлива служить жене лэрда. По крайней мере второй жене.

На другом конце зала поднялась суматоха: это прибыли Фергюсоны. Большой жизнерадостный Роберт весело приветствовал племянника:

– Благодарение Богу и его Пресвятой Матери, Кольм! Мне нравится твоя невеста, хотя я бы сосватал тебе девственницу с большим приданым. Данглису не помещало бы приданое! Но все же девушка молода и, надеюсь, родит тебе наследников.

И Роберт, ухмыляясь, хлопнул племянника по спине.

–.Приданого из четырех золотых и десяти серебряных монет для тебя достаточно? – осведомился лэрд.

– Кровь Христова, племянник, более чем! Кто бы подумал, что хорошенькая англичаночка так богата! Умница она, Кольм. И большая. Что ты думаешь, Мэгги?

Жена Роберта, приятная женщина с теплыми янтарными глазами и каштановыми волосами, весело усмехнулась:

– Думаю, Кольм не нуждается в твоих советах, муженек! Похоже, он более чем способен найти жену без тебя. И к тому же богатую. Но где она? Я хочу с ней познакомиться.

В этот момент к ним подошла Аликс и поприветствовала Фергюсонов учтивым реверансом.

– Добро пожаловать в Данглис, господин, – сказала она Фергюсону и обратилась к Мэгги: – Я Аликс Гивет, мадам, и нареченная лэрда. Вы тоже желанная гостья в Данглисе.

Она расцеловала женщину в обе щеки.

– Красивая и воспитанная, – улыбнулась Мэгги. – Да, племянник, ты действительно выбрал прекрасную жену.

На следующий день, пятого декабря, они отпраздновали день рождения Фионы. Аликс подарила ей колечко с жемчужиной, полученное когда-то от матери. Теперь оно было слишком мало для нее, но прекрасно подошло Фионе. Девочка была в восторге и вертела рукой, показывая свое украшение.

– Моя первая настоящая драгоценность! – проворковала она и поспешно развернула подарок отца.

И завизжала при виде пояса из позолоченной кожи и красивого шарика– футляра для пряностей, который можно было вешать на пояс.

– О, па! Спасибо! Он так пойдет к моему новому платью.

– Новому платью? – деланно удивился лэрд. – И когда я увижу это платье, дочь моя? Боюсь, тебе понадобится богатый муж: последнее время ты слишком расточительна!

– О, па! Ты же знаешь, что на свадьбе я должна быть в новом платье!

– Какая еще свадьба? И когда она состоится?

– Завтра, па, – хихикнула Фиона. – Неужели не помнишь?

– А вот мне нечего надеть, – пожаловался лэрд, сделав грустное лицо. – Все, похоже, были заняты, обшивая дам.

– Перестаньте подтрунивать над девочкой, господин, – покачала головой Фенелла. – Вы ее расстраиваете. Сами знаете, что иногда с ней бывает.

На лице Малькольма появилось странное выражение.

– Д-да, – только и обронил он.

– А кухарка испекла яблочный пирог, чтобы отпраздновать день рождения нашей дочери, – объявила Аликс, стремясь рассеять неожиданно возникшее напряжение.

– Мой любимый пирог! – обрадовалась Фиона и стала кружиться по залу.

Лэрд взял Аликс за руку. Их взгляды встретились.

– Спасибо, – прошептал он. – Ты куда лучшая мать для Фионы, чем та проклятая девка, которая ее родила.

– Я люблю ее. И вижу, что она очень чувствительная. Как все девочки ее возраста. Я научу ее сдержанности. Но ей всего семь лет. Она не Робена, господин. Я воспитаю ее на собственном примере.

– Верно, – кивнула Мэгги. – Как мать дюжины дочерей, я многое могу порассказать.

– Ты очень добра к ней, – признал лэрд, глядя в глаза Аликс и улыбаясь. – Как ты ухитряешься меня понимать? Иногда я думаю, что ты знаешь меня лучше, чем я сам.

– Не оскорбитесь, господин, если я скажу, что вы не слишком сложны по природе? – рассмеялась Аликс. – Вы честны и откровенны, и мне это нравится. Мир, в котором я выросла, – это мир, где царят интриги и заговоры. Там нужно следить за каждым словом. Хотелось бы знать, каким правителем стал бы король Генрих, будь он в здравом уме и твердой памяти. Тогда бы я уж точно не очутилась в Данглисе.

– И ты скучаешь по этому миру? – спросил он.

Конечно, Малькольм знал ответ, но очень хотел еще раз услышать его из уст Аликс. Теперь, когда она вот-вот станет его женой, ему были необходимы уверения в любви. От Робены он ничего подобного не хотел.

Аликс погладила его по щеке.

– Я предпочту быть с тобой в Данглисе, чем в любом дворце. Я люблю тебя, Кольм Скотт, мой дорогой, дорогой лэрд. – И, понизив голос, чтобы только он мог ее слышать, добавила: – Ты стал моей жизнью. Я не хочу никакого другого мужчины, кроме тебя. Не бойся, Кольм. У нас будет прекрасная жизнь.

Встав на цыпочки, Аликс нежно поцеловала его.

Лэрд ответил так же тихо:

– Когда Робена предала меня, была ранена только моя гордость. Когда я увидел ее в объятиях своего единокровного брата, понял, что никогда ее не любил. Не отдал ей своего сердца. Но ты, ягненочек, пленила мое сердце. И всегда будешь его хозяйкой.

И он поцеловал ее, вложив в поцелуй все свое желание.

– Я принадлежу вам, милорд, – едва слышно прошептала Аликс.

– А я принадлежу тебе, любимая, – кивнул лэрд.

Глядя на эту счастливую пару, Фенелла взяла за руку Фиону и отвела в сторону. Слуги последовали ее примеру. Но, видя, что вносят блюда с ужином, Фенелла громко воскликнула:

– Господа, идите к столу! Все так вкусно пахнет! Смотри, Фиона, креветки!

Лэрд и Аликс поспешно взялись за руки и проследовали к высокому столу. Малькольм усадил дочь на почетное место, где она и царила весь вечер, пока не заснула. Отец отнес ее на руках в спальню, а Аликс укрыла одеялом, после чего они вернулись к гостям. Волынщик играл для господ, а старый бард, живший в Данглисе, рассказывал занимательные истории и пел.

– Ты действительно любишь его, – шепнула Мэгги. – Я вижу это в каждом твоем движении. И Фиона тебя обожает, а слуги почитают. Я не могла желать лучшего конца всех горестей Кольма.

– Я очень люблю его, – ответила Аликс.

– Ты хочешь детей, которых не хотела Робена?

– О да! Очень хочу!

Аликс не сказала собеседнице, что знает, как предотвратить нежелательную беременность. Она глотала семена дикой моркови с тех пор, как стала любовницей лэрда. Завтра же она станет его женой и постарается поскорее дать ему сына.

Вечер подошел к концу, и все разошлись по своим комнатам. В эту ночь Малькольм не пришел к Аликс, что обрадовало ее. Каким-то образом это положило конец их прежним отношениям. Но завтра ночью она будет лежать в его объятиях как законная жена, и они все начнут заново.

Утром Фенелла велела принести чан, и спальню наполнил аромат благовоний, которые она насыпала в воду.

– Лэрд моется на кухне, – сообщила она. – А судомойки подсматривают за ним из кладовки. Боюсь, кухарка не в силах их обуздать.

– Пусть смотрят сколько хотят, – засмеялась Аликс. – Лэрд – мой!

Она вышла из воды и, завернувшись в полотенце, уселась у огня, чтобы просушить волосы.

– Я велела Джинни присмотреть за Фионой, пока одеваюсь, – сказала она и стала расчесывать волосы, наклонившись вперед, чтобы их касалось тепло.

Потом Фенелла помогла ей надеть камизу и платье. На бедра опустился позолоченный с серебром кожаный пояс, принадлежавший еще ее матери. К нему прикреплялись усыпанные драгоценными камнями материнские четки. Очень длинная нить жемчуга стала короче: Аликс сняла несколько жемчужин, чтобы сделать ожерелье для Фионы. И теперь улыбнулась, глядя на детские бусы и думая, как будет довольна девочка.

Она надела жемчуг и две золотые цепочки, красиво лежавшие на груди.

Фенелла расчесала длинные волосы Аликс и уложила в тонкую золотую сетку, усыпанную маленькими речными жемчужинками.

– Я позволила себе заказать это у деревенского сапожника, – объявила она, надевая на ноги Аликс пару изящных туфелек.

– О, Фенелла, спасибо! Мне пришлось оставить свои в Вулфборне, их было слишком тяжело нести.

– Леди не должна надевать сапожки под парчовое платье, – заявила Фенелла. – Ну вот, теперь вы готовы спуститься вниз.

Аликс встала и последовала за экономкой. У входа в парадный зал невесту ожидал лэрд Данглиса. Его одежда была совсем простой: красный шотландский плед, обернутый вокруг чресл, и белая рубашка. Какой же он красивый, подумала Аликс. Тихонько вздохнув, она вынула из кармана жемчужное ожерелье и надела на Фиону. Девочка приоткрыла рот от удивления, глядя на жемчужины, переливавшиеся на темно-розовом бархате ее платья.

– Теперь они твои, – тихо сказала Аликс. – Смотри береги их.

– О, спасибо, Аликс, спасибо!

– Мама, – мягко поправила Аликс. – С этого дня я твоя мама.

Лэрд судорожно стиснул ее руку. Она улыбнулась жениху. Втроем они вошли в зал и приблизились к высокому столу, где ожидал отец Дональд с брачным контрактом.

– Доброе утро, дети мои, – приветствовал он, подавая лэрду перо. – Подпишите здесь, господин. Оба документа. Один – для вас, другой – для церкви.

Лэрд дважды нацарапал свое имя и отдал перо Аликс, показав, где ставить подпись.

Она добавила свое имя изящным почерком.

Далее настала очередь Фергюсонов как свидетелей. Роберт, как и племянник, с трудом начертал свое имя. Его жена поставила крестики рядом со своим именем, написанным священником, и отдала перо.

Отец Дональд тщательно посыпал песком подписи, аккуратно свернул пергаменты и запечатал воском, к которому лэрд приложил свой перстень. Потом он отдал Малькольму один экземпляр, а другой опустил в карман длинной коричневой рясы.

– А теперь мы отправимся в часовню, где я благословлю сей союз, – объявил он с широкой улыбкой.

Малькольм протянул свиток управителю, чтобы тот положил его вместе с другими важными для Данглиса бумагами.

Домовая часовня находилась рядом с парадным залом. Помещение было маленькое, с одним арочным витражом. Внутри освинцованного круга сиял крест из красного и синего стекла, свидетельствующий о том, что это освященное место. Дубовый алтарь был застлан льняным полотном, на котором стояли два красивых канделябра из полированной меди и простое серебряное распятие в рамке черного Дерева.

Малькольм и Аликс опустились на колени перед алтарем, и священник благословил их союз. Новобрачные встали и вернулись к Фергюсонам и Фионе. Отец Дональд прочитал короткую молитву и причастил собравшихся, что считалось хорошей приметой для начала супружеской жизни.

Когда служба закончилась, все вернулись в парадный зал, где уселись за стол. Слуги подали вареные яйца в сливочном соусе с белым вином и мускатным орехом, овсянку с кусочками сушеных яблок и груш, медом и густыми желтыми сливками, ветчину и бекон, мягкий хлеб, масло, твердый желтый сыр и сливовый джем. Обедающие запивали еду водой с вином или сладким сидром.

Но когда слуги убрали со стола, Фергюсоны заторопились домой. День выдался ясный и теплый, и если они выедут сейчас, к вечеру будут в Драмкерне. Их каменный дом, в отличие от Данглиса, больше напоминавшего крепость, не был укреплен, и хотя зимой набегов обычно не было, все же им не хотелось оставлять дочерей на слуг более одной-двух ночей. Кроме того, в это время года в любую минуту могла начаться буря.