Текст книги "Плененное сердце"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Должно быть, очень странно жить уединенной жизнью в глуши после роскоши и веселья двора, – продолжал Хэпберн. – И все же вы кажетесь счастливой, мистрис Аликс.

– Последние несколько лет при дворе были очень беспокойны, – пояснила Аликс, – да и приступы безумия у короля участились. Бесконечные интриги сторонников Йорков, бесконечные сражения… К тому же мы постоянно опасались, что нас схватят. Королева особенно боялась за безопасность принца Эдуарда.

Она вздохнула.

– Потом умерла моя мать, одна из фрейлин королевы, приехавшая с ней из Анжу. Она никогда не жаловалась. Разве что на усталость… Отец знал: даже если увезти маму в Анжу, где жизнь куда спокойнее, она долго не проживет. Все эти годы, когда она прислуживала королеве, сказались на ее здоровье. Мама умерла как раз до того, как мы были вынуждены бежать на север.

– Простите, – пробормотал Адам. – В войнах, которые ведут мужчины, страдают прежде всего женщины и дети. Вашего отца тоже больше нет, и вы остались сиротой, Мне сказали, что и ваш муж погиб.

– Господи! Когда слышишь, как вы все это перечисляете, понимаешь, что осталась совсем одна… – ахнула Аликс.

– Вы из тех, кто умеет выживать в любых обстоятельствах, и это прекрасно, мистрис Аликс. Уметь выживать – тоже искусство. Вы уже стали любовницей вашего лэрда?

– Милорд! – негодующе воскликнула Аликс, но на щеках у нее полыхнул предательский румянец.

– Да, вы из тех, кто выживает, – рассмеялся Адам.

– Я, не из таких женщин… – начала Аликс, но Хэпберн покачал головой:

– Не из таких. Это сразу видно. Вы любите его. Но, как женщина мудрая, молчите. Он тоже вас любит. Недаром постоянно следит взглядом за каждым вашим движением.

– О нет, милорд, этого не может быть. Жена жестоко его предала. Он никогда не будет доверять женщинам.

Адам снова тихо рассмеялся:

– Какая очаровательная наивность! Ваш лэрд любит вас и когда-нибудь в этом признается. Тогда, малышка, вы будете по-настоящему счастливы.

– Такого не может быть, – прошептала Аликс.

После ужина королевские музыканты, рассевшиеся на маленькой галерее в дальнем конце зала, заиграли задорную мелодию. Аликс невольно стала притоптывать в такт.

– Мадам, позвольте пригласить вас на танец, – сказал Адам, обращаясь к королеве. Мария Гелдернская улыбнулась и захлопала в ладоши.

– Какая чудесная мысль! – воскликнула она и, встав из-за стола, спустилась вниз и повела за собой соседей.

Все встали в круг, взявшись за руки. К ним присоединились Дэвид Г рант и его жена. Вместе они повели хоровод – сначала в одном, потом в другом направлении, – после чего разделились на пары. Сначала королева танцевала с Адамом Хэпберном, Гранты – друг с другом, а Малькольм взял руку Аликс. Джентльмены поклонились. Дамы присели. Мужчины покружили женщин по залу, а затем подбросили в воздух, под крики солдат, сидевших за столами в зале.

Танцующие снова взялись за руки и снова разделились на пары, но на этот раз лэрд кружил королеву, Дэвид – Аликс, а на долю Хэпберна досталась Юфимия. Раскрасневшаяся Аликс смеялась, когда капитан подхватил ее за талию и подбросил в воздух.

В третий раз обойдя зал, Аликс стала танцевать с Адамом. Наконец музыка смолкла и танец закончился. Малькольм шагнул к Аликс, схватил ее за руку и потащил к выходу. Лицо его потемнело от гнева.

– Я думал, ты не такая, как все, но ты ничем не лучше других женщин, – чуть ли не кричал он.

– Что случилось, господин? – удивленно вскинулась Аликс. – Чем я оскорбила вас?

– Думаешь, я не заметил, как бесстыдно ты флиртовала с Хэпберном и Грантом во время танца? – взорвался лэрд. – Ты клялась быть со мной честной!

– Я была и осталась честной. И ни с кем не флиртовала. Просто веселилась, как когда-то при дворе крестной. Или ты хотел бы, чтобы я танцевала с кислой физиономией и улыбалась только тебе?

– Да, черт бы все побрал! – почти заорал он и стал жадно целовать ее, притиснув к каменной стене коридора. – Ты моя, Аликс. Моя! И Хэпберн, и Грант пожирали тебя глазами! Я сам видел!

Аликс лихорадочно гладила его лицо.

– Кольм, я твоя. Больше мне никто не нужен. Это чистая правда. Я не могу помешать другим мужчинам восхищаться мной. И очень приятно видеть восхищение окружающих. Но я не поощряла ни одного мужчину, кроме тебя, и ты прекрасно знаешь, что я не лгу. Я не Робена Рамзи.

Он ревнует!

Она едва не рассмеялась, поняв это. Он ревнует! Может, любит ее? Или просто считает своей собственностью?

Она не узнает, пока он сам не скажет…

– Вернемся в зал, господин, пока нас не хватились. Королева еще не удалилась на покой, и мы не можем уйти раньше ее.

Он с тихим стоном привлек ее к себе.

– Ты нужна мне, Аликс.

– И ты мне нужен. Но мы не будем вместе, пока не вернемся домой. А теперь идем в зал.

В ту ночь Малькольм долго не мог уснуть. Так вот что такое любовь! Отчаяние. Неутоленное желание. Беспричинный гнев. Жгучая потребность. Ему это не нравилось, но выхода он пока не находил. Аликс, конечно, права. Она не кокетничала с мужчинами. А они просто наслаждались танцем с красивой девушкой. Но видеть ее с другими… Он никогда не испытывал ничего подобного в отношении Робены. Ему всегда нравилось видеть, какой эффект она производит на окружающих.

С Аликс все по-иному. Теперь он понимал, что женился на Робене просто потому, что пришло время взять жену. Она казалась приятной и милой девушкой, но он не любил ее. Не так, как любит Аликс. Если он вдруг потеряет ее, это его убьет. И что теперь ему делать?

На следующее утро лэрд и Адам Хэпберн позавтракали овсянкой, яйцами вкрутую, хлебом и сыром, и Адам повел его смотреть строящиеся укрепления.

– Покойный король хотел укрепить всю береговую линию Ферт-оф-Форт, – говорил Хэпберн. – Поскольку это морской залив, значит, Шотландия, особенно Эдинбург, тоже открыта любому врагу, которому вздумается напасть на страну.

– Отсюда можно попасть и в низменную часть Шотландии, – отметил лэрд.

– Совершенно верно, – кивнул Хэпберн.

Они поднялись на каменные зубчатые, почти достроенные стены, которые соединяли восточную и западную башни Рейвенскрейга.

– Нужно иметь две пушечные амбразуры и со стороны суши, – заметил лэрд.

– Но со стороны воды их четыре! – воскликнул Хэпберн.

– Королеве придется выстроить мастерскую для отливки пушек. Нельзя целиком полагаться на ее дядю. Пусть пока он соглашается поставлять пушки в Шотландию, но когда-нибудь она непременно захочет быть независимой от герцога Бургундского. Если он умрет или откажется помогать ей, она сможет сама обороняться от врагов. Но для этого нужно самим производить вооружение. Боеприпасы тоже должны быть надежными. А для этого необходимо, чтобы их поставляли местные торговцы. Для изготовления их понадобятся селитра, сера и древесный уголь хорошего качества. Самое сложное – получить селитру. Но вместо ядер можно использовать большие круглые камни.

– Я всего этого не знал, – удивился Хэпберн.

– Джейми любил пушки, и я тоже, – пояснил лэрд.

– А в вашем поместье есть пушки?

– В Данглисе? Нет. У меня для этого нет средств. Но если бы и были, я не стал бы над этим трудиться. Вокруг на много миль нет ни одного соседа, да и какие там враги?! Ничего, кроме обычных стычек или набегов.

– Шести пушек достаточно для Рейвенскрейга?

– А зачем вам больше? Особенно если будете строить другие пушечные форты вдоль побережья, – пожал плечами Малькольм.

– Но пройдет немало времени, прежде чем они будут завершены, – пояснил Хэпберн.

– Пока что в Шотландии царит мир. Англичане предпочитают не переходить границу и не имеют флота, который мог бы атаковать нас. К тому же они слишком заняты собственными распрями, чтобы обращать внимание на нас, если, конечно, мы сами не вздумаем дернуть льва за хвост. Французы – наши союзники. И кто остается? Я практичный человек, милорд. Но конечно, решать королеве. Эти укрепления построены на века. Они смогут удержать ваши пушки. Ноя бы не ставил их на деревянные козлы, а сделал бы крепкие каменные основания. Я слышал, что недавно стали делать пушки с колесами. В этом случае требуется меньше людей, чтобы их передвигать. Королеве нужно расспросить дядю, а ему, в свою очередь, придется поговорить с мастером-литейщиком.

Лэрд вздохнул.

– Как она прекрасна, наша Шотландия! – заметил он, любуясь заливом и зелеными холмами.

– Верно, – согласился Адам Хэпберн. – Но нам Нужно идти. Королева сейчас нас примет. Она по обычаю каждое утро вместе с детьми завтракает в маленькой столовой. Она очень волнуется за своих мальчиков. Александр совершенно неуправляем, и, к несчастью, Дэвид и Джон следуют именно его примеру, а не примеру молодого Якова.

– Крепкие ребята, – улыбнулся Малькольм. – Джейми так ими гордился!

Он не спросил, откуда Хэпберн все это знает. Ходили слухи, что он любовник королевы. Что же, она имеет право на некоторое утешение. Но это не мешало епископу Кеннеди ее осуждать.

Войдя в парадный зал, они увидели мирно беседующих королеву и Аликс. Сердце лэрда радостно забилось. Заметив их, королева приглашающе махнула рукой.

– Малькольм Скотт подробно перечислил, что нам понадобится, ваше величество, – доложил Адам.

– Я должен кое-что добавить, – вмешался лэрд. – Теперь начинают лить пушки не только из чугуна, но и из бронзы. Но чугун крепче. И ни в коем случае не используйте серпентиновый порох, то есть не смешивайте сухими селитру, древесный уголь и серу. Сера и селитра оседают на дне бочонков, а уголь остается сверху. Это означает, что время от времени порох придется перемешивать, а это очень опасно.

– Но почему такое случается? – спросила королева. – И как это предотвратить?

– Селитра и сера более тяжелые элементы, чем древесный уголь, – пояснил лэрд. – Новейший метод называется зернением. Все ингредиенты смешиваются в мокром виде, а потом высыпаются и формуются кирпичиками, которые высыхают и затвердевают. Потом, если эти кирпичики разломить на зерна, или гранулы, они остаются сухими и их легче перевозить. И это не так опасно.

Лэрд не сказал королеве, что пушка, убившая короля, была чересчур набита гранулированным порохом. Нужно непременно заставить заряжающих понять, что гранулированного пороха требуется меньше, чем сухого. Но такой способ изготовления пороха был лучше, и сам король его одобрял.

– Лэрд предложил устроить собственную мастерскую для изготовления боеприпасов. И литейную, чтобы отливать собственные пушки, если ваш дядя вдруг откажется поставлять вам вооружение, – пояснил Хэпберн.

– Вы очень помогли нам, господин Скотт, – сказала Мария Гелдернская.

– Мадам, я всегда был и буду готов помочь вам и молодому королю, – заверил Малькольм. – Для меня большая честь быть призванным вами.

– Я хотела бы, чтобы другие не знали о планах моего мужа относительно укрепления побережья Ферт-оф-Форта, – ответила королева.

– В таком случае, если я больше вам не нужен, мадам, с вашего разрешения я завтра же утром отправлюсь домой.

– Сейчас только середина осени. Останьтесь с нами на несколько дней, – попросила королева. – Я наслаждаюсь обществом мистрис Аликс, как мой сын – обществом вашей дочери. Прекрасно воспитанная девочка, живая и искренняя. Мой сын к такому не привык.

Мария лукаво улыбнулась Малькольму.

– Сегодня утром она велела герцогу Олбани получше следить за своими манерами, особенно когда он обращается к королю, потому что даже у пастуха манеры лучше, чем у него, – улыбнулась Аликс.

Королева рассмеялась:

– Александр был застигнут врасплох и крайне оскорблен, но король пришел в восторг от своей маленькой защитницы.

Приглашение остаться не было просьбой – скорее приказом, и лэрд это понял. Он низко поклонился и не стал спорить, хотя ему очень хотелось вернуться домой.

Следующие несколько дней они охотились в холмах, окружавших Рейвенскрейг. Молодой король был не слишком хорошим наездником и старательно скрывал свой страх перед большим вороным жеребцом, на которого его посадили. Младшие братья пользовались любой возможностью, чтобы напугать животное, и громко смеялись, когда король судорожно вцеплялся в гриву жеребца. Как-то утром он упал с коня и несколько минут лежал неподвижно.

– Он мертв?! – завопил Александр Стюарт. – Если он убился, значит, я король!

– Боюсь, ваша светлость обречен на разочарование, – сухо обронил Адам.

Король застонал и сел.

– Какой неприятный мальчик, – пробормотала Аликс, когда они скакали к замку. После случившегося король неважно себя чувствовал, и охота в этот день закончилась, даже не начавшись. – Как он жаждет занять место брата!

– Боюсь, когда молодой Джейми вырастет, братья доставят ему немало хлопот, – так же тихо ответил Малькольм. – Пойдем погуляем по берегу, девочка.

Она улыбнулась и кивнула.

Когда они спешились во дворе, лэрд взял Аликс за руку, и они быстро перебежали подъемный мост. Королева, увидев это, вопросительно взглянула на Хэпберна.

– Думаю, она его любовница, – тихо ответил Адам. – Они живут здесь больше десяти дней, и, думаю, ему не хватает ее общества.

– Вернее, тела, – рассмеялась Мария.

– Мне тоже не по душе жить отдельно от тебя, – признался он.

– Тише, милорд, – остерегла она его. – Нам нужно быть осмотрительными, особенно на людях. Епископ Кеннеди уже упрекал меня в неосторожности, хотя он даже не уверен, что мы делим постель. Предпочитаю, чтобы так все и оставалось.

– Но почему бы тебе не быть счастливой? – возмутился он. – Ты вдова, а не монахиня.

– Я счастлива, но, кроме того, я еще и опекунша короля Шотландии и мать пятерых детей своего усопшего мужа. Я не могу выставлять напоказ своего любовника, и ты прекрасно это знаешь. Кроме того, есть такие, кто, пронюхав правду, обозлятся, что мать короля взяла в любовники какого-то Хэпберна, а не знатного лорда. Скажут, что амбиции твоей семьи не знают границ. А вы амбициозны, милорд?

– Как все мужчины. Но не все мужчины любят тебя так, как я.

Мария Гелдернская улыбнулась:

– И потому ты стал моим любовником, Адам Хэпберн. Я вижу, когда в сердце мужчины нет лжи.

Вечером, когда все сидели за высоким столом, Аликс тихо сказала королеве:

– Мадам, мой господин, его дочь и я скучаем по Данглису. Нельзя ли нам уехать поскорее? Погода становится холоднее, и люди моего господина встревожатся, если он не вернется в ближайшие дни.

Мария Гелдернская тяжело вздохнула.

– Знаю, несправедливо требовать, чтобы вы задержались только потому, что я не хочу лишаться вашего общества. Завтра утром можете уезжать. Но перед отъездом придите поговорить со мной, Аликс. Есть кое-что такое, что вы должны знать.

– Спасибо, ваше величество, – прошептала Аликс, гадая, что хочет ей сказать королева.

Глава 7

Вечером того же дня, когда все собрались в зале, Аликс улучила момент, чтобы подойти к Малькольму.

– Нам разрешили уехать утром, – сказала она. – Но королева желает сначала поговорить со мной.

– Я прикажу нашим людям готовиться, – кивнул лэрд.

– Помни, она никого не принимает до полудня. Боюсь, нам не удастся уехать на рассвете.

– Главное – мы все-таки уедем из Рейвенскрейга, ягненочек, и еще до заката успеем добраться до монастыря Святой Маргариты. Я вышлю вперед гонца – предупредить о нашем прибытии. А послезавтра мы выедем как можно раньше, – ответил лэрд.

– Как же хочется оказаться дома! – улыбнулась Аликс. – И еще хочется, чтобы поскорее началась зима и все гости забыли бы к нам дорогу.

– Если нам повезет, дядюшка навестит нас с предложением очередной невесты как раз в наше отсутствие. Боюсь, он будет очень разочарован, – ухмыльнулся Малькольм.

Аликс извинилась перед королевой, поспешила в маленькую комнату, которую делила с Фионой, и собрала все вещи, оставив лишь одежду – ту, в которой они поедут утром. И только потом направилась в королевскую детскую, где Фиона играла в шахматы с молодым королем. Она быстро усвоила правила игры и, к полному восторгу короля, оказалась способной ученицей.

Заслышав шаги, Яков Стюарт поднял глаза:

– Вы хотите поговорить с нами, мистрис Гивет?

– Фионе пора спать, ваше величество, – учтиво пояснила Аликс.

– Но она почти выиграла партию! В первый раз! – вздохнул король.

– И сколько времени, по-вашему, это займет? – учтиво спросила Аликс.

– Два хода, если она так умна, как я думаю, – серьезно ответил Яков. – А если нет, я обыграю ее в три хода.

– Тогда, с разрешения вашего величества, я подожду.

– Согласен, – кивнул король и вновь уставился на шахматную доску.

Аликс не села, тем более что ее не пригласили. Она терпеливо стояла у стола, наблюдая за игрой. И видела, что король действительно мог легко выиграть, но вместо этого отдал победу Фионе. И широко улыбнулся, когда она торжествующе захлопала в ладоши.

– Наконец-то я побила тебя, Джейми, – проворковала она.

– Верно, Фи, – согласился он. – Но завтра будет новый день.

– Сожалею, ваше величество, но завтра мы покидаем Рейвенскрейг, – объявила Аликс. – Фиона, попрощайся с его величеством, поблагодари за доброту и за то, что научил тебя играть в шахматы.

– Почему завтра? – расстроилась Фиона. – Почему мы не можем остаться?

– Так нужно, – отрезала Аликс. – Ты должна помнить о долге твоего отца перед жителями Данглиса. Нехорошо, если зима настанет, а лэрд будет далеко от дома и своих людей.

Фиона поднялась и сделала безупречный реверанс перед королем.

– Я благодарю ваше величество за то, и то научили меня играть в шахматы. И сожалею, что не могу дать вашему величеству возможности отыграться.

Король тоже встал и, взяв маленькую ручку девочки, поднес ее к губам.

– Мы безмерно наслаждались вашим обществом, мистрис Фиона. Поезжайте с Богом, и желаю вам благополучного путешествия. Возможно, когда-нибудь мы поедем осмотреть границу и навестим вас.

– Благодарю вас, сэр, – отозвалась Фиона. – Я буду с нетерпением ждать, и вы, ваше величество, станете более чем желанным гостем.

С этими словами она взяла Аликс за руку, и они пошли к двери.

– Прекрасные манеры, Фиона, – похвалила Аликс. – Я обязательно расскажу об этом твоему отцу.

– Мне жаль покидать Рейвенскрейг. И все же я соскучилась по дому, – призналась Фиона.

– Я уже собрала вещи и выложила наши дорожные костюмы. Сегодня мы вымоемся, чтобы быть готовыми к завтрашнему дню, но завтра мне приказано явиться к королеве, а она не встает так рано, как мы.

Но к удивлению Аликс, едва они успели позавтракать, как пришла фрейлина королевы.

Аликс последовала за ней и вскоре оказалась в очаровательной маленькой комнатке с видом на Ферт-оф-Форт. Только что поднявшееся солнце раскрасило воду золотистыми бликами.

– Доброе утро, мистрис Аликс, – приветствовала Мария Гелдернская. – Садитесь, и я поведаю вам нечто интересное.

Аликс устроилась на низенькой табуретке перед стулом с высокой спинкой, на котором сидела королева, и выжидающе посмотрела на нее.

– Прошлым летом приезжал с письмом гонец от моей родственницы, Маргариты Анжуйской, – начала королева. – Письмо было весьма подробным. Родственница спрашивала, не приходила ли ко мне ее крестница, Аликс Марго Гивет, с просьбой взять ее ко двору. Она писала также, что устроила брак своей крестницы с сыном и наследником английского барона, но последний погиб при трагических обстоятельствах. Поскольку детей в этом браке не было и отец молодого человека остался без наследников, барон просит у епископа Йоркского разрешения самому жениться на девушке. Разрешение было дано в начале лета прошлого года, но девушка успела сбежать из дома барона, который предположил, что, как бывшая придворная дама королевы английской, она направится не на юг, в Англию, а на север, в Шотландию.

– Значит, вы уже знали, кто я, – прошептала Аликс. – Еще до того, как я рассказала вам свою историю.

– Знала, – кивнула Мария. – И была возмущена, что моя родственница вообще считает возможным такой брак. Однако сэр Удолф перешел границу, отправился к вашей крестной и подарил ей набитый золотом кошель. Боюсь, ваша крестная мать находится в крайне стесненных обстоятельствах. Вот она и написала мне, спрашивая, не знаю ли я, где вы находитесь. В то время вас у меня еще не было, и я с чистой совестью ответила, что ничего не знаю.

– Но сейчас вы обо всем ей напишете? – со страхом спросила Аликс.

Мария покачала головой:

– Нет. Я не одобряю брак между вами и вашим свекром. Это противно природе. И кроме того, вы влюблены в Малькольма Скотта и он любит вас. Истинная любовь – вещь редкая и прекрасная, малышка. И я не стану помехой на вашем пути.

– Но лэрд вовсе в меня не влюблен, – запротестовала Аликс.

Королева весело рассмеялась:

– Он безумно влюблен в вас, иначе не потащил бы прочь из зала, приревновав к моему капитану и Адаму Хэпберну, которые имели неосторожность осыпать вас комплиментами во время танца. Поверьте, малышка, лэрд Данглиса очарован вами.

– Но он ничего не говорит… – пробормотала Аликс.

– Мужчины редко говорят о любви, если не уверены, что их не отвергнут. Я слышала историю женитьбы вашего лэрда. Мужчина, которого предали, становится крайне осторожным. Будьте терпеливы с ним, малышка. Любите его. И все будет хорошо.

– Я попытаюсь, ваше величество, – застенчиво улыбнулась Аликс.

– Поезжайте домой, малышка, но берегитесь: сэр Удолф ищет вас по всем приграничным поместьям. Однако если он найдет вас и лэрд не сможет вас защитить, я вступлюсь сама. Вас никто не заставит силой выходить замуж за этого человека.

– Спасибо, ваше величество, – пробормотала Аликс, поднимаясь и приседая перед королевой, после чего попятилась спиной к выходу и поспешила к себе, где оставила плащ.

Оказалось, что сундуки уже унесли.

Накинув плащ, она вернулась в зал; там ее уже ожидали лэрд и Фиона. Они вышли во двор, куда пришел Адам Хэпберн, чтобы попрощаться. Он поднял в седло Фиону, а потом и Аликс, заодно ухитрившись украсть поцелуй.

– Милорд, – пожурила она, – вы специально пытаетесь вызвать ревность в лэрде?

Не выдержав, она рассмеялась, и он последовал ее примеру. Да и Малькольм, хоть и выглядел несколько раздраженным, все же, когда Хэпберн с коварной улыбкой ткнул его в бок, тоже расплылся в улыбке.

– Теперь, когда я знаю, какие восторги ожидают вас в Данглисе, пожалуй, приеду навестить вас, – поддразнил он лэрда.

– Буду рад, – кивнул Малькольм, тоже рассмеявшись.

Они выехали из замка и повернули на юг, к границе.

– Перед отъездом со мной разговаривала королева, – сказала Аликс лэрду, когда они уже были в дороге.

– И что она рассказала?

Аликс передала ему беседу с Марией Гелдернской. Лицо Малькольма потемнело.

– Если он и приедет, ему тебя не получить, – бросил он. – А если королева на нашей стороне, значит, мы уж точно победим.

«На нашей стороне». Он сказал «на нашей»! Не «на твоей»!

У Аликс от счастья закружилась голова.

– Я умру, если мне придется покинуть тебя, Кольм, – тихо ответила она, и эти слова прозвучали музыкой в его ушах.

На несколько мгновений он потерял дар речи. Неужели она его любит? Действительно любит? Как любит ее он?

Но будет ли она верна ему? Не предаст ли, как это сделала Робена? Можно ли ей доверять? Многие женщины так ненадежны…

Он вдруг вспомнил Юфимию Грант, которая нагло пыталась соблазнить его в день приезда в Рейвенскрейг. Адам утверждал, что она шлюха по природе. Грант женился на ней только по просьбе Якова Стюарта, покойного короля. Он же и предложил Гранту должность капитана королевской стражи в случае согласия последнего на брак. Грант, всю жизнь проведший на службе у короля, согласился. У него не было влиятельных связей при дворе. И хотя он вполне заслуживал должности капитана, все же никогда не получил бы ее, будучи просто опытным воякой. Другая бедная родственница Стюартов была бы счастлива получить такого хорошего мужа, но Юфимия была куда более честолюбива и капитан королевской стражи был для нее недостаточно хорош.

Малькольм покачал головой. Слишком много женщин желают куда больше того, что имеют. Его собственная мать никогда не была довольна ни положением, ни владениями мужа. Он был единственным сыном. Все остальные роды матери заканчивались трагически: дети появлялись на свет мертвыми, и в конце концов она прогнала отца из своей постели. Последние годы ее одолевали бесчисленные болезни. Она лежала, жалуясь на многочисленных любовниц отца, каждая из которых была более алчной, чем прежняя. Малькольм не слишком скорбел, когда родители умерли один за другим. Ее мать задушила горькая желчь. Отца погубил сифилис.

А потом он спросил совета у дяди и женился на Робене Рамзи. Но Робена оказалась даже хуже матери. Родила Фиону, но совершенно игнорировала собственную дочь, а его жизнь превратила в ад, пока он не повез ее ко двору. Ее поразительная красота и гардероб, едва его не разоривший, стали предметом внимания и обожания многих могущественных и богатых людей. Он так и не узнал наверняка, изменяла она ему или нет. Граф Хантли, например, не скрывал своей страсти. Но Малькольм не был ни в чем уверен и, боясь, что прослывет рогоносцем, не дожидаясь скандала, увез жену обратно в Данглис. Она, конечно, была вне себя от бешенства. Он пытался напомнить ей об обязанностях хозяйки поместья, матери и жены. Но она не желала ничего слышать, передоверив управление дома Фенелле, воспитание ребенка – отцу, и заперла дверь своей спальни. Малькольм был слишком горд, чтобы молить о милости, и к тому же считал, что она рано или поздно придет в себя, одумается, потому что у нее просто не будет иного выхода, кроме как смириться и понять, что выше головы не прыгнешь и она не может стать знатной дамой только потому, что хочет этого.

Но он ошибся. Робена каждый день куда-то уезжала на большом белом жеребце, которого привезла с собой из дома. Все вдруг заметили перемены в ней. Она смеялась в самые неподходящие моменты почти безумным, визгливым смехом. Раздражалась по пустякам, стала скрытной и отвечала отказом на любую просьбу мужа. Он поехал в Драмкерн, пожаловался дяде, и Роберт Фергюсон отправился с ним в Данглис, чтобы своими глазами узреть, есть ли у племянника причины жаловаться. Хотя Робена была с ним мила и любезна, однако некоторые ее странности бросались в глаза, и Роберт понятия не имел, что сказать племяннику.

Но тут настал день, когда Малькольм узнал, что жена уехала, захватив все свои драгоценности. Он, конечно, поскакал следом и застал Робену в объятиях своего единокровного брата, бастарда Черного Йена Скотта. Жена была потрясена появлением мужа, но Йен только рассмеялся.

– Сначала твоя девка, Скотт, потом твой дом и лэрдство – все то, что должно по праву быть моим, – бросил он, выхватив шпагу.

Малькольм Скотт уставился на жену, лицо которой светилось от возбуждения. Она переводила взгляд с него на Йена.

– Именно этого ты добиваешься, Робена? – спросил он спокойно и отчетливо.

– Да! Дерись за меня, Кольм! А я стану смеяться, когда Йен убьет тебя. Потому что я тебя ненавижу. А когда Йен станет лэрдом Данглиса, я вышвырну твою драгоценную дочь на вересковые пустоши! Пусть побирается или умрет, мне все равно.

– Но это и твоя дочь, она вышла из твоего чрева, – потрясенно пробормотал Малькольм.

– Она мне не нужна! – отчеканила Робена и расхохоталась, увидев выражение его лица.

– Когда убью брата, жена, – холодно ответил Малькольм, – я позабочусь, чтобы ты понесла достойное наказание. Не сомневайся в этом.

Он, в свою очередь, выхватил шпагу, тем более что Йен бросился на него.

Они дрались под серым небом, под гул ветра, обещавщего бурю. Несколько долгих минут весы не склонялись ни в ту ни в другую сторону. Наконец Йен ранил брата в плечо, и на рубашке мгновенно расцвел алый цветок. Робена восторженно завопила. Лицо исказилось жаждой крови.

– Убей его! Убей, Йен! – кричала она, радуясь скорому поражению мужа, и металась по поляне, как зверь в клетке.

Эти жестокие слова разом освободили Малькольма от всякой привязанности к жене. Нет, он не умрет от шпаги Черного Йена! Нет, он не допустит, чтобы его единственного ребенка выкинули на улицу! Безумная, черная ярость поднялась в нем и наполнила новой энергией.

Он атаковал врага со свирепым бешенством. Йен Скотт был старше и тяжелее брата. К его удивлению, а потом и страху, он стал уставать. Отступая, он споткнулся и упал. Шпага отлетела в сторону. Лежа на спине, он с мольбой смотрел на лэрда.

– Пощады! – прохрипел он.

– Иди в ад, где тебе самое место, – отозвался лэрд и пронзил шпагой сердце Йена.

Тот умер мгновенно.

Робена взвизгнула, лихорадочно оглядываясь в поисках шпаги любовника. Подхватила ее с земли и напала на мужа, но тот легко выбил шпагу из рук жены. Робена повернулась и бросилась бежать.

– А теперь, жена, вопрос в том, что сделать с тобой! – крикнул Малькольм ей вслед.

Услышав ответ, он поступил так, как должно, а потом отвез тело брата в Данглис, для похорон.

Теперь снова приходилось принимать решение, связанное с женщиной. Что, если Аликс предаст его? Она клялась, что никогда этого не сделает, но можно ли на нее положиться? Женщины склонны ко лжи, особенно в том, что касается мужчин. Разве не он сам был тому свидетелем? Его мать. Его жена. И всего несколько дней назад – Юфимия Грант, которая готова была с радостью изменить мужу. Может ли он довериться Аликс? Смеет ли ей довериться? Но если по-настоящему любишь кого-то, разве не будешь ему доверять?

И тут Малькольм, к своему изумлению, понял, что боится боится, что его решение может быть ошибочным. Неужели он трусит?!

– Вы здоровы, милорд?

Сладостный голос Аликс проник в его мысли.

– Голова болит, – признался он.

– Скоро доберемся до монастыря Святой Маргариты, – подбодрила она его. – Последние дни дались нам нелегко. Ты не привык к жизни при дворе. Через несколько дней мы будем дома, и тебе сразу станет легче.

– Да, хорошо бы поскорее оказаться в Данглисе, – согласился он.

Погода начала меняться. Ветер все усиливался, но по крайней мере дул в спину. На третий день пошел легкий снежок. Сначала он таял, потом стал гуще и лег на землю. К тому времени как они добрались до Данглис-Кип, дом почти исчез за снежной пеленой. Лэрд пересадил Фиону с низкорослого мерина, на котором она ехала, к себе в седло и завернул в свой плащ. Ехавшая рядом с ним Аликс надвинула капюшон на лоб и низко пригнулась к холке своей кобылы.

– Мы почти дома, ягненочек, – успокоил он ее.

Аликс подняла голову и улыбнулась:

– Надеюсь, Фенелла приготовила свое жаркое. Я так проголодалась на ледяном ветру! И какой же скудный завтрак подали нам в аббатстве Святого Ниниана! Я ничуть не наелась! И с собой ничего не дали, жадюги, – пожаловалась она.

Малькольм ухмыльнулся.

– Как там Фиона? – сочувственно спросила Аликс.

– Она заснула, бедная мышка, – вздохнул Малькольм.

Аликс любит его дитя. Разве это не говорит в ее пользу?